Заброшенный скит (издание второе, исправленное)

Здесь, кроме меня, никого не бывает. Да и я сюда прихожу всего раз в две недели, в начале и середине каждого месяца. Кошу потихоньку траву и срубаю подросшие ветки кустов и деревьев.

Вы откопаете драгоценный браслет и приведёте могилу обратно в порядок, чтобы вас не искала милиция за такой вандализм. Тишком продадите золотую вещицу и будете долго, как сыр в масле кататься. – старик набожно перекрестился, печально вздохнул и ушёл в глубь обширного кладбища.

Стараясь, получше запомнить данное место, Глеб несколько раз обошёл большое надгробье и замечательный памятник из чёрного камня. Парень очень внимательно осмотрел его с разных сторон и удивился подобному рвению.

Зачем он всё это делал, солдат не мог объяснить. Ведь хорошо понимал, что по собственной воле, он никогда не станет тревожить чью-то могилу. Даже ради несметных сокровищ. Разве, что окажется в такой ситуации, когда без этого золота ему будет полный кирдык.

Тем более, что дух умершей панны́чки до сегодняшних пор находится рядом и всё не может никак успокоиться. То ли, из-за того, что её тело погибло в холодной неуютной Сибири? То ли, хранит от людей драгоценный браслет?

После работы на кладбище, прошло несколько дней. Глеб оказался в каптёрке наедине со своим лучшим другом по взводу. Парень немного помялся, но всё-таки всё ему рассказал. Сослуживец внимательно выслушал интересную повесть.

К удивлению парня, его собеседник не проронил ни единого слова по данному поводу. Наверное, мысли о том, что нужно разрыть чью-то могилу, его сильно смутили. Больше они никогда не поднимали подобные темы.

В самом начале апреля, их батальон внезапно подняли сиреной тревоги и перегнали на ближайшую железнодорожную станцию. Всю технику установили на открытых платформах, закрыли старым брезентом и срочно отправили в дружественный нам Дагестан. Офицеры устроились в пульманах. Солдаты тряслись на обычных, плацкартных местах.

– Хорошо, что мы сейчас едем не в тесных довоенных теплушках. – сказал вдруг Мозгляк из Саратова: – Тогда они были вчетверо меньше современных вагонов, а набивали туда по сорок военных или же восемь штук лошадей. Часто солдаты сопровождали в пути своих скакунов. Тогда, в такой сарай на колёсах влезало двадцать бойцов и четвёрка крупных животных. Так что, народ находился в непосредственной близости от пахучего стойла.

Никуда не спеша, состав докатил до Махачкалы, что являлся столицей «страны Дагестан». Там войска задержались на целых два дня. Глеб очутился у Каспийского моря, у которого он никогда не бывал.

Гигантское солёное озеро оказалось совершенно другим, не таким, каким парень его себе представлял. Оно было гораздо светлей, чем по телеку и отливало зеленоватым оттенком.

Да и песок всюду был более крупным. Не таким, какой часто встречается на реках Сибири или Поволжья. Глеб даже увидел большого тюленя, медленно плывшего у пологого берега.

Утром двадцать второго апреля, Глеб неожиданно вспомнил про день рождения Владимира Ульянова-Ленина. Ведь именно он, когда-то придумал и, что самое грустное, разрешил создавать в революционной России республики по национальному признаку.

Обсудить столь важный вопрос с Мозгляком из Саратова парень в тот день не успел. Их вагоны и все платформы с воинской техникой прицепили к обычному поезду, выполнявшему рейс Махачкала – город Грозный.

Большой тепловоз дал очень громкий короткий гудок. Состав громко лязгнул огромным числом буферов. Он медленно тронулся с места и потащился из одной национальной республики – «страны Дагестан» в другую, бывшую Чечено-Ингушскую АССР.

Впереди шли три вагона, которые удивительно смахивали на бронепоезд времён гражданской войны. Толстые стальные листы, обшивали их целиком. Из узких бойниц торчали стволы пулемётов и пушек. В серёдке шёл паровоз, бронированный, наподобие танка. Такие передвижные устройства Глеб изредка видел в тех старых фильмах, где освещались события двадцатых годов двадцатого века.

Меж тем, мирная жизнь начала отступать от солдат всё дальше и дальше. Все прочие дни, они приближались к войне с мятежными горцами. Без остановки, они проскочили мимо селения со странным названием – Кизилюрт.

