Полная версия
Саша Ринн
Демоны Алисы
Роман
Пролог
Чуть западнее Лижского шоссе в городе Кнежине расположился небольшой микрорайон, окруженный со всех сторон широким, до самого горизонта, пустырём – как бетонный островок посреди моря. Микрорайон построили на излёте советской эпохи, чтобы расселить рабочих лампового завода по соседству. Но завод давным-давно закрылся, оборудование из него вывезли, а склады сгорели при пожаре. Теперь развалины цехов, заросшие борщевиком и мелким кустарником, выглядели как кости доисторического животного. Из окон микрорайона их хорошо видно, а сам микрорайон тоже пришел в упадок: квартиры здесь сдаются по смешной цене, а некоторые как будто пустуют, и по ночам в них не горит свет.
Лет десять назад какой-то столичный предприниматель попытался оживить микрорайон, построив в нем торговый центр «Звезда», на тот момент самый крупный в Кнежине. Первое время дела шли хорошо, но потом открылись еще два больших магазина, которые устроились куда более удачно на центральной улице. Кнежин – не самый большой северный город, куда меньше Архангельска и Вологды, спрос на торговые площади здесь ограничен, и новые центры съели его подчистую. «Звезда» за считанные месяцы растеряла почти все фирменные магазины и теперь походила на тонущий корабль. Когда со стороны пустыря налетали порывы холодного ветра, крыша ходила ходуном, и с неё сыпались в торговый зал хлопья пыли, как пепел при пожаре, а в северном крыле, где почти всё уже закрылось, то и дело отключалось освещение, и никто не приходил его чинить по нескольку часов.
Когда потолочные лампы в очередной раз погасли, Вика Игнатова – молодая продавщица в отделе аксессуаров для мобильных телефонов – вздрогнула и впервые за весь день отвела взгляд от своего мобильника. Похоже, опять придется торчать здесь в полутьме. Работать это не мешает, тем более что клиентов всё равно с гулькин нос, но неприятно. Почему-то её начальство медлило с переездом, хотя даже неопытной Вике было понятно, что делать здесь больше нечего. Наверное, в какой-нибудь другой стране надзорные органы давным-давно бы закрыли «Звезду».
Она вздохнула, в очередной раз сожалея о том, что вообще тратит время на эту работу. Родители давно советовали подыскать себе что-нибудь другое, а еще лучше начать готовиться к поступлению в вуз, но у Вики-то совсем другие планы на жизнь. Она одиннадцать лет провела в школьных застенках, неужели нельзя немножко отдохнуть от учебы?
– Ну что за хрень!
Потолочная лампа опять затрещала, пытаясь загореться, но ничего не произошло. Чуть дальше по коридору всё было залито ярким светом, но Вика оказалась в пятне полумрака. Прошел мимо какой-то парень, бросил на неё оценивающий взгляд. Потом продавец из соседнего магазинчика сувениров, ругаясь вполголоса, с грохотом опустил металлическую ставню и убежал куда-то – наверное, искать электриков. Когда топот его шагов затих вдали, на Вику вдруг нахлынуло чувство одиночества. Так здесь стало тихо, безлюдно, даром что середина дня. Слишком много пустого пространства, ничем не занятого. Соседняя широкая витрина, за которой раньше находился магазин одежды, была целиком закрыта брезентом. Там темнота, повсюду пыль, как в подвале, и стоят голые манекены, глядя на стены безжизненными глазами – прежние хозяева решили их здесь оставить. Вика как-то заглянула в щелочку из любопытства и тут же отпрянула, увидев во мраке человеческие каркасы. Крипота.
«Хо-о-о-о» – донеслось до ушей, и Вика поёжилась. Осенью в торговом зале постоянно гуляли сквозняки, но сейчас здесь было необычно зябко, даже пальцы покалывало. Может быть, это озноб, – она простыла и только сейчас это заметила? Если подумать, она с самого утра чувствовала себя странно, как будто сердце билось немного не в такт, и даже кофе не помог.
Читать новостную ленту расхотелось. Вика выключила телефон, и тени вокруг сгустились еще сильнее. В закрытом магазинчике бижутерии за витриной покачивался выставленный на продажу ловец снов, его белёсые перышки чуть заметно трепетали, словно на них подули невидимые губы. Вика перевела взгляд на прилавок – и вдруг увидела здоровенную осу. В полуметре от себя. Насекомое ползло по пластику, шевеля серыми перепончатыми крылышками; наткнувшись на держатель для рекламных брошюр, оса остановилась в нерешительности и принялась изучать брошюры, водя по ним усиками.
