Рецидивист 2. В законе

– Уже лучше… – прошептала она, но уже своим голосом.

– Ну, слава Богу! – облегченно выдохнул Перепелкин. – А что это было? Никогда такого не видел – даже меня, признаюсь, проняло!

– Очень сильный дух… – прошептала Блаватская, к лицу которой начали возвращаться краски. – Не сломленный до сих пор…

– Леночка, не надо больше нам таких духов! – категорично заявил Фатеев. – Хватит развлечений! – Роман Андреевич повернулся к гостям. – Господа, вынужден просить вас разъехаться по домам! Прошу простить излишнюю поспешность…

– Не извиняйтесь, Роман Андреевич – мы и сами домой хотим… – произнесла одна из престарелых дам.

– Да я теперь целую седьмицу спать не смогу! А то и поболе… – поспешно заявила вторая.

Блаватская стояла на крыльце перед замком и смотрела, как поспешно разъезжаются гости: лакеи подавали к лестнице коляски, фаэтоны, кабриолеты – кто на чем приехал, гости забирались в них и стремительно покидали поместье. Никого не оставил равнодушным сегодняшний спиритический сеанс.

Кабриолет Каина подогнали последним – к этому времени никого из гостей в замке не осталось. Каин спустился с лестницы, но его остановил оклик Блаватской:

– Семен Семенович…

Каин остановился и повернулся к хозяйке замка.

– Или лучше Иван? – неожиданно произнесла она настоящее Ванькино имя. – Простите, но не знаю вашего отчества.

Каин на секунду задумался, но затем решительно поднялся обратно на крыльцо. Поднявшись, он остановился перед Блаватской и снял шляпу, слегка наклонив голову.

– Осипович, – глядя в бездонные глаза медиума, четко произнес он. – Каин Иван Осипович. А по-простому – Ванька-Каин. Вор и разбойник с большой дороги.

Блаватская слегка побледнела, но продолжала держать себя в руках.

– Значит, это правда… – выдавила она.

– Смотря, что считать правдой… – Ванька пожал плечами.

– Пойдемте в дом, Иван Осипович, нам есть, о чем поговорить.

Вернувшись в гостиную, Блаватская уселась на свое прежнее место за столом. Каин пристроился рядом с ней на стуле. Блаватская некоторое время молчала, не зная, с чего начать. Пауза затягивалась.

– Признаюсь честно, – наконец произнесла она, – ни один спиритический сеанс не проходил так, как сегодняшний…

– Простите великодушно: я видел, как напугались ваши гости, – извинился Ванька.

– Скажите… Иван… Осипович… Вы специально искали встречи со мной?

– Не стану скрывать, – кивнул Ванька, – да, специально. Слухи о ваших способностях оказались сильно преуменьшены – я впечатлен!

– Я уже говорила – такое со мной впервые. Наверное, из-за вашего присутствия.

– Очень сомневаюсь, – Ванька качнул головой. – За свою долгую жизнь я не раз встречался с непростыми людьми. Правда, большая часть из них – профессиональные шарлатаны. Только деньги горазды выманивать. Но были и настоящие… Джузеппе Бальзамо, например.

– Вы встречались с самим Алессандро Калиостро? – изумилась Блаватская.

– Был грешок, но медиумом он оказался никудышним. Не вам чета! И мое присутствие никак не повлияло на его способности. Так, жалкие душонки самоубийц и неправедно замученных – вот и весь сказ!

– Знаете, Иван Осип… – задумчиво произнесла Елена Петровна, но Каин её перебил

– Зовите меня просто Иваном, так проще общаться.

– А вы меня Еленой.

Каин согласно кивнул.

– Так что вы хотели сказать, Елена.

– Не знаю почему, но я стала им… – Блаватская замолчала – воспоминания были еще слишком свежи.

– Грозным? – спросил Ванька.

