Первоцвет

Я огорченно уставилась на мать. Уинифред, стоявшая возле лестницы, увлеченно разглядывала узор на стене.

– Понимаю, – мама шагнула ко мне и ласково дотронулась до руки, – тебе хочется действовать. Но нельзя. Пока нельзя. Обещаю, я сделаю все, что в моих силах. А пока иди к себе, отдохни. С твоей сестрой я поговорю сама.

Я прикусила губу, представляя, как Агнесса отреагирует – чувствительная и вспыльчивая, Несса могла устроить настоящую истерику вплоть до полного погрома. Так и вышло – мама удалилась писать письма, а я отправилась в свою комнату, где тщетно пыталась успокоиться. Окно моей спальни выходило на небольшой садик за домом – пару минут бесцельно поглядев на заросли цветов, я плюнула на все и пошла туда, где устроилась на уютной скамеечке возле розовых кустов.

Большую часть сада занимали лекарственные растения – редкие и дорогие виды растили в королевских теплицах, а здесь же произрастали обычные травы, которые легко можно было найти в аптеках и лавках. Но папа не доверял посторонним, поэтому нередко использовал растения из нашего сада – за ними ухаживала и приглядывала я, поскольку таков был мой магический дар. Я отлично чувствовала, в каком состоянии находятся травы и что им требуется. Становиться целителем мне не хотелось – после обучения у лекаря Легуста я планировала работать в королевской оранжерее или теплице, но перед этим, конечно же, побывать в укромных уголках нашей страны, повидать редкие виды…

Я прикрыла глаза, измученно вздохнув, и тут из комнаты Агнессы раздались яростные вопли. Значит, мама закончила с письмами, и пришла к Нессе, чтобы рассказать о случившемся.

Спустя полчаса сестра возникла в саду – прибежала, вся запыхавшаяся, с румянцем на щеках и растрепанными волосами. Несмотря на близкое родство, мы были совсем разными: я на фоне высокой, стройной, темноволосой и зеленоглазой Агнессы вызывала у других недоумение своими непримечательными голубыми глазами. Объяснялось все просто: Несса была похожа на маму, а я – на бабушку со стороны отца, которую мне, к сожалению, не довелось увидеть.

– Мелли, – завопила Агнесса. – Что же ты сидишь?

Я хлопнула ладонью по скамье, приглашая ее присоединиться. Среди нас голосом разума всегда была я, а сестра предпочитала сначала делать, а потом – думать, из-за чего часто выслушивала нотации от матери.

– Несса, мама наверняка объяснила тебе все, – сказала я. – И уж точно рассказала о том, как утром я, поддавшись гневу, выбежала на улицу.

Сестра поджала губы.

– Попробуй такое ляпнуть мне та служанка – уж я бы ей ответила!

– Не сомневаюсь. Но мама права: скандалы нам сейчас не помогут. Несса, – мой голос дрогнул, – мы должны делать так, как велит она. Если есть хоть малейшая вероятность, что это навредит отцу…

Я замолчала, не желая говорить страшное. Вздохнув, Агнесса приблизилась и уселась рядом, подобрав подол своего платья. Пару минут мы сидели в тишине, затем она резко вскочила и принялась бродить по дорожке между розовых кустов.

– Но Мелисса!.. Я так толком ничего и не поняла. Почему именно папу обвинили? Ведь король, по словам мамы, выпил снадобье не сразу. Оно стояло у него в кабинете, или в спальне… Да какая разница, где! Важно то, что любой мог добавить туда яд!

Я пожала плечами, поскольку сама ничего не знала.

– И почему король… Почему король не понял, что снадобье – отрава? Ведь…

Агнесса повернулась ко мне и уперла руки в бока.

– Скажи-ка мне как та, кто изучает растения – можно ли распознать яд по запаху или цвету?

– Смотря, что за яд, – осторожно ответила я. – Некоторые из них пахнут характерно, но есть и те, что не имеют вкуса и запаха. Короля отравили турцином – опытный лекарь сразу поймет, что укрепляющее снадобье пахнет не так, как должно. Турцин имеет резкий цветочный запах – мало кто может его опознать, но уловить посторонний аромат возможно.

– Ага, – обрадовалась сестра. – И что же тогда король ничего не понял?

– Наверное, он просто не ожидал, что его попытаются отравить. Привычно выпил то, что ему дали…

– А советник? Там же был советник, на глазах которого все произошло!

– Не знаю, Несса, – вздохнула я. – Ничего не знаю.

