Осторожно! Время!

– Филарет, – протянул мне руку Никодимов.

– Михаил, – ответил я, пожал протянутую руку и подумал: «Какое необычное для нашего времени имя и особенно отчество»

– Вот, Михаил, ознакомься и распишись, – шеф передал мне лист бумаги с печатным текстом и грифом «секретно» и добавил, – мне звонили оттуда, – и взглядом указал наверх, – и настойчиво рекомендовали не затягивать дело, так что бегом оформляй командировку и завтра чтобы духу твоего здесь не было, – с доброй, отеческой улыбкой закончил шеф.

Текст переданного мне шефом документа был краток и гласил, что направление работы с изделиями серии «Т» в динамике и на основе «лучевого Пи-эффекта» признано перспективным, ввиду чего предлагается продолжить работу на базе ГНИИП-2А МО РФ, то есть на территории Государственного научно-исследовательского полигона номер два -А.

Вот это да! Честно говоря, я не ожидал, что у Заказчика вообще кто-то врубится в суть изложенного в моем отчете, а уж мои предложения, я полагал, и вовсе похерят сходу как фантазийные и безосновательно амбициозные. Ан нет, вот сидит капитан Филарет!

– Расписался? Давай сюда! – шеф забрал бумагу.

– Командировка на какой срок? – деловито спросил я.

Шеф пожевал губами: – Оформляй на месяц, а там видно будет. Всё! Свободны!

Мы вышли из кабинета шефа в коридор и у меня непроизвольно вырвалось: – А чё спешка – то такая? «Оформляй бегом и чтоб завтра духу твоего не было!» – я повторил слова шефа и с изрядной долей скепсиса продолжил: – Ну приедем мы на полигон и что? Пока подготовим техзадание на изделия, пока их изготовят и доставят мы что делать будем? – Филарет усмехнулся и сказал: – Что ж ты у меня спрашиваешь? Там надо было спрашивать! – Филя кивнул головой в сторону кабинета, – да не переживай! Бог даст найдем что делать! Сейчас поймешь, слушай! Предварительное заключение по твоему отчету и предложениям готовил я. Отчет и заключение с нарочным, а нарочным был целый генерал, ушли наверх и, – о чудо Господне! – через день вернулись назад. По каким кабинетам с космической скоростью прошли эти бумаги я тебе говорить не буду, а вот какая на них наложена итоговая резолюция я тебе скажу, потому как в той бумаге, что ты только что прочитал, изложено не всё, – Филарет замолчал и с хитрецой посматривал на меня, испытывая мое терпение.

– И-и-и? – пропел я, подыгрывая ему.

Филарет наморщил лоб: – Привожу дословно: «Работы по прикладной отработке изделий серии «Т», изучению и практическому применению Пи-эффектов считать приоритетными. Вопрос с финансированием упомянутых работ решить немедленно в потребном объеме» Немедленно и в потребном объёме, понимаешь?

– Даже так? – воскликнул я, – вот уж точно сказано: то спим, то бежим!

– Да, с нами такое случается, – согласился Филарет и продолжил, – в общем, воспользовавшись столь благоприятной ситуацией, я, помолясь, заказал Изготовителю партию изделий в количестве двадцати штук для отстрела из ГШ-23. (ГШ -23 – автоматическая авиационная пушка Грязева и Шипунова. Прим. авт.) Одним словом скопировал твое предыдущее техзадание и только увеличил калибр изделий. Извини, что сделал это без согласования с тобой. Без обид?

– Какие там обиды? Это ты хорошо придумал, Филарет! Бутылка с меня!

– Ну и ладненько! А поскольку Изготовителю направлена мощная указивка, я полагаю изделия будут изготовлены через пару дней.

А нам предстоит пока настройка оборудования и проверка измерительных систем и систем контроля при отстреле обычных снарядов, так что нам будет чем заняться на полигоне. И вот что, Михаил, называй меня просто Фил, ладно?