Вика машинально отодвинулась и прижала руки к груди. Откуда здесь осы, да еще и осенью, когда им положено спать? В этом захудалом торговом центре она всякое повидала, но осы – это уже слишком. Не хватало еще, чтобы они устроили себе улей по соседству! Не сводя глаз с осы, Вика нащупала на нижней полке под прилавком любовный роман в мягкой обложке, который безуспешно пыталась дочитать уже месяц (и он покрылся пылью). Прикрыв второй рукой лицо, вытянула руку с книжкой – и что есть силы шлёпнула по прилавку, целясь в насекомое. Держатель для карточек опрокинулся, а оса недовольно загудела, но Вика, пискнув, вторым ударом её прикончила.
Осу буквально расплющило. Передавленное брюшко прилипло к книге, а ножки и усики конвульсивно шевелились. Кривясь от отвращения, Вика забросила книжку вместе с прилипшей осой на полку, решив никогда больше к ней не прикасаться.
Насекомые – пакость какая. Будь это в её власти, истребила бы всех этих маленьких тварей на планете. Ей вдруг вспомнилась та страшная картинка с лицом, облепленным мухами, которую какой-то шутник рассылал недавно в «Вайбере». Вика тоже получила такое сообщение, но она-то выросла на американских ужастиках, поэтому и ухом не повела – удалила картинку и дело с концом. Правда, потом несколько дней мучили странные сны: словно по ней самой мухи ползают, жужжат, а перед лицом полиэтиленовая плёнка, чем-то бурым измазанная, и на руках тоже эта плёнка, и на ногах, и всё её тело завёрнуто, как овощ в супермаркете. Трудно было дышать, и Вика во сне скоблила эту плёнку ногтями, пытаясь выбраться, но никогда не получалось. А потом худенькая рука, холодная, как морская рыбина, хватала её за щиколотку и утягивала непонятно куда – словно на дно ямы.
Ей явно пора в отпуск.
«Цок!» – загорелись потолочные лампы, и все страхи Вики как ветром сдуло. К её стойке приближался молодой парень, одетый в джинсы и синюю водолазку; на его груди серебрился бейджик продавца. Парень широко улыбался ей, и Вика в ответ тоже улыбнулась. Автоматическим движением поправила блузку и убрала с лица непослушный рыжий локон.
– Приветик, Кеша.
– Ага, привет. Ну и бардак тут, а? – Юноша опёрся локтем о стойку, приняв непринуждённую позу. – С утра маковой росинки во рту не было. Хочу дойти до торгового автомата, взять хотя бы батончик.
– Ну, вперёд… – проворковала Вика, и в её ответе было куда больше кокетства, чем смысла.
– Тебе чего-нибудь захватить? А может, лучше прогуляешься со мной?
– Нет, не хочу.
– Да ладно тебе, – наклонил голову юноша, не сводя с неё глаз. – На две минутки, хоть ноги разомнешь.
– Уж я-то знаю, что тебе только две минутки и нужно. – Улыбка Вики превратилась в ухмылку.
Вообще-то по правилам, прежде чем покидать своё место, она должна была как следует всё запереть, но разве Кеше это объяснишь? Он буквально утащил её в подсобный коридор, где не было ни души, прижал к стене и набросился с таким поцелуем, что они стукнулись зубами. Вике стало смешно. Кеша был уж больно прыткий и в последние дни постоянно донимал её такими вот нападениями, хотя ей это, в принципе, очень нравилось, по крайней мере, если настроение было подходящее.
Когда его ладонь скользнула к ней под блузку, в кармане вдруг завибрировал мобильник. Если это начальник звонит, а она проигнорирует, проблем не оберёшься. Но на экране мобильника, извлечённого из джинсов, сияла совсем другая фотография.
– Это мой парень.
– Что этому мудаку нужно? – фыркнул Кеша.
– Наверное, хочет спросить, забирать ли меня сегодня после работы, – беззаботно ответила Вика. – Или я опять задержусь.
– Ну и пусть идёт на хрен. Ты ведь со мной сегодня.
Вика нахмурилась и чуть отстранилась с капризным недовольством.
– Ага, какой прыткий. Я еще ничего не решила, знаешь ли.
– Так решай, – пропыхтел ей на ухо Кеша. – Я или этот куколд. Из нас двоих нормальная тачка есть только у меня.
