Завтра наступит вчера

– Там у вас возле забора справа овраг. Ты роняешь в этот овраг своего отца и принимаешь позицию. Я отвечаю за Матвея. Нам главное – взять его живым.

–Поняла! – Я вытаскиваю пистолет из-за ремня. Спешно догоняю отца и перехватываю его возле калитки, пряча оружие за спину. Матвей плетётся позади, отставая на несколько метров.

Паша выходит вслед за нами на улицу и, закрывая за собой железную калитку, подпирает её палкой, чтобы Матвей не вышел.

Такси уже подъехало и ожидает на дороге. С диким рёвом из-за поворота выскакивает мотоциклист и на скорости несётся прямо к нам. В его руке автомат, он открывает огонь. Я толкаю отца в овраг и, прицелившись, насколько это возможно, в потёмках, стреляю в приближающегося врага. Паша лежит на другой стороне тропинки в цветах и палит по мотоциклисту.

С криком, человек с автоматом, слетает со своего железного коня и приземляется в нескольких метрах от нас. Мотоцикл, пролетая между нами, с грохотом врезается в калитку.

– Все живы? – кричит напарник из своего укрытия.

Я поворачиваюсь к отцу. Тот лежит без движения, уронив голову на землю.

– Пап? – приподнимаюсь и переворачиваю тяжёлое тело отца. Его белая рубашка заплывает кровью.

– Паша, вызывай скорую помощь! Скорее! – пытаясь нащупать пульс на шее отца, повторяю: – Господи, пожалуйста, не умирай, Господи! – слёзы текут по щекам. Едва уловимый пульс выводит меня из панического состояния. На секунду я чувствую облегчение. Павел, вызвавший скорую помощь, сидит у лежащего на асфальте тела мотоциклиста. Мне кажется, что прошла целая вечность, прежде чем я услышала характерный звук приближающегося автомобиля, скорой помощи. Выезжаем следом на моей машине. За рулём Паша. Мчим по шассе. В душе пусто. В голове картина похорон отца. Его окровавленная рубашка и безжизненное лицо в моих руках.

«Я не переживу этого».

– Он выкарабкается! – прерывает молчание напарник, как будто читая мои мысли. Я ничего не отвечаю. Понимаю, что ранение тяжёлое. Большая потеря крови. Скорее всего, задеты жизненно важные органы. В больнице мы проводим всю ночь. Наш «стрелок» погиб на месте. Отец пробыл несколько часов на операционном столе, но ранение оказалось несовместимое с жизнью.

Я стараюсь держаться, когда хирург, взяв меня за руку, говорит о смерти отца. Паша куда-то всё время звонит, с кем-то ругается по телефону, чего-то требует. Мне всё равно. Моя жизнь осталась там, в овраге. Я не чувствую ничего. Только чёрную дыру, где-то в области груди, которая засасывает меня. Ещё я чувствую жуткую усталость. Меня пугает, что я не плачу. Нет выхода этому состоянию. Всё запечаталось внутри, запеклось. Но кода–то эта лавина прорвётся наружу.

– Ян, давай я отвезу тебя домой. Матвей беспокоится.

– Нет, я должна видеть того, кто убил моего отца. Он погиб из-за меня.

– Поспишь два часа, и приедем. Я пока попытаюсь выяснить, кто он.

Мои глаза закрываются, голос Павла отдаляется, всё кружится и гаснет

Глава 5

Глава 5

Рука затекла так, что я её не чувствую. Слюна присохла к щеке. Пытаюсь перевернуться с живота набок. Противный смех с хрюканьем заставляет открыть глаза. Всё моё тело напрягается.

««Маньяк» дежурит сегодня».

Пытаюсь вспомнить, что-то важное, но память упрямится, и выдаёт лишь страшные эпизоды избиение, этим животным. Рёбра всё ещё болят. Приподнимаюсь. Утро. Кажется, что я так давно не ощущала радости рассвета. Солнечный лучик, заскочивший в окно, припадает к моим босым ногам, как верный пёс, и греет. На пол падает тень решётки, напоминая мне о тюрьме, в которой я непонятно, как оказалась. Кто упрятал меня сюда? А главный вопрос – зачем? Кому выгодно, чтоб я сгинула с лица земли? Кто заживо схоронил меня в этом склепе? Меня предали? Почему? За какие такие прегрешения? Совсем не хочется вставать с постели. Хочется уснуть и больше не просыпаться в этом аду.

