Прочитать и уничтожить

Рей с готовностью утащила поднос, заручившись от марфы короткой инструкцией о том, как ей отыскать библиотеку и быстрее туда попасть. Перед двустворчатыми дверями помещения она остановилась и зачем-то еще разок протерла поднос в том месте, где ей все еще мерещились следы крови ее новой знакомой подолом своей юбки. Это платье такое же красное, как кровь. На нем будет не заметно – рассудила она и робко постучала.

– Да, входи, – крикнула Фазма. Рей нерешительно застыла на пороге, пожирая взглядом открывшийся ей вид. Комната была просторной, как торжественная зала в «красном центре», а высокие потолки, украшенные резьбой по дереву имитирующей виноградную лозу, тонули в мягком полумраке. Панорамное окно выходило в розовый сад и возле него, очерченный дневным светом по контуру, торжественно примостился огромный черный рояль. Следующим, на что обратила внимание Рей – это бесконечные стеллажи с книгами. Их было много, очень много. И девушке только оставалось догадываться зачем столько литературы хозяевам, когда чтение в обществе вовсе не считается прерогативой приличного семейства.

– Рот закрой, – усмехнулась Фазма, материализовавшись рядом с Рей из темноты и забрала у растерявшейся служанки поднос, – а то муха залетит.

Рей вздрогнула и попятилась к двери. Фазму она не приметила, потому что та в своем торжественном зеленом платье слилась с интерьером, оформленным все в тех же цветах – темный дуб, изумрудный и черный. И все-таки хозяйка была здесь и, вероятно, все это время терпеливо ждала, пока непрошенная гостья наглазеется вдоволь.

Фазма присела за круглый столик с причудливыми ножками, налила чаю себе в чашку и кивнула Рей на стул напротив своего. Пока Рей переминалась с ноги на ногу, не решаясь принять приглашение, высокая блондинка уже успела нацепить на нос аккуратные очки в металлической оправе и потеряла к ней всяческий интерес. До Рей запоздало дошло, что она невольно оказалась свидетельницей чего-то крамольного, о чем ей, вероятнее, всего следует доложить. Но докладывать о своей благодетельнице в первый же день пребывания в ее доме…

– Госпожа, – пролепетала она, – вас могут наказать.

Она сердилась на себя за то, что сказала это, но в то же время это показалось ей самым логичным, что можно было предпринять в этой ситуации. Вдруг хозяйка особняка забыла о том, что является нежелательным времяпровождением для жены командора? Фазма так не считала, судя по ее насмешливому взгляду.

– Ты стукачка? – усмехнулась блондинка, – потрудись сразу поставить меня в известность, если имеешь привычку доносить обо всем, что видишь.

Рей помотала головой так интенсивно, что из-под чепца выбилось несколько прядей и угодило ей в рот. Пока она отплевывалась от них и заталкивала волосы обратно, Фазма презрительно фыркнула.

– Порядки в этом доме устанавливаю я, – заявила она, – если я хочу читать, значит, читаю. Также я не имею ничего против, если ты тоже найдешь себе какое-то занятие, кроме того, чтобы докучать окружающим или пялиться в стену. От безделья люди тупеют, – заметив, какой эффект ее слова возымели на девушку, хозяйка смягчилась и снова предложила той сесть напротив легким кивком головы, – ты вообще с грамотой знакома?

И что она должна сказать? Правду? Что когда-то в той прошлой жизни, которая выцвела на негативе ее памяти, как засвеченное изображение, она держала в руках книги и даже иногда ловит среди своих мыслей обрывки чужих фраз и историй? Или повести себя, как правильная, хорошая девочка, которая не огорчила бы старуху Маз, и соврать, что не притрагивалась к этим греховным вещам и никогда не собирается? Пока Рей размышляла, внизу хлопнула входная дверь. Причем хлопнула так сильно, что молчаливый старый дом содрогнулся и ответил на это гулким, тихим стоном.

Фазма закатила глаза и вытянула из лежащего на столе серебряного портсигара папиросу.

– Явился, – пробурчала она и строго приказала, – иди в свою комнату.

Рей подобрала юбки и двинулась к выходу, но шанса спастись бегством, и запереться в своем укрытии у нее не было. Тот, о ком говорила госпожа и кто, как без труда догадалась служанка, был хозяином этого особняка, появился на пороге библиотеки собственной персоной. А вместе с ним и колючий, металлический запах, напоминающий запах крови.

