Останься

Сон не шел даже при полной тишине. В голову лезли разные мысли, начиная от утреннего кофе, заканчивая мистером Питчером, думать о котором Лее хотелось меньше всего. Но как же выматывали постоянные конфликты, из-за которых невозможно было работать. Найти компромисс? Можно было бы, только Лее хотелось бы бороться с такой наглостью и вседозволенностью, лишь не в ущерб себе.

– Что же ты за фрукт?

На часах было почти два ночи, поэтому мысль, возникшая в это время, не казалось такой безумной. Ноутбук удобно уложила на ногах, кружка с остывшим чаем ожидала своего часа уже с одиннадцати вечера, а эмоции брали вверх.

– Джексон Питчер… – поисковая строка моментально выдавала варианты «с девушкой», «фотографии», «топлес», увидев последнее, закрыла глаза в уме, даже не подумав туда нажать. – Информация.

Не так уж и много было о нем. Двадцать восемь лет, не женат, отношения с Кейт Рид три года, есть кот по кличке Бродяга. Фотографий было не так много, лишь со ссылкой на источник, куда доступ был закрыт. Аккаунт был защищён.

– Ещё бы, какие мы скрытные, – в полголоса усмехнулась. – А если…

Заведомо зная, что такой вариант больше похож на правду, она моментально нашла аккаунт Эдди, через которого решила пройтись по всем общим коллегам, выискивая информацию о своём враге. Миллион фотографий огромного попугая, миллион фотографий булочек от Колтера, а также селфи, сделанные где угодно. Почти ни одной ценной информации. Почти – ссылка на Момо.

– Моника, а вы и не думали закрывать аккаунт, так ведь?

Но зайдя к Монике, она заметила лишь пять фотографий, на трех из которых природа, а на двух – школьные годы, где мистер Питчер ещё и мистером не было, лишь…

– Мой любимый фрукт – персик, – читает подпись, а затем рассматривает счастливое лицо маленького Джексона, чья улыбка была так чиста и красива. На второй фотографии, опубликованной буквально год назад, было лишь изображение мужчины со спины. – Почему я этим занимаюсь…

Откинув куда-то на соседнюю часть кровати ноутбук, Лея смотрела куда-то в потолок, сама того не хотя прокручивая множественное взглядов, слов и, самое главное, эмоций, вызванных этими взглядами и словами. Злилась. Только на кого? За чувство, схожее с огнём, или за позволительную роскошь в виде эмоций, так нещадно скрывавшихся где-то внутри?

Ответ на вопрос не последовало, лишь сопение, перекрывающее голос в голове.

…

На часах было около десяти утра. Все сотрудники были на месте. Лея давно решала вместе со всеми какие-то вопросы о палитре, изучив психологию цвета, чтобы детально разобрать расстановку в самом комплексе. Шаги босса обычно она слышит издалека, но в этот раз они были приглушенными, оставляющими за собой лишь шлейф в виде одеколона, после которого девушка быстро поднялась, встретившись глазами с носителем.

«Что сегодня он скажет мне?» – с вызовом, с непринятием и лёгкой дозой спептицизма думала Лея, пока не заметила то равнодушие, с которым мистер Питчер прошёл мимо неё, даже не обронив какую-то шутку или издёвку.

– Он не в духе? – вскользь поинтересовавшись, она продолжила и дальше работать, словно не ожидала ответа.

– Я бы сказала, наоборот, – не скрывая своей дикой улыбки, Лейла молниеносно подбежала. – Босс сегодня очень дружелюбен!

– Интересно… Впервые его таким вижу, – «не дружелюбным, а спокойным и уравновешенным» не добавила Лея, решив продолжить заняться своими делами, откинув в сторону мысли.

В течение всего дня, как бы она ни пыталась, при виде спокойного босса Лея старалась усмотреть хотя бы тень того презрения или грубости, что была буквально несколько дней назад. Кофе принесли невкусный – «купим новый сироп», не сделан отчёт – «завтра чтобы был сделан», а если и сейчас, принося цветовую гамму комплекса, Питчер скажет переделать своим новым спокойным голосочком, то Лея готова будет взорваться.

