Легенды Саввары: Когда умрет последний из Вас

В корзине комфортнее, но сейчас Октавии нужен свой крылан. И, прямо скажем, в корзине ей не нравится.

Да, полет плавный. Да, можно сидеть на мягких подушках и закутаться во что-то теплое, но это все очень незначительные достоинства, которые не стоили полной утраты контроля.

Ведь от тебя не зависит вообще ничего. Всадник может облажаться (или даже сделать это специально), веревка оборваться, а корзина развалиться.

Октавия давно для себя решила, что она сделает все, дабы держать судьбу в собственных руках. Насколько это возможно сейчас, когда ей нужно изображать из себя светскую даму и жену статусного военного.

На ее глазах темные очки с плотным кожаным ремешком. На ней просторное целомудренное голубое платье с подкладкой, а поверх ворох одежды: меховая жилетка, меховая накидка, пушистая шапка со специальной повязкой.

Могло показаться комичным, но лететь комфортно. Да и остальные были одеты так же.

Впереди поляна, расположенная на горной вершине. Деревья, небольшой забор и старый покосившийся полуразваленный домик.

Место, куда они часто летают на пикник. Рядом с Дэвалем, довольно безопасно, зелено, да и виды очень красивые.

Октавия не задерживается. Она летит дальше. Вместе с ней Злата и ее охранник Джекар – самые проверенные люди. Легенда такая, якобы они летят на охоту. Ведь все знают, Октавия – большая любительница охоты.

Остановка. Кивают друг другу.

– Постарайся сильно не задерживаться, – кричит Злата.

Октавия машет ей рукой. Все слышит, ничего не обещает.

Срывается с места.

Ускоряется так, что чувствует как возрастает давление на уши. Неприятно, но Октавия к таким нагрузкам привычна.

Ей нравится находиться на летуне. И этого чертовски не хватает в обычной светской жизни.

Пикирует вниз, пролетает меж скал. Проходит в пещеру, которая похожа на пасть неведомого чудовища.

Видно часовых. Они взлетают, провожают ее. Явно не уверены, кто это, но одиночных всадников не принято сбивать.

Система знаков была бы удобнее, но Октавия – как и другие подпольные члены Движения Чернокрылых – опасались хранить дома подобные вещи.

Летит дальше. Впереди – Уздан.

Восстание Кловина Чернокрылого 89 лет назад потрясло Небесную Империю и привело к большой кровавой гражданской войне.

Боевые действия затихли давным-давно. Они унесли за собой множество жизней. Какие-то населенные пункты и деревеньки были полностью разрушены, а чернокрылые стали уходить в пещеры и дальше от горных вершин, создавая новые поселения.

Уздан – одно из крупнейших тайных поселений. По крайней мере, оно считается таковым. И, судя по тому, что слышал Фавий на службе, Империя и правда все еще не обнаружила Уздан.

Градус накала стих. Да и Небесная Империя последние годы больше занята дрязгами с Ясарской Ордой.

Уздан, конечно, кажется какой-то странной деревенькой на фоне Дэваля, но это все равно большое поселение. Внизу деревянные и частично каменные домики. Многочисленные ступени ведут к жилищам, которые выдолблены прямо в скале – результат сложной многолетней работы колдунов.

По селению раскидано несколько зон для летунов.

– Западное!

Кричит ей один из всадников.

Женщина все понимает.

Бывала тут не раз. За последний год Уздан толком не изменился. А говорят, когда-то он рос настолько быстро, что капитаны боялись, что их вот-вот заметит или Империя, или банды тугулов, которых все еще хватает во тьме ущелий, но… Кажется, Святая Илиссия благосклонна к их праведной борьбе.

Октавия приземляется на небольшом свободном участке. Тут хватает птиц.

В Уздане можно летать над городом, но все же держат крыланов в нескольких специальных местах.

Тут же рядом приземляются стражи. Еще несколько вооруженных людей устремляются в сторону женщины. Она, конечно, не волнуется, но все равно старается не делать резких движений. Вдруг, в страже есть молодняк. Не стоит их провоцировать.

Октавия снимает очки и головной убор. Показывает свободные руки. Объясняться не приходится. Вперед выходит грузный мужчина с лысой головой.

– Октавия!

Она тут же спрыгивает, бросается к нему в объятия.

Брот крепко сжимает ее. От него разит перегаром, но женщине на это наплевать. Даже наоборот, будто бы это какое-то напоминание, что лоск имперского высшего общества – это просто накидка, а не настоящая жизнь Октавии.

