Полная версия
– У Вас кровь, пройдемте довезу Вас до больницы. Сами пойдете? – Вопросы Артема были холодны, но лаконичны и по делу, что и требовалось от сотрудника при исполнении.
– Это была самооборона, на меня напа… – Спешно начала оправдываться пострадавшая, но не успела договорить, как ее настиг приступ головной боли, что даже заставил на пару секунд прикрыть глаза.
– Разберемся. Девушка, прошу Вас, давайте сначала в больницу.
За углом послышалась полицейская сирена. Машина на скорости повернула из-за угла и через пару секунд уже была у Густаво. Из машины вынырнула невысокая девушка, выглядела она слишком молодо для службы в полиции, но как всем известно, внешность бывает весьма обманчива. Увидев дальше по улице Артема, уверенным шагом, с рукой на поясе где была закреплена кобура с табельным пистолетом, она приблизилась к коллеге.
– Что у нас тут стряслось? – Серьезно как бы продекламировала приехавшая коллега Артема.
– Труп, мужчина, предварительно нападавший на девушку, – Показал Артем кивком головы в сторону кое-как державшейся на ногах. – Наташ, вызывай ребят из криминалистики и похоронных из бюро. Ты как видишь первая приехала, дождись ребят, проконтролируй чтоб огородили тут. Сейчас доеду с пострадавшей до больницы, так быстрее, оттуда наберу тебе, хорошо?
– Так точно, давай Артем. – Педантично подытожила Наталья Наумова, на тот момент подававшая надежды и амбициозная сержант полиции.
– Всем отойти. Все! Давайте расходимся. Съемка места проведения следствия запрещена! Если вдруг кому-то позарез надо в полицейское отделение – пожалуйста! – Убедительно она начала разгонять последних присутствующих на месте.
Наталья Наумова обращалась почти ко всем коллегам обращалась на “Ты”, вне зависимости от их звания. Исключение конечно составляли высшие чины силовой структуры, но с такими редко предоставлялась честь встретиться лично, да и подобная встреча сулила либо героическое награждение за, в прямом смысле этого слова, подвиги на службе, в большинстве своем такие награды выдавались посмертно; либо же так называемый трибунал, что вероятнее. Однако “тыканье” своих коллег по цеху никак не обесценивало подлинное уважение и дружелюбие, которое Наташа выказывала каждому нуждающемуся своей безвозмездной рукой помощи как по службе, так и в отстраненной от работы жизни. Она больше походила на современного рыцаря в служебных “доспехах”, которых рисуют в позитивных карикатурах и художественной литературе. Тем не менее, таковой была Наташа Наумова.
Артем довел до своей машины раненую женщину. Он всегда был резким и порой неуклюжим в движениях, однако разработанные рефлексы по части самообороны, использования табельного оружия и оказания первой помощи всегда работали на него, один раз спасся жизнь. Вот и сейчас, ведя женщину к машине, перекинув ее руку через шею и зафиксировав рядом с собой, его расторопность и понимание что делать при головной травме, спасали жизнь другому человеку. Артем подвел пострадавшую к двери переднего сидения, свободной рукой отключил сигнализацию, открыл дверь и мягко поддерживая голову посадил женщину на сидение.
– Держите голову прямо, облокотитесь на пристегнутую подушку, и вот – не опускайте. – Артем достал салфетки из кармана, взял из бардачка бутылку с водой и немного смочил их, – держите у раны.
– Со мной не так все плохо, как Вам кажется, но спасибо. – голос женщины стал уверенным. Взгляд был более ясным, но глаза все равно немного щурились от закатного света.
Готти в пару шагов обошел машину, сел на водительское и тронулся в сторону больницы. Выезжая с при тротуарной парковки он кивнул и бросил едва заметную улыбку в сторону Наташи, она ответила взаимно. Дальше взгляд Артема был устремлен лишь на дорогу.
Ближайшее приемное отделение было в чуть меньше десяти минут пути. К счастью, на дороге трафик машин успел рассосаться после час-пика в 18:00, хотя на часах сейчас было всего 18:37. Неуместных пробки не предвещалось, поэтому Артем решил ехать без мигалок.
– Вам не становится хуже? – не отводя глаз от дороги уточнил Артем.
