Укравший тайны

Я просидела на улице ещё около получала, кто–то даже умудрился принести мне воды. Я немного пришла в себя и смогла перебраться на лавочку. Руки и ноги всё также дрожали, но я хотя бы могла говорить. Ко мне в панике подбежала Бель и начала расспрашивать, куда я пропала, и что же со мой случилось. Вызвав такси и усадив меня назад, подруга села рядом и обняла меня. Я может быть заплакала бы от переизбытка эмоций, но ужас и злость не позволили мне этого сделать.

Ты думаешь, что этот взрослый извращенец относится к тебе серьёзно?

Рассмеялся у меня в голове голос мамы. И я с ним согласилась. Какой–бы ненормальной не была Лисса, она всё–таки мудрая женщина – она знает мужиков и предвидит их поведение.

Такси остановилось прямо у ворот особняка. Заплатив наличкой я направилась домой. Я не была в настроении, чтобы забираться домой через дырку в заборе, поэтому я направилась к главному входу. На дворе ночь. Солнце ещё не успело пустить свои лучи на небо и осветить мне дорогу, поэтому я шла под светом фонарей, которые словно прожекторы светили на меня. Я бы почувствовала себя неловко. Или испугалась бы маму, которая наверняка ждала меня сейчас. Она всегда чувствовала, когда я не была дома. Всегда позволяла мне сбежать, чтобы потом наказать за это.

На улице только–только начало светать. Фонари ещё не отключили, а собаки не начали лаять, прося выпустить их на прогулку. Утренний холод слегка отрезвлял меня, а потому я смогла попасть на участок безо всякого шума. Я тихо пробралась в дом, держа в руках туфли, а на плечи накинув куртку Джека.

Парень пару дней добивался меня, а сегодня в баре решил поцеловать меня. Я думала, что интересна ему. Думала, что мне понравится целовать его. Но нет. Никого «Дзынь6» не было. И я его послала. После он, конечно же, извинился и отдал мне свою куртку–бомбер, но я знала, что завтра верну её хозяину и попрошу больше не появляться в моей жизни.

Я тихо прокралась в дом. Даже работники ещё не проснулись. В доме не было утренней суеты, с кухни не доносился запах кофе и выпечки. Была полная тишина.

Аккуратно поднявшись на второй этаж, я решила сразу пойти к себе в комнату, вместо того чтобы подниматься на чердак и переодеваться. Сейчас я была слишком уставшая. Решила, что спрячу одежду, умоюсь и отдохну, а потом уже перенесу вещи наверх.

Это была моя ошибка. Почти фатальная. Катастрофически большая ошибка.

Открыла дверь не я, за меня это сделал мамин подручный Джош. Он пустил меня в комнату, а затем закрыл дверь и встал перед ней, блокируя выход своей огромной тушей.

– Опять… – тихо произнесла мама и повернулась ко мне. В её глазах была многолетняя усталость и полное разочарование, – Ты меня разочаровываешь. – словно прочитала мои мысли. – И что на этот раз?

– Я… – не успела я договорить.

Даже начать не успела, а мать уже подняла ладонь в безмолвном приказе замолчать.

Сейчас я боялась её сильнее обычного. Папа уехал в Германию на несколько дней, а потому в её ругах находилось слишком много власти. А я, как бы не кричала, буду слишком тихая, чтоб хоть кто–то пришёл ко мне на помощь.

Мама махнула рукой и моё сердце замерло. По спине пробежал неприятных холодок, а мышцы ног парализовало. Я почувствовала, как тяжёлая рука Джоша сжала мои волосы, и он потянул меня на себя. Я потеряла равновесие и полетела коленями на мягкий ковёр, хотя сейчас я этого совсем не почувствовала. Было также больно, как если бы это был бетон.

Я кричала, извивалась и умоляла маму, чтобы та сжалилась и приказала отпустить меня, но ничего не слышала. Повторяла слова на автомате, а в ушах был лишь стук собственного сердца.