Вика вместо ответа обвила его шею руками и поцеловала; мобильник еще несколько мгновений продолжал вибрировать в её ладони, а потом погас. У Вики закружилась голова, и она вновь насторожилась без всякой причины. Это не было похоже на приятное возбуждение, как раз наоборот: внутри она словно напряглась, и слух обострился до предела. Из большого зала доносились звуки музыки, над головой гудела люминесцентная лампа, об которую бились мухи, а где-то в отдалении, над пустырём, пронзительно верещали чайки. Их крики было слышно даже слишком хорошо, словно они звучали в голове.
За ними кто-то наблюдает? Вика наклонила голову, отстраняясь от парня, но никого не увидела. В длинном полутёмном коридоре кроме них двоих никого не было. Да что с ней происходит? В груди стучало, и это тяжелое, чуть сбивчивое сердцебиение теперь беспокоило её не на шутку. Даже Кеша насторожился.
– Ты чего?
– Ай!
Он стиснул ей предплечье, и рука вдруг взорвалась болью, – как ножом резанули. Ругаясь на чём свет стоит, Вика оттолкнула его и стала потирать предплечье, чуть не плача, а бедный Кеша не знал, что и сказать.
– Следи за своими граблями, – кипятилась Вика. – Баран. Ты хотел идти жрать – ну, вот и вали. Чеши отсюда.
– Всё нормально?
– Да.
– А что по сегодняшнему? – напомнил Кеша.
В неверном свете люминесцентной лампы его лицо казалось сероватым.
– Я тебе позвоню потом. И если уж пойдешь к автомату, захвати и мне газировки. Виноградную, как обычно.
Когда юноша скрылся за дверью, Вика осторожно задрала рукав и осмотрела руку. Боль к тому моменту поутихла, но чуть ниже локтя в паутинке голубоватых жилок виднелась странная тёмная язвочка размером с ноготь большого пальца. Кажется, утром её не было. Что это может быть? Вика подняла локоть поближе к глазам и лампе, придерживая его второй рукой. Неужели она где-то поранилась и даже не заметила? Или это след от укуса? Язвочка была покрыта тоненькой бурой кожицей с засохшей корочкой по краям; дотронувшись пальцем, Вика почувствовала знакомую острую боль – как будто черти внутри закопошились. Наверное, лучше пока её не трогать и показать врачу. Да-да, врач точно не помешает. Кажется, она заболевает.
Над головой с жужжанием пронеслись две мухи. Вика вытерла лоб. Хотя в коридоре было прохладно, она сильно вспотела, буквально взмокла, как под летним зноем.
Шагая через просторный зал, она заметила, что музыка затихла; в здании вообще царила странная тишина. Однако у стенда терпеливо дожидалась темноволосая молодая девушка с медицинской маской на лице. Вика нырнула за прилавок:
– Извините, пожалуйста. Вам что-то показать?
– Не передо мной нужно извиняться, – ответила девушка.
На ней было чёрное шерстяное пальто с необычным узором на груди. На плечах, как две кишки, розовые лямки рюкзачка. Очень ровные волосы доходили ей до лопаток.
– Вы что-то хотели?
– Это вряд ли.
Девушка положила руку на прилавок, и Вика отметила, что ногти у неё до омерзения грязные и неухоженные. Бордовый лак на пластинках облупился и слез, а ноготь большого пальца и вовсе сломан поперёк, так что кутикула распухла. Да и в остальном девушка производила неприятное впечатление. По виду, вроде, старшеклассница, хотя попробуй определи точный возраст, когда половина лица закрыта тканью. Выше маски поблёскивали тёмные глаза: левый здоровый, а правый почему-то покрасневший и оплывший как от удара.
Девушка отбила все её попытки задать вопрос, и они довольно долго смотрели друг на друга и молчали. Вика терялась в догадках. Незнакомого человека вот так глазами не сверлят, – может, они знакомы? Или это одна из Кешиных бывших куриц?
– Что-то не так? – не выдержала она. В горле пересохло, и пришлось кашлянуть, чтобы задать вопрос.
– А ты как считаешь – «так» или «не так»?
– Я не понимаю. Вы будете что-нибудь смотреть, или у вас вопрос?
Девушка втянула носом воздух и продолжила:
– Знаешь, мне нравится наблюдать за людьми. Иногда подумаешь: этот не так уж и плох, просто оступился, хотя из-за него и должны страдать другие. А значит, этого человека всё равно не должно существовать, но мне хотя бы становится его жаль. Но ты, Вика….
