Прочитать и уничтожить

– Кто ты? – голос у брюнетки оказался довольно мягким и приятным, вроде бы о таких голосах говорили «медовый», хотя сейчас это не имело никакого значения. Лезвие ее ножа оказалось у Рей под подбородком, тычком вынуждая ее поднять голову, – кто тебя прислал?

– Простите… – залепетала Рей, в надежде, что ее извинения еще имеют какую-то силу в сложившейся ситуации, – меня никто не прислал… я пошла за Госпожой…я…

– Предположим, что это так, – кивнула незнакомка, – что ты видела и слышала?

– Ничего, я… я только пришла я… – Рей даже стыдно стало от того, как жалко звучит ее голос, – я никому не расскажу… обещаю… это не мое дело…

«Ну и трусиха же ты…»

Нет.

Воспользовавшись тем, что хватка на руках ослабла, Рей дернулась и попыталась выдернуть нож у брюнетки, чтобы обзавестись хоть каким-то оружием. Нет, она умирать сегодня не планировала, если, обычно, кто-то вообще вносит это в свой календарь. Попытка оказалась жалкой, потому что Рей тут же скрутили, а оружие вернулось к обладательнице. Ее взгляд изменился, из презрительного стал оценивающим, а губы скривились в слегка заметной улыбке.

– Зря, – покачала головой женщина, причмокнув губами, – хотя… – она обернулась к остальным, – если уж приносить жертву Богине, то достойную, не так ли?

Среди собравшихся прокатились перешептывания и смешки. Рей не смотрела на них, ее завораживало кривое лезвие в руке брюнетки, которое та медленно занесла в воздух.

Рей зажмурилась.

Но ничего не произошло.

В руку незнакомки вцепилась Фазма, быстро и неслышно оказавшаяся рядом. Она выглядела очень внушительно со своим исполинским ростом, выше своей агрессивной подруги чуть ли не на две головы. Но вроде как авторитеты здесь распределялись иначе. Брюнетка явно была такого мнения, судя по крайнему недовольству на ее лице.

– Отпусти девочку, Трилла, – глухо и властно сказала Фазма, – она моя служанка и не виновата в произошедшем. Если ты хочешь кого-то наказать, то моей вины в произошедшем больше. Я была беспечна и не подумала, что за мной кто-то увяжется.

Дальше произошло то, чего Рей никак не ожидала. Фазма грациозно со всем своим королевским величием присела на одно колено и склонила голову. Руку той, кого она назвала Трилла, она выпустила, позволяя ей… что? Нанести удар? За весь насыщенный событиями вечер это оказалось самым немыслимым из происходящего.

Госпожа жертвует собой ради нее. Просит ее отпустить. Жалкую, никому не нужную служанку…

Трилла медленно покачала головой, заправила за ухо прядь коротких темных волос и тяжело вздохнула. На ее лице проявилась потрясающая скорость смены эмоций. Недоумение. Гнев. Сомнение. Насмешка. И… равнодушие.

– Встань, – Трилла резко дернула Фазму за плечо, вынуждая подняться на ноги, – мы не преклоняем голову ни перед кем.

Фазма поднялась, не отрывая цепкого взгляда от лица женщины, и вздернула подбородок. Рей ощутила в своей руке чужую, твердую, холодную ладонь и только сейчас поняла, что ее больше никто не держит, а прикосновение принадлежит Фазме. Госпожа легонько сжала пальцы, успокаивая ее.

– Я оставлю ей жизнь, – снисходительно продолжила Трилла, – но тебе стоит тщательнее приглядывать за ней, – следующее обращалось уже непосредственно к Рей, – вздумаешь болтать и я вырежу тебе язык, выколю глаза и проткну барабанные перепонки. Свои функции выполнять сможешь, а совать в нос чужие дела уже желания не будет. Это ясно?

Рей медленно кивнула.

– Вот и хорошо, – лицо Триллы озарила белозубая улыбка серийной маньячки, – уведите. Заприте, пока мы не закончим.

