Останься

– Спасибо, я не нуждаюсь в вашей возможности, – даже на мгновение не дрогнувшим голосом ответила она, записав что-то в своём изумрудном блокноте, пока за штанину не дёрнул Эдди, посмотрев на нее своими огромными выпученными глазами. На его лице читалась всего лишь одна фраза «Что ты делаешь, черт возьми?!».

Расшатанное эго Питчера старалось проглотить подобный ответ, запивая горечь от лёгкого укола унижения кофе. Возможно, подобную дерзость и стервозность заметили всего трое – он, Эдди и сама Лея, но даже от этого набора ему становилось неуютно.

– До конца недели жду от каждого небольшой план детского мероприятия. От всех, – подчеркнув последнее слово, он присел на своё место, подозвав к себе веерного слугу Эдди, сразу осознавшего и намерения босса, и его настроение. – Эдди, ты можешь идти. Нам с мисс Хейсмон нужно пообщаться наедине.

Пока девушка медленно собирала свои вещи со стула, Эдди кротко подбежал, извинившись за неё, а затем добавил:

– Она хороший сотрудник, я вас уверяю в этом. Мне бы не хотелось, чтобы она ушла от нас так скоро…

Босс спокойно кивнул, улыбнувшись своим мыслям, а затем пригласил девушку присесть в кресло напротив, предложив ещё и чая. Джентельмен из него был никудышный, как казалось Лее, но он был о себе совершенно иного мнения.

– Извинитесь.

Поднятый взгляд. Залитые щеки румянцем. Немой вопрос.

– За что конкретно?

– Не так важно, – отмахнулся он, – сам факт извинения.

– Не считаю нужным.

– Я требую.

– Вы можете требовать выполнение работы, но не извинения, мистер Питчер, – она старалась казаться неприступной скалой, которую подбить может только Титаник, но вырванная кутикула, покусанные губы и покраснения на декольте мешали ей тщательнее скрывать свою нервозность. Знала, что ходит по тонкому льду. Знала, но делала так, как чувствовала, пусть и могла лишиться работы.

– Мисс Хейсмон, не все в мире так радужно, как вы себе можете представить. И не делите его на чёрное и белое. Всегда существует та серая линия, стирающая грани с обеих сторон. Задумайтесь, я какая часть?

– Мне неинтересно думать о вас. Я могу приступить к работе и не задерживаться сегодня допоздна? – раздраженно высказала она.

«Обиделась».

– Нет.

– Простите?

– Вы на сегодня закончили вашу работу. Ваша задача на сегодня: извиниться передо мной. Иначе увольнение.

– Но мистер Питчер… – загнано дыша, она встала.

– Вы превысили лимит моего хорошего настроения на сегодня. И прежде чем начать грубить руководству, подумайте мозгами хотя бы чуть-чуть. Если уж вы тут работаете, – нечитаемым взглядом он прошёлся по ней, остановившись в яро злых глазах, – думаю, они у вас имеются.

Она вышла как комета, не удосужившись даже попрощаться или сказать что-то в ответ.

За дверью стоял Эдди, подслушивающих разговор, только когда Лея вышла, его будто обрызгало лавинной. Джексон, заметив сотрудника, подозвал его к себе.

– Мистер Питчер?

– Я говорил тебе, что будет занозой в моей и твоей заднице, но не думал, что это начнётся так быстро, – спокойно проговорил он, ища в папках знакомых документ. – Держи, договор на увольнение.

– Но мистер Питчер… – пробежав глазами по нему, он снова пытался достучаться до босса. – Мистер Питчер, я поддерживаю любое ваше решение, но это…

– Но это что?

– Это не смогу поддержать, – опустив руки с договором вниз, он, как готовящийся к казни осуждённый, поник.

– В течение суток она должна извиниться, – проигнорировав слова работника, он продолжил что-то печатать. – Если нет, меня мало интересуют ваши близкие отношения. Она будет уволена. Я не потерплю грубости и такого надменного отношения к себе, ты сам это прекрасно знаешь. В твоих интересах довести ее до идеала, если хочешь, чтобы она задержалась как минимум на пару месяцев, пока наша кампания не закончится. Все ясно?

– Вас понял, мистер Питчер.

