Сон разума

– Как же давно это было, – подумал Максим, но вспомнил, что прошло всего несколько дней. Мужчина глубоко вздохнул и почувствовал, что у него заболела голова. В очередной раз. Пока боль была легкой, но внутри болело сильнее.

Глава 7

Максим проснулся около часа ночи и сразу вспомнил свой сон. Ему снилось детство. Только, как это обычно бывает, все события происходили не в реальном месте, а в месте, лишь отдаленно похожем на реальное.

Максим посмотрел на часы и сосчитал, что проспал всего несколько часов. Мужчина поднялся с кровати и включил свет в комнате. Взгляд Максима упал на гардину и остановился на окне. События сна еще крутились в голове у мужчины, но он, вдруг, вспомнил что-то отвлеченное. Это касалось его детства.

От неожиданного открытия у Максима захватило дыхание. Он сел на кровать и вспомнил, что уже видел того человека, который был в его квартире прошлой ночью.

Тогда, тридцать лет назад, этот человек стоял на улице и внимательно всматривался в комнату сквозь стекло. Максим лежал головой к окну и не видел этого человека, но чувствовал, что тот стоит за окном и смотрит на него. Силуэт незнакомца указывал, что тот был человеком астенического телосложения – худым, с узкими плечами, длинной и плоской грудной клеткой. Максим не мог разглядеть лица незнакомца, его черты были смазанными и неотчетливыми. Человек несколько секунд постоял перед окном, после чего медленно вплыл в комнату Максима прямо сквозь стекло.

Мальчика охватил ужас. Он хотел встать и прогнать незнакомца, но не мог. Все его мышцы были обездвижены. Максим не мог пошевелить и пальцем. Тогда ребенок закричал, но из его рта не вырвалось ни звука. Максим вновь и вновь напрягал голосовые связки, пытался попросить помочь ему, но голос его не слушался, как и все тело.

Человек был совсем близко. Он уже стоял у изголовья кровати Максима и молча смотрел в лицо мальчику. Лица же человека Максим не видел. Он видел лишь расплывчатый силуэт высокой темной фигуры.

Максима душила злоба. Он не мог пошевелиться, и был беспомощен. Мальчик закрыл глаза и представил, что в комнате никого нет. Он почувствовал, что незнакомец отошел от кровати, подошел к двери и через несколько минут вышел в нее. В этот момент Максим тут же проснулся. Его била дрожь.

После того случая Максим больше не видел чужака. Он даже забыл, что в детстве с ним приключился этот «сонный паралич», однако, привычка говорить после кошмарного сна «Куда ночь – туда сон!» осталась у Максима на всю жизнь. На протяжении тридцати лет мужчина не страдал ни бессонницей, ни избытком сна. Он вел относительно здоровый образ жизни и был доволен ею.

– Никогда такого не было, и вот опять, – проговорил Максим.

Мужчина выключил свет и вышел из комнаты. В квартире было темно и тихо, и на душе Максима, вдруг, стало как-то спокойнее. Он, сам того не ожидая, объяснил себе разгадку появления неизвестной субстанции в облике худого мужчины, и даже временное, как он считал, расставание с Леной не казалось ему теперь таким трагическим. Максим выпил фильтрованной воды, вернулся в спальню и снова лег в кровать. Уснул он мгновенно.

Уже через пару часов Максим вновь проснулся, и понял, что на этот раз он снова не может пошевелиться. Никакие объяснения не помогли ему избежать все нарастающего чувства паники и страха. Неизвестная личность уже была в комнате. Максим с ужасом следил за ней, не отрывая глаз от высокого худого человека. Тот медленно расхаживал по комнате, иногда поворачивая голову в сторону Максима. Максим пытался кричать и криком прогнать существо, но не мог. Из груди мужчины вырывались лишь неясные хриплые звуки. Максим задышал чаще. Он думал, что усиленное дыхание поможет ему проснуться. Но все было тщетно. Максим лишь слышал собственные тяжелые вздохи, от звука которых ему становилось еще страшнее.

Вдруг, человек, который был в комнате, обошел кровать и стал у ног Максима. Только сейчас Максим смог рассмотреть его вблизи. Густая всклокоченная борода, мрачное лицо, однако, с правильными тонкими чертами, глубоко ввалившиеся глаза, бледная кожа. Взгляд незнакомца блуждал, но вскоре остановился на лежащем в кровати Максиме. Глаза человека, буквально, впились в Максима, который физически ощущал взгляд незнакомца. Незнакомец неподвижно стоял и смотрел на Максима, который в свою очередь не мог оторвать взгляд от темного силуэта.