– И что же нам делать? – в сотый раз спросила сестра, хотя прекрасно знала ответ.

– Ждать.

– Когда вынесут приговор?

– Когда с отца снимут все обвинения, – твердо возразила я. – Уверена, это случится скоро.

Моим словам не суждено было сбыться – к вечеру мама получила ответы на свои письма. Точнее, один ответ – а писем было отправлено пять, в том числе и начальнику королевской стражи. Остальные семьи, прекрасно осознавая степень угрозы, предпочли проигнорировать обращение к ним; только леди Байнесс соизволила прислать записку, в которой выражала уверенность в том, что Ричард не причастен к случившему, и рекомендовала быть осторожными.

Закончив читать записку вслух, мама подняла на меня уставшие, заплаканные глаза и гордо выпрямилась. Мы сидели в гостиной втроем – стояла жуткая тишина, даже слуги, обычно не чурающиеся переговариваться или звенеть посудой на кухне, присмирели.

– И? – первой заговорила Агнесса. – Что теперь? Опять ждать?

Мама не ответила, задумчиво хмуря брови.

– Леди Байнесс всегда была к нам добра. Возможно ли попросить ее поговорить с принцем Дарианом? – осведомилась я.

Несса фыркнула.

– Как же, станет она делать такое! В записке ничего не было сказано о том, что она хочет помочь нам.

– Агнесса, – одернула ее мама. – Сейчас же перестань. Чудо, что леди Байнесс вообще ответила. Впрочем, она никогда не одобряла слухи. А что касается нашей ситуации… Я написала шесть писем, а не пять, как сказала вам изначально.

– И кому же адресовалось шестое письмо? – я беспокойно заерзала на диване.

– Я надеялась, что до этого не дойдет, но, – мама устремила на меня твердый взгляд, – в нынешних обстоятельствах выбирать не приходится. Мелисса, ты, конечно, расстроишься…

Я уже знала, что она скажет. Знала и ждала, все еще где-то в глубине души надеясь, что ошибаюсь.

– О, мама, – Несса подалась вперед, – только не говори…

– Я написала лорду Даррелу Вилмоту. Он явно заинтересовался Мелиссой.

Я выдохнула, словно из меня выкачали весь воздух. Плечи инстинктивно опустились, спина – ссутулилась, помогая хозяйке стать менее заметной. Мама продолжила:

– Мелисса, прости. Я понимаю твое огорчение. Я не собираюсь торговать тобой, но…

Сестра бросила на меня недовольный взгляд.

– Мелли, перестань. Не так уж это и ужасно. Если лорд Вилмот поможет, то можно потерпеть.

– Не спорю, – резко бросила я. – Я готова потерпеть. Мама, ни к чему извиняться. Лорд Вилмот – не самое страшное.

Потому что самое страшное уже случилось – отца обвиняют в убийстве короля, и наказание за такое – пытки и смерть. Лорд Вилмот с его ужасными манерами и темной, гнетущей аурой, – и рядом не стоял с тем, что ждет папу, если его признают виновным.

В глубине души я все еще надеялась, что это просто недоразумение. Настоящего убийцу найдут, отца отпустят, принесут извинения, и все будет как прежде, но в то же время понимала – не будет. Ведь единожды упавшая тень оставит свой след на репутации семьи Рэнфли…

– Он тоже ответил. Сказал, что посетит нас ближе к вечеру, – наконец сообщила мама.

– И где его носит? Солнце скоро сядет, – тут же прокомментировала Несса. – Или он этого и ждет? Боится, что его увидят заходящим в наш дом?

– Нет, госпожа Агнесса, – ответил Даррел Вилмот, заходя в гостиную. – У меня были дела, требующие моего непосредственного участия.

Казалось, он только этого и ждал, стоя у входа. Я вздрогнула, услышав его низкий, грубоватый голос; мама же, напротив, издала вздох облегчения. Несса прищурилась.

Обогнув диван, Даррел сначала подошел к маме и, наклонившись, поцеловал ей руку. Я внимательно следила за ним, зная, что он не должен был кланяться – лорд Вилмот занимал куда более важное место в обществе, чем третья дочь разорившегося лорда Монбле, и заметила, что губы Даррела не коснулись ладони – застыли в нескольких миллиметрах от нее.

– Жаль, что нам пришлось встретиться при таких печальных обстоятельствах, леди Далия. Но я ценю то, что вы обратились за помощью ко мне.