– Сколько я тебя не видел!

Октавия помнит его другим. Более поджарым, волосатым. Тогда у него и правый глаз был на месте.

Помнит, как у него самого были глаза на мокром месте, когда они хоронили братьев Октавии.

– Сам же знаешь, мне нужно быть осторожнее.

– Твой этот тебя не обижает?

Говорит “этот” и аж морщится. Октавия усмехается. Все также ведет себя так, будто она его дочь.

– Все в порядке. Прости, но я очень спешу. Тут есть кто-то из капитанов?

– Ага. Аж трое.

– Трое?!

Капитаны устраивают общие сборы, но все же стараются не держаться вместе постоянно. Все из-за угрозы со стороны Империи, которая раньше особенно активно охотилась на лидеров Черного Движения.

– Ага. Одар, Горин и Агата.

– Горин здесь?

– Вчера прибыл.

После переговоров…

– Мне нужно к Одару. Это очень срочно.

Борту не требует никаких объяснений.

Он кивает. Командует другим позаботиться о крылане Октавии, а затем тащит ее к повозке. Сам вскакивает на место возничего.

Они едут быстро. Трясет. Октавия держится за бортики и даже умудряется встать, хоть и с согнутыми коленями, чтобы держать равновесие.

Воздух тут прохладный. Темно. Они ведь, считай, в громадной пещере.

Женщина прикрывает глаза. Навевает воспоминания из далекого-далекого детства. Но то был не Уздан, а более мелкое селение чернокрылых.

– Я соскучилась.

Борт не оборачивается.

– Я тоже… Надеюсь, что смогу увидеть Гаяну.

– Сможешь, конечно, – Октавия в этом не уверена, но отвечает без каких-либо раздумий.

Если соглашение и правда будет подписано… Черт. Прикусывает губу. Она даже думать об этом не хочет.

Воспоминания проносятся перед глазами. Все это хочется забыть, но Октавия не позволяет себе сделать нечто подобного. Если забыть, то можно размякнуть. Можно сделать вид, будто с имперцами реально жить мирно, притворяясь словно ничего не произошло.

Октавия и Борт не разговаривают. Он несется сломя голову, а она опасается его отвлекать.

Останавливаются у входа, выдолбленного в скале. Там даже охрана. Вооруженные юнцы, которые выглядят скучающими. Община крупная, но все же тут действительно не бывает незнакомцев. Охрана в таком случае нужна в последнюю очередь для защиты от неприятеля.

Тут же вскакивают, замечая, что к ним идут Борт и Октавия.

– Кто внутри? – Борт спрашивает командным голосом, даже немного резко.

– Одар, Горин и Агата.

Борт с веселой усмешкой глядит на Октавию.

– Тебе повезло! Давай, беги.

Октавия входит внутрь. Остановить женщину никто не пытается. Эти юнцы ее точно не знают, но тут уж авторитет Борта творит чудеса.

Слышит ругань.

– Хватит уже упрямиться!

– Не смей повышать на меня голос.

– Агата! Ты-то почему…

– Нет уж! Давай не цепляй ее. Мы с тобой разговариваем.

– Твою мать, Одар.

Октавии очень хочется посидеть под дверью и послушать, но у нее нет времени. Итак дорога выходит непозволительно долгой.

Она распахивает дверь. Не стучит.

Помещение довольно большое. Полумрак. Никакого естественного освещения. Несколько светокамней и пара огоньков, что летают около Агаты.

Горин и Одар стоят. Агата сидит на скамье со спинкой, заваленной подушками настолько, что это уже, считай, диван.

Все трое обращают внимание на нее.

Горин все такой же худощавый и белокожий.

Одар, напротив, настоящий медведь. Здоровый, плечистый, усатый. Физиономия в шрамах, один в опасной близости от глаза.

Одар внешне – настоящий бандит и головорез, но Октавия знает, что это впечатление обманчивое. Ну, по крайней мере, отчасти.

Агата же выглядит даже младше Октавии. Определенно одна из самых молодых капитанов, но у колдунов постоянно все не так, как у обычных людей.

Невысокая, тонкокостная, белокожая и кучерявая. Агата, пожалуй, на вид даже моложе своего возраста. На ее запястье кожаный браслет с ярким камнем синего цвета. Здоровенный. Какая-то магическая штука, но Октавия в этом ничего не понимает.

