Нас больше нет, предатель

Я слабо улыбаюсь и отрываюсь от нее.

– Если бы все было так, как вы говорите… – Дикое сожаление растекается в груди. – Если бы… Но я видела достаточно, чтобы сделать определенные выводы насчет того, что Альп точно мне изменяет.

О том, что он говорил мне те жестокие слова, даже не упоминаю. Думаю, и так понятно, что мне больно и продолжать эту тему я уже не намерена. Сказала все, что хотела. Развод – это то, чего я хочу на данный момент больше всего.

Я вздрагиваю, слыша с первого этажа громкие крики. Кто-то истошно доказывает свою точку зрения, а другой не соглашается и продолжает вести диалог на повышенных тонах.

Вопли не утихают ни на минуту, и я напрягаюсь, чувствуя, как неприятный червячок в груди разрастается до ужасающего предчувствия, которое вмиг охватывает все тело.

Господи, что произошло?

С шумом втягиваю воздух и оборачиваюсь, впиваясь взглядом в тревожные глаза Риммы Булатовны. Она так же, как и я, удивлена и взволнована. Мы обе не знаем, что ждет нас на первом этаже. И какие сюрпризы преподнесет жизнь.

Это пугает настолько, что, кажется, я вот-вот взорвусь от переполняющих душу эмоций. Однако любопытство перебарывает даже страх, который не опускает меня все то время, пока мы спускаемся по лестнице в холл.

Первое, что я вижу, когда мы доходим до зала, – это моего брата, который явно приехал к родителям недавно. И судя по всему, с недобрыми вестями.

Он стоит напротив разгневанного отца и с силой сжимает волосы у корней, нервничая и находясь на грани. Я крепко цепляюсь за руку Риммы Булатовны, словно она моя спасительная шлюпка.

Между братом и отцом настолько искрит, что любое действие зажжет этот фитиль, и все тут сгорит дотла. Они даже нас не замечают, продолжая метаться по залу и почти кричать.

Римма Булатовна, оторопев от ситуации и услышанного, отшатывается, кивнув и выставив ладони вперед. Сказав, что это личное дело нашей семьи и пообещав завтра вернуться, она осторожно выходит. Следом слышится хлопок наружной двери.

– Я не знаю, что и делать! – В голосе брата – отчаяние вперемешку с лютым страхом, который пронизывает и меня.

Дрожь охватывает тело.

– Из-за тебя мы теперь в полном дерьме. Как мы будем выплывать из всего этого, скажи мне?! Как?! Теперь все клиенты отвернутся от нас. Позор, который не смыть! Репутация коту под хвост. Чем ты думал, а?! – грозно рычит отец. Да так, что зал ходит ходуном. Сотрясаются стены.

– У этих людей на сайте была уйма хороших отзывов, которые доказывали, что они профессионалы своего дела… Я поверил им, а они меня кинули. А когда я понял это, было слишком поздно. Им не хватило денег, которые они с меня взяли. Их специалисты внедрились в клиентскую базу и выставили в сеть всю конфиденциальную информацию. Теперь они без конца звонят мне, обвиняя во всех грехах мира. Но я уверен, что это сделано не просто так! Их кто-то подослал, чтобы испортить нашу репутацию и разорить! – Брат ударяет кулаком в стену.

– Это уже неважно. – Отец в два шага оказывается возле него. Берет за отвороты пиджака и тянет на себя. – Ты все испортил.

Брат дергается.

– Прости, отец. Я не хотел.

– То, что я годами взращивал, – шипит отец. – То, что я поднимал собственным трудом и неимоверными усилиями, пошло ко дну. Как ты собираешься это исправлять?! Я тебя спрашиваю! Как?! Мы же обанкротимся!

– Папа, – подаю голос я и шагаю вперед, внедряясь в их безумный диалог. – Господи, что случилось? Почему вы на ночь глядя так шумите?!

На мой зов он откликается и замирает, с шумом сглатывая. Брат же на меня даже не смотрит. Весь трясется от страха, и я вместе с ним.

– Ничего такого, дочка, – выплевывает отец. – Просто твой брат профукал дело всей моей жизни. Растоптал труд, в который я вкладывал годами! Теперь бизнес коту под хвост! Все разрушено. Все!

– И что делать? Может, еще есть шанс исправить, пап?

Я не могу поверить. Новость настолько выбивает из колеи, что ноги словно прирастают к полу. Тело каменеет, наливается свинцом, и я с силой прикусываю губу.

– Не знаю. – Отец отпускает брата, отшвыривая его к дивану. Тот, пошатываясь, садится. Его трясет. – Но искать выход придется мне, иначе мы и правда станем банкротами. А я этого допустить не могу.

Ну вот как так? Почему это случилось именно сейчас, когда моя собственная жизнь рушится на части? Разбивается на мелкие осколки? Все происходит в самый неподходящий момент. Совершенно не к месту и не вовремя.