Тишина была постоянным обитателем убежища Джексона Питчера. Он стремился заканчивать диалоги быстро, поставив почти сразу же какой-то ультиматум, или пойти на компромисс, что бывало куда реже. Лишь тикание часов его не отвлекало, фокусировало его внимание на работе. Кабинет был обставлен, со слов владельца, всякой дорогой мебелью, хотя особой надобности в этом не было. Лишь стена с наградами, скрытая за стеклом в серебряном стеллаже, значила для него хоть что-то. Это его кровно заработанные труды, напоминающие о тех годах, когда он не мог бы разбрасываться такими словами. Каждый, даже самый непутёвый сотрудник, имел цену.

…

– Я не собираюсь извиняться перед ним.

Лея, как правило, всегда была тверда в своих решениях, всегда шла наперекор, если чувствовала себя как минимум некомфортно, но эта ситуация, произошедшая даже не по ее вине, выводила куда больше. В трясущихся от стресса руках остывший кофе, а в голове миллион вопросов, что же делать дальше после увольнения.

– Моя муза, прошу тебя, смилуйся хотя бы надо мной, – умолял рядом прыгающий Эдди. – Он у нас не такой плохой, просто ваше знакомство, почему-то, не задалось.

– Я не называла его плохим.

– Да, ты называла мудаком, я решил сказать… помягче, – осекался по сторонам, проговаривая. – Подумай. Какому бы работодателю понравилось бы такое общение? Ты же его унижаешь перед всеми!

– Чем? Тем, что не собираюсь бегать и соглашаться с его идиотской политикой? Я не назвала его плохим, я назвала его цель в работе плохой. И могу сказать ему это в лицо.

«Что я сейчас и сделаю, раз все равно увольняюсь».

– Не руби с плеча, – кричал Эдди, хватая за руки, чуть ли не бросаясь на нее.

– Не с плеча. С руки.

Лея шла уверено, не боясь споткнуться. Каждый ее шаг был лишь подтверждением теории, рассказанной мамой. Перед человеком лишь мнимость выбора, судьба давно решила, что ты сделаешь прямо сейчас, поэтому, как ни крути, как ни думай, что же сделать прямо сейчас, знай, что за тебя уже давно все решено.

Подоспевшая Лейла быстро сообщила боссу о зашедшей мисс Хейсмон, прямо направляющейся в его кабинет. Эдди бежал как только мог, но остановился перед кабинетом Момо, не осмелившись заходить дальше. Она шла сама, держа в руках свою уверенность и личность.

– Мисс Хейсмон, – разулыбался Питчер, прокручиваясь на своём кресле. – Давайте не терять время. Достаточно лишь сказать «Извините, я была не права».

– Извините, я была не права.

Уголки его губ мигом поднялись, а глаза расслабились.

– Ну вот видите, стоило…

– Я была не права в том, что не высказала вам все сразу, боясь увольнения или имея к вам хотя бы грамм уважение. Но раз я все равно уволена, то я всё-таки продолжу, – не спросив разрешения, она присела в кресло. – Цель вашей кампании отвратительна, и что-то мне подсказывает, что вы такой же, поэтому неудивительно, что серая мораль для вас – норма. Отвечаю на ваши вопросы, осуждаю ли я вас? Не осуждаю, но не понимаю, как человек, сидящий в этом кресле как руководитель всей корпорации, может так спокойно говорить об использовании людей, а точнее детей, для реализации своих каких-то помыслов. И извиняться за несогласие с вами я не собираюсь. У вас есть что добавить? Может, спросите что-то ещё, заставите подумать о вас или ещё какая-то дребедень, которая никак не относится к работе?

Кривая тишина обливала кабинет ядом, наполняя его. Лава, текущая вдоль стен, стекала прямо на награды, уменьшая их и в размере, и в значимости. Питчер сидел молча, смотря прямо на нее. Нельзя было прочитать, о чем он думает, его эмоции не под властны ей. Но одно она понимала точно: Лея задела его.

– Вы не уволены, мисс Хейсмон, – даже мускул не дрогнул, улыбка была лисья, – я вам даже больше скажу: вы лично будете со мной ездить на встречи.

Недоумение на глазах девушки было видно сразу, пока он не закончил свой ответ:

– Передайте Эдди, что его премия в этом месяце будет с пятидесяти процентным упадком, к сожалению.

– Что?

Он подошёл чуть ближний, явно нарушив всю субординацию между работницей и начальником, но даже если бы он остался на том же месте, Лея чувствовала бы его огненные слова, пропитанные жёлчью, за километр.

– За ваш проступок и за ваш характер будет в первую очередь получать он.