Агата поднимает руку.

– Октавия!

В детстве они хорошо общались, пока у Агаты не проявился магический дар.

Одар бросает на Октавию сердитый взгляд.

– Чего такое?

Намекает, что они заняты. Будь Октавия помоложе – убежала бы отсюда с извинениями, но сейчас ни голос, ни взгляд, ни единый мускул на лице не дрогнули.

– Срочное дело. Очень срочное.

Одар кивает.

– Хорошо.

Горин раздраженно вздыхает.

– Я зайду позже.

Горин выходит, попутно кивая Октавии.

Она провожает его взглядом. Думала, расскажет все трем капитанам, но даже рада, что Горин вышел. Одар ей больше по душе.

Женщина заходит, закрывает дверь.

– Из-за соглашения спор?

Одар шумно выдыхает. Да, этот спор явно не для посторонних ушей.

– Знаешь уже, что про соглашение разговоры идут?

– Да. Фавий был на встрече.

– Правда? Горин не сказал.

Октавия пожимает плечами, а Одар продолжает говорить.

– В общем Горин, Нунтих и Илистий за подписание соглашения. Через несколько дней мы встретимся для голосования.

Одар произносит это мрачно, а Октавия чувствует, как у нее крутит живот.

Была какая-то надежда, что это хитрый план чернокрылых, но… Неужели они и правда собираются сдаться? Ведь любое мирное соглашение – это признание поражения.

– И… И что делать? – произносит она как-то даже растеряно.

– Хер его знает. Если отказаться, то расколоть Черное Движение? Начать новую войну, но уже со своими. Мне, да и Агате тоже, это не по душе, но если так решит большинство…

Октавия чувствует, как злоба давит на виски. Она сжимает руку в кулак. Ощущает, как ногти неприятно впиваются в не по-девичьи грубую кожу ладоней. Пытается сжать еще сильнее, чтобы боль стала острее, словно это может как-то помочь.

Выдох.

– Мне и самому не нравится это, но…

Одар вздыхает.

– Ты ведь не просто так пришла?

Будто это теперь имеет значение.

Октавия пытается успокоится. Собирает эмоции, пряча их под замок. У нее получается, но, возможно, не то, чтобы очень хорошо. Неприятная боль все еще давит на виски.

Она всегда считала себя очень устойчивой, но это… Да, это определенно особенный случай. Не просто неприятность, а ощущение, будто весь мир начинает трещать по швам, ведь…

Резко хлопает себя по щекам. Одар глядит на нее удивленно.

Хлопок будто и правда слегка успокаивает. Приложила, правда, сильно, аж щеки горят.

– Я в порядке, – произносит Октавия, опережая Одара.

Выдыхает.

– Фавия повысили. Приказ уже подписан.

– Ого! Видимо дружба с тем савинцем сыграла хорошую службу. Кем его назначили?

– Трибуном Восточной Армии Дэваля.

Одар смотрит на нее с удивлением. Пауза затягивается. Она видит по глазам, что он понимает, но, кажется, не может поверить в это сразу.

– Восточной Армии Дэваля? Не Небесной Империи? Именно Дэваля? – женщина слышит в его голосе какую-то хрипоту. Он… волнуется? Вот уж чего Октавия не ожидала.

– Именно Дэваля… – она уверена в том, что все запомнила правильно. Произносит твердо и четко, но от вопроса Одара сама начинает думать, что могла что-то не так расслышать.

Одар трет лицо. Октавия замечает мелкую дрожь в его руках.

– А что это значит-то? – произносит Агата, для которой эти названия явно не имеют смысла. Капитаны обычно хорошо знают своего врага, но маги – это всегда отдельная история.

– Это… Значит очень многое… – произносит Одар задумчиво.

Он обращает свой взор на Октавию.

– Тебе надо спешить, верно?

– Да. Лучше не задерживаться.

Он кивает. Октавия видит, что его эта новость взбудоражила. Почему-то волнение Одара заставляет и ее немного оживиться, словно она видит какой-то свет в сгущающейся в темноте.

– Одар, в чем дело?

Он обращается к колдунье вместо ответа.

– Агата, ты спрашивала, что это означает?

– Восточная Армия Дэваля – это часть вооруженной группы столицы. В ведении Восточной Армии находятся нижние врата и несколько сторожевых башен.

– То есть… – задумчиво произносит Агата.

