Укравший тайны

– Слушай, Белка, с Итаном же всё в порядке? Я вчера не смогла его увидеть.

– Ну как тебе сказать, на лице у него мало что осталось целым. Твой паренёк постарался.

От осознания того, что все знали причину их драки, меня начало трясти с новой силой. Я начала говорить Бель, что не знаю этого человека, что он просто защитил меня и ничего большего, но обманывать так долго подругу я не могла. Поэтому сказала, что это знакомый родителей. По сути, я ни в чём не соврала – Коул действительно знакомый моих родителей и больше у нас с ним ничего нет – а упомянув про семью, я сама быстро закрыла тему. Никому нельзя было любопытствовать на счёт нас, поэтому скидывать все на семью– лучший вариант.

– Слушай, а зачем ты мне вчера звонила? Ты же мне всегда пишешь. – поинтересовалась я у Бель.

Вчера Коул сказал мне, что только благодаря звонку подруги, он понял, что у неё день рождение. Но она не любила звонить сама– боялась, что в такие моменты выглядит назойливой. Да и на мой номер никто из знакомых не звонил просто так, только если случалось что–то экстренное.

– А я и не звонила. Я часов с пяти уже в клубе была. Оттуда позвонить сложно, сама знаешь.

– Странно… – задумчиво сказала я и всё–таки смогла попрощаться с Белкой.

Действительно странно. Коул меня обманул.

Только вот зачем ему это? Откуда он смог узнать про праздник?

– Может он разблокировал мой телефон? – ответила я самой себе.

Но тогда его реакция была бы хуже – у меня в телефоне очень много фото и видео, похожих на то, что стоит на заставке.

Да и вся моя личная информация была в нём.

– Как он узнал тогда мой пароль? – спросила я тишину в комнате.

С этими мыслями я спустилась вниз. Мать с отцом уже завтракали, поэтому я взяла кружку с чаем и села к ним за стол. Мама, не отвлекаясь рассказывала отцу, как ей жаль, что Мелиса уехала до завтрака, и им не удастся нормально провести этот день. Отец же иногда встревал в её монолог и говорил, что теперь он будет работать на Джеффа Скидмена, а значит они с Мелисой часто будут видеться.

И я с Коулом.

Значит не пересекаться с этим парнем у меня не получится. Папа сказал, что сегодня у их компании для Джеффа будет какая–то презентация, поэтому отцу нужно будет пораньше выйти на работу.

– А ты во сколько будешь выходить? Может тебя подвезти? – обратился папа ко мне. – Во сколько у тебя первая запись? – почти со смехом произнёс он.

– Если бы в тюрьме было бы всё цивилизованно, то мы бы сейчас об этом не говорили. Давай не будем об этом, пожалуйста? Я сама доеду, спасибо.

– А что, уже не так тянет помогать людям? Или ты их боишься? – вклинилась в разговор мать.

Когда мне исполнилось восемнадцать, я попросила родителей устроить меня на работу в городскую тюрьму. У меня была идея помогать людям, делая им качественные татуировки. Я долго упрашивала их поговорить с начальником тюрьмы, и спустя полтора года отец уже подготовил все документы. Организацией самой идеи и презентации для всех «шишек» готовила я сама, так как это была моя инициатива. А вот документацией помог мне отец. Он ловко убедил кого нужно в том, что так мы и поможем людям, и найдём себе нужных партнёров. Про бизнес отца знали немногие, но что касалось тюрем – все были в курсе и поддержали нас.

Первые пару месяцев я со страхом проходила в отведённую мне комнату вместе с двумя полицейскими, спустя ещё пару недель, я уже приходила одна. Теперь я там работаю, как обычный сотрудник – прихожу на рабочее место и сижу в одинокой комнате в ожидании какого–нибудь заключённого, который соизволил набить себе ещё одну наколку. Для меня были созданы определённые условия безопасности, а клиенты платили мне не только деньгами. Кто–то помогал папе, кто–то делился со мной важной информацией.

Один пожилой мужчина даже подарил мне самодельную шахматную доску с фигурками, сказав, что это благодарность за его здоровые руки – этому мужчине я забила рукава всякими разными узорами, которые яро отображали его статус здесь. Мне было приятно работать в этом месте, к двадцати годам я уже не боялась туда приходить, а даже начала получать удовольствие.