– Как и говорила, все не настолько страшно. Нужный свет в глазах пока присутствует.
– Ваше имя?
– Каталина… Каталина Мушар. – Картавость последнего звука выдавало ее с потрохами.
– В двух словах сможете описать что там произошло, мисс Мушар, так же обращаются во Франции? – Артем ни на секунду не забывал что на службе, убийство человека могло лечь серьезной ответственность на нее, даже в рамках самообороны.
– На меня напали, пытались отобрать сумку. Во время испуга я обычно не кричу, так что попыталась сама отбиться от урода. – Каталина все же прервалась и прикрыла на секунду глаза, как бы справляясь со скрываемой болью. – Ударила, как вы говорите, эту скотину в колено, каблуком это должно было быть больно. Дернула за сумку и повалилась с ним назад.
Прочесав всю кратковременную память, Артем не мог вспомнить что видел хоть какую-то сумку на месте происшествия. Свои домыслы о неправдоподобности заверений гражданки он решил пока придержать, но и не сбавлял дознавательного темпа.
– Нападавший на Вас – мертв, мисс Мушар. – С оттенком упрека утвердил Артем, – Что произошло?
– Хрен его знает. – на повышенных тонах начала выражаться француженка, – Приложился об угол или головой в асфальт когда падал, меня что обвинят в убийстве?
Артем промолчал. Вид его сделался более хмурым, а разум устремился в раздумья о дальнейшей судьбе его пассажирки. Как бы то ни было, сейчас Каталине нужна была медицинская помощь, а не лишний стресс за свою участь. Готти решил немного успокоить ее, выдав субъективное, но в тот момент важное для Мушар мнение. Они остановились на светофоре.
– Вас ни в чем не обвиняют. Несчастный случай при самообороне не делает Вас виновной. – Это был голос морали, но никак не законодательства.
Каталина Мушар повернулась к Артему. Без жалости, лаконично и конструктивно она обратилась к младшему лейтенанту.
– Артем, правильно? Прошу Вас, все это просто чертова случайность, чертов день. – продолжала Каталина Мушар уже в виде монолога, – Мой сын… Я должна позвонить.
– До больницы пять минут. Сможете продиктовать номер, приедем и позвоню, предупрежу что все нормально. – Артем как мог старался разрядить обстановку.
Каталина прощупала карманы своих вельветовых штанов, проверила узкий карман своей запачканной белой блузы, куда вряд ли бы поместилось что-то больше клипа пишущей ручки.
– Еще и телефон выпал, или в сумке там остался, блять! – ярко выразилась Мушар, хлопнув себя по бедру.
Признаков агрессии Каталина никаких не подавала, разве что в отношении самой себя. Артему не терпелось прояснить ситуацию с существующей только в рассказе сумкой. Он решил позвонить Наташе с просьбой посмотреть вокруг на предмет упомянутой сумки. Прошло два гудка и Артем сбросил трубку. Каталина Мушар потеряла сознание и заваливалась к окну. Готти дернул руль вправо, завернул в первый же двор и сразу переключился на состояние Каталины.
– Каталина, слышите меня! – прикрикнул Артем. Никакого ответа он не ждал.
Он нажал на кнопку под своим сиденьем, выскочил из машины и подбежал к открывшемуся багажнику. Под мягким покрытием багажника находилась аптечка. Нашарив ее рукой – он схватил ее, тем временем уже перебирая ногами к пассажирской двери Мушар.
– Эй! Давайте же – держитесь! – Артем легко похлопал Мушар по щекам и сразу продолжил оказание помощи.
Готти снял тонкий пиджак, принадлежавший к общему темно-бирюзовому комплекту униформы, сделал из него сверток и подложил под ноги лежавшей на земле Каталины.
“Блять!” громко выругался Артем. Немногочисленные люди как бы невзначай проходили мимо этой плачевной картины, одаривая все происходящее сочувствующими, но в то же время каменными взглядами. Артем, к несчастью для ситуации, оказался растерян. Приемное больничное отделение находилось в паре минут пробежки от их внезапной остановки. Прошло не больше пары минут, Артем, опомнившись, подхватил Каталину Мушар на руки и был готов рвануть к больнице, как произошло необъяснимое.
