Я не люблю убивать.Часть 3

В одном из сражений с нежитью он потерял кисть правой руки, в которой сжимал разящий кинжал. Но если говорить прямо, то это я отрубил ему руку, поскольку мой тёзка был неосторожен, позволив вцепиться в запястье мальчику-вампиру.

Не знаю… Возможно, Гриша Никитин не заметил маленького кровососа или пощадил его, но вампирчик оказался шустр и безжалостен. Он вцепился острыми зубами в запястье, и мне ничего не оставалось, как сначала снести мальцу голову, а потом отрубить тёзке руку, иначе оруженосец сам превратился в вампира, и тогда пришлось бы рубить вторую голову.

Сначала с помощью магии я хотел регенерировать руку. Но в магическом лечении, когда требуется восстановление утраченной конечности, должны участвовать двое. А мой оруженосец оказался хлипким. Ранение сломало его, подорвало веру в себя, а вера – это великая привилегия, дарованная Всемогущим Творцом. Мой оруженосец не смог восстановить руку и перестал копить энергию в своём теле, необходимую для сражений и колдовства. Григорий стал более бесполезен. Он утратил свои и до того не выдающиеся магические навыки.

У него не выходило запускать Плазменные шары. Огненные стрелы, простейший морок и прочий насущный набор заклинаний – не поддавались парню, словно я никогда не обучал его волшебству.

Он совсем раскис, и нам пришлось расстаться. Я отблагодарил его за недолгую службу свободой и золотом, которое, судя по нынешнему внешнему виду, вовсе не принесло достойных благ. А теперь ещё случилась трагедия с его сыном, если это действительно его сын.

Семён находился в соседней комнате. Нельзя сказать, что его жизнь была между небом и землёй. Он лишь трансформировался в иную форму существования. Кто-то скажет, он получал бессмертие, но я точно знаю, что стать вампиром – это наказание, скверна и большая трагедия. Странно, что Григорий Никитин не понимал последствий и просил пощадить юношу. Как по мне, так он должен молить, чтобы я лишил его сына жизни, отправив в райские кущи Творца.

Было тяжело видеть бывшего оруженосца таким мрачным. Его глаза потеряли свой прежний блеск. Он переживал за мальчишку. И он сильно постарел… И вместо того, чтобы расспросить, как прошла его жизнь на пенсии, я задавал отцу попавшего в беду ребёнка странные вопросы.

– Разве тебя не пугает, что Семён станет вампиром? – спросил я.

– Вампиров миллионы. Пусть одним станет больше, – смиренно ответил Григорий Никитин.

Меня всегда удивляло, что имена у нас совпадают. Возможно, он и понравился мне исключительно из-за созвучного имени. Признаться, оруженосец из него вышел посредственный. Самый слабый из тех, кто был моим помощником за те долгие века, что я бьюсь с мертвецами. К тому же сражался он только под моей неусыпной защитой. Так что приходилось за ним ежесекундно приглядывать. И только нам попались упрямые вампиры, которые не желали сдаваться без боя, как Григорий Никитин потерял часть руки и иллюзорные мечты войти в истории великим оруженосцем самого Вершинского.

– Если нужна кровь, то я готов отдать свою, – упрашивал меня старик. – Сжалься, охотник. Он мой сын… моя отрада. Ради нашей дружбы – разреши ему остаться со мной.

Мы зашли в соседнюю комнату. Сеня лежал на кровати, сложив руки на животе. Грудь его часто вздымалась. Глаза были открыты и сверкали красными фонарями. Чёрт возьми! Он перевоплощался прямо сейчас, а я бездействовал!

– Сколько ему лет? – быстро спросил я.

– Двадцать два, – также быстро ответил бывший оруженосец.

– Он твой единокровный сын?

– Так точно! Родной! Мы одна кровь!

– Кто его мать?

