Сказея: Железная хризантема

– У меня достаточно гибкие суставы, – дала ему подсказку, как привести увиденное в соответствие с реальностью.

Он с недоверием ощупал мою руку.

– Знаете, я, наверное, сегодня уже заниматься не буду, – пробормотала я.

Мне хотелось как можно быстрее замять случившееся и уйти отсюда.

– Может все же покажешься врачу?

– Если не пройдет само к вечеру, обязательно, – заверила его я.

Глава 7

После этого дурацкого недоразумения весь день пошел насмарку.

Я была расстроена тем, что опять попалась на своей инаковости, на том, что я не такая как все.

Для начала мне под руку попался Всеволод. Он, как обычно, подловил меня в коридоре и попытался заговорить. Не знаю, чего хотел: пригласить на свидание или реабилитироваться за то, как прошел, а точнее провалил мой тест, но это было так невовремя, что я только фыркнула: «Отстань!» – и прошла мимо.

Арина почему-то не явилась на пару. Семинар уже начался, а место за партой рядом со мной пустовало.

«Ты где?» – отправила я ей сообщение.

«Траванулась чем-то, сегодня не приду. Отметь меня, если получится», – достаточно быстро прилетел ответ.

Я расстроилась еще больше. Мне хотелось посоветоваться хоть с кем то, чтобы почувствовать себя нормальной. Была бы рядом Арина, она, наверное, одернула бы меня и не дала случиться тому, что случилось.

– Девушка, вам там в телефоне интереснее, чем слушать материал лекции? – неожиданно спросил преподаватель.

– Да, потому что ничего нового для меня вы пока не сказали, – машинально ответила я.

Аудитория за моей спиной – а сидела я на первой парте – тут же притихла. Я смутно вспомнила, что кто-то из однокурсников говорил, что старшие курсы нам сочувствовали: дескать мы попали к Литвиновичу, а это тот еще зверь и на сессии безбожно валит, заставляя учить свои лекции чуть ли не буквально.

– О, так вы считаете, что хорошо разбираетесь в этой теме? – усмехнулся преподаватель.

– В общем да, – я отложила телефон, – Скажите, а почему вы рассматриваете в качестве первоисточника мифов о Кащее и Бабе Яге исключительно славянские корни? Дескать, Кащей происходит от слов кость, кастить, кощун… Да и вообще почему считаете их, что они воспринимались исключительно как отрицательные персонажи? Чернобог, повелитель Нави, все это понятно. Но русь в то время не существовала изолировано. Великий шелковый путь не обходил стороной славянские племена и приносил с собой мифы востока. Почему вы обходите вниманием бессмертного Касьяна, который стоит на страже врат Ада, но при этом является святым, то есть как минимум относительно положительным. И вообще в мифах и Евразии, и Америки есть упоминания о бессмертных с похожими корнями, содержащими «КСН». Хосан-черный, поддерживающий небесный свод, у индейцев майя. Заметьте, он, так же как Касьян, отвечал за западный ветер. У сапотеков был Косаан – тоже бессмертный. У древних римлян был Кесси, Кессин, Кессиль. Он прошел через подземный мир, стал бессмертным и увековечен в одноименном созвездии, которое мы называем Орионом. У сибирских племен – Хасын-Гет. И, наконец, в Китае Ханг-сян. Один из восьми бессмертных. Неужели вы не видите сходства? Практически у всех народов есть один и тот же бессмертный персонаж. Возможно, стоит подумать о том, что есть какой-то очень древний первоисточник, общий практически для всех хомо-сапиенс?

– Какая несусветная ересь! – фыркнул преподаватель. – Где вы начитались этого? У каких-нибудь поклонников крипто-истории?

Что я могла ответить? Что я его дочь? Что цитировала дневники стражей, перечислив их имена? Так эту книгу отца я потеряла и предъявить бы не смогла. Кое-что из нее он зачитывал мне вслух. Но после смерти папы я ее не нашла. Перерыла весь дом, но не нашла.

– Вы будете игнорировать общеизвестные факты просто потому, что они вам неудобны? Не будете же вы отрицать, что перечисленные мной персонажи существуют в мифах? И что они звучат настолько подозрительно похоже, что это нельзя игнорировать.

– Девушка, наука не оперирует терминами «похоже». Есть устоявшееся мнение научного сообщества и ваши псевдотеории с истиной ничего общего не имеют. На экзамене мы с вами об этом обязательно поговорим!

