За мгновение до новой эры

Свобода…

Да что она могла знать о свободе? О настоящей свободе? Дитя, воспитанное внутри высоких стен резервации. Женщина, взращённая лишь для одной цели в своей жизни – плодоношением раз в четыре года.

Свобода…

Там, за высокими стенами охраняемого периметра была настоящая свобода! Там был огромный мир! Целая планета, населённая людьми! Техническая цивилизация, покорившая земное притяжение. С городами миллионниками на геоцентрических орбитах. Вот там была настоящая свобода! Среди космической пустоши дециллионов неизведанных миров.

А здесь? Здесь мы были заключенными, по чьей-то странной прихоти, отгороженные от остального мира. С забиваемой с детства программой размножаться и множиться числом. Но ради чего?! Этот вопрос мне не давал покоя ни на минуту.

Близился день её семнадцатилетия. В надежде оставить о себе память, хоть это и было бессмысленно в принципе, я задумал то, за что можно получить строжайшее наказание. А то и окончательную безвестность. “Но ради чего?” – спросите вы. Увы, ответ на этот вопрос и по сей день остаётся для меня загадкой.

Среди парней ходили упорные слухи о неком Н 120.17.38, который мог достать запрещённые вещи. Причём любые. Судя по его имени, он был старше нас всех на восемь лет. Я лишь многозначительно ухмылялся такой наивности друзей. А вот, допустим, я захочу штурмовой ББС или БКС-ШТ в полном боевом обвесе? А коды пропуска из застенков резервации он тоже сможет достать? Ведь должен тут быть где-то вход. Или выход. Он сделает это ради человеческой любви к взбалмошной малолетке просто так? Вряд ли. А может ему приглянутся мои технические чертежи с подробным описанием выделенных узлов гипердрайва? Очень и очень сомнительно.

Зато теперь у меня появилась реальная возможность проверить, насколько правдивы распускаемые слухи о Н 120.17.38. Да и нужна мне была сущая мелочь. Нечто не очень большое, что может понравиться девчонке шестнадцати лет. Что это может быть, я не имел никакого понятия. Вот мне бы понравился собственный высокоскоростной планшет с модулем псевдоинтеллекта и возможностью проектирования в пространстве, с программным обеспечением “Моторолла Про”. Ну, или нейросеть технического образца с обязательным модулем подключения к глобальной сети Космонета. А что хочется девчонке, слейте с меня хоть всю кровь – не знаю. Пришлось искать самого знающего среди нас об этом загадочном человеке, чьи возможности, по нашим понятиям, были невероятно безграничны. Информация о местонахождении искомого субъекта стоила мне курсового отчёта об отладке систем жизнеобеспечения в полевых условиях в режиме боя, способах обнаружения критичных узлов и методов устранения лагов программ во время тестовой перезагрузки лёгких пехотных БАСов. Тема для меня оказалась интересной, и через два дня я вручил толстую кипу исписанных листов довольному пареньку из дальней секции боксов, куда заглядывал крайне редко. Чем старше мы становились, тем более насыщенным становился для нас день. Бесцельно шастать по секциям мне не позволяла заинтересованность курсами, связанными с разработками ИИ и возможность огрести неприятностей от вездесущих наставников.