Рей застыла как вкопанная, ошарашенная увиденным: человек или, вернее, существо, стоявшее в дверях, не походило ни на кого из всех, кого ей приходилось видеть. Девушку словно ударили под дых, выбив из ее легких весь воздух, а руки резко стали холоднее льда.

Хозяин дома возвышался над ней мрачной тенью, на голову выше даже великанши-супруги, закутанный в темные одеяния, словно в саму ночь, как самый жуткий призрак ада, явившийся оттуда среди бела дня. Из-под слегка припорошенного снегом черного капюшона его распахнутого пальто выглядывала жуткая, железная маска, скрывавшая лицо. Однако, чудовище не приметило присутствие Рей сразу, бросившись к Фазме, которая покорно встала ему на встречу.

– Почему я узнаю об этом последним? – проревел монстр странным, нечеловеческим голосом, искаженный каким-то механизмом в его головном уборе, – когда ты собиралась…

– Хватит орать, – рявкнула в ответ Фазма, словно совершенно не испуганная этой гневной тирадой, – я спасала наши шкуры, – она опасливо покосилась на Рей и добавила чуть тише, словно девушке всего этого слышать было не положено, – они надавили.

Чудовище проследило за направлением ее взгляда и теперь обратило свое внимание на присутствие девушки. Рей вжала голову в плечи, готовясь к тому, что из ее тщедушного тела сейчас выбьют дух, но ничего не произошло. Хозяин дома обернулся обратно к Фазме, пренебрежительно указывая в сторону служанки рукой в черной кожаной перчатке.

– Что это здесь делает. Отправь ее обратно.

– Хочешь, чтобы нас повесили? – невозмутимо откликнулась госпожа Рен, – мне пока дорога моя жизнь. Так что придется играть по их правилам. Или хотя бы делать вид…

Замолчать ее заставила приглушенная плотной кожей пощечина. Очки с носа женщины шлепнулись на паркет и теперь Рей беспокоилась о том, остались ли они целы, но приблизиться и посмотреть не решалась. Фазма потерла ушибленную щеку и пригрозила:

– Еще. Раз. Тронешь. Меня, – она сделала многозначительную паузу и добавила таким тоном, от которого Рей самой захотелось провалиться под землю, словно это обращалось к ней, – пожалеешь.

Чудовище тяжело дышало и, хотя маска поглощала все звуки, это было заметно по часто вздымающимся и опускающимся широким плечам. Рука в перчатке сжалась в кулак и разжалась несколько раз, прежде чем хозяин дома отступил.

– Хорошо, – тихо и вкрадчиво процедил командор Рен, – хочешь играть по их правилам, тогда веди себя, как подобает жене, – он резко наступил на беззащитно валявшиеся на паркете очки и Рей вздрогнула от звука раздавленного тяжелой подошвой его ботинок стекла, – иначе я сам тебя повешу.

После этих слов в помещении повисла зловещая тишина. Чудовище резко развернулось на каблуках ботинок и широкой, размашистой походкой направилось к выходу. Однако, с его уходом, напряжение не спало, а стало каким-то затаившимся и зловещим. Словно кусочек тьмы, принесенной этим жутким человеком в библиотеку, остался здесь.

Фазма приблизилась к остаткам очков и опечалено покачала головой, разглядывая разметанные по паркету битые стекла и покореженный металл.

– Срань, – обронила она, – я с таким трудом их достала.

Эти слова не обращались к Рей, и служанке вовсе не положено было их слышать. Она бочком пятилась к дверям и случайно споткнулась о книжную полку, спихнув с нее пару тяжелых фолиантов с грохотом плюхнувшихся на пол, невольно приковав к себе внимание Фазмы. На этот раз весь гнев и холод ее взгляда обращался к девушке.

– Вон! – рявкнула она.

Глава третья. Церемония

Рей наивно рассчитывала, что весь следующий день ей удастся благополучно прятаться в своей комнате, дабы больше не притягивать к себе неприятности, однако у других жителей дома было свое мнение на этот счет. Пораньше с утра нагрянула Фазма в компании щуплого врача с серебряной от седины бородой. После унизительного осмотра и множества вопросов, от которых девушку бросало то в холод, то в жар, медик заключил: сегодняшний день отлично подойдет для церемонии. Осчастливленной этими новостями госпожа не выглядела, хотя открыто свое недовольство выражать тоже не стала. Она распорядилась, чтобы Рей прогулялась с назначенной ей в пару служанкой в магазин за продуктами, мягко завуалировав свои попытки выпроводить девушку из дома, дабы не мешала необходимым приготовлениям. Рей толком не могла судить о реакции своей хозяйки, потому что на протяжении всего осмотра упорно пялилась в пол или потолок.

