Нас больше нет, предатель

Лена Голд, Вера Шторм

Нас больше нет, предатель

Глава 1

– Сядем в ближайшем ресторане? Есть разговор.

Прищурившись, бросаю на подругу беглый взгляд и снова смотрю на маленький снимок УЗИ. Широко улыбаюсь, понимая, что это самый счастливый день в моей жизни. Еще пару часов назад я не знала, почему так сильно болит низ живота. А сейчас… Улыбка не сходит с моего лица.

– Может, оставим на потом? Мне нужно сообщить Альпарслану хорошую новость. Мы так долго этого ждали.

– Ты ждала, – говорит подруга слишком резко и сразу же поправляет себя: – Ну, то есть… Ты ждешь уже третий год. Но… есть кое-что, что я должна тебе сказать. Это очень важно, Дарина. Я не могу больше молчать. Совесть не позволяет.

Я напрягаюсь от ее слов и поворачиваюсь к Ренате. Хочу взглянуть в ее глаза и понять, что она имеет в виду. Мы дружим с ней лет семь, не меньше. Учились вместе в университете, никогда друг от друга ничего не скрывали. И даже сегодня, едва мое состояние ухудшилось, я позвонила ей, и она примчалась за мной, увезла в больницу.

Муж, к сожалению, не принял звонок. Мало того, даже не перезвонил. Но он утром предупреждал, что сегодня намечается важное совещание и, возможно, задержится допоздна.

Припарковав автомобиль неподалеку от ресторана, Рената поджимает губы. Она не смотрит в мою сторону, будто меня вовсе нет рядом. Избегает встречаться глазами.

Я молча покидаю кожаный салон, и мы идем к стеклянным дверям, которые раздвигаются сразу же, едва мы оказываемся в метре от них.

– Здесь очень хорошее меню. Найдешь все, что захочешь, – докладывает подруга, подзывая к нам официанта.

– Рена, мы сюда вроде не для ужина пришли, – напоминаю я, поглядывая на парня исподлобья. – Мне сок, пожалуйста. Гранатовый. И желательно, чтобы был холодный.

– Мне того же.

Подруга поджимает губы, а потом глубоко вздыхает, будто хранит какую-то сокровенную тайну. И скрыть не может, но и сказать кому-либо весьма сложно. Она откидывается на спинку диванчика и тяжело сглатывает.

– Рената, ты меня пугаешь. – От напряжения я заламываю пальцы.

Мне бы домой поехать, привести себя в порядок. А потом снова позвонить Альпу. И, быть может, он вернется раньше, если я скажу, что у меня для него есть хорошие новости. Однако я сижу тут и жду, что же выдаст подруга. Она хорошая. Очень. Но сейчас в каком-то смысле этого слова начинает меня раздражать.

– Какие планы? – тихо интересуется подруга.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза или не сказать лишнего. Я ведь уже говорила, какие у меня планы.

– Не злись. Я просто не знаю, как начать.

– Начни как есть, Рена. Не тяни кота за хвост. Нервы и без того на пределе. Хочу с Альпом поделиться. – Я лезу в сумочку за снимком УЗИ. От небывалого чувства, что скоро стану матерью, на лице сама собой появляется улыбка.

– Я никогда не желала тебе зла, Дари, – наконец выдает Рената и устало потирает лицо ладонью. – Никогда. Хотела только счастья. Поддерживала во всем. Ведь знаешь, у меня счастливая семья. Любящий и любимый муж. Сын…

– Я это все знаю, – перебиваю я. – Ближе к сути, пожалуйста.

Неприятное предчувствие бьет по оголенным нервам, растекается по всему телу. Взгляд Ренаты не предвещают ничего хорошего. Она смотрит на меня с неким сожалением и… болью.

– Возможно, после сегодняшних моих слов ты посчитаешь меня завистливой сукой. Но это вовсе не так, ты же знаешь. И… я бы ничего не рассказала. Ведь врач предупредил, что тебе нужно избегать стрессов и не нервничать. Ты была на грани выкидыша. Но я вынуждена, Дарин. Иначе не могу.

