Кекс с изюмом, или Тайна Проклятого дома

– Рада, что вы оценили.

Графиня растянула губы в скупой улыбке, а Шак продолжил:

– …тишина, свежий воздух и скука.

На последнем слове он осекся и закашлялся. Сай насмешливо сверкнул глазами. Шак постарался как можно незаметнее ткнуть друга локтем под ребра, тот вздохнул и, ухмыляясь, пояснил графине:

– Шак имеет в виду, что горит желанием хоть чем-то отплатить хозяевам за радушие в адрес непрошеного гостя, и пытается узнать, не может ли он быть деятельно полезен. Возможно, в усадьбе есть вопросы для решения и обустройства, где могут пригодиться его, пусть не таланты, но способности и умения.

– Ну что же, пожалуй, я могу пойти вам на встречу, – протянула графиня. – Если отдых и впрямь навевает на вас скуку, предлагаю поучаствовать в организации ежегодной Груембьеррской ярмарки.

Шак снова закашлялся. Сай заботливо похлопал его по спине, заверяя при этом тетку:

– Мы с радостью включимся в подготовку к этому знаменательному событию.

– Рассчитываю на вашу помощь, – почти пропела Уинтер, величественно кивнула молодым людям и поплыла по коридору, медленно удаляясь от них.

Спустя несколько шагов до нее долетел полузадушенный сип Шака:

– Организация какой-какой ярмарки?

– Ежегодной. Груембьеррской, – насмешливо пояснил Сай.

Разговор приятелей на этом не закончился, но о содержании их занимательной беседы графиня могла только догадываться, поскольку достигла начала лестничной марша и стала спускаться вниз, отрезав себя тем самым от разносящихся по коридору голосов.

ГЛАВА 7, в которой показывается, на чем можно основать крепкую женскую дружбу

– …и папа с мамой наконец согласились. Они разрешают мне устроить собственную кондитерскую…

Лисси, взяв под руку школьную подругу Хелли, шла по центральной улице.

Хелли худенькая, большеглазая, ее волосы всегда аккуратно прилизаны, а стоит ей состроить жалостливую рожицу, как все вокруг тут же начинают жалеть «бедного ангелочка». Однако за маской ангела прячется пусть не чертенок, но уж точно его четвероюродная бабушка, если не троюродная племянница. Что ни говори, но Лисси с Хелли нашли друг друга.

Это случилось в том момент, когда Лисси в младшей школе решила угостить чинно сидящего в уголочке ангелочка конфетой из козьих какашек, собственноручно завернутых в красивый фантик от дорогой конфеты. Лисси с любопытством ожидала реакции от пай-девочки, но ангелочек не только почему-то не обиделся и не заплакал, но, напротив, восхитился гениальностью задумки и с ходу предложил создать преступный синдикат для дальнейшего распространения закамуфлированного гуано. Так родился союз двух родственных душ, который не распался не только до окончания школы, но и после оного. И пусть криминальным двигателем всегда была Лисси, Хелли оказалась в этом сложном механическом дуэте отнюдь не пятым колесом.

Хелли выслушала Лисси, открыв рот.

– Лисси, неужели это правда? Вот же счастье! Мечты начинают сбываться.

– Да, и теперь у меня куча дел, – важно кивнула головой Лисси. – Во-первых, надо найти помещение под магазин. Сделать там ремонт.

– Но это же жутко дорого… – и Хелли, для которой покупка новой шляпки или ботинок уже являлась историческим событием, округлила глаза цвета горького шоколада.

– Денег мне дадут родители. Да у меня и самой тоже руки не крюки, так что часть ремонта я смогу сделать и сама, – с апломбом заявила Лисси, отмахиваясь от занудливо жужжащей мухи – голоса разума.

– Лисси, я тебе помогу, – с жаром вызвалась Хелли. – И братьев припрягу.

– Спасибо, – благодарная улыбка в сторону подруги. – Во-вторых, мне надо найти помощницу, – последнее слово Лисси произнесла, выделяя интонационно, и двинулась дальше по улице, не обращая внимание на выражение острой обиды на лице Хелли.

– А кого ты хочешь взять в помощницы, Лисси? А, Лисси?

В душе Лисси уже весело хохотала, но продолжила говорить строгим голосом начальницы.

– Ну как ты не понимаешь? Это должен быть человек, которому я могу всецело доверять. Раз.

– А вот…

– Ответственный. Два.

– Лисси…

– Потом трудолюбивый. Три.

