Владимир Высоцкий…и его «кино»

Мы поехали на «Ленфильм», и там охотно наш сценарий взяли. И тут финский президент повёл себя не так, как хотелось Хрущёву, и отношения были разорваны. Фильм наш пропал, хотя мы уже на тот момент даже сняли часть натуры на Кольском полуострове.

И мы застряли. Был один сценарий, другой… И всё неудачные. Последний сценарий, который мы предложили, это были две новеллы, которые мы с Кирой уже собирались снимать порознь. Я должен был снимать фильм по рассказу Жуховицкого «Домик у дороги» – это с геологом связано. А Кира должна была снимать сюжет по рассказу Фомина. Это рассказ такой про райкомовскую даму, у которой муж – журналист-забулдыга.

В итоге Кира и Лёня Жуховицкий объединили оба сценария – про даму и про геолога. Когда она снимала «Короткие встречи», мы уже развелись, но она попросила меня помочь, потому что ей было тяжело и в кадре находиться, и снимать. Я приезжал на съёмки из Киева где-то два раза в неделю.

Жил я в «Куряже», гостинице Одесской киностудии, жили мы в одной комнате с Володей Высоцким. Подшучивал я над ним… Была у него песня такая: «Пили зелье в черепах, ели бульники, танцевали на гробах, богохульники». А на киевской студии были режиссёры Шмарук, Левчук и Цыбульник. И я каждый раз пел свой вариант: «Ели бульники Левчуки, Шмаруки и Цыбульники». Он, посмеиваясь, повторил это однажды и потом на съёмках это ляпнул: «Ели бульники Левчуки, Шмаруки… А… мать!»

Потом я подговорил всех, и все спрашивали: «Володя, что такое бульники?» Он говорил: «Это у нас так в детстве булыжники называли». Но я же подговорил человек двадцать, и когда к нему все с этим вопросом по очереди подходили, он уже начинал кусаться! Особенно на двадцатый раз…

М. Ц. А где проходили натурные съёмки?

А. М. В Окнице. Там была построена эта декорация. Я там не был, только в машине проезжал и видел эту декорацию. Там моё присутствие было абсолютно не нужно, потому что там снимались Русланова, Высоцкий и Исаков. А на тех съёмках, где была Кира, я всегда был. Не то чтобы консультант, а такой взгляд со стороны. Два-три эпизода я был вынужден снимать как оператор.

М. Ц. Почему?

С артисткой Ниной Руслановой

А. М. Да потому что оператор запил. А я окончил три курса операторского факультета. Два курса параллельно с режиссёрским факультетом, а один курс ещё до того. Я помню, что я снимал эпизод с раками. Там Кира интересно придумала. В таз, где варились раки, было вставлено стекло, и я снимал через это стекло. Второй эпизод был с нищим на Греческой площади. И ещё один или два куска, когда Свиридова ходила по домам.

А потом дали попробовать Гене Карюку. Он был молодой парень, ассистент оператора. И он начал прекрасно снимать, потом он с Кирой работал на нескольких фильмах.

Так вот, возвращаясь к Высоцкому. Он придумывал песни прямо на съёмках. Кира тогда многие кадры снимала с прямой записью звука. И Высоцкий импровизировал там. Вот на съёмке он вдруг запел: «В Ватикане прошёл мелкий дождичек, Римский Папа пошёл по грибы…»

М. Ц. Так это песня Высоцкого?

А. М. Ну, кусочек. Мне потом говорили, что через несколько лет он её написал и спел. (Это ошибка мемуариста, песня Высоцкому не принадлежит. – М. Ц.) А тогда это было настолько неожиданно, – мы еле удержались, чтоб не расхохотаться, настолько это было неожиданно. Он просто пропел две строки, он даже не знал, что там дальше будет.

М. Ц. Высоцкий что-то писал в то время?

А. М. Он писал с гитарой в руках в те времена. Может быть, потом он писал, как поэт, без гитары, я этого не знаю. Ночью бренчал тихонечко. Помню, пел он: «Я рыдал, словно мальчик, и читал романчик с неприличным названьем».

Во время съёмок фильма с режиссёром и исполнительницей главной роли Кирой Муратовой

М. Ц. Эта песня к тому моменту уже была написана.