А сейчас меня словно прошибает током. Глаза Ренаты блестят от слез, одна-единственная капелька скользит по ее щеке.

– Твой Альп не такой белый и пушистый, подруга. Он… Он вовсе не любящий муж. Не такой, каким хочет казаться. Мне очень сложно тебе это говорить, но больше скрывать я не могу. Прости. Но он тебе изменяет, родная.

Слова – словно пощечина. Режут, бьют, выворачивают наизнанку.

– Ты… Что ты хочешь сказать? Я… Я не могу в это поверить!

– В день рождения Алика ты не приехала в тот ресторан, куда мы тебя приглашали. Сказала, что плохо себя чувствуешь. Ну и я не стала настаивать. Знаешь ведь, как ты мне дорога. Так вот… Я тогда сфотографировала твоего мужа. С другой. Они мило сидели за столом в дальнем углу и общались. Дарина, поверь мне, это вовсе не дружеский разговор или деловая встреча. Альпарслан был в джинсах и обтягивающей белоснежной футболке. Расслабленный, беззаботный, веселый… Я впервые его таким видела. А она… Она была в очень коротком платье. Но и это не главное. Они смотрели друг на друга… влюбленно. Понимаешь?

Я в упор гляжу на подругу. Хочу, чтобы ее рассказ был дурацкой шуткой. Однако Рената вытирает слезы и тянется к своей сумочке, достает оттуда мобильный.

Я не отвожу от нее взгляд. Внутри поднимается самая настоящая буря. Все ломается будто по щелчку пальцев. Столько мечтаний, планов… Столько надежд, что я однажды стану матерью. И вот тот самый день наступил. Я получила самую долгожданную новость в своей жизни. А она, оказывается, моему мужу уже не нужна.

Рената ставит телефон на стол. Я не решаюсь взять его, а все так же, не моргая, пялюсь в наполненные слезами глаза подруги.

– Посмотри, пожалуйста. Сама все увидишь. Только… Господи… Я так боюсь, что тебе станет плохо.

Сглотнув колючий ком в горле, который не дает мне нормально дышать, я забираю «яблоко» со стола и всматриваюсь в экран. Это действительно мой муж. Мой Альпарслан. Он улыбается той девушке и сжимает ее руку, лежащую на столе. Муж заправляет прядь ее волос за ухо. А она чуть ли не в рот ему заглядывает.

Рената права. Они смотрят друг на друга влюбленно. Обнимаются даже. Кажется, на прощание. Но в тот день Альп приехал домой поздно. Я не смогла прийти на день рождения сына подруги не потому, что чувствовала себя плохо… А потому, что муж попросил присмотреть за его отцом. Попросил не оставлять одного, поскольку его только выписали из больницы. Он болен.

Боже, какая же я дура! Честное слово! Я ни разу не сомневалась в его верности. Да, поженились мы не по большой любви. Однако Альп был настолько хорошим, что подумать об его измене было просто невозможно. Он не обижал меня, никогда не повышал голос. Не грубил. Да, меня иногда задевали его поступки. Например, он мог появиться к утру, ссылаясь на то, что «вырубился» на работе. Однако я не подавала виду, как мне обидно. Не хотела разногласий и ссор. Однако теперь понимаю, что зря.

Я сидела дома, ждала его, собственными руками готовила ему ужин. А он в то время встречался с другой… Спал с ней?! Наверняка.

Невыплаканные слезы тяжестью растекаются в груди. Я не нахожу в себе сил вымолвить хотя бы слово. Просто смотрю за спину Ренаты и думаю: за что ты так со мной, Альп?

За то, что я была тебе хорошей женой? За то, что ни разу тебе не перечила? Или за то, что каждое твое слово было для меня законом? Может, тебе просто не нравилось, как я ухаживаю за тобой? Да нет же. Ведь я, в отличие от многих моих сверстниц, в путешествия не отправляюсь. Даже с друзьями до ночи время не провожу. А жду тебя до самого утра. Не могу уснуть без тебя.