Мозгляк из Саратова тотчас воспрял и рассказал всем желающим слушать его разглагольствования: – Юрт с тюркского переводится, как род или семейство. Ну, а кизил, это кустарник или низкое деревце с сочными, кисло-сладкими ягодами. Внутри красной мякоти, лежат продолговатые косточки, размером с четвертую часть толстенькой спички. Почти, как у финика, только раза в три тоньше и меньше.

По объяснениям эрудита в солдатских погонах, все сразу поняли, перед ними «район обитания небольшого растения, принадлежавшего к семейству кизиловых». Так же стремительно, миновали село Хасавюрт. В переводе с кумыкского оно означало «поселение Хасава».

Поезд прогромыхал по мосту через широкую реку Аксай и въехал в мятежные чеченские земли. Так Глеб и попал на территорию очередной русско-кавказской войны.

За окнами старого поезда, мало что изменилось. Куда не взгляни, всё тот же, весьма неухоженный предгорный пейзаж. Те же грузовики советских времён и «жигули» на ужасно разбитых дорогах.

Те же бедные и очень запущенные поселения горцев. Везде один голый камень и рядом нет какой-либо зелени. То же угрюмое население в небольших городках: хмурые женщины, плотно закутанные в длинные чёрные шали, и мрачные небритые особи противоположного пола. Все в необъятных плоских фуражках, величиной с руль легковушки.

Как сразу отметил Мозгляк из Саратова, слово юрт в названиях деревень и посёлков стало писаться через короткую черточку: – То есть, через дефис. – пояснил он особо для Чичкина Коли.

За окошком вагона промелькнули названия чисто чеченских селений – Гудермес и Аргун. Здесь длинный поезд стал тормозить и остановился, как вкопанный. Какое-то время стояла гнетущая слух тишина. Минуту спустя, по составу пронёсся зычный приказ: – Все подразделения на выход! Приехали…

Мотострелки подхватили свои вещмешки и оружие, ринулись к выходу и стремительно выскочили из, весьма надоевшего, железнодорожного транспорта. По указанию своих командиров, они отцепили платформы с воинской техникой и построились рядом в линейку.

Поезд дал долгий прощальный гудок, с шумом тронулся с места и двинулся дальше, в место под названием Грозный. В тот самый город, который они должны сделать Тихим! По крайней мере, так всем сказал солдат Коля Чичкин.

Началась поспешная выгрузка. Однако, как ни спешили военные люди, а всё равно, провозились весь вечер и ночь. Бойцы быстро поужинали привычным сух.паем, как-то устроились у военных машин и чуть подремали пару-тройку часов.

На рассвете они пробудились, позавтракали и стали ждать назначения от своего руководства. Настроение у всех было весьма напряжённым. Ведь впереди находились рубежи столкновенья с мятежниками.

Поход по Чечне

Время от времени, в огромный бивак спускались приказы большого начальства. Отдельные подразделения строились, и быстро садились в машины различного вида и рода. Они выезжали с территории станции и, в спешном порядке, шли неизвестно куда.

В двенадцать часов, очередность дошла и до мотострелкового взвода, в котором числился Глеб и его боевые друзья. В четырнадцать ровно, их погрузили в грязно-зелёный, бортовой грузовик под поэтичным названием «Урал-375».

Как сообщил бойцам лейтенант, машину включили в боевую колонну 51-го парашютно-десантного полка ВДВ из Тульской дивизии. Так что, они оказались в отличной компании, хорошо подготовленных воинов.

Парень прекрасно расслышал часть боевого приказа: – …поступаете в их распоряжение. Пройдёте с ними до райцентра Шали. Оттуда вы двинетесь к селу Ведено…

Автомобиль взревел дизельным двигателем. Колонна тронулась в путь и протянулась длинной цепочкой. До первой точки маршрута было всего километров семнадцать весьма неплохого шоссе. К удивленью солдат, они тащились туда почти целый час. Потом, простояли ещё минут двадцать и лишь после этого, покатились вперёд.

Никуда не спеша, машины выехали из городка и, потащились по узкой дороге, что поднималась в Кавказские горы. У Глеба и у его сослуживцев не возникало никаких ощущений опасности.

Вокруг них находились многие сотни отлично обученных и хорошо снаряжённых людей, служащих в армии великой России. С ними в колонне шла бронетехника, оснащенная тяжёлым оружием: пушками, крупнокалиберными пулемётами, автоматическими гранатомётами.

