Дорога цветов и огня

Пока я задавался этой мыслью, лапы сами собой привели меня к усадьбе Марьяны и Рейнара. Так вот откуда этот невероятный запах родом из детства! Зайдя во двор своего дома, я быстро пересек его, оказавшись во дворе семьи Ирилейв. Из открытого окна кухни на первом этаже был слышен голос Марьяны, пока она разговаривала с кем-то по кристаллофону.

– Марэя, ни о чем не волнуйся, спокойно пакуй вещи, я обо всем распоряжусь и все проверю. Сегодня утром приходил мебельщик, ваш спальный гарнитур уже собран, вымыт Мианой от пыли и застелен. Да, да, конечно. Да не за что. Давай, ждем.

– Марьяна, привет, – позвал я хозяйку дома, которую помнил еще младенцем.

Именно по этой причине я еще долго и упорно видел в ней милого, красивого ребенка, даже когда она вышла из детского возраста, превратившись в прекрасную девушку, увлеченную балетом, что лишь добавляло ей очарования и притягательности.

– О, Дел, привет! – Ее звонкий, серебряный голос прервал мои мысли, которые снова пошли в каком-то странном направлении.

– Привет! – поздоровался я с ней в ответ. – Не сочти меня за наглого котяру, но божественные запахи с твоей кухни ощутимы даже в лесу, и я соблазнился.

Дело, конечно, не столько в манящих ароматах, сколько… Впрочем, об этом лучше не думать.

– Я хочу семейный ужин устроить, когда наши парочки приедут, и к нему решила испечь пирог с мясом и грибами и сладкие слойки, – поведала Марьяна. – Пирог пока печется, а малиновые слойки уже остывают, так что заходи, задняя дверь не заперта, а я пока чай поставлю.

Конечно, я иду сейчас к ней исключительно ради слоек. Только ради них.

Дома она была одна. Рейнар с будущей супругой должны приехать сегодня вечером. До свадьбы оставалось совсем ничего, и Марэя постепенно перевозила все необходимое ей в свой будущий дом, а Марьяна с невероятным воодушевлением помогала ей обустраиваться и подготавливать будущие супружеские покои.

– Я в обед разговаривала с Алессой, она сказала, что прибудут примерно после пяти вечера. Миана у тебя. Уже запекает курицу, а к ней будет картофель молодой с зеленью. Ну и салатов парочка незатейливых, – сообщила мне Марьяна, когда я зашел на кухню. – Я чуть позже к ней подойду помочь, как разберусь тут со своей выпечкой.

– Какая ты расторопная, Мари! – воскликнул я. – Мне так неудобно, что я все это время прохлаждался у озера. Сейчас, пожалуй, угощусь твоими слойками и пойду сам помогу Миане. Хотя с ее виртуозным владением бытовой магией она, возможно, справится прежде, чем я выпью этой чай.

Марьяна вдруг шумно втянула воздух, забавно сморщив нос.

– У тебя новый парфюм? – спросила она. – Если мне не изменяет память, конкретно этот букет ароматов не является твоим фаворитом. К тому же… Он женский, Дел! Или… Ой, прости, это, наверное, не мое дело, – пролепетала Марьяна, смущенно отведя глаза.

Кажется, она подумала, что я был с женщиной. Стало досадно от этой мысли. Не хочу, не хочу, чтобы она думала, что у меня кто-то есть! Лучше сказать ей правду.

– Когда я бегал к озеру, мне тут кое-кто повстречался. Айна.

Удивленно воззрившись на меня, Марьяна покачала головой.

– Айна? Давно я не видела ее в наших краях. Она пыталась с тобой заговорить? Что ей нужно?

– Без понятия, что ей нужно. – Я развел руками. – Она хотела завязать диалог, но я ушел.

– Хм, – задумчиво хмыкнула Мари и, встав из-за стола, открыла навесной шкаф, достав оттуда пару чайных чашек с блюдцами.

– Ладно, Боги ей в судьи, – решил я сменить неприятную тему.