– Матрёна Свиридова. Из калужских крестьян. Умерла двенадцать лет назад от чахотки…

– Ты готов принять сына вампиром?

Григорий Никитин на секунду задумался.

– У меня нет выбора. Конечно, да!

– Семён знал о существовании вампиров до встречи с нами?

– Знал.

– Кто его покусал, тебе известно?

– Да. Это младшая сестра девушки, пропавшей из следственно-медицинской лаборатории. Семён застрелил её в квартире Зайцевых. Она убита в шкафу твоими заговорёнными пулями.

– Адрес, где напали на Семёна?

– Квартира Зайцевых на Мясницкой. Дом не знаю. Там служит дворником Ильгиз.

– Кто такой Ильгиз?

– Обычный дворник…

Принимая решение, я заметил на столе банку, в которой ещё осталось примерно двести граммов крови. Спрашивать Деймона, где и когда ему удалось раздобыть человеческое топливо, было глупо. Людей убивали сотнями каждый день. И это только в Москве. Что творилось по всей России – и представить страшно.

– Я буду за ним наблюдать, – заступился за Семёна Деймон. – Прослежу, чтобы парень не стал убийцей.

Ещё не хватало, чтобы Сеня бегал по городу и грыз людей с голодухи. Слишком много в Москве собралось разного сброда.

– Твоё мнение, сколько он будет перевоплощаться? – спросил я у Деймона.

– Полагаю, что не более суток. Инициация происходит, я бы сказал, стремительно.

– Это не инициация, это заражение. Семён не против стать вампиром, но он не просил обменяться кровью, – заметил я. – И нужно непременно найти мелкого кровососа, который его подрал. Справишься?

Деймон кивнул, но я сразу изменил своё решение.

– Отставить искать мелкого кровососа! Я сам разберусь!

Деймон снова кивнул.

– Из Семёна выйдет прекрасный оперативник, – вставил слово Владимир Францевич. – Стране как никогда нужны честные стражи. Пройдёт ещё пять-шесть лет… и когда преступность будет купирована, Семён с чистым вампирским сердцем сможет покинуть ряды правоохранителей. А пока он просто необходим людям.

Все за него ручаются. Все Сеню жалеют. Все заботятся о нём.

– Пусть существует в нежити, – решился я, нарушив своё же правило. В том моя сила: сам назначаю правила, сам их отменяю.

Григорий Никитин благодарно кивнул. Деймон лишь шевельнул бровью; знал, что оставлю Семёна в нежити. А Владимир Сороколет снова взялся крутить свой ус.

Сложное решение. Полагаю, что все в этой комнате понимают, каково мне сейчас. И проблема вовсе не в рождении ещё одного вампира; инициация Семёна – это дело принципа. Я служу высшему разуму, коим вручён меч и бессмертие, и мне предписано – выкорчёвывать на корню гнилые початки… Но в глубинах моей жестокой души нечто подсказывало, что поступить с этим мальчиком нужно именно так, – и всё же позволить переродиться телу и духу из человека в вампира.

Ладно… Посмотрим, что из всего этого выйдет в будущем.

***

Запад Москвы. Бывшие казармы царской гвардии.

В огромной полупустой комнате с высокими потолками на втором этаже кирпичного здания находились трое. Первого мужчину звали Гедиминас, второго – Ежи, третьей была пропавшая из судебной лаборатории Анна Зайцева.

Анечка голой лежала на большой кровати. Она действительно была очень красива. Лицо у неё привлекательное. Плечи ровные, острые. Длинные волосы локонами рассыпались по пуховой подушке. Тонкие руки безвольно вытянулись вдоль обнажённого тела, которое каждые три-пять минут извивалось и сотрясалось от перерождения в вампиршу.

Выгибая спину и жадно глотая воздух, Анечка открывала рот, а её маленькая грудь так и влекла взгляды двух мужчин. Несколько раз её накрывали, но девушка в безбожном бреду смахивала с себя одеяло.