– Мне тоже жаль, – бесцветно проговорила мама.

Лорд Вилмот повернулся к Агнессе и проделал с ее рукой то же самое.

– Леди Агнесса.

Сестра склонила голову, старательно изображая уважение.

– Лорд Вилмот.

Выпустив ее руку, он шагнул ко мне. Я невольно напряглась, искренне желая избежать приветствия – предпочла бы сразу поговорить об отце, однако у Даррела были другие планы – мне пришлось протянуть ладонь.

Чужие пальцы тут же крепко сжали ее, словно добычу. В отличие от матери и сестры, к моей руке лорд Вилмот прикоснулся губами – и замер, неожиданно посмотрев на меня.

По моему телу пробежала легкая дрожь – я уставилась в темные омуты его глаз; застыла, не зная, как реагировать. Через секунду Даррел выпрямился, отпустив мою руку, как ни в чем не бывало – хотя я готова была поспорить, что ему доставляло удовольствие наблюдать за моими жалкими попытками сохранять равнодушие.

– Леди Далия, – равнодушно произнес он. – Я считаю, нам нужно побеседовать наедине.

– Это еще почему? – запротестовала Несса. – Мы с Мелли тоже имеем право…

– Выйдите, – перебила ее мама.

Сестра открыла рот, чтобы возразить повторно – но наткнулась на горящий огнем мамин взгляд, и отступила, невнятно пробормотав:

– Хорошо.

Подобная уступчивость не могла ввести меня в заблуждение – я точно знала, что Несса не собиралась отступать от своего. Едва мы оказались за порогом гостиной, как она тут же повернулась ко мне с воинственным видом.

– Мы должны подслушать, о чем они говорят.

Я бросила взгляд, полный сомнений, в сторону плотно закрытой двери – мама лично затворила ее, прекрасно зная характер старшей дочери.

– Да, должны, – продолжила Несса, для пущей убедительности топнув ногой. – Неизвестно, что на уме у лорда Вилмота – он нам не союзник, а скорее враг, которого мы можем использовать в своих целях. И мама наверняка расскажет не все – а только лишь часть.

– Уверена, у нее есть на то причины, – по привычке промямлила я, однако в глубине души согласилась со сестрой.

Любопытство раздирало на части, к нему примешивался страх за отца – вместе эти чувства удерживали меня возле гостиной, уговаривая ослушаться слов матери.

– Причины, – фыркнула Несса. – Они нам ничего не рассказали про тот бал, с которого мы сбежали, точно крысы с тонущего корабля – и к чему это привело? Отца заключили под стражу! Нет уж.

Агнесса решительно качнула головой и, на цыпочках приблизившись к двери, плотно прижалась к ней. Я замерла в нескольких шагах, не останавливая ее – и напряженно наблюдала за лицом эмоциональной сестры, понимая, что на нем отразится все, о чем она подумает.

– Ничего не слышно, – спустя минуту огорченно прошептала Несса, изо всех сил прислушиваясь. – Должно быть, они говорят очень тихо.

Я выдохнула, осознав, что почти не дышала все это время.

– Идем. Не нужно стоять в коридоре – не ровен час, мама или лорд Вилмот выйдут и увидят нас здесь, – позвала я ее.

И, сказать честно, больше меня страшило не то, что нас могут заподозрить в подслушивании, а еще одна встреча с Даррелом. Какая-то часть меня противилась общению с ним – я не понимала, с чем это связано; но при виде него тело охватывала легкая дрожь, а мысли начинали путаться.

Сейчас – когда меня снедал страх за жизнь отца, – я решила, что стоит держаться от лорда Вилмота подальше.

Агнесса согласно кивнула и двинулась в сторону лестницы, подобрав юбки. Невзначай обронила:

– Мелли, лорд Вилмот очень близок с принцем. Думаю, он мог бы помочь папе.

Я едва не споткнулась, идя следом за сестрой.

– О чем ты?

– Ты поняла, о чем я, – ровным голосом отозвалась Несса, но напряженная спина выдавала ее истинные эмоции. – Лорд Вилмот не похож на того, кто бескорыстно помогает другим. Но он приходил к тебе и просил его вылечить – что, если заключить с ним сделку?

– Какую? – снова не поняла я.

– Дайте мне терпения, боги, – пробормотала Несса, – Мелли, мне кажется, ты ему нравишься. Что, если ты будешь… Благосклоннее к нему относиться?

