Институтка. Уроки любви

– Вы меня почти не знаете!

– У нее всегда так,– он снова обратился к окружающим, вызывая взгляды, полные сочувствия. – Стоит только выпить больше одного бокала…

– Держите ее крепче, как бы не натворила чего, – посоветовал пожилой господин за столиком в углу.

– Да, да, женщины склонны к истерии,– подхватил его приятель. – Говорят, хорошая порка способствует исцелению!

Амадин затравленно огляделась, понимая, что ей никто не поможет.

– Милая, присядь и успокойся, – де Грандье попытался увлечь девушку обратно к столику. Выждав, когда он выпустит ее руку, Амадин ударила чистой силой. Немного не рассчитала: противник упал прямо на ближайший стол, раскидывая салат. Оценивать ущерб Амадин не стала, подхватив юбки, она бросилась к выходу, но метрдотель преградил ей путь:

– Вы это куда, мадемуазель?

– Пропустите! – она попыталась просочиться, но ей не дали.

– Не так быстро.

В руках мужчины она заметила плетение наподобие тех, которые использовали жандармы для ловли преступников. В памяти пронесся Блодетт, разрушенные склады и тюрьма, в которой она оказалась. Девушка побледнела, понимая, что сейчас вряд ли кто-то придет ей на помощь.

– Я…

Амадин оглянулась. Морис де Грандье уже поднялся и теперь отряхивал костюм. Он не торопился, уверенный в том, что девушка никуда не денется.

– Извините нас, – широко улыбаясь, мужчина направился к метрдотелю. – У моей кузины истерия, вы же понимаете – женщина.

Последнее слово он произнес со снисходительным презрением, вызвавшим смешки остальных.

Амадин вспыхнула и собиралась ответить, когда из угла поднялся еще один мужчина. Его костюм был явно сшит на заказ, а темные усы лихо закручивались вверх.

– Мне кажется, дама не желает вашего общества, уважаемый, – обратился он к де Грандье, слегка растягивая гласные.

– Что? Но… – тот смутился, а мужчина тем временем повернулся к Амадин.

– Мадемуазель, простите великодушно! Гастон, девушка ничего не сделала. Полагаю, для всех будет лучше отпустить ее.

– Но господин де Грандье утверждал… – промямлил метрдотель.

– Что она – его кузина? Он ошибся, – усач лениво улыбнулся

– Не правда ли?

Последние слова обращались к де Грандье.

– А? Да, – он закивал. – Я перепутал.

Метрдотель пожал плечами, но отступил. Амадин моментально выбежала из ресторации, взлетела на второй этаж, заскочила в номер и только тогда сообразила, что не спросила имя заступившегося за нее мужчины.

Глава 12. Рейнард де Треви

Весь вечер после встречи с Амадин Рейнард размышлял, стоит ли требовать отчеты наблюдателей, чтобы прочесть их лично, или же отдать все на откуп Валентину, но так и не решил. С одной стороны, девушка вернулась не просто так, и патент, тем более по магическим стержням мог быть только предлогом.

С другой… Стоило признаться хотя бы самому себе, герцог не желал знать, где и с кем проводит время его бывшая любовница. Но, в этом-то и крылся подвох, его личные антипатии могли повредить работе, и Рейнард не знал, как поступить. Он пробовал заняться другими делами, но мысли постоянно возвращались к Амадин. Птичка изменилась. Стала уверенной в себе и дерзкой, и инквизитор никак не мог решить, хорошо это или плохо. Инквизитор все еще раздумывал над этим фактом, когда дверь скрипнула.

– Герцог, хорошо, что я застал вас, – дю Барри вошел в кабинет. Рейнард полоснул его взглядом:

– Валентин уже ушел?

– Нет, он пропустил меня, – заметив, что начальник нахмурился, маркиз быстро добавил, – Я сказал, что это по поводу взорванного дома.

– Нашли что-нибудь? – насторожился инквизитор.