Джош потащил меня к двери, не давая возможности подняться на ноги. Я плелась и билась коленями об пол, а руками цеплялась за руку громилы. Мама же шла позади нас. Я видела и чувствовала всем своим нутром её безразличие.

Как рядом оказался ещё один мамин «шкаф», я и не заметила. Джош отпустил меня, и я грубо приземлилась на локти. Простонала от боли и почувствовала чьи–то руки на своих щиколотках.

Форд – второй мамин подручный – держал обе мои ноги в одной руке. Он потащил меня дальше, а Джош подошёл к матери. Пока Форд тащил меня, как я поняла, на чердак, моя юбка сильно задралась. Мне было стыдно, что все могли лицезреть моё нижнее…

Чёрт!

– Нет, пожалуйста! – кричала я, осознав, что Джек лишил меня этой части моей одежды.

Да–да, он успел стянуть с меня трусы, пока целовал. И да, именно это меня напугало. И решила я расстаться с ним только из–за его слишком быстрых намерений, а не из–за какого–то «Дзынь». Я посчитала, что он меня хочет, а я его нет – значит это было бы насилием. Поэтому и убежала домой, а куртку забрала сама.

Я хотела это забыть. Стереть из памяти. Поэтому придумала для самой себя легенду о неудачном поцелуе и милом парне. Не могла же я всю жизнь помнить Джека как того, кто хотел отыметь меня против моей воли.

Пытаясь прикрыться юбкой, я с мольбой взглянула на мать. Она скривила такую гримасу, будто её тошнит. Но она не кривлялась! Не в её стиле! Её тошнило от моего внешнего вида… или от того, что я её дочь? Меня это не волновало.

Когда Форд кинул мои ноги, я свернулась в комок и открыла заплаканные глаза. Два мужика, как два шкафа, стояли по бокам от мамы и ждали.

Но чего ждут?

– Ма–ам… – захлёбываясь собственными слезами, пропищала я.

Но мама мне не ответила. Они втроём стояли и молча смотрели на меня.

Собрав все силы в кулак, я поднялась и почувствовала, как ноют все мои мышцы. Мне было больно. Очень болела голова, болели руки и ноши, ныла шея. Было… обидно что ли. Мама, которая, по идее, должна мне помогать, защищать меня ото всех, стояла и наблюдала за моими страданиями.

Я всмотрелась в её глаза и попыталась найти в них хоть капельку жалости. О сожалении я и мечтать не могла, но её отвращение сорвало чеку на моём терпении.

– Я ненавижу тебя! – крикнула я, мой голос моментально сорвался, поэтому вторую часть я прохрипела, – Лучше бы я не рождалась! – слёзы заливали лицо.

– Тут ты права. – с насмешкой сказала мама и добавила с ненавистью. – Лучше бы я тебя не рожала.

Она развернулась и, отряхнув с пиджака невидимую пыль, пошла к двери. Я стояла бледная, как труп, слёзы прошли моментально. Их сменила злость. На себя, на маму, на папу…

Почему он оставил меня с ней?

– Лучше бы папа вообще не женился на тебе! – выкрикнула я, завершив цепочку под названием «Лучше бы».

Она замерла в дверном проёме. Упоминание о моём отце повлияло на неё. Что–то вокруг изменилось. Воздух накалился, словно вот–вот случится взрыв.

Джош подошёл ко мне, преодолев расстояние всего за два шага. Он замахнулся – я даже ахнуть не успела – и ударил меня по щеке.

Сильного удара моё ослабшее тело не выдержало, и я повалилась на пол. Твёрдый деревянный пол чувствовался больнее, чем мягкий ковёр в моей комнате. Шершавость, которая была из–за плохой обработки дерева, царапало мою кожу. Боль обжигала щёку, руки были исцарапаны и щипали. От этого хотелось взвыть и залезть под мягкое одеяло.

