Все дороги ведут в «нигде»

Он вышел из аллеи и оказался в районе, который местные называли "Темные дворы". Здесь каждый дом казался умирающим, облупленные стены были покрыты граффити, в которых обещания вечного счастья перемешивались с угрозами смерти в художественном хаосе. На одной из стен он заметил надпись: "Если ты здесь, ты уже проиграл".

Под уличным фонарем неподалеку стояла женщина с пустыми глазами, ее лицо покрывали тонкие шрамы. Она держала в руках что-то, похожее на изуродованную куклу. Рядом, на крыльце разрушенного здания, сидел мужчина, нервно дрожащий, словно находящийся в ломке. Его губы шептали слова, которые не складывались в предложение.

Кирилл шел дальше, но его шаги эхом раздавались в тишине, словно сама тьма внимательно слушала.

Он дошел до места, которое позже назвал "сердцем тьмы". Это была большая площадь с огромной ямой, окруженной стальными ограждениями. Люди стояли на краю и смотрели вниз, но Кирилл не мог разглядеть, что там, только слышал едва различимый низкий гул, будто сама земля стонала.

– Что это? – спросил он женщину в черной одежде, стоявшую рядом.

Она подняла на него безразличный взгляд.

– Место, где можно сбросить груз. Больше не думать. Просто прыгнуть и стать частью чего-то… большего.

– Они выживают? – осторожно спросил Кирилл.

Женщина улыбнулась, но это была улыбка мертвеца.

– Нет. Но кого это волнует?

Кирилл застыл, глядя на людей, которые ждали своей очереди. Они молча подходили к краю и прыгали, исчезая в темноте ямы. Никаких криков, никаких звуков падения, только гул, который становился громче с каждым телом, исчезающим в пропасти.

Он поспешно ушел, чувствуя, как его сердце сжимается от ужаса. В ушах стоял шум, словно сам город дышал ему в затылок, шепча: "Ты этого хотел? Ты?"

Последним местом, куда он забрел, стал Мост Забвения, узкая металлическая конструкция, соединяющая два конца оврага. Здесь не было света, только слабое свечение снизу, где блуждали силуэты людей. Кирилл заметил, как люди медленно шли по мосту, но не доходили до другого конца. Они блуждали туда-сюда, словно потеряли чувство направления.

– Они ищут то, чего не существует, – произнес голос за его спиной.

Это была Алина. Ее лицо казалось спокойным, но в глазах было странное удовлетворение.

– Они никогда этого не найдут, – продолжила она. – Потому что путь не имеет конца.

Кирилл обернулся к ней, его голос дрожал от смеси гнева и отчаяния.

– Это то, что ты хотела показать? Это их свобода?

Алина кивнула.

– Это не свобода, Кирилл. Это ее обратная сторона. Но ты знал, что так будет. Ты сам писал, что каждый должен нести ответственность за свои желания.

– Я этого не хотел! Прекрати! – закричал он.

Алина смотрела на него с легкой улыбкой.

– Желания людей искажены, Кирилл. Но ты знал. В глубине души ты знал, что, давая им свободу, ты подарил им и эту яму.

Алина развернулась и ушла, оставив Кирилла стоять на мосту, где тени продолжали бродить в темноте. Кирилл остался один, чувствуя, как город поглощает его. Каждое его слово, когда-то написанное с надеждой, превратилось в холодное, безжалостное эхо.

Он свернул в еще более узкий переулок, куда едва пробивался свет сквозь ржавые конструкции, свисающие сверху. Тишина, нарушаемая только отдаленным гулом города, казалась зловещей. Кирилл двигался осторожно, но его внимание внезапно привлек шорох и приглушенные голоса.

Звук доносился из угла, где между грудой мусора и полуразрушенной кирпичной стеной открывалась темная ниша. Подойдя ближе, Кирилл увидел мужчину, нависающего над молодой женщиной. Ее худое тело дрожало, она отчаянно пыталась оттолкнуть его, но мужчина был сильнее. Его грубые руки сжимали ее плечи, прижимая к стене так, что ее слабые протесты звучали глухо и безнадежно.

