Иголки и кружева

Однако правила были правилами. Им пришлось подчиниться. Девочку выставили из общины. Она прошла вдоль домов, замотанная в кусок ткани, который ей бросили в лицо и велели не ждать больше ничего. Помню, как девочка дрожала, с каким трудом шла. Но шла. Я видела, как она скрылась на горизонте. Не знаю, что с ней стало. Надеюсь, она выжила и обрела новую, куда более счастливую жизнь.

А наша жизнь в общине продолжилась.

Когда мне исполнилось тринадцать, мне дали заучивать заговоры. В храм то и дело приходили люди. Кто-то хотел ритуалом искупить грех, кто-то умолял озарить его удачей. За всё это люди несли подношения старшим жрицам, а они даже не присутствовали на таких незначительных обрядах. Их проводили мы, более молодые и неопытные. Правда я в те моменты была очень горда собой. Мне казалось, что я совершаю великие дела. Особенно, когда я видела, как на меня смотрят люди, просящие помочь им. Они меня боялись и считали кем-то, кто способен одарить счастьем.

Кроме того, чтобы начитывать заговоры, мы занимались тем, что обустраивали храм под очередной более серьёзный ритуал. Все они происходили, конечно, не при свете дня. Мы использовали свечи. Расставлять их тоже нужно было в строгом порядке. А воск от них потом раздавали людям, говоря, что он несёт в себе силу.

Это теперь я понимаю, как абсурдно всё это было… Ночь, свечи, дурманящие запахи, человек в нарисованном круге, а рядом я произношу непонятные слова, которые звучат то угрожающе, то гипнотизирующе. Но тогда для меня всё это было единственной существующей реальностью. О мире вне общины я слышала только то, что он очень страшен, что люди в нём злые, и что их всех однажды ждёт страшная мука.

А ещё мне нравилось красиво наряжаться. Я чувствовала себя потрясающе. Мы всегда хотели быть похожими на старших жриц. Для нас они были эталонами красоты и женственности.

Время от времени мне и другим девочкам устраивали испытания. Нас по одной отводили в чащу леса и оставляли там. Сначала на один день и одну ночь. Потом проведённое там время увеличивалось. Нам говорили, что нас проверяют на стойкость духа. А нам очень хотелось жить… Когда ты один в чаще, ты слышишь вой диких животных и мёрзнешь так, что перестаёшь чувствовать пальцы.

Выживали не все. Но мне каждый раз удавалось.

К шестнадцати годам я знала, что меня ждёт большое испытание. Мне уже разрешали присутствовать на больших массовых ритуалах как кандидату в старшие жрицы. Я стояла в первых рядах, лицом к толпе. Я видела, как сотни людей в едином порыве поклоняются Ночи, как они падают на колени по команде главного жреца, как они поднимаются, возводят руки вверх, как повторяют слова.

Некоторые люди впадали в беспамятство. Всё это было безумно, но я думала только об одном. О том, что у меня впереди важнейшее событие, которое будет касаться только меня одной. И что если я не пройду испытание…

Аврора не договорила. В комнату вошла Аделина.

Софи неосознанно вскочила на ноги. Ари не двинулась с места. Кажется, она не успела вырваться из своих воспоминаний.

– Нет необходимости прерывать работу, когда я захожу, – спокойно сказала Аделина. – Работа важнее.

– Простите… – поджала губы Софи.

– И извиняться в том, в чём ты не виновата, тоже нет нужды, – добавила Аделина и больше не стала возвращаться к этой теме. – Как продвигается работа над кроем?

– Я стараюсь, – ответила Софи. – Вроде бы всё получается, но не так быстро, как я хотела бы.

Софи захотелось проявить хоть немного уверенности в себе. Не только ради мнения Аделины, но и ради мнения себя о себе же.

Аделина прошла к рабочему месту Софи и внимательно осмотрела проделанную работу.

– Неплохо… – сказала она и указала пальцем на то место, за которое Софи волновалась больше всего. – Здесь нужно поработать более тщательно.

– Да-да, – мгновенно испугалась Софи. – Я знаю.

– То есть сама видишь недостаток?

– Да.

– Это хорошо.

Услышав это, Софи почувствовала себя лучше, хотя до хорошего настроения ей всё ещё было далеко.

– Я говорила, что в полдень мы поговорим о незнакомых тебе техниках, – строго напомнила Аделина. – Однако нам придётся перенести урок. У меня появились дела, которые я не могу перенести на другое время. Мы займёмся твоими умениями позже.