– Да, но не совсем то, что мы все ожидали, – дю Барри протянул начальнику небольшую папку.

– Что здесь? – Рейнард не торопился брать документы.

– Сведения о том, что дом, в котором произошел взрыв, снимала женщина. Вдова. Во всяком случае она так сказала, вуаль с лица не сняла.

– То есть описания нет.

– Невысокая, худая, брюнетка, – дю Барри не сводил взгляда с герцога. Рейнард пожал плечами:

– Под это описание подходит добрая половина Сен-Кантена.

– Треть.

– Что?

– Треть Сен-Кантена… и почти вся Аллемандия.

– Почему Аллемандия?

– Женщина растягивая гласные, монсеньор.

– Продолжайте, – Рейнард не сводил с заместителя пристального взгляда.

– Дю Морталь умен, и вряд ли будет заниматься таким сам. Что если у него не сообщник, а…

– Сообщница, – кивнул герцог.

– Да. С женщины меньше спрос, тем более с вдовы, – понимая, что бури не будет, дю Барри начал говорить свободно. – Общество будет сочувствовать хорошенькой женщине, носящей траур, а большинство мужчин будет стремиться помочь, рассчитывая на расположение без обязательств.

– Полагаете, это – дочь барона Летарда? – без обиняков поинтересовался Рейнард, которому надоело ходить вокруг да около.

– Не исключено. Все три попадают под описание.

– Три?

Дю Барри устало взглянул на инквизитора.

– Я навел справки. Ваша бывшая любовница, Амадин Гросс предположительно внебрачная дочь барона Летарда.

– Я знаю. Ее мать как раз работала в аллемандском посольстве до скоропалительного замужества.

– Именно. У мадемуазель Гросс единственной в семье есть магический дар, к тому же прошлой осенью она встречалась с бароном Летардом.

– Я знаю, – подчеркнуто спокойно повторил герцог л’Армори. Слишком спокойно.

– Поэтому вы и выгнали ее?

– Она ушла сама. Я не стал удерживать ее, – он и не понимал, почему сказал это. Но Рейнарду казалось важным, чтобы заместитель знал правду, пусть даже унижающую его самого. Дю Барри приподнял брови:

– И вы все еще сомневаетесь?! От таких, как вы, ваша светлость, не уходят.

– Вы мне льстите.

– Отнюдь. Скажите, сколько любовниц ушли от вас сами?

– Маркиз, вам не кажется, что вопрос бестактен?

– Если бы мы вели светскую беседу, то – бесспорно, но мы говорим о деле, ваша светлость. Так сколько?

– Одна. Любовница. И одна почти невеста.

– И они обе…

– Да, дочери барона Летарда, – Рейнард криво усмехнулся,вспомнив события осени и то, как он оказался в одной постели с бывшей невестой. – И, следовательно, обе могут состоять в сговоре с дю Морталем.

– Простите, ваша светлость.

– За что? За то, что ткнули меня носом? Вы абсолютно правы… Кстати, вы в курсе, что мадемуазель Амадин Гросс сейчас в Сен-Кантене?

– Да. Это тоже есть в документах, как и повод прибытия: свадьба ее друзей господина Пьера де Рабле и девицы Мари Коре.

– Думаете, это повод? – герцог вспомнил хорошенькую миниатюрную девушку, рассказавшую о готовящемся аукционе в доме Шуаз, и то, с каким удовольствием он потом отчитывал долговязого Пьера де Рабле, вымещая на нем весь страх от того, что могло случиться, не успей инквизитор вовремя. – Они ведь действительно дружили.

– Мне кажется, Амадин Гросс приехала не только за этим, – осторожно заметил дю Барри.

– Она пытается подать заявку на патент.

– И поэтому ходит по ресторациям с холостыми богатыми мужчинами?

В глазах на секунду потемнело от ярости. Стекла в окнах печально задребезжали, а чашка обреченно звякнула. Как они смеют ухаживать за ней. Как Амадин смеет!

