Алитар. История двоих

В этот момент послышались торопливые шаги в коридоре, а затем в дверь постучались.

– Войди, – холодно позволила правительница, сурово смотря на свою дочь.

В комнату вошёл слуга, с его лба стекали крупные капли пота, а глаза бегали из стороны в сторону. Достав из-за пазухи небольшой конверт, он произнёс:

– Разведка с Меаджа передала доклад!

Прежде чем Абомина протянула руку к письму, Реда выхватила конверт, вскрыла его и бегло прочла. Лицо девушки осветила улыбка, а глаза так и светились:

– А если я буду не одна, а, скажем, в сопровождении гномов?..

Глава 3. Салрит

На северо-востоке материка располагался скалистый остров, изобилующий различной живностью и растениями. Жили там суровые местные жители – бесстрашные викинги, чей нрав сравнивали с могучей горой, а гнев – со всепоглощающим пламенем. Дома викингов располагались ближе к центру острова – улицы между ними были просторными, такие, чтобы лошади спокойно могли тащить повозки. Чуть дальше деревни находилась пристань, где огромные драккары и кнорры ожидали очередного плавания.

На окраине деревни находился небольшой, уже накренившийся от времени, но всё ещё крепко стоящий дом верховного колдуна деревни. Был ясный день, и те, кто хоть немного знал Гельвара, понимали, что колдун в очередной раз проводит ритуал. Ходили слухи о его истовых стараниях вернуть сына с женой к жизни. Из открытых окон доносились ритуальные песнопения и валил янтарного цвета дым.

Несмотря на многочисленные жалобы и просьбы жителей деревни изгнать свихнувшегося колдуна, местный глава – Тормод – игнорировал их и смотрел на выходки старого друга с пониманием – печали Гельвара не было предела. Верховный колдун буквально потерял смысл жизни – красавицу жену Калтинес, бывшую для него опорой, и новорождённого сына.

Причиной этому было редкое явление, встречающееся у детей, одарённых магией. Почти с самого зачатия было видно, что ребёнок забирает все силы матери. Калтинес за пару месяцев из краснощёкой девушки превратилась в измождённую старуху. Прекрасно понимая свою участь, она убеждала мужа в своём отличном самочувствии и списывала все изменения на что угодно, только не на приближающуюся кончину.

Так совпало, что Гельвар за месяц до родов уплыл с вождём на собрание со старейшинами других деревень, расположенных близ другого материка: присутствие там верховного колдуна деревни было обязательным условием. По возвращении их ждала ужасная новость – Калтинес не перенесла роды, а новорождённый сын из-за нехватки сил вскоре последовал за своей матерью.

Колдун в тот день из крепкого мужа с густой тёмной копной волос превратился в скрюченного седого старика и с тех пор почти не выходил из дома, зарывшись в старинные свитки и фолианты.

Тормод прекрасно знал, что Гельвар не занимался возвращением людей с того света, как многим могло показаться, но всё же было принято решение наведаться к нему в гости.

Когда до дома колдуна оставались считаные шаги, песнопения стихли, а из открытых окон перестал валить дым, раздался детский плач. Глава деревни опешил от этого, но не стал долго мешкать и ввалился в дом, боясь даже представить, откуда у Гельвара дома оказался ребёнок, и для чего тот ему нужен.

Тормод застыл в немом недоумении при виде друга, стоявшего во всё ещё светящемся магическом круге, испещрённом множеством магических рун. При этом в руках Гельвара можно было заметить маленький свёрток, из которого и доносился плач. По щекам колдуна текли слёзы, а на губах играла улыбка.

– Во имя всех богов, Гельвар, что здесь происходит?! –удивлённо произнёс Тормод.

– Он похож на неё, не правда-ли? – с нежностью в голосе произнёс колдун, разворачивая свёрток и показывая большие глаза цвета изумруда с вкраплениями фиалковых зёрнышек и нос-пуговку.

– Только не говори мне, что это…

– Да, ты абсолютно прав, ведь это магическое существо, которое я призвал с помощью ритуала.

– Во имя всех богов…

– Полагаю, они к этому тоже причастны, ведь на днях мне было видение о том, что я должен это сделать, – произнёс Гельвар, небрежным кивком головы указывая на магический круг.

– Да дай ты мне сказать, старый ты забулдыга! Опять надрался с горя и в пьяном угаре начертил неведомую хреновертину! – в сердцах воскликнул староста, возмущённый лишением его возможности хоть что-то сказать.

