Хорошие девочки должны быть умнее

Я киваю, смущенно улыбаясь светловолосой девушке в черном платье. Она опускается на диван и дает возможность представиться остальным. Мне очень сложно запомнить хоть кого-то, и я уже практически в панике, когда сзади кто-то резко обнимает меня за плечи. Я оборачиваюсь, уже готовя руку для пощечины, но незнакомый кудрявый брюнет так заразительно улыбается, что я тоже улыбаюсь в ответ.

– Я опоздал, да? – он почти сразу отпускает меня и заваливается на диван, глядя на своих сокурсников.

– Не очень, – пожимает плечами Ева, кивая на нас.

Парень, имя которого я до сих пор не знаю, снова поворачивается к нам с Дашей и с ухмылкой разглядывает почему-то меня.

– А это… – начинает Даша, но кудрявый хлопает рукой по столу, прерывая ее. Потом зачем-то встает и протягивает мне руку. Я, не понимая, что вообще происходит, протягиваю свою в ответ. Но вместо того чтобы ее пожать, парень прикасается губами к моим пальцам, и я в растерянности смотрю на этот изящный жест.

– Влад Каган к вашим услугам, леди.

В его улыбке буквально сквозит фальш, и я отдергиваю руку, спешно отворачиваясь к Даше.

– Пойдем танцевать?

Она, удивленно глядя на меня, кивает.

Этот вечер однозначно меня встряхнул.

Глава 7. Torna a casa

Экзамены закончились, и это не может не радовать. Самые страшные дни в моей жизни позади, теперь осталось дождаться результатов, которые и определят мою дальнейшую судьбу. Сейчас есть немного времени, чтобы выдохнуть и хотя бы немного посвятить себе.

Я лежу на кровати, глядя в синий потолок в крапинку звезд и думаю о том, когда в последний раз я вот так была предоставлена сама себе. Когда это было? Кажется, вообще в другой жизни, которую я даже не помню.

И теперь, когда я полностью свободна, казалось бы, я могу заняться чем-то, что меня действительно вдохновляет. Что мне действительно нравится. Чем я действительно хочу заниматься. А есть ли такое вообще?

Конечно, да. С этой дурацкой учебой я чуть не забыла о том, что для меня действительно важно – об искусстве. Как только начала заниматься с репетиторами, сразу бросила художественную школу и за все эти три года даже не пыталась вернуться. А страшнее всего, что я даже ни разу к кисточкам не прикоснулась.

Как только я вспоминаю о рисовании, у меня в голове будто лампочка зажигается. Я вскакиваю с кровати и несусь в кладовую – именно туда три года назад мама сложила все мои художественные принадлежности и, надеюсь, до сих пор их не выкинула. Сердце неистово стучит, пока я копаюсь в горе бесполезных забытых вещей, которыми мы и пользовались-то от силы раза два. И как в этой свалке оказалась моя мечта?

Я нахожу несколько запечатанных холстов, акриловые и акварельные краски, несколько распушенных кисточек и горстку карандашей. Там же находится и начатый когда-то рисунок, и я улыбаюсь, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Это должна была быть девушка с большими красными бантами с выпускной лентой, но я успела раскрасить только фон и девушку, а когда начала рисовать банты, мама вырвала у меня холст, поэтому по правой стороне к самому верху шла некрасивая красная полоса.

Я запираюсь в комнате, приставив стул к двери, располагаюсь на кровати и заношу карандаш над холстом. Из головы все никак не выходит картина, которую я так и не закончила в начале девятого класса. И я решаю ее повторить, только уже со свежими воспоминаниями. Совсем скоро на холсте появляется девушка с бантами и красной лентой «Выпускница-2022». Мое сердце сжимается до размеров гальки на пляже в Анапе, стоит мне только вспомнить последний звонок.

Я смотрю, как на сцену выходят мои одноклассники – счастливые, готовые станцевать вальс, который был моей мечтой. Я очень хотела сослаться на плохое самочувствие и не приходить на последний звонок, но не смогла себя заставить. Что-то внутри отчаянно сопротивлялось.