– … документы, – донеслось до него. Герцог опомнился:

– Что?

– Вы порвете документы…

– Верно, – он с удивлением обнаружил, что сжимает в руках злосчастную папку с отчетами наблюдателей, и отложил ее, злясь, что позволил себе потерять контроль. Дю Барри внимательно следил за каждым его движением.

– Простите, ваша светлость, но….

Маркиз испытующе взглянул на начальника, пытаясь понять, правильно ли он поступил.

– Размышляете, не будут ли ваши слова стоить карьеры? – Рейнард легко разгадал замешательство заместителя.

– Ну…

– Бросьте, вы прекрасно знаете, что я не мелочен и вряд ли буду третировать вас за то, что вы должны были сделать, особенно если замешаны интересы Сен-Кантена.

– Простите, ваша светлость.

Герцог махнул рукой.

– Пустое. Мне следует поблагодарить вас за бдительность, дю Барри.

– Это – моя работа, ваша светлость.

– Но не все мы так ее выполняем. А теперь – ступайте домой. И отправьте туда же Валентина. Скажете, чтобы выспался. Это – приказ.

– Спокойной ночи, ваша светлость.

– Да…

Рейнард дождался, пока дверь в приемную хлопнет дважды, и только потом запустил кофейной чашкой в стену. Второй раз в жизни инквизитор чувствовал себя полным идиотом.

Глава 13. Амадин Гросс

Как и предполагала Амадин, после встречи с наглым офицером, начались неприятности. На следующее утро в дверь номера постучали. Вежливо, но очень настойчиво, как будто стучавший имел право делать это.

– Впусти, – приказала девушка. Она как раз завтракала, сидя за столом в гостиной.

Герда открыла дверь и отступила.

– Прошу прощения, мадемуазель, – мужчина шагнул в комнату.

– Чем обязана? – Амадин внимательно изучала его. Высокий, очень худой с желтоватым цветом лица, он явно страдал несварением. Тем не менее костюм на нем был дорогой, а из кармана жилета выглядывала золотая цепочка от часов.

– Позвольте представится: Жозеф Боррель, управляющий этим отелем, – он поклонился.

– Очень приятно, – кивнула девушка.

– Мне тоже приятно, вернее, очень неприятно, мадемуазель, сообщать вам, но… произошла чудовищная ошибка… дело в том, что, когда вы бронировали этот номер, служащий не посмотрел в журнал, и комнаты оказались забронированы дважды.

– Неужели? Какая досада…

– Увы. И поскольку второй человек бронировал раньше и является нашим постоянным клиентом, я вынужден просить вас съехать. Разумеется, мы вернем вам деньги за весь период.

– Почему бы вам просто не предложить мне другой номер. Возможно, менее роскошный, но…

– Еще раз прошу прощения, мадемуазель, но все комнаты заняты.

Амадин прищурилась:

– Или вы просто не желаете меня видеть в вашем респектабельном отеле, верно?

– Мадемуазель, – управляющий улыбнулся. – Мы же с вами умные люди и все понимаем.

– Нет. Я не понимаю, почему из-за ошибки вашего сотрудника я должна срочно искать себе другое пристанище, – фыркнула девушка. – И не понимаю, почему ошибка бронирования вскрылась именно сейчас, а не тогда, когда я приехала – ваши сотрудники проверяли мой заказ.

– Да, но… – управляющий вздохнул. – Хорошо, раз вы так настаиваете. У нас – респектабельный отель, лучший в городе, а ваши наряды и поведение… и то и другое слишком вызывающее.

– Вызывающее? – Амадин встала. – Да как вы смеете?

– Так же как и вы, мадемуазель, – голос управляющего стал жестче. – И не стоит разыгрывать из себя благопристойную особу. Я навел о вас справки и прекрасно осведомлен, кто вы и чем занимались год назад.