Глава восьмая. В одной лодке

Следующие дни после возвращения домой Фазма не отходила от Рей. То ли сиделка, толи тюремщица, она будила девушку с утра и составляла ей компанию во время всех занятий, будь то приемы пищи или походы в магазин, прощаясь с ней только глубокой ночью у дверей ее спальни. Чтобы скоротать это время Фазма нашла Рей также множество бесполезных, но одобряемых Галаадом дел – вышивка, вязание и мелкое рукоделие. Сама она сидела над книгами, вероятно, находя подобную женскую ерунду слишком скучной для своей хозяйской персоны. Рей владела этими искусствами, но находила их не менее тоскливыми, чем и Фазма, хотя выбора у нее не было. И каждую минуту, что они проводили вместе, между ними висело напряженное, гнетущее молчание.

Рей некогда было побеспокоиться даже о том, чтобы проверить записку. Все ее мысли занимало произошедшее, а главное, попытки докопаться до истинной мотивации поступка (и последующих поступков) своей госпожи. Почему она сохранила ей жизнь? Почему теперь находилась рядом? Боялась, что Рей кому-нибудь что-то расскажет или… что за девушкой придет та самая кровожадная брюнетка? За свою жизнь? Или все-таки за жизнь служанки? С каждым днем вопросы все сильнее требовали ответа. К счастью, хотя бы командор находился в отъезде, и его присутствие не усугубляло сложившуюся ситуацию.

Рей с ужасом ждала того момента, когда хозяин вернется в особняк, ведь тогда сгущавшиеся здесь свинцовые тучи неминуемо обернуться бурей. Бурей, которую ей, вероятно, уже не пережить. С ужасом она прокручивала в голове возможный поход в его кабинет и все, что может последовать за этим. Времени прошло достаточно, скорее всего, магистр сразу потребует от нее отчета обо всем, что ей удалось узнать.

И, склонившись над вышивкой, морщась от боли в уколотых иголкой пальцах, Рей пыталась решить что же будет меньшим из зол.

Если она расскажет командору правду о том, что проследила за Фазмой и стала свидетельницей сомнительного сборища женщин, в котором участвует его жена, то получит его одобрение и отсрочку от участия в церемониях. Возможно, она даже осмелится заговорить о том, чтобы получить в награду за свой шпионаж свободу. А какой смысл в этой свободе, если та, кого зовут Триллой, все узнает и осуществит свои угрозы. К тому же этот вариант находился под сильным сомнением из-за моральной дилеммы внезапно нарисовавшейся у Рей.

Фазма спасла ей жизнь. Она могла этого не делать, но сделала. Более того, она подставила свою голову под удар и готова была пожертвовать собой. Имеет ли Рей право пренебрегать ее доверием после этого? Да, в Галааде это было нормой. Предавать, сдавать, указывать на тех, кто не считается с его святыми истинами… Но…

«Но ты же хорошая девочка».

Другой вариант, конечно же, был. Сказать командору, что ей ничего не удалось узнать, а Фазма благоразумна и чиста как агнец. И все подозрения супруга беспочвенны. Подобная неловкая ложь приравнивается к тому, чтобы вовсе отказаться от предложенной Рей нечестивой сделки. Она не будет шпионить. Она не будет предавать. Она отдаст должок своей Госпоже и тоже подставит собственную голову на отсечение вместо нее.

«Вообще-то не голову, а кое-что еще».

От этих мыслей Рей поежилась и тут же бросила испуганный взгляд на Фазму, не прочитала ли госпожа ее языка тела. Фазма куда больше была увлечена книгой, над которой сидела. Если, конечно, не делала вид, также погруженная в невеселые размышления.

Могла ли Рей рассказать ей правду с самого начала, довериться ей до конца? О том, как командор предложил ей сделку, как пугал ее церемониями… Даже в голове это звучало абсурдно. Она – служанка. Церемонии, если можно так сказать, ее работа. Проявление малодушия искать возможности избежать того, для чего ты был рожден. Не совсем так, конечно, но это максимально близко к правде. Для чего ты был определен.

Рей злилась и чувствовала себя невозможной трусихой. Голос в голове был не при чем, возможно, впервые в жизни. В приюте Маз она считалась лучшей, послушнейшей из воспитанниц, потому что принимала свою участь, свою роль. Важную, серьезную роль. Если так вышло, что ее организм способен подарить государству новых людей, это не ее личное дело, это будущее всего мира. Человечество просто вымрет, если не будет пользоваться появившимися шансами. А она – шанс. Почему раньше она легко и гордо несла эту истину, не пытаясь оспаривать ее смысл? Почему ее не страшили ни церемонии, ни возможная беременность, о которой столько ужасов рассказывали, не все последующие за этим события? Почему теперь она боялась, как маленькая, глупая, эгоистичная девчонка? Подумаешь, полежать с раздвинутыми ногами несколько раз. Полежать перед кем-то, кого ты не любишь. Кого ты боишься до дрожи в коленках.