Когда все на сцене готовы, звучат первые аккорды песни. Ребята по очереди выходят, выстраиваясь в пары, образуя нужный рисунок, и в середине я замечаю рыжие волосы. Мирон? Неужели… неужели он все-таки танцует?

С моего места в середине второго ряда отлично видно и Мирона, и Марину, которая стала его новой парой. Он смотрит куда-то в сторону и вдруг переводит взгляд в зал. Я испуганно съезжаю по креслу, лишь бы он не заметил меня.

«E ho detto a Coraline che può crescere

Prendere le sue cose e poi partire

Ma Coraline non vuole mangiare, no

Sì, Coraline vorrebbe sparire», – поет солист, и девушки, разбежавшись, прыгают в объятия парней. Я, как шпион, слежу за парой, стоящей в середине. Мирон идеально ловит Марину, и внутри у меня расползается жгучая, темная ненависть.

«Почему меня он не поймал?»

Но искать ответ на этот вопрос я не стану никогда. Это так же глупо, как и приходить сюда, отказавшись от мечты.

На припеве я уже полноценно рыдаю, вызывая тревожные взгляды братьев, которые сидят по обе стороны от меня. Но мне плевать. У меня сердце рвется на кусочки. Я заставляю себя досидеть до конца, а потом, подождав, когда Мирон скроется за кулисами, убегаю из актового зала. В голове звучат слова припева и стоит образ Мирона и Марины, составляющих просто до невозможного идеальную пару.

Когда я выныриваю из воспоминаний, картина уже готова. Девушка на ней улыбается, хотя мне больше хочется плакать, сжимая в руках букет цветов. Ее красная лента колышется на ветру, а бантики на голове белеют в лучах яркого солнца. Я прячу картину как можно дальше. И зачем я только это вспомнила?

Вытерев глаза рукавом толстовки, я глубоко вздыхаю и встаю с кровати. Рисовать мне нравится куда больше, чем учиться, но сейчас душа неспокойна, и, кажется, сегодня я больше не смогу ничего нарисовать. Точнее, написать, как вдалбливали нам в художественной школе.

Я кидаю взгляд на часы – уже почти три, скоро должна прийти Даша. Прежде чем спуститься на первый этаж, я убираю все художественные принадлежности в шкаф как можно глубже. Надеюсь, мама не найдет.

– Даня, где фен, твою ж библиотеку?! – кричу я, снова не найдя фен на месте в ванной. Мама заглядывает в ванную и с неодобрительным взглядом грозит мне кулаком.

– Поняла, поняла, – вскидываю я ладони, аккуратно проходя мимо нее.

Брат, как всегда, заперся в своей комнате, и мне приходится стучать кулаком добрых пять минут, пока он наконец не открывает дверь в больших игровых наушниках.

– А? Что такое? – непонимающе спрашивает Даня, а я тут же вхожу в комнату, оттеснив его плечом.

– Где фен, а?

Я бегаю по комнате, заглядывая во все щели, но из-за бардака, вечно царящего в комнате Дани, ничего не могу найти. Брат наблюдает за мной, сложив руки на груди, а когда я останавливаюсь, смотрит так, будто едва сдерживает смех.

– Что смешного?! – недовольно бурчу я, все еще оглядываясь, хотя прекрасно понимаю, что без помощи Дани ничего не смогу найти. – Где фен, твою дивизию?!

Даня, закусив губы, указывает рукой на тумбочку, где фен все это время и лежал. Я недовольно закатываю глаза и, схватив его, быстрым шагом ухожу в свою комнату. Вслед мне раздается тихий смех, и мне самой, если честно, тоже хочется смеяться от нелепости того, что сейчас произошло.

Но я не успеваю даже собрать все нужное в комнате, как звонит домофон.

– Ну что, решила, какой макияж будем тебе делать? – Даша стоит передо мной, с видом профессионального визажиста разглядывая мое лицо. Мы уже сделали прически, теперь осталось сделать макияж и облачиться в платья. На часах четыре пятьдесят, значит, у нас остался всего час.