– Хватит, пожалуйста, – прошептала девушка, ее голос дрожал от страха.

– Ты сама виновата, – прохрипел мужчина. – Ты знаешь, как здесь все устроено. Никто здесь не скажет "нет" и не уйдет.

Кирилл почувствовал, как его руки сжались в кулаки. Кровь закипела, и волна ярости затопила его, сжигая страх. Он сделал шаг вперед, его голос прозвучал неожиданно твердо.

– Отпусти ее. Сейчас же.

Мужчина обернулся, его лицо исказила злая усмешка.

– И кто ты такой, чтобы говорить мне, что делать? – бросил он, делая шаг назад, но не отпуская девушку. – Герой? Здесь таких нет.

– Это твой шанс уйти, – холодно сказал Кирилл, приближаясь. Его сердце колотилось, но он не позволил себе дрогнуть.

Мужчина усмехнулся, его рука потянулась к карману. Кирилл заметил блеск металла, когда тот вытащил нож.

– Давай, спаситель, подойди ближе. Посмотрим, на что ты способен.

Кирилл замешкался лишь на мгновение, затем ринулся вперед. Мужчина резко направил нож в сторону Кирилла, но он успел уклониться, сбив его руку. Удар пришелся точно в солнечное сплетение, заставив нападавшего выдохнуть со свистом. Нож выпал из его руки, громко звякнув о землю.

Кирилл тут же схватил его за воротник куртки и бросил на стену. Мужчина попытался подняться, но, увидев выражение Кирилла, понял, что сопротивление бессмысленно. Он поднял руки в знак сдачи и поспешно отступил, шепча ругательства.

Девушка медленно сползла по стене, обхватив себя руками. Она дрожала, будто ее тело больше не подчинялось.

– Все в порядке, – мягко сказал Кирилл, присаживаясь рядом с ней. – Он ушел. Ты в безопасности.

Ее взгляд поднялся к нему, большие глаза наполнились слезами, но в них было благодарность.

– Спасибо, – прошептала она слабым голосом.

– Как тебя зовут? – спросил он, помогая ей подняться.

– Рита, – ответила она, пытаясь перевести дух. – Я… не знаю, что бы со мной стало, если бы не вы.

Кирилл огляделся, понимая, что оставаться здесь небезопасно.

– Нам нужно уйти отсюда, – сказал он, обнимая ее за плечи. – Ты сможешь идти?

Рита кивнула, хотя ее ноги едва держали. Кирилл повел ее через запутанные улицы, интуитивно выбирая путь к своему временному убежищу. Он чувствовал, как вес ее страха перекладывался на него, но теперь это не имело значения.

Когда они наконец добрались до дома Кирилла, Рита с облегчением опустилась на мягкий диван в гостиной. Ее лицо, все еще бледное, начало понемногу приходить в норму. Кирилл налил ей воды, затем сел напротив, наблюдая за ней.

– Спасибо, – сказала она снова, ее голос звучал чуть увереннее. – Вы единственный, кто не прошел мимо.

Кирилл смотрел на нее, в его взгляде были боль и решимость.

– Здесь не место для таких, как ты, Рита, – его голос звучал хрипло. – Этот город… он пожирает людей. Тебе нельзя оставаться здесь.

– А куда идти? – спросила она, и ее глаза снова наполнились страхом. – У меня никого нет. Ничего нет.

Кирилл задумался. Он понимал, что не может просто оставить ее одну, зная, что она может снова стать жертвой этого беспощадного города.

– Мы найдем выход, – твердо сказал он.

Кирилл вызвал звонком Елену и сообщил, что Рита будет жить в его доме, приказав подготовить для нее комнату. Он также потребовал принести смену одежды.