Я пристально посмотрела на него. Преподаватель глядел на меня свысока, с чувством превосходства и даже, я бы сказала, презрительно.

Позади активно зашушукались. Я плохо понимала намеки, но, видимо, это он и был: мне пригрозили проблемами на экзамене, отчего все одногруппники сильно возбудились. Я словно стала чумной – ей богу, если бы кто-то сидел рядом, то небось отодвинулся бы, чтоб на него случайно не подумали, что он разделяет мое мнение.

Я молча закрыла тетрадь, положила ее в сумку и встала.

– Куда вы? Занятие не закончено! – на этот раз в голосе преподавателя неожиданно проявилось волнение.

– Я не думаю, что я услышу тот что-то новое. Предпочитаю не терять время зря, – ядовито улыбнулась я и под гробовую тишину пошла к выходу. В дверях я обернулась и продекламировала:

Какой натруженный ум -

Даже мысли и те в мозолях.

Натренированная глупость.

***

Я ворвалась в квартиру как ураган. Мне срочно нужно было сорвать на ком-нибудь злость, но Вольдемар для этих целей явно не подходил. Я слишком его ценила.

Бросив сумку на пороге, я прошла в спальню и достала из-под подушки кристалл.

Кого выбрать? Мать или убийцу?

Нет, общаться в таком настроении с мамой я не была готова. Конечно, существовал шанс, что я встречу их обоих сразу, но все-таки, если я правильно помню характер матери, он был небольшой.

Я сжала кристалл в руке и мысленно повелела: покажи мне его!

Ничего. Пустота. Никаких ощущений.

Черт! Я не подумала о том, чтобы хоть как-то конкретизировать запрос. Кого его то? Я мысленно представляла себе некий темный образ максимального и ненавидимого зла. Но кристалл так не работал. Требовалось имя, лицо или что-то еще. Что я знаю об убийце моего отца?

Ни-че-го.

Кроме того, что этот гад пробрался к нам в дом, сломал шип на дереве, а потом выстрелил в папу.

А может этого и достаточно?

Я представила себе человека с пистолетом, стоящего на лестнице, а напротив него, чуть ниже, моего отца. Максимально подробно, со всеми деталями обстановки. Тот момент, когда я нашла папино тело, врезался мне в память как семейная фотография, что висит на стене и уже давно намозолила глаз.

Мне нужен тот, на лестнице!

Я снова сжала кристалл в руке и мысленно послала в него эту картинку.

На сей раз получилось. Голова закружилась, и я на всякий случай села на кровать.

Почему-то я думала, что кристалл волшебным образом перенесет меня в нужное место, но он, оказывается, работал иначе.

Картинка моей комнаты перед глазами сдвинулась. И, хоть я и чувствовала, что до сих пор сижу на кровати, но мозг уверял, что я неожиданно научилась летать и выпорхнула прямо сквозь закрытое окно в пасмурное московское небо. Набирая скорость пронеслась над зданием МГУ, двигаясь от него на северо-запад – чувство сторон света у меня врожденное, как у птиц – достаточно быстро перелетела через неизвестный лесок и оказалась в замкнутом овальном микрорайоне со странным круглым домом в центре.

Полет замедлился. Преодолев четверть круга, я остановилась напротив окна седьмого этажа, успев заметить только вывеску продуктового магазина под ним, а затем, также, как бесплотный призрак, проникла через окно и уперлась в одутловатое лицо мужчины. На вид ему было глубоко за пятьдесят, хотя, если убрать синеватые мешки под глазами от ежедневного употребления алкоголя, наверняка он был несколько моложе.

Картинка перед глазами померкла. Я снова сидела в своей комнате. Кристалл в руке тут же рассыпался в пыль, которую я неторопливо и задумчиво высыпала на пол.

Достав смартфон, я принялась изучать карту. Слава всем богам, в этом городе было всего два круглых дома. Они находились не так далеко друг от друга, но мне был нужен тот, что подальше от универа.

Теперь я знала адрес.

Колебаться и раздумывать больше было нельзя. А то я начну рефлексировать и искать повод сделать то, что задумала, не сегодня.

– Ты куда собралась? – каркнул Вольдемар.

– Я нашла его! – коротко отозвалась я, надевая кроссовки.

– Ты не пойдешь одна! Это опасно! – заявил он, но я уже выскочила за дверь и захлопнула ее за собой.

Нянька мне не нужна. А безопасность, случись чего, обеспечит скип.

