Институтка. Уроки любви

– Не думаю, что он захочет оплачивать все просто так, – пробормотала девушка. Она вспомнила увиденное в салоне Шуаз и передернула плечами.

– Разумеется, нет. Но ради хорошей жизни можно и потерпеть…

– Нет!!!

Это прозвучало очень громко. Амадин осеклась и добавила чуть тише:

– Я не собираюсь опять становиться зависимой от прихотей мужчины.

– Неужели? – Николь рассмеялась. – Похвальное желание. Только вряд ли осуществимо. В нашем мире женщина всегда подчиняется мужчине.

– И вам никогда не хотелось это изменить?

Модистка внимательно посмотрела на Амадин.

– Только не говорите, что вы примкнули к ним!

– К кому? – заинтересовалась девушка.

– К старым девам и брошенным женам, которые требует предоставление им избирательного права, – Николь криво усмехнулась. – Они называют себя суфражистками. Нарушают спокойствие, устраивают пикеты, распространяют газетенки и ведут себя просто непристойно! И к тому же ужасно одеты.

– Это непростительно, – Амадин прикусила губу, скрывая улыбку, слишком уж нелепым показалось последнее обвинение. Хотя для прославленной модистки безвкусное платье действительно было преступлением. – Что же, если мы все прояснили, я могу заказать себе новый гардероб? Или то, что я оплачу его самавы сочтете преступлением?

– Ничуть, если вы оплатите все вовремя.

– Я даже внесу предоплату, – Амадин достала из кошелька несколько тайлеров. – Вот. Надеюсь этого хватит?

Николь перевела взгляд с серебряных монет на девушку и обратно.

– Это ничтожно мало, но меня больше интересует, откуда у вас деньги… – протянула она и сразу же сделала вид, что смутилась. – Простите, мне не стоило спрашивать.

– О, ничего страшного, – добродушно отмахнулась Амадин, подхватывая представление, которое давалось в ее честь. – Я их заработала. В лаборатории Кнайтхоффа.

– Герцогство так богато?

– Нет, но там, как и везде имеются состоятельные люди, которым требуются различные услуги, – Амадин поняла, что фраза звучит двусмысленно и торопливо добавила. – Магические услуги.

– Да, конечно, – судя по тону Николь не поверила, но Амадин не стала переубеждать модистку. В конце концов, деньги она не крала, а если кто-то не мог разрушить стереотипы мышления, то это его право.

– Так вы поможете мне? Или мне стоит обратиться к кому-то другому? – Амадин постаралась, чтобы это прозвучало твердо. В глубине души она сомневалась, что Николь будет ей помогать, но модистка знала многих в Сен-Кантене.

Одна из помощниц тихо вошла в кабинет, неся поднос с кофе. Поставив его, она поспешила удалиться.

– Я помогу вам, – решилась модистка, когда дверь в кабинет закрылась. – К тому же у меня есть пара идей, и как мне кажется, вы вполне подойдете для них.

– А что взамен?

Николь изогнула бровь. Насколько она помнила, год назад девочка бы просто рассыпалась в благодарностях или же смущенно блеяла о том, что она – должница той, кто проявил к ней снисхождение. Сидящая перед ней особа смотрела прямо в глаза, ожидая ответа. Она взглянула девушку. Недурна собой, темные волосы, огромные глаза на пол-лица, пухлые губы. И ореол любовницы Великого инквизитора. Пусть даже и бывшей, но все равно, это могло сработать, особенно, если девица будет корчить из себя недотрогу.

– Вы носите только мои наряды. Свой старый гардероб можете выкинуть.

– У вас так плохи дела?

– Скажем так, они могли бы быть гораздо лучше. к сожалению, магазины готового платья забрали у меня часть клиентов, так что…

– Вам нужна шумиха? – девушка кивнула. – Но вы понимаете, что я не могу обещать вам успех…

– Вы можете просто носить мои платья и упоминать при случае и без, кто их сшил… Итак, что именно вам нужно?

Амадин на секунду задумалась:

– Удобно, прохладно и без оборок.

– Хм… – Николь взяла в руки карандаш и отрывистыми штрихами быстро изобразила жакет, юбку и блузку с кружевным жабо. – Как вам такое?

– Юбку можно сделать покороче, жакет – чуть длиннее…

– Но тогда, боюсь, из-за корсета по ткани пойдут складки.

Амадин покачала головой:

– Никаких корсетов.

– Никаких? – Николь не поверила собственным ушам.