Девушка хотела возразить, а потом усмехнулась:

– Знаете, а ведь если бы я год назад пожелала жить в вашем отеле, вы бы и не пикнули!

Управляющий сжал губы, но промолчал.

– Ладно, если настаиваете, то вы выплачиваете мне двойную стоимость номера и я собираю вещи, – Амадин улыбнулась, наблюдая за тем, как лицо управляющего становится алым от возмущения и гнева.

– Па-азвольте!

– Не позволю, – оборвала она. – Вы ведь считаете меня продажной? Так что – платите. И учтите – никаких расписок и векселей. Только полновесные тайлеры!

– Да я… я просто сейчас вышвырну вас из отеля.

– Неужели? Вы же понимаете, что после такого попадете на первые полосы всех газет? А я еще дам интервью и расскажу, что происходит в вашем ресторане, как ваши друзья опаивают женщин…

– К-какие друзья?

– Это уже не важно… Так как? Вы согласны на мои условия? – поинтересовалась девушка. – Или мне отправиться в редакцию?

Она небрежно махнула рукой, и на столе появился вестник. Управляющий скрипнул зубами.

– Ладно, – процедил он. – Я выплачу вам требуемую сумму! Но вы незамедлительно покинете мой отель!

– Деньги вперед! – девушка ослепительно улыбнулась, вспомнив, как это делала Дезире. Управляющий кивнул и вышел.

– Вот охальник! – злобно прошипела Герда, выходя из спальни.

– Ну в чем-то он прав. Что ж, придется собирать вещи, – Амадин с сожалением посмотрела на роскошный номер. Все-таки она оказалась права: ей здесь не место.

Деньги управляющий занес почти сразу – видимо, очень хотелось выпроводить скандальную постоялицу. Девушка неторопливо пересчитала их и кивнула:

– Все верно.

– В таком случае, мадемуазель, могу я прислать коридорного?

– Через час – мне надо собраться.

– Как пожелаете, – управляющий поклонился и вышел. Показалось, что, закрывая за собой дверь, он шумно выдохнул.

Пока Герда паковала вещи, Амадин успела отправить вестника Мартине, коротко пересказав события и пообещав дать знать, когда и где устроится.

Она хотела отправить письмо и Пьеру, но по здравому размышлению решила повременить – с друга станется примчаться в отель и выяснять отношения с управляющим, а это было совершенно лишним.

– И куда дальше? – поинтересовалась Герда, когда они вышли на улицу.

– Не знаю, – уныло отозвалась Амадин, копаясь в сумочке, чтобы выдать медную монету коридорному. – Вряд ли в другом отеле нам будут рады – в Сен-Кантене слухи распространяются быстрее молний.

Мелькнула шальная мысль поселиться в особняке на рю де Флери, раз уж тот пустует, но девушка прогнала ее прочь: это означало бы признать свое поражение. Коридорный, вихрастый мальчишка лет четырнадцати, все еще стоял рядом переминаясь с ноги на ногу. Амадин бросила на него вопрошающий взгляд:

– Что-то еще?

– Если мадемуазель позволит, – начал он. – Моя тетя держит пансион… это, конечно, не Метрополь, но и цены там гораздо ниже.

– Вот как? И ваша тетя меня примет?

– Да, я был вчера в холле и знаю, что именно произошло в ресторации. К тому же этот де Грандье не в первый раз приходит туда… с разными женщинами.

– А второго господина, того, кто заступился, ты знаешь? – поинтересовалась Амадин.

– Не-а. Он пришлый. И говорит с акцентом.

– Верно, – девушка вдруг вспомнила, как ее спаситель растягивал гласные.

– Так что, дать вам адрес? – мальчишка нетерпеливо оглянулся на двери отеля. Амадин бросила задумчивый взгляд на горничную, безмолвно спрашивая совета.

– Что-то странно, тетя пансион держит, а ты работаешь здесь, – вмешалась Герда.