– Откуда ты знаешь моё имя?..
– …ты самая настоящая лживая тварь. Без тебя мир станет только лучше. Я в этом уже не сомневаюсь…
Что она несёт?! Вика с каждой секундой всё сильнее ощущала нереальность, бессмысленность происходящего. В самом деле, где все люди, почему торговый зал настолько пуст? Как будто, толкнув боковую дверь, она вошла не в торговый зал, а в сумрачное место, которое только притворялось торговым залом, и здесь её ждала эта сумасшедшая девка.
Где-то наверху задрожала от порыва ветра застеклённая крыша.
– Ты ведь уже сделала два аборта, верно? – спросила девушка, явно наслаждаясь тем эффектом, который произвели её слова. – В твоём-то возрасте. Нравится изменять всем парням, с которыми встречаешься?
Откуда эта сучка знает? До Вики вдруг дошло, что сероватый узор на воротнике и груди её собеседницы – это не узор вовсе, а непонятная гадость, налипшая на ткань. Может, девку недавно стошнило, и она не удосужилась после этого переодеться.
– Ты… Ты вообще кто? – выдохнула Вика.
– Я никто.
– Уходи. Немедленно. Я охрану вызову.
– Ты правда думаешь, что охрана тебе поможет? – изумилась девушка. – Она не придёт. Тебя всё равно, что нет. Ой, смотри, – добавила она издевательским тоном. – У тебя кровь! Бедненькая…
Вика вскрикнула от обжигающего ужаса: её правая рука была залита кровью, как будто разорвалась крупная вена. Узорчатый рукав блузки пропитался насквозь, и алая струйка стекала по ладони и пальцам, распадаясь на множество рубиновых капель. Дрожащими пальцами Вика потянула за рукав и увидела, что язвочка на предплечье превратилась в глубокую воронку, словно пробуравленную дрелью. Пока она играла с этой жуткой девицей в гляделки, кровь успела залить и джинсы, и нижнюю часть блузки, и даже прилавок.
Вика отшатнулась, с грохотом опрокинув стул, боясь отвести взгляд от незнакомки. Потом открыла дверцу и выскочила из-за стойки, придерживая окровавленную руку. Вокруг по-прежнему никого не было, ни единой души, кроме жуткой девицы, – которая тут же направилась за ней, будто собираясь схватить. Все её движения были неторопливыми и плавными.
– Стой! Стой! Не подходи! – выкрикнула Вика, полуживая от ужаса. Теперь она не сомневалась, что именно эта девушка каким-то образом вскрыла ей руку и может сделать что-то еще. – Помогите! Помогите мне!
Незнакомка молча шла следом.
– Не подходи!!
– Не меня нужно бояться, – откликнулась девушка.
Потолочная лампа у неё за спиной погасла, и в полутьме Вика разглядела смутные очертания чего-то огромного. Бесформенного. Там действительно что-то было.
Она бросилась бежать, и в сумрачных сводах торгового зала её крики подхватило эхо. При каждом движении с руки срывались капли крови, оставляя алую дорожку. На повороте в коридор Вика поскользнулась и растянулась на полу, ударившись лбом и коленом так сильно, что потемнело в глазах. Рыдая, она кое-как поднялась; теперь нога болела при каждом движении. Вика доковыляла до туалета, и в тот же миг в дальнем конце коридора показалась жуткая девушка.
Вика быстро забежала в туалет и заперла за собой дверь. Трясясь с головы до ног, схватила швабру и засунула её между двух дверных ручек, перекрыв вход.
Наверное, запираться здесь было плохой идеей, но в голове Вики уже не осталось ни одной здравой мысли: переход из реальности в мир кошмара дался ей слишком тяжело. В туалете было прохладно, на стенах поблёскивали желтые кафельные квадраты. Рука по-прежнему кровоточила – сильно, на полу за несколько секунд образовалось целое созвездие алых пятен. Вика зашла в одну из кабинок, схватила рулон туалетной бумаги и принялась вытирать им кровь.
– Вика, зачем запираться? – раздался из-за двери знакомый голос. – Он всё равно уже внутри.
Вика тут же захлопнула дверь кабинки и надавила на задвижку. Теперь она была заперта в тесном пространстве в метр шириной, и звуки её рыданий и всхлипов перекатывались по стенкам, как горох. Пластиковая дверца кабинки выглядела ужасно хлипкой.