Какой мужчина откажется от такой супруги?

«Прекрати, Дарина, искать причину его измены в себе. Прекрати винить себя, – шепчет мне внутренний голос. – Он специально не хотел афишировать наш брак. Именно из-за этого и работать не позволил. Несмотря на два высших образования».

– Отвезешь меня домой?

Я еле шевелю губами. Но подруга понимает и кивает.

– Пойдем, родная. Очень жаль, что ты все узнала от меня.

– Хорошо, что сказала. Глаза мне открыла.

Едем в полной тишине. Смотрю из окна, не в силах сказать ни слова. Не хочу вести диалог, не хочу снова обсуждать Альпарслана. И его подлый, неожиданный поступок. Но одно знаю точно: наш брак разрушен вдребезги. Муж разорвал мое сердце на мелкие кусочки. И теперь я вряд ли соберу себя, сломанную, в одно целое.

– Позвони мне, пожалуйста, как только с ним поговоришь. Если что, я всегда готова поддержать. Захочешь тишины – все равно выйди на связь. Я найду тебе место, где ты сможешь остаться одна. Наедине со своими мыслями.

– Спасибо, – шепчу я, выйдя из машины.

Ноги ватные. Не знаю, как добираюсь до двери дома, как захожу внутрь. Поднимаюсь в нашу с мужем спальню, где мы спали вместе долгих три года. Усмехаюсь, качая головой.

Как же жестока реальность… Как же на самом деле жесток был со мной Альпарслан. Сплошное лицемерие. Ухаживал, улыбался в лицо, хорошо относился. Проводил ночь со мной, а потом отправлялся к своей любовнице… И они вместе смеялись надо мной…

Эмоции берут верх, и я снова набираю номер Альпа. Он не отвечает на первый, потом и на второй звонок. Но третий не оставляет без ответа.

– Слушаю, Дарина!

В голосе отчетливо чувствуются злость и раздраженность. Ведь я прекрасно знаю своего мужа – он не любит, когда кто-то настаивает на разговоре, когда у него нет ни времени, ни желания. Однако мне сейчас, откровенно говоря, все равно.

– Ты должен приехать домой! – выдаю на одном дыхании. И говорю настолько громко, что на той стороне трубки повисает пауза. Альп явно в недоумении. – И никаких оправданий слышать не хочу, Альп. Нам нужно немедленно поговорить. Иначе я просто соберу вещи и уйду из этого проклятого особняка!

Сказав это, я отключаюсь, чувствуя стук своего бешено колотящегося сердца. Уверена, он обязательно приедет.

Глава 2

Если пару минут назад у меня тряслись лишь руки, то сейчас я дрожу как осиновый лист. Измеряю комнату шагами, грызу ногти. Нервы на пределе. Силы иссякают. Даже слез нет. Внутри разливается разочарование, а еще боль и сожаление, что я когда-то согласилась выйти замуж за Альпарслана.

Какая же я глупая… Как я могла не почувствовать? Разве мужчины, которые изменяют своим женам, обычно не пахнут чужими духами? Не знаю, но с Альпом я такого не ощущала. Ни разу!

Будь я девушкой, которая все видит сквозь розовые очки, я бы, наверное, накинулась на подругу и обвинила ее в том, что она завидует мне и пытается разрушить семью. Но Рената заранее предупредила, что ничего такого в ее мыслях нет. И я ей верю. Ведь правда так отчетливо видна на тех кадрах.

В горле пересохло, будто туда насыпали песка. Нехотя спускаюсь на кухню, хотя желания выходить из своей комнаты не было. Ловлю себя на мысли, что как раз тут, в гостиной, мне куда легче дышится. А стены спальни давят, кислород буквально испаряется.

Залпом выпив два стакана воды, сажусь на подоконник. Поднимаю голову, вглядываюсь в ночное небо и снова задаюсь извечным вопросом: за что ты так со мной, Альпарслан? Что же я сделала неправильно?