– Да. У меня нет ни времени шнуровать, ни желания носить его.

– Как хотите, – согласилась модистка. – Но вы отдаете себе отчет, что подобные наряды могут нанести урон вашей репутации?

– У меня ее давно нет, – улыбнулась девушка.

– Ошибаетесь. Уверяю вас, ваша репутация в определенных кругах очень высока.

– Надеюсь, что избегу встреч с этими кругами, – Амадин с удовольствием допила кофе и встала.– У вас сохранились мои мерки?

– Увы, ваша фигура изменилась, и мне придется снять их снова.

– О, нет!

Стон не произвел на Николь никакого впечатления.

– Уговор есть уговор, – спокойно произнесла она, снова овладевая ситуацией. – Следуйте за мной.

Понимая, что модистка в своем праве, Амадин подчинилась. Она все еще помнила томительные часы, проведенные в этом ателье ради двух дюжин платьев, но сейчас они не шли ни в какое сравнение с тем, что ей пришлось пережить.

Ее измеряли со всех сторон, крутили, то и дело поднося ткани к лицу или набрасывая на плечи. Амадин стоически терпела, стиснув зубы и думая о словах Рейнарда, что она сгорит в огнях большого города. Отчасти поэтому она и пришла к Николь по поводу скандального гардероба. Бросить вызов обществу, заставить о себе говорить, привлечь внимание. Если му4чения в примерочной и есть цена за ее безопасность, то придется потерпеть. Внезапно в памяти всплыло, как год назад она думала так же, идя в салон Шуаз… Потерпеть, и все закончится, а потом…

Что будет потом, Амадин не знала, и потому только покорно вздохнула, примеряя очередной сметанный на живую нитку жакет. Идеи и ткани закончились одновременно. Николь еще делала пометки в блокноте, пока ее помощницы уносили все и помогали девушке одеться.

– Думаю, получится интересно, – кивнула модистка. – Кстати, очаровательная подвеска, это же Орне Далик?

– Это? – не застегивая блузку Амадин прикоснулась к украшению, которое носила, не снимая. Эмаль на золоте, изображавшая яркую птицу – подарок Рейнарда, ставший еще и прощальным.

– Да. Почему вы носите ее под одеждой?

– По привычке,– она пожала плечами, надевая блузку и застегивая пуговки.

– Привычка прятать такой шедевр? Это определенно Орне, – Николь с новым энтузиазмом зачиркала что-то блокноте. – Вам надо будет заказать у него украшений.

– Одного мне вполне достаточно, – возразила девушка.

– Вам – да, но общество любит обсуждать наряды и драгоценности. Если больше обсуждать нечего. Но мне кажется, вы не готовы снова давать пищу для слухов.

– Для каких слухов?

– Милая, ну разве вы не в курсе, что ваши отношения в герцогом л’Армори были главной сплетней прошлого сезона? Темноволосая институтка так похожая на его первую любовь… вы знали, что герцог почти всегда отдавал предпочтение блондинкам?

– Я слышала об этом, – упоминание о Рейнарде заставило ее напрячься.

– Обзаведись вы новым любовником, желательно полной противоположностью Великому инквизитору, это будет притчей во языцех!

– Вот как? – Амадин попыталась понять, каким должна быть полная противоположность герцога, но на ум приходил только лысый плюгавый нытик.

– Именно! Подумайте об этом на досуге.

– Непременно, – сухо улыбнулась девушка. Модистка только вздохнула и закатила глаза.

Глава 9. Рейнард де Треви

Выйдя из отеля, инквизитор одернул мундир и огляделся. Признаться, встреча с бывшей любовницей оказалась несколько иной, чем представлялась, к тому же в пылу ссоры он забыл сказать главное… Рейнард оглянулся. Цветочная лавка оказалась неподалеку. Оплатив три дюжины роз, герцог затребовал перо, бумагу и чернила, быстро накидал послание и засунул записку в букет.

– Метрополь. Номер на имя магистра Гросс, – сухо напутствовал он курьера, протягивая пару медяков. Мальчишка припустил изо всех сил. Инквизитор проводил его взглядом и направился к зданию инквизиции: воздух стал влажным, натягивало на грозу, а черный мундир из тонкой шерсти не способствовал долгим прогулкам.

Рейнард плохо переносил жару. Подходя к зданию инквизиции, он даже украдкой смахнул пот со лба, еще не хватало, чтобы его люди увидели в нем человека, подверженного обычным слабостям.