Каталина очнулась, но сейчас вместо отливающих лунным светом серебристых глаз, которые сразу приметил Артем еще у Густаво, они наливались самой что ни на есть алой кровью. Невидимые венки и сосуды вокруг глаз начали вздуваться и проступать под кожей, превращая верхнюю часть лица в ужасающее подобие итальянской коломбины. На ее безмолвном лице застыло отчаяние и страх, такое выражение могло бы угадываться в лишь человеке, перед лицом неминуемой гибели, так сильно боявшемся за свою жизнь. Это неожиданно жуткое пробуждение оказало чуть ли не физическое воздействие на Артема. У него подкосились ноги, но кое-как он все же удержался на ногах и сбавил шаг, ноги диктовали свою инициативу остановиться и лишь невольно наблюдать за этими мучительными метаморфозами. Рука Каталины Мушар мертвой хваткой врезалась Артему чуть выше локтя, он почувствовал боль от ее впившихся ногтей, не слишком длинных, но было достаточно прорвать его служебную рубашку, в рукав тут же впиталась первая капелька крови. Артему хотелось закричать от вселившегося страха, но голос будто застрял в глотке. Неведомая сила запретила ему издавать какие-либо звуки.
– Мой сын… мой бесценный Марк, ему нужно… Нужна поддержка и любовь, какую может дать мама. – будто пребывая с чистом и ясном сознании, но с отстраненным взглядом в закатное зарево, отрывисто произнесла Мушар.
Готти не проронил ни слова, все они слиплись огромным комом и врезались где-то внутри, но воздух никак не мог прогнать их через связки.
Моментом позже в сознание Артема, как бы вместе с вонзенными пальцами Каталины в кожу начала вливаться память, самые разные, казалось не связанные между собой картины людей и мест. Все это походило на обрывки совсем неизвестных Артему событий. Артем Готти, будто пребывая в бестелесном виде, проносился мимо самых разных сцен с такой скоростью, что уследить за чем-то конкретным было попросту невозможно, но даже так из самых общих деталей было понятно – все эти вспыхивающие искры событий принадлежали к совершенно разным эпохам.
Шторм, корабль, каюта, мужчина держится за голову, перед ним стол, где стихийно катается бесконечно крутящийся компас. Ударивший с невероятной силой гром заставил Артем сомкнуть глаза, за то слепое мгновение переместив его в следующее место.
Погода стояла на редкость пасмурная, над облаками проступали острые змейки зарождающихся молний. Даже чувствуя себя абстракцией, Артем ощущал холодную сырость улицы, на которой он оказался теперь. Понурые люди сновали туда-сюда, нисколько не замечая его присутствия. Их внешний вид: дырявые болотные балахоны, тканевые ботинки и сбитые донельзя туфли, редкие темные мантии, похожие на уппеланды, проскальзывали в толпе, в большинстве же своем люди носили подобие современных рубашек, но куда более мешковатых, все так же темных оттенков. Примерно половина всех людей в толпе состояла из девушек и женщин в замызганных сорочках.
– Ярчайшая новость дня! Прошу подходите и взгляните что за чудо, пришло к нам из-за горизонта! – звонко кричал худощавый оборванец посреди улицы.
– Кто тебя нанял парень, пустые слухи-то распускать? – подтянул его грозного вида мужчина за и так уже рваный воротник, – Люмьер так и не вернулся, гнусный ты выродок. Не видишь что народ плачет об этом! Давай и тебе траура добавлю, скотина ты эдакая.
Не дождавшись ответа, лысый мужчина с редеющей эспаньолкой начал избивать казалось ни в чем не повинного мальчишку. Удар кулаком в грудь, близко к солнечному сплетению, парень начал задыхаться, ловя короткие вдохи воздуха как только мог. Второй молниеносный удар в верхнюю челюсть повалил беднягу на мощеную дорогу. “Я объяфню” только смог выстрадать лежавший мальчик, судя по крови, хлынувшей у него изо рта, он уже не досчитался пары зубов. На вид ему было не больше восемнадцати. Артем со звериной яростью старался сдвинуться с места, дабы остановить этот жестокий разбой. Всхлипывания лежавшего парня не находили отклика ни у кого проходящего мимо, все будто бы находились в трансе, влекущем их вперед по своим делам. Мощный удар ногой по бедолаге достиг и Артема, вышибив его в следующие более одинокие события.