– Не скучно одной? – раздается за спиной. От неожиданности я вздрагиваю и резко оборачиваюсь. – Прости, дочка, не хотел тебя пугать.

Передо мной стоит свекор. Прекрасный и понимающий человек. Он любит меня всей душой. Как и я. Не отличаю его от родного отца.

Он смотрит на меня с неким подозрением. Будто чувствует, что со мной что-то не так. Я отвожу взгляд. Иначе он все поймет по моим глазам, а мне придется врать, чтобы не волновать его лишний раз. Сначала поговорю с Альпарсланом.

– Ой, я за водой пришла. Жду Альпа. Вы что-то хотели?

– Нет, я тоже за водой. Иногда думаю, что зря мы отпускаем прислугу на ночь.

– Карим Ибрагимович, я же графин с водой на тумбочку в вашей комнате поставила.

– Я в кабинете. Кое-какие документы изучаю.

Киваю в ответ, не находя слов для общения. Хочется остаться одной, но одиночество порой бывает хуже. Оно может свести с ума.

– Спокойной ночи. – Улыбнувшись, прохожу мимо него и поднимаюсь в спальню.

Низ живота начинает покалывать. Я сажусь в кресло и вспоминаю слова врача. Мне нельзя волноваться. Надо отключить эмоции и не принимать все близко к сердцу. Знать бы еще, как…

Дверь комнаты резко распахивается. Альп заходит внутрь, бросает пиджак на диван. Рукава белоснежной рубашки закатаны до локтей. Узел галстука ослаблен. Выглядит усталым и… раздраженным.

– Что случилось, Дарина? И… какого черта повышала на меня голос?

Я кусаю губу. Если пару часов назад, когда я узнала об измене мужа, у меня не было слез, то сейчас они готовы течь из глаз ручьем. Мне плохо. Смотрю на мужа и не понимаю. Как он мог? Как он мог так поступить со мной, черт его дери?!

– Мне прислали фото. Ты был с другой женщиной в ресторане, пока я умирала от боли и очень в тебе нуждалась. Кто она? – говорю в лоб, не желая больше молчать. Хочется быть твердой и сильной, однако голос предательски подрагивает.

Сдать Ренату не могу. Поэтому решаю сказать так. Фотографии у меня действительно есть.

Муж щурится, равнодушно дергает плечами.

– Та, которую я люблю уже много лет. Еще до брака с тобой.

Его слова режут по живому. Втягиваю носом воздух, пытаясь заполнить им легкие, которые остаются без кислорода – Альп вышибает его своим безэмоциональным взглядом.

– То есть… ты не прекращал с ней встречаться? С той, которую любил до нашего брака?

– Не прекращал, – жестко чеканит муж. – Можешь подать на развод. Я с удовольствием подпишу документы и буду свободен.

Горькая усмешка трогает мои губы. Супруг убивает меня жестокостью и тем, что ему совершенно плевать на наш брак, который длился три года.

– За что ты так со мной? – шепчу онемевшими губами, касаясь рукой живота. – За что, Альп? Ты же ведь еще пожалеешь… Но я к тебе не вернусь.

Я была счастлива, когда увидела две яркие полоски на тесте беременности. Однако мое счастье продлилось недолго. Муж объявил о разводе, даже не отрицая своей измены. Я уйду, а он никогда не узнает о ребенке под моим сердцем.

Голова гудит. Боль буквально затягивает в воронку и не дает глотнуть воздуха.

Но я все еще держусь, хотя мне чертовски тяжело и сложно находиться сейчас рядом с ним, как никогда до этого.

Его слова оставили шрамы. Глубокие отметины осели в груди.