– Могу продолжать? – спокойно спросил колдун.

– Да!

– Тогда слушай…

Уложив уснувшего младенца в кроватку его покойного сына, Гельвар рассказал о том, как после утраты семьи зарылся в древние свитки и фолианты, пытаясь отыскать способ вернуть родных, вместе с этим осушая все запасы алкоголя в погребе. К великому сожалению, выпивка закончилась много раньше мудрёных свитков. В очередной день, убеждаясь, что его надеждам не суждено сбыться, его сознание резко погрузилось в некий транс, где колдуну явился этот магический круг и знание, когда необходимо провести ритуал. Тот, кого он призвал, отчасти не являлся человеком, но об этом Гельвар умолчал, сообщив лишь то, что отныне судьба мальчика связана с ним.

Ближе к вечеру, когда была найдена кормящая мать, у которой есть лишнее молоко для малыша, Тормод покинул дом Гельвара и по пути к себе пребывал в раздумьях. Что за судьба уготована мальцу ?

– Хех, в любом случае будет интересно…

Глава 4. Мальчик на острове

На отдалённом берегу находились трое: седовласый старик, укутанный в тёплую молочно-белую мантию, и двое детей – девочка и мальчик лет семи. Они с удовольствием слушали рассказы старого колдуна. На девочке были сапоги из плотной кожи, тёплые штаны и меховое платьице с широким поясом, расшитым различными узорами, мальчик же был в обычной домотканой тунике со схожим поясом и в кожаных штанах. Казалось, ему вовсе не холодно.

– Вот так всё и появилось… Агвид, ты так в Катарине дыру прожжёшь, если продолжишь на неё смотреть… О чём я до этого говорил? – беззлобно проворчал Гельвар.

Девочка мило покраснела, осознав, что всё это время на неё пристально смотрела пара фиалковых глаз, и показала провинившемуся язык.

– Отец, я просто задумался, а говорил ты о том, что в нашем мире изначально была лишь земля да скалы до тех пор, пока на наши земли не ступили могучие драконы-прародители. Своим дыханием они создали моря и океаны, деревья и цветы, одновременно с этим каждый из них изверг из своего племени народы, что несли их идеалы: люди, гномы, датуры, нэру, – последнее слово Агвид буквально выплюнул.

– Думаю, на сегодня с вас хватит, отдыхайте пока.

Детям не нужно было повторять дважды – через мгновение их и след простыл, а старый колдун ещё некоторое время сидел с задумчивым видом, вглядываясь в еле заметный силуэт материка, видневшегося на горизонте.

Тем временем Агвид с Катариной бежали в их любимое место – на одинокий уступ одной из скал. С него открывался волшебный вид. Они всегда приходили сюда вдвоём, держа втайне это место от старших братьев девочки – Клемента и Гуннара. С остальными детьми они не очень ладили, а с этими двумя – очень даже. Если Агвид с Катариной любили учиться, то Клемент с Гуннаром были без ума от оружия, а именно от того, как умелые воины танцуют с ним в сражениях. Пока эти двое с самого утра пропадали на тренировках с мечами, овладевая различным видом оружия, Агвид с Катариной уделяли внимание книгам.

– Как думаешь, почему драконы покинули нас? –нарушила тишину Катарина.

– Хм… отец говорил, причин никто так и не знает до конца. А что?

– Просто, мне кажется, это странным – оставить без присмотра своих созданий. Можно даже сказать, детей.

– Родители бывают разные, – заметил Агвид. – Вот твой отец как тебя наказывает?

– Никак. А вот от мамы могу выслушать.

– Выслушать… Меня Гельвар каждый раз грозится к дереву привязать и на ночь оставить. Пока только с местом и верёвкой определились…

– Да при чём тут это? – непонимающе спросила Катарина.

– Плохой пример привёл, прости. Создатели могли как просто покинуть нас, так и просто притаиться, продолжая наблюдать за нами.

– Может быть, – задумчиво протянула девочка. – Вот ещё что узнать хотела: ты думал, как поздравлять моих братьев будем?