– Да, господин, – спокойно ответила Елена, ее голос звучал уважительно, словно для нее распоряжения Кирилла не были сюрпризом.

Ожидая, пока Елена принесет вещи, Кирилл молча сидел на другом конце дивана, наблюдая за Ритой. Он понял, что никогда раньше не видел такого страха в глазах человека. И он сам удивился своим действиям. Он никогда не собирался становиться героем, защитником.

– Почему вы мне помогли? – тихо спросила Рита, не отрывая глаз от Кирилла.

– Я не мог просто стоять в стороне, – ответил Кирилл, устремив взгляд в окно.

Огни города мерцали, отбрасывая зловещие тени на стены.

– Я бы не смог жить с этим, если бы ничего не сделал.

Рита кивнула, ее глаза отражали танец огней.

– Ты не такой, как остальные здесь, – мягко сказала она. – Тебе не все равно.

Кирилл сухо усмехнулся.

– Не уверен, что это хорошее качество, – ответил он. – Этот город… он не любит тех, кто выделяется. У него есть способ заставить тебя подчиниться.

Рита посмотрела на него, в ее глазах было множество вопросов.

– Почему ты здесь, Кирилл? – спросила она.

Потом девушка осторожно всмотрелась в его лицо. Ее глаза расширились от удивления.

– Ты… ты Пророк Говоров, – прошептала она.

– Кто? – Кирилл нахмурился, застигнутый врасплох.

– Ты, Говоров! – воскликнула Рита, и в ее глазах засияли звезды. – Ты тот, кто написал о свободе, кто говорил, что не нужно бояться своих желаний и нужно следовать им!

– Думаю, вы меня неправильно поняли, – Кирилл почувствовал, как на него накатывает волна беспокойства. – Я никогда не имел в виду… этого. – Он жестом указал на мир за окном, на город Изград, искаженную версию его историй.

– Я писал о свободе выбора, а не о том, чтобы быть подчиненными, о том, чтобы жить жизнью, которая принадлежит им самим, а не кому-то еще. Я не писал об этом.

Рита посмотрела на него, и в ее взгляде появилась мягкость.

– Но ты писал об этом, Кирилл. Ты писал о людях, которые гнались за своими мечтами, которые освобождались от оков общества. Ты писал о людях, которые осмелились быть другими, быть свободными. Это то, что у нас здесь есть. Это то, к чему мы стремимся.

Кирилл покачал головой, ощущая нарастающее чувство беспомощности.

– Нет, Рита. Это не то, о чем я писал. Я писал о людях, которые берут контроль над своей жизнью, а не о том, чтобы их воля была подчинена чьей-то чужой.

– Ты прав, – мягко ответила Рита. – Но, возможно, мы просто зашли слишком далеко. Мы неправильно поняли.

Кирилл посмотрел на нее, его глаза были полны боли и решимости.

– Мы исправим это, – сказал он твердо. Мы найдем способ изменить все, чтобы люди получили настоящий выбор.

Рита кивнула, в ее глазах засияла надежда.

В этот момент в комнату вошла Елена со стопкой одежды.

– Вот чистая одежда для дамы, – сказала она, передавая вещи Рите. – Я также подготовила для нее комнату. Прошу за мной.

Рита поблагодарила Елену и вышла из комнаты последовав за экономкой. Кирилл смотрел им вслед, его мысли были заняты городом и его искаженным отражением его рассказов. Он ощущал нарастающее беспокойство, чувство ответственности за то, чем стал этот мир, и решимость изменить его.

Глава 8

Когда утром Кирилл спустился в гостиную, Рита уже была там. За ночь девушка изменилась до неузнаваемости. Вместо грязной одежды на ней было красивое платье, волосы вымыты и аккуратно уложены, лицо – чистое. Она выглядела моложе, будто события вчерашнего дня не существовали. Рита с аппетитом ела завтрак.

– Доброе утро, – поприветствовал ее Кирилл.

