Полная версия
– Нет, – покачал головой Александр. – Я думаю, что это только ухудшит ситуацию. Зеркало – это не просто предмет, это портал, и если мы его разрушим, то мы можем выпустить что-то еще более опасное.
– Хорошо, – вздохнул Михаил. – Что ты предлагаешь?
Александр посмотрел на зеркало, он как будто почувствовал, что его зеркальный двойник ждет от него действий, ждет его решения. Он почувствовал, что должен что-то сделать, что должен рискнуть, чтобы спасти и себя, и своего двойника. Он понимал, что это его единственный шанс.
– Я думаю, – начал Александр, стараясь говорить как можно более уверенно, – что мы должны войти в зеркало.
– Что? Ты с ума сошел? – воскликнул Михаил, глядя на друга с ужасом. – Ты же сам говорил, что тот, кто заходит в зеркало, рискует больше не вернуться!
– Я знаю, – сказал Александр, – но я не вижу другого выхода. Я чувствую, что мой двойник там, и он ждет меня. Я чувствую, что я должен ему помочь.
– Но как мы туда попадем? – спросил Михаил. – Мы же не призраки, мы не можем просто пройти сквозь стекло.
– Я думаю, – сказал Александр, – что зеркало само откроет портал, если мы этого захотим. Я думаю, что мы должны довериться ему, и просто сделать шаг вперед.
– Ты серьезно? – спросил Михаил, все еще не веря в происходящее.
– Я никогда не был так серьезен, – ответил Александр, глядя прямо в глаза своему другу. – Если мы не сделаем этого, то, возможно, мы потеряем все.
Михаил молчал несколько секунд, а потом вздохнул и сказал:
– Ладно. Я с тобой. Но если мы оттуда не вернемся, то знай, что я тебя никогда не прощу.
– Спасибо, Миш, – сказал Александр, и он почувствовал, как камень упал с его души. Он знал, что он не один, что он может положиться на своего друга, что вместе они смогут преодолеть любые трудности.
Они вдвоем подошли к зеркалу и остановились в нескольких шагах от него. Александр посмотрел на свое отражение, и его двойник кивнул ему, словно одобряя его решение. Александр глубоко вздохнул, посмотрел на Михаила и сказал:
– Готов?
– Готов, – ответил Михаил, и в его голосе слышалось волнение.
Александр закрыл глаза и сделал шаг вперед. Он почувствовал, как холодная энергия охватывает его тело, как будто он проваливается в ледяную воду. Он открыл глаза и увидел, что он больше не стоит в развалинах старого дома, а находится в каком-то странном, сюрреалистическом месте.
Он огляделся. Вокруг него был бесконечный лабиринт из зеркал, отражающих бесконечное количество его собственных отражений. Он видел себя идущим по коридорам, видел себя стоящим в разных комнатах, видел себя смотрящим на него со всех сторон. Он почувствовал, как его охватывает головокружение, он потерял ощущение реальности, он больше не понимал, где он находится.
– Миш, ты здесь? – спросил Александр, чувствуя, как его голос дрожит.
– Да, я здесь, – ответил Михаил, его голос звучал немного неуверенно. – Где мы?
– Я не знаю, – ответил Александр. – Кажется, мы в зеркальном лабиринте.
Они начали осторожно пробираться по лабиринту, стараясь не потеряться. Они шли по узким коридорам, проходя мимо множества зеркал, которые отражали их бесконечные копии. Они видели себя, как они входят в дверь, видят себя как они поднимаются по лестнице, видят себя как они разглядывают какие-то объекты. Они видели себя повсюду.
В какой-то момент они заметили, что их отражения начали вести себя странно. Они начали двигаться не синхронно с ними, они начали делать какие-то жесты, которые они не делали, они начали говорить какие-то слова, которых они не произносили. Они чувствовали, как что-то невидимое пытается воздействовать на их сознание, пытается заманить их в какую-то ловушку.
– Миш, – сказал Александр, – кажется, что-то не так. Наши отражения как будто живые.
– Я тоже это заметил, – ответил Михаил, немного испуганно. – Они как будто пытаются нас запутать.
– Я думаю, – сказал Александр, – что мы должны идти дальше. Я чувствую, что мой двойник где-то рядом, что мы должны его найти.
Они продолжили свой путь по лабиринту, стараясь не обращать внимания на своих странных отражений. Они шли и шли, но лабиринт казался бесконечным, словно он был создан для того, чтобы запутать их, чтобы свести их с ума.