– Хорошо, – Софи знала, что другого варианта, кроме как согласиться, у неё не было.

– Аврора, – хозяйка мастерской повернулась к другой своей работнице.

– Да? – встрепенулась та.

– Ты выглядишь рассеянной, – сообщила Аделина. – Ты пьёшь те лекарства, которые прописал тебе доктор?

– Пью, – кивнула Ари. – Ещё ни разу не забыла. А сейчас… Просто задумалась. Прошу прощения.

Аделина оглядела и её работу тоже, а потом вышла из комнаты.

– Ух… – выдохнула Софи. – Я думала, она будет недовольна. Интересно, что она на самом деле подумала о моей работе.

– А мне интересно, что случилось… – отозвалась Аврора.

– Случилось? – не поняла Софи.

– Да. Аделина крайне редко меняет планы. А урок для тебя она отложила. Должно быть, что-то произошло.

Глава 4. Булавка

– Неудобно здесь залезать… – посетовала Ребекка, рассматривая окно, подоконник и всё, что было вокруг.

– А что поделаешь? – Тея равнодушно пожала плечами. – Или так или никак. Это единственное место, где можно попасть в дом незаметно.

– Но ведь Аделина тебя заметила.

Девушки встретились взглядами.

– Я знаю, что пошло не так, – резко заявила Тея и добавила. – Надо было обязательно снять обувь, а я не сняла. Без обуви шума бы почти не было. Тогда меня бы не заметили.

– Ну не знаю… – всё ещё сомневалась Ребекка.

– Моё дело – показать, – напомнила Тея. – А дальше ты сама решай, хочешь ты пользоваться информацией или нет. Только другим не рассказывай. А то слухи дойдут до Аделины. Нам это не нужно.

– Да-да, – чуть бодрее сказала Ребекка. – Это я отлично понимаю. Не переживай. И спасибо, что всё рассказала.

– Да не за что.

Обе девушки направились в переднюю часть ателье, обычно именуемую магазином.

Здесь располагалось основное пространство, куда попадали посетители. И для того, чтобы оказаться в мире шитья и рукоделия, им было достаточно лишь миновать дверь.

Просторное помещение с витринами и прилавками создавало впечатление, что в мастерской царит настоящее волшебство. Ткани струились, кружева так и гипнотизировали своим изяществом, а манекены в платьях и костюмах заставляли приглядеться к деталям, выполненным рукой настоящих мастеров. Света хватало, свечи помогали там, куда не доставало естественное освещение из окон. Словом, всё было готово для встречи с клиентами.

– Слушай, а зачем тебе вообще выбираться из мастерской незаметно? – спросила Тея.

Посетителей в ателье не было. Что до работниц, то Бри ушла по поручению Аделины за новыми тканями, Ари и Софи находились в швейной комнате, а Аделина – в своём кабинете. Разговору о нарушении правил мастерской ничто не могло помешать.

– А тебе зачем? – вопросом на вопрос ответила Ребекка.

Она заметила, что образцы бархата на прилавке лежат не слишком аккуратно, и принялась их поправлять.

– Отличная попытка уйти от ответа, но ничего не выйдет, – без намёка на искренность улыбнулась Тея. – Речь сейчас о тебе.

– Можно подумать, существует много причин, почему человеку захотелось нарушать правила, – Ребекка усмехнулась.

– Лично я сторонник того, что слово «захотелось» в принципе не требует причин, – Тея прошла вдоль окна, входной двери и ещё одного окна, окинула взглядом улицу. Стоявшие возле окон витрины не мешали разглядывать то, что находилось за пределами мастерской. – Но это я… Многие со мной не согласны. Говорят, объяснения всё же нужны. Не появляются же желания просто так. Так что выкладывай, что там у тебя.

– Да ничего особенного, – попыталась отмахнуться Ребекка.

– Не верю… – Тея пристально посмотрела на свою собеседницу. – Давай я не буду тебя допрашивать. Зайдём с самого очевидного. У тебя что, появился мужчина?

– Почему сразу мужчина? – занервничала Ребекка. – Может, у меня друзья, с которыми я хочу проводить больше времени?

– У тебя? Друзья? С твоей биографией это вряд ли возможно.

– Звучит грубо, – заметила Ребекка.