Тревога начала накатывать на девушку, стоило ей выйти за пределы витиеватой чугунной ограды особняка, где ее дожидалась будущая спутница во время редких прогулок вне дома. Прайдова была одного с ней роста, и, возможно, в одинаковой одежде, их легко можно было перепутать. Служанка бросила короткий заинтересованный взгляд из-под козырька и снова опустила глаза к мягкому, слегка притоптанному снегу под ногами, выпавшему за эту ночь.

– Благословен плод, – буркнула она без особо энтузиазма и вроде бы зевнула за своими крылышками.

– Да разверзнет господь, – с готовностью откликнулась Рей, пытаясь считать по языку тела своей спутницы, настроена ли она для бесед. Если накануне, когда марфа донимала девушку своим надоедливым вниманием и желанием развязать разговор, Рей совершенно не разделяла ее энтузиазма, то сейчас она нуждалась в собеседнике как никогда. Ей хотелось узнать у Прайдовой подробности того, участницей чего ей предстоит стать этим вечером. Конечно, в приюте тетки Маз и красном центре ей немало рассказывали о том, что ее ждет, но на тот момент сведения об этом казались далекими и неприменимыми к жизни. Все-таки теоретические познания мало отличались от практического опыта, которым с ней могла поделиться только другая служанка. Да и перспектива разделить свою первую церемонию с жутким хозяином, который на человека то мало похож, не маячила так навязчиво на горизонте.

Прайдова говорить не хотела. Она четко дала понять это Рей, стоило ей забормотать что-то невнятное про погоду и прошедшую накануне метель, весьма однозначно шикнув на спутницу. До магазина они шествовали в полной тишине.

Рей оставалось только любоваться спящими за высокими заборами старинными особняками и слушать скрип снега под подошвами сапожек. Она отстраненно думала о том, что их красные одеяния на этом белоснежном полотне снега выглядят, словно кровавые кляксы. В какой-то момент ей даже захотелось поделиться этим наблюдением, но Прайдова ясно дала понять, что предпочитает не раскрывать рот попусту.

В магазине они разошлись в разные стороны – Рей находиться здесь было в новинку, и она какое-то время бесцельно слонялась между прилавками с разными продуктами, пожирая глазами абсолютно все, что попадалось ее вниманию. Она совсем позабыла даже про список в кармане плаща и продовольственные карточки, которыми в дорогу снабдила ее Роуз. Другие служанки бродили по магазину без особого энтузиазма, наполняли сетчатые корзинки продуктами, изредка замедляли шаг, чтобы обменяться легкими, почти незаметными кивками головы и недоверчивыми взглядами из-под козырьков. Рей все обходили стороной, пока она не прибилась к ларьку с фруктами, распугав стоявших там женщин. Они тут же прервали тихую, неразборчивую беседу, которую вели и разбрелись в стороны.

– Эй, – в узком поле зрения козырька вдруг появилось недовольное лицо Прайдовой, она ухватила свою спутницу за руку и легонько сжала пальцы на ее запястье, – бери за чем послали и пойдем.

– Я… – начала Рей, но договорить не успела, потому что душное полотно воздуха магазина, наполненный лишь шуршанием юбок, и тихим шепотом, вдруг разрезал громкий, неестественный звук. Словно кто-то проткнул иголкой туго надутый резиновый шарик. А следом за этим глухим хлопком послышались грохот, стрельба и крики. Прозрачная витрина магазина рассыпалась внутрь целым градом обжигающих осколков. Если бы не козырек, то зазевавшаяся Рей, вероятно, легко могла бы лишиться обоих глаз. Ей повезло, лишь один кусочек стекла по касательной ужалил щеку девушки, вынудив ее наконец-то освободиться от оцепенения и броситься наутек. Она забилась куда-то вглубь магазина и двигалась ползком, задыхаясь от неизвестно откуда взявшегося дыма, царапая ладони осколками и мусором, застилавшим пол. Рядом прошуршали шаги чьих-то тяжелых сапог, разминая стекла в труху и к ее затылку прижалось что-то жесткое и холодное.

