Гнев южной долины

– Взрослым, – фыркнула Амэя, пихнув Ран в бок. – Подожди. Два года – и мы с тобой будем смотреть на Ивао так же снисходительно, как он на нас.

– Ох. – Юна покачала головой, но было заметно, что Ивао её убедил. – Я владею только сведениями, которые передавались мне от прабабушек. И то не уверена, правдивы ли они.

– Хоть какие‐нибудь, – попросила Ран, сверкнув глазами. – Любопытно до жути!

– Нет тут никаких тайн и легенд, – поспешила заверить девушек Юна. – В нашей долине живут три разных народа: мы, Солнечные, и ещё один. Говорят, они поселились на Песчаных островах и так оттуда и не выползают. Но никто не видел в тех местах ни души.

– И что это значит? – Ивао попытался построить логическую цепочку, но потерпел провал.

– Эта раса не проходит Путь благословления уже десятки арок, по словам моей прапрабабки. И из-за этого они по достижении восемнадцати лет, не будучи благословлёнными в семнадцать, обращаются в нечисть. Поэтому их никто никогда не видит.

Ран в ужасе прижала ладони к щекам. Голос её задрожал:

– Как это – нечисть? Её же не существует.

– Ну что ты, детка, так перепугалась? – Юна обеспокоенно потрогала лоб Ран. – Конечно, не существует. Но наши предки искали разумное объяснение того, почему третий народ не показывается всем на глаза и никогда не проходит Путь.

– И, конечно же, они остановились на легендах о злых силах. – Амэя вздохнула, под столом сжимая руку подруги, чтобы та боялась меньше. – Хотя, признаться, другие версии даже в голову не лезут.

– Мы свернули с темы, – оживился Ивао. – Спасибо за рассказ, Юна. Однако есть один нюанс. Третий народ нашей долины не приветствует Путь благословления изначально. Но есть ли среди нас те, кто готов сойти с него и получить наказание Трёх?

– Даже если и есть, то нам до этого не должно быть дела, – уклончиво ответила Юна. – Таким людям светит самое страшное наказание…

– Какое? – спросила Ран, видимо, с целью окончательно себя напугать. – Смерть?

– Природа и люди долины отвергнут тебя, – вставила Амэя. – И будешь скитаться один, без пищи и воды, без друзей и мамы, без смысла в жизни. И ночевать тебе будет негде, потому что земли обернутся против тебя и будут стараться убить. Да, мам?

– Относительно. И всё же давайте заканчивать с этим разговором. Добавки супа?

– Спасибо, – Ивао одним махом допил свою порцию. – Если можно. Понятия не имею, почему с получением благословления у меня так возрос аппетит! И клубнику любить перестал…

– Она в наших краях последний год растёт из рук вон плохо, – сокрушённо сказала Юна, и на этом диалог зашёл в ощутимый тупик.

– Надо спросить у Трёх, поспеет ли, – прошептала Ран, и было непонятно, серьёзно ли она говорила. Амэе же хватило абсурдности высказывания подруги, чтобы прыснуть прямо в тарелку супа.

– Ран, у священных деревьев обычно спрашивают что‐то важное. Про свою судьбу, про веру, но точно не об урожае, – так же тихо сказала она.

– Дураку понятно, что я пошутила, вредная Амэя, – Ран улыбнулась и повернулась к окну, которое с новой силой окропилось каплями дождя. – Это никогда не кончится…

– Дедушка Арамис, кстати, во время нашего путешествия обмолвился ненароком, что эти земли скверны и природа рано или поздно попытается их очистить, – с полным ртом чечевицы пробубнил Ивао. – Правда, тогда никто не придал значения его словам. А сейчас я что‐то задумался: и клубника не растёт, и дожди хлещут.

– Мудрый Арамис, мудрый, – кивнула Юна. – Но мы, обычные народы, бессильны перед сотворённым не нами.

– А бывает иначе? – спросила Ран. Она отодвинула от себя пустую тарелку и заинтересованно подалась вперёд. – Боги, живущие в наших краях, например?