– Кстати, рецепт этих слоек я нашла в маминой поваренной книге. Там под названием рецепта было подписано: «От моей Эллы». Так что это особые слойки, – промолвила она с улыбкой, и в этот момент, глядя на нее, я ощутил прилив небывалой нежности к ней. Зацеловать бы сейчас в сладком исступлении это милое личико, так чтобы румянец расцвел на щеках маковым цветом!

Так. Стоп. Выдох. Вдох.

– А раньше ты эту книгу не находила? – поинтересовался я.

– Пару лет назад она мне попалась в маминой библиотеке, – ответила Мари. – Вообще странно, что она среди всех остальных книг оказалась. По идее, рецепты держат на кухне. Я тогда пролистала ее, отметила несколько заинтересовавших меня блюд и принесла на кухню. Время от времени брала что-то оттуда, но на малиновые слойки наткнулась недавно. Книженция все-таки толстенькая, там, я думаю, много еще чего интересного найдется.

– И охота тебе возиться? – удивился я.

– Ну я же не каждый день это делаю, а по вдохновению. В такие моменты меня готовка успокаивает, как ни странно, – призналась она, ставя передо мной широкое блюдо с красиво уложенными слойками, припорошенными сахарной пудрой.

– Ты самая необычная балерина, – вслух сказал я то, что возникло в моих мыслях.

– Ой, да ладно тебе, – в шутку отмахнулась она. – Скоро отбор для главной партии в «Бездне океана», а я за каникулы что-то совсем распустилась. Расслабилась. Два лишних килограмма набрала, безобразие!

– Я их что-то не заметил, – сказал я, желая ее ободрить. – Уверен, ты в отличной форме. В конце концов, расслабляться время от времени тоже нужно. И это, между прочим, твои слова.

– Ну да, – согласилась она.

Откусив кусочек от слойки, я не смог сдержать довольного мычания.

– М-м-м, Мари, ты просто богиня. Это же чудо! Я сейчас язык проглочу!

Довольная улыбка расцвела на ее красивом лице.

– Ну, значит, не зря я возилась с ними. Спасибо тете Элоизе за рецепт, мир душе ее.

Внезапно прямо над домом раздался громовой раскат такой силы, что задребезжали оконные стекла. Вздрогнув, Марьяна посмотрела в окно – там виднелось стремительно темнеющее небо и расползающиеся по нему темно-свинцовые грозовые облака, грозящие проливным дождем. Яркой вспышкой ветвистая молния вспорола беспокойный небосвод, а вслед за ней очередной раскат грома сотряс пространство от неба до земли. Порывом ветра распахнуло створку окна и растрепало легкие кремовые занавески. Встав из-за стола, Марьяна неплотно притворила окно, оставив маленькую щелку для проветривания. Ветер разметал ее вьющиеся каштаново-рыжие волосы, донеся до меня неповторимый медвяный аромат розовых лепестков. Взметнулась длинная юбка ее домашнего платья, на миг приоткрыв голые точеные икры. Эта картина невольно вызвала во мне волну жара, охватившего меня с головы до ног. Успокоившееся было сердце вновь ускорило свой ход.

Не в первый раз я поймал себя на мысли, что разглядываю Марьяну с интересом мужчины. Вот только когда настал тот момент, в который я начал замечать в ней невероятно привлекательную девушку? Этим летом? Нет, кажется еще раньше. Весной, наверное… Или еще зимой? Я и сам не понял, когда это произошло.

Балерины Эсфира по своей комплекции находятся посередине между идеалами русских современных балерин и балерин девятнадцатого века. Не такие субтильные и нереально-воздушные, как первые, но и менее округлые, чем вторые. Марьяну можно смело считать классической представительницей эсфирской балетной школы. Ее броская, но утонченная красота завораживала и притягивала взгляд.