Единственным минусом было то, что заключённые не могут записываться, поэтому за день ко мне могло прийти человек десять, а мог и никто не зайти. Отец часто подкалывал меня на счёт этого, а мама старалась учить получать от таких людей больше выгоды. Но меня это не интересовало. Я хотела помочь, вот и помогаю. Больше ничего и не нужно.

Приодевшись в джинсы и топик с кофточкой, я накрасилась, чтоб не было видно синяков под глазами, которые ярко сияли из–за вчерашней ночи. Выглядела я не очень хорошо, но зато прилично. Я собрала нужные тетради и вызвала такси. Уже к одиннадцати я проходила проверку на посту, а потом направилась в импровизированный буфет, где были только холодильник, маленький стол и кофе–машина.

Я заваривала себе кофе, когда ко мне подошёл низенький мужчина в форме.

– О, Дэр, я и не знал, что ты сегодня работаешь! – мужчина приобнял меня за плечо и потрепал макушку так, что волосы моментально превратились в подобие гнезда.

– Пит, я убью тебя когда–нибудь, зачем волосы–то так лохматить? Да и чего ты удивляешься так, я же всего два раза в неделю выхожу. Сегодня как раз мой рабочий день. – я пригладила свои пряди и попыталась причесать их пальцами.

– Просто сегодня новеньких привозят, думал тебя не пустят сюда.

– А, так я уже давно привоз этих рыбок1 видела. Ничего особенного. – сказала я и налила себе горячий кофе.

– А ты не слишком мелкая, чтоб говорить на местном жаргоне? – Пит рассмеялся. – Тебе такое не идёт, если тебе интересно моё мнение. А вообще, пару недель назад смогли поймать легенду– самого Борзого – на этой кличке он сделал такое театральное преувеличение, как будто Пит сам его поймал. – сегодня его к нам определили, опасный он тип, будь осторожна.

Борзый был самым неприятным клиентом моего папы, он постоянно рисковал, и на отца могли завести какое–нибудь дело. Меня этот тип раздражал лично, он часто пытался ко мне прикоснуться.

Поначалу невинно– то кулаком почешет макушку, то постучит по плечу. А когда я повзрослела и у меня округлился таз, то он уже пытался прикоснуться ко мне по–другому. Он задевал меня рукой, – бедро задевал, естественно – часто обнимал на прощание и клал руку на задницу. Я поначалу сама его посылала ко всем чертям, говорила, что руки ему поломаю – это его только смешило.

Однажды он сказал мне:

– Чего ты возмущаешься так? Скажи спасибо, что я так заинтересовался тобой. На тебя никто бы и внимания не обратил, если бы не папаша. С одной жопой далеко не уйдёшь, хотя замечу, что она у тебя довольно аппетитная.

После такого заявления, я поняла, что с этим извращенцем сама не справлюсь и рассказала тому самому «папаше», как Борзый его назвал. Папа был в такой ярости, что поклялся убить эту тварь, но после уговоров мамы «не вредить своей репутации» – её конечно же волновало только это – отец решил просто по–крупному подставить Борзого. Я не знаю, как именно папа отомстил за меня, но по итогу этого типа всё–таки посадили.

Вчера, за ужином папа рассказал про эту историю с домогательством Джеффу. Сейчас я думаю – как хорошо, что Коул тогда вышел, иначе точно бы совершил убийство. Старший из Скидменов – как оказалось, очень жестокий человек – полностью поддержал идею отца– закопать этого урода поглубже в землю. Он также добавил, что к девушкам его семьи никто не может относиться плохо – имеется ввиду: домогаться, оскорблять, наносить физический и эмоциональный вред. А в завершение вообще сказал, что в связи с этой историей и знакомством со мной, он будет относиться ко мне, как к родной.

– Буду тебе, как дедушка. Баловства от меня не жди, но на защиту можешь рассчитывать всегда – с этими словами Джефф потрепал меня за плечо.

По итогу этого не очень приятного разговора, я услышала прекрасные новости: Борзого должны были отправить ко мне – в тюрьму, где я работаю.

– Значит сегодня… – задумалась я, придумывая собственный план мести, – По возможности приведи его ко мне. – уже более серьёзно сказала я, чем рассмешила Пита.