Остро ощущалась нехватка алкоголя и желания обнять кого–то, кто защитил бы. Но реальность такова:

1. Я одна.

2. Мне больно.

3. Никто не спасёт меня, как супергерой.

Сил не было даже на слёзы. Я молчала и смотрела, как эти трое уходят. От хлопка двери я дёрнулась, что спровоцировало новую волну боли.

Осторожно поднявшись, я поплелась к своему диванчику. Там, за подушками, я откопала бутылку какого–то прозрачного алкоголя. Надпись на этикетке я разобрать не смогла, да и не пыталась.

Резкий запах спирта и хвои ударил мне в нос, от чего я почти чихнула. Однако я сообразила почесать нос, зацепив щёку. Боль прострелила от шеи до плеча и лба, а я застонала.

Алкоголь помог слегка заглушить физическую боль. Мысли всё равно обращались к маме. почему же на ненавидит меня? Что же я сделала такого? Но отвела у меня не было. мать терпеть меня не могла. Ей было противно даже прикасаться ко мне.

Вскоре алкоголь избавил меня и от мыслей. Усталость победила обиду, злость и боль, и я смогла уснуть.

Я смотрела на маму, которая сидела на диване в нашем зале и постукивала ногтем по подлокотнику. От воспоминаний меня подташнивало, а от взгляда матери становилось душно.

Я подошла к ней и посмотрела прямо в глаза. С годами практики я уже выработала некую смелость. Конечно, мать до сих пор использовала своих горилл, чтобы затащить меня на чердак, но теперь я не заливалась слезами. Я не просила её, не умоляла. Только провоцировала. Инстинкт самосохранения давал сбой уже много лет.

– Я предупреждала тебя… – агрессивно прорычала она.

Вау! Редкое явление – она злится!

Иронично восхитилась я.

– А я, как всегда, удивила! – я выдавила улыбку и подразнила её этим.

Мама покачала головой. Ей осталось только цокнуть языком, чтоб дополнить картину.

– Джош… – протянула я, почувствовав руку гориллы на моём предплечье. – Мой старый друг…

Я играла. Пыталась язвить и шутить. С одной стороны– это была моя защита от страха, готового обрушиться на меня с минуты на минуту. С другой стороны– я уже устала их всех бояться. Точнее – боялась снова расплакаться и получить больше травм, чем нужно.

Да, я боялась Форда и Джоша. Каждый раз, сталкиваясь с ними в коридоре, я вздрагивала. Но! Я знала, что они больше не ударят меня. Не оставят видимых синяков, как минимум.

Мать последние пару лет грезила тем, что выдаст меня замуж, а потому пыталась сохранить оболочку, чтоб её цена не упала.

Она старалась сохранить товар.

Зачастую, за мои шуточки в сторону двух амбалов мне прилетало. В основном мать отдавала приказы швырнуть меня или оттащить за волосы. Но Джош отличался от Форда своей эмоциональностью и тупостью.

Когда у него появлялась возможность, он добавлял жестокости в свои действия. Больше, чем того требовала мать. Вырывал волосы или встряхивал за них, когда тащил на чердак. Бил со все силой, когда мать всё же шла против своего плана, как будто я не маленькая и хрупкая девушка, а взрослый мужик–амбал.

Вот и сейчас Джош сжал мою руку сильнее обычного, чем вызвал покалывания в моих пальцах.

Мама махнула рукой, и горилла потащил меня на чердак. Он шёл медленно, но его шаг был значительно длиннее моего.

– Пошевеливайся! – рявкнул он, когда мы всё же поднялись на второй этаж.

Я удивилась. Правда удивилась! Знала прекрасно, что разговаривать со мной ему запрещено.

Пёс!

– Ты хочешь, чтобы я тащил тебя? – с угрожающим тоном он перехватил мою руку, а свободной рукой провёл вдоль моей спины.

Ему пришлось слегка нагнуться, но он всё–таки положил свою поганую руку на мою задницу.

Чтоб она у тебя отсохла!