Ей было неприятно говорить такое – я знала, потому что голос сестры был неестественно сух и прохладен. И я знала, что Несса, возможно, права – лорд Вилмот действительно был близок с принцем, и он мог поспособствовать если не освобождению папы, то хотя бы расследованию или же обеспечить для отца более комфортные условия, пока он находится под стражей.

Но захочет ли Даррел сделать это?..

– Прости, Мелли, – остановившись возле спальни, добавила Несса. – Прости, что говорю такое. Но если бы лорд Вилмот заинтересовался мной…

– Не извиняйся. Я все понимаю. Если моя улыбка и пара добрых слов для лорда Вилмота помогут папе, я буду чрезвычайно щедра на них.

Несса кивнула, и скрылась за дверью своей комнаты. Я постояла пару секунд, прислушиваясь к стуку собственного сердца, а потом ушла к себе – за закрытой дверью стало легче, будто я огородилась прочной стеной от всего мира.

Но даже самую прочную стену легко разрушить – достаточно найти слабое место. У меня таких мест было много.

Устало проведя ладонью по лицу, я опустилась на пуфик перед зеркалом. Остается лишь надеяться на милосердие лорда Вилмота и то, что он не откажет, хотя бы поведав информацию. Жить, не зная, что сейчас происходит с отцом, было мучительно сложно – дом будто замер во времени, и мы вместе с ним.

Стремясь чем-то занять руки, я расплела косу и принялась расчесывать волосы. Гребень в моих руках дрогнул и выпал из ослабевших пальцев, когда дверь в спальню отворилась и внутрь вошел лорд Вилмот. Я увидела его отражение в зеркале, испуганно замерла, глядя на то, как по-хозяйски он оглядывает комнату.

Что он делает тут? И как можно… Врываться в мою спальню без стука? А если бы я переодевалась?

– Мелисса, – Даррел наконец остановил свой взгляд на мне и пересек разделяющее нас пространство. Наклонился, поднял гребень и протянул мне.

Я приняла его, настороженно разглядывая отражение лорда в тусклом зеркале. Когда его пальцы коснулись моих, наваждение спало – опомнившись, я воскликнула:

– Лорд Вилмот! Что вы забыли здесь?

– Вас, – его губы искривились в усмешке.

Отойти на приличное расстояние он не спешил: стоял, нависнув надо мной. Его близость заставляла меня чувствовать скованность.

– Разве вы не хотите что-нибудь у меня спросить, Мелисса?

– Хочу, – я вздернула подбородок, решив не показывать своего смятения. – Что с моим отцом? Где он? Когда его отпустят?

– Отвечу по порядку: Ричард Рэнфли арестован за покушение на жизнь монарха, в королевской темнице, никогда.

– Что?

Я попыталась вскочить, но лорд Вилмот положил обе руки на мои плечи и заставил меня остаться на месте. Даже сквозь плотную ткань платья его ладони ощущались, словно раскаленные докрасна угли: острый, прожигающий взгляд и сила, которая давила на меня подобно каменной плите.

Я подавила желание вскрикнуть и сжаться в комочек. Усилием воли заставила себя не двигаться – да и бежать мне было некуда.

– Чему вы так удивляетесь, Мелисса? – безмятежно произнес Даррел. – Уверен, леди Далия уже рассказала вам о турцине.

Я кивнула.

– Опасный ядовитый цветок, выращивание которого строго запрещено. Тем не менее, ваш отец нарушил правило.

– Мой отец посвятил всю жизнь изучению редких видов. То, что турцин привлек его внимание… В этом нет ничего удивительного, – сказала я. – Выращивание цветка еще не делает его убийцей.

– Но именно ядом из турцина ночью попытались отравить короля, – напомнил Даррел. – И взрыв, что прогремел во дворце… Мелисса, вы знаете, где именно произошел взрыв?

Я отрицательно качнула головой.

– В королевской оранжерее, – ответил лорд Вилмот с видимым превосходством. – Те, кто устроил его, надеялись таким образом скрыть выращивание турцина, но просчитались.

– Яд мог добавить кто угодно, – упрямо продолжила стоять я на своем.

– Но не кто угодно мог его сделать. Ведь турцин ядовит целиком и полностью – даже его аромат причиняет вред. Только ваш отец знал, как обращаться со столь редким и опасным цветком.

«Не только, – подумала я. – Еще об этом знал лекарь Легуст. И я».

– Король Фредерик находится в тяжелом состоянии, – продолжил Даррел. – Он не приходит в сознание. Однако это не помешает правосудию состояться.