– Нет.

Голос Юны прозвучал необычайно твёрдо, и девушка смущённо уткнулась носом в ладонь, ругая себя за глупый вопрос.

– Это невозможно, – повторила женщина. – Однако предки рассказывают нам о нечистых силах. И кто знает, насколько они выносливы даже перед самой природой? – Юна стушевалась, поняв, что противоречит сказанным недавно её собственным словам, и добавила: – Но всё это выдумки. Так и знайте.

– После такого обычно происходит что‐то плохое, мам. Поэтому надо отозваться об этом более лояльно, – сказала Амэя и нервным движением закатала рукава. Юна нахмурилась:

– Если не верить во что‐либо, оно и не сбудется.

– Или пожелает доказать, что оно реально.

– Тоже такого мнения, – согласился Ивао. – Благодарю за тёплый приём, но мне пора. – Он накрыл пустую тарелку двумя ладонями и склонил голову, после чего встал из-за стола. – Ран, я могу тебя проводить, – обернулся в сторону девушки. Та кивнула.

– Спасибо, Ивао. Я как раз закончила с ужином. – Она тоже сложила ладони на плошку и поклонилась. – Юна, Амэя, благодарна вам за кров.

– Ну и манеры, – одними губами произнесла Амэя, тоже поднимаясь, а затем обнимая подругу. – А как же наше «оставайся в удовольствии»?

– И это тоже. – Девушки поцеловались в щёки. – Надеюсь, дождь не смоет тут всё, что можно…

– Была рада вас видеть! – помахала Юна. – Заглядывай к нам в деревню, Ивао.

– На неделе, – кивнул парень с дружелюбной улыбкой и первый вышел на улицу. Следом поспешила Ран, от волнения чуть не спотыкаясь об порог. Они скрылись за пеленой дождя очень быстро: Амэя не успела и двери закрыть за гостями.

– Хороший юноша, Ивао. И говорит правильные вещи. А у вас с Ран на уме такие глупости… Боги, нечисть, отказ от Пути благословления.

– Мама! Ни в коем случае. Это просто любопытство.

– Я понимаю. Но всё‐таки постарайтесь больше внимания уделять насущным делам. И меньше – размышлять о грехах.

– Единственный грех, который я совершила за всю жизнь, – объелась на своём дне рождения в прошлом году. За кого ты меня принимаешь?

– За самую умную и красивую девушку в мире. Но за сегодняшним ужином её и её не менее замечательную подругу так и понесло на разговоры о неприличиях. – Юна напустила на себя строгий вид, но быстро сдалась. – Поможешь убрать посуду, чтобы загладить вину?

– Конечно, – улыбнулась Амэя и бросилась к столу. – И, кстати, ливень, похоже, успокоился. Не слышу капель. – Она взглянула в окно, пытаясь найти подтверждение своим словам. – Да, дождя больше нет!

– Надеюсь, следом и клубника взойдёт. Всё к лучшему, Амэя. – Женщина принялась собирать со стола блюда с сыром и копчёностями и внезапно запела:

Под лучами солнца строили храм,Под светом луны он был Богу отдан.Лишь когда солнце затмится луной…

– Что это за стихотворение, мам?

– Колыбельная, которую пела ещё моя бабушка. Но я забыла последнюю строчку, и это терзает меня уже много лет. Спроси у дедушки Арамиса через два года про неё, хорошо? Уверена, он знает эту песню.

– Хорошо, – ответила Амэя, а сама подумала: «Два года? Это целая вечность… К тому моменту и мира может не стать!»

Мама, словно угадав мысли дочери, назидательно добавила:

– Твоё совершеннолетие близится. К этому моменту ты должна оставить в своей голове только чистые, хорошие мысли. Это важно для каждого, кто проходит Путь благословления.

– Я обещаю, что буду достойна этого Пути больше, чем кто‐либо.

– Верю тебе, Амэя, – с нежностью сказала Юна и, скрывая желание растрогаться, продолжила убирать со стола.