Одеяла Анечке были не нужны, сейчас ей необходима кровь – тёплая человеческая кровь.

Гедиминас был высок и невероятно силён. На вид ему не больше тридцати. Лицо у него волевое: мощный подбородок, длинный нос, большой лоб. Шевелюра у него была острижена под «горшок». А глаза у него уставшие, поскольку прожил Гедиминас долгие-долгие века. Жизнь наёмника ада невероятно сложна и опасна. Но таков его путь, избранный Творцами Вселенной.

Ежи особенным ничем не выделялся: магом он был не великим, роста среднего, лицо у него непримечательное и внешне молодое, будто ему вечные двадцать два. Чёлочку Ежи укладывал набок. Височки всегда гладко выбривал. Пальцы у него были тонкие. Глаза светло-голубые. Ежи казался человеком ранимым и даже робким. Но это только иллюзорный обман. Характером маг обладал пробивным и хватким.

Окна в большой комнате были плотно зашторены. У кровати и на столе горело десяток свечей, хотя уже наступило утро.

Гедиминас сидел за столом со множеством продуктов: выпивал, закусывал. Гулял с ночи, не смыкая глаз вместе с Ежи, который тоже выпивал и закусывал.

Наёмник ада налил себе полную рюмку водки и проглотил одним махом. Потом стал водить вилкой над столом, выбирая между грибочками и колбаской, а подцепил солёный огурец.

– С ней слишком много проблем, пан волшебник, – сказал Гедиминас, прикусив пупырчатого. – И проблемы станут ещё более очевидны, когда она превратится в непослушную вампиршу. Зачем ты притащил её сюда? Чем ты только думал? Лежала она себе на нарах в мертвецкой, ну и пусть лежала бы дальше. Нет! Надо было пойти и выкрасть! Вот весь ты в этом! И всё бы тебе воровать и грабить!

– Это твоя вина, что она в мертвецкой оказалась. Я лишь исправил твою ошибку… А если б она там очнулась и переродилась в дикого вурдалака? И скакала между трупов на четырёх костях? Ты об этом подумал? Так что не лезь ко мне! Тем более хозяин разрешил, – процедил Ежи, и его миловидное лицо вмиг зло скривилось.

– Как же… Разрешит тебе хозяин! Это Ингвар тебе навстречу пошёл, потому что пожалел молодого польского пана, – хмыкнул Гедиминас. – Я, конечно, не углядел – признаю… виноват. Но Аничкину сестричку из-за тебя потеряли. Получается, что ты и я облажались вместе. И теперь, возможно, крови для ритуала хозяину не хватит. Вот он обрадуется, когда обнаружится недостача! По-хорошему, надо бы проверить литраж. Провести аудит, так сказать. А то окажется, что не достаточно всего пары литров, и всё начинай сначала. А не хотелось бы…

Ежи приблизился к столу, схватил кусок колбасы, тоже налил себе водки. Подняв рюмку, сказал:

– Советую тебе отстать от моей девчонки. Понравилась она мне. У меня чувства к ней зреют. Это тебе понятно?

Гедиминас улыбнулся: конечно, понятно… Чего здесь непонятного…

– А насчёт крови так скажу, – на секунду замолчал Ежи, приготовившись опустошить рюмашку. – Сбежала от нас мелкая – да и чёрт с ней! На место мелкой я другую приволок. Там взрослая баба, вот с такими щеками, вот с такой жопой! – развёл руки в стороны Ежи, чуть не расплескав водку. – Крови в ней литра на три больше!

Гедиминас покосился на кровать и заиграл бровями.

– А может, дашь мне её опробовать? Хоть один разок дашь? Только я прямо сейчас хочу, пока она в вампиршу не обернулась. Не люблю я дохлых трахать. Люблю ещё тёпленьких!

Ежи, наконец, выпил водку, потянулся рукой к блюду с тушёными куропатками. Схватив целую тушку, он вцепился зубами в рёбра.