– Почему? – задаю простой вопрос, неотрывно глядя в леденящий омут. – Скажи хотя бы, почему ты так поступил со мной? Я просто не понимаю. Совершенно. Что тебя не устраивало в нашей семейной жизни, Альп? Я ведь была идеальной женой по всем фронтам. Всегда поддерживала, ухаживала за тобой. Делала все, что ты хочешь! Абсолютно все! Никогда не перечила! Справлялась с любыми трудностями. Никогда не жаловалась. Была с тобой честна. Всегда, в любую минуту… Открыта! Ну скажи мне, чего тебе не хватало?

Я действительно полностью растворилась в нем. Была ему опорой и поддержкой в любые моменты. Да, мой муж непростой человек, и характер у него довольно сложный. Не каждый выдержит его, но я всегда умела сглаживать углы. Не разводить конфликты и не портить друг другу настроение.

Я любила его, а он, оказывается, пользовался этим. Как удобно, не так ли? Боже, как же мне сейчас плохо. На куски разламывает. Хочется сквозь землю провалиться и завыть в голос от открывшейся правды. Или убежать куда подальше, чтобы не знать всего этого.

Альп взирает на меня исподлобья. Темные глаза буквально прожигают во мне дыру. Ну конечно. Не нравится ему мой безапелляционный тон. А как же.

Такого я раньше себе не позволяла. Была кроткой и чуткой женой. Я дышала им. Всегда бережно относилась к нему и знала, когда к мужу лучше не подходить, чтобы не разжечь огонь.

Но не теперь. Сейчас я хочу ответов на свои вопросы, пусть даже они покажутся ему претензиями и воспримутся как наезд.

Все равно. Я хочу услышать правду. Какой бы жестокой и отравляющей она ни была.

Альп молчит, и затянувшееся молчание будто колышет воздух. Между нами буквально двести двадцать вольт, настолько все на грани. Еще чуть-чуть – и взорвемся.

– Я считаю, что заслужила человеческие объяснения. От своего пока еще мужа, с которым мы прожили три года! – выкрикиваю в надежде достучаться до него и… попадаю в цель.

Муж сует руки в карманы и щурится, будто пытаясь взглядом подавить бунт на корабле. Но меня не остановить. Не в этот раз.

– Дарина… – Его голос подобно раскату грома. – Вспомни, при каких обстоятельствах мы поженились? Или стоит освежить тебе память, м?

Я шумно выдыхаю, утопая в воспоминаниях. Погружаюсь в них с головой.

Конечно же, я помню. Все. От начала до конца. Правда я бы никогда не подумала, что Альп… мой Альп начнет давить на эту тему. Я думала, что тот путь пройден. Мы уже давно вышли за рамки. Оказалось – нет. Три года для него ничего не значат. Я для него ничего не значу. Лишь замена его настоящей любви.

Я горько усмехаюсь и качаю головой. Все потому, что наш брак изначально был договорным.

Восемь лет назад Карим Ибрагимович вляпался в очень плохое дело, из которого сухим из воды выйти было крайне сложно. Практически невозможно. Он задолжал большие деньги людям, которые имели определенный вес в обществе. Они могли многое. Например, от простых угроз перейти к действиям, которые имели бы последствия.

Свекр был в полном дерьме, если выразиться мягче.

Его вытащил мой отец. Сделал так, чтобы все прошло без погрешностей и вреда. За что Карим Ибрагимович был безмерно отцу благодарен, но не знал, как отдать такой огромный долг.

Они решили все сами. Полюбовно согласовали идею и поставили нас в известность.

«Пусть наши дети женятся», – предложил тогда свекор, и мой отец согласился. Ему понравился Альп. И это даже неудивительно. Мой муж умеет производить впечатление.

Все карты были сложены в одну колоду. Кариму Ибрагимовичу я тоже очень понравилась. Он без устали нахваливал меня. В том числе и мои успехи. К примеру, два высших образования. И ко всему прочему, хозяйка. Умеет готовить. Убирать. Хотя у них всегда была прислуга. Ему просто нравилось то, что я не думаю о прогулках и тусовках. Что я домашняя девушка.

«Хорошая девушка. Достойная», – твердил он.