Она была подобна сияющей звезде на темном небосклоне – такая яркая, прекрасная, манящая, но недоступная. Рост чуть выше среднего, гибкое тело, изящные шея и руки, тонкие запястья, заметно выдающаяся, но аккуратная грудь, гордая осанка и тонкая талия. Платье скрывало ее ноги, но память услужливо подбросила недавнее воспоминание – купание на озере всей нашей большой семьей. Купальный костюм с коротенькой юбочкой не мог скрыть соблазнительной плавной округлости бедер, стройности длинных ног с изящными щиколотками и рельефными икрами. Прибавить к этому роскошные вьющиеся волосы, доходящие почти до бедер, большие янтарного цвета миндалевидные глаза со вздернутыми внешними уголками, чистую, светлую, как слоновая кость, кожу, чувственный абрис пухлых губ – и Марьяна по праву считалась красавицей.

На всех балах она неизменно имела успех, в ее бальной книжке редко можно было встретить не занятый никем из кавалеров танец. Только если раньше это меня никак не волновало, вызывая только радость за нее и удивление тем, как быстро растут дети, то с недавних пор я вдруг понял, что мне неприятно, если с ней танцует кто-то другой. А если к этому танцу прилагался еще и флирт, то внутри меня словно просыпался и поднимал голову свирепый зверь, готовый рвать и метать. Он настойчиво шептал: «Ты видел, как он погладил пальцем ее ладонь? Видел? Ты видел, как он смотрит на нее? Ты видел, как он к ней прикасается?»

Ответ очевиден, и нет смысла врать самому себе – я ревную Марьяну! Ту самую девочку, которую помню еще крошечной непоседливой малышкой. Ту самую девочку, что росла на моих глазах. Ту самую, в которой всегда видел очаровательную девчушку и которую всегда был готов защищать, как свою родную сестру.

Как это произошло? Повзрослевшая Марьяна неосознанно будила во мне совершенно иные чувства. Я так и не понял, в какой момент жизни те ее особенности, что раньше умиляли, сейчас притягивали меня как мужчину и вызывали влечение.

Я встал рядом с ней у окна, наблюдая. Теплый взгляд ее янтарных глаз задумчиво блуждал по грозовому небосводу, блики небесных вспышек отражались в ее глазах. Одни Боги ведали, какие мысли сейчас царили в ее голове. Она молчала, овеянная какой-то мимолетной грустью и невесомой меланхолией, и, глядя на нее, я не хотел нарушать этот момент.

– Ну вот, уже август, – тихо заговорила она. – Скоро, моргнуть не успеем, придет осень.

– Лето всегда быстро пролетает, – заметил я.

– После смерти родителей я боялась наступления осени. Потому что ее начало приближало тот самый день. Приближало октябрь, – промолвила она, все так же глядя, как занимается гроза.

– Я это помню, – признался я. – Помню, как два года подряд вы с Ленаром наотрез отказывались отмечать Самайн, и никакие уговоры не действовали. На третий год вы согласились вместе вырезать тыкву-фонарь для наших родителей. Мы объяснили вам, что его свет поможет их душам быстрее найти наши дома, а значит, они смогут нас навестить.

– Они незримо, но все же будут рядом. Так ты тогда сказал. И мне от этого как будто чуточку легче стало, – призналась она. – А потом, год за годом… Время не лечит, это ложь, но оно примиряет с действительностью.

Повисло недолгое, хрупкое, как первый утренний лед позднего ноября, молчание, расколотое новым громовым раскатом.

– Я слышал, как ты разговаривала по кристаллофону с Марэей. Обустраиваете спальню будущих молодоженов? – поинтересовался я.

Она кивнула.

– Новая мебель уже стоит, осталось только занавески подобрать в тон и, может, какие-то интерьерные украшения, что там молодые решат. Это такие приятные предсвадебные хлопоты. Ты знаешь, когда мы разбирали вещи родителей, меняли обои в их бывшей спальне, я так странно себя ощущала. Даже описать не могу словами это чувство. Как будто одновременно и хотела этого и не хотела, но понимала, что настало время. А сейчас, когда я вижу в этой комнате новую мебель, совершенно другую обстановку и вещи Рейна и Марэи, мне становится так светло на душе, так отрадно. Ведь на моих глазах жизнь продолжается, несмотря ни на что. Наша семья продолжает расти, как того и хотели родители. Жизнь, она ведь, как река, должна нести свои воды сквозь время, а иначе превратится в болото.