И вот опять. Боишься… боишься… боишься…

– Рей.

Голос Фазмы заставил девушку вздрогнуть и в очередной раз уколоть себе палец, на котором подушечка и так уже успела знатно огрубеть. От взгляда чистых, голубых глаз хозяйки Рей стало совсем неуютно. Да… и она сказала «Рей», не «Ренова».

– Говори, – тихо и мягко попросила Фазма, – я же вижу, что тебя разрывает…

Этот звучащий как просьба приказ чуть не снес последний бастион самообладания служанки. На мгновение она готова была вывалить абсолютно все о чем думала и о чем беспокоилась. Про хозяина, про свои страхи, про сделку с ним, про шпионаж, про все…

Но она сдержалась. Это был лучший ее поступок за последнее время.

– Да, – заторможено откликнулась Рей, – я хочу поговорить с вами обо всем этом, но не знаю как начать…

Фазма понимающе кивнула. Это наконец-то произошло. Они все-таки расставят все точки над «i» и, вероятно, ситуация станет менее запутанной.

– Извините, что подвергла вас опасности… – продолжила Рей после долгой паузы, – я не хотела… я увидела, что вы уходите в лес и испугалась за вас. А потом потеряла обратную дорогу и не оставалось ничего другого, как идти следом… – она осеклась. А зачем было лезть через забор и подглядывать в окно? Версия, будучи озвученной, сразу обнажила все свои слабые стороны.

– Не надо, – Фазма подняла руку, призывая девушку замолчать, – мы обе знаем, что это ложь.

Рей тяжело вздохнула. Она уже готовилась рассказать правду, когда Фазма заговорила сама.

– Любопытство – не грех. Я знаю, что ты умираешь здесь со скуки. Но чем меньше ты знаешь, тем крепче спишь, – изрекла она, – тебе нужно быть осторожнее. Все, что ты должна сделать – не ввязываться в неприятности и ждать.

– Ждать?

Фазма отложила книгу в сторону, отошла к камину, поворошила кочергой дрова и застыла, так и не выпустив ее из рук. Языки пламени отражались в ее глазах и на мраморно бледной коже.

– История не знает режима, который продержался бы вечно, – с легкой улыбкой сказала Фазма, словно обращаясь к огню, – Галаад тоже падет.

– Госпожа, вам не стоит… – начала Рей, но тут же осеклась. Фазма в пару широких шаров оказалась перед ней на корточках и заглянула служанке в глаза.

– Ты даже не представляешь какая роль отведена тебе во всем этом, – тихо и вкрадчиво проговорила госпожа Рен, улыбаясь одними уголками губ. Рей отпрянула. Ей стало неуютно от такого близкого контакта и слов, конечно. Тех пугающих слов, которые уже прозвучали, а их эхо словно все еще висело в воздухе.

– Потому вы не дали им убить меня? – вырвалось у Рей.

Фазма не удостоила ее озвученного ответа, лишь легкого кивка. И хотя у Рей от сердца должно было отлечь, ведь она получила подтверждение тому, что Фазма спасла ее не из чистой филантропии, стало только хуже. Для чего она, бедная маленькая служанка, может быть нужна? Какую такую судьбоносную роль она должна сыграть?

Все-таки права была Маз, когда переживала за свою воспитанницу, определенную в этот дом. Она что-то знала.

После этого разговора словно исчезли некие метафорические узы, удерживавшие Рей и Фазму рядом друг с другом. Служанка снова могла наслаждаться одиночеством, не испытывая изматывающей неловкость от общества той, кому была обязана жизнью. Уместнее было бы еще добавить, что была она также той, кого Рей должна была предать. И кого стала бояться еще больше после их последнего разговора, ведь в полумраке гостиной, с этими блестящими от огня глазами, исторгая странные, пугающие речи, Фазма казалась если не сумасшедшей, то до крайности странной.

Рей спокойно завтракала на кухне, намереваясь сразу после этого отправиться в гостиную к своему импровизированному почтовому ящику, когда была застигнута обществом Роуз. Обычно Марфа старалась не докучать Рей своим вниманием, но в этот раз, она явно искала встречи со служанкой. Ее открытое лицо было полно любопытства, которое она даже не пыталась скрыть.