На руках была цветовая палитра, в голове – настрой на серьёзные разговор, а в глазах – грамм уверенности. Только… так казалось ей, пока она не открыла дверь кабинета. Все мысли будто исчерпали себя, заведомо готовясь к худшему, – к падению. Она не ожидала, что настолько струсит разговаривать напрямую по своей инициативе с боссом после всех сказанных слов несколько дней назад.

– Мисс Хейсмон?

– Я принесла цветовую палитру на утверждение, – холодно, с граммом дрожи в голове, она двинулась чуть ближе, положив на стол файлы.

– Я отвечу позже. Вы свободны.

От привычной мягкой манеры не осталось и следа, на место нового Питчера вернулся старый, закрыв пробный вариант дружелюбия.

«Вот он – Питчер. Совершенно не поменялся», – думала Лея в первый день.

На второй было не весело и не смешно. Названое «дружелюбием» поведение босса распространялось на всех, кроме самой Леи. Вездесущий мистер Питчер дарил своё внимание каждому, обделяя лишь одну ее.

«Мой ковёр чуть позже», – оправдывала его поведение девушка, стараясь насладиться мгновениями отсутсвие беспочвенных замечаний. Но в последний день, прямо перед ковром, Лее нужно было срочно что-то узнать для дальнейшей работы, так мистер Питчер и вовсе попросил передать через свою Лейлу, «чтобы не отвлекаться от работы». Вроде, должна быть и благодарна, а вроде – будто пытается найти хотя бы грамм какого-то отблеска человечности.

«Не могу так», – последняя мысль девушки перед самостоятельным походом к Питчеру.

Кабинет был открыт, но постучаться несколько раз – часть этикета. Заметив в дверях Лею, Питчер лишь усмехнулся, продолжая и дальше заниматься своими делами, будто и никого нет.

– Мистер Питчер, уделите мне две минуты вашего времени, пожалуйста.

– Уделяю.

В данную минуту перед Леей стоял прямой вопрос: как спросить? Что спросить? Мистер Питчер, почему вы не проявляете ко мне столько же внимания, сколько и к остальным? Глупо. Поэтому…

– Я вас чем-то обидела? – резко спросила Лея, не поднимая глаз.

– С чего вы взяли? – отвлекшись от своих дел, с интересом наблюдал за Леей Питчер.

«Была не была», – пронеслось перед глазами девушки перед речью.

– Возможно, я не права, но за эту неделю вы стали относиться ко мне ещё холоднее, чем было раньше, поэтому я пришла сказать, что в моих словах про субординацию не было ничего страшного и обидно. Лишь констатация факта.

– Вам не кажется, что вы себе уделяете слишком много внимания, выделяя среди общей массы работников? С чего вы взяли, что я вас выделяю? И за какие-такие заслуги, позвольте узнать, мне вообще следует вас «убрать» из списка общей массы, – к удивлению самого Питчера, его речь была абсолютно спокойной, без крика и постоянных мелких угроз. Лишь вопросительная интонация выдавала, что он требует ответ на заданный вопрос.

– Всегда выделяли за мое неумение что-то делать, – фыркнула, подняв глаза.

Нельзя сказать, что босс лукавил. Нет, он говорил абсолютную правду, вот только так и происходило последнее время: он выделял ее даже тогда, когда хотел оставить позади. Выделял тем, что не был с ней дружелюбен, как это было с остальными. Его невнимание привлекало куда больше внимания, чем требовалось. Питчер давно стал задумываться о своей холодной войне с девушкой, вот только понять природу противостояния характеров не мог, ссылаясь на недостаток «улик».

– Хотите, чтобы я снова вас выделял? – с долей издёвки, с крупицей своего спокойствия и выдержки, которой он научился за эту неделю, он подошёл ближе, присев на свой стол, находясь к девушке неположенной близко. – Так сильно жаждете моего внимания… Будто оголодались.