– Я как никто другой понимаю твои чувства, Марьяна. Все то же самое я ощущал, когда Ленар с Алессой переселялись в комнату родителей. Когда-то там снова будет слышен детский лепет. И снова жизнь докажет мне, что она побеждает смерть. Ее круговорот неизбежен.

Она вдруг резко повернулась ко мне и заглянула в мои глаза. От набежавших слез ее взгляд казался хрустальным, и что-то такое было в нем необъяснимое, вмиг и с легкостью проникшее в мое нутро, достав до самого дна души, до самой потайной ее серебряной струны.

– На самом деле это ваша с Рейнаром заслуга, – с жаром промолвила она. – То, что наша жизнь снова вернулась на круги своя. Я говорила уже об этом Рейну и тебе скажу – я очень ценю то, что вы для нас с Ленаром делали, несмотря на то, что вам было так же трудно, и даже трудней.

Я с чувством взял ее за плечи, снова заглядывая ей в глаза.

– Мы с Рейнаром поступили, как взрослые ответственные бессмертные. Как старшие братья. Другого пути мы не видели для себя. Но в том, что мы вернулись из беспросветной тьмы, не только наша заслуга. Между прочим, спасибо можно и тебе сказать.

– А мне-то за что? – удивилась она.

– Ты всегда собирала нас вместе. Эти моменты, проведенные в кругу нашей большой семьи, невероятно ценны. Они собирали нас по осколкам. За все твои «а давайте вечером к нам на чай», «а давайте пихты вместе в один день поставим и вместе нарядим», «а давайте соберем торжественный обед в честь чего-то там». Ты могла придумать все что угодно. Мы на этих совместных «давайте» и выкарабкались, потому что вместе нам становилось легче.

Аромат ее кожи, упоительно-сладкий и искушающий, смешался с запахом дождя, мигом вскружив мне голову.

Наклониться к ней так близко, чтобы ее дыхание коснулось моих губ…

Вдохнуть ее манящий аромат…

Лизнуть ее губы и ощутить их вкус…

Да что же это за наваждение!

– Ты же знаешь, как вы мне дороги? Как я вас всех люблю! – заговорила она, сделав шаг навстречу и став совсем близко. – Рейнар, Марэя, ты, Ленар и Алесса. Герда и Эми. Вы моя семья.

Мы смотрели друг другу в глаза. От ее близости мое тело охватил пожар. Сам того не понимая, я опустил глаза на ее манящие губы с крошкой сахарной пудры в уголке и сглотнул. Какой, должно быть, сладкий поцелуй можно сорвать с этих губ! Интересно, какие на вкус ее поцелуи? И как она ведет себя, когда ее целуешь? Становится мягкой и податливой, покорно позволяя вести себя, или распаляется, как искра от дуновения ветра, хватая за плечи и зарываясь пальцами в волосы мужчины? Очередное дуновение ветра всколыхнуло дивно-возбуждающий букет домашней выпечки, розовых бутонов и дождя. Любопытно, а ее безупречная кожа на ощупь такая же атласная, как и на вид? А эти ее локоны… Так бы и пропустил между пальцами шелковую прядку. Проклятье! Делайл, возьми себя в руки!

Мысленно дал себе пощечину, отпустив Марьяну. Внутренняя борьба, видимо, отразилась на моем лице, вызвав у девушки замешательство.

– С тобой все в порядке, Дел? Ты какой-то странный. А хотя чего это я удивляюсь, ты же Айну встретил. Все закономерно.

– А-а-а, да, – поспешно согласился я. – Ты угадала. Есть такое.

Волшебный момент, окутавший нас хрупкой атмосферой чего-то неизъяснимого, но томительного, мгновенно рассеялся.