Густой туман по узким улочкам со старыми слегка скошенными зданиями, не более четырех этажей в высоту. Кто-то разбил стекло, крик, ужасная видимость сквозь густейшую дымку, не хватало только ножа, чтобы ее разрезать. Раскачивающийся на палке фонарь в руках фигуры, неспешно, но верно приближавшейся к Артему. Что-то подсказывало бежать. Дверной скрип, который так хорошо ложился в бессловесные моменты нагнетания художественных ужасов. Артем повернул голову вправо. Дверь, ведущая в непроглядную глубь двухэтажного бежево-отсыревшего дома была распахнута. Темный силуэт с раскачивающимся фонарем уже находился в четырех метрах от Артема. Силуэт был на две головы выше Артема, длина конечностей слабо угадывалась в плывущем тумане, ярко выделявшем лишь отблески фонаря. Шляпа, роста неизвестному прибавляла высоченная шляпа с прилично выступающими от головы полями, сантиметров на восемь. Больше отражения света от фонаря ничего рассказать не могли.
– Кто ты? – с нескрываемой нервозностью в голосе спросил Артем.
Силуэт лишь склонил голову набок, потом на другой. Туловище незнакомца едва заметно потряхивало. Снова крик, из мрака открытого дверного проема выбежала женщина, темнейшая брюнетка, одетая в просторное темно-пурпурное пальто в пол, от ее переступи раздавался характерный щелчок каблуков. Резво подлетев вплотную, она легонько врезалась ладонями Артему в грудь.
– Простите меня за то что пришлось увидеть все это. Пора уходить, они уже знают о Вас. – С запыхавшимся видом протараторила она.
– Где я сейчас? – вопрос звучал странно и для Артема в том числе. Недоумение от происходящего пока не спровоцировало волну догадок о том что же на самом деле происходило.
Нос начал сверлить тлетворный запах гнили, во рту чувствовался металлический привкус. Огромный силуэт, уже находящийся за тончайшей вуалью тумана, размял шейные позвонки чуть ли не с грохотом, он стоял замерши уже в паре метров от них, но на его следующий шаг действием ответила женщина, сковавшая своими руками руки Артема. Незнакомка дернула Готти и не отпуская понеслась в черный дверной проем, откуда только что появилась. Громыхнул поистине звериный рев, как тот, что Артем слышал на первом этаже в Глайд плаза. За дверью, вместе с тем не выходящем из головы детским плачем. Лишь переступив порог они оба оказались в непроглядной тьме. Дверь наружу захлопнулась вслед за ними.
– Где ты? Вернись! Пожалуйста… – Артема захватило отчаяние от беспомощности в такой-то ситуации
Женщина бесследно растворилась в темноте. Артем не двигался, лишь единожды моргнув.
Открыв глаза его ослепил янтарный свет заходящего Солнца, привычный и так хорошо знакомый шум улиц. Он растерянно огляделся, упершись ладонями на капот своей служебной машины. Летние при сумеречные часы всегда радовали своей легкой прохладой и щадящими яркими лучами вот-вот скрывавшегося Солнца. Остывший капот его родного рабочего автомобиля дарил схожие эмоции. Артем встряхнул голову и как следует проморгался, обмозговать произошедшее мешала мысль о Мушар, что должна была быть без сознания, или… Артем оттолкнулся от капота и обступил машину с левого краю, где должна была лежать Каталина Мушар – никого нет, лишь крохотный подсохший кровавый отпечаток, видимо от ее головы, когда она еще была там.
Артем еще раз мельком огляделся, но кроме живых верениц людей вокруг не было ни Каталины, ни каких-либо подсказок куда она могла подеваться. Нахождение при исполнении свыше рабочей нормы дало о себе знать, по рации в машине и его нагрудной уже бренчали отнюдь не мелодичные сигналы вызова.
– Младший лейтенант Готти, прием. – сосредоточенность в голосе непроизвольно вернулась к Артему.
– Артем, докладывайте, что там происходит? – на линии связи была Юлия Савва, старший диспетчер обручевского отдела полиции.