– Да. Буквально на мгновение мне стали понятны все его помыслы, дела, тайны… Правда, когда он меня оставил, я многое забыла… Но это ощущение…

– Это ваш дар, Елена! Способность принять мятежную душу неистового Ивана… Повторюсь, я еще не встречал подобного дара.

– Я видела вас его глазами… – прошептала Блаватская. – Глазами духа. У вас… – Блаватская прикоснулась руками к своему лицу.

– Вырваны ноздри и рожа клеймена? – Улыбнулся сквозь силу Каин.

– Да. И еще у вас здесь… – Блаватская прикоснулась рукой к своей груди. – Тьма! Она пропитывает вас, сочиться по венам…

Каин расстегнул рубаху на груди, демонстрируя старое «тавро» Блаватской. Елена протянула руку, намереваясь прикоснуться кончиками пальцев к вживленному в тело Каина амулету. Каин резко отодвинулся.

– Не прикасайтесь! Я не знаю, как это подействует на вас. Простому человеку прикосновение ничем не грозит. Но таким как вы… людям с божественными способностями… Давным-давно, когда я был еще ребенком… к этому прикоснулся один слепой сибирский старец, которого почитали святым… Он прозрел, но… я думаю – он сошел с ума. Поэтому лучше не надо! – Каин застегнул рубаху.

– Что это?

– Давнее проклятие одного мертвого сибирского шамана, – произнёс Ванька.

– Мертвого? – не поняла Елена.

Каин «прискорбно» развел руками:

– Увы. Не только живые могут причинять страдания. Мальчишкой мне «посчастливилось» наткнуться на «воздушную могилу» шамана. По незнанию я прихватил из нее один амулет, что сейчас вживлен в мою грудь… Он нашел меня…

– Шаман? – переспросила Блаватская.

– Да, – кивнул Ванька, – и проклял – быть мне вором до скончания веков. Так и маюсь вторую сотню лет.

– Вместе с проклятием вы получили бессмертие?

– Как видите – до сих пор жив и здоров!

– Бессмертный вор… – прошептала Елена.

– Да, – усмехнулся Каин, – я этакое кривое отражение Вечного жида – Агасфера, вынужденного скитаться по земле до второго пришествия и терпеть презрение со стороны людей.

– А вы его не… – спросила Елена.

– Нет, не довелось, – ответил Ванька, – если, конечно он существует.

– Но раз вы существуете…

– Вполне допускаю, – улыбнулся Каин, – что и Агасфер тоже колесит по многогрешной земле.

– Давайте вернемся к тому, что привело вас ко мне, Иван? – предложила Блаватская.

– Я хочу вновь встретиться с ним. С тем, кто наложил на меня это проклятие.

– С духом того самого Шамана? – уточнила Елена.

– Да, – коротко и четко ответил Ванька.

– Зачем вам это? Ну, встречаться со своим мучителем?

– Когда он проклял меня – я был еще совсем мальчишкой. Испуганным, неразумным… Шаман говорил что-то… Говорил, что проклятие можно снять… Есть какой-то способ. Но я тогда плохо слушал его… Вы поможете мне?

– Не хочу вас беспричинно обнадеживать, Иван… Но духа шамана… Это не дух простого смертного, пускай и самого Ивана Грозного…

Каин напрягся, задерживая дыхание и боясь услышать отказ.

– Но я попробую… – произнесла она утвердительно, и Каин облегченно выдохнул.

– Спасибо, Елена! Я твой должник…

– Не стоит… Но мне страшно, Иван. Ведь если будет, как с Грозным… Не будем откладывать – иначе я передумаю!

Что делать мне? – по-деловому подошел к вопросу Каин.

– Прежде всего, закройте окна и зажгите свечи, – распорядилась Блаватская.

Каин разжег свечи с помощью огнива, забытого Перепелкиным. Затем задернул тяжелые шторы и вернулся на место.

– Теперь возьмите меня за руки и представьте его как можно четче, – сказала Елена.