Вступив под защиту знакомых стен, герцог на секунду замер, наслаждаясь прохладой, а потом лениво направился в кабинет, распорядился принести кофе и снова пролистал отчеты по Кнайтхоффу. Амадин Гросс вела унылый, праведный образ жизни: работа, редкие походы в театр, несколько патентов по плетениям… На этом все. Неужели она действительно вернулась в Сен-Кантен ради патента? И что тогда такое она должна была придумать,чтобы подавать заявку лично?

Шум за дверью прервал размышления. Инквизитор даже не успел захлопнуть папку, когда Лайонель зашел в кабинет:

– Рей, ауры совпали!

– Поздравляю, – герцог криво усмехнулся.

– Ты не рад?

– Честно? Нет. Мне было бы проще, окажись все это совпадением… или паранойей, – он устало посмотрел на друга. – Что будем делать, Ли?

– Как обычно: расследовать.

– В прошлый раз мне это стоило заместителя…

– Не забывай, что Рейвен был предатель! – ощетинился Лайонель

– И тем не менее спас мне жизнь,.

– Об умерших либо хорошо, либо ничего? Тогда я умолкаю, – с иронией отозвался граф Аткинсон. Рейнард хмыкнул:

– Ты прав. Ладно, пошли наших ребят с проверкой в жандармерию, пусть потрясут следователей по поводу нескольких дел, в том числе и этого, но предупреди, чтобы не усердствовали – не стоит пока привлекать лишнего внимания.

– Хорошо. Ищем что-то конкретное?

Герцог покачал головой:

– Нет. Просто зацепку. Наверняка жандармы что-то пропустили.

– Дю Морталь, если это он, умен, – осторожно заметил Лайонель.

– Скорее, хитер, но одному такое не под силу, к тому же он персона нон грата и поним ает, что мы станем следить за ним. Ему придется искать себе помощников, а вот они могут и просчитаться.

– Ну спасибо!

– Ты только что отказался от достойной эпитафии Рейвейну, – сухо напомнил другу Великий инквизитор.

– Ладно, ладно, – Лайонель поднял руки, признавая поражение. – Мне усилить наблюдение за Тристаном л’Эрме?

Рейнард задумчиво побарабанил пальцами по подоконнику.

– Не стоит. Тристан свое отыграл, тем более он попал под наш надзор, дю Морталь вряд ли к нему сунется.

– А королева?

– Та же история. К тому же она наверняка знает, что за ней следят. Нет, дю Морталь предпочтет завербовать тех, кто не привлекал нашего внимания.

– Это половина Сен-Кантена.

– Да, но значит, другая половина под нашим надзором.

– Немудрено, особенно после того, как ты разгромил салон Шуаз! – рассмеялся Лайонель.

– Видишь, как эффективно мы работаем, – съязвил Рейнард, но сразу снова стал серьезным. – Ли, дай нашим осведомителям ориентировки на дю Морталя. Пусть известят, если увидят.

– Особые распоряжения?

– Взять под наблюдение, интерес не проявлять, на рожон не лезть, – отчеканил инквизитор.

– Думаешь, он приедет?

– Конечно. Себастьян любит риск, уверен, что у нас на него ничего нет, и не сможет остаться в стороне. Приезда стоит ожидать со дня на день. А вот когда дю Морталь появится…

В комнате повеяло ледяной стужей. Лайонель вздрогнул и посмотрел на друга.

– Все не можешь простить ему свое поражение, Рей?

– Он убивал детей. Выкачивал из них магию. Думаю, это – достойная причина уничтожить его раз и навсегда? – инквизитор хмуро взглянул на заместителя, дождался его кивка и продолжил. – Ладно, давай за работу.

– Конечно, – граф Аткинсон собирался выйти, но остановился, так и не переступив порог.

– Надеюсь, ты помнишь, что у Дезире скоро день рождения?

– Как и то, что она его не отмечает.

– Через четыре дня премьера. Деззи рассчитывает, что ты придешь в ложу. Я заказал шампанское.

Рейнрад усмехнулся:

– Ясно. Бриллианты или изумруды?

– Рей! – возмущению Лайонеля не было предела. – Я в состоянии сам купить бриллианты!

– Значит, изумруды.

– И как обычно, ты вручишь их прилюдно?

– Как обычно.

– Знаешь, мне начинает надоедать эта игра, – Лт нехорошо прищурился. – Деззи – моя женщина.

– И мой агент, хочешь ты этого или нет.

– Даже если не хочу, вряд ли мое мнение имеет значение.