– Лисси, послушай…

– Любящий сладкое так же, как и я. Четыре.

– Ох, Лисси…

– А в пятых…

– И ты уже нашла такого человека?

– Конечно.

– И кто это?

Хелли изо всех сил пыталась скрыть обуревавшие ее эмоции. На секунду ей даже захотелось стукнуть чем-нибудь подругу по голове, но она решила приберечь это средство на крайний случай.

– Я могла бы открыть тебе этот секрет, но ты обещаешь, что никому-никому не скажешь?

– Угу, – Хелли кивнула головой, тайно от подруги взвешивая в руке корзинку.

– Понимаешь, это такая помощница, что, если об этом узнают, у меня начнут ее рвать из рук.

– В самом деле? – холодно поинтересовалась Хелли.

– Да, у нее куча редких достоинств, и я боюсь раскрыть ее имя даже тебе.

– Вот как?

Лисси покосилась на Хелли, потом на ее корзинку и решила не испытывать судьбу. Она наклонилась к уху подруги и шепнула:

– Мою помощницу зовут нисса Хеллис Мауэр, и живет она…

– Лисси!

Хелли так завизжала, что релаксирующая на ступеньках аптеки жирная кошка подскочила, как ошпаренная, и, с трудом проволочив по земле отвисающее брюхо, убралась куда подальше. А аптекарша ниссима Шарлин выскочила из дверей, думая, что прямо рядом с ее лавкой произошел несчастный случай и надо ковать железо, не отходя от провизорского горнила.

Подруги сделали вид, что они не при делах, и торопливо зашагали дальше по улице.

– Лисси, неужели ты и правда берешь меня в помощницы? – уточнила обрадованная Хелли, размахивая неиспользованным орудием преступления.

– Но мы же сто раз с тобой это обсуждали. Помнишь, как мы мечтали? Я обещала, что если мое желание осуществится, то ты станешь моей правой рукой.

– Я думала, что это всего лишь неосуществимые мечты. Если честно, Лисси, я не очень верила, что они могут сбыться, – грустно улыбнулась Хелли.

– Нисса Хеллис Мауэр, неужели вы хоть на такую крошечку… – тут Лисси соединила два пальца и показала их подруге, – сомневались во мне? Если уж я что задумала, то обязательно претворю это в жизнь. Да-да! Мечты в реальность – вот девиз Фелиции Меззерли! Нет, ну если вы, нисса Мауэр, не доверяете мне как будущему работодателю…

– Лисси, ну прекрати!

Хелли все-таки не удержалась и попыталась стукнуть подругу корзинкой по той задней части туловища, что была между спиной и ногами.

– Хелли, – нежно улыбнулась в ответ ловко увернувшаяся Лисси, – я даже не представляю, как буду справляться без тебя. Честное слово!

– И я очень этому рада! Лисси, ты самая-самая лучшая! Ты знаешь это?

Ну конечно, Лисси это знала. Как же тяжело быть совершенством! Она вздохнула и достала блокнот с карандашиком. Конечно, может, она и не совершила никакого благодеяния, размышляла Лисси, задумчиво грызя карандашик, по крайней мере, она этого не ощущала, но лучше все же подстраховаться. Лисси вздохнула и зачеркнула фразу: «Всыпала папе в зубной порошок синюю краску». Потом поколебалась и зачеркнула также фразу: «Намотала служанке зеленые нитки поверх белых на катушку».

– Я буду тебе во всем – во всем помогать, – с энтузиазмом продолжала говорить в это время Хелли, смотря преданным взглядом.

– Надеюсь, что у меня и правда все получится, – заметила Лисси, убирая блокнот в корзинку.

Нет, не то чтобы она сомневалась, но ей хотелось, чтобы ее убеждали, чтобы лили ей на сердце бальзам дружеской любви и ласки… который тут же обрушился на нее, как из ведра.

– Как это можно, Лисси?! Да у тебя не может не получиться! Я не знаю ни одного человека на свете, который бы готовил сладкое лучше тебя. Ах, я как вспомню эклеры с шоколадным кремом, которые ты приготовила на мой день рождения! Сестры и братья до сих пор вспоминают их.

– Ты мне льстишь, Хелли.

Хорошенькое лицо Лисси покрылось кокетливым румянцем, она откинула назад развевающуюся на ветру рыжую прядь волос, взмахнула длинными ресницами и стрельнула глазами.