– Так там только для женщин, комнаты недорогие, чаевых мало дают. Да я и ей помогаю, а сюда пошел, чтобы лучше изучить, как что работает, – охотно делился мальчишка. – Ну и платят здесь, все лишняя копейка в семью.

– Верно, – кивнула Амадин. –Ладно, где этот пансион?

– Рю Сен-Мартен два-дробь-пять, – последние слова мальчишка выкрикивал уже на бегу, торопясь вернуться в отель, поскольку к крыльцу подъехали гости. – Скажите, что от Жако!

– От Жако, – фыркнула Герда. – Что если это – очередной бордель!

– Тогда ты бы о нем знала, – девушка улыбнулась возмущению Герды и добавила. – Впрочем, как и большая часть Сен-Кантена.

– Может, он только для своих… – проворчала горничная, подзывая извозчика. – Знаете, есть такие места…

– Тогда нас даже и на порог не пустят, так что мы ничего не теряем.

– Мы же скажем, что от Жако.

– Если хочешь, можешь остаться за дверью и поднять тревогу, – предложила Амадин. – Рю Сен-Мартен, пожалуйста.

Последние слова адресовались извозчику. Погрузив чемоданы, он запрыгнул на козлы, экипаж тронулся. Девушка бросила взгляд на отель. Именно сейчас она ясно осознала, что никогда не будет ровней тем господам и дамам, которые сейчас входили в здание. Холеные, томные, они были частью жизни, где ей, крестьянской девчонке не было места. Внезапно она заметила того самого мужчину, который вчера за нее вступился. Держа в руках букет роз, он о чем-то спрашивал швейцара. Амадин хотела попросить остановить коляску, но потом передумала. В конце концов, мужчина вчера не назвал свое имя, следовательно, вряд ли заинтересован в знакомстве. Особенно с женщиной, чьи платья и репутация оставляли желать лучшего.

В этот момент коляска повернула, и крыльцо отеля, и мужчина скрылись от взгляда Амадин. Девушка откинулась на подушки и доверилась судьбе.

Глава 14. Амадин Гросс

Рю Сен-Мартель располагалась в другом конце города, вдали от аристократических кварталов. Населенная добропорядочными буржуа, она неуловимо напомнила Амадин Кнайхофф: невысокие дома с красными черепичными крышами, жители, одетые добротно, но без шика, присущего аристократам и содержанкам, дети, играющие в небольшом парке, под присмотром нянь.

– Приехали, – извозчик остановил экипаж у двухэтажного желтого дома, над дверью которого висела вывеска “Достойная вдова". Полосатые шторы на окнах просто вопили о благопристойности заведения.

Амадин легко выпорхнула из коляски и, не дожидаясь, пока ее чемоданы сгрузят около крыльца, вошла внутрь.

Над головой звякнул колокольчик, на стенах мелькнули охранные руны. Плетения были примитивные и могли отпугнуть лишь мелких воришек. Впрочем, Амадин это только порадовало – значит, никаких серьезных происшествий в пансионе не случалось.

Стойки администратора не было, вместо нее на стене висела табличка с номерами, под некоторыми мелом были написаны цифры – стоимость свободной комнаты.

Невысокая полная женщина выплыла из-за лестницы, ведущей на второй этаж. Судя по тому, что она была одета в темное платье с белоснежным воротником, это и была хозяйка пансиона, достойная вдова. Окинув суровым взглядом наряд Амадин, она нахмурилась:

– Чем могу помочь?

– Жако сказал, у вас есть свободные номера, – начала девушка и на всякий случай уточнила. – Это – ваш племянник…

При упоминании имени улыбка промелькнула на губах женщины.

– Что ж, раз Жако, – протянула она и подошла к табличке. – Так, пятый недостаточно светлый… в седьмом постоянно выключается кран…а, вот, девятый вполне подойдет. Десять тайлеров в месяц, горячая вода входит в стоимость, но уголь оплачиваете сами.