Рей затаила дыхание, словно это могло помочь ей остаться незамеченной, даже находясь на прицеле у неизвестного человека за спиной. Почему-то сейчас она думала о тех ярких оранжевых апельсинах на прилавке, которые теперь были утыканы осколками, словно морские ежи и были последним четким изображением, которое уловило ее зрение, прежде чем вокруг начался полнейший хаос.

И вдруг человек сзади мягко осел на землю рядом с ней, оказавшись, судя по одежде, одним из хранителей. Лицо его уткнулось в землю так, что девушка не могла бы разобрать его при всем желании и возможности. Но возможности у нее не было, кто-то вздернул ее за шкирку и ухватил за руку, потащив за собой, сквозь узкие лабиринты подсобных помещений магазина, склады, полные ящиков с фруктами. От быстрого бега козырек слетел с головы вместе с чепцом, волосы растрепались и лезли в глаза. Холод резко ударил по щекам, ужалив прямо в свежую царапину на коже, когда они оказались в помещении с тушами животных, подвешенных на высоких крюках к потолку. Рей пыталась перевести дух, выдыхая в искусственно-ледяной воздух густые клубы пара. Человек, тащивший ее за собой, резко остановился, прижался спиной к дверному проему и выглянул в коридор. Его одежда напоминала форму хранителей, но что-то в ней было не так. Возможно, не будь Рей так взволнована, она бы смогла тщательнее присмотреться и обнаружить почти незаметные глазу отличия. На незнакомце была балаклава, скрывавшая все лицо, кроме узкой полоски кожи в районе темных, дьявольски горящих глаз. Ничего хорошего эти темные глаза не предвещали.

– Кто вы… – прохрипела Рей, – что вам…

– Тише! – рявкнул незнакомец, но потом смягчился, повернулся к ней и легонько встряхнул девушку за плечи, – ты же хочешь выбраться отсюда?

«Да, я хочу выбраться отсюда» – усмехнулся голос в ее голове, до этого момента не досаждавший Рей своим присутствием, а теперь, словно дождавшийся подходящего случая для коронного выхода.

Выбраться? Куда? Как!?

В коридоре послышались шаги и возня, вынудившие незнакомца высунуться по пояс в проем и открыть огонь по невидимому противнику.

Должно быть, этот человек – террорист, – рассудила Рей, тем временем изо всех сил пытаясь собраться с мыслями и придумать план дальнейших действий. Главным пунктом в этом плане были жалкие старания не осознавать заранее бессмысленности любых ее попыток к сопротивлению. Какое, к чертям собачьим, сопротивление? Она бедная, беззащитная служанка, у нее не то, что оружия нет, так еще и никаких представлений о том, как можно сберечь свою жалкую, но все же ценную для Галаада жизнь.

Оружие…

Взгляд Рей зацепился за довольно крупный осколок стекла, пронзивший плотную ткань ее накидки и каким-то чудом удержавшийся там во время бега. Убедившись, что неизвестный похититель не смотрит в ее сторону, Рей принялась извлекать стекляшку, аккуратно распутывая удерживающие ее красные нити. С каждой секундой, приближавшей ее к цели, она чувствовала себя все увереннее.

Какой бы жалкой не была ее жизнь, никто не вправе ее отнять.

«Ого, да ты сегодня дерзкая мышка».

– Заткнись, заткнись, заткнись, – зарычала она, закрывая себе уши ладонями и чудом не поранившись с таким трудом добытым оружием, – тебя нет!

Чертов голос!

Активная внутренняя борьба девушки привлекла к ней внимание похитителя. Он опустил ствол винтовки и обернулся, недоуменно нахмурившись.

– Эй? – окликнул он Рей, – что с тобой?!

Они с минуту смотрели друг на друга, прежде чем Рей сочла момент самым подходящим для нападения. Для самообороны, – поправила она себя, яростно рыча и бросаясь на похитителя, размахивая осколком, словно ножом. Мужчина оказался не готов к такому повороту событий и не смог оказать должный отпор. Рей удалось повалить незнакомца, и теперь они кубарем катались по обледеневшему полу, местами покрытому пятнами запекшейся крови мертвых животных. Служанка была вне себя от ярости, и это придавало ей сил, но ей все равно было не потягаться с крупным, рослым мужчиной. Похититель легко обезвредил шипящую, словно дикая кошка, девушку и вырвал у нее осколок, за что она рванула вверх балаклаву, лишая его возможности видеть происходящее.