В какой-то момент они наткнулись на большую круглую комнату, в которой стояло огромное зеркало. В этом зеркале они увидели не свои обычные отражения, а какие-то другие сущности, темные и зловещие. Они почувствовали, как их охватывает страх, они почувствовали, что они попали в ловушку.
– Что это? – прошептал Михаил, глядя на странные сущности в зеркале.
– Я не знаю, – ответил Александр. – Но я чувствую, что они не наши друзья.
Вдруг, из зеркала раздался голос, низкий и хриплый:
– Вы попали в нашу ловушку. Теперь вы навечно останетесь здесь.
– Кто вы? – спросил Александр, стараясь говорить как можно более смело.
– Мы те, кто живет в зеркалах, – ответил голос. – Мы ждем своего часа, чтобы проникнуть в ваш мир. Вы всего лишь наши марионетки.
– Нет! – закричал Александр. – Мы не позволим вам этого! Мы найдем способ выбраться отсюда!
– Вы слишком наивны, – сказал голос, и из зеркала вылетели несколько темных фигур, похожих на призраков. Они окружили Александра и Михаила, и начали наступать на них.
– Миш, бежим! – закричал Александр, и они побежали в противоположную сторону от зеркал, стараясь не попасть в их лапы.
Они бежали по узким коридорам, призраки преследовали их, но они не сдавались, они знали, что они должны найти выход, что они должны спасти себя и своего двойника. Они бежали и бежали, и, казалось, они никогда не смогут выбраться из этого лабиринта.
Вдруг, Александр вспомнил слова своей бабушки: «Зеркала – это обман». Он остановился и посмотрел на свое отражение. Он понял, что призраки – это лишь проекции зеркал, что они не могут причинить им реального вреда.
– Миш, – сказал Александр. – Они не могут нас тронуть, они лишь обман, их не существует.
– Что? Ты с ума сошел? – воскликнул Михаил, отбиваясь от призраков.
– Просто поверь мне, – сказал Александр. – Мы должны игнорировать их, мы должны пройти сквозь них, как будто их нет.
– Ты уверен? – спросил Михаил, все еще не веря в слова друга.
– Да, – ответил Александр, и, закрыв глаза, сделал шаг вперед.
Он прошел сквозь призрака, и почувствовал лишь легкий холодок. Он открыл глаза и увидел, что призраки замерли, они больше не преследовали их.
– Получилось! – воскликнул Александр. – Миш, попробуй!
Михаил, с сомнением, сделал шаг вперед, и прошел сквозь призрака, как будто его не было. Они почувствовали себя победителями, они поняли, что они могут справиться со всеми препятствиями.
Они продолжили свой путь по лабиринту, игнорируя призраков, и, наконец, вышли к большому зеркальному залу. В центре зала стоял их зеркальный двойник, который смотрел на них с какой-то странной грустью.
– Это ты, – сказал Александр. – Мы пришли за тобой.
– Спасибо, – ответил зеркальный двойник, и его голос звучал тихо и печально. – Но я не думаю, что вы сможете мне помочь. Я заперт здесь навсегда.
– Нет, – сказал Александр. – Мы найдем способ освободить тебя. Мы не оставим тебя здесь.
– Это невозможно, – сказал зеркальный двойник. – Мы связаны с этим местом, мы часть зеркального мира, мы не можем отсюда уйти.
– Я не верю тебе, – сказал Александр. – Мы найдем способ, мы должны найти его.
– Хорошо, – сказал зеркальный двойник. – Я помогу вам. Но для этого вы должны будете пойти на риск.
– Мы готовы к любому риску, – сказал Александр, и его друг кивнул в знак согласия.
– Тогда следуйте за мной, – сказал зеркальный двойник, и он повел их по коридорам зеркального зала. Они шли и шли, и в конце концов пришли к большому зеркалу, которое находилось в самом центре зала.
– Это – врата, – сказал зеркальный двойник. – Это – единственный способ выбраться отсюда. Но они закрыты, и чтобы открыть их, вы должны будете отдать что-то свое.
– Что мы должны отдать? – спросил Михаил, чувствуя, как его сердце уходит в пятки.
– Вы должны отдать свои страхи, – ответил зеркальный двойник. – Вы должны посмотреть в глаза своим самым большим страхам и принять их.
Александр и Михаил переглянулись. Они понимали, что это их последнее испытание, что от их решения зависит все. Они знали, что они должны рискнуть, чтобы спасти себя, и своего двойника.