Каин взял Блаватскую за руки, она повела напряженными плечами, громко выдохнула и зарыла глаза. Каин тоже закрыл глаза.

– Повторяйте за мной: дух шамана, наложившего проклятие, приди! Мы взываем к тебе сквозь время и пространство!

Каин с закрытыми глазами послушно повторил все в унисон за Блаватской. По гостиной вновь пролетел стылый сквозняк. Его порыв сразу потушил свечи. Стремительно похолодало. В воздухе повисла невесть откуда взявшаяся снежная крупа, а дыхание Каина и Блаватской вырывалось клубами пара. Хрустальный шар вновь порос кристаллами изморози.

– Взываем в те сферы, где ты обретаешься ныне! Приди и ответь на наши вопросы! – продолжала вызывать духа Блаватская.

Каин продолжал послушно рисовать в своей голове образ проклятого шамана, каким его запомнил в детстве.

Черты лица Блаватской начали плыть и сминаться, как мягкая глина под пальцами скульптора: лицо слегка сплющилось, выступающий нос – втянулся, изменился разрез глаз с европейского на азиатский. Тело Елены выгнуло дугой, она едва не слетела с кресла. Её закрытые глаза резко распахнулись – в них плясали изломанные разряды микроскопических молний.

– Кто посмел?!! – взревела Блаватская Громовым голосом, от которого, казалось, всколыхнулся весь замок.

Услышав знакомый с детства голос, Каин открыл глаза и застыл в немом изумлении – он находился совсем не в замке, а на той самой памятной поляне с арангасом, затерянной в сибирской тайге. Над головой – ночное звездное небо с полной луной. Каин ощущал, сто он до сих пор сидит в том же кресле в гостиной Блаватской, и одновременно он находился на поляне с арангасом, сидя в том же кресле. А перед ним восседал на резном троне из пня тот самый мертвый шаман,

– Как ты, червь, посмел оторвать меня… Погоди-ка… – Кресло Каина, стоявшее в отдалении, рывком приблизилось к трону Шамана. – Воришка? Живой еще, стервец! – обрадовался шаман, словно встретил старого друга.

– Как видишь! – недовольно буркнул Каин.

– Вижу. И амулет в порядке – пусть Враг кусает пятки! – скаламбурил мертвец, находясь в прекрасном расположении духа.

– Слышь, дядя, кончай балагурить! – раздраженно произнес Каин, не разделивший радости шамана. – Разговор-то серьезный…

– Так это ты мой дух призвал? – поинтересовался шаман.

– А то непонятно? – поморщился вор. – Слушай, дед, ты мне всю жизнь испортил своим проклятием! Давай уж рассказывай, как от всего этого избавиться?

– Я ж тебе говорил – Хранителей ищи, но ты не слушал…

– Кому ты говорил-то? – возмутился Ванька. – А? Испуганному суеверному мальчишке? На которого свалилось такое, что не каждый взрослый выдержит…

– Ну, ведь выдержал, однако? – парировал предъяву шаман.

– Только не твоими молитвами! Давай, заново рассказывай! Только поподробнее – а то в наше время хорошие медиумы раз в сто лет попадаются! Когда еще я до тебя доберусь?

– Да, наглости тебе не занимать… – Шаман поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее. – Ты хоть примерно представляешь, с кого требуешь?

– Да мне уже похрен – нужно будет, и с самого дьявола спрошу!

Шаман засмеялся мелким дребезжащим смехом:

– Может быть, и придется… Так с чего начать?

– С самого начала давай! – потребовал Ванька.

– С самого начала начал, что ль?

– Да хоть с конца начал, главное – чтобы понятно было! – попросил вор.

