За мгновение до новой эры

Я отказывался прикасаться к пище, дав самому себе клятву, что впредь никогда, ни под каким предлогом, не стану глотать жижу, щедро сдобренную человечиной. Поначалу доктор лишь кривил губы, думая, что голод, так или иначе, переломит моё упрямство. Но, когда мой имплант взревел тревожными алертами в широкополосном диапазоне, исходя из физических кондиций носителя. Параллельно вызывая ближайшие службы спасения жизни, он вкатил в мою комнату огромный ящик, забитый белковыми брикетами, металлическими банками с яркими надписями, и блестящими пакетами сублиматов, на которых было написано, что их содержимое является искусственными заменителями животных белков, идентичными натуральным по всем параметрам. С немалыми усилиями стащив его с гравии платформы на пол, он хмуро заметил:

– Я спас тебя не для того, чтобы ты заморил себя голодом, юноша. По одному брикету на каждый приём пищи. Окунаешь в воду, ждёшь, пока разбухнет и готово. Вкус идентичный натуральному гарантирован корпорацией “ФармКом Юнити”. Здесь разные варианты. Разберёшься самостоятельно, что для тебя предпочтительнее. Плюс, по три таблетки в сутки из банок для баланса микроэлементов в организме, – добавил он деловым тоном.

Я расплылся в довольной улыбке – жрать хотелось неимоверно.

– Однако я бы посоветовал тебе не отказываться от своей доли мяса. Помимо чистой крови оно является величайшей ценностью нового мира. Помимо несомненных питательных свойств, оно обладает пролонгированным целебным эффектом.

И, предупреждая мои возражения по этому поводу, добавил:

– Я распоряжусь, чтобы в твою комнату доставили криостат. Чтобы не вызывать подозрений, будешь складывать свою долю туда. Когда-нибудь скажешь за это мне спасибо.

Я оглядел его с ног до головы скептическим взглядом. Хотя… если вдумчиво разобраться, в реалиях открытого мною мира, где ЭТО цениться свыше всего, мне в руки попадал существенный бонус, который можно было обменять на что угодно. Информация, микроэлектроника высших порядков, техника и банальные услуги. Всё это чего-то, да стоит. Меновой эквивалент затраченного труда со странным названием “деньги” давно был выведен из оборота, дабы не распространять вокруг себя пагубное воздействие на общество. Коррупция – бич канувшей в забвении цивилизации. Безудержное коллекционирование денежных знаков. Широкий спектр преступной деятельности.

На смену денежным знакам пришли чистая кровь и чистое мясо. Такого много не набрать, когда жизненно важно самому. Тем не менее, у меня вряд ли получится без содрогания смотреть на криостат, расположившийся посреди комнаты, зная, ЧТО именно находится внутри заиндевевшего чрева.

– Почему меня оставили в живых, а не отправили туда? – задал я доктору Роули мучивший меня вопрос, кивком указав на криостат.

– А потому, мальчик мой, что по-настоящему талантливых людей не так уж и много. В этом мире, где каждый стремиться сделать себе карьеру с младых ногтей, всеми правдами и неправдами, с одержимостью человека, получившего рассинхрон вживлённой нанофабрики, шагая по головам, по трупам, очень и очень тяжело отыскать драгоценный чистый разум, не заботящийся о своём нынешнем или будущем величии. Чем выше твоё положение в обществе, тем больше привилегий тебя ожидает. Лучшее жильё, лучшая еда, лучший партнёр, лучший флаер. Одним словом – всё лучшее. Но ты, мальчик мой, совершенно иной. На голом энтузиазме, да с самописными программами штурмовать ценнейшее место всего кластера! – он довольно усмехнулся. – Да тебя прямо сейчас можно определять в наш IT-отдел. И не последним специалистом. Но я! – он поднял палец вверх, давая понять важность будущих слов. – Я чувствую в тебе огромный потенциал! Глядишь, и тебе откроется дорога в “Юнити спейс”, – его глаза подёрнулись пеленой мечты. – Это ж надо додуматься до такого! Тач-подом на медленных четырёхпотоковых процессорах, без сквозного шифрования, с разрядностью в 512 бит, да без поддержки мощностей импланта пытаться взломать протоколы безопасности крупнейшего кластера Европы! Что тебя заставило совершить столь дерзкий поступок? – в его голосе явно слышалась заинтересованность.