– Доброе утро, – весело ответила она. – Спасибо вам за все.

Елена принесла тарелку с яичницей и чашку чая. Кирилл сел за стол.

– Как спалось?

– Как младенцу, – ответила Рита. – Ваша служанка – просто волшебница.

– Никогда не видел, чтобы кто-то так быстро преображался, – заметил Кирилл, отпивая чай.

Рита улыбнулась, в ее глазах светилась благодарность.

– Да, она потрясающая. А это платье… я чувствую себя принцессой.

Кирилл кивнул, оценивая работу Елены. Экономка умела создавать уют и атмосферу. Сегодня она была бодрой и жизнерадостной, подавала завтрак с улыбкой, ее движения были быстрыми и точными.

– Вам что-нибудь еще принести, хозяин? – спросила Елена, на мгновение встретившись с его взглядом.

– Нет, этого достаточно, – ответил он, подняв чашку. – Спасибо.

Рита закончила завтрак и посмотрела на Кирилла, в ее взгляде читались вопросы.

– Что теперь?

Кирилл вздохнул, проведя рукой по седым волосам. Она ждала ответа, но он сам не знал, что сказать. У него не было плана, ни идей, ни понимания, чего от него хотят местные власти.

– Никогда бы не поверила, если бы мне вчера сказали, что я окажусь в доме пророка Говорова и позавтракаю с ним, – произнесла Рита с восхищением. – Мы изучали ваши работы в школе. Я писала эссе по вашему роману "Вечность закончится" и получила пятерку.

Кирилл едва заметно улыбнулся. Несмотря на мрачные мысли, ее энтузиазм был заразителен.

– Похоже, я создал монстра, – сказал он, откинувшись на спинку стула.

Рита рассмеялась, ее глаза весело сузились.

– Монстра? Это же мечта, ставшая реальностью!

Кирилл вздохнул и покачал головой.

– Мечты бывают опасны, Рита.

– Нам всегда говорили, что вы живете в другой вселенной и оттуда пророчествуете, – продолжала она, возбужденно тараторя. – Но вы здесь! Вы среди нас! Вы настоящий!

Кирилл почувствовал укол вины. Он понимал, что стал марионеткой в руках властей. Символом, которым каждый пытался воспользоваться.

– Ты не понимаешь, Рита, – сказал он устало. – Я не пророк. Я просто писатель. Да, я живу в параллельном для вас мире, но ваши власти похитили меня.

Глаза Риты расширились от изумления.

– Зачем? Зачем они привели вас сюда?

Кирилл опустил взгляд на тарелку. От запаха еды его вдруг замутило. Он сжал вилку так сильно, что металл впился в ладонь. Глубоко вздохнув, отпустил ее – вилка со звоном упала на фарфор.

– Я не знаю, Рита. Я действительно не знаю.

Он говорил едва слышно, его взгляд был прикован к крошкам на тарелке.

– Я просто писал свои истории, пытался найти в хаосе смысл. Никогда не думал, что этот… бред станет реальностью.

Рита смотрела на него, в ее глазах смешались растерянность и сочувствие.

– Но ваши рассказы… они были о свободе, о том, чтобы жить своей правдой, вырваться из оков общества. Разве не по этим принципам построен Изград ? Разве не этого вы хотели?

Кирилл поднял на нее взгляд. Его глаза были полны боли и раздражения.

– Рита, мои истории были о выборе, о силе человека формировать свою жизнь. Но этот город… это извращение свободы. Это не правда, а безумие.

Рита опустила взгляд на руки, ее голос стал мягче.

– Я знаю, это так выглядит. Я сама это видела. Но что у нас еще есть? Мы живем в мире, где нам диктуют, как жить и что думать. Здесь у нас хотя бы есть выбор.

– Возможность быть собой, жить так, как хочешь, – добавила она.