– Мой отец признался в содеянном? – с трудом выдавила я.

Лорд Вилмот спокойно ответил:

– Нет. Но это вопрос времени – палачи свое дело знают.

– Его будут пытать? – я снова попыталась вскочить, и на этот раз Даррел не стал мне препятствовать. – Но под пытками даже невиновный признается в том, чего не совершал!

– Вы знаете законы, – равнодушно подметил лорд Вилмот.

Я в волнении подошла к окну и застыла, разглядывая зелень кустов. Все, над чем мой отец трудился… Наш дом, сад, мама с Нессой… Все это рушилось на моих глазах, а я ничего не могла сделать.

– Разве нет способа как-то помочь ему? – тихо спросила я. Мой голос был похож на слабое дуновение ветерка. – Отменить пытки и принять во внимание слова отца? Расследование только началось, а вы уже готовы отправить на казнь первого попавшегося – разве так должно быть?

– Оснований для ареста господина Рэнфли достаточно. Лекарь Легуст подтвердил, что в королевской оранжерее выращивали турцин; также он подтвердил, что Ричард знал, как с ним обращаться. Ваша семья будет сослана из столицы с конфискацией имущества, – безжалостно заявил Даррел. – Учитывая, что близится праздник богини Лашнан, в священную неделю никто не рискнет проводить казнь. До этой поры ваш отец будет содержаться в темнице замка.

– Сосланы? – повторила я.

– Ваш отец совершил тяжелейшее преступление, Мелисса. Будет лучше, если вы уедете, – неожиданно мягко сказал Даррел. – В столице спокойной жизни вам не дадут. Впрочем, лично вам я могу предложить другой вариант.

– Лично мне? – я глупо смотрела на своего собеседника.

Все его фразы доносились до моих ушей как через толщу воды – глухо и не достигали разума. Я отказывалась верить в то, что он говорит – казнь, ссылка, показания лекаря Легуста…

Мне хотелось, чтобы это был сон. Просто кошмарный сон.

– Лично вам, – кивнул он. – Станьте моей женой, Мелисса, и вы сохраните прежний образ жизни, сможете остаться в столице. Ваша семья не будет нуждаться – я помогу леди Далии и госпоже Агнессе устроиться на новом месте.

– Но зачем? Зачем вам я?

– На этот вопрос я отвечу после вашего ответа. Я дам вам день на раздумья. Можете посоветоваться с родными, – лорд Вилмот слегка склонил голову, – до завтра, Мелисса.

Он покинул мою спальню быстрее, чем я успела спросить еще хоть что-то – вышел, оставляя меня с зажатым в руке гребнем. Едва дверь захлопнулась, я без сил опустилась прямо на пол и почувствовала боль – взглянув на ладонь, увидела, что зубцы гребня до крови впились в кожу, – так сильно я сжала его.

Через пару минут ко мне ворвалась мама.

– Дочка, – она бросилась ко мне, рыдающей в углу. – Моя дорогая, ну-ну, успокойся…

Обхватив мою голову, она прижала меня к груди и принялась плавно покачиваться, убаюкивая, как в детстве.

– Все будет хорошо, – повторяла мама. – Мы со всем справимся.

– Мама, – я подняла на нее блестящие от слез глаза. – Мама, прошу тебя, скажи правду. Отец виновен в нападении на короля? Это так или нет?

Пару секунд она молчала, а потом ее плечи дрогнули, и вся она обмякла, разом постарев. Ее ответ был практически неразличим – так тихо она его произнесла, но я все равно услышала то, от чего кровь похолодела в жилах:

– Да. Это правда.

Глава 4

– Я не могу в это поверить, – Несса, моргнув, уставилась на меня.

Сестра выглядела враждебно – от нее исходили волны раздражения и гнева. Хрупкие ладони стиснуты в кулаки, губы недовольно сжаты в тонкую полоску; Агнесса была похожа на воинственную деву – не хватало только оружия и развевающихся по ветру волос.

– Я тоже, – невесело ответила я, разглядывая ее.

– Ссылка? Казнь? Свадьба? – перечисляла сестра, распаляясь все больше с каждым словом. – Я никуда не поеду.

– Мы не можем ослушаться королевского приказа.

– Король при смерти, – безжалостно напомнила Несса. – Он упорно цепляется за жизнь, но дни его сочтены.

– Если лекарь Легуст что-нибудь не придумает.