– Хочу работать без задних мыслей о том, что я сделала что-то не так, – на выдохе, смотря в глаза, не боясь ответа.

– Предлагаю заключить перемирие. Давайте оставим обиды в прошлом и будем взрослыми людьми. И если я вас обидел, то прошу прощения, я редкостная скотина, наслышан.

Его перемирие звучало сладко и вкусно, что согласиться на него было бы разумным решением, вот только что-то не так было с ним. И с решением, и с Питчером, протирающим кружку чая в ожидании ответа от девушки.

– В чем подвох? – с уже привычным прищуром смотрела Лея, стараясь предугадать его ответ наперёд, но в голове не было ни фрагмента. – Я должна буду выполнять сверхнорму или вообще не работать с проектом?

– Если бы я вас убрать с проекта, то был бы абсолютным не специалистом и отвратительным начальником, – отвернулся, дёрнув рукой куда-то в сторону мыслей Леи. – Я от вас ничего не буду требовать, пока вы будете выполнять свою работу учтиво и перестанете язвить на каждое мое слово. У меня ещё никогда не было такого дисконнекта с подчинёнными, обычно все молчат.

Лея могла бы и сейчас съязвить, но, улыбнувшись каким-то своим мыслям, она кротко кивнула, соглашаясь на сделку. На какую – она ещё даже не понимала.

Глава 4.

День заканчивался призрачно тихо. Густонаселенная улица, переносящая каждый день уйму людей на своём горбу, медленно канула в небытие, заполняя свою пустоту тишиной. Офисные работники давно покинули свое место. В здании горела только одна люстра, ведущая к двери, за которой прятался Питчер. Позднее время, начало второго ночи, но не сомкнувший глаз начальник продолжал неустанно работать, прерываясь периодически на короткие глоточки кофе и на невкусный фастфуд, пролежавший без холодильника слишком долго.

«Работа не дремлет», – заставлял он себя верить в эту небылицу, поговаривая фразу каждый раз, когда в голове таилась мысль расслабиться.

Глаза слипались. Неудобный рабочий диван манил к себе.

– Мон? Я приду?

– Так и не ушли? – сонно проговорила она.

– Они завтра уедут, – таким же сонным, тяжелым и слегка умотанным голосом, он будто медленно скатывался со своего кресла, оставляя лишь тело, в то время как он сам уже отправлялся куда-то спать.

– Ключи у тебя есть, гостевой всегда открыт, поэтому заходить, только очень осторожно, там где-то коты бегают…

Телефон скинут, трубка повешена, а у Джексона стойкое ощущение, будто он уснёт прямо здесь и прямо сейчас, совершенно не беспокоясь о том, что дверь открыта нараспашку, а время давно не рабочее.

– Всего две минуты… – пролепетал он, кому – не знает. Сам себе. Голова на неудобном диване лежала не так, как ему обычно нравится, а ноги были слишком длинные, чтобы расслабиться во весь рост, но, казалось, ему совершенно ничего не мешало в тот момент, пока глубокий сон не застал его врасплох, рассказывая свои сны.

Неглубокий, лишь поверхностный ночной рассказ окутывал тёмный кабинет. Лицо периодически кривилось из-за резких вспышек света, отсвечивающихся где-то с соседнего здания, но спавшая фантазия рисовала свои узоры, красочно возвращая в воспоминания о прожитых годах. Тот самый момент, когда ты безоружен, – это сон. Все твои страхи, потаённые мечты и тревоги выходят наружу в образе какого-то монстра, забирающего тебя с собой.

«Остановись», – шептал маленький Джексон кому-то в пустоту.

Резкий виток влево, выступающая испарина на отчётливо строгом лице Питчера принимало все чаще физиономию страха. Пот, выступающий где-то в области лба, скатывался по бледному лицу.

Воспоминания соревновались с разумом, одолевая все чаще и чаще второго. Став на защиту собственного спокойствия, он всеми силами старался противиться нарастающей тревоги, с которой чаще всего просыпался. Виток вправо – разгоряченная боль в области виска, похожая на воткнутый кинжал куда-то в область головы.