– Да так… хотел добыть то, чего ни у кого нет.

– Ты же знаешь, что в резервации личные вещи запрещены? – сказал он скорее утвердительно.

– Это не для меня.

– Ха! А для кого же? – было видно, как его любопытство разгорается всё сильнее с каждым моим ответом.

– Для девушки.

– Хм… – протянул он неопределённо. – Любовь. Неподконтрольное взаимодействие гормонов. Спонтанные реакции сознания на электрохимические процессы коры головного мозга, – он прикрыл веки, вспоминая о чём-то своём. – Под воздействием подобных реакций человек готов совершать, как глупые, так и великие поступки. Какой у неё код?

– С 128.50.14, – ответил я.

Доктор Роули быстро отбил на тач-поде команду. На экране тут же высветилось лицо девушки вместе с длинным списком характеристик личности.

– Дааа… – загадочно протянул он. – Молода, красива. Но при этом беспросветно тупа!

Он раскрыл окно подробного отчёта.

– Еле дотягивает до среднего балла IQ. Знание необходимых дисциплин в жёлтой зоне. Отец – так себе. Средний специалист обслуги. Мать – того же поля. Зато органы репликации в полном порядке. Даст много чистокровного потомства. Что ты в ней нашёл? – он изумлённо вперил свой взгляд.

– Не знаю, – ответил я честно. – Ещё не думал об этом.

– Ага! – воскликнул он. – Я же говорил! Спонтанные реакции, – и, видя моё замешательство, поспешно добавил, – не стоит переживать, мальчик мой. Возможно своими действиями ты спас её от более худшей доли. Радуйся!

Он свернул все окна, давая понять, что разговор на эту тему закрыт.

Но давайте вернёмся к тому знаменательному дню, когда я узнал нелицеприятную правду об истинном предназначении резервации. Вполне закономерным для меня был вопрос о детях, которые случайно оказывались за пределами “Комбината” – воспитательного центра для детей возрастом до семи лет. Нарушив охраняемый периметр, они бесследно исчезали. И те “особенные” подростки, регулярно нарушавшие внутренний распорядок резервации – бунтари, забияки, неисправимые рецидивисты и разлагатели устоявшихся традиций общества “под присмотром”. Их ожидала та же участь – безвестие. На самом деле ничто не пропадало даром. Все без исключения нарушители отправлялись в отдел переработки.

Жесть!

Отдел переработки…

Преддверие в потусторонний мир и заготовительный цех в одном исполнении. Десятки тысяч тонн консервированного и охлаждённого имущества корпорации. “Золотой” запас отдельно взятого кластера.

Я уже упоминал о том, что корпорация “ФармКом Юнити” специализируется не только на переработке пищевых продуктов? Спектр заинтересованности поистине впечатляющий. Электроника высшего порядка, куда входит производство программируемых нано транзисторов, способных образовывать логические цепочки по заданному алгоритму, или по-простому – нанотехнологии. Лаборатории генной модификации флоры. Собственный военно-промышленный комплекс. Военно-космическая инженерия. Робототехника. Новейшие разработки в области создания универсального вида ИИ. Тяжёлая промышленность. Разработка полезных ископаемых. И хрен знает, что ещё. Да у них собственный город-миллионник разрастается с каждым годом на высокой орбите!

– Для чего? – спросите вы.

– Не знаю, – отвечу честно.

И фармакология! Куда же без неё. Так вот. Везде заняты люди. В свете последних полученных мною знаний, я бы их назвал “изменёнными” людьми. Так или иначе, несмотря на своё чудовищное, по моим меркам, долголетие, эти самые “изменённые” время от времени болеют своими особенными хворями. И тут на помощь приходят особенные лекарственные препараты, созданные на базе… чего бы вы думали? На базе жизненной силы растущего поколения незаражённых особей – детей. Да, да! Из всех исчезнувших бесследно детей и подростков делают лекарства.

Лекарства!

Лекарства для долбанных изменённых!

Не думал, что я способен испытать повторный шок. Ведь ой как неспроста “резервистов” приучали сдавать кровь с раннего детства. Кровь растущего поколения обладает особой целительной силой. Густо сдобренная гормонами во время спонтанных реакций организма на внешние раздражители. Чистейшая. Искрящаяся энергией. Целебнейшая сырьевая масса. Внедряемая “особо нуждающимся” в организм через вену.