– Накажите меня! Он вам что сделал? – в груди чувство обиды не давало даже подумать о том, что голос стал в момент выше и громче.

– Мне льстит ваша жертвенность, но это будет в первую очередь вам уроком, а не ему. Я все сказал. Что-то ещё? Может, вы ещё не полностью рассказали ваш монолог о мерзком начальнике.

– Нет, палач, – прошептала она, выбегая из кабинета обратно, надеясь на то, что сказанное не будет услышано, только Питчер колко улыбнулся, подмечая под себя, что такого прозвища в его коллекции ещё не было.

Глава 3.

– Поднимайся, уже светает.

Элиз кротко поцеловала Лею в щеку, приоткрыв шторы так сильно, что солнечные лучи упали прямо на заспанное лицо девушки, очаровывая и огорчая ее мгновенно. Такая погода с утра дарила куда больше сил, чем, пусть и редкий в их краях, дождь. В одном лишь сверху накинутом халате на босу ногу она вышла на балкон, купаясь в солнечной ванне. Птицы, едва заметный ветерок и время побыть наедине с собой. Ценное время единение человека и природы, вскользь угасающее в потоке времени. Дни проходят капля за каплей, превращая года в моря, а моря в целые океаны жизни.

– Кофе на тумбе. Гамак свободен. Я спать. Не забудь, вечером мы собираемся у нас, придёт Колтер.

Кивнув, даже не посмотрев в сторону сестры, она продолжила наслаждаться таким потрясающим утром. Даже кипы документов, ворчливый начальник и сотрудники, явно недооценивающие ее вклад в кампанию, не смогли повлиять на то блаженное чувство покоя.

– Время 6:20, и я… – обыденное утро Леи Хейсмон начинается со слов о времени, затем телевизор уходит на фон, а из динамиков тихо-тихо доносится музыка без слов, дополняемая мыслями и диалогом внутри себя.

«Хотелось бы мне прямо сейчас оказаться где-то рядом с водоемом, чтобы окунуться с головой в него, а не в проблемы», – пронеслось в голове. Слегка остывший кофе будто несёт Лею в самые потрясающие моменты, заставляя испытывать каждый день разную гамму вкусов.

Поздний выход сегодня сопровождается редким вызовом такси прямо до работы. Машина, ждущая девушку уже около двух минут, отправляет сообщение о своем прибытии, а девушка уже давно вылетела, оставив записку сестре с желанием съесть сегодня вечером что-то менее тяжелое, чем обычно бывает.

– Модерн тур групп?

– Да.

– Погодка сегодня, конечно, шепчет… – с сигаретой во рту прощебетал таксист, откинув голову назад, а Лея в этот же момент перестала слушать, о чем ведётся диалог.

Сегодня будет тяжёлый день. Неделю назад ее диалог с боссом накалился до предела, и Питчер явно дал понять, что не будет терпеть подобного отношение к себе, как и Лея, увидевшая скрытый смысл там, где его могло и не быть, но решившая что-то сказать.

«Глупая! Надо было промолчать!».

Но справедливость внутри неё считала иначе и даже не считалась с тем, что, придя домой в тот вечер, она провела его в ванной, прописывая в голове каждый свой шаг, споря с самой собой, какая из реакций могла бы стать лучше. Реки слез были пролиты с обидой на ситуацию и снова на себя.

– Красивая, ваша остановка!

– Спасибо!

«Слишком быстро приехала, ещё столько времени!» – глядя на часы, Лея понимала, что ещё как минимум полчаса ей придётся вертеться где-то около офиса, ожидая всех своих коллег. Радовало наличие небольшого кафе для сотрудников около корпуса, по пути к которому она быстро прикинула, чем бы перекусить и как себя занять.

Само здание «Модерн тур групп» было не такое большое, всего семь этажей, на последнем как раз и находилась креативная группа с офисом мистера Питчера. Здание украшал дикий виноград – персональная задумка босса. Смотрелся он невероятно, а особенно в осенний период, когда из темно-изумрудного перетекал с кроваво-красный, ближе к алому. Вечерами, когда темнело раньше, выйдя с работы, ты словно попадал в какие-то джунгли.

Кафе находилось на первом этаже, куда зайти можно лишь по пропускам. Но почему-то Лея оставила пропуск где-то дома, а когда полезла в телефон, то заметила мигающее сообщение сестры с прикреплённой фотографией пропуска.

– Черт! – заругалась, стукнув туфлей чуть ли себе не по ноге.