– Привести, как собачку, дорогая госпожа, или как раба? – Пит поклонился мне и начал заливаться от смеха. – Девочка, а не много ли ты на себя берёшь? Как я, по–твоему, это сделаю?

Пит пару секунд ещё смеялся, а когда посмотрел мне в глаза, сразу замолчал. Была у меня такая способность – напоминать о своём статусе только одними глазами. Люди, которые знают мою фамилию, стараются избегать такого взгляда. Хотя на самом деле он простой.

Да, высокомерный. Да, холодный, как лёд. И да, в точности как у моей матери.

Есть сотни вариантов этих «да»!

– Если я говорю привести, значит ты так и сделаешь.

– Иногда ты бываешь такой сукой. Прям как дорогая Лисса. Ладно, сделаю! – Пит поднял руки в знак капитуляции.

Я не часто пользовалась своим положением, – да и не всегда это было уместно – но когда мне нужно было кого–то увидеть или припугнуть, то я не церемонилась.

Я взяла свой термос и пошла в коморку. Подготовила всё оборудование: достала инструменты, продезинфицировала всё и разложила по своим местам. Спустя часа два или три ко мне соизволили прийти. Как мне и обещал Пит, в комнату вошёл Грэгор Хайден. Мужчинка так посмотрел на меня, что стало всё ясно – он не знал, что я его здесь жду, он напуган, но пытается скрыть этот факт. Тип выругался, когда охрана начала уходить из помещения.

– Не бойся ты так, я не кусаюсь, а вот она… – я покосилась на тату–машинку – Только это и делает.

– Что ты несёшь? – крикнул «Борзый» и выпрямился во весь рост.

– Тише… – угрожающе медленно и тихо произнесла я, – Ты думал, что я не достану тебя? – смех пришёл не вовремя и мне пришлось собрать все силы в кулак, чтобы крикнуть со всей своей злобой. – Я– Бален! И я такую тварь, как ты, из–под земли достать способна!

– Мелкая избалованная шавка! Вся в своего папашу, который меня сюда и запихнул…

– Он запихнул, да. – перебила я Борзого. – Зато я тебе тут жизни не дам. Будешь у меня по одиночкам и лазаретам бегать – на последнем варианте я ехидно улыбнулась. Быстро, но он увидел. – И по рукам тебя пустят, если не научишься свой член в штанах держать!

– А кто ты такая, чтобы мне тут угрожать? Бален, да? Пффф… дорогая, у меня тут пол зоны дружков.

– Правда? А что они с тобой сделают, когда узнают, как и где ты меня лапал? Я тут любимица, у меня и твои дружки в обожателях ходят.

– Да я тебя!.. – Борзый кинулся на меня, но охрана почти успела.

Почти…

Я видела, – как будто в замедленной съёмке – что Борзый поднял одну руку и шагнул в мою сторону. Машинально я схватила то, что было у меня под рукой, чтобы защититься. Это оказалась уже открытая игла, которая лежала на специальной салфетке. Когда этот тип оказался в нескольких футах от меня, я не успела среагировать и замахнуться – пришлось бить снизу, прямо в живот. От боли Борзый закричал и скрутился, а когда ярость пересилила боль, уже вбежала охрана и скрутила его.

– Дэр, ты из ума выжила? Наедине с ним! Да ещё и без наручников! Твой отец нас всех тут на убой пустит, как скот! – возмущался один из конвоиров.

– Ну ничего страшного же не произошло, что ты паникуешь вечно? Смотри, как она его пырнула! – вмешался второй – Долго заживать будет. Молодец, малышка! – он погладил меня по спине.

Вся ближайшая охрана и врачи прибежали осмотреться, но я быстро от них отвязалась. Однако меня попросили уйти сегодня пораньше, и я ничуть не возмутилась. Начав собираться, я услышала разговор в районе комнаты для свиданий. Разговор быстро перерос в крик, но я смогла разобрать пару предложений:

– …Какого чёрта меня никто не предупредил!? Я что, должен проверять тут всё каждый день?… Куда его отправили!?.. Ага, и за что?.. А вы где все были в это время!? Дрочили друг дружке что ли!? Как он вообще к девушке приблизился!?.. Ну и кто она?.. Как запрещено? Я что, не могу узнать что–то о здешних сотрудниках?.. Ладно, сам узнаю… Где она!?