– Для Деззи – никакого, – инквизитор хищно улыбнулся, дождался, когда друг хлопнет дверью и направился к рабочему месту.

Папка с делом Амадин Гросс все еще лежала на столе. Рейнард задумчиво покрутил ее.

– Зачем ты все-таки приехала, птичка? – пробормотал он. – Возможно ли, что все – только совпадение, или…

Папка молчала. Покачав головой, что за ребячество, Рейнард убрал ее обратно в сейф и присел за стол. Покрутил в руке перо, гадая, стоит ли ставить в известность короля, но по здравому размышлению, решил повременить. У Карла и так слишком много дел, не стоило беспокоить его зря.

Глава 10. Амадин Гросс

Николь сдержала слово. Через два дня посыльный принес коробки, перевязанные фирменной лентой. Горничная стояла перед разложенными нарядами комкая фартук и не спешила развешивать их в гардероб.

– Милли, что ты замерла? – поинтеерсовалась Амадин, отрываясь от книги, которую читала.

– Мадемуазель… – голос девушки дрожал. – Вы только гляньте, что в коробках!

– А что? – Амадин с интересом посмотрела на костюм, разложенный на кровати. Тонкая ажурная блузка, укороченная до лодыжек юбка из плотного хлопка и пальто в тон, тоже из хлопка, по подолу которого шли узоры из черной атласной ленты.

К костюму прилагалась шляпа с вуалью для защиты от уличной пыли.

– Я… я Горничная стояла перед разложенными нарядами комкая фартук и не спешила развешивать их в гардероб. приличная девушка и служу приличной женщине, магистру! – голос горничной дрожал не то от страха, не то от возмущения.

– И что неприличного в этих нарядах?

– Все! – выпалила Милли. – Они же все подчеркивают! И как же корсеты?

– А что с корсетами?

– Их же нет!

– Совершенно верно, – Амадин пожала плечами, – и я не пойму, Милли, что тебя смущает.

Горничная вспыхнула:

– Ни одна порядочная девушка, мадемуазель, не станет носить такое!

Амадин очень хотелось сообщить, что она давно перестала быть девушкой, а порядочной так и вовсе никогда не была, но она не стала шокировать бедняжку горничную еще больше.

– Никто не заставляет тебя носить это, Милли. Одежда предназначена мне.

– Но… – служанка даже потеряла дар речи. – Если вы станете надевать это, мадемуазель, то я… я уволюсь! Я еще дорожу своей репутацией!

– Хорошо, – кивнула девушка. Она достала кошелек и высыпала серебряные монеты. – Вот. Зайди завтра за рекомендациями и окончательным расчетом.

– Что?

– Рекомендации. Понадобятся они тебе или нет, я все равно их дам. И куплю билет, если захочешь вернуться.

– Но… а… – Милли ошеломленно заморгала, ловя ртом воздух. Ставя ультиматум, она не предполагала такой ответ хозяйки, а теперь гордость мешала ей взять свои слова обратно.

– А пока всё же развесь вещи и можешь быть свободна, – подсказала ей Амадин.

– Да… конечно.

Покраснев, глупая девчонка наспех втиснула новые наряды шкаф и выскочила, а Амадин тяжело вздохнула. Хорошо, гардероб продуман так, что может надеть все сама, но искать горничную все равно придется.

На первое время можно воспользоваться услугами девушек, работающих в отеле, но увы, Амадин не питала иллюзий, это временная мера. Конечно, можно было обратиться к Николь, но этом случае любой ее шаг будет известен модистке. Поэтому нужна та, кто будет тщательно хранить секреты и не станет обращать внимания на сплетни.

Девушка задумчиво покусала губу, гадая, как ей найти такого человека. Ответ пришел сам собой: Герда!

В памяти возникла высокая фигура горничной, прислуживавшей ей, когда она была любовницей Великого инквизитора

Кажется, Герда была племянницей кухарки. Амадин не сомневалась, что Лора до сих пор ведет хозяйство в особняке на рю де Флери и наверняка скажет, где искать родственницу. Поколебавшись, девушка направилась туда.

К воротам особняка она подходила уже не так уверенно. Во время непродолжительного пути идея, казавшееся такой блестящей в гостиничном номере потускнела и обросла сомнениями. Слишком поглощенная своими переживаниями, Амадин покинула Сен-Кантен, не успев предупредить Герду. Что если служанка обиделась на такое отношение? Или просто нашла другую работу, дорожит ей и не желает потерять?