Я почесал нос: – Нет! Фил – это англо-саксонское имя, а я англо –сук не уважаю…

– Потому как «англичанка гадит»? – предположил Филарет.

– Именно! Да! Если ты не против, я буду звать тебя Филей или…э…Патроном.

– Лады. Филя так Филя! А насчет Патрона уж поясни?

– Патрон – в смысле куратор или шеф, имеется в виду на полигоне. Ну и ваще – патрон слово еще и военное. Не возражаешь?

– Нет. А теперь давай, Миша, по делу.

– Давай, Филя! На втором полигоне я никогда не бывал, знаю только, что он находится где-то на северо-западе. Так куда и когда выдвигаемся? – спросил я.

– Вот на северо-запад и подадимся, в сторону Пскова! А план такой, – продолжил Филарет, – ты сегодня оформляешься, собираешься и завтра поутру по железке дуешь в Питер. Из поезда звякнешь мне, и я тебя встречу на вокзале. На полигон мы двинем на машине, и это путь неблизкий.

Я же уеду в Питер сегодня. Такова диспозиция, – закончил Филя.

– Понял, Патрон, принято, до встречи, – мы пожали руки и расстались.

Глава III. Дороги, которые мы выбираем.

На следующий день в час пополудни Филя встретил меня на перроне и через здание вокзала мы вышли к автостоянке.

– Карета подана, – Филя рукой указал на видавший виды армейский бобон – 469-ый УАЗ.

Номера на авто были частные и, усаживаясь на сиденье, я спросил: – Твой что ли агрегат?

– Мой, – с водительского сиденья коротко ответил Филя.

– Ты рыбак или охотник? – предположил я.

– Почему «или»? И рыбак, и охотник! Вот попадем на место, ты осмотришься и поймешь, что невозможно там не быть рыбаком и охотником. А я, между прочим, и родом из тех мест! Еще вопросы есть?

– Угу. Вчера вечером я посмотрел карту и подумал: «Какой странный выбор места для полигона! Практически на границе с Эстонией, а Эстония – страна НАТО!»

Филарет усмехнулся: – Насколько я знаю, место для полигона выбрал сам Лаврентий Палыч Берия! Выбрал в 1945 году, то есть сразу после окончания войны! Я думаю и в самом страшном сне не мог Лаврентий Палыч увидеть, что через несколько десятков лет эстонская Чухония войдет в состав блока НАТО. Нет, не мог! А место он выбрал идеальное: есть и ровные поля, и холмы, и овраги на любой вкус, и дремучие леса, и реки, и озера, и болота, и глина, и песчаники, и всё это под боком – рядом! Так что выбор это не странный, а вполне подходящий для испытаний в разных условиях и техники, и оружейной оснастки.

Бытовая инфраструктура там, конечно, не ахти – дома «сталинской» постройки, двухэтажные, типовые, но еще прочные, строились на совесть, а вот электропроводка, трубы водоснабжения и канализации на ладан дышат и дыхание это, сам понимаешь, почти всегда с легким, а то и не очень, амбрэ. Но что касается оборудования самого полигона, то там все на уровне, скоро сам увидишь.

– Слушай, капитан Филарет, тебе сколько лет? – полюбопытствовал я.

– Много, сударь, двадцать шесть! – с очень знакомой и хорошо переданной интонацией ответил Филя. Я рассмеялся, а Филя сказал: – Я думал ты не узнаешь киношного Дартаньяна!

– Узнал! Хорошо у тебя получилось – очень узнаваемо, – пояснил я и добавил, – значит, ровесники мы с тобой: мне тоже двадцать шесть. Ты женат?

– Нет! Пока нет. И кандидатуры пока нет! А ты?

– У меня осенью свадьба!

За разговорами о том и сём время летело незаметно, а еще мне даже стало казаться, что я знаком с Филей не два дня по факту, а черт знает с каких пор.