Имелись на них и боевые ракеты самого разного класса, от зенитных до противотанковых. Они управлялись, как при помощи радио, так и вручную наводились на цель. Ну, скажите, пожалуйста, что могла сделать пара десятков чеченских мятежников против огромной военной структуры?

Солдатам совсем не хотелось, сидеть в тёмном, душном и сильно трясущемся кузове. Они отстегнули переднюю и заднюю часть автомобильного тента из брезентовой ткани, подняли клапаны наверх и положили на железные дуги, стоящие в сорока сантиметрах одна от другой. Так стало намного светлей и прохладней.

Глеб находился на откидной жёсткой скамейке автомобиля и напряжённо смотрел то вперёд, над высокой кабиной, то назад, на сильно разбитый асфальт. Постепенно дорога поднималась с равнины к вершинам. Она становилась всё более узкой, а по её сторонам появились глубокие крутые овраги. Пошли каменистые склоны холмов. С каждой верстой они всё тесней прижимались к грязной обочине.

Сидевший рядом, Мозгляк из Саратова неожиданно зябко передёрнул плечами и, словно экскурсовод, вдруг сообщил мрачным голосом: – Скоро мы въедем в самый тесный проход в знаменитом Веденском ущелье.

Неизвестно зачем, Глеб бросил взгляд на циферблат своего ручного хронометра. Острые стрелки показывали почти шестнадцать часов. Подняв глаза, парень покрутил головой и хорошо рассмотрел обстановку, что находилась вокруг.

По правую руку от горной дороги поднималась крутая каменистая круча высотой метров десять-двенадцать. С другой стороны, лежал глубокий, узкий овраг, за которым виднелись острые гранитные скалы. Вокруг было очень спокойно, словно не шла очередная война на Кавказе.

Внезапно послышалось сразу несколько оглушительных взрывов. Одновременно с ужасающим грохотом, земля вдруг поднялась с обочины трассы и огромным султаном взметнулась к высокому синему небу.

– «Фугасы». – мелькнула у Глеба ужасная мысль, и всё завертелось, как при ускоренной съёмке в кино. Брезентовый тент их машины немедля сорвало взрывною волной. Грузовик приподняло над грязным асфальтом, опрокинуло на бок и сильно швырнуло к холму.

Сидевшие в кузове люди, полетели туда же, будто горох из разорванной торбы. Кувыркаясь, как палые листья, бойцы пронеслись по короткой дуге, врезались в каменный склон и от удара лишились сознания. Они безвольно скатились к узкой подошве возвышенности, смешались в огромную кучу и замерли, словно сильно помятые тряпичные куклы.

Парень заметил, что Мозгляк из Саратова с размаху ударился об угловатый гранитный валун. Молодой человек на мгновенье прилип к гладкой поверхности и медленно сполз на обочину трассы.

Один сослуживец с оглушительным криком катался в пыли. Он крепко схватился руками за середину бедра и пытался зажать огромную рваную рану. В месте, где секунду назад, находилась нога молодого солдата, виднелась обнажённая плоть. Она представляла собой срез белой кости и перерубленные и сухожилия с мышцами.

Разорванные осколком сосуды брызгали тонкими струйками дымящейся крови. Они разлетались в разные стороны и, как из пластмассовой лейки, заливали все камни вокруг.

Каким-то неведомым образом Глеб очутился в тесной ложбинке, зажатой между высоким холмом и шоссе. С огромным трудом парень поднял от земли гудящую, словно колокол голову, вскинул правую руку и осторожно ощупал лоб и макушку.

Выяснилось, что армейская каска бесследно исчезла, а на глаза тихо стекает ниточка красной и тёплой субстанции. Он ощутил, что спина онемела от удара о грунт, конечности сильно дрожат и плохо слушаются его указаний.

Не придя ещё толком в себя, мотострелок приподнялся. Он настороженно высунулся из мелкой придорожной канавы, повертел головой и быстро глянул вокруг. Всё было окутано плотным облаком газа от сгоревшей взрывчатки и мелкой пыли, поднятой в воздух фугасами.

Испуская клубы чёрного дыма, смрадно пылали грузовики, заправщики и БМД. Десяток горящих машин сгруди́лись на разбитом асфальте и запрудили дорогу на полкилометра вперёд.

За плотной стеной пороховой и бензиновой гари Глеб разглядел пару стареньких «Т-72». Уцелевшие танки, в едином порыве, мчались вперёд и не обращали внимания на всех остальных. Двигались, как огромный таран они сбивали с шоссе всё, что им попадалось в пути.