Девушка замерла у чугунной ограды, узоры которой складывались в древние руны. Вот еще одно препятствие – охранные плетения не пропустят чужака. Но дело все-таки следовало довести до конца. Амадин потянулась к колокольчику, повешенному специально для визитеров. Не успела она коснуться ленты, свисающей с язычка, как по чугунным завиткам пробежали огненные сполохи, а калитка отворилась.

Девушка ошеломленно моргнула. Не может быть, чтобы Рейнард, такой предусмотрительный не поменял плетение, оставив доступ для бывшей любовницы. На всякий случай Амадин коснулась ограды, готовая в любой момент блокировать магическую атаку, но ничего не произошло. Пожав плечами девушка направилась по знакомой гравийной дорожке к крыльцу.

Дверь открылась так же легко, как и калитка. Амадин вошла внутрь и замерла. Здесь все осталось так, как и было. Вихрь воспоминаний кружил голову, заставляя дрожать всем телом: Рейнард в кресле у камина пьет коньяк, Рейнард поднимается по лестнице, Рейнард целует ее, Рейнард… Зачем она вообще пришла?

– Мадемуазель… – знакомый голос заставил опомнится.

– Здравствуй, Лора, – улыбнулась девушка ставшими вдруг непослушными губами.

– И вам не болеть, – кивнула служанка, настороженно глядя на незваную гостью. – С чем пожаловали?

Странно, но она не удивилась, словно ждала этого визита. Значит, заметила, что Рейнард не стал менять охранные заклинания. Зачем?

– Я… мне… – Амадин окончательно запуталась в словах и в мыслях.

– Ежели вам его светлость нужен, так то проще в Инквизиции поискать, – посоветовала Лора. – Так и быстрее и надежнее, что у него настроение будет вас выслушать.

– Нет, я просто думала, что Герда еще здесь.

– Что ей здесь делать? – изумилась кухарка. – Вы уехали, его светлость ей щедрое жалованье выплатил, да рекомендации дал, потом она новую работу нашла. Кстати, по соседству, через два дома.

– А, вот как, – пробормотала девушка. – Спасибо.

– Да не за что, – кивнув, служанка скрылась на кухне.

Амадин вздохнула и вышла. На душе было тяжело. Хоть Лора и слова не сказала в упрек нерадивой беглянке, все равно было понятно, что она не слишком рада видеть ту, из-за которой ее племянница лишилась работы.

Подавив в себе детский порыв вернуться и объяснить все служанке, девушка вышла на улицу. Она не прошла и десяти шагов, как ее окликнули:

– Мадемуазель Гросс!

– Герда? – Амадин оглянулась.

Широко улыбаясь, горничная стремительно приближалась к ней, явно намереваясь заключить в объятия, но в последний момент остановилась, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.

– Я так рада тебя видеть! – презрев все приличия Амадин сама порывисто обняла ее.

Правда, тут же отступила, чтобы не смущать.

– Какими судьбами? Решили вернуться?

– Что? – она не сразу поняла смысл вопроса, а потом помотала головой. – Нет, с рю де Флери покончено.

– Жаль, – вздохнула Герда. – Я бы с удовольствием…

Что она бы сделала с удовольствием осталось неизвестным. Из окон соседнего особняка выглянула блондинка.

– Герда, ты с кем это трындишь? Бегом домой! – взвизгнула она так, что с соседнего дерева с громким карканьем взлетели вороны. Амадин прикусила губу, чтобы скрыть улыбку.

– Хозяйка, чтоб ее, – вздохнула горничная. – Как стала встречаться с маркизом, так мнит о себе невесть что, то ли дело вы, мадемуазель…

– Хочешь вернуться? – быстро выпалила Амадин.

– Ге-эрда!!!

Но горничная проигнорировала этот призыв:

– К вам?

– Да, я остановилась в отеле Метрополь.Скорее всего, в ближайшее время я вернусь в Кнайтхофф, и если тебя это не пугает…

– Так я это, я ж с радостью! – отозвалась Герда. – Сейчас, только грымзе скажу, что увольняюсь!

– Не торопись, взвесь все хорошенько, – слова тронули, и Амадин с признательностью сжала огромную ладонь горничной. – Я не так богата, как те, кто живет на рю де Флери.

– Зато и относитесь как к человеку, – отозвалась Герда. – Я буду работать на вас, мадемуазель!

– Хорошо, улаживай свои дела, а я жду тебя в отеле, – Амадин улыбнулась и махнула извозчику, проезжающему мимо.