А. М. Ну, это редко исполняемая песня. Что-то он с ней хотел сделать, наверное, но не для фильма.

Тогда же в «Куряже» жил Женя Урбанский. От него я впервые услышал песню «В тот вечер я не пил, не пел…» Потом уже в Москве я услышал, как эту песню пел Высоцкий.

М. Ц. Интересовало ли Муратову мнение актёра Высоцкого или это была жёсткая режиссёрская работа?

А. М. Конечно, допускалось! Ведь по сюжету Максим и петь не должен был. Если б снимался Любшин, это было бы совсем иначе, никаких песен там бы не было. Кира очень любит брать актёра, чтоб он потом раскрывался. Именно так и было с Володей Высоцким. [4]

Удалось пообщаться и с самой Кирой Муратовой.

М. Ц. В литературе о Высоцком бытует мнение, что вы пригласили Высоцкого на роль Максима только после того, как от съёмок отказался Станислав Любшин. Однако А. Муратов сказал мне, что Высоцкий формально пробовался на роль, ещё до официального утверждения Любшина, но вы хотели снимать именно С. Любшина, поэтому изначально Высоцкий и не рассматривался как кандидат на роль.

А. М. Проба была не формальная, а совершенно нормальная. Просто утверждён был Любшин. Несмотря на то что он не играл на гитаре, он был более подходящим к тому сценарию, что был написан. Он был мягкий вариант, а Высоцкий – более жёсткий вариант.

Потом оказалось, что у Любшина был заключен контракт на фильм «Щит и меч». Это должно было происходить в одно и то же время. Мы об этом не знали, узнали потом. Я была тогда начинающим режиссёром, мне бы никто не позволил вот так просто взять и отложить съёмки. Сказали бы: «Ну тогда пусть это снимает кто-нибудь другой».

Высоцкий уехал сниматься в «Вертикали», мы ему сообщили, что на роль утверждён Любшин. Он прислал письмо такое юмористическое, спрашивал: «А кто же Славика научит играть на гитаре?» Но так как мы оказались в ужасном положении, нам пришлось идти на поклон к Высоцкому. Ему очень нравилась эта роль, он увлекался ролями такого плана, а тут он по роли был мачо в окружении двух женщин. Так что он согласился на роль без всяких разговоров. Он снимался замечательно и потом никогда не упрекнул, не напомнил о том, что его не сразу выбрали.

М. Ц. А почему так много раз он приезжал на съёмки всего нескольких сцен?

К. М. А ему же надо было быть в Москве в театре. Это обычная ситуация с театральными актёрами.

М. Ц. Я Вам зачитаю фрагмент из документа, подписанного 22 апреля 1967 года В. Баскаковым, который относится к роли Высоцкого: «В фильме не получился образ героя. В исполнении актёра В. Высоцкого фигура Максима приобретает пошлый оттенок. Фильм перенасыщен деталями, порождающими настроение уныния и бесперспективности. В связи с этим необходимо заменить одну из песен В. Высоцкого “Гололёд”…»

К. М. Вы знаете, я не помню такого, чтобы речь шла именно о песне. Там много чего было, но про песню – не помню. Может быть, это и было как указание…

М. Ц. Редактор Одесской студии Евгения Рудых вспоминала, что Антонина Дмитриева начинала сниматься в фильме, что у неё были пробы с Высоцким, а А. Муратов сказал мне, что она не снималась в картине ни одного дня. Как же всё-таки было? Начинала ли А. Дмитриева работать в картине?

К. М. Ну, можно так сказать, что она начинала работать в картине… Там была довольно сложная такая история. Дмитриева очень хорошая артистка, но у нас очень странно получалось: на репетициях всё шло замечательно, а то, что получалось на плёнке, нам не нравилось. Репетируем – опять нравится, снимаем – опять не нравится. К тому же она ведь тоже была театральная актриса, которая уезжала и приезжала. Я не помню, сколько дней мы работали, но это было ужасно, потому что я не понимала, что я могу сделать. Тем более у меня, начинающего режиссёра, особых прав не было – могли принять всё это за мой каприз. Ситуация разрешилась благодаря тому, что Дмитриева начала капризничать, предъявлять нашей администрации какие-то требования – чтобы её куда-то возили, чтобы ею как-то дополнительно занимались. В итоге администрация оказалась ней настроена отрицательно и мне сказали, что, дескать, и вам она не нравится, и нам она мешает – надо заменять.