Машины, окутанные прожорливым пламенем, слетали в кювет, пролегавший вдоль склона холма, легко опрокидывались, и сильно сминались, словно картонные. Некоторым автомобилям повезло значительно меньше.

Они кувыркались, словно пустые консервные банки, оказывались возле обрыва и исчезали в глубоком овраге. Вряд ли кто из солдат, что находились внутри, умудрился бы выжить, рухнув с такой крутизны.

Однако, этим всё дело не кончилось. С другой стороны небольшого оврага загрохотало множество выстрелов из самого разного вида оружия. На остатки армейской колонны внезапно обрушился автоматный и пулемётный огонь.

Раскалённые кусочки свинца зажужжали вокруг, наподобие роя взбесившихся ос, и застучали о камни, как частый металлический град. Стараясь укрыться от облака пуль, Глеб, очень плотно, прижался к земле.

На счастье уцелевших бойцов, на вершине холма, стоящего справа, находилась российская военная часть. Там разместился опорный пункт взвода внутренних войск. По крайней мере, так говорил погибший Мозгляк из Саратова, знавший всё на земле.

Как тридцать ВВешников умудрились проспать установку десятка мощных фугасов, после никто, так и не смог объяснить. Всё быстро списали на безлунные ночи и плотный туман, который часто бывает в горах. Мол, именно он не позволил их тепловизорам заметить коварных врагов.

Услышав мощные взрывы, а затем и стрельбу, российские воины тотчас схватили оружие, выскочили из блиндажей и заняли места по боевым расписаниям. Через минуту, по «чехам» дружно ударили «Калашниковы» и крупнокалиберные пулемёты Дегтярёва и Шпагина.

Спустя десять секунд, часть исламистов подняла свой прицел выше по склону. Началась перестрелка двух хорошо вооружённых отрядов. Прочие боевики не отвлеклись от кровавого действа и, всеми возможными способами, уничтожали колонну армейских машин.

Они применили более сильное средство и стали палить из ручных гранатомётов. Один из чеченцев попал в тот грузовик, за которым Глеб Прохоров укрывался от огня автоматов.

Мощный снаряд с яростным визгом пролетел сотню метров. Он врезался в станину машины, и разорвался с оглушительным грохотом. Раскалённые осколки металла брызнули в разные стороны и засвистели над головой уцелевших солдат.

Горящий «Урал» сильно вздрогнул от попадания тяжёлой гранаты, посланной из «РПГ». Грузовик накренился направо и начал неспешно валиться прямо на Глеба. Не помня себя от испуга, парень отчаянно вскинулся, пробежал на карачках пару шагов и щучкой прыгнул вперёд. Он еле успел ускользнуть от многотонных обломков, упавших в мелкий кювет.

Едва Глеб показался из мелкой канавы, его сразу заметил один из врагов. «Чех» криво оскалился и перенёс всё внимание на живого гяу́ра. Он быстро прицелился, вдавил спусковой крючок автомата, и тяжёлые пули стали ложиться всё ближе к намеченной жертве.

Стараясь найти хоть какое убежище, Глеб заметался по грязной обочине, но укрыться ему было негде. Все придорожные рвы оказались завалены телами убитых бойцов или обломками разбитых машин.

Чеченский стрелок сразу же впал в неподдельный азарт. Он злобно ругался и продолжил палить по российскому воину. Перебегая с места на место, Глеб хотел спрятаться за грузовиками.

Однако, машины пылали большими кострами и всё вокруг выжигали на несколько метров. О том, чтоб затаиться меж ними и склоном холма, нечего было и думать. Там даже камни начали лопаться от сильного жара. Живой человек, там просто зажарился за пару минут.

– Сюда. – донёсся до Глеба уверенный голос. Не думая ни единой секунды, парень метнулся на зов. Он сделал пару быстрых шагов, наткнулся на брошенный автомат без приклада, споткнулся о труп офицера и потерял равновесие.

Боец полетел кверху тормашками. Несколько пуль просвистели в задымленном воздухе. Они достигли холма, и попали туда, где Глеб хотел, очутиться мгновеньем спустя.

Благодаря кувыркам намеченной жертвы, исламист опять промахнулся. Он взял бойца на прицел, надавил на крючок и, в этот момент, закончились патроны в рожке. Злобный чеченец стал материться на прокля́том русском наречии и быстро сменил магазин.