После разговора с горничной, она чувствовала себя очень важной. В памяти внезапно всплыл день, когда Герда умоляла ее помочь родственнице…

– Особняк Шуаз! – приказала Амадин извозчику. Если мужчина и удивился, то не показал виду, стегнул лошадь, поворачивая на нужную улицу.

Странно, но особняк престал почти таким, каким Амадин его запомнила. Охранные заклинания, которые никто не удосужился развеять удерживали случайных воришек и бродяг от вторжения. Только вылетевшие от магического взрыва стекла никто не удосужился вставить заново. В нескольких местах штукатурка потрескалась и отпала, обнажая красный кирпич, а кусты, в которые она когда-то прыгала, разрослись, скрывая покосившуюся ограду.

– Выходить будете? – грубо поинтересовался возница. Амадин улыбнулась и хотела отказаться, но передумала. Расплатившись с кучером, она поднялась на крыльцо, провела рукой по некогда белоснежной колонне, поддерживающей каменный карниз. Магические плетения вспыхнули и замерцали, а потом погасли. Вспомнив, как с замиранием сердца она поднималась по ней, девушка вздрогнула и поспешила сойти с крыльца.

Заброшенный особняк всколыхнул целый рой воспоминаний, главным из которых был инквизитор. Амадин по привычке дотронулась до подвески, спрятанной под кружевом блузки. Мартину всегда удивляло, что герцог де Треви подарил своей любовнице подобное украшение – слишком простое и в то же время ценное. Амадин почти никогда не снимала его, желая имень при себе напоминание о собственной глупости. по крайней мере именно так она объясняла Мартине.

С этими мыслями она вернулась в отель. Заметив Амадин, портье моментально подбежал к ней и передал записку. В ней коротко коротко сообщалось о том, что барон Вассер слышал о разработках Амадин и желает обсудить возможность участия в проекте вечером, в ресторане отеля.

Девушка задумчиво покусала губу. В совпадения, тем более такие, она не верила. Возможно ли, что это – очередная каверза Рейнарда, желающего ее унизить? Хотя вряд ли инквизитор опустится до такого. Тогда кто этот барон? И откуда он вообще узнал о ее исследовании?

Амадин несколько раз перечитала строки, написанные небрежным почерком, словно это могло помочь ответить на ее вопросы, и направилась к стойке администратора отеля.

– Барон Вассер, – серебряная монета легла на полированную поверхность. – Что о нем известно?

Администратор задумчиво посмотрел на постоялицу. Она явно не походила на “этих” – разряженных девиц, ищущих богатого покровителя. Но в то же время платье, которое она надела было слишком экстравагантным, девушка путешествовала одна, а горничная, судя по всему очень приличная и респектабельная особа, сегодня утром покинула ее в слезах.

– Барон молод, не слишком привлекателен, но богат, – осторожно начал администратор. – Правда, не знаю, насколько долго это продлится…

– Отчего же?

– Он любит ввзязываться в рискованные проекты, мадемуазель.

– Вот как? – Амадин улыбнулась. – Спасибо.

Она собиралась отойти, но администратор вдруг подался вперед.

– А еще барон любит играть в карты и красивых женщин, – заговорщицки прошептал он. – В общем, барон не слишком хорошая компания для молодой девушки.

– Я же – магистр, – с улыбкой напомнила она, написала короткий ответ, что будет рада встретиться с тем, кого интересуют ее исследования, отправила вестника и вернулась к себе в номер, распорядившись подать обед.

Герда появилась как раз когда Амадин покончила с едой.

Следом за ней посыльный внес очередные коробки от Николь. К ним прилагалась записка “удачи с бароном. Н. Э.” Девушка закатила глаза. Все-таки Николь поступила по-своему. С другой стороны, отказать сейчас означало обидеть барона и оскорбить модистку, а наживать себе врагов не хотелось

С этими мыслями Амадин извлекла из коробки новое платье и замерла в растерянности. Герда подошла и ахнула:

– Никогда такого не видела.

Бирюзово-зеленый маслянистый шелк обтекала точеную фигуру девушки, прозрачный шифон верхнего слоя окутывал, словно облако, смягчая блеск нижнего платья серебристые кружева прикрывали плечи, подчеркивая белоснежную кожу. Глядя на себя в зеркало Амадин вдруг вспомнила морскую волну, которая накатывает на берег, чтобы тотчас схлынуть, обнажая песок и камни.