Глубина страха

Меня передёрнуло.

В отличие от картин в доме, эта скульптура окунала тебя в воды подавленности и глубокого несчастья. Словно, грех, который так и не был прощён ангелу, переходит тебе. Он душит, заставляя задыхаться и молить о прощении.

Я отошла подальше от статуи. Эти ощущения были странными, такое мне не приходилось чувствовать даже при написании книг, когда ты буквально окунаешься в написанную сцену и ощущаешь всё то, что и твои герои.

Раздавшееся со стороны беседки мяуканье заставило меня вздрогнуть.

– Ты меня до инфаркта доведёшь, – на ступеньке сидел тот самый черный кот и спокойно вылизывал переднюю лапу.

Поставив перед ним миску с кормом, начала гладить мокрую шерсть, пока тот наслаждался едой. А точнее та. Это кошка. В голове всплыл тот полицейский и его сравнение с дворовой кошкой. Не знаю, что именно он думает об уличных животных, но для меня они самые преданные и сильные существа, которые могут выглядеть подранными, с клочками грязи на спутанной шерсти, только сердце у одного такого кота будет больше, чем у тысячи других. Им неведома любовь и искренняя доброта, но если кто-то проявит к ним эти качества, то обретёт самого верного и благодарного друга на свете.

Поэтому пусть этот полицейский катится сосиской, желательно подальше.

Доев корм и облизав миску, кошка сладко потянулась и присела на ступеньках, позволив ещё немного себя погладить.

– Уже не боишься? Как тебя, однако, легко подкупить, – кошка мурлыкнула, – Может дать тебе имя? Что думаешь о Герцы? Как Герцогиня?

Кошка снова мурлыкнула, словно говоря, что пока я буду её кормить, могу называть как угодно.

– Тогда договорились, будешь Герцогиней в этом особняке.

***

Ближе к вечеру я, наконец-то, закончила с домом. Он сиял чистотой и не душил затхлостью старой древесины и пыли, что было моей победой. Дело оставалось за малым, вынести ковры и разобрать коробки с книгами.

И определить место для корма и лежанки Герцы. Сейчас она полностью сухая развалилась на диванной подушке, умяв ещё одну порцию корма. Во время моей прогулки по саду погода ухудшилась, и эти жалобные жёлтые глазки не позволили мне оставить их на улице. Кошка в мои планы не входила, я не завожу животных, так как часто в разъездах, а это лишний стресс для питомца, но в этот раз сдалась. Если что, отдам Грегу, он кошатник и точно сможет о ней позаботится.

К девяти поняла, что ужасно проголодалась и хочу выпить. Ладно, ещё не хочу весь вечер просидеть в четырёх стенах. Просмотрев карту города, приглядела небольшой бар не так далеко от своей улицы и отправилась туда. Досчервуд был не большим, но имел все, что может понадобиться любому путнику. Несколько видов питейных заведений, два их которых были на площади Гекаты у главного пирса, больница, старшая и средняя школа, полиция и пожарная, рестораны с доставкой, ну и лавки со всякой туристической фигней типа магнитиков. Последнее меня мало интересовало, а вот три бара звучали интересно. Тот, что я выбрала на сегодня был спрятан в подвале приятного деревянного здания, оформленный в морском стиле, с рыболовными сетями и якорями на стенах. Столы были круглыми и вмещали не более четырёх человек, а парочка была и вовсе для двух. Как раз для меня.

Сам бар был не сильно наполнен. По большей части мужчины, скорее всего рыбаки, сидели по группам, пили пиво и обсуждали последний улов. Правда, всё равно внимательно за мной наблюдали. Маленький городок, чего здесь взять. Все друг друга знают, и новый человек – это новость недели. Для приличия всем кивнула и сразу пошла в сторону бара. Мужчина, усердно вытирающий бокалы, оглядел меня с ног до головы и усмехнулся.

– Тёмное или светлое? – задал вопрос и быстро поставил перед носом две бутылки незнакомой марки. Похоже, что-то локальное.

– Да же так, – фыркнула я, – А если я хочу чего-то покрепче?

Бармен покачал светлой головой и сунул мне под нос меню.

– Ты не напиваться с горя пришла и не отрываться с подружками. На тебе старые спортивные штаны, – возмутиться я не успела, он мирно добавил, – симпатичные, кстати, и толстовка на размера два больше. На голове неаккуратный пучок, а руки сухие, скорее всего от чистящих средств.