Но на кого заменять? Не было никого другого, а я репетировала со всеми мужчинами, потому что это был мой сценарий, мой текст и я его хорошо знала. Мне ассистент режиссёра Тарасуль Геннадий Львович сказал: А давайте вы сами попробуете сыграть». Ну и попробовали, стало получаться…» [5]

О том, как проходили съёмки, вспоминал главный оператор картины ныне покойный Геннадий Карюк:

«До Высоцкого мы пробовали на главную роль в фильме “Короткие встречи” другого актёра, такого недосягаемого и красивого. Хорошо он попробовался, занял денег у Киры Муратовой – ни героя, ни денег по сей день. И на студии появился простой парень – Высоцкий. Он выручил нас – снялся… Это был праздник не только для нас, но и для Владимира Высоцкого. Встреча с Кирой Муратовой не прошла зря. Когда два таких ярких художника сотрудничают, возникает нечто большее.

Володя удивительно чувствовал свет, камеру, ракурс – всё чувствовал, всё знал. Он кинематографист по своей сути. Для себя считал, чтобы камера была чуть ниже и левее относительно него, а свет должен падать справа сверху. И куда бы камера ни двигалась, Володя всегда оказывался в том ракурсе, который считал для себя наиболее выигрышным…» [6]

Сколько людей – столько мнений. Партнёрша Высоцкого Нина Русланова, исполнительница роли Нади, вовсе не воспринимала тогда Высоцкого как яркую личность.

М. Ц. Как вам работалось с Высоцким?

Н. Р. Честно говоря, я не очень хорошо это уже помню. Ведь, по сути дела, у меня с ним только пара эпизодов, не так много, чтоб говорить, как мне работалось. Ну, партнёр и партнёр. Никто ж тогда не думал и не гадал, что Высоцкий превратится в такое явление, которому везде будут памятники ставить. Вёл себя Высоцкий довольно скромно, никогда не выпячивался, хотя песни его уже всюду звучали, да и в «Коротких встречах» они были. [7]

У Высоцкого в фильме роль хоть и главная мужская роль, но по объёму небольшая: две-три сцены с Н. Руслановой, чуть побольше – с К. Муратовой. Казалось бы, весь материал можно отснять за неделю. Но… что-то не заладилось, и Высоцкий прилетал в Одессу «много-много раз».

Даты его возможных приездов в Одессу можно определить, исходя из табеля занятости в Театре на Таганке3.

Потом работа над картиной подошла к концу, и актёры собирались вместе только на озвучание, начиная с июня 1967 года.

16 февраля 1967 года главный редактор Одесской киностудии С. Стреженюк и член сценарной редколлегии Е. Рудых подписали «Заключение о приёмке монтажа фильма «Короткие встречи», в котором, в частности, говорится:

«Хорошо ложатся в сюжете обе песни Максима “О делах” и “Муромские леса”. Третью песню у костра – “Гололёд” сценарная редакционная коллегия не принимает. Вместо неё нужно положить другую. Это легко сделать, т. к. артикуляция рта Максима в этой сцене не видна. Мы понимаем желание режиссёра при помощи песен разнообразить образ Максима, дать в его уста кроме шуточных также и серьёзные слова, но песня В. Высоцкого “Гололёд” для этого не подходит. Она несёт в себе многозначительные намёки, заставляющие совершенно иначе трактовать весь фильм».

«Многозначительных намёков» советские идеологические работники не любили нигде и никогда. «Гололёд» из картины вылетел, но ленту это не спасло от идеологического разгрома, учинённого в цитировавшемся выше письме первого заместителя председателя Комитета по кинематографии В. Баскакова, адресованного председателю Комитета по кинематографии при Совете министров УССР С. Иванову и директору Одесской киностудии Г. Збандуту.

О качестве работы кинематографистов в письме говорится немного. В основном же В. Баскаков и подписавшие письмо вместе с ним Е. Сурков и И. Кокорева выступают с позиции полиции нравов.