Кирилл вздохнул и перевел взгляд на окно. Город внизу казался хаотичным смешением стилей, словно его строил безумный архитектор. И все же в этом хаосе была странная красота – что-то, напоминающее свободу и индивидуальность.

– Но какой ценой, Рита? – тихо спросил он. – Посмотри вокруг. Этот город построен на костях тех, кто потерял себя в своих желаниях. Кто забыл, что значит настоящая свобода.

Рита посмотрела в окно, в ее глазах отражался мерцающий город.

– Я вижу цену, Кирилл. Я видела это в глазах тех, кто сбился с пути. Но я также видела огонь в тех, кто нашел себя здесь. Кто открыл в себе то, о чем даже не подозревал. Разве это не стоит чего-то?

Кирилл не сразу ответил. Он смотрел на Риту – решимость и страх смешались в ее взгляде. Шрамы на ее руках немо говорили о пережитом, но в ее глазах светилась тихая стойкость.

– Может быть, – наконец произнес он. Его голос был едва слышен.

Кирилл сидел у окна, глядя на Изград. Летающие машины пересекали небо, их огни оставляли плавные линии, похожие на рисунки калейдоскопа. Город жил своей жизнью – без правил, без порядка. В этом ощущении свободы все больше чувствовалась анархия.

Рита устроилась напротив в кресле, закутавшись в плед. Ее светлые волосы спадали мягкими волнами, синие глаза задумчиво смотрели в одну точку. Кирилл прервал молчание.

– Рита, – тихо, но твердо начал он, – расскажи мне о себе. Ты из Ксенополиса, но не из Изграда?

Она встретила его взгляд, настороженность на миг мелькнула в ее глазах. Некоторое время молчала, затем, словно решившись, заговорила.

– Да, я родилась в Ксенополисе, но в Либертоне. Там тоже нет правил, и каждый делает, что хочет. Но у каждого города своя душа. Если Изград кричит о свободе, то Либертон проклинает ее шепотом.

Кирилл нахмурился, но позволил ей продолжить.

– Моя семья верила, что свобода – это главное. У нас дома даже был лозунг, – она горько улыбнулась. – "Свобода прежде всего". Его повторяли, когда соседи устраивали ночные вечеринки, когда кто-то крал наши вещи.

Кирилл кивнул, чувствуя, что ее слова отражают дух мира, в котором они жили.

– Когда я была маленькой, это казалось нормой. Мы жили в доме без дверей. Никто не закрывал окна, потому что это считалось позором. Если ты закрываешь дверь, значит, ты против свободы.

Она замолчала, глядя в окно, где летающая машина оставляла светящийся след.

– Но в тринадцать я поняла, что с этой "свободой" что-то не так. Однажды я вернулась домой, а за нашим столом сидел незнакомец и ел нашу еду. Родители улыбались, будто он был другом. Я спросила их: "Почему вы ничего не сказали?" Они ответили: "Это его право быть здесь. Мы должны уважать его выбор".

Ее голос дрогнул, но она быстро взяла себя в руки.

– Тогда я поняла, что эта свобода – как река без берегов. Она размывает все: дружбу, доверие, даже уют.

Кирилл внимательно слушал, чувствуя, как ее история перекликалась с его мыслями о Ксенополисе.

– Я пыталась принять это. Пыталась быть, как они. Но однажды произошло то, что я не смогла простить.

Ее пальцы сжали край пледа, голос стал тише.

– Однажды ночью в мою комнату зашел мужчина. Я не знаю, кто он был. Родители сказали, что это нормально. "Он просто ищет свое место", – сказали они. "Ты должна его понять".

Ее слова прозвучали, как удар. Кирилл почувствовал, как его руки сжались в кулаки.

– После этого я больше не могла там оставаться, – продолжила она. – Я собрала все, что у меня было, и ушла. Я решила, что найду свой путь где-то в другом месте. Так я оказалась в Изграде.

Она подняла взгляд на Кирилла, в ее глазах отражались боль и решимость.