…

Ни единого живого дерева. Будто плотный ряд колючек раскинулся около единственной горы, возвышающейся на фоне других. Стоило мне долететь до вершины, на которой простиралась большая безжизненная поляна, как я увидел его…

Чудовище, существующее лишь в книгах, по крайней мере, я так думал до этого момента. Это был дракон, который по усмешке судьбы пребывал во сне около одинокого цветка, растущего на этом мёртвом месте.

Аккуратно спустившись, не перевоплощаясь, чтобы не разбудить древнего стража, я подобрался к столь необходимому цветку. Между мной и этим цветком, очень похожим на чёрную розу, оставалось лишь мгновенье, как вдруг…

«Птенец, сможешь ли ты меня сорвать? Жизнь приходит лишь со смертью, а смерть – с жизнью», – раздалось в моей голове.

– Вопрос хороший, быть может, я и подумал бы над ним, но времени у меня на это нет…

Как только я сорвал столь странный цветок, то почувствовал, как все мои силы, подобно воде, стали утекать.

Нет! Я должен успеть!

…

Каждый взмах – боль, каждый вздох – боль. Я никогда ещё не летел с такой скоростью, но всё равно не успевал. Был уже рассвет, и я чувствовал, что остались считаные минуты. Катарина, только дождись!

…

В открытое окно одной из дворцовых комнат влетел тёмный огонёк, который спустя мгновение оказался юношей, держащим в руках тот самый цветок. В кровати лежала некогда прекрасная эльфийская девушка, сейчас она представляла собой довольно печальное зрелище – мертвенно-бледная кожа, вздувшаяся паутина вен на всём теле и небольшая ранка в районе сердца, следы которой виднелись сквозь белоснежную сорочку. Казалось, ещё мгновение, и она испустит свой последний вздох.

На ватных ногах он подошёл к кровати и вложил в руку умирающий цветок.

В тот же миг цветок стал увядать, а девушка будто наполнялась жизнью с каждым вздохом. Спустя некоторое время она открыла глаза.

Буквально в мгновение он наклонился к ней и неуверенно поцеловал. Этот поцелуй был скоротечен, но чувства, вложенные в него, казалось, останутся навсегда.

– Прости…

Что-то тёплое потекло по его щекам…

…

Агвид проснулся от странного ощущения влаги на щеках – кто бы мог подумать, что он расплачется во сне, жаль, уже не помнил почему. Вытерев слёзы тыльной стороной ладони, юноша сладко потянулся, чувствуя, как остатки сна постепенно уходят. Встав с кровати, он посмотрел в окно, по привычке ожидая увидеть Клемента с Гуннаром, чтобы пойти на очередную тренировку, но, вспомнив, что сегодня учитель по бою на мечах сказал им отдыхать в честь праздника, с радостным вздохом обратно упал в кровать.

Клемент и Гуннар были сыновьями главы деревни и лучшими друзьями Агвида. Благодаря дружбе Гельвара с Тормодом они с пелёнок росли вместе, вместе бедокурили и вместе получали нагоняй от двоих отцов. Мамы у Агвида не было, но Тенейри смогла заменить её и поровну разделить свою заботу и любовь между Клементом, Гуннаром, Катариной и ним, относилась к нему как к родному сыну. Катарина же была для них любимой младшей сестрой, которую они старались радовать каждый по-своему.

Братья, помимо владения мечом, имели и иные таланты. Клемент играл на арфе, Гуннар – на флейте, а Агвид вырезал из дерева различные игрушки и украшения. Часто они собирались и веселились. Пока братья обучались владению мечом, Агвид и Катарина постигали тонкости магии и алхимии. Обычно эти занятия либо чередовались, либо под них выделялся целый день – в такие моменты Агвид с отцом уходили в лес и проводили там всё время, изучая растения и учась их собирать. Когда же Гельвар отправлялся вместе с Тормодом в плавание на собрания старост, Агвид переходил под попечение учителя владения мечом – Еная.

Енай – строгий учитель и добрейший человек – мог как отругать на занятии любого ученика, так и после обнять его и похвалить. Но сегодня был особый день – день рождения Катарины. Ей исполнялось пятнадцать лет. В качестве подарка Агвид вырезал из дерева прекрасную птицу, которую они некогда видели с Катариной. Братья с помощью него и его магии заключили в драгоценный камень свою песню и вставили этот камушек в ожерелье, чтобы, когда Катарине становилось грустно, она могла услышать голоса своих братьев.