Это, безусловно, льстило.

Однако наши отношения разгонялись планомерно. До брака мы встречались пару месяцев. Узнавали друг друга. Притирались. Все было так, словно мы самая настоящая пара, которая познакомилась в каком-нибудь парке или заведении. Никто из нас ни разу не заикнулся о том, почему и для чего мы собрались. Был в этом какой то умысел или нет – все это отошло на второй план. Куда важнее были чувства, которые рождались еще тогда, и настоящие эмоции, шедшие, как оказалось, лишь от одного из нас.

– Ты мог сказать об этом еще тогда, когда мы только начали встречаться! – Я обнимаю себя руками, словно помещая в кокон. В нем тепло и уютно. В нем нет лжи и боли. Страданий и одиночества. – Дать понять, что ты не хочешь этой свадьбы. Что давно любишь другую! И я тебя уверяю, мы бы смогли выкрутиться. Дали бы понять родителям, что между нами ничего быть не может! И что мы не хотим этой свадьбы!

– Нет. – Сталь в голосе режет слух. – Я бы никогда не пошел против своего отца.

Я криво усмехаюсь.

– Ты и сейчас не можешь пойти против него, – резко обрываю я. – Что изменилось, Альп? М? Например, как ты ему сейчас собираешься сказать о нашем предстоящем разводе? Что изволил сам подать на него?

– Я? – Муж недоуменно выгибает бровь. – Я ничего говорить не буду, Дарина. Это сделаешь ты.

Я задыхаюсь от переполняющих меня эмоций. Смотрю в некогда любимые глаза и не узнаю. Не узнаю своего Альпа. Мужчину, который забрал мое сердце и вывернул наизнанку душу. Заполнил все пространство собой. А теперь там ничего не осталось. Лишь выжженная пустыня. Не верю в то, что он сказал.

– Что? – переспрашиваю, едва не поперхнувшись. – Что ты сейчас сказал? Я должна пойти к твоему отцу, который, на минуточку, болен, и все ему выложить? Прямо пойти и в лоб сказать: а мы с вашим сыном разводимся! Так, что ли? Ты вообще с ума сошел?! Или женщина, которую ты любишь, лишила тебя разума? Или что? Я не понимаю. Она так сильно промыла тебе мозги, Альп? Ты себя слышишь? Веришь сам в то, что ты говоришь мне? Я не собираюсь к нему идти! Тебе понятно?!

Но муж будто меня не слышит. Стоит на своем.

– Я, кажется, тебе уже все объяснил, Дарина, – едко отвечает он. – Это ты пойдешь к моему отцу и скажешь, что хочешь подать на развод.

– Да я бы и так это сделала, Альп! – Возмущение все же вырывается наружу. – Я не стану терпеть твои измены! Не буду закрывать на это глаза! Все кончено для нас. И я подам на развод. При всем моем уважении к тебе. При всей моей безграничной любви, которую ты сегодня выжег. Я не смогу быть с тобой. Больше никогда. Мне такой муж и даром не нужен. А тебя, кажется, устраивал расклад, что удобная жена ждет дома, а любовь всей твоей жизни находится где-то там, куда ты уезжал к ней спать. Ты осквернил наши отношения. Мои чувства растоптал. Уничтожил.

Последнее слово проговариваю глухо. Потому что все еще больно. Рана слишком свежая. Возможно, пройдет месяц-другой, и я перестану так сильно воспринимать ситуацию. Отпущу и научусь жить без него. И на это есть основательная причина. Ребенок под сердцем исцелит мою душу. Заставит вновь улыбаться. Уверена: так и будет.

– Я тебе верила, Альп, – говорю на выдохе. – Не ждала подвоха. Только не от тебя. Так верила, что никогда бы не подумала, что ты способен на предательство.

– Это вопрос решенный, Дарина, – жестко чеканит он. – Ты пойдешь к нему и поговоришь.

Муж все так же стоит на своем, а я лишь поджимаю губы и начинаю быстро-быстро дышать, набирать воздух в легкие, чтобы не расплакаться. Здесь, перед ним.