– В самом деле звучит грубо, – не стала спорить Тея. – Только реальности это не отменяет. От прошлого не убежишь. Но вот, чего я не понимаю относительно настоящего… Если у тебя появился мужчина, зачем его прятать? Аделина не запрещает знакомства. Некоторые её предыдущие ученицы даже замуж успешно вышли.

– Прости, но я не хочу об этом говорить, – Ребекка решилась на более серьёзный тон. Она закончила поправлять бархат и посмотрела на Тею.

– А вот скрытность с твоей биографией сочетается прекрасно, – протянула та. – И это, конечно, твоё дело, но я действительно не понимаю, зачем прятаться…

– Если я решу что-нибудь рассказать, обещаю, ты будешь первой, кто всё услышит.

– Я польщена, – не без иронии сказала Тея.

– Не обольщайся, – почти повторила интонацию Ребекка. – Просто здесь ты единственная, кто сможет меня понять. Наверное, сможет…

– Сколько неуверенности.

– Сколько есть.

Тея хотела ответить, но продолжиться беседе не удалось.

Дверь открылась, и на пороге мастерской показался сначала силуэт. Вытянутый вверх, тёмный, словно заведомо не предвещающий ничего хорошего. Сделав несколько шагов от двери и закрыв её, силуэт превратился в мужчину.

Это был высокого роста брюнет, которого уже начала настигать седина. Это была заметно даже несмотря на то, что посетитель зашёл в ателье в шляпе. Впрочем, не седина была главной в его внешности. Острые черты лица придавали мужчине серьёзности с оттенком суровости. Строгий тёмный костюм оттеняли лишь белые манжеты, а движения были на редкость чёткими, отточенными.

Завидев девушек, посетитель снял шляпу. Может, и из вежливости. Но скорее, потому что так было принято.

– Здравствуйте, господин Фламанг, – с самым будничным видом поздоровалась с посетителем Тея, а Ребекка посмотрела на неё с удивлением. – Добро пожаловать к нам снова. Желаете заказать костюм?

– Добрый день, – откликнулся господин Фламанг. – Нет, благодарю. Костюм мне не нужен. Я хочу видеть вашу хозяйку.

Он окинул взглядом помещение, но Аделины, разумеется, не обнаружил.

– Мне кажется, сейчас она не сможет Вас принять, – откликнулась Тея и напрягла память. Или сделала вид, что напрягла. – Насколько я помню, у неё через несколько минут начнётся урок с нашей новенькой. Так что Аделина будет занята. Может, Вам угодно будет зайти попозже?

Фламанг всем своим видом показал, что ничего такого ему не угодно.

– Некоторое время назад я послал ей записку, предупредив, что приду, и в котором часу это случится, – сказал он безапелляционным тоном. – Свой урок ей придётся перенести. Мне очень жаль.

– Что же… – Тея задумалась, но не с особым рвением. – Тогда пойдёмте. Я провожу Вас к хозяйке в кабинет.

– Не стоит утруждать себя, – остановил её господин Фламанг. Жест его был сдержанным и властным. – Я прекрасно знаю дорогу.

– Да, Вы бываете у нас нередко…

– Что это значит? – спросил мужчина, уже готовившийся идти.

– Ничего, – не слишком искренне улыбнулась Тея. – Это ничего не значит. Просто Вы заходите к нам… иногда. Но это хорошо. Мы всегда рады Вам, как и любым другим посетителям.

– Хм…

Фламанг окинул взглядом Тею, потом посмотрел на Ребекку. Та молчала и даже почти не двигалась всё это время. За диалогом она следила, но с таким напряжением, что даже при большом желании не смогла бы вставить ни слова.

А Фламанг не произнёс больше ни звука. Он решительно прошёл к двери, ведущей в глубину ателье, и вскоре скрылся за ней. Дорогу он точно знал.

– А кто это был? – спросила Ребекка, встрепенувшись.

– Фламанг? Он то ли какой-то инспектор, то ли прокурор, то ли пристав… – Тея смотрела на закрытую дверь, хмурясь и раздумывая. – Никогда не могла разобраться во всех этих должностях. Короче говоря, у него высокая должность, и он мнит себя всесильным.

– И что, у него какие-то дела с Аделиной? Личные или рабочие?

– В этом я тоже никогда не могла разобраться, – на этот раз встрепенулась Тея. Она определённо о чём-то раздумывала и, наконец, пришла к умозаключению. – Но, кажется, момент настал.

– В каком смысле? – не поняла Ребекка.