– Да что ты творишь, полоумная! Я же помочь хотел… – глухо через ткань прорычал он.

Кусок стекла снова перекочевал в ее ладонь, и она так сильно сжала руку, что рваные края оставили отпечаток на коже. Ее взгляд был прикован к пульсирующей на шее незнакомца жилке, больше не скрытой воротом его головного убора.

«Давай, детка» – торжествующе скомандовал надоедливый голосок в голове, определенно, наслаждавшийся происходящим. Однако, торжеству этого незримого демона было не суждено случиться: момент промедления стоил Рей обманчиво легкой победы. Она уже занесла руку для удара, когда похититель совсем стащил с себя балаклаву. Девушка невольно поймала взгляд его темных глубоких глаз и задержала осколок в полете.

Рей ничего не понимала в красоте и, в частности, совершенно не оперировала этой категорией относительно внешности представителей противоположного пола. Но сейчас она вдруг отчетливо испытала интерес и неоправданную иррациональную симпатию к человеку перед собой. Ей резко захотелось опустить свое импровизированное оружие и позволить себе вдоволь насытиться увиденным – разметавшимися по полу темными густыми волосами, крупными выразительными чертами мужчины, пухлыми губами и такими беззащитными родинками на щеках.

В следующее мгновение она уже бросилась бежать, путаясь в складках широкой юбки, спотыкаясь об опрокинутые в подсобке коробки и уклоняясь от свистящих в воздухе пуль. Несколько выкатившихся на пол фруктов треснули под подошвами ее обуви, окатив Рей дождем липких брызг. В последнюю минуту до того, как оказаться на улице, она вспомнила про осколок, который все еще сжимала в руке и торопливо затолкала его под голенище сапога. Снег ослепил ее, словно выкрученная на полную мощность лампа прожектора, направленная прямо в лицо.

Сердце бешено стучало. Голос в голове молчал. Расколотая на части реальность плыла, пока незнакомая тетка сажала ее вместе с другими испуганными и помятыми служанками в фургон.

В доме командора Рена было непривычно шумно. Старый особняк словно пробудился от своего столетнего летаргического сна – скрипели половицы под ногами незнакомых людей, хлопали двери, звенела посуда, слегка дребезжала старинная дубовая мебель. Рей засыпали вопросами, пока Фазме наконец-то не надоел нескончаемый поток незваных гостей, и она не заявила, что девушка нуждается в отдыхе перед церемонией. Сегодня она была поразительно благосклонна, поскольку, захлопнув двустворчатые двери за очередной партией хранителей, она присела перед Рей на корточки и слегка тронула ее за сложенные в замок на коленях пальцы.

– Послушай, девочка, – мягко проговорила она, скользя по лицу служанки пытливым взглядом, – тебе сегодня пришлось нелегко. Я пойму, если ты не готова…

– Нет, – Рей покачала головой.

Фазма тихо кивнула и распорядилась, чтобы Роуз продолжила приготовления.

Рей восприняла горячую ванну, как дар небес. Только там ей удалось более-менее успокоиться и сконцентрироваться в жалких попытках упорядочить хаос, царящий в мыслях. Перед ее глазами по-прежнему стояло лицо незнакомца, пытавшегося вытащить ее из магазина, а в ушах навязчиво звучали его слова, в тот момент показавшиеся совсем незначительными:

«Ты же хочешь выбраться отсюда?»

Рей тоскливо посмотрела на свои ладони с россыпью крошечных ранок от стекла, которое сжимала с такой страстью, защищая свою жизнь от незнакомой угрозы. Горячая вода нещадно жалила свежие повреждения на коже, но крови уже не было.

Он действительно хотел ей помочь? Почему? Зачем помогать одной из тысяч безликих служанок? Как ей вообще можно помочь? Из Галаада можно сбежать? Или… сейчас она была бы уже на пути в Канаду? Или куда там бегут те несчастные, кто ищет лучшей судьбы?

А вместо этого она мариновалась в приятно пахнущей мыльной воде, готовясь к своей первой церемонии, от одной мысли о которой немели кончики пальцев, а в солнечном сплетении словно стягивались в узел электрические провода. Рей притронулась к своей груди, ловя это фантомное ощущение несуществующей боли.