«В своём заключении от 14 апреля 1966 г. мы писали о том, что “живя в доме Валентины Ивановны, а до этого сойдясь с Максимом, Надя совершает по существу глубоко аморальный поступок. Однако авторы нисколько не осуждают её за это, они не дают и моральной оценки и поступкам Максима”».

При доработке литературного сценария мотив близости Максима и Нади был убран. Однако в режиссёрском сценарии сцены, говорящие о близости Нади и Максима, как и многие другие эпизоды, о которых пойдёт речь ниже, были вновь возвращены. Фильм был приостановлен, и кредитование картины было временно прекращено и возобновлено лишь после представленного исправленного режиссёрского сценария.

Однако исправления эти, видимо, сделаны были только для проформы, чтобы получить возможность продолжать работу над фильмом, так как, несмотря на категорическое требование Главной сценарно-редакционной коллегии убрать мотив близости между Надей и Максимом, придающий всей коллизии характер откровенной пошлости, в картине всё осталось как прежде.

«…Просчёты режиссёра и сценариста свидетельствуют о том, что рассказывая по видимости обыденную житейскую историю, авторы не могут идейно, художественно подняться над ней: в фильме отсутствует активно действующий социальный фон, в силу чего картина замыкается в рамках пошлой интимно-бытовой драмы».

«…В фильме не получился и образ героя. В исполнении актёра В. Высоцкого фигура Максима приобретает пошлый оттенок».

Фильм, как известно, вышел на экраны в 1967 году, получил третью – низшую – категорию, и мало кто сумел увидеть его до 1987 года, когда он, наконец, был допущен к зрителю.

Некоторые положительные в целом рецензии конца 1960-х гг. отмечают, что фильму (и образу Высоцкого) не хватает глубины.

«Владимир Высоцкий – Максим – словно продолжает свою экранную жизнь после фильма “Вертикаль”. Та же специальность (непонятно, откуда это взял рецензент. – М. Ц.), та же борода, та же гитара, но стал его герой более озорной, бесшабашный, с эдакой широкой русской душой. В игре Высоцкого много юмора, непосредственности, но где-то он всё же однообразен». [8]

Со съёмочной группой фильма «Короткие встречи»

«Не проясняет идейного замысла фильма и главный его герой – геолог Максим в исполнении В. Высоцкого. В отличие от Валентины Ивановны, чья душевная жизнь расколота, раздроблена, поглощена всякого рода “суетой”, его внутренний мир органичен, естествен, свободен (так, кажется, должно быть по замыслу авторов). А получается просто персонаж с гитарой, напевающий какие-то незапоминающиеся песенки». [9]

В конце 1960-х гг. были и полностью положительные рецензии, автором которых фильм понравился безоговорочно, но их число не идёт ни в какое сравнение с тем потоком восторгов по поводу «Коротких встреч», которые вылились на газетные полосы в период «перестройки». Приведу только три примера (на самом деле их десятки!).

«Проще всего было бы назвать 60-е годы периодом ученичества Высоцкого в кино, Максим из “Коротких встреч” и Воронов-Бродский из “Интервенции” – работы первоклассные». [10]

«Герой Высоцкого не отрицал Советскую власть. Её отрицал фильм Киры Муратовой, за что и был положен на “полку”, “уложен на нары”». [11] (Где там отрицание Советской власти, думается, и главный идеолог КПСС Михаил Андреевич Суслов не понял бы, на что уж дока был в таких вещах.)

«Сегодня в герое Владимира Высоцкого мы безошибочно узнаём не романтического бродягу, а героя поколения (вот так! Ни больше ни меньше. – М. Ц.) – бескомпромиссного, презирающего болтовню и казёнщину и превыше всего ценящего дружбу, искренность и свободу». [12]

На мой субъективный взгляд, фильм не удался. Если сказать одним словом, мне он показался просто скучным.

