bannerbanner
Ведьмин ключик от медвежьей клетки
Ведьмин ключик от медвежьей клетки

Полная версия

Ведьмин ключик от медвежьей клетки

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
4 из 4

Положила ладонь над тем малышом, который был ближе головкой к выходу. Начала вливать в него живительную силу, которая, к сожалению, частично впитывалась в саму роженицу. Но малыш вдруг начал тянуться к моей ладони ближе, словно котенок, ищущий ласки.

Медленно, боясь спугнуть, я как будто выманивала омут…хм… омутненка? Улыбнулась этой мысли. Никогда не задумывалась над тем, как могут называться дети омутных. Потому что не видела их. Наверное, мальки? Головастики?

Снова улыбнулась, и, наконец, поймала в ладони головастика. Тьфу ты! Малька. То есть ребенка!

Обернулась, спрашивая взглядом "куда его положить?" у Наи, но малыш вдруг сам активно начал елозить в моих ладонях, и в итоге вырвался и поплыл к воздуху. Ная с испуганным лицом проводила его взглядом, но осталась сидеть. Ладно – подумала я, берясь за помощь второму.

Этот оказался гораздо слабее, и пришлось порядком постараться, чтобы вывести и его. Вместе с ним на руках, мы поднялись наверх. Первый малыш так и крутился у поверхности, хватая воздух маленьким ротиком. А как только и второй оживился, и смог самостоятельно держаться на плаву, Ная потянула меня обратно, показывая руками какие-то круги. Нет, шары. Снова на чуть осевший живот так и не пришедшей в себя роженицы, и опять изображала шары руками, и показывала вверх.

Ох ты ж Ехидна Хранительница, помоги! Это что же, малыши должны были родиться в икринках? Это, получается, они лопнули ещё внутри? Я ужаснулась последствиям. Матушка рассказывала мне, что может случиться…

Тужиться омутная не в состоянии, и первое, что пришло в голову – вытолкнуть остатки оболочек икринок надавливанием на живот. К счастью, после первого же надавливания молодая мамочка очнулась. Ная издала резкий звук, после которого омутная начала тужиться, насколько сил хватало. К счастью, этого оказалось достаточно, и вскоре все разрешилось хорошо.

Я остановила кровь. Прочитала заживляющий заговор. И обессиленно, но счастливо улыбаясь, попрощалась кивком головы с маленькой семьёй. Малыши уже сладко сопели, прижавшись к материнской груди.


Выбравшись из пещеры, мы проплывали мимо переживающих за свою подругу омутных, которые провожали меня благодарными взглядами. Кроме одной.

Я заметила ее в тени от подводного растения, очень печальную, с темными пятнами на ауре. Обернувшись к Нае, я указала на нее взглядом, и показав на пещеру, постаралась жестами объяснить, что им с молодой мамочкой лучше не встречаться. По крайней мере, пока время не успокоит душевные метания завистницы.

Добравшись до поверхности, Ная позволила мне лишь вздохнуть, а потом снова потянула вниз. И стоило лишь погрузиться в воду, я поняла причину. Все омутные собрались здесь, и пели так красиво, что у меня слезы выступили на глазах. А через мгновение к нам приблизился, видимо, тот самый новоиспеченный отец двойняшек, с крупной красивой раковиной, наполненной золотистой чешуей и жемчугом. Интересно, где они берут такие ракушки, в озере-то? Никогда таких больших и необычных улиток не видела здесь. Хотя я и о пещере не знала до сегодняшнего утра.

Выбравшись на берег, первым делом сняла всю одежду с себя, отжала и развесила на удобных для этого ветках кустарника. Нижнюю сорочку все же натянула обратно, и привычно устроилась на теплой поляне.

Мява, нетерпеливо размахивающая хвостом, прижалась ко мне, согревая и выжидая, пока мои зубы перестанут стучать.

– З-знаешь, Мяв… у н-них там… пещ-щера есть. И та-а-аум…– тут я зевнула, и слабость взяла свое. Сон накрыл тяжёлым одеялом, не позволяя вырваться.