– Хорошо. – Натягиваю улыбку сквозь боль. – Будь по-твоему, Альп. Я пойду к нему и все расскажу. Моя совесть чиста. А тебе дальше так жить.

Я разворачиваюсь и выхожу из спальни, с силой захлопывая дверь. Иду в комнату Карима Ибрагимовича, надеясь, что хоть он меня поддержит.

Глава 3

Я совершенно точно не знаю, как сказать свекру о том, что мы с Альпом разводимся. Это звучит немыслимо. Просто за гранью понимания, учитывая его болезненное состояние.

Я боюсь, что Карим Ибрагимович излишне эмоционально отреагирует на эту новость… А также боюсь возможных последствий, которые могут возникнуть из-за моих откровений.

Не знаю, что и делать, но и выбора нет. Я с детства приучена с уважением относиться к взрослым. А здесь – отец моего мужа. Я не могу просто взять и уйти, хлопнув дверью, хотя очень хочется. Но совесть не позволяет это сделать, поэтому я шагаю вперед и поднимаю правую руку.

Стучусь.

Услышав разрешение войти, нажимаю на ручку двери и захожу внутрь комнаты.

Свет приглушенный, но Карима Ибрагимовича я вижу сразу. Он сидит за столом сгорбленный. Рассматривает какие-то документы. Вид уставший. Больной. Боже, разве я смогу сообщить ему о разводе, когда он в таком состоянии?

– Заходи, дочка, – слабым голосом отзывается он, и я, поджав губы, иду к нему. – Ты что-то хотела?

– Да. – Я нервно сглатываю и сажусь напротив свекра. – Я бы хотела поговорить с вами кое о чем важном…

Я начинаю заламывать пальцы от напряжения. Кажется, я не рассчитала свои силы и не могу спокойно находиться рядом с ним. Оглушить его новостью.

– Я тебя слушаю, – говорит он и щурится, будто пытаясь проникнуть в мои мысли.

А их очень много. Они кружатся в своем хороводе, мешая сконцентрироваться и принять решение, что же ему сказать. Как правильно поднести все, не ранив и не расстроив.

– И я надеюсь, Альп хорошо себя ведет с тобой? – вдруг произносит он. – Не обижает? Иначе мое сердце не выдержит.

От его последних слов я зажмуриваюсь и ровно в этот момент понимаю, что не смогу расстроить его такой вестью. Альп – его сын. Родная кровь. Узнав, что тот изменяет мне, свекор непременно разволнуется, и последствия не заставят себя ждать.

Муж это понимал и специально подослал меня, поставив под удар. Ведь если что-то сейчас случится, то виновата буду я. Как удобно, не так ли? Господи, какая же дура. Попалась в сети тому, кому безразлична.

Я нервно постукиваю пальцами по столу.

– Карим Ибрагимович, я очень устала, – вздыхаю протяжно. Выбираю другую стратегию. – Мы с Альпом очень отдалились друг от друга. Не получается у нас. Не складываются отношения, как бы мы того ни хотели. Он стал агрессивным и бесконтрольным, я уже не могу.

Свекор хмурится, пропуская через себя мои слова. Затем вдруг кладет свою ладонь на мою. Крепко сжимает.

Я недоуменно выгибаю бровь.

– Дочка, я понимаю тебя и твои чувства, – говорит он успокаивающим тоном. – Но вы молоды и всего три года в браке. Люди живут вместе куда больше. Мучаются, страдают, но все же проходят этот период, не разрушая семью. Уверяю тебя, все еще впереди. У вас обязательно будут дети. Наберись терпения, не отчаивайся. Из-за такой мелочи нельзя расходиться. Жалеть будете.

Последняя фраза застывает в воздухе. Выворачивает внутренности. До меня наконец доходит главная мысль, которую он хотел передать. Ну конечно же… Он считает, что причина нашего с Альпом разлада – отсутствие детей.