– Лодыжку вампирскую тебе под дых, а не Анечку! Это моя добыча! Я сам её буду…

Он плавно повёл тазом вперёд-назад, имитируя известные движения.

Гедиминас присвистнул.

– Ах вот зачем она тебе!

– А ты как думал, солдатик? Конечно, только за этим, – снова подвигал тазом Ежи и рассмеялся.

Настроение у парней было превосходное. Всю неделю они трудились как проклятые. Человеческой крови насобирали с запасом. И повеселились всласть.

Людей хватали случайных. Иногда брали целыми семьями. Но распределяли жертв так, чтобы пустить сыщиков по ложному следу и сбить с толку охотников, которые неминуемо присоединятся к следствию.

Скачав кровь всю до капли, они рассаживали мертвецов на стулья и даже приготовили бессмысленные таблички, чтобы запутать местную власть, которая с недавних пор стала именоваться милицией. Рабоче-крестьянские следователи голову сломают, разбираясь, кто откусил мертвецам конечности, зачем на стулья усажены трупы и куда бесследно пропали зажиточные хозяева квартир, в которых на стульях сидят трупы.

Милиция будет ходить по кровавому кругу и всё-таки убедит себя, что хозяева квартир непременно бежали из города. Ну а как по-другому? Куда им ещё деваться? Они ведь Россию ненавидят; они эксплуататоры, жулики и воры. А на самом деле все эти люди в количестве двадцати шести человек, включая стариков и детей, покусаны Ингваром. Вот только крови человеческой они не получат ни грамма, поскольку Гедиминас Строй и Ежи Мигульский исполняют строгий приказ и кормят зверьё, как и положено – крысами и собаками. Потому что хозяину нужна кровь не только людей, но и неполноценных вампиров.

Ну а пока вурдалаки сидят в подвалах заброшенных казарм и зреют подобно волшебной любви мага Ежи Мигульского. Пусть твари совсем и безмозглые, но кровь в них течёт так необходимая хозяину. Осталось немного подождать, когда они окончательно перевоплотятся в вурдалаков, и можно из них выжимать гнилые соки.

Кормили вурдалаков раз в двое суток. Следующая подача пищи завтра с утра.

В железных клетках, и тоже в подвале – ждали своей участи несчастные собаки, отловленные на улицах города. Так что в запасе у парней ещё уйма времени и можно гулять до рассвета на верхних этажах всё тех же бывших казарм бывшей царской гвардии. У парней есть водка, и закуски вдоволь. Москва жила впроголодь, а у них на столе: куропатки, колбасы, икорка, картошечка, огурчики и грибочки. И магазин они нашли, где всегда можно свежую выпечку купить, благо деньги считать не приходится.

Парни могли бы в ночь податься в город, чтобы с песнями пройтись по столичным кабакам. Но Ежи зачем-то выкрал из следственной лаборатории тело Анны Зайцевой, попавшее к обгрызенным трупам, потому что Гедиминас Строй элементарно сбился со счёта и перепутал её, усадив инициированную девчонку на один из стульев, посчитав мёртвой.

Гедиминас магом был совершенно слабым, в отличие от Ежи Мигульского, потому точно не мог определить, где мёртвые люди, а где отправленные в глубокий сон, чтобы удобнее их транспортировать по Москве… Уже заражённых людей загружали в высокий кузов грузовика, обтянутого кумачом, и свозили в определённое место. Так что в подготовке к ритуалу, помимо магии, использовались и современные технологии, такие как грузовик, холодильники и лифты в зажиточных домах.

Несомненно, выполненная парнями работа была рискованной, но под грамотным руководством чистокровного вампира Ингвара – любые трудности превращались в рутину. Ингвар, как и парни, был вампиром неместным. С московской нежитью он в контакт не вступал. Но это до времени. Поскольку московские сами его станут искать, когда революционные страсти понемногу улягутся. Как только станет в городе спокойнее, на его след сразу выйдут – и вампиры, и охотники… Или один охотник, по имени Григорий Вершинский. А значит, нужно торопиться, чтобы грамотно подготовиться к ритуалу.