– Питчер…

Резонирующая, ноющая боль, скачущая как блоха по всему телу. Горячий лоб, наполненный океаном. И лишь одно, маленькое воспоминание, показываемое где-то в стороне, в чёрной комнате, за которой нет практически ничего, кроме…

Резко открывшиеся глаза, налитые кровью от усталости, испуганно блуждали по комнате, застав сидящую внизу девушку врасплох. Размазанный силуэт не становился отчётливее, а скорее, принимал облик какого-то фантомтого существа, приближающегося к нему. Страх.

– Стой… – сорванным голосом, похожем на писк, он попытался остановиться ее, но когти медленно двигались в его направление, сжав ладонь настолько сильно, что было ощущение мелких подрезов лунообразной формы. – Я не…

– Спокойно. Солнце. Лес. Пустыня. Тёплая постель. Чай с лимоном.

Она продолжала говорить какой-то несвязный бред, окучивая его со всех сторон, пока испуганное тело вертелось в разные стороны, не встретившись глаза в глаза со своей преследовательницей. Лучи, проходящие будто через нее, подсвечивали ее лицо со всех сторон. Испуганная, зеленоглазая девушка смотрела большими глазами на Джексона, опуская взгляд то на его руки, так крепко вцепившиеся в нее, то в глаза, отдающими красноватым оттенком. Губы двигались, очевидно, что-то проговаривая, но Джексон ничего не слышал, лишь писк в ушах.

«И как же хорошо не чувствовать на себе эти погнанные лучи, будто разрезающие роговицу», – подумал Питчер, протерев глаза.

Это был не кошмар. Это была всего лишь испуганная Лея, чуть ли не плачущая над ним. Ее рука сжимала кисть настолько сильно, что казалось, прямо сейчас либо взорвется из-за нехватки крови в некоторых участках, либо вовсе посинеет.

– Вы в порядке? – дрожащей мелодией пропела она, двигаясь ближе.

– Сохраняйте… с-субординацию.

– В порядке, – выдохнула. Дрожь, скачущая с тела на тело, медленно спадала, оставляя за собой лишь послевкусие в виде лёгкой тахикардии. Девушка медленно села в кресло, отпив немного воды, затем поднесла бутылку боссу, все еще продолжавшему лежать в кресле. Его взгляд был пустой, лихорадка медленно спадала, но он даже не пытался подняться. – Возьмите, выпейте немного.

Чуть не уронив бутылку, он медленно поднёс ее к своим синим губам.

– Давно вы пришли? – нарушив молчание после глотка холодной воды, он медленно стал приходить в себя, будто интонационно превращаясь обратно в начальника.

– Давно.

– Зачем так рано приходить? Вам дома заняться нечем? – раздраженно, аккуратно поднимаясь со своего места, он проходил по кабинету, присев обратно в своего барское кресло.

– Не за что.

– Считаю, после увиденного тобою зрелища я без зазрения совести имею право перейти с тобой на «ты», – утверждая, он замолчал, тяжело выдыхая каким-то своим мыслям. – Просить тебя молчать не буду, и так знаешь, что я не из терпеливых.

Опустив новое «ты» в свой адрес, мысленно согласившись про неожиданную близость, Лея тактично молчала, выжидая дальнейшего разглагольствия.

– И чего же ты молчишь?

– Жду, пока вы закончите свою мысль.

– Закончил.

– Я и не собиралась кому-то что-то говорить, зачем мне это? – не выражая особо энтузиазма, Лея смотрела куда-то за Питчером, наслаждаясь теми самыми лучами солнца.

Джексон отвлёкся на закрытые глаза Леи, поднесенные к солнцу. Отвлёкся так сильно, что не заметил ее вопросительно взгляда, когда она «застукала» его за разглядыванием.

– Шантажировать меня, например?

– Чем? Вашим плохим сном? – смеясь с подобного предположения, она даже не пожалела свою улыбку на тревожную «правду», в глубине души даже наслаждаясь, что произвела такое впечатление.