Я разглядываю себя в зеркало, пытаясь придумать, какой макияж больше подойдет к высокому пучку с короной и моему голубому платью.

– Давай на твой вкус, но со стрелками. Я тебе доверяю.

– Принято! – Даша хлопает в ладоши и потирает их. – А теперь закрывай глаза, принцесса, и отворачивайся от зеркала. Будет сюрприз!

Я повинуюсь, полностью отдавая себя в умелые руки подруги. По части макияжа она может составить конкуренцию даже профессиональным визажистам.

Спустя полчаса я смотрю в зеркало, не веря своим глазам. Такой красивой я никогда себя не чувствовала. Пышное голубое платье с рукавами-фонариками делает меня похожей на принцессу, небольшая золотистая корона на голове еще больше подкрепляет этот образ, а золотистый макияж с тонкими черными стрелками «кошачий глаз» вытянуло мои глаза, сделав их невероятно притягательными. Я все разглядываю себя с разных ракурсов, пока Даша доделывает макияж себе, и не могу налюбоваться. В конце концов я крашу губы розовым блеском с золотистыми блестками и улыбаюсь так широко, что сводит скулы. Но сейчас я счастлива как никогда, хотя еще вчера думала, что подать заявление на общегородской выпускной было плохой идеей.

– Я готова! – провозглашает Даша, повернувшись ко мне. Она уже надела длинное красное платье-футляр с вырезом и теперь расправляет складки, чтобы подол лежал идеально. Я ахаю, разглядывая ее.

– Ты восхитительна! – вздыхаю я. Каштановые кудри лежат по плечам, черный смоки идеально подчеркивает зеленые глаза, а платье выделяет все нужные достоинства ее фигуры.

– Идем? – уточняет подруга, протягивая мне руку. Я в последний раз смотрю в зеркало и, взяв в руки маленькую голубую сумочку, киваю.

Парк Горького сегодня выглядит как королевский сад. Прямо у входа нас втречает красная дорожка и несколько рамок металлоискателей. Очередь пока еще небольшая, и это не может не радовать. Мы проходим в парк уже через пять минут, следуя за толпой ребят впереди.

Конечно, Даша заставляет меня сделать тысячу и одну фотографию на красной дорожке, потом в ретро-автомобилях, потом в фотозоне, потом на газоне, потом на фламинго… В общем, к началу выпускного ее галерея уже забита нашими фотографиями. А я и не против – мне так не хватало таких настоящих, дружеских прогулок, а тут я еще и чувствую себя настоящей принцессой. Кажется, сегодняшний день станет одним из самых лучших в моей жизни.

Мы встречаемся с одноклассниками, Дашиными знакомыми из других школ и моей двоюродной сестрой. Атмосфера вокруг невероятно радостная, и буквально каждый из нас сейчас – фейерверк, начиненный счастьем.

Конечно, не обходится и без скандалов – кто-то решил пронести алкоголь, и охрана незамедлительно выгнала наглеца за территорию парка. Теперь ему остается только наслаждаться праздником из-за забора. Мы с Дашей смеемся, глядя вслед бедному парню, а потом качаем головами, наблюдая, как его друзья уходят без него.

До одиннадцати у нас еще есть куча времени, чтобы погулять по парку, и мы разделяемся, чтобы найти самые интересные места. А когда находим, тут же созваниваемся, чтобы позвать другую. Таким образом мы обходим абсолютно весь парк и к десяти уже валимся с ног – а ведь впереди еще танцы! Ух, выпускной точно удался.

Конец праздника подкрадывается слишком быстро, и вот мы уже стоим в толпе бывших одиннадцатиклассников и вместе с ними прыгаем под любимые треки. У меня перехватывает дыхание, когда я вижу на сцене любимую Юлиану Караулову. Кажется, сегодня единственный день, когда я не вспоминаю ни о чем, что меня тревожит.

Но только до того момента, как Даша теряется где-то в толпе. Поначалу я не придаю этому значения, потом решаю выйти на открытое пространство, потому что несмотря на вечернюю прохладу становится трудно дышать. Вдали от сцены образовался эдакий парный танцпол, а еще дальше – зона, где можно просто спокойно постоять. И в тот же момент кто-то сзади меня окликивает.