Ещё немного полежав, Агвид отправился готовить завтрак себе с отцом. Обычно Гельвар просыпается раньше него и готовит сам, но сегодня старик, видимо, тоже решил поспать.

Достав из погреба крынку молока и кусок сыра, Агвид направился на кухню. Там он нарезал хлеб с сыром, достал с полки горшочек мёда, поставил на стол деревянные кубки и, не став ждать отца, принялся за еду. Ароматный яблочный мёд совершенно менял вкус еды, добавляя множество ароматных нот.

После того как он пошёл умываться на задний двор, из дома начал доноситься скрип кровати и сладостные вздохи от потягиваний после сна. Проснулся отец.

Солнце уже как час выглянуло, птицы только-только начали петь, радуясь новому дню, трава поблёскивала капельками росы, подобно девушке с новыми украшениями.

Спустя некоторое время Агвид вышел с подарком из дома, не боясь прогадать и не спеша успеть до того момента, как именинница проснётся. Катарина, несмотря на всю свою прыть, была отъявленной соней, а сегодня она имела право проспать до самого начала празднества.

 Светило уже полностью показалось, даря приятное тепло. Лёгкий ветерок растрепал волосы Агвида, превратив их в птичье гнездо, разве что без веток и грязи.

На улице было относительно тихо, казалось, только кузнец не спит, стуча большим молотом по пока ещё бесформенному куску металла, да учитель по фехтованию – Енай – качался в своём любимом кресле, лениво покуривая табак из длинной трубки.

Путь до дома главы деревни занял одну треть часа. А Агвид всё думал, как лучше поздравить Катарину, строил множество вариантов, но все они были отмечены в сторону, подобно шелухе. Оставляя один-единственный – окно в её комнату было открыто.

Дом главы деревни был единственным со вторым этажом – именно там находилась спальня Катарины.

Поставив подарок на землю, Агвид прыгнул вверх, цепляясь за карниз. Не каждый бы допрыгнул до него.

Аккуратно забравшись в спальню, он чуть не забыл, зачем пришёл – на кровати лежала девушка, в которой сложно было признать его подругу. Белоснежная сорочка была немногим светлее кожи спящей, нежное лицо со слегка пухлыми губами и прямым носом не кривилось, как обычно, а умиротворённо улыбалось. Струился водопад русых волос, отливавших золотом в лучах светила.

Пара мгновений ему понадобилось для того, чтобы заново научиться дышать, чуть больше – чтобы нехитрым заклинанием поднять подарок к себе.

Аккуратно, боясь потревожить её сон, он поставил статуэтку птицы на письменный стол, перед этим наложив особое заклинание на подарок. Какой бы Агвид был сын колдуна, если бы подарил обычную деревяшку, хоть и собственноручно выструганную?

Агвид уже собирался уходить, как спонтанное желание овладело им. Не смея противиться ему, осознавая всю глупость того, что собирался сделать, он наклонился над спящей, вдыхая приятный запах гардении, и поцеловал в уголок губ, при этом покраснев и смутившись.

Выпрямившись, он ощутил опьянение от счастья, смешанного со страхом, и неровными шагами постарался как можно быстрее отойти от места преступления.

Как только он спустился, то тотчас помчался домой. А Катарина продолжала неподвижно лежать в кровати с краснеющими щеками, блестящими и счастливыми глазами – она не расскажет ему, что проснулась, как только он взобрался в её спальню, но мешает ли ей это рассказать Агвиду про очень реалистичный сон? Так и не определившись, чего хочется больше – раскрыться ему сразу или ещё немного помучить, – она вновь заснула со счастливой улыбкой на лице.

…

Вечером во дворе главы деревни уже был сооружён большой стол, чтобы все желающие могли присоединиться к празднеству. Столешница прогибалась от изобилия еды: кабаны на вертеле, дичь на углях, рыба в глине, бочонки с медовухой и вином. Больше всего из напитков было ягодного морса, аккуратно разлитого по кувшинам, расставленным по всему столу. Заботливые хозяева поставили парочку закупоренных кувшинов ещё и под стол, в которые позже добавится кое-что спасительное. Они предвидели, что не все смогут куда-либо уйти, а поутру иногда так хочется пить, да и голова побаливает.

Сам двор был большим, и хоть как-то украсить его было непросто. Тормод, недолго думая и используя такие слова, как «друг», «должен» и «прошу», смог привлечь к решению этой проблемы Гельвара, а тот, в силу своей занятости приготовлением зелья от похмелья, возложил это на Агвида. Конечно, чтобы улучшить его навыки владения магией.