По мнению киноведа А. Блиновой, «важная причина – не подвести партнёршу, не поставить Муратову на малопривлекательную ступеньку любительского кино – обернулась для Высоцкого собственной неудачей. Кто его Максим? Какой образ создан Высоцким из несопоставимых слагаемых? Человека, равнодушного и к Свиридовой (героиня К. Муратовой. – М. Ц.), и к своей увлекательной для многих профессии, и ко всему на свете, даже к собственной персоне? Возникает несоответствие с декларируемой любовью и к Свиридовой, и к романтике геологических экспедиций. А это уже не образ». [13]

Как мне кажется, причина не в этом или, во всяком случае, не только в этом. Режиссёр Г. Полока на своих встречах со зрителями любил говорить, что фильмы должны делаться так, как делал их Чарли Чаплин, на фильмах которого нельзя оторваться от экрана, иначе пропустишь что-то важное. В «Коротких встречах» нет ощущения динамики, поэтому фильм получился, что называется, на любителя. Впрочем, разумеется, режиссёр волен сам решать, как ему снимать картину. В 1960-е годы в Советском Союзе киноленты оценивались не с позиции качества работы, а с позиции соблюдения указаний политруков от кинематографии убрать «пошлость». После того, что мы только что прочитали, остаётся удивляться, что работа К. Муратовой была выпущена хотя бы с 3-й категорией, а не смыта вообще. Могло быть и такое…

Глава: 16

Фильм: Война под крышами

Дата: 1971

В биографии Владимира Высоцкого его кинороль в картине Виктора Турова «Война под крышами» (работа над фильмом была окончена в 1967 году, премьера 29 ноября 1971 года вместе со второй частью дилогии «Сыновья уходят в бой») по-своему уникальна. Уникальна она тем, что это, собственно, не роль и даже не эпизод, а просто участие в массовке. Чуть больше 30 секунд виден на экране Высоцкий в униформе полицая. Вроде бы и говорить не о чем, тем более что и сам он, предваряя исполнение песни, сказал на одном из выступлений:

«Первая песня – это “Песня о новом времени”. Песня, которая будет в новом фильме, он ещё не вышел на экраны. Это фильм “Война под крышами”, фильм Минской киностудии. Снимал его тот же режиссёр, что и другую мою картину – “Я родом из детства”. Но в этом фильме “Война под крышами” я не играю роль, ничего не делаю. Там чуть-чуть меня на свадьбе сняли, во время свадьбы там поётся песня. Вот. И больше меня нет там». [1]

Через три года Высоцкий выразился ещё точнее: «Скоро выйдут два фильма, называются “Война под крышами” и “Сыновья уходят в бой”. В этих фильмах я не играл никаких ролей, но писал туда песни». [2]

Казалось бы, всё ясно, но есть информация, что изначально роль Высоцкого не должна была ограничиваться тридцатью секундами экранного времени.

Много лет назад у меня состоялась беседа с белорусским журналистом Владимиром Левиным, отрывок из которой я хочу привести здесь.

М. Ц. В статье «Владимир Высоцкий. Неизвестная песня» (журнал «Вестник», Балтимор, 17.05.1994) вы пишете, что у Высоцкого была довольно большая роль в фильме В. Турова «Война под крышами», которая потом была почти целиком вырезана по приказу «сверху». Между тем сам В. Туров говорил, что у Высоцкого была роль полицая в массовке.

В. Л. Дело тут вот в чём. Высоцкий всегда был, так сказать, «под колпаком». В тот момент, когда Туров давал это интервью, нельзя было предсказать изменение официального отношения к Высоцкому. Туров хотел, что называется, «отмазаться» от этого имени. Речь ведь шла о различных благах – звание народного артиста, ну и прочее. На самом деле было не так, как говорил Туров. В этот фильм Высоцкого пригласил мой очень хороший товарищ, к сожалению, уже покойный Алесь Адамович. Это был его сценарий фильма. Я говорю вам как очевидец – роль Высоцкого была значительной, но её «вырезали». [3]

Многое из того, что рассказал мне тогда В. Левин, не соответствует действительности (например, слова о попытках В. Турова «отмазаться» от Высоцкого, с которым он дружил пятнадцать лет), так что можно было бы и не принимать во внимание его слов, если бы не одно «но» – примерно то же самое, что сказал мне журналист, рассказывал и сам Алесь Адамович.

«Песни для фильмов Виктора Турова Высоцкий начал писать давно – “Я родом из детства”, “Война под крышами”, – писал А. Адамович. – Помню, как года за два-три до новогрудских встреч (сентябрь 1969 года. – М. Ц.) приезжал Высоцкий в Минск, даже снимался в нашем первом фильме “Война под крышами”, но потом его “вырезали” те, кто и всё кино “резали без ножа”, ибо лучше, чем художники и чем сам народ, знали, “что нужно народу”». [4]

Таким образом, В. Левин, чьи слова были приведены выше, в своём мнении относительно роли Высоцкого уже не одинок.