Последний пункт в самую точку. Нужно было хоть крем на них нанести, а то хуже, чем у умирающей старухи.

– Из чего я делаю вывод, что ты весь день занималась уборкой и пришла отдохнуть и поесть. Выбирай скорее, а урчание твоего желудка мне посетителей распугает.

– Детективом подрабатываешь?

– Нет, я бармен со стажем, – он постучал пальцем по меню, – Поверь, я многое повидал.

Заказав жаренную курицу с салатом, прихватила две бутылки светлого пива и пошла к столику у окна. И снова взгляды мужчин, но уже более дружелюбные.

Это место не особо отличалось от маленьких городов, в которых я уже была. Но тогда это было проездом, от силы на пару дней. Да и города хоть немного, да были туристическими. В Досчервуде от этого лишь вид, и здесь же мне предстояло прожить какое-то время. Удивительно, но, когда Грег мне предложил поселиться здесь, я не возражала. Мне не свойственно жить в одном месте больше двух месяцев. И, хоть у меня есть своя квартира, она служит перевалочным пунктом и складом для вещей.

Грег говорит, что я просто не люблю обязательства. Может, это и так. Обязательства – это оковы на твоей шее и руках. Ты не можешь избежать их, оставить или закрыть глаза. Для кого-то они приносят радость, отношения, семья и дети – то, о чём многие мечтают. В моём списке желаний их никогда не было. В этом свою роль сыграли родители, не готовые ни к браку, ни к ребёнку, и в итоге присоединившиеся к секте, управляющей нашим городом. С виду они просто очень набожные, но чем дальше копаешь, тем страшнее становится.

Нет ничего ужаснее людей. Особенно тех, кто свято верит, что человек на небе простит им все грехи за искреннюю молитву. И не важно, что на руках этих людей крови столько, сколько не было на руках Теда Банди. Их правосудие – это Бог. Их жертвы – неверные и грязные.

Нет. Не хочу вспоминать. Не сегодня. Я далеко от этого места. У меня получилось сбежать до того, как меня посвятят. До того, как моя девственность станет достояние всего города, и каждый мужчина сможет её попробовать.

– Ешь, а то остынет.

Видно, я выпала из реальности на время, окунувшись в воспоминания. Передо мной уже стояла тарелка с едой. А пустующее рядом место было занято. Полицейским.

– Да, спасибо.

Потянулась к вилке, но из-под ресниц осматривала мужчину. Он был широк в плечах, форма сидела настолько хорошо, что непроизвольно во рту собирались слюнки. Черные, как смоль, волосы были уложены назад, но пара прядей предательски спадали на лоб. Четко отчерченные скулы были покрыты легкой щетиной, бледные потресканные губы сложились в полуулыбку. Но глаза, теплые карие глаза, напоминающие мой любимый горячий шоколад из французских кофеен, смотрели с легкой заинтересованностью и настороженностью.

– Сегодня ты не мокрая.

Ага, значит это тот самый полицейский. Угораздило же.

– Вчера было исключение.

– В нашем городе стоит всегда носить с собой зонт.

"Нашем"? Ещё одна особенность маленького города.

– Учту.

Закинула в рот кусок курицы, настолько вкусной, что захотелось застонать, чтобы намекнуть, что разговаривать не намерена. Но мужчину это явно не колышело.

– Когда вы переехали в этот дом?

– Вы спрашиваете в лоб, даже не узнав моего имени. Разве так работают полицейские?

– Я не на работе, это раз. И вы не сказали бы мне своего имени, это два.

В этом городе все мысли читают, или что? Как он…

– Эмилия Ланкастер. Её книги обожает твоя мать, – на мое плечо опустилась чья-то рука, и рядом с головой появились каштановые кудряшки.

Девушка из ведьмовского магазинчика. Я прищурилась, показывая, что использую её свечи против неё, а именно те, что для порчи с расстройством пищеварения. Она мне хитро подмигнула и уплыла к бару.

– Ланкастер, – полицейский протянул мою фамилию, пробуя на вкус каждый слог. Это было, на удивление, приятно и сексуально, – Моя мама и правда большая любительница твоих ужастиков.

– Приятно слышать.

Дружелюбный автор предложил бы подписать книгу или хотя бы автограф оставить. Но я не дружелюбный автор. По крайней мере сегодня.