Не успел первогодок, завершить все кульбиты, как сильно врезался в мёртвое тело. Парень резко сменил направление и откатился в левую сторону. Рой свинцовых цилиндриков свистнул в вечереющем воздухе и впился в то самое место, где Глеб был секунду назад.

Кто-то вдруг дёрнул бойца за рукав, потянул за собой и швырнул наискось к склону холма: – Беги. – донёсся до парня громкий приказ. Глеб, не раздумывая, ринулся вверх и вперёд. За спиною затопали тяжёлые берцы, и донеслось чьё-то дыхание.

Только сейчас, парень увидел огромный валун. Он одиноко торчал из склона холма, что нависал над дорогой. Камень выступал из земли где-то на метр, так что, за ним можно было укрыться.

Глеб сделал длинный скачок, похожий на прыжок кенгуру, и ящеркой юркнул в убежище. На него повалился кто-то большой и тяжёлый. Почва мгновенно ушла из-под ног, и боец провалился неизвестно куда.

Пролетев пару метров во тьме, парень упал на каменный пол и поспешил откатиться в сторонку. Следом за ним, на свободное место, сверзился крупный поджарый десантник.

Молодой человек не казался особо упитанным, но весу в нём было не меньше чем семьдесят пять килограммов. Упади он на голову парня, переломал бы ему немало костей.

Глеб медленно сел и, задыхаясь от быстрого бега, бессильно опёрся спиной о гранитную стену. Он поднял глаза и начал осматривать небольшую пещерку, в которой сейчас оказался. Однако, парень почти ничего не увидел.

Слабые отблески солнца, едва проникали в тесную полость. В узких лучах, падавших сверху, ярко мерцали мириады пылинок и не позволяли, что-нибудь хорошо рассмотреть.

Не успел парень понять, куда он попал, как над его головой что-то оглушительно грохнуло. Почва под ним резко вздрогнула. Сверху посыпались камни различных размеров. Стараясь уйти от обвала, Глеб откатился подальше от входа.

Обломок скалы сорвался с низкого свода, обрушился вниз и легонько задел парня по черепу. Свет в глазах ослепительно вспыхнул и тотчас погас. Солдат сдавленно охнул, мгновенно лишился сознания и провалился в бездонный, непроницаемый мрак.

Очнулся боец в полной тьме. Глеб осознал, что не видит ни зги, испугался от мысли, что ослеп от контузии, и его охватила неудержимая паника. Он поднял левую руку и попытался ощупать глаза и гудящую голову.

Тут парень заметил, слабо светящиеся, зеленоватые отблески. Он пригляделся и понял, это лишь мелкие точки, горящие на циферблате довольно дешёвых «Командирских» часов.

– Слава Богу, я вижу! – облегчённо выдохнул Глеб и осторожно пошарил по волосам.

К своей бурной радости, он не нашёл других повреждений, кроме продолговатой внушительной шишки. Парень чуть успокоился, неожиданно вспомнил, где оказался во время атаки чеченцев, и насторожённо прислушался.

В пещере висела та тишина, о которой хотелось сказать, что она абсолютная. Как это ни странно, но и снаружи не доносилось ни единого звука. Лишь изредка, по телу горы лёгко пробегала, мало заметная дрожь. Скорее всего, её вызывали разрывы подствольных гранат и мощных снарядов от «РПГ».

– Жив? – спросил кто-то у парня. Глеб тут же вспомнил десантника, что рухнул в пещеру следом за ним. Он очень сильно обрадовался, что сидит в темноте не один и услышал:

– Ну и везучий же ты сукин сын. – продолжил сосед фамильярно: – Вижу, ты прыгаешь под шквальным огнём, как испуганный заяц перед зажжёнными фарами, и, каждый раз, как заколдованный, уходишь от пуль. Не успевает чеченец тебя подстрелить. Ну, думаю, нужно держаться с ним рядом, глядишь, он и меня уведёт от обстрела.

– По-моему, это ты меня вытащил из-под множества пуль. Вовремя дёрнул меня за рукав. – смущённо откликнулся парень и тотчас спросил: – А как ты узнал, что за большим валуном есть пещера?

– Да я и не знал. – спокойно ответил десантник из тьмы: – Просто мне показалось, что мы сможем укрыться за камнем. Уж очень он необычно сидел на склоне холма. Я тут же решил, должна же за ним, быть хоть какая-то ямка, и крикнул: – «Беги».