– Та-ак! – Филя глянул на часы в телефоне, – время обеденное, сейчас вон за тем поворотом будет придорожное кафе, и мы там вкусим. Хозяева кафешки – переселенцы из Бурятии – готовят очень вкусные бузы. Пробовал когда-нибудь?

– Нет! И даже не знаю, что это такое!

– Ну, что-то вроде мантов, только на бурятский манер.

– А они – хозяева – буряты что ли? – спросил я.

– Нет, местные чухонцы! Говорят, до войны с Гитлером они богатенькие были, в Чухонии земелькой немалой владели, но в сороковом году товарищ Сталин взял, да и переселил их в Забайкалье, в Агинскую Бурятию. В девяностых они рванули назад – в независимую уже Эсто – Чухонию, надеясь по закону о реституции вернуть свою земельку. Однако конфуз вышел. Кто-то ту земельку уже заграбастал по тому же самому закону о реституции. Они судились, долго судились, но недаром говорят: «с сильным не борись, с богатым не судись». В общем, в конечном итоге в суде им показали кукиш с маслом, и они плюнули, и несолоно хлебавши перебрались сюда. И тут, на том месте, где, как они говорят, у них с давних времён была мыза – хутор по-нашему, – эта семья, получив разрешение местной власти, построила дом, потом кафе, а недавно еще и мотель они замастрячили.

Те «буряты», которые приехали сюда, по возрасту от дел уже отошли, сейчас здесь всем заправляет семья их сына и внучка. Сейчас услышишь, как эта внученька меня называет.

Машин на стоянке перед кафешкой было много, места нам там не нашлось, и Филя загнал бобон на стоянку большегрузов на большую площадку по другую сторону дороги. Мы вышли из машины и направились к деревянному дому, на котором красовалась электронная вывеска «Мыза Андреаса. XIV век»

– Андреас – это семейное имя. У них в роду все мужчины Андреасы, – поймав мой взгляд, пояснил Филя.

– А век для понта нарисовали? Маркетинговый и рекламный ход? – спросил я.

– Черт его знает! Может и для понта, как ты говоришь, а может быть и правда, что у них здесь с четырнадцатого века была мыза. Ну, заходим!

Я открыл дверь и Филя, приосанившись, с паузой, степенно вошел в помещение.

– Привет, Инга! – Филя с порога через весь зал громко поздоровался с молодой, белокурой симпатичной девушкой за барной стойкой. Та одарила его взглядом голубых глаз и также громко ответила: – Привет, просто Филя!

В довольно просторном помещении кафе был расставлен с десяток столов. Почти все они были заняты.

От такого обмена приветствиями за столами кто-то прыснул, кто-то недоуменно переводил взгляд с девушки на Филю.

– Займи вон тот стол, – рукой показал мне мой новый друг, – а я пойду закажу бузы. – Видимо, моё лицо имело несколько странное выражение, потому что Филя усмехнулся и сказал: – Сейчас вернусь и расскажу тебе. – Филя подошел к стойке и завел разговор с Ингой, девушка смеялась, а он улыбался и словно невзначай касался ее руки.

Скоро Филя вернулся с бутылками минеральной воды в руках и с довольным выражением лица сообщил: – Пока вода! Бузы будут готовы минут через пятнадцать. Ах, да! Сейчас расскажу. Года два тому назад это было! Первый раз тогда я увидел ее за стойкой, ну и также с порога поздоровался и по ходу спросил, как же зовут такую красавицу? Она ответила – Инга. Ну тогда и я представился – Филарет. Можно просто Филя. Она тогда громко повторила мои слова и от души рассмеялась, потому что, сам понимаешь, что получается, если эти два слова: «просто Филя» произнести быстро. С тех пор мы каждый раз при встрече вот так веселим публику.

– Слушай, – начал я, – стесняюсь спросить относительно твоего имени и отчества. Очень уж они, на мой взгляд, …э…

– Патриархальные и архаичные? – догадливо вставил Филя.