– Хорошо. – Кивнул послушно шаман. – Слушай: Из хаоса небытия сотворил Создатель «Вень» – все упорядоченное, где родились Солнце, Земля и люди…

Глава 3

– Из хаоса небытия сотворил Создатель Вень – упорядоченное, где родились Солнце, Земля и люди…

Перед глазами Каина развернулся большой, залитый солнечным светом луг, заросший сочной травой, на котором паслись тучные стада лошадей и коров. На горизонте виднелись заросшие лесом сопки, а на окраине луга, у самого подножия высокого утеса, на берегу небольшой быстрой реки, стояло окруженное частоколом поселение – полтора-два десятка ухоженных домов: те, что победнее – полуземляного типа с крышами, крытыми соломой и дерном, побогаче – крытые черепичной со множеством фигурных украшений.

На территории поселения шла обычная бытовая суета: Узкоглазые мужчины разделывали добычу, чинили охотничьи снасти; такие раскосые женщины толкли в ступах зерно, готовили пищу, чинили одежду; галдели и бегают дети – все были счастливы и довольны. Солнце садилось и люди расходились по домам.

– И озлился Исконный Враг, – услышал Ванька в голове скрипучий голос мертвого шамана, – наблюдая, как хорошо живется на земле людям. И истек Он Ядом, из которого сотворил два диска, подобных Солнцу. И вложил Исконный Враг в эти диски всю свою силу…

Утром над поселением одновременно взошло три солнца. Те из людей, кто первыми заметили такую странность, пораженно застыли на месте, открыв рты и тыча пальцами в небо. Соломенные крыши задымились, а затем вспыхнули. Люди выбежали на улицу принялись метаться по горящему поселению, многие из них не выдерживали жара и падали на землю, где и умирали. Горела иссохшая трава на лугах, пылал лес на сопках – вокруг людей развернулся настоящий огненный ад.

– И запылали леса, закипели моря, реки и озера, земля спеклась и потрескалась от жара… – бубнил в ушах Ваньки каркающий голос шамана, пересказывающий древнюю быль.

Три солнца скрылись за горизонтом. Дымили догорающие деревья, стреляли угольками остатки домов, чадили трупы животных и людей, дым стелился по земле. Те, кто выжил, выбирались из укрытий, встали на колени и протянули руки к небу.

– И взмолились люди Хадо-Прародителю, и пришел он, чтобы спасти детей своих…

В багровом свете догорающих углей появился Хадо – Прародитель людей, легендарный шаман-воин – крепкий высокий мужчина в рогатой шаманской шапке, увешанный амулетами с ног до головы. В его руках большой шаманский бубен и колотушка, за спиной мощный лук. Шаман начал свою пляску, бешено колотя в бубен, и что-то гортанно напевая.

– Долго камлал Хадо, и нашел способ, как спасти потомков своих от Беды…

Восходящие светила вновь начинают сжигать то, что не сгорело вчерашним днем. Окруженный со всех сторон огнем, Хадо, вооруженный молотом, ковал на наковальне наконечники стрел.

– Три стрелы изготовил Прародитель, их заклял Он особым образом: две – для Дисков Солнечных, и еще одну – для Исконного Врага, чтобы не творил Он больше на земле Зла…

Стрелами Хадо сбил с неба два лишних солнца. После каждого попадания солнца вспыхивали и огненными метеоритами падали на землю. При соприкосновении с землей они взрывались, образуя большие кратеры.

– И сбил Хадо стрелами Диски Злокозненные… И упали они каплями расплавленного металла на землю… Сам же Враг скрылся, забился, лишенный сил, в какую-то потайную щель, и не смог отыскать его Хадо-Прародитель, чтобы совершить Возмездие…

Хадо стоял на вершине кратера и смотрел вниз, в глубину, где ярко светится сгусток расплавленного металла.

– Но не исчез тот металл – ведь в нем была собрана вся сила Исконного Врага…

Хадо вновь махал кузнечным молотом. Раскаленный металл сыпал искрами.