– Слабостью.

Лея слегка опешила от такой откровенности. На лице Питчера показывалось крайнее сожаление и лёгкое недомогание.

– Видеть плохие сны не слабость. Если вам станет легче, то я их совсем не вижу, но это не делает меня сильным человеком.

Питчер заметно расслабился, хотя в душе все еще осталось ощущение, будто буквально из грозного льва он становится каким-то беззащитным котёнком, стоящим прямо перед хищником. Не теряя своей строгости, он опустил плечи, выдохнув с облегчением. Почему-то Лее хотелось верить, хотя никаких предпосылок для такого отношения и не было, лишь разговоры ни о чем, пятьдесят процентов которого – агрессия.

– Последнее время тебя слишком много в моей жизни, а я знаю лишь твое имя и фамилию, выпьем кофе?

Лея странно подкосилась на босса.

– Вы каждому работнику предлагаете выпить кофе после случайного личного контакта? – приподняв брови домиком, она не скрывала своей улыбки.

– Нет, – возвращая улыбку, добавив щепотку искренности, – пытаюсь тебя отвлечь, чтобы застать врасплох.

– А потом?

Поднятый взгляд исподлобья с кривой ухмылкой, на которой отчётливо выражены ямочки Питчера, не позволяли Лее подумать о чем-то адекватном. Он снова вернулся в свое привычное амплуа, только теперь вместо всепоглощающей дерзости на место пришел едва заметный флирт, скрываемый за благодарностью «за спасение».

– Ещё не придумал. Пойдёшь?

– До работы еще… – глянув на часы, девушка только сейчас заметила, насколько рано пришла, даже не вспомнив за все это время, зачем, – полтора часа.

– За кофе расскажешь, почему твой босс такой мудак, из-за чего ты приходишь так рано на работу.

Впервые за все время, что она знакома с мистером Питчером, он показался ей адекватным мужчиной. Но самое удивительное, что в своей скрываемой слабости она заметила его привлекательность. Джексон Питчер обладал не только красивыми чертами лица, выраженной линией челюсти, но и прекрасным складом ума: знал, когда можно сдерзить, а когда – промолчать.

– Я сам тебе подберу кофе, можно? – в глаза Леи появилось недопонимание. – Это не отрава, честно.

Смущённый кивок был похож на неуверенный жест доброй воли. Она знала, что ничего подобного и не может быть, но видеть босса в такой быстрой смене настроения немного странно, учитывая все обстоятельства до этого.

«Обнажаться перед ним нельзя: уколет сильнее самой острой иголки», – подумала про себя Лея. Она не была глупой, чтобы не признать истину: их взаимоотношения могли бы стать лучше, и, подумав про себя, пришла к выводу, что заикнуться в далёком будущем о дружбе тоже можно. Но было в нем и отталкивающее: каждый, с кем так или иначе общалась Лея, говорили в один голос, что тяжелее характера не встречали, даже если и имеет он достаточно положительных качеств. Лучшим другом у него была Моника, иногда и она могла злиться и обижаться.

«Моника его лучший друг. Девушка. Как же мне это не нравится…»

Спустя минут семь босс направился к Лее с подносом, на котором были булочки, приготовленные Колтером.

– Это единоразовая акция, – обводя поднос головой, поставил его прямо перед Леей, – так как ты меня сегодня… спасла, так скажем.

– Спасибо, – интерес взял верх, поэтому первое, что Лея решила попробовать, это кофе. По запаху она не могла понять, что же такое экзотическое ее ждёт. Но и на вкус она не сразу поняла, чем же он отдаёт. – Что за вкус? Не могу понять.

– Капучино с солёной карамелью и лесным орехом. Удивил? Он не особо сладкий, но и не горький. Мне показалось, ты не любишь слишком сладкий кофе.

– Вы правы, – отпив еще глоток, Лея не может сдержать вырывающейся улыбки, подаренной то ли напитку, то ли Питчеру, сидящему напротив и внимательно следящему за девушкой.