– Здесь все в порядке. Нахожусь на пересечении Саморы Машелла и Академика Опарина, с пострадавшей на улице Миклухо-Маклая в половину седьмого направлялись в приемное, тут на Саморы Машелла дом 1. Но она… – Артем остановил мельтешащий взгляд на арке, ведущей во внутрь двора П-образного дома, он увидел Каталину, сидящую на скамейке у игровой площадки, метрах в двадцати от парковки, она махала ему рукой. – Она здесь, со мной, говорит что чувствует себя вполне нормально. Движемся дальше к больнице, прием.
– Хм, поняла Вас. Направляю к Вам свободную машину? – Настойчиво уточнила Савва.
– Нет, после осмотра врача доставлю потерпевшую в участок, конец связи.
У Артема напрочь вышло из головы, что Каталина, сейчас уже как ни в чем не бывало сидевшая на скамейке и легким подмахиванием руки зазывающая к себе Артема, была прямым фигурантом по делу со смертью мужчины у Густаво. Но больше всего в тот момент Артем желал хоть немного разобраться в только что произошедшей с ним чертовщине, а источник этой информации видимо был готов к мирному разговору. Быстрым шагом, регулярно переходя на легкую трусцу он подошел к Каталине. Мушар спокойно сидела на скамейке, сложив ноги крест на крест, и безэмоционально вглядывалась в пустые горки на игровой площадке. Бежать или как либо избегать Артема она явно не собиралась. Он встал рядом у другого конца скамьи, осторожно, не садясь рядом.
– Что все это значит!? – со злостью в голосе, на самом деле прикрывающей страх обратился Артем к Каталине.
– Простите меня, за то что Вам пришлось увидеть все это. – по голосу можно было заключить, что Каталина Мушар была эмоционально выжата досуха. Не осталось и нотки той растерянности, что она показывала в машине.
– Объясните мне, какого же черта все это было! Вот Вы теряете сознание, признаков жизни не подаете, а затем этот пиздец, Вы приходите в себя с жутким видом, вцепились мне в руку и дальше… Вкратце, если ничего не упустил. Все это было по-настоящему или я уже крышей поехал? – Артем не отдавал себе отчет о том, что звучит как минимум очень странно, и разговаривая с человеком, непосвященным в контекст, взаправду сошел бы за безумца, несущего какую-то несусветную чушь.
– Если попытаюсь все объяснить, меня точно закроют в лечебнице, не без Вашей помощи, Артем. – проклюнулась печаль, накатывающая на Каталину поверх сильнейшей усталости, – Мне так жаль, что Вы в самом деле через это прошли.
– Мы и дальше будем играть в загадки? Отвечайте, после такой чертовщины я готов услышать чушь и пострашнее. – Артем присел, держась все так же на другом конце скамейки.
– Как скажете, но я сама не до конца понимаю что к чему. Столько лет прошло, еще во Франции, когда родился мой сыночек, Марк. Прекрасный ребенок, спокойный еще в младенчестве, сейчас же еще к тому же миролюбивый и дружелюбный.
– Прошу, ближе к делу. – Артем сгорал от любопытства и нетерпения закончить этот долгий рабочий день.
– Сразу скажу, офицер, что я сама не верю во все такое паранормальное, но Вы сами все видели. – она замолчала на пару секунд, переводя дух. Артем более ее не торопил. – Подобные “галлюцинации”, начались с рождения Марка. Они случались крайне редко, может раз в несколько месяцев, и происходили только во сне. Когда Марку исполнилось два года, ох, мой бедняжка. Он начал мне рассказывать что ему снятся кошмары о плохих людях, что они делают другим больно, меня это насторожило, но тогда я подумала, что это могут быть детские переживания, связанные с взрослением или что-то такое. Затем они ненадолго прекратились, но к трем годикам Марк раз в несколько недель стал просыпаться в слезах, говорил что плохие люди вернулись. Мы посещали врачей, объехали весь Брест, потом даже выбирались в клиники Парижа, но никаких отклонений у Марка не нашли…
В следующие двадцать минут Каталина откровенно делилась с Артемом своими воспоминаниями и догадками из прошлого. Она рассказывала как отец Марка, Лиам, служивший матросом, ушел в моря по командировочному контракту к берегам северной Африки, так и не вернувшись. Чтобы попытаться наладить себя и их жизнь, Каталина пробовала оставлять ребенка с разными нянями, которых Марк бессильно ненавидел. О том как она постепенно начала чуть ли не физически чувствовать эмоции своего сына, а когда ему было плохо, страшно или грустно, видела картины из своих снов, но тогда они становились пугающе реальными галлюцинациями, из-за которых она не могла нормально работать. Увольняла нянь одну за другой и ей постоянно приходилось тратить деньги из наследства ее приемного отца, что выходил из знатного брестского рода Мушар.