Под артобстрел случайно попал проезжающий мимо них на велосипеде помощник почтальона. Он загляделся на Лисси и въехал прямо в середину живой изгороди. Раздался жалобный звон железного коня, бедный парень сделал пируэт и, перелетев через зелень, приземлился с той стороны аккуратно подстриженных кустов. Лисси мерзко хихикнула и снова достала блокнот из корзинки. Так и запишем: «Заставила помощника почтальона перелететь через изгородь».

– Что тут происходит? – раздался бас совершенно некстати оказавшегося поблизости полицейского.

– Ну-ка быстро пойдем отсюда, – шепнула Лисси.

Она взяла Хелли под руку, и, провожаемые подозрительным взглядом блюстителя порядка, подруги торопливым шагом удалились на боковую улочку, тщательно показывая невозмутимыми лицами, что не имеют к досадному происшествию ни малейшего, ну ни малейшего отношения.

– Если ты не возьмешь меня к себе на работу, Лисси, то матушка отправит меня с осени работать служанкой к старому доктору Ивилсу, – пожаловалась Хелли. – Говорят, что старая Тильди уходит от него, не в силах терпеть его придирки. Доктор то и дело кричит на нее и чуть было раз не побил за что-то своей тростью. И еще от него все время пахнет то карболкой, то еще какими-то мерзкими лекарствами.

У Хелли большая семья и куча младших братьев и сестер, которых отец Хелли, работающий сапожником, с трудом мог прокормить. Продолжения учебы Хелли не светило. Она и так едва упросила, чтобы ей позволили закончить положенный от государства бесплатный курс обучения. Сделала она это не столько ради гранита науки, который так и остался не только не погрызенным, но даже не облизанным, сколько из-за подруги, с которой не захотела расставаться. Но теперь, после выпускного, Хелли ожидала взрослая жизнь, с ее заботами, трудами и самостоятельным зарабатыванием денег.

– Нет, Хелли, что ты! – обняла пригорюнившуюся подругу Лисси. – Я не отдам тебя никакому доктору Ивилсу. Забудь о нем.

– Уже забыла, – охотно согласилась Хелли.

– Ты только представь себе…

– Уже представляю.

– Да подожди ты. Представь: огромная зеркальная витрина. На ней золотыми буквами написано «Кондитерская Фелиции Меззерли». Над входом на цепях висит нарисованный крендель…

– Лучше пирожное-корзиночку. Или нет – торт!

– Ладно, пусть так. Над тортом надпись: «Пирожные Фелиции1 сделают вас счастливыми».

– Сейчас, сейчас… – нахмурилась Хелли. – Подожди… Вот! – и она продекламировала, дирижируя себе корзинкой:

И молвил король:

«За торт от Фелиции

Отдам полстраны

И две я столицы!»

– …«и», – добавила Лисси.

– Что?

– Я говорю, что «и» в последней строке не хватает.

– Я когда-нибудь указывала тебе, Лисси, сколько сахара или соли класть в твои пончики? – оскорбилась Хелли.

– Упаси тебя Боже! – искренне посоветовала подруге Лисси.

– Ну вот видишь! А я тебе не советую совать свой симпатичный, но любопытный носик в понятие неточной рифмы, белого стиха, ямба, хорея и тому подобного.

– Упаси меня Боже! – искренне ужаснулась Лисси.

– Мир? – протянула ей мизинец Хелли.

– И лимонадное перемирие, – пожала его своим мизинцем Лисси. – Так вот. Продолжим. Надпись… Потом придумаем. Давай пока помечтаем. Огромные прозрачные окна с полосатыми маркизами. А на витрине под стеклянными колпаками лежат горки корзиночек, трубочек, вафель, эклеров. А за прилавком стоишь ты…

– Я?

– Ну да, ты! В белоснежном фартуке с кружевами.

– Боже, Лисси, с кружевами! Это так поэтично!

– Да. И говоришь: «Доктор Ивилс! За каким чертом вы покупаете десять корзиночек с кремом? Разве вы не в курсе, что мучное и сладкое вредны для здоровья? Или вы хотите, чтобы у вас выпал последний зуб?»

Хелли прыснула.

– Хотела бы я посмотреть на его лицо в этот момент.

– Оно тоже должно быть не менее поэтичным. Но, к сожалению, до этого момента нам еще идти и идти, – со вздохом сказала Лисси, с трудом взбираясь в горку.