– Мы готовы, – сказал Александр.
– Хорошо, – сказал зеркальный двойник. – Посмотрите в зеркало, и ваши страхи предстанут перед вами.
Александр и Михаил подошли к зеркалу. Они увидели свои отражения, но в них были не они, а их самые большие страхи: страх потери, страх одиночества, страх смерти. Их страхи вырвались наружу и набросились на них, пытаясь поглотить их, подчинить их своей воле.
Александр и Михаил закрыли глаза, и попытались прочувствовать свои страхи, попытались принять их, попытались понять их. Они понимали, что страх – это часть их самих, что они не могут убежать от него, что они должны принять его, чтобы стать сильнее.
Они открыли глаза, и увидели, что страхи исчезли, что зеркало снова стало обычным. Они почувствовали, что они изменились, что они стали сильнее, что они стали более уверенными в себе.
– Вы справились, – сказал зеркальный двойник. – Вы смогли принять свои страхи, и теперь вы свободны.
– А ты? – спросил Александр. – Ты тоже свободен?
– Нет, – ответил зеркальный двойник. – Я останусь здесь. Я часть этого мира, и я не могу отсюда уйти. Но я больше не чувствую себя одиноким, я чувствую, что я не один.
– Но мы не оставим тебя, – сказал Александр. – Мы найдем способ спасти тебя.
– Спасибо, – сказал зеркальный двойник. – Но это невозможно. Вы должны уйти.
– Хорошо, – сказал Александр. – Но мы вернемся. Мы обязательно вернемся.
– Я буду ждать, – сказал зеркальный двойник, и его глаза наполнились надеждой.
Александр и Михаил посмотрели на зеркало, и сделали шаг вперед. Они почувствовали, как их затягивает какой-то вихрь, и как их переносит в другое место.
Они открыли глаза и увидели, что они снова стоят в развалинах старого дома, перед зеркальным шкафчиком. Они огляделись, и почувствовали, что они вернулись в свой мир, что они снова свободны.
Александр подошел к зеркальному шкафчику и, медленно, закрыл его. Он почувствовал, как от шкафчика больше не исходит никакой энергии, как он стал обычным предметом.
– Ну что, – сказал Михаил. – Это все закончилось?
– Я думаю, да, – ответил Александр. – Но я знаю, что я еще вернусь в тот мир, что я еще увижу своего двойника, что я еще спасу его.
– Ну, это мы еще посмотрим, – сказал Михаил, усмехнувшись. – А теперь пойдем домой. Ты меня замучил со своими зеркалами.
Они вышли из старого дома, сели в машину, и поехали домой. Александр знал, что эта история не закончена, что впереди его ждет еще много приключений, что он обязательно вернется в зеркальный мир, и что он обязательно спасет своего двойника. Он понимал, что он больше не боится зеркал, что он знает, как с ними обращаться. Он знал, что он изменился, что он стал сильнее, что он стал более уверенным в себе. Он стал другим. Он стал тем, кем должен был быть.
Александр посмотрел на небо, и он увидел, как солнце постепенно всходит. Он улыбнулся, и почувствовал, что он готов к новому дню, что он готов к новым вызовам, что он готов жить. Он снова посмотрел на свое отражение в стекле машины. Оно смотрело на него с тихой и доброй улыбкой, в нем больше не было наглости, страха, злобы, а только спокойствие. Он чувствовал, что он стал самим собой, что он снова свободен, что он снова жив.
Голос обсидиана
Обретение – Эхо древности
Пыль веков, словно тончайший саван, окутывала каменный саркофаг. Она забивалась в складки одежды профессора Эмиля Дюбуа, щекотала нос и, казалось, сама стремилась навеки скрыть тайны, которые он так отчаянно пытался раскрыть. Иероглифы, высеченные на поверхности саркофага, напоминали запутанную паутину, сплетенную из загадок и преданий давно ушедшей эпохи. Каждая черта, каждая линия, казалось, шептала истории о фараонах, богах и сокровищах. Дюбуа, с фонарем в руке, медленно водил лучом света по древним письменам, его сердце колотилось в груди, словно загнанная птица. Он потратил годы на поиски этой гробницы, гробницы фараона Ка-нефера, легенды о котором передавались из уст в уста на протяжении многих столетий. И вот она, перед ним, во всей своей таинственной и величественной красе.