– Из металла, проклятого Врагом, выковал Хадо два амулета, для защиты потомков своих от происков Исконного Врага…

Хадо стоял в окружении выживших людей. В его руках – два металлических круглых амулета, которые он передал людям, которые приняли амулеты с поклонами: один амулет принимает шаман, второй – вождь племени.

– И завещал Хадо детям своим беречь амулеты, ведь в них собрана вся сила Врага… И рано или поздно захочет он вернуть её…

Видение исчезло, и Каин вновь оказался на поляне с арангасом.

– До сих пор Враг бродит по свету в поисках потерянной силы и, если вернет – вам не поздоровится! – закончил свою сказку шаман.

– Да, интересную историю ты мне поведал… – произнес Каин. – Твой амулет здесь. – Каин прикоснулся рукой к груди. – А где второй?

– То мне не ведомо: свой я хранил несколько тысячелетий – до самой смерти… Вожди сменялись намного чаще, амулет не раз переходил из рук в руки, пока не затерялся.

– А вдруг тот амулет уже у Врага?

– Тогда ему останется добыть лишь твой… Поэтому, если хочешь от него избавиться – ищи Хранителей.

– Ты-то не больно-то нашел за такую прорву лет, – попенял шаману Каин. – Как же я их отыщу?

– Может, тебе больше повезет – удача любит ущербных, да обиженных.

– Слушай, дядя, а кокой он – враг? Меня иногда накрывает… Видения…

Шаман вытянул руку, кресло Каина переместилось вплотную к трону. Шаман положил ладонь на лоб Каину.

– Хм, интересный получился довесок… Поглядим..

В сгустившейся темноте пылают угли сгоревшего дотла сарая. Среди углей лежало обгоревшее и скукожившееся тельце старца Феофана. На лице старца, покрытом хрустящей коркой, сквозь трещины, в которых проступает печеное мясо и виднеются кости, неожиданно открылись глаза. Старец пошевелись остатками обгоревших губ, которые трескались и истекали сукровицей:

– Я… найду тебя… Тварь… и уничтожу!

Шаман убирает руку со лба Каина:

Да, это сделал он – Исконный Враг в человечьем обличье! Рыскает, не престает… А твой старик бельмастый – силен! Даже Враг не смог у него кроху своих сил отнять. Добрый шаман мог бы получиться – задатки имелись… Конечно, супротив Врага – он, что щенок беззубый… Жаль, что вы так и не смогли общий язык найти – отличная бы вышла команда.

Да ты чего, смеешься? – обиженно засопел Каин. – Он же сжечь меня живьем хотел!

– По незнанию то, – отмахнулся Шаман. – Вместе бы смогли горы своротить!

– Ну уж нет – я сам по себе! Да и помер он уже, наверное, давно. Вот найду Хранителя – сниму проклятие…

– А дальше что? – поинтересовался шаман.

– Так далеко я еще не заглядывал, – пожал плечами Ванька. – Вот найду… Кстати, а кто они такие-то эти Хранители?

– Хранители – это те, кто может защитить Амулет от происков Врага, – пояснил шаман. – Хранители возникают только тогда, когда Амулету угрожает реальная опасность. Ладно, я и так уже много сказал – теперь топай восвояси… И ищи Хранителя – только он сможет помочь!

Каин очнулся за круглым столом в гостиной замка Блаватской. Рядом в кресле – вернувшая свой «истинный» облик Елена. Блаватская выглядела сильно изможденной, но на бледном её лице блуждала довольная улыбка.

– Вы… не представляете… себе… Иван… насколько величественен и могуч дух этого… человека… – произнесла она. – Если его можно назвать человеком… Он один из первых… Адам Сибирского мира! А их прародитель Хадо – один из древних языческих богов… Немыслимо! Я словно сама была участником той трагедии с тремя солнцами… А знаете, Иван, я уже слышала эту историю!