– Как завтрак? – завязала она абстрактно-светскую беседу.

– Очень вкусно, спасибо, – глухо отозвалась Рей без особого энтузиазма. Конечно, Роуз это совершенно не интересовало или, что намного вероятнее, интересовало в самую последнюю очередь. Она не потрудилась выдержать паузу и сразу перешла к тому, что ее интересовало.

– Вы так подружились с хозяйкой, – сказала она. Рей с трудом подавила тяжелый вздох, чтобы не обидеть свою собеседницу. Если уж это обстоятельство не укрылось от ее внимания, то, вероятнее всего, уже разнесено среди всех других марф, с которыми любит посплетничать девушка и неизвестно какой беды стоит ожидать из-за этого. Главное, чтобы это не дошло до командора. Но ведь дойдет же, да?

– Я бы не сказала, – возразила Рей, – просто проводим много времени вместе…

– Ну, это и подразумевает дружбу, – упрямо настаивала Роуз.

– Я не уверена, – буркнула служанка, – я всегда думала, что друзья делятся всякими личными вещами… ну и…

– А вы не делитесь? – тут же заинтересовалась Роуз, вероятно, выделив из сказанного другой контекст. Как будто Рей хочет более доверительной дружбы, а Фазма ей в этом отказывает. Еще лучше.

– Нет, не делимся, – резко оборвала Рей. Ей было стыдно за свой тон, но хотелось как-то побыстрее оборвать этот неловкий разговор, – что ты хочешь услышать?

– Эй… – обиженно протянула марфа, – я не хотела ничего обидного сказать. Просто интересно.

Рей подавила возникшее тут же желание подавиться. Все-таки она была смятенна и опечалена, чтобы беспокоиться о чувствах этих маленьких сплетниц. То, что для них было всего лишь возможностью почесать языками, могло стоить ей жизни. Или языка и глаз или чем там еще ей угрожала та жуткая женщина.

Рей буркнула себе под нос слова благодарности за завтрак и направилась в библиотеку. Ей надо было выпустить пар, и лучше было сделать это в одиночестве. Еще лучше было получить новое письмо и отвлечься от всего того безумия, которое окружало ее со всех сторон. Однако, в тайнике лежало все то же письмо, и Рей оставалось только завыть голос от тоски и разочарования.

Вот дуреха! Могла же спросить у Роуз про водителя, пользуясь ее болтливостью. А теперь марфа откажется с ней разговаривать. И Рей негде больше справиться о нем и его затянувшемся отсутствии. Что, если его уже нет в живых? Если за ним пришли Очи? Если он погиб во время осуществления акта той сомнительной деятельности, которой занимался? Или перевели в другой дом? Или? Впору было только сесть на пол и заплакать.

Вместо этого Рей получше спрятала записку и откинула крышку рояля. Пальцы неуверенно коснулись клавиш, вспоминая прежние траектории своего движения, и отыскали нужные созвучия и аккорды. В затхлом воздухе библиотеки пролилась тревожная, грустная, тягучая мелодия. Другая, не то, что в прошлый раз. И его не было рядом, чтобы подсказать, что за произведение всплыло из подсознания девушки. Вероятно, не будет уже никогда. Без этого отзвука музыка так останется безымянной, пустой, не названной, запертой в бетонной коробке ее головы.

Рей всхлипнула и обняла себя за плечи. Но расплакаться она не успела, так как услышала в темноте слабый, приглушенный звук шагов. Он был настолько тихим, что девушка скорее почувствовала его вибрации, донесенные старым паркетом, чем все-таки услышала.

Она подняла голову в надежде, что увидит Бена, но из темноты выступила мрачная фигура в темном одеянии. Рей подавила вскрик, захлопнула крышку рояля и отступила к окну, словно пытаясь отыскать пути для отступления.

– Не хотел тебя напугать, – сказал командор Рен. Вроде как он извинялся, но из-за устройства, искажавшего голос, невозможно было определить интонацию.

– Вам и не удалось, – заявила Рей, не зная, чего хочет добиться этой бравадой. Она выглядела какой угодно, но не смелой. Ее трясло, как осиновый лист на ветру.

– Но ты прекратила свое занятие, – поддел ее магистр.