Зазвучали шаги.

Я испугалась. Отец с самого начала мне сказал, что я не смогу официально работать в подобных заведениях, так как они с коллегами не смогли найти ме5стечко в трудовом законе, позволяющее тату-мастерам работать в местах содержания преступников. Я с первого дня работы здесь знала, что не все должны знать в моей работе, а исходя из этого становится сразу понятно– если человек обо мне не знает, значит так и должно оставаться. Поэтому вылетела из комнаты и почти побежала к выходу. Сзади я слышала уже обрывки криков:

– Вы, блять, ещё и девушку потеряли? Что это за место?.. Если бы это было так, то тут бы всё контролировалось. Принеси все данные о ней! Живо! Вы пожизненно должны этой девушке за то, что позволили такому произойти.

Узнав, что этот человек может увидеть меня на посту, подписывающую бумажку о выходе, я быстро побежала прочь. Я выскочила в самое пекло. В Нью–Йорке летом очень жарко – а в полдень, можно сказать, смертельно жарко. Я вызвала такси и набрала отцу.

– Привет, кроха. Если это не срочно, то перезвоню чуть позже. Мы с мистером Скидменом сейчас работаем. – услышала я на другом конце трубки.

– Я сегодня пораньше закончила, скоро буду дома. – быстро ответила я и попрощалась.

Такси подъехало ко входу моего дома, я расплатилась и вышла. Идя по тропинке и осматривая на ней камушки, а всё думала о нападении Борзого.

Интересно, что бы он сделал, если бы его привели в наручниках?

Смог бы напасть?

А смогла бы я что–то другое ему сказать, или злость бы не позволила мне?

В голове крутилось множество вопросов, ответы на которые я не знала ответа. Но у меня был и главный вопрос. Тот, который нужно обсудить с отцом: «Кто так яро хотел увидеться с этим извращенцем, и почему он так же упёрто хочет узнать обо мне?»

Я надеялась получить ответы за обедом. Но войдя в дом, я поняла, что папа ещё долго будет занят.

Спустя минут тридцать, на улице я услышала визг тормозов и подбежала к окну. Никто из нашей семьи так не тормозил, да и все были дома. Поэтому я немного напряглась. Если бы приехали бандиты, которых на меня мог натравить Борзый, то было бы куда лучше. Но я Дэра, и мне не может так повезти – приехал Коул.

Нет, не приехал – он прилетел, словно только что участвовал в гонках на смерть.

Я смотрела из окна своей комнаты, как мужчина поправил рубашку, взлохматил волосы и направился ко входу. Выглядел он злым и вёл себя также, но мне показалось, что он хотел это скрыть – толи от своего отца, толи от моей семьи. Однако, каким бы агрессивным он не шёл по улице, в дом зашёл достаточно тихо.

Я решила не спускаться вниз, чтобы не столкнуться с Коулом, поэтому заперла комнату и села рисовать. Хоть для работы мне не нужно было придумывать эскизы, для других клиентов – вне тюрьмы – это приходилось делать. Иногда идеи мне присылали сами клиенты, и мне нужно было добавить только некоторые детали. Но чаще всего, люди просто писали примерную тему или примерный итог, а я сама должна была догадываться, что же заказчик имел ввиду.

Сейчас я как раз рисовала эскиз для девушки, которая хочет сделать себе реалистичное мрачное сердце, но также попросила сделать его нежным. Сочетание «мрачное» и «нежное» я не понимала, так что на него у меня ушло около недели. У этой девушки на завтра уже назначена запись, значит сегодня я должна уже что–то придумать. Пролистав несколько эскизов своих прошлых работ, я наткнулась на цветы. Парень, который их набивал себе, попросил сделать вид, что они вырастают прямо из него – он рассказал, что уже как год чист и хочет в честь этого сделать себе такую татуировку.

– Цветы… они прорастают прямо из тела, а это довольно мрачно… но сами то цветы нежные и невинные, правильно?.. правильно… значит они могут «вырасти из сердца» … цветы добавят нежности, а происходящее будет мрачновато. – довольная, я ударила пальцами по столу. – Супер, это я и сделаю.