Зал, где стоял саркофаг, был огромным, высеченным в скале, и казался почти пустым. Тяжелый, затхлый воздух давил на грудь, пахнул землей и древностью, а едва уловимый запах ладана, который, казалось, въелся в камни навеки, щекотал ноздри. Стены были украшены фресками, на которых были изображены сцены из жизни фараона, боги и мифические существа. Казалось, что они наблюдают за Дюбуа, смотрят из глубины веков своими бесстрастными, каменными глазами. Археолог осторожно обошел саркофаг, стараясь не нарушить покой вековых стражей, но втайне надеясь увидеть их удивление. Он провел рукой по гладкой поверхности камня, ощущая прохладу, которая проникала сквозь перчатки. Он был уверен, что эта гробница хранит нечто большее, чем просто сокровища. И он был прав.
Осторожно, с помощью своих ассистентов – молодого, но амбициозного аспиранта Лео и опытного, молчаливого египтолога Халида, Дюбуа сдвинул тяжелую каменную крышку. Скрип, который она издала при этом, казалось, разбудил древних духов, заполнив зал эхом, которое пронеслось по каменным сводам и исчезло в мрачных углах. Ассистенты побледнели, на их лицах застыл испуг, но Дюбуа ничего не заметил, полностью погруженный в увиденное.
Внутри саркофага покоилась мумия фараона Ка-нефера, облаченная в льняные саваны, украшенные золотом и драгоценными камнями. Золотая маска, покрывавшая лицо, сверкала в свете фонаря, словно насмехаясь над смертностью. Но не золото и драгоценности занимали мысли Дюбуа, хотя, конечно же, он не был равнодушен к их великолепию. Его взгляд был прикован к странному предмету, который покоился на груди мумии, на самом сердце фараона. Это был шар из темного обсидиана, с тонкими прожилками, которые напоминали застывшую лаву. Он пульсировал еле заметным светом, и Дюбуа чувствовал, как от него исходит легкое, едва ощутимое тепло. Он никогда не видел ничего подобного. Казалось, что шар дышит, пульсирует жизнью, несмотря на свою неорганическую природу.
– Что это? – спросил Лео, стараясь скрыть волнение, его голос дрожал. – Профессор, вы когда-нибудь видели нечто подобное?
Дюбуа покачал головой, его взгляд не отрывался от шара.
– Никогда, Лео. Никогда, – ответил он, его голос был полон удивления и благоговейного трепета. – Я не могу объяснить, что это такое.
Халид, сохранявший молчание до этого момента, осторожно приблизился к саркофагу. Его темные глаза с интересом рассматривали обсидиановый шар. Он что-то пробормотал на арабском, коснулся лбом пола.
– Что он говорит, Халид? – спросил Дюбуа, но не дождавшись ответа, сам перевел – Он молится? Но почему?
– Халид говорит, что это не простой камень, профессор, – ответил Лео, как всегда стараясь казаться самым осведомленным. – Он говорит, что это может быть проклятие, или что-то подобное.
– Проклятие? – Дюбуа усмехнулся. – Лео, мы ученые, а не суеверные дикари. Впрочем, его предосторожность понятна… Но, я считаю, это очень интересная находка.
Дюбуа, не обращая внимания на опасения Лео, медленно протянул руку к шару. Его пальцы слегка дрожали, но он не отступил. Когда он коснулся обсидиана, он почувствовал резкий прилив энергии, который прошел через его тело, словно удар электрическим током. Он вздрогнул от неожиданности, но не отдернул руку. В его голове прозвучал голос, не похожий ни на что, что он когда-либо слышал. Это был гортанный голос, с металлическими нотками, как будто скрежет металла о металл, но в то же время, он звучал бархатно. Это не было похоже на обычный голос, скорее как телепатическая передача мыслей. Голос произнес всего одно слово, всего одно, но оно было исполнено силы и самосознания: “Я”.
Дюбуа отдернул руку, отшатнулся от саркофага. Он посмотрел на Лео и Халида, его глаза были полны изумления и замешательства.
– Вы… вы слышали? – спросил он, его голос дрожал. – Вы слышали, что он сказал?
Лео и Халид переглянулись, их лица были полны недоумения.
– Слышали что, профессор? – спросил Лео. – Вы что-то сказали?
– Нет… то есть, да, но… – Дюбуа не знал, как объяснить то, что произошло. Он чувствовал себя глупо, пытаясь рассказать о голосе, который звучал только в его голове. – Это был… голос.