– Я думала, что Изград будет другим. Что здесь, в этом ярком, шумном городе, я найду баланс. Но… это все тот же Ксенополис. Те же принципы, но в другой обертке.

Кирилл молчал, переваривая ее слова. Затем тихо сказал:

– Рита, ты сильная. Ты прошла через это и не сломалась.

Она горько улыбнулась.

– Иногда мне кажется, что это не сила, а просто привычка выживать.

– Нет, – возразил Кирилл. – Это больше, чем привычка. Это то, что однажды приведет тебя в место, где ты сможешь дышать.

Рита посмотрела на него, ее взгляд смягчился.

– Спасибо, Кирилл, – сказала она. – Ты первый, кто это сказал.

Кирилл снова посмотрел в небо, где машины продолжали свой танец. Ему казалось, что они с Ритой оба пытаются найти выход в мире, который обещал свободу, но приносил хаос.

Внутри Кирилла зрела буря. Он не выдержал:

– Рита, почему ты решила остаться в этом городе? После всего, что с тобой произошло, почему не уехала?

Она посмотрела на него, в ее глазах отражались холодные звезды.

– Куда бы я пошла? Это мой мир. Мой дом. Я не могу просто так оставить его.

– Но это причинило тебе боль, – заметил Кирилл. – Глубокую боль.

Рита отвернулась, устремив взгляд в окно.

– Да, так и было. Но это также дало мне кое-что. Это сделало меня сильной. Это сделало меня той, кто я есть. И, возможно, только возможно, я смогу помочь другим обрести эту силу.

Кирилл ненадолго замолчал, его взгляд вернулся к огням города.

– Знаешь, я слишком много повидал в этом мире, чтобы думать, что все это просто игра. Здесь настоящая боль. Настоящие страдания.

Рита кивнула.

– Да. Но в этом есть и красота. И надежда. Ты подарил людям эту надежду, Кирилл. Твои истории показали, что есть нечто большее.

– Скажи, Рита, если мне удастся вернуться в свой мир, ты пойдешь со мной?

Рита удивленно подняла бровь.

– Зачем я тебе?

– Ну, допустим, ты мне нравишься, – ответил Кирилл с легкой улыбкой. – Ты не похожа на здешних людей. Ты напоминаешь мне кого-то из моего мира. Девушку, которая была потеряна, но храбра. Она боролась, чтобы найти свой путь. Думаю, тебе не помешает смена обстановки. Шанс начать все сначала.

Рита смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Ты сделаешь это для меня? После всего, что я рассказала об этом месте, ты все равно хочешь забрать меня отсюда?

Кирилл кивнул, его улыбка стала теплее.

– Да, хочу. Не только ради тебя, но и ради себя. Я чувствую ответственность перед тобой. Я не могу просто уйти и оставить тебя здесь, в этом… безумии.

Рита покачала головой, словно не веря.

– Но почему? Почему ты хочешь мне помочь? Ты даже не знаешь меня.

Кирилл посмотрел на мерцающие огни города.

– Может быть, потому что мы с тобой не так уж разные. Может быть, потому что я вижу в тебе частичку себя.

Рита поднялась, медленно подошла к Кириллу, прижала его голову к своей груди и прошептала:

– Бедный ты мой Говоров.

Кирилл растерянно замер от неожиданного жеста и слов. На мгновение он колебался, а затем обнял Риту.

– Ты мой спаситель, – шепнула она, её голос дрожал.

– Нет, Рита, я не спаситель. Я всего лишь человек, который пишет книги, – возразил Кирилл, осторожно высвобождаясь из её объятий.

– Но ты спаситель, Кирилл, – настойчиво ответила Рита, сделав шаг назад. Её глаза блестели от слёз.

Рита присела на подлокотник кресла и, наклонившись, нежно поцеловала его. Кирилл положил руки ей на талию и ответил на поцелуй, сначала осторожно, затем более страстно.