– Ну да.

– Всё просто! И мой отец, и мой дед, и пра… пра… пра…, Царство им небесное, были в этих местах священнослужителями. Несли людям слово Божие! Отсюда и имена!

– А понял, понял! И откуда у тебя в речи словечки такие…м…странные проскакивают тоже понял. А ты, значит, изменил семейной стезе, сменил выбор? А почему именно армия?

– Да в детстве мы тут с пацанами бегали на танки смотреть, да на пушки, да книжки читал военные, вот, видимо, всё это и повлияло на выбор. А ты – то, Михаил, как попал в свою контору?

– Да прям со студенческой скамьи Физтеха. На третьем и четвертом курсах у нас тема была совместно с ЭЛИИС, вот по окончании учебы меня туда и пригласили.

– А –а, ну – ну! – Филя оживился, – ага, вот и наши бузы!

К столу подошла Инга с подносом и, грациозно приседая, поставила перед нами тарелки с бузами и салатами, с улыбкой пожелала приятного аппетита, повернулась и пошла.

– Второй акт, – заговорщицки шепнул мне Филя и, когда Инга отошла подальше, громко на весь зал продекламировал: – Спасибо, Инга, красавица и кормилица наша! – В ответ тут же прозвучало: – Пожалуйста, приятно иметь дело с культурным просто Филей.

– А третий акт будет? – спросил я.

– Бу…бу…бузами займись, – с полным ртом, смеясь, прошамкал Филя.

Бузы действительно были великолепны, и потому были уничтожены быстро и со здоровым энтузиазмом.

На выходе из зала Филарет приостановился, оглянулся, поклонился и громко попрощался: – Инга, до свидания. – В ответ с той же интонацией прозвучало «до свидания, просто Филя»

Меня впечатлил прощальный взгляд Фили, и я не удержался и сказал: – Э, Патрон, похоже ты приехал!

– Куда приехал? – не понял Филя.

– На станцию с названием «Любовь», вот куда!

И тут бравый капитан Филарет удивил меня – он смущенно и растерянно улыбнулся совершенно детской улыбкой и начал мямлить: «да что ты, да нет, мы просто…э… знакомые»

– Знакомые, знакомые, – с легкой иронией повторил я, – ладно, проехали. И поехали.

– Поехали! Крайний прогон остался, – заявил Филя, устраиваясь на водительском сидении, – вперед! – Филя вырулил со стоянки, подъехал к трассе, остановился и пояснил: – Эта кафешка, где мы с тобой только что отобедали, находится прямо на границе погранзоны. Трасса ее – погранзону – обходит. Но главное не это – трасса обходит болота. По трассе, то есть по хорошей дороге, до цели километров шестьдесят. Но у нас есть пропуск и поэтому мы можем перемещаться в погранзоне. Дороги там можно сказать нет, но проехать можно. Вон там километрах в пяти свёрток. Так до места значительно ближе. Немного, конечно, поболтает, но зато сколько будет впечатлений и какие виды! Съеденные бузы, сразу предупреждаю, немного растрясём. Выбор, Миша, за тобой!

Тут же Первый Миша заявил прямо в мозг: «Напрямки! Никаких объездов! Вперед на мины!» – Второй воспротивился: «В объезд! Твои кишки и…опа намекают, что тряски вовсе не желают»

– Напрямки! – коротко ответил я.

«Идиот, что тут скажешь!» – бросил Второй и обиженно замолчал.

– Выбор принят! – Филя нажал на педаль газа.

Бобон преодолел несколько километров и съехал на проселок.

– Тут по прямой, если посмотреть на карте, всего ничего – километров десять, если идти пёхом, но на машине с петлями и объездами – все пятнадцать. Ну, Миша, держись! С богом!

Да, держаться надо было! Бобон, скрепя своим металлическим скелетом, переваливался сбоку набок и мыкался из стороны в сторону.