Тревожные, навязчивые мысли вдруг показались совершенно неестественными и чужими.

Тетка Маз была бы крайне недовольна, если бы узнала, о чем беспокоится ее лучшая воспитанница накануне такого важного для нее события. Если бы узнала, какой неблагодарной дрянью вдруг оказалась ее прилежная и разумная малышка Рей. Вместо того, чтобы восхвалять Галаад, радоваться новому красивому дому, милосердной госпоже и… жуткому, как демон из детских страшилок хозяину? Да если церемония пройдет успешно, ей и вовсе не придется больше взаимодействовать с ним. А если нет… А если…

Рей резко села в ванне, набрала в ладони пригоршню порядочно остывшей воды и плеснула себе в лицо.

«Ты дура что ли? – тут же с готовностью подключился каверзный голосок в ее голове, – могла бы сбежать с тем красавчиком».

Она задумчиво сжала пальцами собственное запястье, вспоминая, как через плотную ткань платья к ней притрагивался незнакомец.

Нет, нельзя думать об этом. Его, скорее всего уже поймали и вздернули на каком-нибудь столбе или заборе. Завтра, после церемонии, если Прайдова выжила после диверсии в магазине, они отправятся прогуляться к обледенелой набережной озера, где Рей приметила осиротевшие башни бывшей католической церкви. Завтра у нее будет возможность снова увидеть это лицо, впрочем, уже посиневшее и мертвое, но вероятно, все также недостижимо прекрасное. Даже с веревкой на шее.

Рей в действительности вовсе не нуждалась в уточнении своей информации о церемонии, которое пыталась выклянчить у неразговорчивой Прайдовой по пути. Она отлично знала все, что ей нужно было знать. Поэтому теперь она смиренно сидела на краешке огромной кровати в красивой хозяйской спальне, дожидаясь остальных участников действа, сложив руки на коленях и украдкой теребя подол красного платья. Однако, хозяйке особняка и здесь удалось ее удивить. Она заглянула в комнату с таким видом, словно собиралась и сама сейчас сбежать в Канаду и проверяла, не оставила ли чего ценного из вещей.

– Госпожа, – Рей с готовностью опустила голову в учтивом поклоне. Фазма совершенно не торопилась занимать место на кровати позади нее, так и оставшись стоять в дверях. Впервые за все время их недолгого знакомства она действительно казалась смущенной и растерянной.

– Не бойся, – выдавила наконец-то блондинка, – ничего страшного не произойдет.

Женщина резко развернулась на каблуках и собралась уходить.

– Вы… – окликнула ее Рей, почувствовавшая, что вот-вот потеряет сознание от волнения, – вы уходите?

– Да, не буду я в этом участвовать, – бросила Фазма через плечо, окончательно припечатав девушку своим высказыванием. Рей растерянно заморгала, во рту мгновенно образовалась каша из слов, но она так и не решилась ничего высказать, потому что великанша ее опередила:

– Разболтаешь кому-нибудь – лишишься языка, – пригрозила она, – язык тебе для исполнения своих обязанностей не понадобится.

До появления командора Рей успела обойти комнату по кругу несколько раз, внимательно изучить в ней каждую деталь и сделать неутешительные выводы о том, что выбраться отсюда можно только через закрытую на замок дверь. Она металась, словно запертый в клетку зверь и не могла понять отчего именно она чувствует себя такой беспомощной: от того, что ее хозяйка опять пренебрегла существующими правилами или все-таки оттого, что в ее лице девушка видела хоть какую-то защиту от жуткого, словно демон, хозяина. В момент, когда входная дверь скрипнула, Рей вспомнила про кусочек стекла, по-прежнему спрятанный в ботинке.

Она обернулась к вошедшему человеку, готовая расплакаться. Хозяин был облачен в свои жуткие черные одежды с маской и подозрительно молчалив. Кивком головы он указал девушке на постель. Рей покорно поплелась к кровати, вместо мягкости покрывала и одеял ощутив под спиной колючий холод жертвенного камня. Она зажмурилась и сжала кулаки.

«Во славу Галаада, да, детка?». Рей с трудом сдержалась, чтобы снова не начать спорить с этим мерзким голосом вслух. Вместо этого прикусила губу. Она настолько сильно сжала веки, что в темноте начали плыть цветные пятна.