– Эй, а чего это нас сестрица не встречает? Оу, а погодка Дэльтарры так и шепчет! – послышался голос Рейнара со стороны коридора, где находился портал перехода.

– Приехали! – с улыбкой воскликнула она, поспешив в коридор.

Я отправился вместе с ней. «Ах, Марьяна, Марьяна, ты даже не представляешь, какова правда!» – подумал я в смятении из-за вдруг возникших неожиданных порывов. Да что на меня нашло?

«А разве это происходит с тобой в первый раз? – вкрадчиво промолвил мой внутренний голос. – Не ты ли постоянно разглядываешь ее украдкой, а? Не ты ли на свадьбе Нордвиндов едва ли не зубами скрежетал, когда она танцевала с другими?»

«Это наваждение. Просто Марьяна выросла очень красивой девушкой», – мысленно попытался я убедить себя.

«Марьяна не единственная красавица. В твоем окружении есть и другие. Коллеги, адептки, знакомые, соседки. Но что-то никто из них не пробуждает в тебе тех чувств, которые будит Мари», – возразил мой внутренний голос.

«У меня просто давно не было женщины. Это говорит во мне банальная плотская неудовлетворенность, – убеждал я самого себя. – Одна ночь безудержной страсти, и все пройдет».

«Ну да, ну да», – с иронией пропело мое внутреннее «Я».

«Да, пройдет», – мысленно сказал самому себе, попутно помогая нести дорожные сумки Рейна и Марэи в их комнату и слушая вполуха друга и его супругу.

– А ты небось вкусными запахами соблазнился, а, Дел? – промолвил, хитро щурясь, Рейнар. – И сразу тут как тут. Хотел в одну кошачью мордаху слопать все булочки?

– Ну что ты, как я могу! – воскликнул я в шутку. – Мы с Марьяной смиренно дожидались прибытия других лисьих мордах.

Наша шутливая словесная перепалка вызвала всеобщее веселье. Через час во дворе моей усадьбы стоял экипаж Ленара и Алессы, решивших добираться из соседнего княжества наземным путем. К тому времени Марьяна с будущей невесткой помогли Миане накрыть на стол, и семейный ужин с разговорами затянулся до полуночи.

Не раз я позволял себе бросать украдкой взгляды на Марьяну, блуждая взором по губам, которые то и дело трогала искренняя улыбка, по хрупким плечам, оголенным летним хлопковым платьем со спущенными короткими рукавами-фонариками, тонким кистям рук и длинным изящным пальцам. Ее манера перекидывать копну роскошных волос на одну сторону, оголяя изящную белую шейку, подпирать рукой подбородок, когда она кого-то слушала, и звонкий смех с придыханием медленно, но верно и безжалостно переворачивали мой внутренний мир, меняя в нем местами небо и землю.

В какой-то момент она отошла в сторону поговорить по кристаллофону. Прислушавшись, я понял, что ей позвонил ухажер, и романтический флер, которым был овеян тот недолгий разговор, произвел на меня эффект встречи воды с раскаленным железом. Кажется, что внутри меня неистово закипала кровь, а в ней извергались вулканы и взрывались тонны звезд, а их острые осколки нещадно жалили меня. Мне стоило огромных трудов оставаться внешне спокойным, но никто ничего не заметил. Кроме Рейнара. Правда, он посчитал, что виной всему встреча с Айной, о которой ему уже успела поведать Марьяна, и я не стал его разубеждать.

Судя по тому, как обычно Мари себя со мной вела, то самое нечто, эфемерное и призрачное, незримой нитью на миг возникшее сегодня между нами, пока мы стояли у окна, ощутил только я. Или она просто сделала вид, что ничего не поняла? Кто ж знает. Воистину, мысли в женской голове неведомы даже Богам.

Вскоре я отправился в постель, но через два часа понял, что не усну. Мысли, витавшие в моей голове, то и дело возвращались к ней, к Марьяне. Постепенно их невинная дымка сгущалась и превращалась в темное, как грозовые тучи, непреодолимое желание, окончательно прогнавшее сон. Ну все, с этим надо что-то делать. Нужен лечебный сеанс. В Квартале Красных фонарей. Уверен, местные умелицы излечат меня от этой дури.