– Эй, ну чего ты так смотришь на меня постоянно? – спросила я у медведя, немного сердито. – Вот если сказать что хочешь, так и сказал бы!

– Р-р-р-р…

– И нечего виновато рычать! Ты же мне всю душу вымотал. Смотришь и смотришь постоянно. Снишься. Преследуешь. Даже… А-ай… Что с тебя взять?..

Расстроенно опустила руки. Медведь, что сидел передо мной, снова виновато рыкнул, и ткнулся мордой в ладонь.

– Ласки что ли хочешь? Или я тебя поблагодарить забыла? Я могла. Мява говорит, что я до жути рассеянная порой. А тогда ещё волк тот… Наверное, я просто испугалась очень, вот и не сказала спасибо.

Я продолжала ворчать, хотя на губах уже улыбка растянулась, а пальцы запутались в бурой жёсткой шерсти. Теплой. Пахнущей травами и… озером? Хм… странно. Не думала, что медведи любят купаться в озёрах.

Ощутила, как ладоням стало ещё теплее, и как будто даже мокро. Подняла их к глазам, и похолодела от ужаса. Кровь! Открыла рот, то ли закричать хотела, то ли спросить что-то. Но встретилась с янтарными глазами, и резко проснулась.

5. Попутчики

– Луч, Лученька, что с тобой? Ты плачешь? – услышала я обеспокоенный голос Мявы, и открыла глаза.

Сердце в груди билось гулко, взволнованно. Словно не спала я сейчас, а курицу по двору ловила, чтобы перо вырвать для обряда. Да. Имеется опыт: наставница отправила однажды в деревню, принести перо от рябой курицы. Вот, наверное, ребятня потом потешалась, передавая друг дружке об увиденном. Шаль, что для отвода глаз, пришлось снять после первого же забега, чтобы не испортить, а силу применять нельзя было. Вот и сейчас…

Снова перед глазами встали окровавленные ладони, и я вздрогнув, посмотрела на них. Чистые. Травинка только пристала – впечаталась в кожу, пока я лежала на ней.

– Лучана? – снова позвала моя кошка, заглядывая в глаза.

– Все хорошо, Мява. Просто сон… странный приснился. Идём?

Я поднялась, отряхнулась и начала одеваться. Мысли так и кружили вокруг медвежьего взгляда, пока Ная не показалась из воды. Омутная подплыла, и попыталась что-то сказать мне жестами. Сначала показав на меня, потом махнув в сторону моего дома, потом на небо и снова на меня.

– Я приду завтра, узнать как малыши. Хорошо? – спросила, не уверенная, что поняла ее правильно. – Лучше бы матушке посмотреть их, но она вернётся неизвестно когда.

На это Ная лишь помотала головой, и показала пальчиком на меня. А я вспомнила, зачем вообще пришла сюда на рассвете.

– Ная, скажи, – я положила пальцы на висок, накрыв чешуйки, – это ты меня так звала?

Последовал кивок.

– Ощущения, признаться, были не из приятных. Но если что-то случится, ты всегда зови! Хорошо? Я очень рада, что смогла помочь.

Омутная прижала ладони к груди и искренне улыбнулась своей странной улыбкой. Наверное, простой человек испугался бы, но я уже настолько привыкла к ней, что лишь улыбнулась в ответ.

Покинув берег, я начала рассказывать фамильяру о том, что произошло под водой. О своей догадке, что пещера у них используется именно для родов, ведь малыши недаром сразу же тянутся к воздуху. Инстинктивно. Значит тот воздушный пузырь как-то пополняется. Любопытно… Жалко, что нет возможности общаться с омутными, ведь столько вопросов!..

– Ну-у, я думаю, что так безопаснее. Ведь их малыши шустрые, юркие и скользкие. За ними сложно уследить, а на поверхности опасно – даже птица может напасть. Вот их и держат на дне.

– Ты права. Я даже новорожденного не смогла удержать, – немного расстроенно ответила кошке, и мельком глянула на руки.