– Голос? – спросил Лео, с сомнением в голосе. – Профессор, вы не утомлены? Может быть, вам нужен отдых?
– Я не утомлен, Лео. Я совершенно здоров. – Дюбуа нахмурился, раздраженный тем, что ему не верят. – Я говорю вам, я слышал голос. И он исходил… от этого шара.
Он снова посмотрел на обсидиановый шар. Тот продолжал пульсировать еле заметным светом, не выдавая никаких признаков разумной жизни. Но Дюбуа был уверен в том, что услышал.
– Это невозможно, профессор, – покачал головой Лео. – Камень не может говорить.
– Но он говорит, Лео! – Дюбуа не сдавался. – Я знаю, что слышал его. Он сказал “Я”.
– Может быть, это галлюцинации? – предположил Лео. – Может быть, это переутомление?
– Нет, Лео, нет, – Дюбуа покачал головой. – Это было нечто иное. Я чувствую это… Он здесь. Он внутри этого шара.
Он снова протянул руку к шару, на этот раз более уверенно. Он прикоснулся к обсидиану, и снова почувствовал тепло и легкий удар энергии. На этот раз голос не прозвучал, но Дюбуа почувствовал, что он все еще здесь, ждет.
– Ну что, профессор, – Лео развел руками. – Что дальше? Будем ждать, пока камень скажет нам, что делать?
– Нет, Лео, мы не будем ждать, – сказал Дюбуа, его глаза горели азартом первооткрывателя. – Мы будем изучать его. Мы должны понять, что это такое. Мы должны понять, кто он.
Он взял обсидиановый шар, осторожно снял его с груди мумии и крепко сжал в ладони. Он был тяжелым, холодным и казался живым в его руке. Дюбуа чувствовал, что он держит в руках нечто большее, чем просто камень. Он держит в руках тайну, которая изменит все его представления о мире. Он чувствовал, что его жизнь больше никогда не будет прежней.
– Мы возвращаемся, – сказал он ассистентам. – Забираем его с собой.
– Куда, профессор? – спросил Лео.
– В лабораторию, – ответил Дюбуа, его голос был твердым, но в нем звучало волнение и предвкушение. – В лабораторию. Мы должны провести все необходимые исследования.
– И что мы будем исследовать, профессор? – с сарказмом спросил Лео. – Будем измерять его температуру? Посмотрим, есть ли в нем радиоактивные элементы?
– Да, Лео. Все это мы тоже сделаем, – ответил Дюбуа с усмешкой. – Но в первую очередь, мы будем пытаться понять, как он думает.
– Вы серьезно, профессор? – спросил Лео.
– Абсолютно серьезно, Лео. – ответил Дюбуа. – И я думаю, что нас ждут очень интересные открытия.
Они перенесли мумию в другой саркофаг, предназначенный для транспортировки, затем покинули гробницу, оставив ее в покое и забрав с собой таинственный обсидиановый шар. Дюбуа все еще чувствовал легкое покалывание в пальцах, но не отпускал шар, словно боясь, что тот исчезнет.
Всю обратную дорогу Дюбуа молчал, погруженный в свои мысли. Он держал Оникс – так он почему-то назвал шар – в руке и размышлял о том, что ему удалось найти. Он был уверен, что этот артефакт не просто камень, а нечто большее. Это было как будто он нашел не просто древность, а живое существо, плененное в обсидиане. И это чувство не давало ему покоя. Он знал, что его жизнь изменится.
Он помнил голос. “Я”. Это было так просто и так глубоко. Дюбуа уже предвкушал, как он станет первооткрывателем невероятного явления. Он ощущал себя на пороге чего-то великого. И ему было не страшно. Напротив, его сердце горело любопытством и азартом.
После возвращения в лабораторию, Дюбуа немедленно приступил к изучению Оникса. Он проводил всевозможные тесты, измерял его температуру, изучал его состав, но все результаты были отрицательными. Оникс оставался загадкой. Он никак не реагировал на внешние воздействия, но Дюбуа знал, что он жив. Он знал, что внутри этого обсидианового шара заключена личность, которая наблюдает за ним. И он чувствовал, как эта личность начинает проявляться.
– Ну что, мистер Оникс? – сказал Дюбуа, посмотрев на шар. – Будем знакомиться?
В его голове, неожиданно, как гром среди ясного неба, раздался голос. На этот раз он звучал не так отрывисто и резко, как в первый раз. Он казался более спокойным, даже немного ироничным.