ГЛАВА 8, в которой в тысячный раз подтверждается древняя мудрость о том, что в колодец плевать чревато

Городок Груембьерр расположен не то чтобы на холмах, но улицы в нем так и прыгают вверх-вниз, вниз-вверх, совсем как песик, когда пытается достать лакомство, которое кто-нибудь держит в поднятой руке и дразнит его. С горы спускаться легко, можно и пробежаться, придерживая рукой норовящую слететь шляпку, а вот потом плестись вверх тяжеловато. Особенно летним утром, когда раскаленные булыжники пышут жаром, а отраженное витринами солнце заставляет глаза слезиться. Поэтому, когда Лисси с Хелли дошли до центра городка, то уже порядком запыхались и вспотели.

Каштановый бульвар – это главная артерия города, а на центральной площади посередине бульвара сосредоточены все самые модные магазины, ресторан, и даже имеется маленькая гостиница (правда, больше одного или двух постояльцев зараз там, кажется, с начала времен не было). Там же стоит банк, в котором работает отец Лисси, особняк мэра и… все. Не такая уж она и большая, эта площадь.

Лисси стояла в самом начале Каштанового бульвара и разглядывала улицу с новым чувством: в ней бурлило предвкушение пирата, который только что сошел с корабля на остров, держа в кармане пригоршню награбленного золота. Нет, если уж открывать кондитерскую, то только здесь – на Каштановом бульваре, а еще лучше – на центральной площади.

Именно тут вечерами устраивают променад все достопочтенные жители города. Именно здесь в канун Летнего Коловорота в тени каштанов расставляют горящие бумажные светильники, а на центральной площади играет духовой оркестр. Именно здесь на Зимний Коловорот на месте фонтана ставят единственную в городе уличную елку. Именно здесь… Короче, если уж задирать планку, то по самые уши, так, чтобы перепрыгнуть ее можно было только на скаковой лошади. У Лисси с задранными планками никогда проблем не было.

Увидев, что подруга приглядывается к магазинам так, как будто собирается их скупать все оптом и в розницу, Хелли широко раскрыла глаза.

– Лисси, ты что – хочешь?..

– Да, именно. Тут и нигде иначе, – с видом триумфатора заявила Лисси и увлекла подругу за собой.

Где же ей основать семейный бизнес, размышляла Лисси. Бизнес, который лет через сто станет известен во всем королевстве, ради которого в Груембьерр будут приезжать толпы туристов и который будет описан в путеводителях по краю как… А может, еще и памятник поставят… рядом с елкой. Или второй фонтан в виде льющей в кастрюлю… Так, Лисси, спустись с облаков на землю, сказала она себе, спустилась, и они с Хелли начали методично обходить магазины.

Так, что тут первым пунктом? Городская тюрьма. Не лучшее соседство. «Все годы заключения он вдыхал запах ванили, сошел с ума, и когда его освободили из заключения в возрасте ста лет, доковылял до магазина и убил поварешкой сведшую его с ума кондитершу». Нет, не пойдет.

Обувной магазин. Хм. Или сапоги начнут отдавать запахом корицы, или пирожные будут пахнуть свежей кожей и ваксой. Опять не пойдет.

Магазинчики лепились друг к другу с небольшими зазорами между соседними стенами. Большинство было так мало, что не представляло для Лисси ни малейшего интереса. Присматриваться стоило лишь к тем владельцам, у которых было в запасе много свободного места.

Дойдя до центральной площади, Лисси кинула взгляд на парфюмерную лавку. Хорошее соседство. У здания парфюмерной лавки была большая пристройка. Может, она не была так уж нужна хозяйке, и ее могли бы сдать Лисси в аренду?

С самой очаровательной улыбкой Лисси зашла в лавку и начала разговор с ниссимой Мальди. По мере объяснения причины незапланированного визита, лицо ниссимы Мальди становилось все более и более гневным.

– Ты хочешь, дорогуша, чтобы я сдала тебе в аренду ту пристройку?

– Да, ниссима Мальди, – снова очаровательно улыбнулась Лисси, впрочем, с тревогой замечая, что ее очарование не произвело должного впечатления.

– Эй, Герт! – неожиданно зычным голосом крикнула ниссима Мальди.

Через минуту из подсобного помещения вывалился лохматый увалень в пыльном фартуке. Увидев барышень, увалень сильно сконфузился, поклонился и решил было ретироваться, но ниссима Мальди не дала ему это сделать.

– Герти, сынок, – ласковым тоном сказала она, отчего парень еще больше смутился, заметив скользнувшую по лицу Лисси ехидную усмешку.