Но как только я вышла из подъезда, Вольдемар приземлился мне на плечо.

– Думала я не сумею открыть окно? Хорошего же ты обо мне мнения! – фыркнул он.

– Ты представляешь, как на меня будут смотреть в автобусе, если я поеду с тобой на плече? Забыл первую ночь тут? Да я сразу стану героиней десятка роликов в интернете. Оно нам с тобой надо, такую популярность огрести?

– Хорошо. Адрес? Я встречу тебя там.

Я назвала улицу и номер дома. Вольдемар крякнул и улетел.

Когда я вышла из автобуса и прошла через небольшой парк, возле самого круглого дома ворон опять сел мне на плечо.

– Если бы ты сказала номер квартиры, я бы уже провел разведку.

– Я и сама его не знаю.

Я подошла к нужному продуктовому, отсчитала седьмой этаж и некоторое время разглядывала балкон. Старое деревянное окно, в то время как соседи то уже давно обновили свои на модные пластиковые. Балкон не был остеклен, в отличие от большинства остальных. Обитатель этой квартиры явно жил небогато.

Пройдя через арку во внутренний круглый двор, я прикинула нужный подъезд. К сожалению, не знала как и где можно посмотреть внутреннюю планировку, так что, оказавшись на седьмом этаже, не могла выбрать нужную дверь. Мне точно нужно было направо от лестницы, но вот в которую из двух квартир?

– Скройся! – приказала я Вольдемару.

Он слетел с плеча и приземлился рядом на ступеньки лестницы, так, чтобы его не было видно в глазок.

Я позвонила в ближайшую дверь.

– Кто там? – спросил женский голос.

Я вздрогнула.

Неужели это она, мама?

– МФЦ. Опрос о качестве коммунальных услуг, – сказала я фразу, которую слышала в подобной ситуации в каком-то дешевом сериале.

Дверь открылась.

– А удостоверение покажете? – спросила совершенно незнакомая мне женщина в цветастом халатике.

Я мельком глянула через ее плечо. Обстановка в квартире была не та. Тут достаточно недавно был ремонт. От двери просматривался весь коридор до кухни, где белело новое пластиковое окно.

– Не дают нам удостоверения. Не бойтесь, я внутрь не пойду. Просто скажите, насколько вы оцениваете работу вашей управляющей компании от одного до пяти?

– Да насколько этих дармоедов оценивать? Двойка им. Или кол вообще. Кран, когда тек, так сантехник две тыщи потребовал за починку, хотя это их обязанность.

Я сделала вид, что что-то отметила в смартфоне.

– Спасибо, – кивнула я.

Мне хотелось поскорее избавиться от нее, но женщина, похоже, давно ждала возможности выговориться.

– А вот батарея в комнате вечно холодная зимой. Каждый раз их зову, а они только руками разводят – дескать менять надо. Опять, значит, плати!

– Заткнись, – каркнул Вольдемар, выходя из-за угла.

– Ой! – пискнула женщина, отпрянула назад в квартиру и тут же закрыла замок.

– Звони, – приказал ворон, разместившись у меня на плече.

Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.

Скип на всякий случай сполз поближе к ладони.

Я несколько раз настойчиво надавила на кнопку звонка, но за дверью не раздалось ни звука.

Пришлось постучать.

Внутри точно кто-то был. Я различала голоса. Только они либо не слышали меня, либо не хотели реагировать.

Пришлось со всей силы дубасить по двери кулаком.

Голоса внутри стихли. Кто-то все-таки направился к двери.

Во мне с каждым его шагом словно сжималась огромная опасная пружина.

Пять, четыре…

Этот человек не стал смотреть в глазок. Замок щелкнул.

Три, два.

Замок щелкнул во второй раз.

Один.

Дверь приоткрылась и в щели показалась красная незнакомая рожа изрядно подвыпившего мужчины.

– О… А ты кто? – спросил он.

Я дернула рукой и скип, подчиняясь внутреннему приказу, резко увеличился в размере и превратился в небольшую металлическую бейсбольную биту.

Ноль.

Я дернула на себя дверь, и одновременно ударила битой. Несильно, но точно по колену. Это всегда достаточно болезненно. Я знаю – пару раз получала от Тоби по этому суставу во время детских тренировок.

Незнакомец коротко вскрикнул и упал в прихожей, попутно снеся со стены вешалку. Я перешагнула через него и прошла в квартиру.