Мама молча стоит в стороне и не подает голоса. Совсем не вмешивается. Только смотрит на брата с болью и сожалением. Так, как не смотрела на меня, когда я рассказала ей о своей ситуации.

Отец начинает нарезать круги по залу. На брата даже не смотрит, словно вычеркивая его из своей жизни, и от этого осознания мне становится страшно. Затем он останавливается и достает телефон из кармана. Набирает что-то и прикладывает к уху трубку.

– Альп… – Имя мужа эхом разносится по холлу, и я непонимающе выгибаю бровь. Он что, звонит ему?! – Можешь приехать к нам? Нет. До завтра не подождет. Это срочно. У нас проблема. Прямо сейчас. Хорошо, жду.

Я не хочу видеть пока еще своего мужа. Не остыла. И рана не зажила.

– Дарина, можешь идти спать, – командует отец, но я отрицательно мотаю головой.

Нет. Ни за что. Пока я не узнаю, в чем дело… Пока ситуацию не разрулят, я не смогу сомкнуть глаз.

Через полчаса муж приезжает к нам домой. Ступает через порог, бросая на меня короткий взгляд. Хмыкает, а затем тут же уходит с моим отцом и братом в кабинет.

Не знаю, сколько они там разговаривают и о чем. Я все это время меряю шагами свою комнату и без конца прокручиваю в голове ситуацию. Отец действительно вкладывал очень много сил и энергии, чтобы его бизнес приносил плоды и расцветал. А сейчас все может пойти на дно, и он этого просто не выдержит. Здоровье обязательно подкачает. Уж слишком дорого стоило ему его детище.

Я нервно прикусываю палец зубами, и ровно в этот момент на пороге комнаты появляется… муж.

– Поговорим, Дарина?

Он без разрешения входит в спальню, окидывает беглым взглядом окружающее и останавливается на мне. Садится на край кровати и складывает руки на груди.

– О чем же?

Я делаю, как и он, словно закрываясь от него в невидимый кокон. Защищаюсь.

– О том, что произошло в твоей семье, – усмехается он. – Твой брат крупно вляпался, Дарина, и в любой момент может попасть в тюрьму.

– Что?! – Я подскакиваю с места.

– Именно так, моя дорогая жена. А я могу помочь… – вкрадчиво бросает Альп. – Но ты же понимаешь, что не бесплатно?

– Чего ты хочешь? – зло цежу я.

Напряжение нарастает с каждой секундой, заставляя сердце отбивать бешеный ритм.

– Наш брак был договорным, – бьет он словами. – Развод будет таким же. Но с одним условием: ты никому не расскажешь о его причинах. Чтобы никто не думал, что мы развелись из-за моей измены.

Я смотрю на мужа в упор, еле сдерживая истерический смех. Раньше, посмотри он на меня таким тяжелым взглядом, я бы, наверное, съежилась и опустила голову. Однако не сейчас. Потому что на данный момент я ничего к нему не чувствую, если не брать в расчет ненависть, которая с каждой секундой разрастается внутри меня все больше и больше.

В его темных глазах блестит что-то непонятное мне. Губы сжимаются в тонкую линию, и я понимаю, что Альп зол. Его раздражает мое поведение и самоуверенность.

Качнув головой, я отворачиваюсь и иду к окну. На глазах наворачиваются слезы, которые я сразу же отгоняю, чтобы он не увидел мою слабость. Я никогда не плакала перед ним, и сейчас не собираюсь. Он не увидит, как мне плохо.

Затылок обжигает пристальный взгляд мужа. В мыслях непрекращающимся ритмом звучат его слова, и на миг я задумываюсь: а не Альпарслан ли постарался? Не он ли создал моему брату проблемы, чтобы избавиться от меня, не замаравшись самому? Не испортив облик честного и «любящего» зятя?

И ведь он прекрасно знает мой характер. Например, то, что я пойду на все, лишь бы мои близкие не пострадали. Были счастливы. И это касается не только моей семьи, но и его. Потому что семья Чакырбейли мне ничего плохого не сделала.

Только он.

– У меня нет времени, Дарина, – жестко чеканит Альп, и я резко оборачиваюсь к нему. – Нет времени с тобой тут болтать. Надо заниматься делами. К примеру, вытаскивать твоего брата из того дерьма, в котором он погряз.

– Я еще не дала тебе согласие, чтобы ты начал его вытаскивать, – отзываюсь я, не скрывая усмешки.

На самом деле меня трясет. Будто я обнаженная стою на улице в зимнюю погоду. Зубы отбивают свой собственный ритм. Я сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в ладони и оставляя там полоски в виде полумесяца. Очень тяжело с ним рядом.

Он ставит меня перед фактом:

– У тебя нет выбора.