– Да. Это идеальная позиция для нашего ставленника…

Одар смотрит на Октавию.

В его глазах решимость. Такая, что женщина и сама чувствует какое-то волнение, будто она уже предвкушает его будущие слова.

– Ты ведь не хочешь мира? – он говорит прямо. Одна из тех черт, за которые Октавии нравится Одар.

Она не собирается юлить.

– Сам же знаешь.

– Ты сможешь завтра снова прибыть сюда?

Это сложно, но…

– Смогу.

– Буду ждать.

– Что-то передать Фавию?

– Ничего. И лучше пока не говори никому и ничего.

Октавия кивает.

Ей хочется, чтобы Одар сказал больше. Хочется, чтобы это были его слова, а не ее фантазии, но будто бы и сказанного уже достаточно. Сказанного достаточно, чтобы надежда разгорелась с новой силой.

Женщина выходит на улицу. Там ее ждет Борт.

– Закончила?

Октавия кивает.

Они едут обратно. Октавия оглядывается. Одар хочет видеть ее завтра не просто так. Он что-то придумал и женщина уверена, ей это понравится.

Она невольно начинает улыбаться.

ЧАСТЬ 3. ФАВИЙ

Фавий всегда немного беспокоился, когда Октавия улетала.

Он карабкался по карьерной лестнице стремительно. Но из-за этого его стали преследовать мысли о том, что за ним могут следить.

И речь не только об Империи. Он же ставленник Родислава и, скажем так, группы господ, к которой принадлежит Родислав. У них есть влиятельные оппоненты. И в этой грызне часто страдают пешки. Фавий не обманывает себя, пусть он высоко взлетел, но все еще остается пешкой, которую можно скинуть со стола.

Раньше мир казался проще. Чернокрылые, Империя и Император. Но теперь…

Вздыхает.

Октавия не глупая. Да, иногда эмоции сильно влияют на нее, но все-таки она не глупая. Не стоит беспокоиться.

– Не стоит…

Когда Фавий остается один, он часто бормочет что-то под нос. Сам не знает зачем. Будто звук собственного голоса его успокаивает.

Фавий выбирает довольно простые и свободные одеяния серых оттенков. Обходится без украшений. Родислав когда-то советовал ему держать образ аскетичного молодого вояки. Это и правда неплохо работало.

Борода только не росла.

Фавий брился до синевы. Щетина росла клоками. Всегда выходило что-то неопрятное и страшное.

Седлает ездовую тварь.

Жилище Родислава недалеко, но так быстрее. И, кроме того, передвижение на звере – тоже следствие мании преследования. Если ты быстро бегаешь, то и скрыться проще, и целью ты становишься не настолько желанной.

С Фавием дурного не происходило, но это почему-то не успокаивает. Наоборот! Кажется, что если ничего не случалось, то, выходит, дурное ожидает его в будущем.

Зверюга несет мужчину по улице. В этих районах не особенно людно, да и уже темнеет. Можно не медлить.

Со стороны, Дэваль – это город, который находится в жерле гигантской расколотой горы. Может показаться, что дома сильно скученные. Тут должно быть мало места, но на деле же тут хватает и настоящих имений с большой собственной территорией.

Такое имение было у Родислава.

Высокий забор, красивые врата с савинской резьбой. Вооруженная охрана из здоровенных скоггов и впечатляющее здание в несколько этажей, с колоннами и статуями.

Мужчина спешивается у ворот. Его встречают скогги.

Они здоровенные, с твердой кожей и шипастыми головами. Иногда шипы растут прямо у них на лицах.

Скогги не чудища, но все же их внешний вид внушает определенное опасение, однако этих ребят Фавий знает, а они знают его.

– О, господин Ниш! Родислав сказал, что вы придете.

Усмехается один из скоггов.

– Аким, Гарт. Рад вас видеть.

Фавий частенько тут бывает. Знает многих слуг. Какие-то из них даже выросли у него на глазах.

Перед ним открываются ворота.

Мужчина направляется к деревянному длинному строению – стойла для ездовых тварей.

Его встречают трое. Еще один скогг, здоровенный такой. Это Азор Даш – глава всей скоггской охраны. Кожа у него темно-коричневая, шипы будто особенно длинные и острые.

Рядом молодой паренек, который принимает у Фавия поводья.

И женщина. Тоже из скоггов. Высокая, утонченная. В тунике с белыми и золотыми цветами. На ней золотые браслеты и ожерелье. Голова шипастая.