– Доброе утро, мисс Хейсмон!

Этот голос дарил апатию и злость, а ещё злосчастная улыбка ее владельца заставляла разум девушки придумывать различные ситуации, когда именно он находится в безвыходном положении, а она, как истинная леди, протягивает ему руку помощи, чтобы напоминать еще в течение следующих лет об этом.

– Доброе, – сдержано, холодно и учтиво поздоровалась девушка.

Питчер сидел где-то в углу, расставив вокруг себя какие-то документы, ноутбук и целую кружку кофе.

– Вам помочь?

Она могла бы здраво и по-взрослому ответить «да», чтобы быстрее пройти и сесть. Она могла бы забыть старые обиды, чтобы как минимум быть в нормальных отношениях с боссом.

Могла бы.

Но не станет.

– Спасибо, откажусь.

Он ожидал подобный ответ, поэтому сделал все по-своему: кивнул официанту, что разгуливал поблизости, намекнув, что девушка знакома ему. Пропускной огонёк моментально загорелся зелёным, а Лея по-прежнему продолжала пялиться в одну точку прямо перед собой – в довольный взгляд Джексона Питчера, смачно поедавшего миндальный круассан, на лице которого словно виднелась надпись «ты мне обязана».

– Спасибо, не стоило.

– Я знаю, что вы бы там и остались стоять из-за своей упёртости. Но это мне потом работать с голодными сотрудниками, так что считайте, вы мне ничем не обязаны.

Кивнув, Лея ушла в самый дальный угол – подальше от Питчера, где можно действительно поесть и настроиться на рабочий лад. Не успела она открыть рабочую почту, как там мгновенно появилось сообщение, отправленное буквально минуту назад, а также направленное на всех сотрудников.

«Коллеги, сегодня у нас первый осмотр детского корпуса. Со мной едут 2 человека – Эдди и Лея. Остальным в личные сообщения вышлют индивидуальные задания, которые нужно будет соединить в группе».

От Питчера вряд ли другого можно было ожидать: его лицо в момент прочтения Леей сообщения выражало лишь какую-то свою собственную победу. Она была недовольна, даже откинула от себя телефон, неожиданно встретившись глазами с боссом. Оба молчат. Хотя их всего двое в кафе, не считая официанта.

Никто не смеет прервать эту долгую и такую многообещающую паузу, но оба хотят многое сказать: она – про надменность, вседозволенность и высокомерие, а он – про прекрасный день, безвкусный костюм и своенравность, такую ненавидимую им.

…

– Хочешь сказать, он над тобой смеялся?

Эдди, глубоко в душе доверчивый парень, не верил ни одному слову Леи, что с пеной у рта доказывала наличие широченной улыбки на лице босса, пока он «поедал свои жирные невкусные пончики, сделанные точно не Микки, и какой-то невкусный кофе».

– Насмехался. Ну знаешь, хихи-хаха, ты такая неудачница, над тобой даже мой невкусный кофе стебется.

– Бред. Делать ему нечего, как обращать внимание на тебя. Но знаешь что…

– Что?

– Поскольку это наша первая поездка с тобой, – указал он на недоумевающую девушку, что косилась на доску, – я, как друг и начальник, расскажу о некоторых правилах поездки с Джексоном.

– Он уже не мистер Питчер?

– Не перебивай, негодница, – строго, как учитель, посмотрел на неё, – ты потом спасибо мне скажешь. С твоим характером мы все должны будем выучить эти правила. Одно из них ты постоянно нарушаешь.

Лея вольно кинула руку, показушно достав из сумки старенький планшет, делая вид, будто ведёт запись каждого слова Эдди.

– Одно, и самое главное, – субординация. Феечка моя, какие бы ни были твои крылышки, какое бы ни было миленькое личико, рот твой должен открываться тогда, когда тебе задали вопрос или когда ты решила поесть. Больше вариантов у тебя нет. Ты должна запомнить, что нет ничего важнее субординации с твоей стороны, – он выделял яркими маркерами последние слова, – с твоей стороны, синабончик. Он может шутить, может переходить на «ты», но тебе нельзя.

– Но почему? – маленькие глазки моментально стали зеркальными.

– Потому что он босс, смирись.

Лея могла смириться, но ее просто раздражала вседозволенность человека, если он выше ее по карьерной мобильности. Она была «за» ту сторону, где есть уважение и повиновение, но только в том случае, если и в ее сторону человек проявляет уважение.