Ну, а дальше всё вышло значительно лучше, чем я ожидал. Судя по моим ощущениям, мы с тобой братец, в большую пещеру попали. Здесь нас ни пуля, ни снаряд не достанет.

Кстати, – резко сменил тему десантник: – за бушлат я тебя, к сожаленью, не дёргал, я был метрах в двух позади и бежал за тобой. Наверно, в плечо осколком попало.

Вижу, ты сильно вздрогнул, и что-то тёмное, отлетело в сторонку. Я подумал тогда: – «Хана, парню кусок руки оторвало. Сейчас начнет кровь очень быстро терять». – Смотрю, ты стрелою летел к валуну. Конечность осталась на месте, только одежда сильно изорвана.

Обеспокоено потрогав плечо, Глеб нащупал солдатский погон, без каких-либо лычек, опустил пальцы чуть ниже и прислушался к своим ощущениям. Часть рукава была срезана, словно острою бритвой. На месте осталась лишь ткань гимнастёрки.

Парня аж передёрнуло нервным ознобом, внезапно прошившим всё тело: – «Ещё бы чуть-чуть и хана моей правой руке, как точно подметил десантник». – сказал себе Глеб с неожиданным трепетом.

Радуясь этой удаче, он посидел, отдыхая, и опять встрепенулся: – Как же мы будем теперь выбираться отсюда? – заволновался солдат: – Похоже, что нас завалило вглухую. Даже сильной стрельбы я почему-то не слышу. Или бой наверху уже кончился?

– Вряд ли. – отмахнулся десантник: – Это дело затянется, самое меньшее, на пару часов. Как только стемнеет, боевики успокоятся и скрытно покинут позиции. А до тех самых пор, сиди и молись, чтобы тебя не подстрелили случайно.

– А ты откуда знаешь об этом?

– Повторяются «чехи». Тридцатого марта девяносто шестого, именно в этом ущелье, они так же устроили большую засаду. Открыли огонь с двух сторон и почти целиком уничтожили колонну десантников, которая двигалась к селу Ведено.

Хорошо, что сейчас на высотке, справа от узкой дороги, сидят наши ВВешники. Если бы там, как в прошлый раз находились чеченцы, мы бы с тобой уже не болтали.

Сосед по пещерке ненадолго замолк. Он о чём-то подумал и тихо добавил: – Хотя, кто его знает? Тогда бой продолжался семь с лишним часов. Пока не примчались сюда «крокодилы» и не разгромили налётчиков с воздуха. Вопрос только в том, почему они долго, так сюда добирались? Как будто летели из-под самой Москвы.

– Так, как же мы будем выбираться отсюда? – продолжал беспокоиться Глеб: –Сюда пробиваются только тонкие лучики света. Значит, выход наружу завалило достаточно крепко.

Скорее всего, никто кроме чеченцев, не видел, как мы с тобой провалились под землю. Да и те, наверное, думают, что нас убило последней гранатой. Значит, нас очень нескоро станут искать.

В темноте ярко вспыхнул мощный электрофонарик. Только луч оказался не белого и даже не жёлтого, а мёртвенно-голубого оттенка.

Почувствовав удивление Глеба, десантник лениво сказал: – Не обращай ты внимания на такой неестественный колер. Как нам сказал командир, это последняя научная фишка. Мол, наши яйцеголовые умники разработали новый светодиод. Издалека этот свет почти не заметен.

Сосед упруго поднялся на ноги и приказал, словно бывалый сержант из «учебки»: – Вставай! Пошли выход искать, пока батарейки не сели.

Первым делом, друзья по несчастью осмотрели проход, ведущий в пещеру. К сожалению расстроенных воинов, он оказался заперт вглухую. Его запечатало тем валуном, за которым десантник и Глеб собирались укрыться.

Судя по внешнему виду, глыба тянула на несколько тонн. Мало того, она села на место на удивление плотно. Вроде пробки из камня, отлично притёртой к узкому горлу бутылки. О том, что бы сдвинуть её двум обычным бойцам, не стоило даже и думать. Для этого нужен тяжёлый бульдозер, а может быть, два или три.

– Тут нужен тротил. – задумчиво бросил высокий десантник. Он что-то прикинул и подытожил своё заключение: – К сожалению, при взрыве в закрытом пространстве, возникнет ужасно большое давление. Так что, от нас ничего не останется. – он развернулся и пошёл вглубь пещеры. Вдруг там найдётся ещё один выход?