Быстро расписав заказчице идею и получив ей согласие, я начала рисовать. Я почти закончила, когда в мою дверь постучались. Это была мама, что странно. Раньше она выламывала дверь или кричала, а теперь вежливо стучится.

Что–то должно было случиться.

Мама за дверью позвала меня ещё раз.

– Дэра, дорогая. – в её голосе так отчётливо слышалось притворство, что мне стало не по себе. – Надо кое–что обсудить, открой пожалуйста.

Я открыла дверь в полном смятении, а мать, придя в своё нормальное состояние, оттолкнула меня и закрыла дверь, оставив нас вдвоём в комнате.

– Если я говорю открыть, то ты, не раздумывая, открываешь! – тихо рыкнула она. – Ты меня поняла?

Я кивнула.

– Что случилось? – поинтересовалась я.

– Мы в полной заднице. Из–за твоего любовничка мы все на дно пойдём! – с этими словами мама села на кровать и взялась за голову.

– Какого ещё любовника? Мама, ты бредишь? – возмутилась я.

Мать потянула меня за руку, сажая рядом с собой.

– Заткнись! Из–за твоего Коула, на которого ты так засматривалась вчера.

От упоминания его имени у меня напряглось всё тело. Почему–то в комнате стало так жарко, что у меня загорелось всё лицо.

Неужели мама как–то узнала ещё и о ночи? Или о драке?

Это привело к каким–то проблемам?

– Этот придурок Джефф решил, что нужно проверить твоего отца перед тем, как брать над ним шефство, и добавил, что его сынку… черт бы его побрал… нужно приходить в себя и заниматься делами. Связь улавливаешь?

– Они теперь работают вместе… – догадаться мне не составило труда. – Но это же хорошо, да?

– Джефф натравил их друг против друга!

– Как это? Как натравил? Они подрались? – я начала переживать, вспоминая то, какой Коул был подавленный после драки с Итаном.

А ещё его руки…

Почему–то мне захотелось излечить их и поцеловать одновременно. Они пугали и возбуждали с равной силой.

– Ты дура что ли? – мать вернула меня из воспоминаний. – Они теперь будут конкурентами. Тот, у кого бизнес пойдёт в гору, тот и будет работать с Джеффом.

– Но у папы ведь и так всё хорошо. Коулу долго придётся идти к такому успеху…

– Ты думаешь, если бы я смогла всё решить сама, пришла бы к тебе? Что ты себе там напридумывала?

Спустя ещё пару оскорблений, мама всё же смогла объяснить мне ситуацию.

Отец имеет хороший бизнес, но у Коула больше связей. Джеффу нужна конкуренция между мужчинами, чтобы выявить достойного среди них. У папы характер сильный, да и мужчина он довольно жестокий, но в таком бизнесе лучше быть ещё и подлым – уметь искать только свою выгоду и подставлять всех, кто тебе мешает. В этом хорош Коул, также он имеет правильные связи – люди, относящиеся к криминалу, ему как друзья. У папы же все, даже криминальные авторитеты, как обычные партнёры. Я и без объяснений Лиссы понимала, что, если нет никаких личных связей, это плохо.

Мама сидела у меня в комнате несколько долгих минут, а потом сказал, что расскажет мне всё, как что–то придумает. По её наставлению, я должна быть готова, что мне придётся помогать отцу.

Только вот как я могу ему помочь? Я же совсем ничего в его работе не понимаю.

Глава 4

Прошла почти неделя после дня рождения. Коула я больше не видела – отец теперь не хочет его видеть в нашем доме. Не понимаю, как такое могло случиться, ведь совсем недавно мы сидели за одним столом. Правда и тогда у папы и Коула были не очень добрые взгляды, но оба были уважительны друг к другу.

Учитывая все обстоятельства, я была рада его отсутствию и в тоже время сходила с ума. Мне безумно хотелось узнать, что же такого он имел ввиду, говоря:

– Ты даже не представляешь, что я хочу с тобой сделать…

Ведь я и вправду не представляла этого. Зато я с лёгкость представила, как он вновь касается меня и целует, – и совсем не нежно, наоборот, довольно грубо и настойчиво – а я отвечаю ему. Наверное, у меня также подкашивались бы ноги. Возможно, сердце билось бы с удвоенной скоростью. Я не знала, что бы было, если бы он тогда не остановился. Скорее всего мы бы совершили ошибку, может даже не смогли бы смотреть друг другу в глаза, но ведь сейчас происходит то же самое.