– А если он… оскорбит?

– Не оскорбит, – оскорбительно фыркнул он. – Он воспитанный мужчина. Думаешь, опустится до такого? Да, у него есть свои… особенности, – прокашлялся он, – но Джексон унижает человека лишь за его недобросовестную работу. Но знаешь, он оскорбляет или унижает не самого человека, а жестко приходится по его работе. То есть ты не услышишь от него «ты глупая», ты услышишь «почему отчёт № 53 сделан по образцу № 54? Напомни мне, в чем разница?» – задумчиво закинув ножку, как кукла, он приблизился, будто совершенно отрицая, что кабинет пустой. – О нем ходят разные слухи.

– Удиви, – безразлично шёпотом.

– Я не фокусник, чтобы тебя удивлять.

– Ну!

– В отношениях он не задерживается, – ещё тише прошептал он. – С Ведьмочкой они общаются странно, но официально статус пары у них есть. Уж не знаю, что там они мутят между собой, но наш босс уж точно не хочет делать из неё миссис Питчер.

– Это весь секрет? – возмущённо выкрикнула она. Его отношения мало интересовали. Точнее, совершенно не интересовали. – Из вводной части по общению с боссом ещё есть пункты?

На изображённой доске было стёрто все за долю секунду.

– Второе правило на нашем курсе «Общение с начальником» – «да все отлично, начальник», – быстрым движением руки он прописывал каждую буквы, пока Лея таращилась чуть ли не с отвращением. – Чего так смотришь? Вовремя закрытый рот на недочеты – половина из выполненного дела.

– Но это бред!

– Я не договорил, – раздраженно фыркал он. – Я не говорю о недочётах в работе, я говорю о недочётах босса между вашими отношениями. Да и работу в принципе тоже можно впихнуть. Ты должна критиковать его работу так, чтобы он подумал «да, мой продукт и так отличен, только нужно его усовершенствовать».

У Леи было много вопросов, начиная от так называемого списка «можно/нельзя», заканчивая причинами возникновения этого списка. Какое отвратительное чувство – быть лицемерным, чтобы вы не поссорились с боссом!

Время до двенадцати тянулось мучительно долго, а поездка с Питчером казалась каким-то плохим сном. В блокноте было расписано все, что она должна узнать по плану, присланному Эдди ещё утром. Второй кофе был вкуснее первого, купленного утром. Может, горчил не он, а атмосфера и пристальные взгляды босса, что сверлили ее как проклятые? Лея не знала ответы на свои вопросы, лишь старалась откинуть их в дальний ящик, чтобы никогда не открыть.

– Готова?

– Я могу остаться? – мученически провыла она, ложась на стол. – Ну, пожалуйста.

– Гордись, что даже из-за своего предвзятого отношения к тебе, он решил взять тебя с нами. Многие хотят поездить в такие поездки.

– Я отдам своё место!

– Мисс Хейсмон, вы так не хотите ехать вместе с нами?

Голос, услышав который Лея покрылась ледышками, а голова моментально отключилась, оставив ее наедине со своим позором. Эдди строго молчал, так как угрожающая рука босса в секунду метнулась в его сторону, как только он хотел открыть рот. Питчер не терпел подобного пренебрежения, поэтому его действия нельзя было даже предугадать. Кто придумал, что нужно бояться крика? Крик – показ эмоций, а через спокойствие человек морально уничтожает.

– Нет.

– Конкретнее, – строго, холодно и безжалостно.

– Нет, хочу.

Отчасти она хотела попасть на объект, к которому имеет отношение, но поезда с Питчером пугала.

– Послушайте внимательно, мисс Хейсмон, – чуть ближе положенной субординации, о которой так кричал Эдди, – игра в кошки-мышки меня не особо интересует. Хотите работать и прокачиваться как первоклассный специалист – я не буду стоять на вашем пути, но обращаться к себе как к пустому месту не позволю. Ваша вольность, пусть и сказанная Эдди, ставит под сомнение мой авторитет. Если наши рабочие отношения так и будут тяжело идти, мы вынуждены будем попрощаться. Будете снова спорить или на этот раз я оказался прав?

Его непоколебимая стойкость и дипломатия пугали и Эдди, покрасневшего из-за неловкости, и Лею, отпустившую голову от стыда. За дело.

– Вы полностью правы. Простите, я неправильно поступила.