– Да, дорогу явно не римляне прокладывали, – пробормотал я, потирая лоб в очередной раз проверивший прочность металлической стойки.

– Да уж не они! –согласился Филя и обнадежил, – но это еще не самый плохой участок – самый скверный впереди. Вот он – так называемая Болотная теснина. Видишь, дорога уходит вниз – в овраг – и идет по оврагу, а дальше за бортами этого оврага слева и справа болота. Места жуткие. После ливневых дождей здесь лучше не появляться.

«А я предупреждал! А теперь чеши, чеши репу! Может поумнеешь, хотя вряд ли», – язвил Второй Миша.

– Ну, вот! – облегченно вздохнул Филя, – самый опасный участок мы уже преодолели, слава богу, сейчас выберемся из этой низины наверх и ахнешь!

Бобон ревел мотором, преодолевая на двух мостах длинный глинистый подъем. Наконец, мы выбрались на верхотуру и перед нами открылась панорама, от которой действительно захватывало дух. Слева к дороге подступали невысокие песчаные холмы с сосновым лесом и деревьями словно на подбор: могучими и величественными. Справа расстилалась большая зеленая поляна с сочной, зеленой травой, оттеняющей синеву раскинувшегося вдали огромного озера.

– Красота? – спросил Филя.

– Впечатляет! – согласился я.

– Сейчас вдоль ручья проедем немного, это тоже скверный участок дороги и всё – мы в шоколаде! Ну, вот, порядок!

Филя протянул руку вправо: – Граница с Чухонией проходит прямо по водной глади этого озера, – сейчас мы уйдем влево, обогнем сосновый лес и увидим городок. А сосны эти, видишь они растут на сухом песчанике и потому, я слышал, их древесина отличается особой прочностью. Здесь еще со времен Петра Великого рубили лес для строительства флота на Балтике. Сам царь Петр Алексеевич не раз появлялся в этих краях. А вон там на том берегу озера даже сохранился дубовый сруб, где останавливался государь. Так что места эти, можно сказать, исторические! Чухне, правда, всё это без надобности!

– Судя по твоему тону, Филя, пиетета к Чухонии ты не испытываешь?

– К государству чухонскому – ни малейшего! А к чухонцам отношусь ровно, люди они как люди, со своими прибамбасами, тараканами и шуршиками, ну в общем, всё как у всех. А вот государство Чухония – это пример исторической неблагодарности и мерзких шакальих повадок!

– Поясни!

– А чё тут пояснять! Все знают, что никогда у чухни не было своего государства. Что там государства? Школ своих никогда не было. Первые эстонские школы возникли здесь по милости императора Николая Первого. Тогда Чухония входила в состав Российской империи. Помнить об этом они не хотят. Да и государство они получили на блюдечке с голубой каёмочкой из рук товарища Ленина. Но об этом тоже забыли и ни–ни, ни слова! Затем вхождение в 1940 году в состав СССР. Согласен – история эта очень непростая, да и времена были не простые.

Теперь советский период в Чухонии называется российской оккупацией и никак не иначе. А то, что «оккупанты» понастроили здесь школ, больниц, заводов и фабрик и обеспечили «порабощенному» чухонскому народу самый высокий в СССР уровень жизни, так это опять же забыли, об этом ни-ни.

Потом распад СССР и вот она – вожделенная самостоятельность и долгожданный суверенитет. И тут же они поперлись со своим суверенитетом в Евросоюз и НАТО! Ну, это, как говорится, ваш выбор и бог… нет, черт с вами! Но зачем-то тут же превратили русскую часть населения в «неграждан», в людей второго сорта, именно тех людей, которые и строили эти школы, больницы, фабрики и заводы, а из России тут же вылепили образ врага, по шакальи пакостя соседу где только возможно. Как говорится и бога забыли, и царя в голове нет. И мы это терпим.

Так что какой уж тут пиетет!