– Этот предатель, – зашипела сестра. – Что ему стоило промолчать? Зачем он рассказал про этот турцин? Ведь они были дружны с отцом!

– Тогда бы он стал соучастником преступления.

– Кто знает, может, он им и был, – фыркнула Несса.

– Мы не можем знать, – покачала я головой. – Мама рассказала, что в заговоре против короля Фредерика участвовал советник Амблер и наш отец.

– Но советник не в темнице, – яростно перебила меня сестра. – Почему?

– Если отец назовет его имя, то автоматически признается в совершенном преступлении, – сказала я.

Свой голос я слышала глухо, будто бы он был и не моим вовсе. Разговор с мамой никак не хотел укладываться в моей голове – слишком много всего, слишком много того, о чем я предпочла бы не знать. Но главное: мой отец – преступник. Убийца.

И пусть его отчаянный поступок продиктован желанием освободить народ от гнета, это все равно… Все равно…

Я задыхалась. Я не могла дать определение своим чувствам. Мне было страшно.

Папа, который катал меня на коленях в детстве, водил на ярмарки, вплетал мне ленты в косы, которые получались кривыми, – решился забрать чужую жизнь. Растил цветок, зная, что вскоре использует его как оружие.

Кто он теперь?..

– Мелли, ты согласишься? – Несса напряженно уставилась на меня. – Стать женой лорда Вилмота.

Я кивнула.

– Думаю, нет смысла отказывать ему. Если отвечу отрицательно, то мы все будем высланы из столицы, утратив возможность помочь отцу.

– Но ты не можешь выйти замуж за того, кто шантажом склоняет тебя к свадьбе.

– Я и не собираюсь, – хладнокровно улыбнулась я. – Мне нужно все тщательно обдумать, Несса. Подготовка к бракосочетанию займет какое-то время, к тому же близится неделя Лашнан – за это время отца не казнят. Если я останусь в столице, то смогу увидеться с ним.

– Каким образом?

– Поговорю с лекарем Легустом.

Агнесса фыркнула.

– Он не станет помогать. Он предал отца, помнишь? Сдал его лорду Вилмоту. Если бы он промолчал о турцине…

– В любом случае, я попробую. Мы ничего не теряем, Несса – если не выйдет, я просто изменю свое решение. Но такого не будет, – я понизила голос до шепота, – когда мы вызволим отца, то сможем сбежать в горы – нас с радостью примет местный народ.

– Горы – опасное место, – заметила сестра. – Мы лишимся всего: денег, дома, друзей.

– Друзей у нас и не было, как выяснилось, – печально сказала я.

Мама, у которой после разговора со мной резко ухудшилось самочувствие, отправилась наверх – проходя мимо ее спальни, я слышала сдавленные рыдания. Однако она придерживалась того же мнения, что и я – мы должны попробовать сделать хоть что-то.

– Когда ты пойдешь во дворец? – спросила Агнесса, нервно крутя в руках ленту для волос.

– Завтра, – я мельком взглянула в окно.

На город опускались сумерки, ложась неровными синими тенями на белую крышу дворца; закат был необыкновенно ал. Нехороший знак. Мое сердце сжалось в дурном предчувствии.

– А лорд Вилмот? Когда ты скажешь ему свое «да»?

Мне стало дурно от вопроса, потому что мое «да» – не что иное, как ложь. Однако, учитывая то, каким путем добивался своего лорд Вилмот, мне не было стыдно. Я была зла.

– Тоже завтра, – я отошла от окна и села на кровать рядом с сестрой. – Останешься спать у меня?

– Нет, пойду к себе, – Несса все еще была напряжена. Опустив глаза, она непривычно робко добавила: – Мне хочется все обдумать.

Я понимающе кивнула – советник Амблер. Несмотря на то, как яростно Несса отрицала симпатию к сыну советника, она точно испытывала что-то к нему – а сегодня, узнав, что Амблер спокойно ест и пьет в своем доме, в то время как наш отец закован в цепи и кандалы, сестра взбесилась не на шутку.

– Рейган мог не знать об авантюре, в которую ввязался Амблер, – сказала я на всякий случай.

Несса раздраженно дернула плечом.

– Конечно, он знает. Он же его наследник. Поверить не могу, что он даже не намекнул мне…

Она осеклась, поняв, что сболтнула лишнего, и направилась к двери с независимым видом.

– Постарайся выспаться, Мелли, – напоследок посоветовала сестра. – День завтра будет тяжелым.

– И ты, – я проводила ее взглядом.