– Пора её напоить красненьким, мой славный пан! – улыбался Гедиминас. – Ты будешь заливать кровь, а я голову придержу. Не хватало ещё, чтоб она здесь нахлебалась и срыгнула на кровать… Не люблю я это свинство!

Ежи наклонился и вытащил из-под стола полуторалитровую бутыль, в которой крови было по горлышко.

– Пошли покормим мою любимую, – согласился Ежи, но сразу поставил условие: – Только за сиськи её не хватай и пальцы свои между ног ей не суй! Договорились?

– Да за кого ты меня принимаешь? Я ведь джентльмен! – облизал средний палец Гедиминас и снова заулыбался.

– Вот ты псих озабоченный! – тоже лыбился Ежи.

Парни направились к кровати.

Гедиминас придерживал голову девчонке, другой могучей ладонью – сковывал её холодные руки, схватив за запястья, поскольку Анечка прибывала в неосознанном состоянии, не понимая, что с ней происходит, где она и кто перед ней.

Ежи отлил кровь из бутылки в стеклянный стакан и присел рядом с девушкой.

Анечка закатила глаза, тяжело дышала и часто щёлкала зубами. Во рту девчонки уже чётко проявлялись два увеличенных в размере клыка.

– Как бы она нас не покусала, – заволновался Гедиминас. – У неё зубы, смотри, какие острые! Такую не удовлетворишь, и всё – сожрёт прямо с ботинками!

– Не бойся, солдат. Мы её воспитаем, – подмигнул Ежи. – Завтра станет слушать меня как собака!

– А меня она будет слушать? – вкрадчиво спросил Гедиминас.

– Конечно, нет! Потому что это только моя вампирша!

Гедиминас наморщился. Отпустил запястья и погладил своей огромной ладонью маленькую грудь.

– Эй! А ну оставь! – подскочил Ежи, а кровь в стакане качнулась крошечной волной, и несколько капель упали на постель.

Анечка вдруг замерла. Взгляд её прояснился. Она посмотрела на руку, схватившую её за грудь, потом покосилась на наёмника ада.

– Ты кто такой? – дерзко спросила она.

– Я просто Гедиминас, – ответил здоровяк.

Анечка перевела взгляд на молодого поляка.

– А я Ежи, – заулыбался Ежи. – Я тебе лекарство принёс. Вот оно!

Анечку снова затрясло. Её глаза налились красным.

– Дай мне пи-ить! – протяжно взывала она изменившимся грубым голосом.

– Да разве мне жалко? – кивнул Ежи и поднёс к её посиневшим губам стакан с кровью. – Руками только не трогай, просто пей.

Не спеша, по чуть-чуть – она глотала своё лекарство, получая и наслаждение, и необходимый магический заряд.

Парни внимательно наблюдали за таинством перерождения. Гедиминас продолжал поддерживать ей голову, а второй рукой пощипывал Аничкин розовый сосок на левой груди.

– Убери руку, сука! – прошептал Ежи, боясь напугать девицу.

Гедиминас и не думал останавливаться. Он ласкал грудь, а Анечка иссушила стакан полностью.

– Дайте ещё пить! – быстро задышала она.

– Пока нельзя, – ответил Ежи. – Чуть позже принесу ещё лекарства.

Девушка облизнула губы, посмотрела на Гедиминаса и сказала:

– Тогда пососи мой сосок. А я, пожалуй, прилягу…

Она прижала худенькой рукой большую ладонь наёмника ада к своей маленькой груди и медленно опустилась на подушку. Снова её волосы расплескались по кровати, и Анечку стало трясти, только пока не очень сильно.