– Прекрасно! – искренне обрадовалась девушка. В Метрополе цена номера на сутки составляла ровно половину названной суммы.

– И учтите, у нас – приличное заведение, – предупредила вдова.

– Разумеется, – спохватилась девушка. – Позвольте представиться, Амадин Гросс.

Повинуясь интуиции, она не стала упоминать свое ученое звание, нехорошие слухи всегда окружали адепток Академии магии, а последний год и вовсе оказался очень скандальным.

– Я приехала из Кнайтхоффа, – добавила она на всякий случай.

– Милый город.

– Да, спокойный и тихий.

– И экстравагантный, – вдова многозначительно взглянула на платье девушки.

– Это – творение Николь Эш, – выполняя договоренности, Амадин не стала скрывать имя модистки.

– О? – протянула хозяйка пансиона, смутившись, – Неужели?

– Да. Последний писк моды, – Амадин улыбнулась. Вдова, напротив, снова стала суровой:

– Николь Эш обслуживает аристократов и…

– Госпожа Эш честным трудом зарабатывает на жизнь сама, так же как и вы или я, – парировала девушка.

Странно, но именно эти слова произвели нужное впечатление:

– Действительно. Что ж, мадам Гросс…

– Мадемуазель, – поправила ее Амадин.

– Простите, – улыбнулась вдова. – Что ж, если вас все устраивает… Ваш номер на втором этаже. Разумеется, не такой роскошный, как в Метрополе, но, уверяю, он весьма комфортный, и что главное – его окна выходят во двор, и ваш сон никто не побеспокоит.

Она сняла с пояса связку ключей, отцепила один и протянула Амадин.

– Благодарю вас, – девушке составило большого труда не улыбнуться намеку, что в окно со двора к ней вряд ли сможет залезть любовник. – Моя горничная на крыльце с вещами…

– Я немедленно распоряжусь, чтобы их занесли, – уверила ее вдова. – Повторюсь, что у нас приличное заведение. Надеюсь, вы не переступите грань благоразумия.

– Разумеется, – уверила ее Амадин.

Рассчитавшись за месяц вперед, она направилась в номер.

Сами комнаты оказались очень простые, но уютные: крашеные стены, ажурные занавески на окнах, добротная мебель, небольшая ванная комната со всем необходимым.

Невольно вновь вспомнилась другая ванная – в особняке на рю де Флери… и обнаженный мужчина, стоящий около огромной мраморной чаши. Видение было настолько ярким, что щеки полыхнули жаром. Амадин скрипнула зубами: сколько можно вспоминать о том, что давно закончилось? Наверное, Мартина права, и ей стоит завести любовника.

Чтобы прийти в себя, Амадин побрызгала лицо холодной водой и вернулась в комнату. Герда уже развешивала платья в шкафу

– Какие еще будут указания, мадемуазель? – поинтересовалась горничная, покончив с одним и приступая ко второму саквояжу.

– Пока не знаю.

Амадин достала из сумки ежедневник и на всякий случай сверилась с записями:

– Ой, а ведь меня позвали в гости.

– Вот как? Кто?

– Тристан л’Эрме… вернее, его жена, Полетт. Да, точно, они сегодня устраивают дружеский ужин, – за всеми событиями последних дней она и позабыла про недавнее приглашение. Теперь отказаться и не пойти было бы невежливо.

– Мне приготовить вечернее платье?

– Пожалуй… – Амадин бросила нерешительный взгляд на чемодан с нарядами, гадая, какой наряд лучше надеть.

– Может быть, это?

Герда совершенно верно истолковала задумчивый взгляд хозяйки. Она извлекла из недр шкафа платье из золотисто-зеленого шелка, расшитое бисером, с драпировками на груди.

– Герда, ты просто чудо!