Я оглядываюсь, предполагая, что это Даша, но встречаюсь взглядом с изумрудами, которые ни с чем не спутаешь. Мирон.

Песня Юлианы заканчивается и сменяется до боли знакомой – это мои любимые Maneskin. Сердце неистово бьется то мгновение, пока мы смотрим друг другу в глаза. Спешно отворачиваясь, я быстрым шагом иду вперед, но Мирон хватает меня за запястье.

– Не убегай, – просит он, чуть потянув меня на себя.

Я закусываю губу, не понимая, что мне делать.

– Один танец, принцесса, – говорит он, и я уже почти готова сдаться, но все еще не уверена. – И больше никогда тебя не потревожу.

Еще секунду подумав, я киваю и подхожу ближе к парню. Сегодня он… захватывает дыхание.

Мирон обхватывает мою талию правой рукой и аккуратно кладет мою руку себе на плечо. Я чувствую, как лицо охватывает жар. Я смотрю ему в глаза, не отрываясь. Мне так сложно сдержать чувства, что я из последних сил дышу спокойно.

– Quindi Marlena torna a casa

Che il freddo qua si fa sentire, – поет Дамиано, и мы кружимся в медленном вальсе – моя рука в его, – шаг за шагом делая круг. Мирон держит меня крепко, но аккуратно, и ведет за собой так уверенно, что мне хочется остаться так навсегда. На эти несколько минут я даже забываю о том, что ненавижу его. Сердце гулко стучит в груди, и мы так близко, что мне кажется, что Мирон может услышать.

– Quindi Marlena torna a casa.

Che non voglio più aspettare, – Мирон поет вместе с солистом, глядя мне в глаза, а затем закручивает меня так неожиданно, что я едва не падаю.

Но он ловит меня, и я снова оказываюсь в его руках, как послушная кукла. И сейчас я даже не против ей быть.

Но песня неумолимо заканчивается, и мы замедляемся. Мирон пропевает последние слова, и мое сердце стучит в сто раз сильнее, а по лицу текут слезы.

Когда последний аккорд обрывается и парень отпускает меня, я срываюсь с места и скрываюсь в толпе, надеясь больше никогда, никогда его не встретить.

Фейерверк я наблюдаю издалека. Его запускают у озера, но я сижу на пуфике в тени, чтобы не привлекать внимание. Дашу я так и не нашла, зато выплакала все слезы, которые могла. Глядя на яркие всполохи и слушая громкие счастливые крики выпускников, мне еще сильнее хочется уйти домой, но без подруги я не могу. Телефон разрядился, а мы договорились на салют встретиться на пуфиках, однако Даша, видимо, забыла о договоренности.

Когда все идут к выходу, я пытаюсь разглядеть в толпе Дашу, но тщетно.

Спустя полчаса уже почти все вышли из парка, а я все сижу и жду подругу, которая, скорее всего, просто-напросто про меня забыла.

Подождав еще десять минут, я встаю и в расстроенных чувствах выхожу на улицу. Вдыхаю прохладный московский воздух и, в последний раз оглянувшись на Парк Горького, плетусь к метро. Из головы не выходит Мирон. Какого черта он опять в нее пробрался?! Мне казалось, что я поставила жирную точку, когда отказалась танцевать вальс. Но этот наглый рыжий парень все никак не может от меня отстать. Как он вообще нашел меня в толпе? И зачем подошел?

Господи, и сколько уже можно голову ломать. Все, хватит! Я больше никогда с ним не встречусь. Москва – огромный город, шанс снова встретиться просто минимальный.

Домой я возвращаюсь в половину второго, еле волоча ноги. Забираюсь в постель прямо в платье и укрываюсь с головой. Кто бы знал, что лучший день в моей жизни закончится так отвратительно?

Глава 8. Я ненавижу тебя

В день подачи заявления в вуз я просыпаюсь в пять утра. Нет сил боль

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.