Соседка уже топчется у двери, ожидая, когда её откроют. Слышу щелчок замка. По инерции зажимаю рукой халат на груди и, нацепив тапки, встаю с кровати. Сердце колотится. В приоткрытую дверь заглядывает «до боли» знакомое лицо. «Ведьма» шарахается и пятится назад. Его глаза дьявольски сверкают.

– На выход! – с противной улыбкой, не сводя с меня взгляд, кричит «маньяк», но продолжает стоять в дверях. Делаю неуверенный шаг вперёд. Соседка, прячась за мою спину, обеими руками цепляется сзади за халат. Немного постояв в нерешительности, двигаюсь вперёд. В дверном проёме, поравнявшись с «маньяком», наши глаза оказываются очень близко, и, по его взгляду понимаю, что он не отступится. Схватив одной рукой за талию, а другой за волосы на затылке, притягивает меня к себе и прижимается своим противным ртом к моим губам. Я, машинально вскидываю колено и попадаю прямо ему между ног. Вырываюсь и выбегаю из палаты. Согнувшись, простонав проклятия мне вслед, пострадавший бредёт потихоньку за нами в столовую. Ведьма так и тянется за мной , вцепившись в халат. «Бритва» и Коля уже сидят за столом. Присаживаюсь рядом, вытирая свои губы рукой. Мысль о противном, слюнявом «маньяке» вызывает тошноту.

Бритва смотрит на меня внимательно.

– Что? – спрашиваю тихо.

Не отвечая, она отворачивается от меня и, глядя в свою тарелку, берёт ложку в руку. Меня осеняет: нож! Вот что я пыталась вспомнить.

«Я же добыла нож!»

– Поговорим на прогулке, – шепчу, наклоняясь к ней. Чуть заметно «бритва» кивает в ответ.

«Нет! Она не сумасшедшая, это точно. Нужно выяснить, зачем ей весь этот цирк».

Немного отстав от своих соседей по отделению, иду, задумавшись, по коридору. Нож я перепрятала за деревянный плинтус под кроватью, который от старости ссохся и отошёл от стены. Зазора вполне хватило для того, чтобы впихнуть туда небольшой предмет. Прерывая размышления, кто-то больно хватает меня за волосы на затылке и, роняя, тащит по полу, в обратном направлении. Берусь за руку напавшего и пытаюсь встать на ноги. Я знаю, кто тащит меня, и с ужасом догадываюсь, что меня ждёт. Затащив в палату, швыряет на кровать. Удар кулаком в лицо, резкая боль, теряю сознание.

Прихожу в себя. Нахожусь в каком-то помещении. Болит и горит огнём скула. Хочу прикоснуться к щеке, которая кажется раздутой, но руки связаны за спиной. Горящая тусклым светом лампочка не даёт нормально рассмотреть помещение. Глаза режет. Голова раскалывается.

«За что мне всё это?»

Пахнет сыростью. Сижу на полу, прислонившись к холодной стене. Ноги вытянуты вперёд и тоже связаны верёвкой. С трудом поворачиваю голову. Рядом со мной из ржавой трубы капает вода, образовав небольшую лужицу.

Я, наверное, нахожусь в подвале. Напротив, возле стены, метрах в пяти, навалены коробки.

«Как долго я здесь нахожусь, сколько времени была без сознания? Никто ведь и не спохватится! Если только «бритва», она ждёт меня на прогулке».

Голова чугунная. Соображаю с трудом. Нужно что-то делать, но сил нет. Согнув ноги в коленях и опершись руками в пол, пытаюсь подняться на ноги. Руки трясутся.

«Долбанные таблетки! Больше они меня не заставят выпить: ни одной!» Пытаясь встать на ноги, цежу сквозь зубы. Слышу скрип открывающейся двери. Затихаю. Встать мне удалось, и я вжимаюсь в стену спиной. Страх расползается жуткими мыслями в моей голове и парализует тело. Встав напротив меня в паре метров и наклонив голову влево, хищник разглядывает свою жертву. На лице довольная ухмылка. Медленно подходя ко мне, произносит, – Теперь, давай поиграем!

Схватив за плечи, разворачивает лицом к стене и прижимается сзади всем телом, – Будешь смирной и послушной девочкой, получишь удовольствие, если нет…, – недоговорив, он суёт своя поганый язык мне в ухо и тяжело дыша, стаскивая с меня штаны. Наклоняет вперёд, резко вскрикивает и с шумом падает рядом с моими ногами.

Поворачиваюсь, «бритва» стоит в метре от меня и держит в руке кусок железной трубы. Немного погодя кидает трубу на бетонный пол.