Я вспомнила Грэгора Хайдена и от этого стало ещё страшнее. А потом встпомнила о Коуле.

Ты серьёзно хочешь убить всех, кто прикасается ко мне?

Что ж, дорогой, готовь толстую тетрадку, список у меня большой.

Так как Джошу пришлось наклониться, мне не составило труда дотянуться до его уха.

– А ты не думаешь, что я смогу отомстить? – пригрозила я, а в голове прошло осознание.

Коул действительно сможет убить за меня, стоит мне всё ему рассказать.

Меня всю трясло. От страха и злости. Ладони вспотели, а в глазах начало темнеть. Я готова была сорваться. Крикнуть, ударить или заплакать. Последнего мне хотелось меньше всего. Но я не знала, что первое вырвется из меня.

– Ты что, мать твою, делаешь, идиот? – образовался сзади нас Форд.

Форд– робот для убийств. Монстр. Но полностью верен моей матери и никогда не делает то, что сам хочет. А может он просто согласен с ней….

Этот робот–убийца был крупнее Джоша и явно умнее. С тёмными волосами цвета чёрного кофе, в отличии от волос Джоша, которые похожи на жжёную траву. Форд мог быть симпатичными, если бы в его глазах было хоть чуточку тепла, а на лице присутствовали эмоции.

Он холоден. Жесток. Но не вызывает того жара, что бывает рядом с Коулом.

Чёртов маньяк, который не выходит из моей головы.

Форд был похож на белого медведя, на айсберг. Коул же напоминал пантеру или дьявола.

Мамин ручной пёсик был монстром, но Коул казался мне опаснее. Будто мамин громила просто щенок, по сравнению с ним. Я не знала Коула, но мне казалось, что опаснее человека не существует.

– Отведи девчонку наверх… и не смей её трогать. – приказал Форд Джошу.

И тот беспрекословно выполнил указ. Видимо он боялся огромного Форда больше, чем мою мать.

Странно…

Джош кинул меня на чердаке и закрыл дверь на замок. Я же разлеглась на самодельном диване и схватилась за голову. И почему же после всего я думаю только о том, что Коул поцеловал меня.

Я думала о том, что он взорвал мой мозг. Уничтожил сердце. Заполнил все мои мысли собой.

– Никогда! Ты больше никогда ко мне не прикоснёшься! – кричала я в подушку долгое время.

Глава 5

– Брат, ну же! Ты что, теперь вообще развлекаться не будешь? – возмущался Том.

– Я тебе только что всё рассказал. – Коул потёр лоб, – Ты думаешь у меня сейчас есть время на развлечения? – он стукнул кулаком по столу, от чего Том дёрнулся.

Коул несколько часов рассказывал Тому о том, что его отец устроил какие–то соревнования. Видите ли, не может доверить бизнес собственному сыну. Якобы Коул настолько разочаровал всю семью, что ему в конкуренты годится какой–то Кифстен Бален. Тот самый, чертов Бален, который обидел сестру Коула. Если бы тогда, Коул рассказал всё отцу, то этого Кифстена больше не существовало. Но он не хотел причинять ещё большую боль сестре. Сейчас это уже не имело смысла, однако Коул всё равно не мог простить Балена. Невозможно такое забыть.

Сейчас Коулу нужно лишь взять себя в руки. Кифстен достаточно хорош в продажах, но у него куча минусов в отношениях с людьми. Коул прекрасно понимал, что ему нужно лишь, не отвлекаясь, заняться договорами, поиском клиентов и транспортировкой товара. С таможней у Коула было всё в порядке, были все нужные договорённости.

Главная задача его была– не отвлекаться. Нельзя было уйти в загул и пропустить какую–то встречу. Нельзя было сонным прийти на переговоры и подписать ошибочные документы. Так можно было рисковать, когда за всем приглядывал отец. Но теперь он один. Да ещё нужно быть лучшим.