Ошибки не было – наконец попала в нужное место. Я помнила эти старые обои невнятного болотно-коричневого цвета. Комнат было две. Коротко заглянула в первую: там на диване сидела маленькая девочка лет четырех-пяти. Я быстро прошла дальше – вторая была абсолютно пуста и захламлена так, что там можно было ноги сломать, поскользнувшись на разбросанных по полу банках, бутылках, ведрышках лапши быстрого приготовления и прочего мусора. Но людей в ней не оказалось.

– Сема, че там? Ты че, упал? – раздался голос с кухни.

Через две секунды и пять шагов я оказалась там.

Лицом к лицу с убийцей моего отца.

Простая не отягощенная интеллектом одутловатая рожа типичного алкоголика. Я бессмысленно искала в его глазах хоть что-то. Силу, храбрость, хитрость. Что-нибудь, что дало бы подсказку как это ничтожество вообще смогло одолеть папу.

Ничего. На меня смотрело животное. Точнее тот, кто на пути полной деградации до зверя прошел уже добрую половину пути.

Скип вытянулся в длинное лезвие, которое уперлось ему в грудь.

Даже это не заставило его испугаться. Он просто не понял, что происходит. Его мозг уже разучился быстро реагировать.

– Как тебя зовут? – спросила я.

– Иван, – он икнул от неожиданности и добавил, – Сидоров.

Ох уж этот наивный мир, где все сходу называют свои истинные имена, отдавая мне власть над ними. Ну что ж, ему же хуже.

– Так вот, Иванушка дурачок. За все поступки рано или поздно приходится платить. Ты думаешь, что, если, выстрелив из пистолета и украв красавицу, сбежал за тридевять земель, за горы высокие и моря глубокие, через леса колючие, то тебя никогда не найдут?

Вот тут он понял. Вспомнил. И вздрогнул.

Да, такой эпизод своей жизни забыть сложно. Даже по пьяни.

– А ты кто? – испуганно спросил он, переводя взгляд то на Вольдемара на моем плече, то на меня.

– Дочь, – прошипела я.

– Чья? – опешил он.

– Того, кого ты убил. И той, которую увез с собой, тупица!

Я так ждала этот момент, когда вот так выкрикну в лицо этому ублюдку обвинения, а потом проткну его мерзкое сердце. Только сейчас все было неправильно. Как-то не так.

– Че? – тупо переспросил он.

Я растерялась. Не ожидала, что мою речь просто не поймут. Повторять – означало унизится, пойти у него на поводу. А убивать того, кто даже не понял за что его карают – тоже никуда не годилось.

– Я дочь Василисы! – крикнула ему в лицо.

Это все же вызвало некоторые движения в его мозгу. Взгляд на некоторое время помутнел и стал рассеянным.

– Вот тварь! – неожиданно заявил он. – Она еще и ребенка от меня скрыла!

От этого я растерялась. Стройная картина мира рушилась на глазах.

– В смысле? – спросила я. – Ты не знал?

– Откуда? – гаркнул он.

В коридоре все это время благим матом голосил Семен, а теперь, судя по звукам, он все-таки начал подниматься.

– То есть ты приперся к нам в дом, убил моего отца, похитил мать и не знал, что там еще есть я?

– Я спасал украденную монголом девушку! Эту… как ее… «Красу Москвы». Прилетел, значит, ко мне однажды голубь. А к нему записка приложена. Мол так и так, ты мой суженый, потому горлица к тебе и прилетела, и что похитил подлый монгол красавицу русскую. И клубочек к лапке прилажен. Ну в записке там еще где в полночь встать, как клубочек бросить, чтобы он путь показал. Приезжай, забирай, а еще в приданное сокровища несметные заберешь. Я сначала не поверил – бред ведь какой-то. Ну я в сети то поискал —действительно пару лет назад была такая красавица. Исчезла без следа. Подумал вреда то не будет, попробовать. Ну я по ее инструкции все сделал, добрался.

– Почему она сама просто не сбежала?

– Говорит наложил на нее запрет этот супостат. Обратный путь только мне, жителю Москвы откроется. Короче, она ни нихрена не та красавица с фоток оказалась. Ну то есть типа та, да жизнь ее уж потрепала. Ни стройности, ни красы той. Сокровища правда были. – он вздохнул. – И пока я их в сумки собирал, отец твой некстати вернулся. Я не хотел, честное слово. Испугался очень. Я не думал убивать. Выстрелил из страха. И я ничего не знал про ребенка!