Подойдя ближе, натягивает мои штаны. Присаживаясь, высокая и сильная женщина, перекидывает меня через своё плечо и тащит наверх. Мы в подвале, прямо под нашим отделением. Выходим через подсобное помещение. Всё ещё на прогулке. Бритва затаскивает меня в палату и кладёт на кровать.

– Под кроватью, за плинтусом нож! – говорю, кивая в то самое место, головой.

Достав оружие и освободив меня от верёвок, она садится рядом со мной.

– Нам нужно незаметно выйти на улицу, – монотонный голос звучит очень спокойно. «Бритва» суёт нож себе в лифчик, собирает верёвки с пола и, выходя из палаты, выбрасывает их в мусорный бак в туалете. Я следую за ней. Приоткрывая входную дверь, выглядываю. Помощник «маньяка», увлечённо разговаривает со своей коллегой, молодой санитаркой. Высокой, стройной блондинкой лет тридцати.

«Ну, конечно, это куда увлекательнее, чем следить за психами! Нам на руку».

Они находятся примерно в десяти метрах от двери. Коля замечает меня и, расплываясь в улыбке, машет рукой. Я, отрицательно качая головой, подношу указательный палец к губам.

– Тихо, только не сдай нас! – шепчу напряжённо. Он, конечно, не слышит меня. Но соображает, как ни странно. Развернувшись, бежит к «ведьме» и, хватая её за плечи, трясёт что есть мочи. Ведьма визжит как поросёнок и пытается отбиться от Коли. Помощник и санитарка, реагируют мгновенно. Подбежав, отдирают разбуянившегося Колю от «ведьмы».

Мы, поймав момент, проскакиваем и направляемся туда, где обычно на прогулке находится «бритва».

Сажусь прямо на песок, рядом со своей спасительницей. Через минуту наше дыхание приходит в норму.

– Почему ты здесь? – немного помолчав и придя в себя, спрашиваю у невозмутимой «бритвы».

– Не твоё дело, – она смотрит мне в глаза совершенно другим взглядом: осознанным, ясным и леденящим душу. Вздыхаю и отворачиваюсь. «Бритва» ответила так, что больше не возникает желание задавать ей этот вопрос.

– Почему ты спасла меня?

– Ты мне нравишься. Спасибо за нож.

– У тебя с ним счёты? – смотрю в упор. Знаю, что она не ответит, но я всё пойму по её глазам. Ни один мускул не дрогнул на лице «бритвы». Глаза не вспыхнули яростью. Выдержав паузу, она говорит только одно:

– Ты слишком любопытная! Он скоро очнётся. Нам нужно быть аккуратнее. Уходи. – Я понимаю, что «бритва» не хочет, чтобы маньяк увидел нас вместе. Он может догадаться, кто мне помог.

Каждый раз, слыша шаги по коридору, я с ужасом представляю, что сейчас откроется дверь и войдёт «маньяк». Вздрагиваю при каждом шорохе. Ужин принёс помощник. Он явно был взволнован. Держа в руке приготовленную резиновую дубинку, помощник ставит поднос кефиром и печеньем у входа и быстро удаляется, заперев за собой дверь. Значит, «маньяк» оклемался и наплёл что-то коллегам о нападении. «Бритва» хорошо приложилась трубой к его затылку. Может, даже попал в больницу. Да хоть бы он вообще помер в этом подвале! «Бритва» ведь могла его там прикончить. Ещё разочек тюкнуть по голове и прости, прощай. Такой шанс. Зачем ей нож? Необъяснимо всё это для меня.

На следующий день, входя в столовую, я не вижу «бритву» за столом. Меня это настораживает. Она всегда приходит первой, так как её палата находится ближе всех к пищеблоку.

«Фашистка», стоявшая на входе, увидев меня, выпрямляется и прищурилась.

Сажусь за стол рядом с Колей. Его растерянный взгляд немного меня напрягает. Знаю, что спрашивать у него бесполезно. Ем, молча, не глядя по сторонам, но затылком чувствую, что фашистка не сводит с меня глаз. Выйдя в коридор, двигаюсь медленно, разглядывая камеры слежения на стенах.

«Нас, наверное, вычислили по камерам! Значит, за мной тоже скоро придут. Да и хрен с ними, пусть делают что хотят! Всё равно живу здесь как овощ».

Обед разнесли по палатам. На прогулку не выпустили. Дважды выводили в туалет под контролем санитаров. Фашиста с помощью Васи впихивает в меня очередную порцию таблеток.

Глава 6

Уставившись в потолок, прихожу в себя после

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.