– Подслушаю их, пожалуй, – Тея тронулась с места и направилась вслед за Фламангом. Ребекка уставилась на неё удивлённо, но Тея этого даже не заметила. – Ты как? Со мной? Только надо очень тихо себя вести…

– Ты с ума сошла?

Ребекка не тронулась с места.

– Верно, – Тея будто не заметила реакции своей приятельницы. – Лучше оставайся здесь. Вдруг ещё кто-нибудь придёт. В смысле кто-то из посетителей. А нас всех нет. Тогда нам точно достанется.

Тея уже открыла дверь. Ребекка отошла от изумления, в её интонациях начала сквозить ирония.

– Разве Аделина не отчитала тебя сегодня после завтрака? – спросила Ребекка. – Она же собиралась… Когда никого рядом не будет, чтобы ты не устроила спектакль.

– Она сделала всё так, как задумала, – Тея словно уже не помнила об этом. – Отчитала. Со всей своей строгостью. И без лишних свидетелей. Так что спектакль в самом деле не вышел.

– Ну так не зли Аделину ещё больше. Мало ли, чем это кончится.

– Знаешь что… – Тея задумалась, но всего на мгновение. – Ты вроде бы пытаешься быть бунтаркой. По крайней мере твой интерес к тому, как незаметно проникнуть в дом, об этом говорит. Так вот… Если хочешь бунтовать – бунтуй. В этом деле нельзя быть наполовину.

Ребекка ничего не ответила, открыла рот, но не произнесла ни звука. Не смогла. Тея не стала терять время дальше.

Она осторожно прокралась на второй этаж и убедилась в том, что Фламанг уже прошёл в кабинет Аделины. Путь был свободен.

Тея не повторила ошибку прошлой ночи. Она сняла туфли и дальше пошла босяком. Она старалась быть как можно тише. Приблизившись к кабинету и ещё раз оглянувшись, Тея прислонилась к двери. Голоса из кабинета доносились, но, чтобы понять происходящее, приходилось хорошенько прислушиваться.

– Я Вас слушаю. Чего Вы хотите?

Аделина сидела в своём кресле с таким же спокойным видом, с каким она сидела бы в нём при любом другом посетителе. Господин Фламанг занял стул напротив. Его вид не выражал ни доброты, ни хорошего расположения. Он и Аделина были готовы к бою, который никто не объявлял.

– Можно подумать, Вы не знаете, – ответил господин Фламанг почти без усмешки. – С прошлых моих визитов ничего не изменилось.

– Я и в прошлые Ваши визиты не понимала, что Вам нужно от меня и моего ателье, – бесстрастно отозвалась Аделина.

– Странно. Мне казалось, я всё чётко объяснил ещё при первой нашей встрече. Наверное, был слишком тактичен. Могу сказать более прямо, если Вы позволите.

– Позволю. Говорите.

Аделина и не подумала смутиться. Фламанг – тоже.

– Мне не нравится Ваша мастерская, – без тени сожалений заявил он.

– Я никого не принуждаю заходить в свою мастерскую, – Аделина не позволила испугать себя. Она продолжила говорить с вежливой прохладой. – Если Вам здесь не нравится, Вы вольны никогда сюда не приходить. К тому же моё ателье в городе не единственное. Можно пошить одежду где-нибудь ещё.

– Не нужно уходить от темы, – отрезал Фламанг. – Вы прекрасно понимаете, о чём я. Дело не в пошиве одежды. Ваша мастерская несёт в себе потенциальную опасность.

Аделина лишь слегка приподняла бровь.

– Уж не думаете ли Вы, что однажды все иголки оживут и устроят в городе восстание? – спросила владелица мастерской.

– Перестаньте играть со мной! – громче и строже сказал Фламанг. – Я Вам не наивный горожанин, которого можно очаровать и запутать. Иголки не опасны, пока они в добропорядочных руках. Но Вы берёте на работу людей сомнительных. Кто знает, что они могут устроить.

– Я рада, что Вы так серьёзно подходите к защите города… – начала Аделина.

– Это моя работа, – прервал её собеседник. – Я обязан выявлять проблемы и сохранять уверенность, что жителям города ничего не грозит.

– Так Вы выявили проблему?

– Потенциальную.

– Потенциальную… – повторила Аделина. – Значит, мои девушки ничего не натворили?

– Одна из них вчера ходила по городу в весьма поздний час.

– Она нарушила правопорядок?

– Пока нет.

– То есть Вы пришли сказать, что не обнаружили нарушений? – в голосе Аделины прозвучала ирония.