– Я и собиралась прекратить, – упрямо возразила девушка, и ей даже стало немного легче. По крайней мере страх сменился злостью. На это жуткое, мрачное существо, заявившееся сюда словно из самой преисподней, еще и посмевшее над ней подтрунивать. Конечно, сложно оставаться невозмутимой, когда в твое личное пространство вторгается двухметровый хтонический ужас. Который, некоторое время назад, предложил тебе зловещую сделку, стоящую если не души, то совести.

– Ты любишь спорить? – осадил ее хозяин дома. Рей нахмурилась. Она пыталась унять полыхавший внутри гнев, но он слишком сильно просился наружу, а этот недопустимо шутливый тон их беседы лишь добавлял горючего. Если подумать, то большая часть дерьма, которая успела с ней приключиться с того момента, как ее определили служанкой в дом Ренов – последствия взаимодействия с его хозяином. Он в сто раз хуже всех тех командоров, которые не интересуются существованием своих служанок вне церемоний со всеми своими идиотскими играми и интригами. Словно ему нравится над ней издеваться. Словно она вещь, не более чем ручная зверушка, игрушка в его руках. И все это вместо того, чтобы исполнять священный долг, возложенный на них Галаадом и Всевышним.

Рей хотела выплюнуть все это, но вместо этого сказала другое, удивившись твердости своего голоса:

– Я не люблю, когда меня заставляют играть в игры, – заявила она и, прокашлявшись, продолжила, – я в вашем доме, но я не ваша вещь. У меня есть конкретный долг перед государством, для которого я здесь. Если его осуществление невозможно, меня переведут к другому командору, способному выполнить свою часть… если вы годитесь только для того, чтобы плести интриги и наводить ужас своим видом.

Повисла гробовая тишина, в которой собственное дыхание показалось Рей чрезвычайно громким. Впрочем, проблема быстро решилась, потому что командор оказался рядом с ней в несколько широких шагов. Холодная кожа перчатки сжалась на горле девушки. Рей буквально чуть не подавилась собственными словами.

– Для чего я по-твоему не гожусь? – вкрадчиво поинтересовался магистр.

В голове от недостатка кислорода воцарилась безмятежная пустота. И только одна мысль металась там, словно птица в клетке.

Ну почему нельзя затолкать обратно в глотку необдуманно вырвавшиеся оттуда слова?

«Потому что глотка занята, дуреха».

– Если ты так хочешь, можем прямо здесь отдать священный долг государству, – продолжал мужчина и слегка подтолкнул Рей к роялю, вынуждая ее облокотиться на его крышку. Его вторая рука удобно устроилась у служанки на талии, слегка поглаживая кожу через плотную ткань платья.

Нужно что-то делать.

Рей запоздало осознала, что ее руки по-прежнему свободны, хотя и не имеют возможности дотянуться до чего-либо подходящего в качестве средства самообороны. Поэтому она не придумала ничего лучше, как стянуть с ноги сапог и замахнуться им, целясь промеж визоров жуткой черной маски. Ее рука была остановлена в полете, но действие возымело определенный результат. Рей оказалась на свободе и отскочила на безопасное расстояние, где наконец-то смогла отдышаться.

«Молодец, разозлила его еще больше».

Но вопреки ее предположениям, командор не был разгневан. Вероятно, он даже смеялся, о чем говорили приглушенные звуки, доносившиеся из-под шлема. Злосчастный сапог остался в руках мужчины, словно ценный военный трофей. Это все окончательно смутило служанку и без того находившуюся на грани истерики.

– Вам весело, – хрипло констатировала она, – вы издеваетесь надо мной.

– Я не рискнул бы сказать, что действительно хотел бы заняться с тобой любовью прямо здесь, потому что у тебя есть второй сапог и ты все еще опасна, – после некоторой паузы, слегка успокоившись, выдал хозяин. Рей улыбнулась, хотя это была жалкая попытка скрыть, что негодяю удалось достигнуть желаемого. Она залилась краской так сильно, что кончики ушей начало покалывать. К счастью, это все еще можно было списать на недостаток кислорода.

«Заняться с тобой любовью» – зачем-то повторила она про себя, заставляя саму себя смущаться еще сильнее. И тут же вмазала самой себе ментальную пощечину:

Только этого не хватало. Она наслышана историй о том, как служанки становились любовницами командоров и чем все это заканчивалось. Прямая дорога в колонии или Иезавель. Фазма такой выходки ей точно не простит.