– Дальше, – глухо процедила я сквозь зубы.

– Мы нагребли золота сколько могли унести. Я думал приедем в Москву – заживем! Да только мамаша твоя оказалась той еще тварью. Без обид. Использовала меня как лоха. Кинула, как только мы тут оказались. Да так хитро! Я даже не понял, что случилось. Вроде просто планировали как лучше золото сбыть, да вложиться повыгоднее, какие-то документы-шмакументы, подпись там, подпись здесь, а потом бах, и я без хаты и без машины. И без золота. Чисто бомж. А она говорит: «пошел на хрен, ты мне больше не нужен, и никакой ты не суженный, а просто первый встречный, к кому голубь попал», – и уматывает на Мальдивы с каким-то бизнесменом. Хорошо недавно вот тетка померла, а я наследник. Хоть крыша над головой есть, пусть и на пару с Семеном. Братец троюродный мой.

– С каким бизнесменом?

–Че?

– Мать с кем уехала, идиот?!

– Да не помню уже! Васильев… Васильчук… Василевский… Хрен его знает. Что я, запоминать всех ее козлов должен?

– Хорошо, золото мамаша у тебя отняла. А книга? Черная такая, толстая, в кожаной обложке с коричневым узором. Она была среди того, что вы прихватили из нашего дома. Должна была быть.

Иван пьяно икнул, нахмурился, попытался вспомнить.

– Вроде была такая. Но где она – хрен знает… просрал где-то, пока бомжевал. Василиса сказала, что она больше не нужна. Она оттуда рецепт взяла. Ну как пробраться к вам туда. Типа больше в ней ценного нет ничего. Но мне показалась солидной такой, красивой. Выглядела дорого. Взял ее тоже. Носил по лавкам с антиквариатом, но там говорят, что это какая-то рукописная хрень и ценности не имеет. Ну я и положил куда-то. Ну а потом, пока мыкался по чужим хатам, да по бомжатникам почти все растерял. Не помню я где она.

Шаги за моей спиной приблизились. Я резко развернулась и выставила лезвие, нацелив его на горло Семена.

– Тихо, тихо, девонька, – он отшатнулся, примирительно подняв руки.

Из этих двух Семен мне казался куда более опасным. Он был куда здоровее Ивана и в глазах его было что-то такое… хищное. Иван действительно мог выстрелить только из страха и от неожиданности, а этот был способен убить в ярости.

– Заткнись! Проходи! – приказала я и махнула мечом в сторону кухни.

Семен соображал куда более резво своего соседа.

– Спокойно, спокойно! Иду, – испуганно пробормотал он.

– Что за девочка там, в комнате сидит? – спросила я.

– Доча моя, – ответил Семен.

– Почему тут?

– А где ж еще? Мамка нас бросила…

– Вот! Все бабы – шлюхи. Все такие… – начал было Иван, но осекся под моим взглядом.

– Сейчас будний день. Почему она не в садике?

– Садик? А зачем? Платить еще за него. Сидит тут, играет целыми днями. Она тихая у меня. Не беспокоит.

– А ест чего? Вот эту дрянь?! – я кивнула на вскрытую пачку доширака на столе.

– А что, это тебе не еда что ли? – удивился Семен.

Все было неправильно. Иван был мерзок, ужасен и отвратен. В нем очень мало осталось от человека. Я видела скорее животное, чьи желания ограничивались жратвой, да выпивкой. Но убивать это недоразумение, да еще практически на глазах у ребенка… чем тогда я была бы лучше него? Маленькая девочка услышит шум, зайдет сюда и увидит труп и лужу крови. Так же, как я нашла папу. Пусть Иван ей не отец, а всего лишь сосед… или дальний родственник, но все равно ситуация была слишком похожа. До боли похожа.

– Я не могу, – прошептала я.

– Ты пришла в этот город только за этим, – напомнил Вольдемар.

Оба – и Иван, и Семен – ошеломленно перевели взгляд на птицу на моем плече.

– Не за этим. Я хотела мести…

– И? Что изменилось.

Семен и Иван с напряжением и испугом следили за нашим разговором.

– Нет мести в том, чтобы пнуть труп врага, которого уже убил другой. Ему уже отомстили. Моя мать и так потопталась на нем. Хуже быть не может. Если я убью его, то только облегчу страдания. Это будет милосердие, а не месть. Я не вижу в этом смысла.

– Умница, девочка моя, – неожиданно заявил Вольдемар.