Шада Ситих – супруга Родислава.

– Госпожа, я…

Фавий не успевает договорить, когда Шада его обнимает.

– Поздравляю с назначением.

– Родислав уже рассказал? – спрашивает Фавий.

Шада смеется.

– Да я раньше тебя узнала.

Азор протягивает руку.

– Поздравляю.

Его лицо непроницаемое. Взгляд серьезный, но все же Фавию кажется, будто он чувствует даже какую-то искренность.

– Там кто-то еще?

Фавий кивает в сторону дома.

– В город прибыли важные люди на обсуждение соглашения. Родислав думает, что им будет полезно на тебя посмотреть. Да и тебе на них тоже.

Важные люди… Фавий догадывается, кто это может быть. Он ведь уже знает, к какой фракции он невольно примкнул из-за тесного общения с Родиславом.

Впрочем, эта фракция объединена исключительно личными интересами, поэтому ее состав постоянно меняется.

– Все там уже знают о твоем назначении, поэтому готовься принимать поздравления, – улыбается Шада.

Фавий усмехается. Он не слишком волнуется. Это не одно из тех сборищ, где творится всякая чертовщина, поэтому мужчина не ждет, что произойдет что-то эдакое.

Они заходят.

Народу хватает, некоторые тут семьями. Оглядеться Фавий не успевает, потому как Родислав замечает его первым.

– А вот и наша звезда! Фавий Ниш, подойди сюда!

Родислав обладал уникальной способностью: много пить, очевидно пьянеть, но при этом все равно хорошо соображать и оставаться хитрым лисом и душой компании даже в нетрезвом состоянии. У него язык и тот практически не заплетается.

Фавий идет к нему.

Родислав одет в тон Шаде. Белое и золотое. Он сует в руку Фавию кубок, наполненный вином, а сам поднимает собственный.

– За нового трибуна Фавия Ниша!

Все поднимают кубки. Пьют. Фавий вторит им. Делает короткий маленький глоток, но держит кубок у лица дольше.

Всегда старается выпивать очень мало, но тщательно это скрывает. Заодно оглядывает остальных. Да, очень разношерстная компания.

Несколько трибунов, еще один консул. Были и те, кого Фавий вообще не знает. Зато выделяются двое, с кем Фавий был знаком.

Среди гостей был Клавдий Акари, которого Фавий сопровождал на переговорах. Почему-то от Фавия ускользнуло, что Клавдий и Родислав находятся в “одном лагере”.

И, конечно, выделяется Тахрияр Ириддин. Во-первых, он – тотун, а во-вторых, он первый из байкаранов.

Тотуны выше людей и дэвинцев. Кожа у них синяя, иногда серая. Зубы острые. Фавий часто видел у них дредлоки, но у Тахрияра очень короткие волосы.

Как и у всех байкаранов, у него на лице был белый рисунок в виде черепа. Выжигали они его на лице специальной краской, поэтому, наверное, правильнее это называть белой татуировкой, а не рисунком.

Фавий никогда не вникал в отличия обычных тотунов и байкаранов. Знал только, что вторые более воинственные и считаются не частью Армии Империи, а этакими отрядами наемников.

Тахрияр был одет в темные штаны, белую рубаху, поверх которой расстегнутая черкесска, напоминающая плащ.

Почему-то то, что Тахрияр – часть этого союза и аристократского круга, всегда казалось Фавию удивительным.

– Чувствуешь себя новым человеком? – усмехаясь спрашивает Родислав.

– Да как-то не успел прочувствовать.

– Ничего-ничего, привыкнешь. Первое время буду таскать тебя на разные сборища, а там уже сам как-нибудь. Выпущу тебя как рыбку в реку, ха-ха, – Родислав хлопает его по плечу.

Фавий отвечает ему усмешкой. Делает еще один короткий глоток.

Быть статусным военным в Дэвале – значит быть участником местной светской жизни. Без этого никак, иначе тебя – гордого и одинокого – сожрут.

Да и забраться вверх без этого практически невозможно. Фавию еще повезло, что он так хорошо знаком с Родиславом… Впрочем, это не просто везение.

Мужчина ощущает себя совсем юнцом. Это не первое такое сборище и далеко не самое крупное, но все же это тот редкий случай, когда он не просто тень Родислава.