Пока Том уговаривал Коула сходить вечером в клуб и развлечься, тот обдумывал план. Самое простое, с чего можно было начать– это тюрьма. Нужно было как–то наладить связи с Грэгором Хайденом, который пострадал от рук Балена. Хотя слухи о нём ходили не очень хорошие– наркоман, который приставал к несовершеннолетним девушкам. Но связаться с Грэгором было пока невозможно.

Когда Коул последний раз приходил навестить его, Хайдена отправили в лазарет – он накинулся на какую–то девушку, и она пырнула его иголкой. Коулу не дали никакой информации об этой девушке, хотя он общался почти со всеми сотрудниками. Благодаря отцу, который во многом помогал этому учреждению, Коула все уважали. Он никогда не нарушал порядок и частенько усмирял сильно буйных сидевших.

Парню сказали, что этого заключённого переведут в камеру через несколько дней и с ним можно будет увидеться. Коул ждал этого и каждый день обдумывал их диалог. Хайден должен знать что–то такое, что уничтожит Балена. Нужно было только понять, как вытащить эту информацию.

– Да пошёл ты! Я тут распинаюсь перед ним, а он выёбывается! Я пойду, а ты сам решай. – разозлившись, Том подошёл к входной двери и сказал напоследок. – Я буду в «Copacabana».

Том ушёл, хлопнув дверью, а Коул продолжал сидеть. Его друг, конечно, был надоедливым, но говорил он верные вещи. Сам Том много раз вытаскивал его из разного рода дерьма. Взять только тот вечер, когда Коул избил молодого парня у клуба. Если бы Тома не оказалось рядом, то Коул мог просто убить пацана. Он ведь так этого хотел.

Пусть Коулу и не желательно было выходить сейчас на какие–то тусовки, ему нужно было привести мысли в порядок. Поэтому он, немного подумав, пошёл в душ. Когда он был готов выезжать, он написал Тому извинения и то, что он скоро подъедет. Заведя машину, Коул включил громко музыку, подкурил сигарету и выехал.

Парковка около шумного клуба была занята, однако работники сказали, что для таких особенных гостей у них всегда найдётся место. Коул отдал ключи охране и зашёл внутрь клуба. Тут было очень душно, поэтому парень моментально потянулся расстёгивать верхние пуговицы своей рубашки и закатывать рукава. Три вульгарные и очень пьяные девицы тут же закружились возле него. Они гладили его руки и кричали всякого рода комплименты, от чего Коулу стало противно. Он хотел побыстрее найти друга, чтоб избавиться от надоедливых девиц.

Взяв у бара бутылку пива, он поднялся на балкон. Том сидел на диване и разговаривал с какими–то мужчинами, которые выглядели слишком официально для такого места. Сев рядом с другом, Коул узнал, что это давние партнёры Тома, с которыми он давно не пересекался вне работы.

Мужчины долго разговаривали о семьях и тяжёлом положении в стране. Возле них начали присаживаться разные девушки, которые предлагали им купить разный дорогой алкоголь. Некоторые соглашались и усаживали девушек себе на колени. А такие, как Коул и Том, отказывались и прогоняли девушек. Коулу и его другу никогда не нравились девушки, которые так откровенно подкатывают к незнакомы парням.

Пока мужчины разговаривали, Коул заметил странное: ди–джей делал странную паузу между треками, а люди внизу периодически кричали, словно были на каком–то соревновании. В какой–то момент люди разочарованно застонали, а спустя несколько секунд, Коул услышал голос девушки.

Голос был ему знаком, но он не мог поверить, что встретит эту девушку тут. Поэтому парень встал и подошёл к парапету. Он пригляделся к девушке, которая допивала из какой–то бутылки, разбила её и стала старательно забираться сначала на высокий стул, а потом и вовсе на барную стойку. Девушка была невероятно красивая.