Я не в силах даже судить о том, какой он, ведь ничего и не было!

Я не могу разочароваться в нём, не могу отпустить его, не могу перестать думать об этом чёртовом парне.

Благо, что у меня были проблемы в семье, – странно такое говорить, но всё же – иначе я что–нибудь с собой сделала бы. Хорошо, что у меня была подруга, которая каждый день писала мне, что хочет встретиться. Я, конечно, всегда отказывалась, но, когда Бель сегодня позвала меня прокатиться– не сразу, но всё–таки согласилась.

Настойчивость подруги всё–таки подняла меня с кровати. Родители Бель подарили ей машину, а она, в свою очередь, настаивала на том, чтобы прокатить меня и показать свою малышку. Из–за такой сумасшедшей недели я нуждалась в выпивке и, понимая что с подругой выпить не получится, – из–за солидарности, чтоб её, к водителю – я не была рада идее просто кататься по городу, и именно поэтому я надеялась, что смогу уговорить Бель сходить вечером в какое–нибудь заведение. Хотя её на это долго уговаривать никогда не приходилось.

Забравшись на чердак, найдя пачку и подкурив сигарету, я начала рытья в своём импровизированном шкафу. В руки сразу попалась чёрная прозрачная водолазка, которую я попыталась надеть и тут же чуть не прожгла, забыв про сигарету у меня во рту. Выругавшись, я поняла, что забыла найти что–то под водолазку. Благо, что одежды тут у меня было много, и я нашла красивый, сложный по строению, лиф, который был из сплошных ленточек.

Закончив с сигаретой, – потому что с ней, всё–таки, сложно было одеваться – я начала всё это надевать и, стоя на половину одетой, задумалась, что из одежды подойдёт на ноги. Недолго думая, я нашла обтягивающие джинсы и босоножки на высоком каблуке – последние стояли на полке для обуви прямо около двери. Я часто брала их с собой и одевала только, когда садилась в такси, чтобы мама не увидела. Благо, что сегодня маме пришлось куда–то уехать на весь день и она не увидела, как её дочь собиралась выйти из дома. Одевшись, я покружилась у зеркала.

Чего–то не хватает.

Подумала я и увидела чокер лежавший рядом с зеркалом. Я повертела его в руках.

Несколько лет назад его мне подарила Бель, но я так и не решалась в нём куда–то пойти. Это было единственное украшение, которое так сильно прилегало к шее, от чего мне казалось, что кто–то меня душит. Сам чокер состоял из чёрной бархатной ленточки и металлических букв, которые были сложены в SQUEEZE (сжимай).

– Превосходно, надеюсь Белка оценит мои старания. – сказала я отражению.

Завершив образ небрежным пучком, я нанесла свои магнолиевые духи и пошла в комнату за сумкой. Как оказалось, Бель уже успела закидать меня сообщениями.

Думаю, я буду в этом

Она прислала фотку в ярко красном платье.

Нет, лучше так

Теперь на фото она стояла в джинсовых шортах и коротком топе.

Хотя, на улице же похолодает

Что скажешь?

К сообщению Бель прикрепила изображение себя в джинсах и тонкой фиолетовой кофточке, с открытым животом.

Чего молчишь?

Я уже накрасилась

И снова фото, но на этот раз сэлфи, где подруга сложила губы в поцелуе.

Выхожу

Она прислала снимок экрана с открытым навигатором, где показывалось, что через 23 минуты она будет у моего дома.

Я скоро приеду. Ты куда там пропала?

Я приехала

Если ты не выйдешь через пять минут– я начну сигналить

Пригрозила мне подруга.

Как раз в этот момент я уже держала телефон в руках и бежала к выходу, по пути написав, что уже бегу. На своём пути я столкнулась с Бабеттой, крикнув ей, что вернусь поздно, я выбежала во двор. Бель сидела в своей ярко оранжевой спортивной машине и махала мне рукой. Я быстро села на пассажирское кресло и закрыла дверь, тогда подруга нажала на газ, и машина секунду крутила колёса на месте. Я взвизгнула, а подруга засмеялась – такой счастливой она была постоянно, это её нормальное состояние.