– Как? Где? – подскочил со своего

– Я недавно вернулась из путешествия на Тибет, – сообщила Елена. – Одной из достопримечательностей, которую мне удалось посетить, был старейший тибетский монастырь Самье-Гомпа. В монастыре просто гигантская библиотека древних свитков, манускриптов и трактатов. В тексте одного из них – «свитке Дхармадутты»… Вернее в обрывке свитка, – поправилась она, – в монастыре хранилась только его часть, с которой мне и посчастливилось ознакомиться, рассказывалось о Извечном Враге, Трех солнцах и прародителе Хадо. Так же в свитке подробно описывалось оружие, которым можно уничтожить Вечного врага…

– Спасибо, вам, Елена! Я срочно выезжаю в Тибет!

– Не спешите, Иван, – остановила его нечаянный порыв Елена. – Вы не найдете свитка в монастыре.

– Но постойте, вы же говорили… – опешил Каин, опускаясь обратно в кресло.

Да, он был там, но через несколько дней его украли, как, впрочем, и еще ряд древних документов из монастырской библиотеки.

– Кто это сделал? Я должен его найти!

– Вместе с нами путешествовал по Тибету некий немец. Рудольф Бланш. Ограбив библиотеку, он спешно покинул монастырь. Больше мы не встречались.

Каин вновь поднялся из кресла, подошел к Блаватской и встал на одно колено. Взяв её руку в свои, поднес тонкие холодные пальцы медиума к своим губам и поцеловал.

– Елена, вы сделали для меня много больше, чем я планировал получить! Я ваш вечный должник. Если вам когда-нибудь понадобиться моя помощь – можете смело рассчитывать на меня!

Наши дни.

СИЗО №…

– Итак, у меня появилась цель, – продолжил рассказывать Каин, – найти старый манускрипт из тибетского монастыря.

И как, удалось? – поинтересовалась Ольшанская.

– У-у-у, это целая история… Кстати, последствия её тебе хорошо известны. – Каин указал на лежащую на столе копию дела из московского архива.

– Дело коллекционера Лопухина? – догадалась Ольга.

– Оно самое, – кивнул Ванька.

– Так Лопухин – русский, а документы, как сообщила Блаватская, из монастыря утащил какой-то немец. Да и со сроками что-то не растет…

– Да все срастается, Ольга Васильевна. Покинув Тифлис, я с головой окунулся в поиски этого Рудольфа. Завел знакомства в среде коллекционеров, посещал аукционы, на которых сбрасывали подобный хабар. Я даже познакомился с известным археологом Шлиманом, и несколько лет копал с ним турецкие холмы в поисках Трои. Но концы удалось поймать только через двадцать лет. Неведомо каким образом, но нужный мне манускрипт оказался в России, в коллекции известного мецената и коллекционера Лопухина.

– И ты решил его ограбить? – предположила Ольга, делая поспешные выводы.

– Эх, Ольга Васильевна – Ольга Васильевна, – покачал головой вечный вор, – все-то обидеть меня хочешь! На тот момент я уже был не тот Ванька-Каин, разбойник и проходимец. Я уже пообтесался, закончил несколько университетов, покрутился среди аристократов, богемы, ученого люда…

– Но в деле написано… – попыталась оправдаться Ольга,

– Эх, Оленька, тебе ли не знать – контора пишет! Нет, вначале я хотел «полюбовно» с ним разойтись – деньжата были. Но этот сноб мне отказал!

1883 г.

Российская Империя.

Москва.

Мимо витрин с экспонатами Музея естественной истории размашисто шагал известный на всю Россию коллекционер и меценат Федор Михайлович Лопухин. Следом за ним, слегка поотстав, семенил Каин, не переставая упрашивать «надутого» мецената:

– Федор Михайлович, куда вы? Мы еще не договорили!

Лопухин резко остановился, и Каин едва на него не налетел.

– Я вам уже все сказал! Разговор окончен! Прощайте!

– Я готов выкупить у вас «свиток Драхмадутты» за любые деньги! Только назовите свою цену, – сделал еще одну попытку договориться Каин.