– Приехали устроить встречу фанатам? – мужчина отпил из своей бутылки пива, внимательно следя за моими движениями.

Он прекрасно понимал, что его вопрос лишён смысла. Досчервуд слишком мал, чтобы устраивать встречу с фанатами.

– Для чего интересуетесь, мистер полицейский?

– Зовите меня просто Брендан. Брендан Холл, – я кивнула, показывая, что имя услышала. А вот запомню ли, это другой вопрос, – Вы новый человек в городе, мне стоит знать, зачем вы здесь. Вдруг решили переехать и вам нужна экскурсия по городу.

– Напрашиваетесь в экскурсоводы?

– Нет, но мог бы найти подходящего.

Я покачала головой. Не нужна мне экскурсия, так погружаться в этот город в мои планы не входит.

– Я здесь на время. Хочу отдохнуть.

– Довольно необычное место для отдыха, не находите?

Где-то я это уже слышала.

Брендан наклонился, опираясь локтями о стол, давая мне прекрасный вид на мощные бицепсы. Ну точно полицейский из романов, причём самых непристойных.

– Я автор хоррор историй про маньяков в костюме пчёл и призраков, желающих занять место ребёнка, чтобы играть в машинки. Разве меня саму можно назвать нормальной?

Исказив настоящую суть своих книг, надеялась, что этот мужчина от меня отстанет.

Хэй, я уже сказала ему, что немного не от этого мира, чего он скалится то?

– Так понимаю, что именно эта ваша сумасшедшая натура и надоумила поселиться в этом доме.

– Чем вас так интересует этот дом. Ну поселилась и поселилась. Или он что-то типа достояния Досчервуда?

Брендан помрачнел и отрезал:

– Нет.

Интересная смена настроения.

– Тогда что же? Расскажите мне.

– Этот дом притягивает смерть, – я чуть не засмеялась, но попыталась сдержаться. Как же часто мне приходилось слышать что-то подобное, – В нём уже произошло несколько убийств, также есть основания верить, что пропавшие без вести тоже связаны с этим домом.

Ага, это я читала. Ничего интересного. Одно убийство, два самоубийства и пару мелких дел. В первом убийца давно в тюрьме, в двух вторых доказано желание людей покончить с собой. С пропажей сложнее, это главная боль Досчервуда. Первый раз массовое исчезновение девушек случилось лет пятьдесят назад. Тела найдены не были, преступник тоже, полиция тогда потерпела крах. Отделение было закидано овощами за то, что не нашли чьих-то жён и дочерей. Следующие исчезновения произошли через двадцать лет, финал был таким же. И последний раз похожее дело было пять лет назад. Тогда пропало четыре девушки лет двадцати пяти. Тоже не нашли.

– В каждом доме свои скелеты в стенах, особенно если этому месту более ста лет.

– Люди говорят, что в этом доме призраки. Это стало одной из причин вашего приезда?

Боже, он понимает, что так только докидывает мне причин остаться в этом доме?

– Настоятельно рекомендую вам всё же съехать из этого дома.

– Вы верите в призраков?

– Я верю фактам и статистике, – его глаза потемнели. – И у меня нет желания потом писать протокол о вашей смерти.

– Я вас услышала, мистер полицейский, но съезжать не намерена.

– Мне придётся настаивать. И да, не называйте меня мистер полицейский.

– Буду называть, как хочу, – я отхлебнула пива, – Я не съеду, как бы вы не настаивали и не умоляли.

– Вы автор ужастиков, и скорее всего читали много разных хоррор историй.

Я кивнула, подавляя желание блаженно улыбнуться, вспоминая всю мою коллекцию ужастиков, которые мне предстоит расставить на полки в доме. Да, я перевезла почти всю свою библиотеку туда, где буду жить пару месяцев. И что вы мне сделаете?

– Тогда считайте, что эти дома что-то типа номера 14081. Необъяснимо как, но вокруг него только смерть, а вы тот самый автор, который рвётся написать книгу об этом месте, не слушая никого.

Я фыркнула и оскалила зубы.

– Я была в катакомбах Хайгейтского кладбища2, провела несколько ночей в замках Гоуска3, Лип4, Ле-Кенель5 и Драгсхольм6, – для наглядности ещё и пальцы стала загибать перед его носом, – Пролазила от и до города-призраки, Дадлитаун7 и Кенникот8, и черт возьми, на моей карте заброшенных мест даже отмечены психбольницы Вилларда9 и Байберри10, и заброшенный остров Повелья11, на котором трупов столько, что два твоих полуразрушенных домика никогда не видели.