Снова вспомнила о сне, и по сердцу пробежал мороз. Да что же мне так неспокойно?

– Мявочка, пойдем в лес? – позвала я жалобно, не понимая, что со мной происходит. Но с другой стороны, если меня смогли позвать омутные, то медведь…

Судорожно вздохнула, готовясь к объяснению причин, но кошка удивила. Она снова с беспокойством посмотрела в глаза, заметила, что я сегодня сама не своя, и направилась в сторону луга.

Через несколько шагов я уговорила ее пойти прямо в Медвежий, чтобы не беспокоить лешего. Дорога, в принципе, от озера почти одинаковая, что до леса, что до лешего. Да и до болот, что граничат с ним, тропа хорошо натоптана. Деревенские за мхом на болота ходят, а то и на телеге ездят. Для строительства его используют. Ну и по-осени по ягоду ходят. Вот. А от болота до Медвежьего уже рукой подать.

– Кто-то едет, смотри, – Мява навострила ушки обернувшись.

Действительно, нас догоняла лошадь, запряженная телегой. Вот как раз за мхом, наверное.

– Доброго денечка, госпожа, – раздался скрипучий голос лесничего с поравнявшейся с нами телеги.

И до меня дошло, что шаль-то я забыла натянуть, так и шлепая от озера, держа ее перекинутой через суму.

– Доброго, красавица, – поздоровался второй, молодой и чуть надменный голос сына лесничего. Парень сверкнул глазами, осмотрев меня с ног до головы. Словно кобылу перед покупкой. Бр-р-р!

Его-то я не заметила сразу, так как лежал в телеге.

– Чтоб тебя.. – фыркнула тихонько Мява, сообразив о моей растяпости.

– И вам доброго, – ответила я, не останавливаясь.

– Мы на болота вот путь держим. Подвезти куда?

Хотела отказаться, но подумав, что ещё и половины пути не прошла, кивнула, и запрыгнула на край повозки, проигнорировав протянутую Рагданом руку.

– А вы, видать, травы собирать отправились? – продолжал донимать мужчина.

Я лишь кивнула, и так расстроенная промашкой с шалью. Видимо, утреннее Озёрное приключение совсем меня вымотало. Да и сон этот… Но, кажется, мои ответы и не требовались особо, ведь мужчина продолжал болтать.

–…Рагдану уж скоро жинку молоду вести, так вот, дом изладить нужно. Сейчас вот мох запасем. Лес-то уже приготовили. Ладный домик будет, понравится молодой жинке. Манишка моя придумала на чердаке ещё комнатку сделать, чтобы, говорит, не пропадало место-то. А так и хранить что можно. А то и травки там сушить, так ведь? У хозяйственной-то жинки, все в дело будет!

Мужчина продолжал, в то время как я все острее чувствовала на себе взгляд его сына. Косоглазие наслать, что ли?..

Но тут мы добрались наконец до развилки, и я спрыгнула с повозки, поблагодарив попутчиков. На нахмуренный взгляд лесничего пояснила, что травки мне нужны, рядом с топью растут которые. Он ещё пожевал губу задумчиво, а потом кивнул и сказал:

– Вы, госпожа, ежель что, кричите. Или как по своему зовите. Мы ж тут рядом будем…

Забота мужчины немного пристыдила мои мысли о его назойливости и болтливости, поэтому ещё раз поблагодарив, пообещала быть осторожной, и чуть отдалившись, накинула шаль. От греха подальше. А то день сегодня с утра полон сюрпризов и неожиданностей.


Остаток пути прошел без приключений. Лес встретил спокойствием. Не было вчерашнего щебета, но и гнетущей атмосферы тоже. Хотя сердечко продолжало взволнованно биться. Я шла вперед осматриваясь и прислушиваясь, хотя и сама не понимала, что ищу.

– Лучана, здесь никого нет. Идём домой, а? – Мява позвала не настаивая, но беспокойство в голосе читалось все отчетливее.