«Да, слишком хорошо ты меня знаешь, Альп. Знаешь, что я не смогу поступить иначе. Однако, к моему сожалению, я ни черта не смогла узнать о тебе за все три года, которые мы прожили вместе. Ты настолько идеально играл роль хорошего, заботливого и верного мужа, что затуманил мой разум. Превратил его в жидкую субстанцию, наполненную одним лишь твоим именем. Однако твое истинное лицо я вижу только сейчас», – мысленно шепчу я, все так же натянуто улыбаясь. Будто меня вовсе не задевают его слова. Хотя на самом деле каждая его фраза причиняет мне невыносимую боль.

Он играет на струнах моей израненной души. Жестко и безжалостно топчется по ней.

– У меня нет выбора, – повторяю я тише, заглядывая в черные как смоль глаза.

Глаза, в которых я раньше по глупости видела слишком многое. Считала, что они смотрят на меня с любовью и восхищением. Оказывается, это была лишь моя фантазия. И его умение играть роль верного мужа.

– Ты прав, Альп, – продолжаю я. – Только скажи мне… Твоя первая любовь… она действительно любит тебя? Она ведь знала, что ты со мной в постель ложишься после нее? Знала, что я тебе не фиктивная жена, а и…

– Замолчи, – перебивает муж, останавливаясь настолько близко, что нос щекочет запах его парфюма, подаренного мной. – Да, она знала. И да, любит, если так не терпится узнать. Но это никакого отношения к нашему разговору не имеет. Завтра ты поедешь к моему адвокату и подпишешь все, что он тебе передаст. А я, в свою очередь, вытащу твоего братишку из тюрьмы и буду следить за его дальнейшими действиями, чтобы больше такого не повторилось. И эти проблемы твоей семьи не коснутся. Обещаю.

– Любит, значит. – Я выделяю из всех слов одно и задаю себе вопрос: а так ли выглядит любовь? Настоящая? Пробирающая до дрожи?

Отпускать любимого к другой… Это выше моих сил. Даже сейчас, когда я думаю, что Альп после меня ехал к ней, обнимал, целовал… Выворачивает наизнанку. Но свой выбор он сделал. Пусть останется с той самой «любящей». Когда-нибудь он поймет, какую огромную ошибку совершил. Да будет слишком поздно.

– Дарина! – негодующе рычит он и наклоняется ко мне еще ближе.

Я же гордо вздергиваю подбородок, поднимаю руку и касаюсь кончиками пальцев его шеи.

Альпа будто током прошибает. Он дергается, делая шаг назад, и трет ладонью подбородок. Ты неравнодушен ко мне, Альпарслан, судя по тому, как реагируешь на мои прикосновения. Все, что надо, я поняла.

– Ты бы отпустил любимую к чужому? Чтобы она легла под другого, а потом вернулась к тебе? – бью наотмашь словами. – Не отпустил бы, Альп, – отвечаю на свой же вопрос, когда в воздухе повисает напряженная пауза. – А теперь посуди сам… Ты знать не знаешь, что такое любовь. Вот это правда. А по поводу развода… Пусть твой адвокат выйдет со мной на связь. Я поеду к нему, подпишу нужные документы. И поставим точку во всей этой истории. Надеюсь, что наш разрыв принесет тебе настоящее счастье. Только имей в виду, дорогой Альпарслан: назад дороги не будет. Я больше никогда не посмотрю в твою сторону. Да, ты выставляешь меня дрянью не только перед своими родителями, но и перед моими. Все будут ненавидеть меня и считать ненормальной, разрушающей идеальный (по их мнению) брак. Ты же прекрасно знаешь, что ни в вашей, ни в нашей семье развод не принимается. Ну что поделать? Одно дело, чтобы отец разочаровался во мне. А другое – чтобы он возненавидел брата и получил сердечный приступ, потеряв все свое имущество и компанию, которую заработал немалым трудом. Но я как-нибудь переживу. Смогу. Выстою.

Каждое слово проговариваю не моргая. И отчетливо вижу, как на лице Альпарслана играют желваки. Как его руки сжимаются в кулаки и он, скользнув по мне ледяным взглядом, кивает.

Он прекрасно знает, какой я удар получу, объявив новость о нашем разводе. Знает, что толкает меня в пропасть, из которой нет пути назад, но все равно не отступает. Идет до последнего. Разрывает все связующие нити между нами.

Около минуты мы молча смотрим друг на друга, погрузившись в свои мысли. Затем он разворачивается и выходит из спальни, оставляя меня гореть в аду, в котором больше не будет веры и любви. Однако выбор сделан, и назад дороги уже нет.

Я бегу в ванную и, прислонившись спиной к холодной кафельной плитке, сползаю по ней вниз. Нужно собирать вещи и уйти, пока отец сам не выгнал меня из дома. И найти работу… У меня скоро родится ребенок. Я обязана подняться на ноги хотя бы ради того, чтобы он ни в чем не нуждался.