Он в непонимании поднял бровь. Как же сложно объяснять что-то человеку, который явно не интересуется мрачной стороной исторических построек.

– Мне не страшны призраки, – сдалась я. Объяснять что-то этому упрямцу бессмысленно, – Кончать с собой в мои планы не входит, ещё пожить хочу. А шанс, что меня похитят достаточно мал. У вашего местного маньяка свои правила игры, следующие преступления будут лет через пятнадцать, к этому моменту в городе меня уже точно не будет.

Брендан недовольно фыркнул.

– Вы остра на язык.

– И вам это нравится?

– Нет, мне хочется вымыть ваш рот с мылом.

Не ты первый, не ты последний, дружок.

– Думаю, на этом наш прекрасный разговор стоит закончить, – в слово "прекрасный" я вложила столько яда, что полицейский должен был уже корчится на полу. Но нет, он спокойно сидит, прожигая меня взглядом.

Схватив со стола оставшуюся бутылку, которую мне не дали выпить в полном спокойствии и одиночестве, развернулась, но меня остановили:

– А зонт? Не хочешь вернуть?

Я пожала плечами, ехидно улыбаясь.

– Не-а, – и довольной походкой от бедра вышла на улицу.

Ага, многого хочет. Сначала съезжай из дома только потому, что вокруг него одни неприятности, потом безмозглым автором меня назвал (ладно, немного иначе, но смысл был именно таким). После такого он этот зонт увидит только тогда, когда я замахнусь им, чтобы ему по лбу припечатать. Лучше ему меня бояться, а не призраков. Такими темпами прикончу его раньше я, а не они.

Так, а когда это мы перешли на "ты"?

3. Черный кот и куча неприятностей

Не злите хозяйку черной кошки.

Она откусит вам руку.

Эмилия

Самые страшные истории не про монстров или призраков, они про людей. Именно это я усвоила, путешествуя по миру. Ни один призрак не возникнет без ужасной насильственной смерти. Не будет настоящей мрачной истории без сумасшедшего врача в психбольнице, практикующего пытки. Без учительницы, избивающей учеников. Без графа, насилующего служанок. Без свихнувшейся матери, убившей собственных детей.

Без злобной соседки, ненавидящей всех живых существ, в особенности себя. Именно такая жила в соседнем доме и последние два дня орала на всех домочадцев и проходящих мимо людей. На заборе у неё должна была висеть табличка: "Осторожно! Злая хозяйка". Иногда она причитала так громко, что приходилось надевать наушники и включать на полную громкость.

Эми, ты же не хотела дружелюбных соседей с натянутыми улыбками, держи злобную старуху, которая обложит тебя трёхэтажным матом, если ступишь на её газон.

Интересно, подростки хоть раз изрисовывали её жухлую травку или закидывали участок бумагой? У неё точно бы случился нервный срыв. Хотя, это себе дороже будет.

Но, не буду отрицать, за последние дни у меня возникало желание что-то такое сделать.

Сегодня, пока эта женщина ещё не вышла с очередной тирадой, я села у окна с компьютером и пишущей машинкой. Последнюю покупала очень давно и берегу чисто из сентиментальных чувств. На ней я написала свою первую книгу. На ней, по моему мнению, мною были написаны лучшие главы последующих книг. И на ней же, я пыталась хоть что-то написать последний год. Но нет. Пустота. Полный ступор. Ноль идей. Я даже медитировать пробовала. Сидела каждое утро с бокалом воды на этом коврике, слушала успокаивающую музыку и пыталась погрузиться в себя. Но если что-то и находила внутри, так это болящую от такой позы спину и плечи.

И сейчас тоже самое. Пустые страницы и две выпитых чашки кофе. В сам факт вдохновения, как в приход Музы в определенный момент я не верю. Это лишь порыв. Искра. Пинок. Выбирайте что хотите. Не смысла хотеть написать книгу и ждать вдохновение. Так оно в жизни не придёт. Садишься и работаешь, мысль и сюжет придут со временем, герои оживут с каждой новой главой. А если ждать ту самую музу… То лет через двадцать ты может и напишешь книгу.