Внутри у Максима все похолодело. Он в очередной раз попытался подняться с кровати, закричать, прогнать незнакомца, позвать на помощь. Но не мог. Он мог лишь слышать все нарастающий зловещий шум в висках. И он видел человека – темную субстанцию – который непонятно как появился в его квартире посреди ночи.

Незнакомец слегка наклонился и схватил неподвижно лежащего Максима за большие пальцы ног.

Мужчина почувствовал пронизывающую жгучую острую боль. В ногах запекло, а пальцы сразу онемели. Человек сильнее надавил на них своими липкими и холодными руками, и ноги Максима свело адской болью. Пальцы на ногах жгло. Максим чуть не взвыл от боли. Он хотел кричать, но к горлу только подкатил тяжелый ком, который затруднял дыхание. Зловещий пугающий мрачный незнакомый человек продолжал сжимать пальцы Максима, глядя ему прямо в глаза.

Максим попытался мысленно прогнать незнакомца, но тот лишь усилил хватку. Незнакомец сжимал ноги Максима все сильнее и сильнее, пока тупая боль не охватила все тело.

Максим надрывно закричал и проснулся от своего собственного крика. Он резко вскочил с кровати и огляделся. В комнате никого не было. Максим выбежал в прихожую, которая тоже была пуста. Немного успокоившись, мужчина все же проверил кухню и зал. На всякий случай. Никого.

После того, как Максим убедился, что находится в квартире один, он оделся и вышел на улицу. Оставаться дома ему не хотелось.

Выйдя из подъезда, Максим быстрым неровным шагом пошел в сторону магазина, расположенного неподалеку. Мужчина хотел купить колы или чего-то сладкого, но входная дверь была закрыта, и лишь сейчас Максим догадался посмотреть на часы. Он вынул смартфон. Было около пяти утра. Мужчина повернул обратно и пошел в сторону Измайловского острова. На секунду Максиму показалось, что за ним кто-то следит, и образ чужака вновь возник в его голове.

Максим вспомнил, как неизвестная личность, ворвавшаяся в его комнату, схватила его за пальцы ног. Фантомная боль пробежала по всему телу Максима. Он отогнал от себя дурные мысли, которые касались потусторонних сил, и сбавил шаг. Максим сам не знал, куда идет, но оставаться в квартире ему точно не хотелось, что бы он там не увидел.

– Это было со мной в детстве, тридцать лет назад. И повторилось сейчас, – рассуждал Максим. – Кто же это был? Что ему нужно от меня?

Мужчина снова оглянулся. На перекрестке в двадцати метрах от него стояла полицейская машина. На светофоре горел красный свет.

– А я без документов, – пронеслось в голове у Максима. – Сейчас меня отвезут в отделение для выяснения личности. А я под подпиской. И у меня скоро встреча с адвокатом! Где мне ее провести? Вызвать Иванова в отделение?

Максим, вдруг, понял, что выглядит подозрительно, стоя посереди тротуара ранним утром и пялясь на полицейскую машину. Он резко обернулся и пошел дальше. Тут же Максим подумал о том, что идет слишком быстро, этим тоже вызывая подозрение. Мужчина постарался придать походке непринужденности и немного замедлил шаг. Он ждал, что в каждую следующую секунду раздастся сирена, а за ним начнется погоня. Еще бы! В такую рань было очень подозрительно шататься по улицам. Вот они его и схватят!

Но ничего подобного не произошло. Загорелся зеленый свет, полицейский автомобиль свернул вправо, и скрылся за поворотом. Максим заметил это и облегченно вздохнул. Но его радость длилась недолго.

Вдруг, через минуту Максим увидел позади себя метрах в ста какого-то человека. Тот шел следом, держа определенную дистанцию. Максим подумал, что такая дистанция позволяет без труда следить за ним, оставаясь вне подозрения.

– Но я тебя раскусил! Это он! – решил Максим и ускорил шаг.

Он шел вперед и оглядывался каждые двадцать метров, снова и снова удостоверяясь в том, что мужчина, преследующий его, все еще следует за ним. Минут через пять Максим понял, что его никто не преследовал. Человек, которого видел Максим, скрылся в одном из дворов. Больше на улице никого не было.