– Единственное что я точно знаю – я нужна Марку, ему нужна поддерживающая и любящая родитель, что разделит с ним его странный психический недуг, который так и не смогли вылечить, что бы мы ни делали.
– Да уж, чувствую в своем рассказе Вы избегали сверхъестественных подробностей как могли. Спасибо. – натягивающая нервы тревога начала отступать от Артема, – Но раз эту жуть вы можете как бы “показывать” другим, знает ли кто-то еще об этом?
– Полтора года назад, сразу после переезда в Россию. Мы поселились у русской подруги моего покойного отца, с которой у него были деловые связи, Майи. Она знает о “непростом” состоянии Марка, но никакие видения ее не преследовали. Только она в курсе. – у Каталины Мушар подступили слезы. – Артем, прошу Вас, скажите как есть, у меня заберут сына, посадят в тюрьму за убийство?
– Нет, прошу Вас… не надо плакать. Дело по щелчку конечно не закроют, но на первый взгляд, в течение пары недель во всем разберутся, установят Вашу невиновность и вынужденную самооборону, и больше не побеспокоят. – он оперся локтями на колени, в размышлениях сцепил пальцы.
Во избежании рабочих неурядиц и разбирательств в ближайшие несколько минут им следовало уже ехать в полицейский участок для дальнейшего контроля. Артем, взглянув на наручные часы, спешно финализировал:
– Итак, пусть и звучит это хуже чем паранормальные шоу по телевизору, но возьмем все за правду. – Артем активно жестикулировал, разводил и описывал руками в воздухе фигуры, которые должны были способствовать его собственному пониманию, – Ваш сын, Марк, является “проводником” таких вот галлюцинаций, и у Вас есть способность чувствовать его эмоции. Я все правильно понял?
– Да, в целом Вы правы. – глубоким кивком утвердила француженка.
– Тогда последний вопрос, и нам пора в отдел. Из этих видений меня, скажу так – достала девушка, у нее были темно-каштановые волосы, длина как у Вас, цветастое пальто впол. Она как будто знала меня, понимала что все что там было – нереально, и вытащила нас оттуда. Мисс Мушар, Вы знаете кто это был?
– Нет, ни разу с ней не сталкивалась, нигде.
– Понятно, спасибо за беседу. Мы… Вы со всем справитесь, я лично прослежу за ходом этого дела. А теперь пора в участок.
***
Воспоминания молниеносно промелькнули перед глазами. Первая встреча с Каталиной Мушар всплыла в памяти Артема, затмив собой реальность. Это мимолетное путешествие в прошлое было похоже на одно из тех видений, что Артем видел находясь рядом с семьей Мушар, больше десяти лет назад.
Покалывание в висках отступило. Артем проморгался, перед ним была все та же престижная квартира в Глайд плаза, и на удивление просторно-пустая комната, соседствующая со спальней жертвы. Кому она принадлежала?
На место преступления вошел еще один человек, полноватый, одетый в черный дождевик, из-под которого проступала шелестящая роба криминалиста.
– Всех еще раз с добрым утром господа. О, Вы уже здесь, капитан, – проголосил Ян Гут, второй криминалист на месте, никогда не теряющий своего позитивного настроя, – Уже осмотрелись? Там в конце коридора стоит старичок, Константин, наш первый свидетель. Я его конечно не расспрашивал, а так, скорее пытался успокоить что делом заняты профессионалы, – жестом он тыкнул указательными пальцами на Артема и Антона Швеца, который сосредоточенно осматривал тело и попутно делал записи в свой планшет.