Наскоро одевшись, тихо покинул дом, затем, перекинувшись в пантеру, через лес быстро добрался до оживленных центральных улиц столицы, где поймал общественный экипаж. До самого Квартала доезжать не стал, покинул экипаж заранее, и спустя пятнадцать минут шел по одной из улиц, освещенных алым светом.

Мое лицо закрывала черная широкая полумаска. Я зашел в первую же попавшуюся мне таверну с красноречивым названием «Порочные цветы». Ее внутреннее убранство напоминало цветущий весенний сад, слабо освещенный подвесными фонарями и магическими светлячками, в котором располагались столики для посетителей с мягкими креслами. Играла приглушенная музыка, пока на сцене, декорированной под лесную поляну, в свете большого фонаря, выполненного в виде луны, неспешно и нарочито чувственно танцевали жрицы любви в будуарных полупрозрачных нарядах, расшитых цветочным орнаментом, надетых поверх белья, – неслыханная откровенность для Эсфира. Такое смелое одеяние приличные эсфирские девушки могут позволить себе лишь в спальне перед женихом или мужем.

Я присел за свободный столик, нетерпеливо постукивая пальцами по подлокотнику мягкого кресла.

– Добро пожаловать в Дом наслаждений леди Тиссе, – томно проворковала подошедшая хозяйка зала, чуть наклонившись ко мне. Как я могу к вам обращаться?

– Можете называть меня Лир, – ответил ей.

– Не желаете ли еды или напитков из нашего меню?

– Мне, пожалуйста, просто стакан воды со льдом и ваше «цветочное» меню, – ответил я, скользя взглядом по танцующим на сцене девушкам: красивые, не знавшие стеснения, раскованные и… до глубины души порочные.

Принесли воду и то самое «меню». Открыв его, я придирчиво пробежал глазами снимки девушек с прозвищами, и взгляд мгновенно выцепил миниатюрную рыжеволосую девушку с длинными локонами и нежным прозвищем «Лилия».

– Вы выбрали, какой цветок украсит вашу сегодняшнюю ночь, лорд Лир? – спросила хозяйка зала, подойдя ко мне.

– Хочу Лилию, – ответил я. – А если Лилия сильно утомится, то пусть после нее ко мне поднимется Гардения.

– Предпочтете познакомиться здесь или сразу пройдете наверх? – уточнила она.

– Наверх, – коротко ответил я.

Внутри меня все пылало огнем, вожделение бежало по венам раскаленной лавой, и на предварительные разговоры я сейчас был совсем не настроен.

– Проходите наверх, лестница прямо за вами. Около нее получите ключ от свободной комнаты. Приятной ночи! – и, улыбнувшись напоследок, хозяйка зала ушла за выбранной мной девушкой.

Сжимая ключ в руке, я поднимался в свободную комнату, желая только одного – дать наконец-то выход тем чувствам, что сжигают меня изнутри. Надо просто дать им выход. А вот и мое временное пристанище на остаток ночи. Длительное воздержание плохо сказывается на мне. Совсем плохо. Вон уже в бесстыдных фантазиях Марьяну видеть стал. Ту, которая была мне всегда как сестра. Я не могу рисковать благополучием наших близких отношений с семьей Ирилейв из-за моей неудовлетворенности личной жизнью.

«Ключевое слово здесь – как. Никакая она тебе не сестра, и даже не дальняя родственница, дурень ты тридцатишестилетний. Ты имеешь полное право ее вожделеть!» – вновь заговорил мой внутренний голос.

– Нет! – тихо прошипел сквозь зубы сам себе. – Мне просто нужно выпустить пар. И все пройдет.

«Лилия не заменит Марьяну… Как и Гардения. Никто не сможет…»

– Глупости. Это просто плотский голод. Это пройдет, – убеждал я сам себя.