Для меня это никогда не было проблемой. За одной идеей шла другая. Новое мистическое место с огромной предысторией – вот и новый сюжет. А сейчас… Я посетила две заброшенные психбольницы. В одной пациенты восстали против врачей и запрятали их тела в стены, но в итоге перебили друг друга, а во второй практиковали лоботомию. Места, от которых мурашки по коже, но проходя по коридорам в голове было перекати поле.

Куда же мне нужно поехать, чтобы смочь хоть что-то придумать? В какое место забраться?

А может и правда в дом напротив? Сидя у окна, мне открывался обзор на это перекошенное здание, проседающее в землю. За последние дни я не вспоминала о нём. После разговора с полицейским появились сомнения. Он не упоминал дом напротив, значит в нём особо ничего не происходило. Да и я просмотрела в интернете, за этим домом ничего из ряда вон не стоит. Ни убийств. Ни несчастных случаев. От силы можно предположить семейные разборки, так как несколько лет там жили разные семьи. Но почему же тогда он меня так зацепил в первый день? Сейчас, смотря на него свежим взглядом, он кажется обычным домиком, который бросили, оставив на растерзание времени и природе. Ещё немного и он разрушится, оставив после себя пыль и щепки.

Marbre/696

Что за странная нумерация домов? Будто просто из головы взяли случайную цифру. Соседние дома также были странно пронумерованы. Нужно будет расспросить об этом Брину.

Нет. В нём всё равно что-то есть. Моё предчувствие не лжёт. За этим домом что-то стоит. Да даже если это обычная бытовая ссора, я должна это узнать. Иначе не успокоюсь. Если там ничего нет и моё предчувствие меня подвело, то могу смело переходить в другой жанр и писать фэнтези или развратные романы. Это можно будет считать окончанием моей карьеры, как автора хоррор книг.

– А ну иди отсюда, паршивая блохастая дрянь! – со стороны соседского дома раздался оглушительный вопль и топот по деревянному крыльцу.

Я закатила глаза. Началось.

– Поубивать бы вас всех уличных тварей, – я напряглась, – От вас одни болезни, да блохи с тараканами.

Она так на животное орёт? Нет уж, это последняя капля. Может срывать свою глотку на людей, но других пусть не трогает. Я встала из-за стола и вышла на улицу. Наши участки разделял забор, высотой почти пять футов и с крыльца мне открывался хороший вид на то, как эта женщина в малиновом халате бегала со скалкой по жухлому газону за черной кошкой.

Герци! Её насыщенную шерстку и яркие желтые глаза, которые сейчас сверкали страхом, я точно узнаю.

– Хватить мучить животное! – крикнула я, что есть мочи, заставив обернуться абсолютно всех, находящихся на улице людей.

– А ты что, хозяйка?

– Не это вас должно волновать. Перестаньте орать и пытаться убить животное, – я подошла к забору вплотную.

Герци, увидев меня, со всей прытью побежала ко мне.

– Так ты у нас защитница уличный тварей, – женщина направилась в мою сторону, – Сама как бездомная, вот и защищаешь их. Заехала в проклятый дом, полный тараканов, и разводишь там таких же блохастых.

Женщина плевалась ядом, пока я успокаивающе гладила кошку по вздыбленной шерсти. Она дрожала в моих руках и прижималась к ногам.

– И снова это не ваше дело, кто я и кого защищаю, – женщина фыркнула, – Это живое существо, и вы не имеете права наносить ему вред.

На сморщенном лице соседки было столько самомнения и злости, что оно покраснело и стало похоже на засушенную хурму. А непонятный пушистый халат лишь усиливал оттенок помидора.

– Это мой участок, кому хочу, тому и наношу вред, а ты здесь мимоходом, – она привалилась к забору, – Свалишь отсюда через пару недель, поэтому не выделывайся.

– С чего вы взяли, что я скоро свалю?

– Ты городская девчонка, вон одни тусовки на носу. Ты в этом городе не выживешь.

Этой женщине нужны очки. Я ненавижу тусовки.

– Вам капли для глаз подарить? А то видите плохо.

Я подняла Герци с земли и прижала к груди. Кошка свернулась комочком.

– Две блохастые нашли друг друга, – женщина снова громко фыркнула. Прям как свинья, ей богу, – Тебе бы язык обрезать, чтобы не дерзила старшим.

– Не поможет, он у меня снова вырастет. Специально для вас.

– Голодранка, – женщина толкнула забор, – Без дома и, скорее всего, без семьи. Никто не научил уважительно относиться к старшим.