– Ну же! Поцелуй мою грудь! – потребовала она и прикрыла глаза.

Гедиминас посмотрел на Ежи и прошептал:

– Я не буду сосать грудь у вампирши!

Молодой поляк поставил стакан на пол и, показав миниатюрный кулак, тоже зашептал:

– Если б твоя баба попросила меня пососать ей грудь, я б пососал! Так что давай работай, солдатик! Сочтёмся позже!

Наёмник ада отрицательно покачал головой:

– Я не буду сосать холодные сиськи! Это тебе понятно?

Гедиминас снял руку с груди, резко встал и отправился к столу, чтобы выпить водки.

А Анечка снова впала в беспамятство. Она широко открывала рот, который всё больше напоминал пасть голодной вампирши, хрипела и постоянно дёргала ногами.

Ежи тоже приблизился к столу.

Гедиминас наполнил две рюмки и тихо заговорил:

– Как ты с ней трахаться будешь после такого? И сдаётся мне, она настоящая шалава! Пососи мою грудь, говорит! Ты слышал?

– Слышал-слышал, – схватил рюмку Ежи. – Но я всё-таки уверен, что она элементарно находится в горячей стадии перевоплощения и не отдаёт отчёта своим словам. Иначе как она может выбрать между тобой и мной – именно тебя? Ты в зеркало себя видел? Ты ведь чудовище!

– Да сам ты – чудовище! – ответил Гедиминас, поглядывая на кровать, где голая девушка исполняла танец отравленной змеи.

– Ладно… Давай лучше выпьем! – весело встряхнул головой Ежи.

– А давай! – обрадовался великан, и они вместе опустошили рюмки.

Не успели парни закусить, как в дверь комнаты вошёл кто-то в длинном плаще, с накинутым на голову капюшоном.

Гедиминас готов был встряхнуть руками, чтобы накинуть на себя магическую броню, Ежи растопырил пальцы и перевернул ладони, приготовившись использовать заклинание Плазменный шар.

– Чего такие напряжённые? Начальство своё не узнаёте?

Вошедшим оказался вовсе не человек, а вампир по имени Ингвар, который и заварил всю эту кровавую кашу…

Глава 6

Я быстрым шагом шёл по Мясницкой. В первых же домах встретил дворника с метлой.

Мужик лет сорока сгребал в кучу опавшую листву и мурлыкал под нос татарскую песню. Какая всё-таки замечательная у него работа: дарить городу чистоту и весь день прохлаждаться на свежем воздухе. Прямо завидую дворнику!

Я приблизился к нему со спины, думая, что он меня не заметил. Но мужик вздрогнул и обернулся.

– Уф, шайтан! – от неожиданности вскрикнул дворник.

Народ стал какой-то боязливый. Каждый первый сторонился людей в кожанках и при оружии.

Московский дворник не был исключением. Глаза его встревожено бегали, будто я навёл ствол пистолета точно ему в переносицу. Дворник ждал от меня неприятностей, но руки его работали отдельно от головы, продолжая мести мостовую, будто нет ничего важнее миссии по сбору кленовых листьев.

– Добрый день, – вежливо поздоровался я.

– Здравствуйте, – негромко ответил татарин.

– Мне нужен Ильгиз.

– Ильгиз перед вами.

– Хорошо, – улыбнулся я. – Мне нужна одна квартира, Ильгиз. Вы можете показать, где проживает семья Зайцевых?

– Можно показать, где… – наконец-то перестал шуршать метлой дворник.

– Вот и чудесно! – отреагировал я, а потом спросил: – Сегодня утром к Зайцевым приходил наш молодой сотрудник… Вы ничего странного не заметили? Возможно, какой-то шум или подозрительные прохожие.