Рита обвила руками его шею, прижавшись к нему. Снаружи город жил своей шумной жизнью, но в стенах дома Кирилла время словно замерло.

Её дыхание участилось, когда его губы оторвались от её, чтобы оставить поцелуи на её шее. Её пальцы сначала крепко сжимали его волосы, затем опустились на плечи, вцепившись в ткань рубашки. Кирилл, не отрываясь, отнёс её на диван.

Он осторожно уложил Риту, его руки изучали каждый изгиб её тела. Её сердце билось учащённо, дыхание было прерывистым. Она смотрела на него с выражением страха и желания.

– Кирилл, – прошептала она едва слышно. – Я никогда не делала этого раньше.

Слова Риты пронзили Кирилла. Он знал, что этот мир забрал у неё слишком много. Он хотел вернуть ей хоть часть утраченного, показать, что в жизни есть место для тепла и радости.

– Всё будет хорошо, – пробормотал он хриплым от эмоций голосом. – Я буду нежным. Обещаю.

Он оставил лёгкие поцелуи на её коже – на ключицах, груди, животе. Каждый его жест вызывал у Риты тихие, глубокие стоны, словно они рождались где-то в самой её душе.

Их страсть завершилась в спальне Кирилла. Когда накал эмоций утих, они лежали в постели, разглядывая голограммы, танцующие на потолке.

Их тела были влажными от пота и утомлены, но души горели новым приливом энергии. Рита лежала на боку, кончиками пальцев рисуя узоры на груди Кирилла.

– Это было невероятно, – прошептала она, её голос дрожал от нахлынувших эмоций.

Кирилл посмотрел на неё, на его губах играла лёгкая улыбка.

– Да, – согласился он. В его сердце теплилось давно забытое ощущение тепла. Это было больше, чем физическая близость; это была связь, взаимопонимание, выходящее за рамки их миров.

Рита чувствовала, что нашла частичку себя, о которой даже не подозревала. Кирилл же обрел новое чувство цели.

– Знаешь, я никогда не думал, что найду кого-то вроде тебя здесь, – сказал он, наблюдая за её пальцами, танцующими у него на груди. – Кого-то, кто понимает. Кто-то, кто прошёл через столько всего, но всё ещё продолжает бороться.

Рита подняла на него взгляд, её глаза отражали голографические звёзды.

– Я никогда не думала, что встречу кого-то вроде тебя вообще, – призналась она. – Ни в Изграде, ни где-либо ещё.

Она приподнялась на локте, заглядывая ему в глаза.

– Ты другой, Кирилл. Ты видишь, чувствуешь… Я никогда не встречала таких, как ты.

Кирилл аккуратно убрал прядь её волос за ухо.

– А я никогда не думал, что встречу кого-то, кто смог бы бросить мне вызов, как ты. Ты словно шторм, Рита. Непредсказуемый, яростный, прекрасный.

Рита улыбнулась, её глаза смеялись.

– Шторм, да? Мне нравится.

Она наклонилась, мягко поцеловав его в лоб.

В этот момент интерком нарушил их тишину, объявляя о прибытии Алины.

Кирилл вздохнул. Ему придётся с ней поговорить. Он посмотрел на Риту, которая всё ещё рисовала узоры на его груди. В её взгляде смешались удовлетворение и лёгкое беспокойство.

– Кто это? – мягко спросила она.

Кирилл замялся, не желая разрушать их момент, но понимал, что правду скрывать бессмысленно.

– Это Алина, – наконец ответил он. – Она из моего мира. Моё связующее звено.

Кирилл встал, накинул халат и вышел из спальни.

Спускаясь по широкой лестнице, он мельком взглянул на мягкий свет, отражающийся на идеально отполированных ступенях. Внизу, в просторной гостиной, его ждала Алина. Она стояла у окна, её силуэт выделялся на фоне неонового света Ксенополя, льющегося через стеклянные стены.