– Это лишь вопрос времени, когда кто-то из этих девиц натворит что-то, – продолжал стоять на своём Фламанг.

Аделина улыбнулась, едва подняв уголки губ.

– Так чего Вы хотите от меня? – спросила она. – Закрытия мастерской?

– Конечно, нет. Продолжайте работать, никто Вам этого не запрещает. Просто берите на работу нормальных работниц.

– А что будет с теми, кого Вы считаете ненормальными?

Фламанг помедлил.

– Это уже не Ваше дело, – наконец ответил он.

– По правде говоря, у меня создалось впечатление, что это дело вообще ничьё, – Аделина заметила, что её собеседник намерен возразить, но не позволила ему это сделать. – Подождите, я не закончила. Так вот я говорила о том, что в мире есть те, кому приходится нелегко. Тем, кто попал в беду, не дают шанса. Город даже не пытается заботиться о таких людях. А они тем временем вынуждены как-то выживать. Не могут же они просто лечь на землю и умереть. Вы, к слову, не думали, что некоторые из них идут на нарушение закона именно от безысходности?

– Вы берёте на себя слишком много, – Фламанг определённо начинал злиться. Взгляд его становился всё острее. – Тем, кто сейчас в беде, нужно было раньше думать о том, что они делают. Однако они не думали. То, что они сейчас расплачиваются за прошлое, справедливо.

– А Вы знаете, кем раньше были мои девушки? – поинтересовалась Аделина.

– Знаю. Развратницами.

– Правда? А как так вышло?

– Что значит «как так вышло»? – не понял Фламанг.

– Вы хоть с одной из них говорили? – вопросом на вопрос ответила Аделина. – Перед тем, как рассуждать о справедливости, Вы выясняли, каково в действительности их прошлое?

– Я знаю достаточно, чтобы составить мнение.

– Сомневаюсь в этом.

После этих слов Аделины повисло молчание. Впрочем, оно было не менее красноречиво, нежели сказанные слова. Фламанг не спускал глаз с хозяйки ателье, та не демонстрировала ни капли страха.

– Я правильно понял, что Вы планируете продолжать делать то, что делаете? – нарушил молчание Фламанг.

– Вы всё правильно понимаете.

– Мне жаль это слышать, – в интонации не было ни капли жалости. – Ведь однажды настанет момент, когда кого-нибудь из девушек поймают за нарушением, и Вы раскаетесь во всех своих поступках.

– Звучит как угроза.

– Ну что Вы, Аделина, – чуть мягче сказал Фламанг. – Я к Вам очень добр. Пожалуй, даже слишком.

Аделина ничего не ответила.

– Я могу сделать так, что мастерская закроется прямо сейчас, – Фламанг воспользовался временной тишиной и продолжил. – Кто ищет, тот находит. Если понадобится, я и мои люди найдут, к чему придраться.

– И Вы всё ещё утверждаете, что пришли не с угрозами? – уточнила Аделина.

– Я пришёл дать Вам шанс, – Фламанг откинулся в кресле назад. – Сами же сказали, что город якобы не даёт шансов… Так вот это не так. Всё перед Вами. Однако, если Вы не прислушаетесь к моим пожеланиям и не воспользуетесь моими советами, то я не знаю, сколько ещё просуществует ваше ателье.

– Мы с Вами по-разному понимаем слово «шанс», – отозвалась Аделина.

– Мы понимаем всё одинаково. Просто я ещё не договорил.

Аделина посмотрела на него ещё пристальнее, чем раньше.

– Рад, что Вы готовы меня слушать, – заметил взгляд мужчина. – Ваш шанс не потребует от Вас больших усилий. Вы лишь поступите так, как я Вам подскажу, и мы посмотрим, можно ли как-то спасти мастерскую.

– И как же мне необходимо поступить?

– Вам необходимо взять к себе новую работницу и ученицу.

– Вот как… – Аделина опустила взгляд, но тут же подняла его вновь. – Я так понимаю, что какую-то определённую ученицу. Верно?

– Верно.

– И кто же она?

– Одна хорошая девушка по имени Агата.

Фламанг говорил, казалось бы, мягко, но в его голосе то и дело скользили повелительные интонации. Аделина не могла их не замечать.

– Эта хорошая девушка по имени Агата сама хочет у меня работать? – поинтересовалась хозяйка ателье. – Или Вы её заставляете?