Мой “дядя” говорит, что кровь сдавать мне всё равно придётся. Во-первых, одиннадцать веков направленной селекции сделали своё дело. В организме современного незаражённого идёт постоянный процесс выработки крови. Селекционерам удалось увеличить этот показатель вдвое. Головные боли, избыточное артериальное давление – запоздалые признаки переизбытка “материала”. Организм остро нуждается во флеботомии. Ну и во-вторых, вся кровь криогенного комплекса находится под строгим учётом, а сделку с пехотинцами никто не отменял. В-третьих, оставшуюся часть крови необходимо складировать в криостат. Тоже, так сказать, на всякий случай. Создавать свой собственный обменный фонд. Таким образом, каждая новая неделя, месяц, год должны были сделать из меня, в конечном итоге, богатого и независимого человека. Ага. Только как прикажете таскать с собой груду мяса и литры крови? Да меня за такое богатство шлёпнут при первой удачной возможности, соберись я куда-нибудь слинять!

Доктор Роули лишь усмехнулся, добавив, что “линять” никуда не нужно. Да и вряд ли меня когда-нибудь выпустят за пределы кластера. Если карты не обманывали, то территория, подконтрольная “ФармКом Юнити”, достаточно обширна. И сопоставима с площадью Франции – древним государством, канувшем в веках в конце прошлой эры. Однако мне эти сравнения ни о чём не говорили. Я вырос в ограниченном высоким забором пространстве. Это был мой мир на протяжении семнадцати неполных лет. И, чтобы понять разницу, мне необходимо, для начала, выйти за пределы криогенного комплекса.

– Всему своё время, мальчик мой. Всему своё время, – устало кряхтел доктор. – В первую очередь тебе необходимо подкорректировать цвет радужки, чтобы твоё происхождение ни у кого не вызывало вопросов. А во-вторых, ты должен привыкнуть к своему новому положению. Изучить общественные нравы, выработать линию поведения…

И бла, бла, бла.

Глава 3

Глава 3

Минуло шесть месяцев с момента моего яркого появления у запретной зоны комплекса. О прошлой жизни в резервации я начал постепенно забывать. Хотя годами вбиваемые рефлексы напоминали мне, кем я являюсь. Непрошеный гость другого сообщества, чудом оставшийся в живых. То проснусь в пять часов утра, не зная, чем себя занять до начала рабочего дня. То нет-нет, да пробегает предательский холодок по спине при виде смены охраны в смолисто-чёрных БАСах.

Я с головой погрузился в изучение новых для меня дисциплин. Программирование и электроника высшего порядка с параллельным курсом космической инженерии. Как говорил доктор Роули, я делал несомненные успехи. Мои технические схемы коммуникаций для малых объёмов замкнутых пространств незамедлительно уходили в головной инженерный отдел сразу после визирования электронной подписью доктора. С непременным уточнением, что автором проекта является Даниэль Смит, то есть я. Теперь у меня есть имя. “Правильное” имя, открывающее мне, вкупе с талантом, блестящую перспективу научного сотрудника “ФармКом Юнити”. Программирование я не забросил. Напротив, с упорством рассинхроненного поглощал новую информацию, надеясь в будущем использовать её по прямому назначению – писать коды программ для электронных систем. Со знанием программирования, пусть даже на начальном этапе, можно было переходить на такие сложные курсы, как освоение роботизированных процессов с внедрёнными модулями ИИ, или автономным кибернетическим устройствам диверсионного и контр диверсионного назначения. Дни пролетали мимо с невероятной скоростью. Даже несмотря на то, что порой приходилось засиживаться до позднего времени, а то и вовсе не ложиться спать. Встроенный модуль нудно гундел о необходимости сна, а я, пользуясь новыми знаниями о скриптах, пытался его заткнуть. Так мы и сражались с ним изо дня в день, из ночи в ночь. Порой было забавно наблюдать за лагами в программах встроенного модуля, озадачив его срочной необходимостью построения визуализации процессов по десяти направлениям одновременно. Процессорные мощности с завидным упрямством проворачивали драйвера, подвисали, получив параллельный приказ на анализ вероятностного исхода, и с хрустом перемалывали новую информацию, выстраивая логические цепочки.