– Нет! – отрезал Федор Михайлович. – Я не стеснен в средствах. Прощайте!

Лопухин отвернулся, чтобы уйти, но Каин схватил его за руку:

– Федор Михайлович, позвольте мне хотя бы снять с него копию…

Лопухин резко выдернул руку:

– Я вам все сказал – нет!

Лопухин, боле не останавливаясь пошел прочь, а Каин непонимающе крикнул ему в спину:

– Но почему?

Лопухин недовольно остановился, развернулся и возвратилсяр к Каину.

– Ну не нравишься ты мне, проходимец! Я таких как ты – молодых, да борзых за версту чую…

– Зря ты так, Федор Михайлович, зря! – озлобленно произнес Ванька. – Продал бы раритетный свиток и жил бы себе поживал без хлопот…

– Ты мне угрожаешь, сопляк?

При слове «сопляк» Каин усмехнулся и выставил вперед ладони:

Ни в коем разе, Федор Михайлович.

Лопухин недовольно фыркнул и, вновь отвернувшись от Каина, пошел по коридору. Каин стоял на месте и сверлил удаляющуюся спину Лопухина недобрым взглядом.

Но Лопухин, разозленный «угрозами» неприятного проходимца, решил не откладывать дело в долгий ящик и навестить немедля же своего близкого приятеля – московского полицмейстера генерал-майор Огарева. Он застал высокого чиновника в своём кабинете, облаченного в генеральский мундир с эполетами, расчесывающего длинные усы-бакенбарды, ниспадающие до самых плеч.

– Николай Ильич, разрешите? – заглянув в кабинет, произнес меценат.

– Федор Михайлович, дорогой! – обрадовался приходу Лопухина полицмейстер. Всегда рад вас видеть! Вы у нас нечастый гость. Проходите, садитесь.

– Да все вот дела, делишки… – произнес Лопухин, проходя к столу, и усаживаясь на стул для посетителей. – И забежать некогда, поговорить… Как здоровье вашей любезной супруги?

– Просто прекрасно! – расцвел чиновник. – Мигрени Анну Палну больше не беспокоят! Прошли, как будто их никогда и не было! Федор Михайлович, ваш доктор – просто кудесник! Я перед вами в неоплатном долгу!

– Полноте, Николай Ильич! – отмахнулся Лопухин. – Ну, о чем вы? Какие промеж нами долги? Для меня честь помочь вам и вашему семейству.

– Спасибо, Федор Михайлович! Но я все равно вас отблагодарю настоящим образом!

– Николай Ильич… – укоряюще произнес Федор Михайлович.

– Все-все-все, умолкаю. Так что привело вас ко мне, Федор Михайлович?

– А я к вам, как раз по вашей, прямой и, так сказать, ведомственной части… – признался меценат.

Огарев обеспокоено приподнялся в кресле и огладил ладонями шикарные усы:

– Что случилось, Федор Михайлович? Уж не ограбил ли вас кто?

Лопухин плюнул через левое плечо:

– Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! Нет, пока все в порядке!

– Пока? – удивился полицмейстер.

– Да, я думаю, что в ближайшее время меня попытается ограбить некий проходимец – Прохор Дубов.

– Откуда такая уверенность? – удивился Огарев, подобравшись, словно собака, берущая след.

– Не так давно этот Дубов вышел на меня с предложением продать ему один деревний манускрипт под названием «свиток Драхмадутты»…

– Да, мне известно о вашем увлечении древностями, – кивнул полицмейстер. – И в чем же проблема?

– Ну, во-первых, я не работаю с неизвестными мне партнерами, а я навел о нем справки – ну очень скользкий тип! Гастролер-бродяга мирового масштаба… Конкретно о нем ничего не известно… За руку никто не хватал… но тянется за ним дурнопахнущий шлейф… Вот чует мое сердце…