Секретная информация о местонахождении того самого Н 120.17.38 была настолько тривиальна, что я поневоле расхохотался в лицо сияющему довольной улыбкой лентяю. Всего-то и надо было, что покинуть здание нашей учебки, разыскать безопасный путь к комплексу технического обслуживания “Фермы” – двухэтажных построек, стоящих особняком, практически у самого периметра резервации, предназначенных для хранения поступающей крови со всех пунктов сбора. А, если быть точнее, то главного инженера, отвечающего за исправность работы криогенных систем длительного хранения. Плёвое дело! Всего-то и нужно нарушить несколько пунктов внутреннего устава нашего учебного комплекса, несколько пунктов общего устава резервации, где основным нарушением было бесцельное хождение по территории жизненного пространства людей без прилагающихся разрешительных пластиковых карт. Плюс ко всему, несанкционированное проникновение на территорию технического комплекса. А это, между прочим, уже очень серьёзное преступление, карающееся бесповоротной безвестностью! В конечном итоге, моё желание отыскать данного человека не сулило ничего хорошего. Тем более, я до конца не осознавал, чего же мне хочется больше всего? Рискнуть, при этом критически нарушив более десятка пунктов уставов, или же добыть то, я чём не имею никакого представления? И то, и другое, при своей одновременности, разжигало во мне противоречивые чувства, заставляя кружиться голову от одних только мыслей о предстоящих перспектив огрести по полной. И, наконец, я решился. Через того же парнишку, который открыл мне “страшную” тайну, я достал пластиковую карту разрешения. За это мне пришлось написать ещё одну курсовую, но уже о способах интеграции в роботизированную технику модулей псевдоинтеллекта. Знание для меня не новое, поэтому на следующее утро я стал счастливым обладателем билетика “на тот свет” – небольшого шестиугольного кусочка пластика с нашлёпкой лазерной гравировки, то есть того самого заветного пропуска. На это плюшки от нового знакомства закончились. О том, как следует проникнуть на “Ферму”, я должен был придумать самостоятельно. О способах покинуть учебку я не переживал. Иначе как бы я смог раздобыть тот самый пучок чахлой травы? Более того, я не зря подолгу просиживал за изучением технических дисциплин. И обмануть систему наблюдения не представлялось сложным делом. Благодаря тач-поду мне удалось написать собственные алгоритмы удалённого взлома чипа, зашитого в кисти, а также систему электронного контроля учебного заведения. По всем логам системы слежения, передаваемым на личный тач-под ответственного надзирателя, я находился в боксе, предаваясь углубленному изучению какого-нибудь второстепенного курса. На самом же деле я мог находиться где угодно. Но недолго, потому как курс начального программирования был неполным, и моих возможностей хватало от силы на двадцать минут электронного обмана. После чего файерволы контролирующего тач-пода обнаруживали самописную программу и в спешном порядке отсекали её от основного инфопотока.

Будучи тринадцати лет от роду, мне удалось проникнуть в корневую программу раздатчика пищи, в надежде получить по вкусу нечто необыкновенно-волшебное вместо опостылевшей белковой жижи. Но моим радужным ожиданиям не суждено было сбыться. Из кишки раздатчика плюхнуло комковатой субстанцией, немедленная дегустация которой породила во мне волну дичайших комбинаций невообразимо гадких ощущений, а желудок выворачивало наизнанку добрых три часа. На этом опыты с сублиматором пищи были окончены. Навсегда. Пусть уж лучше будет безвкусная жижа, чем ЭТО!

Тем не менее, желание взламывать основной программный код во мне не утихало. Я должен был, во что бы то ни стало, научиться влезать в не писанные мною скрипты, оставляя после себя как можно меньше следов.

Только здесь возникало одно существенное “Но”. Охранная система учебки и охранная система святая святых резервации всё равно, что разные полюса планеты. Ни единого слова о системах контроля “Фермы” в нашей обширной библиотеке я не смог найти. Более того, полное отсутствие любой технической документации, которая смогла бы мне помочь с ориентированием внутри комплекса. Вообще ничего! Как будто он существовал сам по себе или был случайным образом выдавлен за охранный периметр из внешнего мира. Высшая категория секретности. Ни коммуникационных чертежей, ни общих нарядов обслуживающего персонала, ни слухов. Единственное, что подтверждало, что комплекс всё-таки “наш”, это список лиц постоянно находящихся внутри. Имена – буквенно-цифровые коды, дающие понять, что работниками были люди из резервации. И, конечно же, само наличие комплекса, просматривающегося из окон верхних этажей учебного центра. Ещё одна деталь показалась странной. В общей базе жителей резервации имена значились, только вот информации о прежнем месте работы не было. Странность невероятная. Не было не только истории пройденных когда-то курсов обучения, что само по себе является неправильным, но и истории жизни. А это в свою очередь означало, что не будет ни фотографий, ни приказов о назначениях, коими мы были обязаны обрастать с течением жизни, ни сведений о родителях загадочных лиц криогенного комплекса.