– Почему так рано пришла? Неужели я настолько кретин, даю так много работы, что тебе приходится идти сюда так рано?

Лея не стала говорить правду. Нельзя ему говорить прямо, что полное наслаждение в работе она получает именно тогда, когда утречком, держа в руке кружку чая, просматривает миллион записок, миллион отчётов, чтобы сверять их между собой, а затем, когда это все сделано, начинать другую свою работу. Нельзя было сказать, что она настолько получает удовольствие от работы, что готова сидеть здесь 24/7.

– Недоделала вчерашние документы, которые нужно было сдавать сегодня, ничего такого сверхъестественного, – пробубнила она, откусывая булочки. – Хотите интересный факт?

– Попробуй удивить.

– Эти булочки готовит мой близкий друг. Не знаю, насколько удивила, но вам они, по-моему, нравятся.

– Друг? Кто он?

– Колтер Миллер, кондитер, который доставляет их вашей компании.

Питчер очень любил это мягкое сдобное тесто, но не позволял себе съесть слишком много. А сейчас, заметив наслаждение от булочки, которую так жадно ела Лея, ему захотелось и самому попробовать маленький кусочек роскоши.

– Какая самая вкусная?

– Миндальный круассан с миндальным кремом. Это его новинка.

Откусив маленький кусочек, Питчер не сразу распробовал этот потрясающий сладкий вкус только-только приготовленной булочки, откуда капало немного нежнейшего крема.

– Это очень вкусно, спасибо. Умеешь удивлять.

Просидев еще минут так двадцать в компании босса Лея стала удивляться тому, каким разным он может быть. И удивляться тому, как быстро ее отношение к нему стало меняться под воздействием некоторых обстоятельств. Решив, что всё-таки нельзя так резко быть милой и доброй по отношению к нему, она ненадолго попрощалась, ссылаясь всё-таки на первоочерёдную причину ее такого раннего присутствия на работе.

– Мне понравилась твоя компания. Может, еще минут так пятнадцать посидишь? С боссом я поговорю, – не осторожничая, он совсем раздобрел, не скрывая своего расслабленного состояния.

– Извините, у меня много работы, – строго, но с улыбкой на лице она мягко ответила, скрываясь за дверьми.

Часы нещадно тикали, время близилось к началу рабочего дня, а Питчер, словно в тумане, не мог начать работать.

…

– Нас связывают исключительно рабочие отношения. Не перегибай палку, я тебя прошу. Из всей компании достаточного близкими будем только мы с тобой, поэтому мне и этого достаточно. Су-бор-ди-на-ция. Понятно?

Тихие шутки Момо, пока обеденный перерыв, не оставляли Питчера равнодушным. Он все склонялся к тому, чтобы просто выгнать ее из кабинета, но даже так поступить не мог – она всё-таки сотрудник и друг, а шутки – вещь временная.

– Уже вас что-то связывает, да? – с прищуром, словно кошка, она лягнула по ноге босса, не скрывая своих намёков.

– Ну да, – уверено парировал он, – рабочие отношения, как я и сказал. Я ее буквально вчера терпеть не мог, а сегодня…

– Переобулся, – помогла закончить мысль Моника, – все верно. Оставь эти рассказы для дурачков вроде Эдди, а мне выдавай как есть, персик. Я хочу знать все подр…

– Джексон!

Забежавшая в кабинет без стука девушка своим громкий звонким голосом доставила моментальный дискомфорт. Кейт забежала как к себе домой, явно не заметив недовольного взгляда на лице Питчера. За ней вбежала Лейла, пожавшая плечами с кислым выражением лица.

– А если бы это был киллер? – с ноткой угрозы он исподлобья смотрел на телохранителя, который виновато опустил голову, прячась за секретаршей. – Я бы уже подох с такой быстрой реакцией, Митч. Я тебе плачу деньги за твою работу, а не за твои пройденные уровни в играх! – сорвавшись на крик, он совершенно перестал собой управлять.