– Я подготовлю его, – горничная расплылась в улыбке и ушла узнавать, где можно раздобыть утюг. Оставшись одна, Амадин еще раз осмотрелась, а потом достала из чемодана свои записи и принялась разбирать их. За этим занятием она просидела до вечера, пока, наконец, Герда не окликнула ее:

– Мадемуазель, пора собираться.

– Что? Да, верно…

С сожалением бросив взгляд на бумаги, девушка встала и послушно направилась к зеркалу.

Часом позже она, накинув бархатный плащ, спускалась по лестнице. Коляска, заранее нанятая предусмотрительной Гердой, уже ждала у крыльца. Амадин не потребовалось даже называть адрес, извозчик прекрасно знал, куда вести пассажирку, и вскоре она поднималась на крыльцо дома Тристана л’Эрме.

Она потянулась к шнурку звонка, и в эту минуту из приоткрытых окон раздался мужской смех. Девушка замерла, вспомнив свой визит год назад. Тогда в числе приглашенных был и Рейнард, что если сейчас она столкнется с ним?

Амадин прикусила губу. Одна мысль о встрече выбивала из колеи и заставляла сердце биться сильнее. С другой стороны, они уже виделись, и им все равно придется встречаться. Каким бы большим ни был Сен-Кантен, вряд ли ей удастся избегать Великого инквизитора долго. Так пусть лучше это произойдет сейчас, когда она готова столкнуться лицом к лицу с надменным герцогом. С этими мыслями Амадин решительно дернула шнурок.

Дверь распахнулась незамедлительно. Девушка вошла, скинула плащ на руки одному лакею и последовала за другим к дверям, из-за которых все еще доносился смех.

В гостиной находилось пятеро: сам хозяин, его жена, и трое гостей. Рейнарда среди них не было.

Амадин почувствовала разочарование, неожиданно смешанное с обидой. В конце концов, она так готовилась, а в итоге?

– Амадин! – Полет встала и радостно устремилась к гостье. – Ты? Какими судьбами?

– Твой муж пригласил меня, – она изумленно моргнула. – Ты разве не знала?

– Я хотел сделать сюрприз, к тому же не был уверен, что вы придете. – Тристан склонился над протянутой рукой. – Мадемуазель Гросс, вы прекрасно выглядите. Позвольте представить вам моих друзей: мсье Дюбран, редактор газеты вестник Сен-Кантена, мсье Лука де Гранден, известный повеса, и…

Третий гость повернулся к двери, и Амадин вскрикнула, узнав своего недавнего спасителя:

– Вы?!

– Рад новой встрече, – он улыбнулся и склонился над ее рукой. – Позвольте представиться самому – Себастьян де Морталь.

– Вы знакомы? – изумилась Полетт.

– Мсье де Морталь недавно… – начала Амадин, но мужчина сразу перебил ее.

– Оказал пустяковую услугу. Не стоит даже вспоминать об этом, – отмахнулся он.

– Что ж, если все в сборе, думаю, пора подавать ужин, – Полетт позвонила в колокольчик, давая слугам сигнал.

Двери в столовую распахнулись.

– Вы позволите? – Тристан согнул руку, предлагая Амадин на неё опереться, что она с удовольствием и сделала. Де Морель повёл Полетт, двое других замыкали шествие.

Амадин не помнила, когда в последний раз она так весело проводила время. Нет, иногда они с Мартиной выбирались куда-нибудь в ресторацию или театр, но в основном вдвоём, реже – с кем-нибудь из знакомых Мартины, и то Амадин чувствовала себя неуютно и предпочитала как можно быстрее оказаться дома.

Случайно или умышленно, но именно Себастьян де Морталь оказался справа от Амадин. Признаться, девушка даже обрадовалась такому соседству – недавний спаситель казался ей ненавязчивым и прекрасно воспитанным. Сидя за столом, он уделял ей внимания ровно столько, сколько требовал этикет, и если это смешивалось с личной симпатией, то почти незаметно.