Тем временем впереди показались зеленые верхушки двух башен Измайловского Кремля. Максим посмотрел на часы. Вот-вот должно было взойти солнце. Мужчина остановился посереди тротуара, и около пяти минут стоял, обшаривая все вокруг себя придирчивым взглядом. Стали появляться первые прохожие и первые городские автобусы, которые вышли в рейс.

Максим перешел дорогу и пошел в обратном направлении. Мужчина продолжал боязливо оглядываться, опасаясь, что неизвестный, которого он видел у себя в квартире, будет преследовать его и здесь. Вскоре Максим убедился, что за ним никто не идет, и испытал облегчение.

Он благополучно вернулся в квартиру и включил телевизор на полную громкость, чтобы не чувствовать себя в одиночестве. Спать Максиму не хотелось, и он решил сразу ехать в «Адвокатское бюро Олега Иванова», которое располагалось в Гостином дворе в самом центре Москвы в двух минутах ходьбы от Красной площади.

Максим переоделся в один из своих новых костюмов темно-синего цвета, уложил домашний ноутбук в специальную кожаную сумку, и через полтора часа уже выходил из станции метро «Площадь Революции», направляясь в самое сердце столицы. От пользования личным транспортом Максим отказался, так как опасался повторения паралича. Брать такси мужчина тоже не стал. Среди толпы людей он, почему-то, чувствовал себя в большей безопасности. Хотя риск слежки за ним оставался.

– Да кому я нужен, – успокоил себя Максим.

В адвокатской палате ему было назначено через два часа. ГУМ открывался только через час, поэтому Максим пошел на поиски кафе, которое бы работало в это время. Минут через двадцать он вошел в бывший американский ресторан быстрого питания и взял себе сразу два кофе в картонных невысоких стаканчиках. Есть Максиму не хотелось.

На протяжении нескольких часов вокруг него за соседними столиками сменялись посетители, которые заказывали все от гамбургеров и картошки-фри до пирожков и салатов. Сам Максим лишь раз покинул свой укромный столик в углу светлого зала, чтобы взять еще один – третий за утро – стакан кофе.

Наступило время, назначенное для встречи с адвокатом. Максим вышел из кафе, и через десять минут уже был у Гостиного двора. Он без труда нашел офис, который занимало «Адвокатское бюро Олега Иванова». Внутренние помещения офиса были отделаны с утонченной роскошью. Во всем чувствовалось идеальное сочетание цветов и высококачественных материалов.

Приемная была отделана деревом – классическим материалом для адвокатских контор, который вносил в интерьер благородность и уют. Справа был установлен огромный аквариум с несколькими десятками рыбок всех цветов и размеров. С потолка свисала огромная люстра, которая легко давала фору люстре, висевшей в спальне Максима.

Мужчину встретила вежливая женщина-секретарь, лет сорока, и сразу же проводила в кабинет Олега Иванова.

– Пожалуйста, он Вас ждет, – сказала женщина, указывая рукой на приоткрытую массивную двустворчатую дверь с золотой табличкой.

– А, Максим Михайлович, – первым поздоровался адвокат, вставая из-за стола, и протягивая Максиму свою короткую руку. На Иванове был серебристый пиджак с бардовым оттенком. В нагрудный карман пиджака был вставлен красный носовой платок в белый горошек. Брюки адвоката цветом в тон пиджаку были тщательно отутюженные, широкий галстук завязан виндзорским узлом, туфли из страусиной кожи. Максим решил, что Иванов носит эти туфли только в своем кабинете, и, покидая его, каждый раз переобувается. Но это было не важно.

– Присаживайтесь, – адвокат вежливо указал на одно из кожаных кресел, которые стояли вокруг отполированного до блеска стола для переговоров. Кабинет поразил Максима своей роскошью. Всю стену у входной двери занимали иконы, подаренные адвокату благодарными клиентами. Над столом, за который сел Максим, нависала небольшая люстра. Дизайн кабинета совмещал в себе классику и модерн.

– Кофе? – спросил Иванов и улыбнулся, заметив, что Максим поморщился. – Или чего-то покрепче? – серьезно добавил адвокат.

– Нет, спасибо. Ничего не нужно. Я уже выпил три чашки.