– Мама! Помогите!
Мигнул свет, и Вика услышала характерный скрежещущий звук, – такой бывает, когда сосед, просверлив дыру в бетонной стене, выскабливает оттуда бетонную крошку. Где-то в дальнем конце туалета треснули кафельные плиты, а потом что-то упало и разбилось, как несколько тарелок. Снова зашуршало, посыпались на пол куски кафеля, и тут Вика осознала, что имела в виду незнакомка, когда говорила, что «не её нужно бояться». Что-то вылезло прямо из стены. Что-то забралось в туалетную комнату, и Вика с оглушительным ужасом почувствовала это постороннее присутствие.
В проёме под дверью кабинки не было видно ничьих ног, но там появилась серая тень.
Вика упёрлась спиной в холодную стену, дрожа как от электрических разрядов. Даже здесь у неё над головой летали две мухи. Еще одна, перемазанная кровью, медленно ползала по раненой руке. Она что, выползла из раны? Вика медленно перевела взгляд с раны на дверь, потом обратно.
Всего этого не могло быть в реальности, просто не могло. Ведь ей это снится, да? Давно пора было проснуться. Теперь Вика уже не сомневалась, что спит и переживает ночной кошмар. Но почему же не получается проснуться? Почему так тяжело дышать?..
«Хо-о-о-о!» – прошелестело в воздухе.
Вика моргнула, и в проёме под дверью рядом с тенью появились чёрные кожаные туфли.
– Открой, бежать всё равно некуда, – потребовала незнакомка. В её голосе звучал издевательский смешок.
– Нет! Нет! Уходите! – заверещала Вика, задыхаясь.
От её воплей зазвенел воздух, но крики не смутили незнакомку и не спугнули жуткую тень, присутствие которой сводило Вику с ума.
– Я ничего не делала! – рыдала Вика. – Ничего! Я ничем это не заслужила!
Но у них было другое мнение. В этот миг вся её жизнь – и уже прожитая, и та, что еще предстояло прожить – раскинулась перед ней широкой рекой, в которой вместо капель воды были тысячи и миллионы причин и следствий, собранных воедино задолго до её рождения. Они промелькнули в её сознании быстро-быстро, как в ускоренной съемке в кино, и многое из того, что она увидела в будущем, было невыносимо. Там было убийство. Глаза Вики широко распахнулись, но крикнуть не получалось, потому что её легкие больше ей не принадлежали.
Раздался чудовищный треск. Дверь кабинки сорвало с петель, и Вика увидела, что за ней находилось. А потом исчезла.
***
Кеша прогулялся к торговому автомату, вернулся и вдруг застыл в растерянности возле неработающего эскалатора: он купил банку газировки и, хоть убей, не мог понять, зачем она ему понадобилась. Лимонад, да еще и виноградный, который он никогда не пил – таким разве что коньяк запивать. Когда он опустил четыре монетки в прорезь, то сделал это словно на автопилоте, потому что был внутренне уверен: банка лимонада кому-то предназначена. Но причина этого поступка потерялась, а следствие осталось. Зачем ему лимонад?
Кеша поскрёб пятерней в затылке и бросил взгляд в середину торгового зала, где когда-то располагался отдел с аксессуарами для мобильников. Отдел закрылся чёрт знает как давно, и изнутри там всё уже покрылось пылью, хотя снаружи витрины для порядка всё же держали в чистоте. Кешу охватило странное чувство, будто эти пустые витрины как-то связаны с тем, что он купил лишнюю банку. Это было похоже на дежавю. У юноши мурашки побежали по коже, и в сознании промелькнула тень человека, с которым он собирался встретиться. Ощущение было очень сильным, но длилось всего пару секунд, ведь ему не за что было зацепиться в воспоминаниях Кеши, поэтому оно почти сразу исчезло. Кеша недоумённо пожал плечами и начал подниматься по неподвижному эскалатору, как по лестнице. Торговый зал гудел, и до конца рабочего дня было не близко.
РЕАЛЬНОСТЬ ПЕРВАЯ
Отрывок из газеты:
«Сотрудниками УМВД России по г. Кнежину продолжаются поиски трёх без вести пропавших девушек. Все они исчезли в период с двадцать пятого августа по пятое октября 2018 года и до настоящего времени их судьба и местонахождение не известны.
Антуфьева Анна Петровна 1997 года рождения, студентка. Приметы: на вид 18-19 лет, рост 162 см, худощавого телосложения, волосы тёмно-русые до плеч, глаза голубые. Была одета в тёмно-синий спортивный костюм.