Я думаю Россия способна экономическими средствами опустить Чухонию ниже плинтуса, но, понимаешь, мы и своих – русских, а их там процентов под тридцать, – тоже опустим туда же, да еще эти сволочи на них отыгрываться будут!

– Да, картинку ты, Филя, нарисовал мрачноватую.

– Да уж какая есть!

А это что такое? – спросил я, увидев вдалеке серую бетонную коробку. С севера к ней вплотную примыкал лес, на юге раскинулся обширный зеленый луг.

– А это, Миша, наше с тобой место работы. В этой коробке – она называется Третья площадка – есть всё, что нам нужно. И, видишь, перед ней ровная поляна? Это, условно говоря, стрельбище со всякими мишенями: летающими, прыгающими, ползущими, в общем, на любой вкус!

А вот и развилка: налево – к бетонному объекту, направо – к поселку, нам туда. Видишь, здесь уже дороги нормальные.

– Я буду жить в поселке?

– Да, только не в «сталинском» доме, а в гостевом. Будешь жить как фон барон в коттедже. Здесь их несколько. Они были построены в позднесоветские, если точнее, в «раннегорбачевские» времена так называемыми «промышленниками» в качестве гостиниц. Военные называют «промышленниками», или чаще «промыслом», гражданских специалистов – сотрудников разных НИИ, КБ, заводов, работающих на полигоне. Почему я уточнил, что они построены в раннегорбачевские времена? Да потому, что, как со злостью говорят старожилы, в позднегорбачевские времена уже вообще ничего не строили, а только тешили дьявола и разваливали то, что было.

Да! Так вот построены были коттеджи, сам понимаешь, для большого «промыслового» начальства.

– А я – то как сподобился и чем удостоился, что меня в коттедж? Я к большому начальству не принадлежу! – усмехнулся я.

– Генерал – начальник полигона – распорядился, – пояснил Филя, – уж очень ты его заинтересовал своими пи-тритиевыми изделиями и Пи- эффектами. Наш генерал мужик интересный и креативный…

– В смысле? – спросил я.

– В смысле интересуется и любит всякие технические новинки и когда что-нибудь такое производит на него сильное впечатление у него вырывается эмоциональная присказка: «вот это да!!! Вот это каденция с турбуленцией, братец ты мой!» А что это такое: «каденция с турбуленцией» – никто не знает.

Но слава богу, что есть такие люди!

Это я вот к чему! Твой отчет и мое заключение по нему генерал изучил очень внимательно и потом какое-то время ходил от стола к окну и обратно, обдумывал. А потом выдал свою присказку с «каденцией и турбуленцией», собрался и улетел с бумагами в Москву, и съездил с божьей помощью удачно, потому как по возвращении приказал мне организовать твой приезд, распорядился о жилье и приказал мне ежедневно докладывать ему о ходе наших с тобой работ. Понял?

Тем временем машина въехала в городок. Четыре параллельные улицы с утопающими в зелени типовыми двухэтажными домами, собственно, и составляли городок.

– А вот наша Красная площадь и культурный центр, – Филя кивнул головой, – вон, видишь, Дом офицеров с кинотеатром и ресторанчиком на задах. Ресторанчик, между прочим, очень приличный, офицерской паствой место намоленное.

Вот, поворачиваем сюда, еще триста метров, и мы на месте.

Выйдя из машины я разочаровано присвистнул. Филя понял правильно, усмехнулся и спросил: – Ты, поди, ожидал увидеть что-то типа роскошного замка с московской Рублевки? Ну, не обессудь! Идем, идем!

– Подожди! Тут у тебя видимо от дорожной тряски пачка листов с заднего сиденья на пол упала, – я поднял скрепленную распечатку.

– А- а! Это историческая штучка! Я с Литрес распечатал, потому как там наши места упоминаются. Хочешь взять? Бери, бери, – бросил Филя, – я это уже прочитал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.