Я опускаю на живот ладонь и клятвенно обещаю себе, что стану ему хорошей матерью. А если понадобится, даже заменю отца. Буду любить безвозмездно. И молиться, чтобы в его жизни никогда не появлялись предатели. Те, кому плевать на чувства близкого. Те, кто режут по живому, причиняя адскую боль.

Глава 7

Ночью, как назло, поблизости нет ни одного такси, поэтому я решаю выехать из дома ранним утром, пока все еще будут спать.

Голова после вчерашних событий раскалывается. Виски давит со страшной силой. Неверие и растерянность лишают покоя. Теперь все годы с Альпом кажутся мне зря потраченным временем и бесполезными усилиями, и проигравшая сторона – я. От этого осознания хочется завыть в голос.

Вчера, после разговора с мужем, я не могла прийти в себя, пока не начала наконец собирать вещи. В родительском доме их не так много. Они одна за другой летели в чемодан. Когда шкаф был опустошен, я села на кровать и окинула взглядом комнату, где жила больше двадцати лет… Я мысленно с ней прощалась и вспоминала самые приятные моменты детства, от которых на душе становилось все тягостнее.

Я будто обрывала связи с семьей и прошлой жизнью. Той жизнью, в которой, как оказалось, мне никто не рад. Той, в которой все мои проблемы уже никого не волнуют. Я осталась одна, и единственное мое убежище и опора – это подруга. К ней я и собиралась поехать вчера ночью. Впрочем, эта мысль автоматически переносится и на утро.

Когда я сажусь в такси, первые лучи рассвета постепенно проникают сквозь стекла, озаряя все вокруг. Однако сегодня меня даже солнце обходит стороной. Тень никак не хочет уходить, отражая мое настроение и вводя в какой-то транс за гранью рассудка.

Голос таксиста выводит меня из этого состояния, и я выбираюсь из салона. Собираю волю в кулак и стучусь к подруге, совсем не задумываясь о том, что она сейчас спит или находится где-то в другом месте.

Тем не менее оставаться в доме родителей не имеет смысла, а Рената единственная, кому я могу высказать все, что тяжким бременем лежит на душе, и к кому могу приехать в столь раннее время.

Она как никто другой поймет меня и поддержит. По крайней мере, я хочу на это надеяться. Потому что других близких людей в моей жизни не осталось. Если отвернется и она, еще одного такого удара я просто не выдержу. Сломаюсь окончательно, даже несмотря на того, кто растет у меня под сердцем. Разочарование накатит лавиной, и мелкие осколки, оставшиеся от сердца, не удержат меня на плаву, а утопят и разобьют о скалы безразличия и нелюбви.

– Дари? – первое, что говорит подруга, увидев меня. Она выгибает бровь, окидывая коротким взглядом меня и то, что я держу в руке. Чемодан. Рената явно удивлена моему приезду.

– Прости, что не предупредила и пришла, но… – Я удрученно качаю головой. – Мне больше не к кому идти. Да и жить тоже негде.

Она тяжело вздыхает, сканируя мои глаза, в которых наверняка слишком много чувств и эмоций. Застывшие слезы и боль.

Рената отходит в сторону, позволяя мне пройти.

– Давай, моя хорошая, не стой у порога, – сипло говорит она. – Чемодан можешь поставить в гостевую. Ванная сама знаешь где. Я пошла ставить чайник. Жду тебя на кухне.

Подруга выходит из коридора, оставляя шлейф своих духов, а я ставлю чемодан в самый угол зала и иду в ванную.

Закрыв дверь, упираюсь ладонями в раковину и впиваюсь взглядом в свое отражение. Начинаю рвано дышать, стараясь успокоить сердечный ритм, но не выходит…

Реакция подруги на мое появление стоит перед глазами и уносит в тот день, когда я узнала об измене Альпа. О тех фотографиях, перевернувших мой прежний мир с ног на голову.

Рената наверняка догадывается, почему я пришла к ней, но не решается ступить на тонкий лед и спросить прямо. Возможно, винит в моих проблемах себя, однако она не знает всей правды. И то, что измена Альпа – не единственная моя проблема и боль. Она скорее спусковой крючок, позволивший обличить сущность всех, кого я безмерно любила. Кого считала родными и близкими…

Она показала их суть. Да только как бы плохо мне от этого осознания ни было… Я – не они. Я – не зверь, и не могу просто вычеркнуть человека из своей жизни и потом не думать о том, что с ними будет дальше. Совесть не позволит так поступить. Тем более, как ни крути, родителей не выбирают. Как сестер и братьев. Пусть лучше я буду спокойно спать, зная, что с ними все хорошо, чем мучиться ночами и терзать себя мыслями, что оставила их одних в тяжелой ситуации.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.