Родислав отходит, а к Фавию приближается Тахрияр. Здоровенный тотун – аж на голову выше мужчины – опрокидывает в себя один кубок. Хватается за второй, когда подходит к Фавию.

– С назначением, брат!

Брат? Они вообще до этого разговаривали?

Тахрияр пихает его в плечо. Хохочет.

– Ага. Спасибо.

– И я вас поздравляю, – протягивает когтистую руку Клавдий.

– Благодарю.

Фавий пожимает руку дэвинца.

– Как там… – Фавий показывает пальцем вверх, намекая на Императора. -…Отреагировали на последнее соглашение? Об этом же можно говорить?

Клавдий усмехается.

– Конечно, можно. Само соглашение ведь никакой не секрет.

– О! Это ты летал к черным? – неожиданно громко произносит Тахрияр.

Фавия почему-то даже коробит от того, насколько Тахрияр фамильярно обращается к Клавдию. Они вообще выглядят как представители диаметрально противоположных миров, которые никогда и нигде не должны пересекаться.

Но – нет, Клавдий разговаривает с Тахрияром так, будто это все совершенно естественно.

– Последний раз – я. До этого это делал Арих.

– О, понятно.

– Арих? Арих Юний? – спрашивает Фавий.

– Он самый, – кивает Клавдий.

Этого Фавий не знал. Трибун Западной Армии Дэваля был переговорщиком… Статус совсем не по должности, но, возможно, он хотел выделиться. Какая теперь уже разница…

– И черные его грохнули, – цедит сквозь зубы Тахрияр.

– Думаете, что черные? – вскидывает бровь Клавдий.

– А кто ж еще? Слышали про его смерть? – усмехается тотун.

– Боюсь, что нет.

Фавий отрицательно качает головой. Умело держит волнение в себе, но появляется какое-то неприятное чувство. Будто что-то щекочет в груди.

Он сам подробностей не знает. Не хотел их знать. Да и Октавия не стремилась рассказывать. Фавий никогда не считал себя неженкой, но все же жизнь помогла ему обходить стороной чрезмерное насилие.

Так уж вышло, что он и на передовой-то не бывал.

– Мои ребята нашли мертвого Ариха. Его птицу сбили в полете, но, видимо, он был не слишком высоко. Кажется, ухватился за скалу или еще что-то, но затем в него попали стрелами – в спину и ногу. Он упал, думаю, что был еще жив, а затем…

Тахрияр качает головой. Улыбается зубастой страшной улыбкой.

– Его всего изрезали, а от черепушки вообще крошево осталось. Камнем, наверное, били.

Клавдий серьезен.

– Похоже на казнь для устрашения.

Тотун усмехается.

– И я тоже так думаю. Черные забили его как животное.

Фавий ощущает какой-то ужас, у него едва не перехватывает дыхание, но все же удается держать себя в руках.

Октавия и остальные правда это сделали? Он знает про ее личные счеты, но… Какого хрена? Мужчина прикусывает губу изнутри. Она сказала “несчастный случай”, когда они устроили зверскую казнь.

– Так что лучше не летать в одиночку. Даже рядом с Дэвалем, брат, – Тахрияр обращается к Фавию.

– Да уж… Опасные времена, – бубнит Фавий.

– Они всегда опасные, брат. Сейчас наоборот затишье, но скоро начне-е-е-ется…

– Это уж точно, – кивает Клавдий.

– Начнется? Что начнется?

Тахрияр пожимает плечами.

– Что-то там назревает на востоке. Мои все уверены, что скоро Ясарская Орда нападет. Еще и эта хрень с черными.

– С чернокрылыми же мирное соглашение обсуждается, – произносит Фавий.

Тахрияр усмехается.

– Это же явно какая-то уловка. Им зачем какие-то соглашения заключать? Может быть, они вообще с ордасом сговорились.

– Ну, в этом я сомневаюсь, – улыбается Клавдий.

– Не стоит недооценивать хитрость ясаров, – произносит Тахрияр.

– Возможно. Впрочем… Я тоже больших надежд на соглашение не возлагаю, – спокойно произносит Клавдий.

Фавий смотрит на него, не без труда скрывая свое удивление. Тогда, во время переговоров, Клавдий совсем не выглядел скептиком.

– Вы тогда сказали, что все прошло “вполне неплохо”.

– Именно. Капитан чернокрылых был довольно любезен. Да и выглядело так, будто они и правда хотят мира, но… Мне все-таки сложно полностью доверять чернокрылым.