«Да, там вырезали, это точно, – подтвердил в беседе со мной народный артист России Юрий Горобец, исполнивший в картине роль комиссара. – Довольно много убрали. Володя часто приезжал в группу, потому что там же песни его были. Фильм снимался на натуре в белорусских деревнях, и он с удовольствием там бывал. А роль была вырезана… Просто поменяли акцент сценария, роль оказалась не нужна». [5]

Но есть и мнение, подтверждающее слова Высоцкого. «Роль Высоцкого не кромсали, – сказала мне вдова В. Турова актриса Ольга Лысенко (в фильме у неё роль Ксении). – Он писал для Турова, для его фильмов песни. А так… Он просто делал на съёмочной площадке что-то. Володя был начинающий актёр, и Витя не мог отказать ему в возможности заработать какие-то деньги». [6]

Это мнение разделяет и первая жена режиссёра Светлана Турова.

«“Война под крышами”? Не было там у него роли. А у меня была большая роль, от которой ничего не осталось после того, как я Турова оставила. Володя мне звонил, он пытался нас примирить. Но это уже другое дело… А на съёмки он приезжал только в гости, а сниматься он там не должен был изначально». [7]

Как соединить диаметрально противоположные точки зрения? С одной стороны, можно предположить, что у сценариста была идея дать Высоцкому большую роль, но это не сложилось, и в процессе работы над сценарием линия персонажа Высоцкого (а не отснятый материал роли) была вырезана. С другой стороны, не исключено, что роли у Высоцкого не было с самого начала, но выпал эпизод, в котором он исполнял песню.

На заседании художественного совета студии «Беларусьфильм» от 6 октября 1967 года эпизод «Свадьба», в котором снимался Высоцкий, подвергся критике. Общее мнение выразил М. Лужанин:

«Материал неровен. Интересно смотреть, где есть накал борьбы. В других местах фильм уходит в быт. Он хорош, достоверен, но не всегда работает на всё произведение. Хороша свадьба, но для чего она в фильме? Смысловая нагрузка есть, но нет сюжетной». [8]

В результате 27 октября 1967 года на имя директора киностудии было отправлено письмо, которое подписали директор картины А. Жук и режиссёр Ю. Рыбчёнок. В письме, в частности, указано:

«В связи с изъятием из эпизода “Свадьба” песни Высоцкого “Карты” произвести запись двух довоенных песен…» [8]

Высоцковеду В. Тучину удалось выяснить, где именно снималась сцена, в которой Высоцкий был снят в массовке. Об этом ему написала актриса Любовь Малиновская, исполнившая в фильме роль Любови Карповны:

«Единственный раз, когда я была в его (Высоцкого. – М. Ц.) обществе, – это в Друе, “Война под крышами”, когда он нам прекрасно пел свои новые песни. Остался он у меня в памяти очень обаятельным, светлым, и талантливым, и молодым». [9]

Согласно плану работы над фильмом, экспедиция в Друю проходила с 10 мая по 6 июня 1967 года, таким образом мы с точностью до трёх недель устанавливаем, когда была снята вошедшая в картину сцена с участием Высоцкого.

Глава: 17

Фильм: Интервенция

Дата: 1968

Дата начала работы над картиной, выход которой зрителю задержался на двадцать лет (премьера состоялась 10 мая 1987 года), известна точно. «15 июня начались съёмки музыкально-комедийного цветного фильма “Интервенция”», – сообщала многотиражка «Ленфильма».

Ещё приступая к работе над фильмом, его режиссёр Геннадий Полока знал, что в роли Бродского-Воронова будет сниматься Владимир Высоцкий. Правда, пробы других актёров всё равно проводились – так было положено в те времена. О фильме и конкретно о роли Высоцкого мне рассказал сам режиссёр.

М. Ц. Вы с самого начала хотели, чтобы Высоцкий в «Интервенции» играл Бродского, однако делали пробы и других актёров на эту роль. Вы были не уверены в своём выборе?