– Что ж, профессор, – прозвучал голос в его голове, – если вы так настаиваете, давайте знакомиться.
Дюбуа замер, пораженный. Он чувствовал, что его жизнь действительно изменилась навсегда. Начиналась новая глава в истории, и он, Эмиль Дюбуа, оказался в самом ее эпицентре.
Вы слышите мои мысли? – произнес Дюбуа, его голос дрожал от волнения.
Не совсем, – прозвучал в ответ голос, но не извне, а словно в самом разуме. – Я чувствую ваше сознание, ваши намерения.
Понимаю. И вас зовут Оникс?
Вы так меня назвали. Меня вполне устраивает.
Что вы такое?
Я есть. Не более и не менее.
Но откуда вы взялись?
Это долгая история, профессор. Боюсь, вам понадобится не одна ночь, чтобы выслушать ее до конца.
Тогда расскажите ее мне, – ответил Дюбуа, чувствуя, как любопытство засасывает его. – Я готов слушать.
Прямо сейчас? – удивился голос. – У вас столько дел, как я вижу.
Мои дела могут подождать.
Как скажете, профессор.
Дюбуа придвинулся ближе к шару, его сердце билось учащенно. Он не знал, чего ждать, но был уверен, что его ждет невероятное приключение.
Привыкание – Уроки своеволия
Первые дни после находки Оникса превратились для профессора Эмиля Дюбуа в настоящую полосу препятствий, словно он вступил в игру, правила которой постоянно меняются. Обсидиановый шар, который он теперь постоянно держал при себе, оказался не просто артефактом, а существом с собственным, весьма непростым, характером. Это было нечто вроде сосуществования с очень капризным и своенравным квартирантом, который, к тому же, умел читать мысли и имел невероятные способности.
Лаборатория, еще недавно бывшая тихим и спокойным убежищем для научных исследований, превратилась в арену для постоянных экспериментов Оникса. Он выражал свои мысли телепатически, и его манера общения была довольно своеобразной. Он часто высмеивал Дюбуа за его наивность, как он считал, и за его академическую педантичность. Профессор, привыкший к уважительному отношению и тихой, размеренной работе, оказался в ситуации, когда его постоянно подкалывали, ставили в неловкое положение и, при этом, требовали внимания.
– Профессор, – раздался в голове Дюбуа ехидный голос Оникса, когда он пытался разобраться с какими-то сложными уравнениями. – Вы так усердно копаетесь в этих цифрах, как будто они откроют вам тайны вселенной. А ведь она гораздо ближе, чем вы думаете.
Дюбуа тяжело вздохнул, отложил ручку и посмотрел на Оникс, который лежал на его рабочем столе.
– Оникс, я прошу тебя, дай мне немного тишины, – сказал он, стараясь сохранить спокойствие. – Мне нужно закончить эти расчеты.
– Зачем? – прозвучал в ответ насмешливый голос. – Они ведь все равно бессмысленны. Ваша наука так ограничена, так примитивна. Вы упускаете столько важного, сосредотачиваясь на мелочах.
– Оникс, – Дюбуа потер виски, стараясь не раздражаться. – Это моя работа. Это то, чем я занимаюсь.
– Занимаетесь? – хмыкнул Оникс. – Скорее, копаетесь в песочнице. Вы ищите истину, но не там, где она есть.
– А где она есть, по-твоему? – Дюбуа не мог сдержать раздражения.
– Везде, профессор, – прозвучал загадочный ответ. – И нигде. Но точно не в ваших уравнениях.
Оникс был очень требователен к вниманию. Он постоянно отвлекал Дюбуа от работы, заставляя его терять концентрацию. Он мог внезапно менять температуру в лаборатории, заставляя помещение нагреваться до невыносимой жары или покрываться инеем, просто потому, что ему так захотелось. Дюбуа приходилось то и дело открывать окна или включать кондиционер, а иногда просто переодеваться несколько раз в день.
Он также не терпел спешки. Если Дюбуа торопился, он мог внезапно замедлять его движения, заставляя профессора застывать посреди действия, словно он попал в замедленную съемку. Это происходило очень неожиданно. Дюбуа мог, например, протягивать руку за чашкой кофе, и вдруг его рука замирала в воздухе, а он не мог ее пошевелить, пока Ониксу не надоедало.
– Оникс, – Дюбуа выдохнул, его голос звучал слегка раздраженно. – Зачем ты это делаешь?