– Я не такое чудовище, как Вы думаете, – впрочем, Фламанг и не подумал обижаться. – Я не стал бы заставлять работать у Вас даже того, кто мне безразличен или неприятен. А Агата мне дорога. Она моя племянница.

– Вы… Утверждающий, что у меня работают потенциально опасные личности… Хотите отдать мне в обучение племянницу? Я удивлена.

– Ей нужна профессия, – не растерялся мужчина. – Она на пороге того, чтобы превысить возраст выхода замуж и…

– Возраст выхода замуж? – перебила его Аделина. – Такой существует?

– В высшем обществе существует. И Вы знаете об этом не хуже меня. Немолодые девушки как жёны мужчинам не интересны. К тому же мужчины сейчас требовательные. Девушкам нужно не просто быть благородной и вежливой, нужно что-то уметь, что-то из себя представлять. Думаю, ваши уроки шитья помогут Агате найти себя.

– Зная, что Вы думаете о моей мастерской, моих работницах и мне самой, мне начинает казаться, что свою племянницу Вы совсем не любите, хоть и говорите, что она Вам дорога.

– Не Вам об этом судить. От Вас требуется взять её к себе и предоставить те же условия, что и остальным.

– Я сама выбираю тех, кто будет у меня работать, – ответила Аделина. Она вернулась к своему резкому тону.

– Так было раньше… – Фламанг выдержал паузу. – Но сейчас Вы не в том положении, чтобы выбирать.

– Это всё? – решила подвести итог Аделина.

– Пожалуй, да, – Фламанг не стал медлить. Он встал. – Не смею больше задерживать. Перед тем, как прийти в следующий раз, я пришлю записку. Как и всегда. Однако сразу хочу сообщить, что времени на размышления у Вас немного. Или Вы принимаете мои условия…

Он не договорил.

– Или? – последовал закономерный вопрос.

– Или продолжать хозяйничать в этой мастерской Вы больше не сможете.

И снова молчание. Аделина лишь окинула пронизывающим взглядом своего гостя.

– Вижу, что Вы меня поняли, – сказал тот, направился к двери и вскоре закрыл её за собой.

Тея поняла, что беседа за дверью подходит к концу. Не теряя времени, она проскользнула по коридору до поворота. Там она могла остаться невидимой для Фламанга, который вышел из кабинета и уверенным шагом направился к лестнице.

Тея выглянула из-за угла, удостоверилась, что мужчина ушёл и, немного подумав, направилась к кабинету Аделины.

Постучав, Тея получила разрешение войти.

Глава 5. Защип

– Слушаю тебя.

Вид у Аделины был такой бесстрастный, будто это не она только что прошла через неприятный разговор с угрозами и сомнительными требованиями.

Тея оценила самообладание хозяйки, даже подумала, что неплохо было бы перенять эту способность, но думать об этом плотно было не время и не место. Пройдя в кабинет и сев на стул, Тея не стала тянуть и начала с главного.

– Его можно остановить, – заявила она и без тени смущения посмотрела на Аделину.

– Кого остановить? И в чём? – уточнила та.

– Фламанга, – уверенно ответила Тея. – Совсем немного усилий, и мы добьёмся того, что он больше не будет подозревать Вас и нас непонятно в чём. Да и своих родственников навязывать не станет.

– Так ты подслушивала, – догадалась Аделина и едва не улыбнулась.

– Да. И ничуть не жалею.

На лице Теи появилась нахальность, но на Аделину это не произвело впечатления.

– Тебе было мало того, о чём мы говорили утром? – строго спросила хозяйка ателье. – Я надеялась, что хоть что-то изменится к лучшему. Однако твоё поведение оставляет желать лучшего, Тереза.

– Не зовите меня так, – отрезала Тея, в её глазах вспыхнула искра недовольства.

– Тебе не нравится, когда тебя зовут твоим настоящим именем? И ты настаиваешь, чтобы тебя звали так, как ты хочешь… Но к чужим просьбам вести себя правильно ты не прислушиваешься. Не чувствуешь в этом противоречия?

– Ладно… – вздохнула Тея. – Сейчас речь не об этом. Давайте вернёмся к главному. Имена подождут. Пока надо что-то сделать с Фламангом. И лучше побыстрее.

– Я разберусь с этой ситуацией сама, – голос Аделины стал холодным. Таким, каким он был во время разговора с предыдущим визитёром. – Твоя задача – продолжать делать своё дело и перестать нарушать правила мастерской.

– Я могу сделать гораздо больше.