– Отлично! Тогда, сразу к делу? – предложил адвокат.

Максим кивнул, и, вынув из сумки ноутбук, поставил его на стол перед собой. Максим также раскрыл небольшой блокнот, который всегда был при нем – привычка выпускника МАрхИ – и взглянул на Иванова.

– Вы посмотрели те материалы, которые я Вам отправил?

– Нет, для этого у меня есть помощники. Но я ознакомился с их кратким изложением, и достаточно детально знаю то, что они собой представляют. Кроме этого, мы, как ваши защитники, навели справки, если так можно выразиться, в Следственном Комитете. Дело обстоит следующим образом, – Олег Иванов помолчал, внимательно разглядывая Максима.

Тот выглядел несобранным и был явно чем-то испуган.

– Вы хорошо себя чувствуете? – спросил адвокат. Иванов, казалось, был готов пожалеть, что взялся за дело этого неустойчивого человека, который сидел напротив него за полированным столом из полисандрового дерева.

Максим имел болезненный и уставший вид, как будто не спал всю ночь. Его лицо было бледно-серым, вокруг ввалившихся глаз были заметные темные круги. Зрачки Максима были сильно расширены, и бегали из стороны в сторону, не фокусируясь ни на одном предмете даже на пять секунд.

Несмотря на это, дыхание Максима было свежим, одет он был вполне прилично, хоть и немного небрежно.

– Тогда, продолжим, – заявил Олег Иванов, предоставляя рассуждать о внешнем виде Максима специалистам. – Мы выяснили, здесь скажу сразу, что в этом нам помогли и присланные Вами документы, что по результатам открытого конкурса с ограниченным участием между департаментом строительства Правительства Московской области и Вашей фирмой были заключены контракты на выполнение работ по реконструкции объектов «Государственный музей-усадьба «Остафьево» – «Русский Парнас» и «Усадьба Салтыковых-Ягужинских «Сафарино».

Максим молча кивнул.

– Дело в том, и это подтверждено документально, – продолжал адвокат, – что в составе Вашей заявки на участие в конкурсе по реконструкции усадьбы «Сафарино» предоставлены недостоверные сведения.

– То есть? – не понял Максим. Он был уверен в том, что его фирма никогда не указывала недостоверных сведений при заключении каких бы то ни было договоров.

– Как на данном этапе считает следствие, указанные Вами недостоверные сведения позволили Вам пройти предквалификационный отбор и стать единственным участником конкурса с ограниченным участием и заключить контракт, – закончил свою мысль Олег Иванов, не обращая внимания на реплику Максима.

Адвокат замолчал, давая своему клиенту возможность усвоить услышанную информацию.

– Что значит «недостоверные сведения»? – через пару секунд вновь спросил Максим. – В чем они заключаются? Что мне теперь делать?

– Об этом потом, – Олег Иванов прервал поток вопросов. – Важно, что прокуратура Московской области уже направила материалы проверки в управление экономической безопасности и противодействия коррупции УМВД России по Московской области для дачи уголовно-правовой оценки действиям работников Вашей фирмы. Тех работников, которые и предоставили недостоверные сведения.

– Этого не может быть! – вспыхнул Максим. – Мы никогда не подтасовывали документы, и всегда работали честно. У нас не так много заказов, но мы и не гонимся за их количеством.

– Может быть, Вы и не подтасовывали, – сказал адвокат, сделав акцент на местоимении «Вы».

– Значит, кто-то из сотрудников подделал документы, чтобы получить заказ, и конечно, хорошие бонусы за него, – вслух размышлял Максим. – И кто же это? Вы смогли выяснить?

– Не так быстро, Максим Михайлович, – усмехнулся Олег Иванов. – Давайте по порядку. Прокуратура области и не узнала бы о нарушениях в заявке по усадьбе «Сафарино», да они и незначительны, в общем-то, если бы в прокуратуру не поступил запрос от Федеральной антимонопольной службы. В ФАС же на Вас поступила жалоба от компании «СтройКонтракт-2018». Знаете такую?

Максиму было знакомо это название. Компания «СтройКонтракт-2018», также как и его фирма, несколько раз подавала заявки на участие в различных тендерах по реконструкции тех или иных объектов в Москве и области. Они были прямыми конкурентами, но открытых конфликтов между этой фирмой и фирмой Максима не возникало. На сколько мог судить Максим, личной неприязни между руководством и сотрудниками обеих фирм тоже не наблюдалось.