– Да, мама, – обреченно ответствовал он.

– Скажи, дорогой, сколько раз в школе нисса Меззерли прятала твой ранец, так что тебе приходилось его искать по всему классу то за шкафом, то в шкафу?

– Не помню, мама, – грустно ответил Герти и густо покраснел.

– А ты помнишь, дорогой, как ты пришел домой в ботинках, которые стали тебе неожиданно малы, и утверждал, что твои ноги почему-то за день выросли на один размер? И я с трудом догадалась, что твою обувь кто-то заменил на похожую, только на один размер меньше?

– Это не я! – искренне возмутилась Лисси. – Герти сам случайно надел ботинки Лена, и…

– Подождите, милочка, – остановила ее ниссима Мальди, и ее «милочка» прозвучало в такой людоедской тональности, что испуганная Хелли дернула Лисси за платье и с намеком показала на выход, всерьез размышляя, успеют ли они до него добежать, прежде чем их расчленят и перетопят на хозяйственное мыло.

– Я не помню, мама, – снова с несчастным видом сказал Герт. – Можно я пойду? Я там начал делать выжимку из цветов жасмина и…

– Иди, мое сокровище, – проворковала ниссима Мальди и послала в широкую спину ретировавшегося сына улыбку умиления.

Потом развернулась в сторону Лисси и расчехлила топор войны.

– И вы, милочка, после того как издевались над моим сыном всю школу напролет, смеете являться сюда и просить об одолжении?!

Смекнув, что этот вопрос являлся скорее риторическим, чем тем, на который хотелось бы дать искренний ответ, Лисси и Хелли вежливо, но торопливо откланялись и удалились.

– Злобная мегера, – прокомментировала Хелли, покинув вражескую территорию. – Я думала, что она из нас выжимку сделает.

– Все дело в гипертрофированной любви к своему единственному отпрыску, – с философским видом заметила Лисси, которая была несколько обескуражена, но все же готова была отнестись снисходительно к пострадавшей, пусть и в далеком прошлом, стороне.

– Ага, – согласилась Хелли. – Помнишь, как она ему пятки целовала, когда переодевала перед танцами в младших классах?

И, повернувшись друг к другу, подруги в один голос произнесли:

– Фу-у-у!

В салоне шляпок выяснилось, что и у этой хозяйки имеется на Лисси зуб, даже не зуб, а заточенный клык вампира. Нет, ну это просто нечестно! Разве Лисси виновата в том, что племянник ниссимы Альбрады любил хватать все, что под руку подвернется? Лисси лично против него ничего особого не затевала. Просто это была шутка большой зоны поражения, и кое-кто сам подпалил фитиль.

В тот раз они с Хелли взяли велосипед с поломанной в середине рамой, склеили его в проблемном месте бумагой и по возможности перевязали веревкой. Потом поставили так, как будто велосипед кто-то потерял, и засели в кустах. Жители Груембрьерра, в общем и целом, отличались логически необъяснимой честностью и законопослушностью, поэтому девочки просидели в засаде приличное время, прежде чем на велосипед позарился – та-дам! – племянник ниссимы Альбрады. Лисси и Хелли с замиранием сердца ждали, когда же богиня возмездия настигнет неосторожного юношу.

И трагедия, не отраженная, увы, ни в литературных, ни в иных анналах, не преминула свершиться. Велосипед не успел проехать и десяти ярдов, как развалился на части, и незадачливый воришка с чувством пропахал носом булыжную мостовую. Эти чувства, судя по издаваемым звукам, были достаточно противоречивыми и были выражены с подобающей античной драме пронзительностью. Лисси и Хелли поспешили покинуть место третьего акта трагедии, сочтя, что смогут, пожалуй, обойтись и без заслуженных лавров. Однако находившиеся в партере зрители успели заметить стыдливо ускользающие с галерки фигурки и увенчали застеснявшихся авторов славой безо всякой просьбы с их стороны.

Так что ниссима Альбрада тоже не горела желанием сдать часть своего просторного и, положа руку на сердце, не на сто процентов используемого помещения скандальной ниссе Меззерли.

С тяжелым вздохом Лисси оставила площадь и пошла дальше по улице, методично заходя в подходящие ей по размеру лавки и пытаясь перебросить к арендодателям мост сотрудничества или на худой конец хотя бы мостик перемирия. Но людей, желающих сдать Лиссе даже кладовку для швабр, почему-то не нашлось.