– Уважение – это не то, что раздаётся просто из-за возраста. Его нужно заслужить. А я живодёрство не уважаю.

– Бессовестная. И такого же кота нашла.

– О, это нет кот, – ядовито-сладко протянула я, – Это кошка. Герцогиня. Считаю, ей подходит.

Для наглядности, приподняла Герци в руках, словно на кошачьем конкурсе.

И опять это свинячье фырчанье. Ещё немного и её блеклые светлые волосы порозовеют, а крупный нос станет пяточком.

– Это драное животное украло у меня колбасу!

– Сама вы драная, – прошипела я, не выдерживая.

Она может обзывать меня, но не мою кошку.

– Ты права не имеешь обзывать меня! – эта живодёрка попыталась до меня дотянуться, но Герци зашипела похлеще тигра.

Вот она, моя девочка. Цапни ещё эту каргу за руку, чтобы не повадно было.

– Ох, извините, – в моём голосе ни капли раскаяния, – Жаль, что в нашем мире существуют такие твари, которые спокойно избивают животных.

– А ну иди сюда, – она снова потянула свою ручонку ко мне, – Научу тебя, проститутку бездомную, уму разуму.

– Уже проститутка? А с чего это? – я сделала шаг назад, – Вы знаете что-то о моей работе? Может я не проститутка, а дорогая эскортница?

Греци зашипела и попыталась лапой ударить соседку по руке.

– Я тебя сейчас проучу. И тварь твою черную тоже, – уверенно топая, женщина двинулась вдоль забора, направляясь к моей калитке.

Ситуация явно выходила из-под контроля, но мы и не с таким справлялись. Женщина в малиновом халате со скалкой в руке? Отличная идея для книги. Хотя на таком халате будет кровь не видна.

Герци стала шипеть ещё сильнее, буквально вставая дыбом у меня в руках, как только соседка пересекла калитку, которую я, по невнимательности забыла закрыть. Но, чувствую, эту женщину она бы все равно не остановила.

– Тебя выпороть мало за дерзость! Лучше притопить, вместе со всей твоей живностью. Может тогда поймёшь, как нужно разговаривать со старшими.

Она наступала на меня, с горящими от ярости глазами, пока я делала шаги назад, сильно прижимая к себе кошку. Эта женщина свихнувшаяся, ей богу.

– О, не получится. Я та ещё амфибия, – зубоскалю я.

Рука соседки резко хватает меня за локоть и трясёт, пальцами до боли сжимая кожу. Моё выражение лица не меняется. Я пытаюсь изображать уверенность, хотя она сдулась ещё когда эта женщина стала идти в мою сторону. Но сдаваться и убегать, поджимая хвост я не привыкла.

– Уберите от меня свои ручищи, – шипела я не хуже Герци.

– Дрянная девчонка! – скалка во второй руке предательски поддёргивалась. Плохой знак.

Не успела я ничего предпринять, как это самое оружие взметнулась над моей головой, норовя принести уйму боли и огромный синяк. Инстинктивно сжалась и накрыла рукой морду Герци.

– Стоять!

Брендан

Мне точно не изменяет зрение. Миссис Нортон замахнулась своей излюбленной скалкой на писательницу, буквально удерживая её на месте цепкой хваткой на локте. Черт возьми, что здесь происходит?

– Мисс Нортон, опустите кухонную утварь! – крикнул я снова. Мы приехали по вызову мистера Вильденштейна, хозяина городской библиотеки. В трубку он заявлял, что миссис Нортон полностью одичала и ей пора в клетку, пока она не обглодала кости молодой девушки. Изначально, я думал, что он сам вновь чем-то разозлил женщину. Или она его. В их ссорах никогда нельзя было найти истинного виновного. Однако в этот раз он был точен, как никогда.

– А вот и правосудие по твою душу пришло, – господи, эта женщина прорычала как дикий свин.

Миссис Нортон – женщина специфичная, это если мягко выражаться. В городе о ней говорят либо плохо, либо никак. Орёт она громче ослихи, детей ненавидит, как и многих взрослых, в целом. Единственные, кого может послушать – врачи и полицейские. А с мистером Вильденштейном у них давняя вражда. Он не простил ей несколько потерянных книг и подкинул ей на участок кротов, а она в отместку пустила в его библиотеку тараканов. У них стабильно скандалы каждый месяц, кто-то уже шутит, что это лучшая городская комедия.