– Просто бизнес, – вслух сказал Максим.

– Именно так, – поддержал его Олег Иванов. – Заявка «СтройКонтракт-2018» на реконструкцию усадьбы «Остафьево» была отклонена конкурсной комиссией. Компания предложила наименьшую стоимость контракта – около 800 миллионов рублей, но в итоге заявку отклонили как несоответствующую требованиям конкурса. Победителем была признана Ваша компания, предложившая исполнить работы более чем за один миллиард российских рублей.

– Мне об этом ничего не известно, – медленно проговорил Максим. – Но я понимаю, к чему Вы клоните. Попахивает «откатом».

– Вот именно. «СтройКонтракт-2018» в своей жалобе указала, что ее заявка была отклонена неправомерно, равно как неправомерно был определен и победитель тендера. Но, в конце концов, довод о необоснованном отклонении заявки этой компании Федеральная антимонопольная служба не поддержала. Тем не менее, она нашла нарушения в Вашей заявке, поданной для участия в конкурсе на реконструкцию «Сафарино».

– То есть, жалоба была на нашу заявку по Остафьево, а нашли нарушения в заявке по Сафарино? Правильно? – уточнил Максим ход мыслей адвоката.

– Да.

– А так можно? Жалоба же была на один конкурс! Зачем тогда проверять документацию по другому?

– Ну, потянули за ниточку – распутали клубок, – сказал Олег Иванов, растягивая слова. – Проверили одно, а зацепились за другое.

– И какие же нарушения в нашей заявке по Софрино? – Максим предпочитал называть эту усадьбу именно так – Софрино, а не Сафарино.

– Как я уже сказал, совсем незначительные, – продолжил адвокат. – Вы приложили к заявке неполный пакет сведений о ранее выполненном контракте на реконструкцию Перхушково. Я так понимаю, что Вы занимались там реставрационными работами?

Максим кивнул.

– К Вашей заявке был прикреплен договор на выполнение работ стоимостью 200 миллионов рублей и допсоглашения, предусматривавшие увеличение стоимости работ до 350 миллионов рублей, но без приложений. ФАС признала, что, так как приложения к договору являются его неотъемлемой частью, Ваша заявка была неполной. Это, по их мнению, свидетельствует о не подтверждении наличия опыта выполнения работ. Все это было передано в прокуратуру, а там уже за Вас зацепились по полной программе.

– Им был бы повод, – заметил Максим.

– Я считаю точно также, – медленно кивнул адвокат. – Это был хороший повод начать против Вас, или против чиновников Правительства Московской области, расследование.

– Что Вы имеете ввиду?

– Я не исключаю, что кто-то в Вашей фирме умышленно допустил ошибку при оформлении заявки на участие в конкурсе по реконструкции Сафарино, причем сделал это еще два года назад, когда было объявлено о проведении конкурса.

Два года назад? Максиму не верилось, что заинтересованные лица два года разрабатывали его фирму.

– То есть, я Вас правильно понял? – начал Максим. – Вы считаете, что два года назад кто-то из моих сотрудников допустил умышленную ошибку при подготовке документов, после этого через два года наши конкуренты подали жалобу в Федеральную антимонопольную службу по совсем другому делу, чтобы в итоге всплыли старые нарушения?

– Пока все правильно, – подтвердил адвокат и кивнул.

– Не слишком ли это все сложно и нецелесообразно? – усомнился Максим.

– Для заинтересованных лиц, как Вы метко выразились, это вполне обычное дело. Не забывайте, что в единый день голосования будут проведены выборы Губернатора. Такие «закладки», как в Вашем случае, всегда делаются на будущее, чтобы в нужный момент иметь компромат на своих конкурентов. Или на их клиентелу. Губернатор избирается сроком на пять лет, так что ставки довольно высоки. И это как раз тот случай, когда такие долгоиграющие комбинации с лихвой оправдывают себя.

Максим заерзал в кресле. Ему совсем не хотелось участвовать в чьей-то избирательной компании, да еще быть рычагом давления на кого-то из кандидатов. Но на кого? Корнеев-старший, на сколько мог судить Максим, не собирался баллотироваться в губернаторы. Хотя мог Максим знать об этом наверняка? Вряд ли.