– Заметили мы, – с акцентом говорил Ильгиз. – Ваш сотрудник пришёл рано. Я показал ему квартира Анечки. Потом он сказал: «Иди, Ильгиз», и я ушёл. Потом молодой милисионер тоже вышел на улиса, и на лисе у него был кров. Кто-то его поцарапал…

Ну вот и всё сходится. В этом доме Сеню и заразили вампирской болезнью.

– Пожалуйста, проводите меня в эту квартиру, – попросил я.

Ильгиз оставил у кучи листьев метлу и пошёл первым.

– Здесь живут Зайцевы, – указал он рукой.

– Спасибо, – поблагодарил я, а дворник сразу развернулся и отправился на выход из подъезда.

Я толкнул дверь. Она с лёгкостью подалась.

В квартире не чувствовалось никакой магии. Здесь было сыро и одиноко. Не было в квартире жизни. Только смерть и уныние.

Я нашёл шкаф, где Сеня застрелил вампирёныша. Потом отворил дверцу.

Внутри скрючилось тело маленькой твари.

Это существо, когда ещё дышало, было незрелое, дикое и несло собой невероятную опасность для людей. Вурдалаки всегда голодны и разума в них, как в самке комара. Живут вурдалаки исключительно на инстинктах. И страха в них нет. Только вечный голод и желание секса.

Какой-то вампир заразил младшую сестру и бросил в квартире. А вот с Анечкой какой-то вампир поступил иначе. Он заразил её, усыпил при помощи специального заклинания и отвёз на квартиру, чтобы усадить на стулья рядом с по-настоящему мёртвыми людьми. И в чём здесь подвох? Какой замысел неизвестного вампира? И вообще разве можно в одиночку провернуть столь бессмысленное и масштабное дело? Вероятно, что вампиров была целая команда… Или они так дурачились? Недавно инициированные вампиры просто играли, как играет с мышью молодой кот?

Но полное отсутствие крови в двадцати одном трупе говорило лишь об одном – что главной целью всех этих убийств была до́быча в большом количестве именно человеческой крови.

Но две сестры снова сбивали со следа.

Или всё-таки не сбивали, а наоборот, направляли в нужное русло?

Потому что на стульях сидели люди, не имеющие никакого отношения к квартирам, в которых их нашли. Но где, собственно, хозяева этих квартир? Возможно, что их заразил неизвестный вампир, как заразил сестёр Зайцевых, а затем усыпил, чтобы собрать в одном месте. Но для чего? Не для того ли, чтобы тоже слить кровь? А если это так, то следует сделать вывод, что кто-то готовится совершить магический ритуал, а жертвоприношения и кровь должны усилить колдовской эффект.

Эта мысль показалась вполне рабочей. Осталось найти бочку с человеческой кровью и команду вампиров, орудующих в Москве.

– Надо бы установить численность пропавших членов семей, которые предположительно выехали из Москвы. Не могли они все разом иммигрировать. Хотя почему не могли? – размышлял я.

Почему-то вспомнилась Зоя, которая тоже выехала из Москвы. А возможно, не выехала, а вылетела, трансформируясь в летучую мышь.

– Далась тебе эта жаркая Турция, детка? – сердился я на любимую вампиршу.

Но дырявое тело маленького кровососа в шкафу возвращало в реальность.

Я распахнул шторы. В комнату ворвался солнечный свет, и стало легче дышать.

Приоткрыв форточку, я стал осматривать разбросанные вещи.

В квартире случилась схватка. Кто-то сопротивлялся. Интересно, кто ещё, кроме двух сестёр, проживал здесь? Судя по вещам, в квартире давно не было мужика. Все тряпки – или для девочек, или для взрослых женщин.

Я снова заглянул в шкаф.

Мёртвая вампирша скрючилась в узловатую фигуру с вытянутыми вперёд руками. На задней стенке засохла кровь, выпрыгнувшая из нежити после выстрела моими пулями.

Я поскрёб ногтём по стенке, отщипнув кусочек крови. Потом поднёс к лицу, принюхался и попробовал на вкус.