Стоит ли говорить, что в его планах появление там планировалось намного позже?

Делать было нечего, поэтому, надев кожаные штаны, ботинки и белую праздничную тунику с кожаной курткой, он понуро побрёл к дому Катарины.

Во время дороги он обдумывал, как лучше украсить двор. Благодаря Тенейри вдоль ограды росли дивные кустарниковые розы, а на подоконниках стояли горшки с различными цветами, так что задача была не так уж сложна. Лицо Агвида осветилось улыбкой, а в глазах загорелось предвкушение.

Дойдя до дома Катарины, он отыскал Тормода и сообщил, что освещение и факелы не понадобятся. Глава деревни одобряюще кивнул и указал в сторону двора.

Заклинание, что собирался применить Агвид, было не только одним из первых, которым его научил Гельвар, но и самым любимым, ведь с его помощью можно было столько делать! Это было заклинание обычного магического светляка – ему мог обучиться даже тот, в ком есть хоть крупица магии. Но обычно у всех светляк получался размером с кулак и был одного и того же цвета, у Агвида же получались именно светлячки, которые были хоть и меньше обычных жучков, но много ярче. Светлячкам он мог придать любой цвет, мог заставить их не просто парить в воздухе, но и обволакивать какой-нибудь предмет, заставляя тот светиться. Клемент с Гуннаром часто любили сражаться друг с другом, держа в руках светящиеся различными цветами мечи со щитами.

До самого начала празднества Агвид зачаровывал каждый цветок, заставляя его тускло светиться своим цветом. А когда с этим было покончено, в воздух взмыли несколько сотен разноцветных светлячков, равномерно покачивающихся на ветру.

Когда же пришло время встречать гостей, Агвид уже сидел за столом, потягивая морс и голодно смотря на яства – хоть заклинание было и лёгким, но за сегодняшний вечер он слишком много раз его применил, на что ушли почти все его силы, и из-за этого ощущалась небольшая тошнота. Но есть всё же хотелось.

Просидев ещё некоторое время, он подошёл к Гельвару, сказал пару слов тому и вяло побрёл до их дома.

– Катарина, не проводишь Агвида? Не перестарался ли он, украшая это всё? – спросил хитрый колдун именинницу.

Девушка без раздумий согласилась – все поздравления она уже выслушала, а другие тосты они придумают и без её участия.

Быстро поравнявшись с Агвидом, она молча пошла рядом с ним.

– Иди обратно, это же твой праздник! – произнёс Агвид.

– Вот именно – мой праздник, что хочу, то и делаю! – ответила Катарина, показывая ему язык.

– Твоё право, – признавая своё поражение, ответил Агвид. Дальше они пошли молча.

– Может, мне за Гельваром сходить? – спросила Катарина, когда они дошли до его дома. – Что-то ты совсем плохо выглядишь.

– Что, рога с хвостом выросли? Тогда срочно его зови, иди в кровать, шутник, тебе отдохнуть нужно.

– Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа! – в поклоне произнёс Агвид, слегка покачиваясь при этом.

– Какой, однако, у меня славный слуга! – Катарина подхватила его под руку и провела до кровати.

Подумав, что с него нужно хоть куртку снять, не заметила, как обо что-то споткнулась, и они оба полетели вниз. Благо, кровать была как раз рядом, но плохо, что Агвид упал на Катарину, перекрыв ей воздух. Пока она пыталась восстановить дыхание, Агвид окончательно уснул, при этом прижав к себе то, что было под рукой – её саму.

Немного возмущённо повозившись, пытаясь высвободиться из его объятий и поняв тщетность своих попыток, Катарина ещё немного покрутилась, приняв удобное положение, и уткнулась носом в его грудь.

В доме колдуна мирно посапывали двое, а во дворе главы деревни, так и не заметив пропажи, продолжалось празднество. Никто не подозревал, что совсем скоро в их жизни наступят перемены.

Глава 5. Признание колдуна

Кто-то давно сказал: «Когда умру – мне будет всё равно!».

Какие громкие, эгоистичные слова!

Когда умрёшь, тебе, быть может, правда будет всё равно…

А о родных подумать не хотел?!