– Я думаю, что во всем этом деле тем или иным образом замешан отец Вашего друга, – будто читая мысли Максима, сказал Олег Иванов.

– Корнеев? Конечно! Кто же еще? – Максим вышел из себя и ударил кулаком по столу. – Я его достану!

– Он собирался баллотироваться в губернаторы? – спросил адвокат. – Может открыто поддерживал кого-то?

– Мы не разговаривали о политике. Не знаю. Мне, вообще, казалось, что его интересует только бизнес и деньги. Мы ведь так и познакомились, когда Семён предложил мне организовать совместную с ним фирму. «Отец поможет», – так он сказал.

– Понятно. Как бы там ни было, материалами уголовного дела в полном объеме я не располагаю, – подвел итог их беседе Олег Иванов. – Сейчас Вам необходимо поговорить со свлими сотрудниками. Попытайтесь выяснить, кто мог иметь отношение к этой провокации. Расставьте все по полочкам, тогда нам станет ясно, как действовать дальше. Возможно, мы сможем сослаться на служебную халатность Ваших людей, если докажем, что Вы действовали неумышленно, когда подавали заявку на участие в конкурсе, содержащую нарушения.

– Бред, какой-то, – проговорил Максим. – Ладно.

Максим спрятал в сумку ноутбук, так его и не включив, спросив себя, зачем он собственного принес его с собой, а Олег Иванов всучил ему папку-скоросшиватель.

– Что это? – спросил Максим.

– Это отчет о нашей работе за сутки, анализ кое-каких собранных материалов и счет, – адвокат улыбнулся. – Если Вас не затруднит, переведите авансовый платеж в течение ближайших двадцати четырех часов.

– Хорошо, – Максим сунул папку в сумку, где лежал ноутбук.

– До скорого. Мы все уладим, – ободряюще сказал адвокат и протянул Максиму руку. – Вам никаких обвинений не выдвинули, так что остается ждать. Если будут новости, я Вам позвоню.

Максим попрощался с Олегом Ивановым и вышел из кабинета. В приемной было прохладно. Помощник адвоката, или секретарь – Максим не знал какую должность занимала женщина – подняла глаза от экрана монитора, и вежливо улыбнулась Максиму. Он коротко кивнул ей и покинул «Адвокатское бюро Олега Иванова».

Максим шел к метро, раздумывая над тем, что ему делать дальше. Сначала он решил, что поедет в офис, но пришел к выводу, что сегодня на работе ему делать нечего. Максиму нужно было обдумать то, что он узнал от адвоката.

Олег Иванов утверждал, что кто-то из фирмы Максима несколько лет назад получил указание от неизвестных лиц допустить ошибку при оформлении документов, чтобы через два года о ней стало известно, и чтобы это послужило формальным поводом для того, чтобы начать проверку деятельности фирмы Максима.

Максим сразу отбросил мысль о том, что во всем замешан Корнеев-старший. Да, чиновник как-то узнал об открытии уголовного дела, что не удивительно. У него были обширные связи в правоохранительных органах. Корнеев не сказал Максиму об этом, хотя мог и предупредить. Что ж, это говорит лишь о том, что в первую очередь чиновника заботила своя судьба, а на Максима ему было наплевать.

Максим рефлекторно сжал кулаки. Он был зол на Корнеева, однако, это чувство скорее было обидой, а не гневом. Неприязни к Корнееву-старшему у него не возникло.

– Значит, если я прав, то цель всей провокации – именно Корнеев, – подумал Максим.

Он подошел ко входу на станцию метро и на некоторое время остановился, раздумывая над тем, что ему делать дальше. Нужно было определить, кто последние два года обманывал его.

Максим решил перед тем, как вернуться домой, все же поесть. Он свернул на Никольскую и через пару минут вошел в один популярный сетевой ресторан, который специализировался на мясе-гриль. Максим заказал бизнес-ланч, и с удовольствием съел все, что ему принесла молоденькая девушка-официант в черном длинном фартуке и красном чепце.

Утолив голод, Максим почувствовал усталость и легкое покалывание в ногах. Он немного удивился этому покалыванию, которое ощущалось ближе к пальцам, но не придал ему особенного значения. Максим вызвал такси и попросил водителя – молодого человека, который приехал, по-видимому, прямо из Узбекистана – ехать домой через Болотный остров.