Она была в прекрасном белом платье и на очень высоких каблуках. Видимо она была слишком пьяна, потому что шаталась она не только из–за танца, который исполняла. Коул залюбовался ею, он не смог отвести взгляд. В какой–то момент девушка подняла голову и ненадолго остановилась. Только тогда подозрения Коула совпали с реальностью.

Это Дэра!

Она смотрела прямо на Коула несколько секунд, а потом продолжила танцевать. Парню показалось, что она танцует только для него. Она двигалась так, будто они одни в помещении. Будто на неё не смотрит весь зал. Она танцевала с каким–то вызовом, словно дразнила Коула. Но она не могла его увидеть, не могла разглядеть его при таком освещении. Это было просто невозможно.

Коул продолжал смотреть на неё до конца танца, спрятавшись на дополнительный случай в тени. Потом к барной стойке подошёл какой–то парень и снял Дэру. Он взял её за руку и повёл куда–то. В этот момент подошёл Том и отвлёк Коула. Парень потерял Дэру из виду и сильно взбесился. Он толкнул друга и стал всматриваться в толпу.

– Эй! Что с тобой? – спросил Том.

– Это была она! Она здесь… – продолжал осматривать людей Коул и потом резко повернулся к другу, когда понял, что просто так её не найдёт. Слишком много людей было внизу. – Я только что видел Дэру.

– Дэра… – задумался Том. – А! Та прикольная девица, по которой ты сходишь с ума? Может тебе показалось? – с лёгкой усмешкой сказал Том и взглянул вниз. – Так вот же она! Чёрт…

После того, как Том сказал, что увидел Дэру, Коул сразу кинулся к парапету. Однако друг его остановил. Схватил его за рубашку и не позволял смотреть вниз.

– Эй, брат, услышь меня, хорошо? Не смей ничего с ним делать! Не смей! Помни, что тебе не нужны проблемы! – начал говорить Том.

Коул ничего не понял. Почему он должен захотеть что–то кому–то сделать? Почему Том так держит его и не позволяет увидеть Дэру? Что там такого происходит, что друг его начал успокаивать?

Коул посмотрел вниз. Его девочку по–собственнически держал за талию и целовал тот самый тип, который снял её с бара. А может это был её парень? Дэра ведь и не была его девочкой? Может она занята. Она не сопротивлялась. Просто неподвижно стояла и позволяла себя целовать. По телу Коула прошёл сначала обжигающий жар, а потом холод все его конечности застыли, и он просто смотрел. Ждал и надеялся, что Дэра оттолкнёт того типа. Надеялся, что ей это не нравится. Ведь тогда он защитит её, он сможет её защитить.

Рыжая девица, – видимо та подруга Белка – оттолкнула парня, который стоял рядом с ней и подошла к Дэре. Она отодвинула того парня подальше от своей подруги и хотела что–то сказать, но Дэра побежала.

Ей это не понравилось.

Ликовал Коул, но в тоже время бы в бешенстве. Он рванул вниз, но по пути его догнал Том и схватил за руку.

– Будет только хуже, если ты ему навредишь. Девушки уже разобрались, не трогай его. И лучше, не трогай пока и её. Пусть девочка успокоится.

Коул послушал наставления друга. Впервые он так просто послушался кого–то. Ведь Том был прав. Сейчас ему нельзя рисковать, чтобы не подставить самого же себя. Ему нужно держать свои кулаки в карманах, а не бить ими по лицу той твари. Хоть Коул этого сильно хотел. Парень не знал, куда побежала Дэра, поэтому он решил привести себя в порядок, ополоснуть лицо холодной водой и только тогда искать девушку. Пройдя через толпу людей, он услышал краем уха:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Рыбка– новый заключённый (в американском тюремном сленге)

2

Gin Fizz– Коктейль на основе джина, лимонного сока, сахарного сиропа и газированной воды.

3

Cuba Libre– Коктейль на основе рома и кока–колы.

4

«Unholy» – Badscandal, Nito–Onna

5

«Control» – Halsey

6

Отсылка к мультфильму «Монстры на каникулах», где так называли влюблённость.