– Да. Пожалуй. Не понимаю я, что происходит, но меня словно тянуло что сюда.

– Тянуло? А сейчас?

– Вроде нет. Не пойму, – я остановилась и прислушалась к себе. Да, дальше идти не хочется. Домой?

Развернувшись, я начала неуверенно шагать обратно, чувствуя какое-то разочарование, что ли. И матушки нет, спросить совета не выйдет. Да и как тут спросишь, ведь о медведе она не знает… Эх…

Моя хвостатая подруга поддержала возвращение с большим энтузиазмом, и даже хвост перестал дергаться резко и нервно.

Бродя по лесу, мы немного сместились в сторону топи, которая располагалась у границы с болотами. И если на болота ходят деревенские, то в Медвежий решаются идти не все. А вот в топь вообще желающих отправиться не сыскать. Все потому, что хоть и выглядит она очень спокойно, да только обманчивое, опасное это место. Гиблое.

Однажды я подслушала… то есть, случайно услышала, как две бабули у колодца обсуждали девку молодую. Она на болота ходила с подругами по осени, да видать к топи близко забрела, и подружки ее с трудом успели увести. Так вот, старушки громко тогда вспоминали о том, сколько там успело людей сгинуть. А началось все с Алейны, которую любимый предал. Уж не знаю, достоверно ли, но одна вспоминала историю так:

–…На сеновале-то повалял, да в жинки соседску девку взял. Вот Алейна с горю да позору в болота кинулася. Это еще моя бабка рассказывала. А ей ее бабка, которая знала ту горемычную.

– Бедна девонька…– начала было причитать более младшая собеседница жалостливым тоном, да старшая перебила.

– Бестолкова девка, а не бедна! Надо ж было додуматьси в болота лезть?

– Так ать с горю ж.

– Так ать жива да здрава! Подумашь, порчена… Авось и таку взял бы кто? Увальней в деревне всегда хватало. А и нет, ушла б в соседню, али дальню, да нову жись начала. А она чегось устроила?

– Чегося?

– Сама утопла в болоте, – проговаривая, старушка начала загибать пальцы. – В топяницу обернуласи. Люд начала губить. О! – Вздернула она суховатый палец кверху.

– Как в топяницу?

– А так – жись свою духу болотному отдала силой. Вот он ее и наказал, в топяницу обернул, да к телу привязал. Дюжа не любит он слабых духом. С тех пор и топь появиласи, и заманивает ента пакость дивчин, думая, что они жинки любимого. Да и молодцами не брезгует. Все своего любимого предателя ищет.

К концу рассказа та, что помоложе, качала головой да охала. Но я так и не поняла, то ли ей по прежнему жаль Алейну, то ли она, как и старшая, теперь винит ее?

У матушки я потом спрашивала, и она подтвердила, что тоже слышала историю эту. А вот правдива она или нет – не ведает. Но при ней, сказала, никто туда не ходил. Боятся. Ведь говорят, что народу-то успело там сгинуть немало, пока узнали, что топяница там появилась. Она жертв зазывает голосами любимых. А у кого сердце пусто, тому не показывается.

В общем, вышли мы с Мявой у самой топи. Переглянулись, да пошли дальше, вспомнив, как однажды по глупости своей – а точнее, моей, ведь кошка, как обычно, отговаривала – сунулись сюда. Захотелось мне тогда увидеть ту топяницу. Да только она так и не показалась, и мы разочарованно вернулись домой, где матушка уже ждала с розгой. Позже я, конечно, поняла, за что получила, а вот тогда обижалась, хоть и не показывала виду.

Поэтому сейчас мы лишь хихикнули, да мимо пошли… пока не услышали шорох.

– Что это?

Мява навострила ушки и вытянула шею, ища, откуда звук донёсся.

– Там-мяу, – чуть слышно сказала черная, и сделала шажок в сторону кустов.

– Топяница? – шепотом уточнила я, даже обрадовавшись.

– Не думаю.

– Почему?