Никитина Елена Аркадьевна 1999 года рождения, студентка. Приметы: рост 170 см, нормального телосложения, волосы медного цвета, вьющиеся, носит очки в чёрной оправе. Была одета в куртку малинового цвета, светло-голубые джинсы.
Гаврилова Василиса Андреевна 2001 года рождения, учащаяся 11 класса. Приметы: рост 165 см, худощавого телосложения, волосы тёмно-русые, глаза карие. Была одета в желтую демисезонную куртку, тёмные брюки, носила бежевую шерстяную шапку с рисунком панды.
Всех, кому что-либо известно о судьбе и местонахождении пропавших, просим сообщить по указанным телефонам. Конфиденциальность гарантируется…»
Глава 1
За всё время я видела эту странную девчонку всего-то раза три. В первый раз – на автобусной остановке в начале осени. Я ехала на автобусе, прислонившись виском к окну, и покачивала головой в такт песне, которая бренчала в наушниках. Взгляд скользил по фигурам прохожих, ни на ком не задерживаясь, – и вдруг встретился с глазами случайной девушки, которая резко подняла голову. Меня передёрнуло, как от прикосновения чего-то холодного. Был поздний вечер, на улице моросил дождик. Девушка куталась в шерстяное пальто, на лице у неё была медицинская маска. Очень резко выделялось это белое лицо на фоне темноты и мокрого асфальта, как клочок белизны во мраке.
Автобус уехал дальше, и я даже разглядеть её толком не успела, но образ отпечатался в мозгу. Как картинка в комиксе. Почему-то мне подумалось, что эта девушка выглядела очень одинокой.
Во второй раз я заметила её в большой толпе учеников в конце коридора в нашей школе, – да-да, оказывается, мы учились с ней в одной школе всё это время. Тёмные ровные волосы, бледное лицо спрятано за куском белой ткани; она мелькнула среди вихрастых голов и скрылась за углом, как не было её. Наконец, в третий раз эта девка показалась в школьном окне на четвёртом этаже, когда наш одиннадцатый класс, ворча и вздрагивая от порывов сентябрьского ветра, наматывал круги в соседнем парке. Возле школы когда-то посадили целую аллею из тополей, листья пожелтели и еще не успели осыпаться, и я увидела девчонку прямо сквозь кроны деревьев. Она немного понаблюдала за нами, а потом исчезла. На совместных для всей параллели занятиях по физкультуре она никогда не появлялась.
Наверное, не нужно объяснять, что за всё время я не обменялась с ней ни единым словом, – но всё же стало интересно, кто она и откуда взялась. Не каждый день встретишь человека, который словно вернулся с того света. Эта странная девка выглядела так, что ей на Хэллоуин можно было даже не придумывать костюм, просто прийти на любую вечеринку в своём обычном наряде, и этого было бы достаточно, чтобы все обалдели. Видок у неё был стрёмный.
Из моих знакомых о ней почти никто ничего не знал. Говорили, что её зовут Зоя, перевелась сюда две недели назад, но на уроках почти не появлялась и держалась отстранённо, ни с кем не общаясь. Видимо, какое-то событие нарушило нормальный ход её жизни, причём надолго. Может, болела чем-то (ведь она всё время носила эту дурацкую маску на лице), а может, просто шарики за ролики заехали, и она стала панически бояться, что вдохнёт опасные микробы или вроде того. У Зои не было аккаунтов ни в одной из социальных сетей, что сильно осложнило сбор информации о ней. И это же косвенно подтверждало, что с головой у неё наверняка не всё в порядке. Где вы видели современного человека, у которого нет аккаунта хотя бы ВКонтакте?
Поспрашивав немного, я потеряла к ней интерес и махнула рукой. В конце концов, не моё дело, что там у неё происходит и как она живёт. И потом, я не люблю вешать на других ярлыки. Сама уже обожглась на этом, и не раз.
Когда я только перевелась в эту школу, окружающие вообще считали меня гопницей, причем так думали все – и одноклассники, и учителя. Еще бы! Девчонка с Левого берега Двины, неразговорчивая, вечно ходит в тёмной толстовке, как наркодилер. Если вы не в курсе, Левый берег для Кнежина – это примерно как Чертаново для Москвы. Тот еще райончик, а я там прожила семь лет и много чего повидала, пока мама не встретила отчима, и мы не переехали.