И в тот момент безнадежно ошибался.

Глава 4. Таинственные послания

Марьяна

Как говорит мой брат: «Любая учеба, даже самая длительная, имеет свойство когда-то заканчиваться», и это действительно так. На горизонте маячил выпускной курс в Академии Магии Южной империи. Мы решили не нарушать давнюю традицию адептов собираться всем курсом перед началом учебного года и отправились в горы. Остановились на турбазе с симпатичными деревянными домиками с огромными панорамными окнами от пола до потолка, из которых открывался впечатляющий вид. Впереди нас ждали два дня активного отдыха – прогулки по туристическим маршрутам, рыбалка в горной реке для всех желающих, песни и страшилки ночью у костра. Это то, что любили все без исключения. Слушая очередную историю о жуткой заброшенной усадьбе, я с толикой грусти подумала о том, что остался последний год учебы.

Последний год в нашей большой компании. Как бы мы ни были дружны, тот жизненный этап, на котором мы оказались все вместе, шел к своему логическому финалу. А как быстро пролетели эти годы! Казалось, что еще вчера мы по традиции, будучи еще первокурсниками, наряжали памятник Иллинторну – эльфу-нефилеру, не раз сразившемуся с демоном войны. Еще свежи в памяти воспоминания о феерическом розыгрыше от выпускников, когда нам, адептам-новичкам, предложили сразиться с Генералом Лень, от одного вида которого хотелось одновременно удивляться и заходиться смехом. Выглядел он как гигантский пикси в шляпе-треуголке и с непропорционально огромным задом. Теперь уже нам предстояло разыграть первокурсников.

– Ну что, ребят, есть идеи, каков будет наш с вами Генерал Лень? – задал вопрос Ленар.

Идеи тут же посыпались как из рога изобилия, а Эмилия даже достала альбомный лист, на котором наскоро набросала эскиз самой удачной, по мнению большинства, идеи. После продолжительных увлекательных дебатов мы пришли к единому мнению, и уже с нетерпением ждали того самого дня, когда можно будет увидеть все это воочию.

Вскоре Эмилия принесла свою гитару, провела по струнам, и рекой полилась знакомая каждому адепту песня, ставшая популярной в академической среде еще пару десятилетий назад. Известные всем строчки были тут же подхвачены, и вскоре разноголосый хор вознесся к ночному августовскому небу, усыпанному сияющим жемчугом звезд. Тонкий серп молодого месяца поднимался все выше и выше прямо над вершиной горы, отчего казалось, что он венчает ее сглаженный пик. Конец августа – закат летней поры, однако здесь, в Южной империи, самой теплой империи Эсфира, в этот месяц погода еще не спешила в объятия осени. Море останется теплым для купания еще весь сентябрь, жара пошла на спад, превратившись в мягкое тепло. Однако иногда в дуновении ветра я замечала первые прохладные вздохи осени, а закаты постепенно, вечер за вечером, наливались характерным осенним багрянцем.

Разошлись по домикам мы уже далеко за полночь, и несмотря на высокую выносливость оборотня, я ощущала усталость вселенского масштаба, хоть она и была весьма приятной. Мы заняли шестиместный домик – две отдельные комнаты по три спальных места. Одну комнату мы и заняли втроем – я, Эмилия и Герда. Мои подруги и соратницы, с которыми однажды майским вечером, почти три года назад, мы, взявшись за руки, нечаянно запустили инициацию магического Триумвирата, коим и являемся теперь. Три девушки, которым суждено однажды окончательно и бесповоротно отправить демона войны в Нижний мир, откуда его когда-то призвал один тронувшийся рассудком маг. Какой ценой это нам удастся, мы старались не думать. Поначалу выходило откровенно плохо, но со временем мы все же этому научились и по сей день живем нормальной, полноценной жизнью. Если не считать специальных тренировок, конечно. Но если это опустить, то мы были самыми обычными, на наш взгляд, девушками Эсфира со своими мечтами, проблемами, заботами и мыслями.