Рей отвернулась и обняла себя за плечи, ей резко стало холодно и неуютно. Она почувствовала себя такой маленькой, хрупкой и беззащитной, что захотелось вернуться в приют Маз, лишь бы только увидеть свою пожилую наставницу и позволить себе такую роскошь, как объятия. До этого момента Рей даже не задумывалась о том, как много значит этот простой жест и какую сильную она в нем испытывает необходимость. Все эти попытки обхватить себя руками бесполезны.

– Эй, – Рей уже и забыла про присутствие командора, увязнув в болоте своих мрачных мыслей, когда его рука легла ей на плечо, – прости. Мне не стоило.

Нехотя девушка обернулась и уперлась взглядом в безжизненное железо маски. Отсутствие зрительного контакта обесценило все участие сказанных им слов, хотя и отвлекло Рей от своих терзаний. Она снова задумалась о том, что скрывается за этим причудливым головным убором. Увечья и шрамы, оставленные недавней войной? Печать уродства, оставленная рождением? Совсем недавно она и сама сердилась на любопытство Роуз, но у нее было оправдание. Сложно было видеть человека за этими глухими одеждами и маской.

Словно прочитав ее мысли, командор стянул с рук кожаные перчатки и легко, почти нежно коснулся шеи девушки.

– Не больно? – спросил он. Рей покачала головой, сосредоточившись на этом прикосновении. Непривычно, но приятно. Когда пальцы мужчины скользнули выше, очертили линию челюсти и погладили щеку, по спине Рей пробежала россыпь мурашек. Это было так… интимно, трепетно, волшебно. Никто никогда не прикасался к ней так. В этом не было эротического подтекста, лишь теплота и желание успокоить, утешить, согреть. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

У Рей на глазах навернулись слезы. Она покачала головой и осторожно отвела руку командора в сторону.

– Не надо, – попросила она предательски дрогнувшим голосом, – вам нечего опасаться, а для меня это может плохо кончиться. Если в вас есть хоть немного благородства, просто оставьте меня в покое.

Магистр ничего не ответил, а из-за маски невозможно было прочитать выражения его лица. Если под этой маской, конечно, было лицо, а не сгусток тьмы настоящего демона, отправленного на землю, чтобы искушать и мучить бедную служанку. По крайней мере он беспрепятственно вернул Рей ее сапог и позволил уйти.

Девушка так и не натянула на место злосчастный предмет гардероба, а вернувшись в свою комнату, разгневанно швырнула им в стену. Ее душили слезы, но сильнее всего осознание собственной ничтожности и беззащитности перед несправедливым миром.

Глава девятая. Паранормальные явления

Рей стала настолько печальной, что даже Фазма обеспокоилась ее самочувствием. Одним утром, завтракая за одним столом в обеденной, госпожа выпрямилась во весь свой рост, чтобы подойти к служанке и померить ей температуру прикосновением холодной ладони ко лбу. Убедившись, что жара нет, женщина зачем-то заправила выбившиеся у Рей из-под чепца пряди и одернула его покровительственным, почти материнским жестом.

– Тебя что-то гнетет, – озвучила она, возвращаясь на свое место. Рей с трудом удержалась от того, чтобы сардонически хмыкнуть и выдать что-то в духе «Ваш супруг. Галаад. Моя судьба – выберете любое из перечисленного». Но, невероятным образом сумела удержаться от очередного словесного па. Она и так имела слишком много неприятностей из-за чересчур длинного и острого языка. Нужно было изобрести что-то другое. Пока Рей думала, Фазма сама выдвинула пару предположений, оба из которых стали причиной последующей окончательной потери аппетита девушки.

– Ты переживаешь из-за Триллы? Она тебя не тронет, пока ты под моей защитой, – первое прозвучало так, будто Фазма и сама в этом не уверена, второе же и саму хозяйку заставило помрачнеть, – или из-за скорой церемонии? Кайло не горит желанием исполнять свои обязанности. А водителей у нас больше не осталось, – Фазма мрачно усмехнулась.

– Как не осталось? – вынырнула из омута своих невеселых мыслей Рей и опять ляпнула не подумав, – а Бен?

– Нам пока никого не назначили, сейчас нужны люди на боевых действиях, а магистр способен и сам водить машину, – успела ответить Фазма, прежде чем не услышала имя, заставившее ее выронить вилку, – Бен? Что… Кто тебе сказал?

– Прислуга шепталась, – тут же соврала Рей. Госпожа Рен нахмурилась.