Как сказать тому, кого ты на протяжении пятнадцати лет растил и обучал, по-отцовски ворчал и отдавал свою любовь, что не являешься его настоящим отцом? Вот и Гельвар не знал как. Да и в последние минуты, когда сил уже не оставалось, он не видел смысла этого делать. Удары нэру становились все сильнее, твари хоть и тупые, но даже они были способны понять, что колдун продержится недолго. А ведь всё так хорошо начиналось…

Что может быть для родителя одновременно радостнее и вместе с тем печальнее, чем день рождения своего ребёнка? Пятнадцать лет Агвида означали то, что остался всего год до его совершеннолетия. Ровно через год ему придётся рассказать правду – Гельвар давно принял решение раскрыть эту тайну в день его совершеннолетия. На жителей деревни в день появления его сына, да, теперь сына, он навёл морок, чтобы никто не мог даже случайным образом проболтаться. Это одобрил Тормод – в пору бурной молодости колдуну часто приходилось прикрывать тылы будущему главе деревни… Весёлое тогда было время, да…

Агвид проснулся ближе к обеду – сегодня ни тренировок, ни уроков магии не было, и можно было позволить себе позднее пробуждение. Разбудил его слабый запах любимого ягодного пирога, доносящийся с кухни. Откинув одеяло и натянув штаны, юноша отправился на источник запаха, протирая сонные глаза.

– А пахнет как! – всё ещё пребывая в полудрёме, произнёс Агвид.

– Ну хоть штаны надеть не забыл, спасибо, – ехидно заметил Гельвар, наблюдая за тем, как лицо нежданной гостьи стремительно становилось похожим на кислицу, а мальчик начинал понимать всю неловкость ситуации.

Утром в дом колдуна пришла Катарина, чтобы испечь любимый пирог именинника, зная, что Агвид нескоро проснётся. За последние годы она превратилась в прекрасную девушку: пухлые губы, молочного цвета кожа, прямой аккуратный нос, пышные русые волосы, заплетённые в плотную косу.

«Хорошая выйдет из неё жена», – подумал Гельвар, улыбаясь в усы, наблюдая за тем, как она умело управляется с утварью. К тому моменту, когда на стол было накрыто, а по кружкам был разлит травяной отвар, Агвид успел одеться и сесть за стол с виноватым видом. Улыбка не сходила с лица Гельвара, но внутри него росло предчувствие чего-то недоброго. И, как вскоре выяснилось, не зря.

После столь позднего завтрака Агвид и Катарина пошли к её братьям, которым тоже не терпелось поздравить друга, а старый колдун решил прогуляться до главы деревни.

– Чувствуешь что-то неладное? – было первым, что сказал Гельвару Тормод, когда тот нашёл его у окраины деревни смотрящим на море.

– Верно подмечено, мой друг, – ответил Гельвар. – Но что, я пока так и не смог понять.

В этот момент вода у берега пошла рябью. Вдали стали виднеться приближающиеся твари – человекоподобные рыбы, по своим размерам превосходящие взрослого человека на голову или две. Синее, покрытое чешуёй, тело, длинные руки с плавниками на предплечьях. Вместо пальцев – огромные когти, что заменяли им всякое оружие.

– А я, кажется, начинаю догадываться, – произнёс Тормод и, сделав глубокий вдох, закричал во всю силу своего могучего голоса. – Закрыть ворота! Спрятать женщин и детей! Готовьтесь к бою!

И уже менее громогласно:

– Гельвар, ты нужен в убежище – выстави щит.

Ничего не ответив, колдун, будто позабыв про возраст, помчался к убежищу, по пути передавая всем слова старосты. Когда он добрался до заветного места, которое представляло собой огромную пещеру в одной из скал, там были почти все, кроме Агвида с Катариной.

Клемент с Гуннаром подлетели к старику и начали что-то очень обеспокоенно рассказывать, при этом нервно дёргая руками.

– Они… туда… а мы… вот! – всё, что смог разобрать Гельвар, поэтому решил их вразумить.

– А ну, тихо! По очереди!

– После того как они пришли, мы поздравили Агвида и пошли играть. Час назад ему резко стало плохо, он еле держался на ногах, и мы отвели его домой, где Катарина дала ему зелье Реститу и уложила в кровать. Она осталась там, а мы пошли искать вас. Потом начался этот переполох, всех собрали здесь, но ни вас, ни их не было здесь! Нас не выпускают! Пожалуйста, помогите!