– Надо же. Снизошли до принятия неправоты. Снег пойдёт, что ли…

Он был зол, только умело скрывал это даже от сотрудников, чьё времяпрепровождение с ним было давним. Он медленно ушел в свой кабинет, так и не повернувшись.

– Какой позор! Теперь я точно не хочу куда-то ехать, – чуть тише обычного проговорила Лея, осмотревшись вокруг, чтобы на этот раз никто не услышал. Красные от стыда уши стали медленно розоветь, но щеки пылали. Как же некрасиво произошло. И ведь с самого начала рабочие отношение пошли под откос.

«Надо исправляться», – пронеслась в голове мысль у Леи, пока она продолжала всячески скрывать своё покрасневшее лицо.

…

Дорога до первого объекта была не такой и долгой. Мистер Питчер сам вел машину, в то время как Лея и Эдди тихо помалкивали, многозначительно бросая взгляды друг на друга. Ни один не смел даже сказать что-то.

– Мисс Хейсмон, у вас такой длинный язык, а сейчас что-то молчите. На вас не похоже. Как бы не сглазить ваше послушание, – от прежней злобы ни следа, лишь колкие комментарии и улыбка до ушей.

– Я уже извинилась перед вами, – строго, но с долей вины настойчиво проговорила она тихим голосом.

– О, я не прошу вас извиняться второй раз. Учитывая, как тяжело мне даётся вытащить из вас хоть что-то, я ценю вашу отзывчивость. Расскажите мне о себе.

Выпученные глаза Эдди были видны далеко за пределами машины, а звонкий смех босса так совсем удивил.

– Эдди, старина, ты чего такой бледный?

– Мне удивительно ваше хорошее настроение, мистер Питчер, – аккуратно, пробегаясь по тонкому льду на носочках, ответил Эдди, слегка расслабившись. Руки что-то жестикулировали, формулируя правильно предложение.

– Я такой страшный? – взгляд опустился на смотрящую на дорогу Лею, которая лишь слушала, явно не заинтересована в диалоге. На вопросе она лишь ухмыльнулась своим мыслям.

– Совершенно нет, – быстро ответил Эдди.

– А вы как считаете, миссис Хейсмон?

– Совершенно нет, – повторила Лея.

Эдди постарался скрыть улыбку за кашлем, «незаметно» дёргая девушку, пока Питчер внимательно следил за дорогой, решив больше не продолжать диалог.

Благо ехать оставалось не так много, лишь пару поворотов и перед ними открылся вид на синюю реку Миссисипи, рядом с которой стоял огороженный огромный комплекс. На первый взгляд казалось, что он давно доделан, осталось лишь запустить туда детей, привнося жизнь этому месту, но чем ближе они подходили, тем больше мелких недостатков замечали: качели были слишком маленькими и хлипкими, а некоторые растения и вовсе могли вызвать аллергию.

Лея шла позади всех, решив абстрагироваться от конфликтов с начальством, чтобы погрузиться в рабочую атмосферу. До «ковра» осталось несколько дней, а ее активность была похожа на попытку понравиться. Взгляд ее падал на достаточно броские беседки, выполненные в минимализме. Сам комплекс состоял из трёх корпусов высотой в три этажа. У каждого комплекса стоял свой маленький дворик, выход из которого вел к огромному палисаднику с семью беседками. От осознания масштаба работы мурашки бегали.

– Это комплекс «Мечта». План постройки у вас есть. Работаем в два этапа. Первый – осмотр внешней составляющей комплекса. Плюсы и минусы от каждого, – пригляделся к Лее, что тезисно конспектировала планы, удивившись резкой отдачи со стороны сотрудницы. – Второй – внутренняя кухня. Там по такому же плану. Все ясно? Даю вам первоначально пять минут, осмотритесь. Я и сам здесь первый раз, так что говорите прямо, что не так. План постройки и согласование дизайна, конечно, играет роль, но в реальной жизни все может быть иначе.

Эдди стал ходить вокруг да около, в глубине души боясь оставить босса наедине с подчиненной. Его выдержке медленно приходил конец, когда он замечал, что Лея слишком холодно относится к нему, а Питчер в свою очередь ещё больше ее драконит. Будто прочитав мысли, босс намекнул Эдди уйти дальше, осознавая, за что он так боится.

Уход Эдди напугал Лею, и она постаралась с максимально строгим выражением лица записывать первое, что придёт на ум, а только потом анализировать. Голова была тяжелая, пристальный взгляд мистера Питчера смущал и раздражал, но и сказать ему ничего нельзя.