– Так она должна голосом любимого тебяу зазывать. А не…

Кошку прервал тихий захлебывающийся не то стон, не то рык.

Нет, на голос любимого точно не походит. Да и какой у меня любимый, когда меня без отводящей взгляд шали только сегодня и увидели впервые. Узнали потому, что видели меня, хоть и мельком, когда я с матушкой была в деревне. Видеть-то меня видят в ней, а запомнить не могут. То есть, отвернулся человек, и забыл кого видел сейчас, разговаривал, или просто чуть не столкнулся. Хотя образ в памяти остаётся, и в другой раз он узнает меня, но лишь когда снова увидит.

– Я проверю!

Остановила меня Мява, когда я шагнула на звук, и сама отправилась на разведку.

Она лёгкая, и имеет больше шансов свободно пройти по топи.


– Эй, кто здесь?

Тихо позвала кошка, аккуратно ступая вперёд. Ответа не последовало, но буквально через несколько секунд она фыркнула и отшатнулась.

– Что там?

– Это… знакомец наш, кажетсяу, – затравленно ответила черная, оглядываясь с опаской по сторонам. А потом на мой недоуменный взгляд добавила: – Медведь это. Тот самый. Только пожеванный.

В первый миг я замерла, прокручивая слова фамильяра. А потом чуть не рванула вперёд, забыв, что передо мной топь раскинулась, и неверный шаг может стоить жизни.

– Угомонись, дурехау! – Мява даже зашипела останавливая меня. – Вон с той стороны обойди. А вообще, нам бы сейчас уйти домой тихонько, и забыть обо всем…– Кошка продолжала ворчать, меж тем показывая мне тропинку в обход, по которой, видимо, и мишка пришел сюда.

Или же приполз…

То, что я увидела, мне совсем не понравилось. Лапа разодрана. Кровь стекает по шерсти и когтям, и густыми каплями падает в болотную жижу, в которой, кстати, косолапый уже наполовину утоп. Торчащее из болота бедро вообще все в крови, и похоже на что-то ужасное.

– Очнись уже, Луча!

Мне в ногу впились острые коготки, и я наконец поняла, что забыла как дышать. Сердце тут же ударило таким громом, что даже мишка услышал, и приоткрыл один глаз. Не уверена, что он смог рассмотреть меня из-за пелены боли. А мне хватило мгновения, чтобы понять – я его не оставлю здесь!

– Мява, нужно его вытащить!

– С умау сошла?

Я обернулась, и заглянув в круглые непонимающие глаза, попросила:

– Мяв, пожалуйста. Я не знаю почему, но чувствую, что должна помочь. Он…

– Ладно. Но как? Мы же не справимсяу…

– Может лесничего позвать? – Я было развернулась, но тут же замерла. – А если они уже уехали?

– Я сейчас! А ты… будь осторожна.

Кошка умчалась, а я осталась перед раненым медведем, до сих пор видя его взгляд, наполненный болью. Похожий на тот, что во сне привиделся.

– Так это ты звал меня? Во сне звал? – начала я разговаривать с ним вслух, чтобы… Нет, не боюсь я леса или болота. Но вот сейчас мне стало страшно, что чуть слышное дыхание этого зверя прервется. И чтобы отвлечь себя же от этих мыслей, сгодится и свой голос. – Не понимаю, как тебе удалось, но я услышала. Не бойся, мы поможем. Ты ещё бегать будешь, и лес свой оберегать. Да, он у тебя уютным стал. Знаешь?..

Я продолжала говорить все, что приходило в голову, не задумываясь, что кто-то может услышать. Говорила, и снимала с грязно-бурой шерсти траву и веточки. Пыталась хоть немного очистить мех, чтобы видеть раны. Осторожно. Подмечая, что мой давнишний спаситель погружается все глубже.

– Шаль! – Голос Мявы раздался неожиданно. – Быстро, надень шаль!

Послушалась, и натянула, оказывается, спавшую с плеч накидку.

Послышался шум, потом голос лесничего:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу
На страницу:
4 из 4