– Там еще цветочный магазинчик есть, – заметила слегка упавшая духом Хелли, но Лисси только обреченно махнула рукой.

– А ты помнишь, почему нисс Лагберт ушел из школы? – напомнила она подруге.

– Но ведь никто не смог доказать, что тот ключ взяла ты?

– И что, думаешь, это кого-то направило по ложному следу?

– Нет, боюсь, что нет, – вынуждена была признаться Хелли. – Почерк мастера был очевиден.

Лисси бросила взгляд на цветочную лавку и попрощалась с надеждой. Смелость и безбашенность в ней вполне уживалась со здравым взглядом на вещи, поэтому она не стала махать тряпкой перед быком, то бишь бередить в ниссе Лагберте дурные воспоминания, и решительно повернула назад.

Назад, на центральную площадь, подруги плелись уже далеко не в таком приподнятом настроении, как раньше.

– Ну ничего, – уговаривала подругу Хелли. – Сейчас мы зайдем к ниссиме Сайрене, попьем чай с твоими чудесными булочками. Может, она что-нибудь подскажет тебе. И потом, Лисси, ну не обязательно же иметь лавку на Каштановом бульваре, не говоря уж о центральной площади.

– Ты не понимаешь, – пробурчала Лисси. – Я так настроилась на то, что у меня будет модный магазин в самом фешенебельном месте…

– Ну можно же поискать на прилегающих улицах…

– Ты еще предложи мне открыть кондитерскую в рабочем квартале или в зоне складов у реки, – огрызнулась Лисси. – Лучше тогда вообще оставить эту затею.

Хелли замолчала. Зная подругу, она решила переждать период уныния и грусти, которые посещали жизнелюбивую ниссу Меззерли крайне редко. В такие минуты лучше всего было дать Лисси самой прийти в обычное бодрое состояние.

Так и вышло. Уже через несколько минут Лисси молча протянула подруге мизинчик.

– Мир и дружба? – улыбнулась Хелли.

– И конфетный союз, – подтвердила Лисси и пожала мизинец.

Подруги дошли до площади и направились в сторону гостиницы. Им оставалось уже только подняться на крыльцо, когда Лисси вдруг замерла на месте, и вырвавшейся вперед Хелли пришлось затормозить и развернуться назад на каблуках.

– Что? – удивилась она.

Потом проследила за плотоядным взглядом подруги, брошенным ею на дом, который стоял по правую руку от гостиницы в самом углу площади, и простонала:

– Нет, Лисси, только не это. Скажи, что ты об этом даже не думаешь!

Но Лисси, не слушая ее, уже сделала несколько шагов в ту сторону, несмотря на то что Хелли тянула ее за рукав и уговаривала одуматься и остановиться.

ГЛАВА 9, в которой читатель наконец знакомится с тем самым пресловутым Проклятым домом

Дом был старый и потрепанный непогодой. Он производил впечатление запущенного и опустившего руки беспомощного старичка, который давно махнул на себя рукой и перестал бриться и стричься.

Окна на первом этаже были закрыты деревянными ставнями, белую краску с которых ободрали многолетние дожди и снега. Оштукатуренные кирпичные стены, покрытые благородной патиной и мхом, оплетенные бурно разросшимся плющом и почти одеревеневшей жимолостью с редкими белыми цветочками, выглядели неопрятно. Вырванный осенней бурей старый клен не завалился полностью лишь потому, что оперся ветками на окна второго этажа, и Лисси удивилась тому, что стекла не продавились и не разбились. Заросший сорняками маленький палисадник перед фасадом дома резко контрастировал с другими палисадниками на площади – ухоженными, зеленеющими бархатом газона или пестреющими клумбами любовно выращенных цветов.

Лисси запрокинула голову и взглянула на верхнюю часть дома. Дом, нахмурившись карнизом, с неодобрением посмотрел сверху вниз на маленькую фигурку непрошенной гостьи, стоящую на дорожке. Так мог бы смотреть престарелый хозяин, вышедший на порог дома к нежданному гостю в домашнем засаленном затрапезе, стыдясь своего убожества и в то же время злясь на нарушителя покоя, прервавшего его дремотное ничегонеделанье.

– Лисси, не надо! – прошептала Хелли, глядя с неприкрытым ужасом на серую громаду, угрожающе нависшую над девушками.

Но Лисси, оглянувшись по сторонам и не заметив любопытных взглядов прохожих, осторожно подошла поближе к дому и…