– И я даже не буду сочинять ему плохую историю. Хуже, чем он сам себе устроил, я уже не придумаю. Однако, кое-что я тут все-таки исправлю.

Для новой сказки у меня было пока только два имени из трех.

Я развернулась и прошла в комнату. Скип тут же уменьшился и свернулся браслетом-змейкой на руке.

Девочка так и сидела на софе и играла со старенькой потрепанной куклой, у которой одна ручка была оторвана и болталась только на рукаве.

– Привет, – сказала я и села рядом.

Она с опаской взглянула на ворона на моем плече.

– Можешь потрогать. Не бойся. Он не кусается.

Девочка осторожно протянула руку. Вольдемар тут же поднырнул головой под ее ладонь. Получилось так, как будто она его погладила.

– Как котик, – улыбнулась девочка.

– Да, он добрый. А как тебя зовут?

– Лена.

– Почти как меня. Я Лин.

– Лин? А его? – Лена кивнула на ворона.

– Вольдемар. Он очень умный. И живет триста лет. Скажи, а ты скучаешь по маме?

Лена помотала головой.

– Нет. Я ее совсем не помню, – серьезно ответила она.

Я улыбнулась.

– А хочешь я отведу тебя к ней?

– К маме? – робко и с надеждой спросила Леночка.

– Ага, – улыбнулась я.

Тогда я начала говорить:

– Настоящая история Лены начинается в тот момент, когда отец Семен совершенно забыл о ее существовании. Он даже потом не мог вспомнить, что у него вообще когда-то была дочь. Зато так Лена познакомилась со своей мамой…

***

Когда я вышла из подъезда с Леной за руку и Вольдемаром на плече, то тут же ощутила на себе жгучий, преисполненный ненависти взгляд. Скип, уже свернувшийся было в виде ожерелья на шее, вздрогнул и зашевелился. Я даже не знала, что способна чувствовать такое, потому что никто раньше не смотрел на меня так.

Стремительно обернулась на окна квартиры Ивана и Семена, но за стеклами никого не было. Да и ощущение исходило не сверху, а откуда-то сбоку.

– Ты что вертишься? – спросил Вольдемар.

Чужой взгляд тут же исчез.

Я все-таки провернулась на месте: людей вокруг на улице и во дворе было много. Некоторые смотрели на меня – еще бы, девица с огромной птицей на плече, но все это было не то. Желавший мне зла… даже не так – жаждущий моей смерти – увидел, что я забеспокоилась и отвернулся. Найти его среди прохожих теперь было невозможно.

Глава 8

«Ты, мать, чего учудила сегодня на паре по фольклору?!» – пришло мне сообщение от Арины. И следом смайлик, где человечек обхватил руками голову.

Эмодзи были для меня проблемой. Арина в переписке сыпала ими как пулемет. Иногда ее ответ содержал только один подобный желтый значок с каким-то выражением, которое я не понимала. Как и сейчас.

Я отложила телефон.

– Бери шарлотку-то. Я одна столько не съем, – сказала Галина Семеновна.

Напроситься на чай к этой милой женщине большого труда не составило. Она как будто ждала моего визита.

– А вы кого-то в гости еще ждете? – поинтересовалась я, глядя на пирог.

– Нет. Просто так захотелось. А ее меньше, чем на форму то не испечешь. Ну и, можно сказать, надеялась, что кто-нибудь да зайдет. Моя мама часто говорила, что на пирожки с мясом мужики заводятся. Как только испечет – всегда кто-нибудь в гости приходил. А вот на шарлотку, видишь, девушки появляются, – улыбнулась она.

Квартира у нее была уютной. Да, она не знала ремонта уже дольше положенного и можно было придраться к тем следам, что оставляет на стенах и мебели время, но тут все равно было чисто и комфортно. Пахло домом. Наверное, это из-за пирога. Иногда я получала такой же яблочный пирог на завтрак. Не часто – единственная яблоня в нашем саду плодоносила только два раза в год.

– Очень вкусно! – постаралась произнести я с набитым ртом.

Галина Семеновна улыбнулась.

Я перевела взгляд на стену.

– А это вы там, на фото? – спросила я.

– Да… с дочкой.

Не особо заботясь о том, соответствует ли это местной церемонии чаепития, я встала и подошла к старой, еще черно-белой фотографии в рамке.

Девочка была чем-то похожа на Лену. Насколько это позволяло оценить качество снимка.