II

Выйти сухим из воды

Близился сентябрь, и как раз с наступлением первого числа этого месяца начинался в текущем году новый цикл луны, что было невероятно удобно для отметки в календаре благословлённого Пути, в который отправлялись все те, кому до этого дня успело исполниться семнадцать лет. В их число попала Ран, отмечавшая день рождения как раз на следующий день после ухода предыдущей группы, и Амэя, наоборот, едва успевшая достичь нужного возраста до лунного цикла, в который им с подругой предстояло пройти священный Путь. И теперь девушки тщательно готовились к этому волнительному событию, собирая все необходимые вещи вместе – сначала дома у Ран, а затем – переместившись к Амэе.

– Надо выйти к воротам деревни, когда солнце зайдёт! Амэя, миленькая, посмотри в окно, не село ли оно, пока мы собирались… – суетилась Ран, в десятый раз проверяя свой походный рюкзак, сшитый из толстой ткани горчичного цвета.

– Не село, – утешила подругу Амэя, мельком взглянув на кораллово-розовое закатное небо. – Но у нас в запасе не более получаса. Благо я уже готова. – Она завязала тесёмки на своём суконном тёмно-лиловом рюкзаке и вздохнула. – Переживаю, на самом деле.

– Ещё бы! Четырнадцать дней пути – не шутки.

– Это тебе Ивао наплёл, что мы половину сентября будем идти?

Ран расплылась в улыбке: за последний год они с Ивао стали общаться на уровне приятелей и иногда даже проводили вместе время, но со стороны сразу становилось понятно, что дальше это не зайдёт.

– Нет, – сказала девушка. – Просто я привыкла к тому, что дедушка Арамис собирает совершеннолетних каждый цикл луны, а если делить месяц пополам, так как есть дорога туда и обратно, получается примерно две недели.

– Хочу тебя приободрить, – Амэя взглянула на подругу. – Путь длится в среднем неделю, в зависимости от погоды. Три дня туда… На четвёртый ты получаешь благословление Трёх. И три дня назад. За две недели путешествия тебе бы скорее захотелось погибнуть, чем получить…

– Амэя, ну что за выражения? – в окно заглянула Юна, до этого момента упорно поливающая свой огород. – Не вздумай заканчивать эту фразу, пожалуйста.

– Ничего такого, мама. – Амэя прижала ладони к загоревшимся от стыда щекам. – Извини меня.

– Что уж делать? Будь осторожнее в выражениях, особенно на протяжении Пути. Это свято для нас.

– Для меня не меньше! Я не хотела говорить о смерти, просто к слову пришлось…

– Я тебя услышала, Амэя, – смягчилась Юна. – Ты собрана?

– Да. – Девушка похлопала по рюкзаку. – А что ты брала, когда шла по Пути в своё время?

– Сменную одежду, предметы гигиены, пунчи, ягоды и на первый день – мясо.

Пунчи представляло собой мелкую, тыквенного цвета питательную крупу, брать которую в походы было самым оптимальным решением, потому что она быстро варилась и практически не портилась; правда, вкус у неё был сносный: чем‐то напоминал Амэе сырые яйца.

– А на досуг, скрашивать вечера в лесу?

– За весь день на ногах мы так уставали, что сразу ложились спать, – сказала Юна и, отряхнув руки от пыли, зашла в дом. – Но где‐то в рюкзаке у меня валялся томик стихов, мой любимый.

– Может, и мне взять? – задумалась Амэя, развязывая тесёмки. – Одолжишь, пожалуйста?

– Конечно. – Мама заглянула на полку и выудила оттуда маленькую книжку в позолоченном переплёте. – Но обещай, Амэя, что будешь отдыхать столько, сколько требуется. А не валяться с книгой, пока все остальные восстанавливают силы.

– Обещаю, – буркнула Амэя и, раскрыв сборник, спросила: – Напомни, как там стихотворение начиналось? Ты говорила мне о нём две осени назад.

– Я уж и забыла про эту просьбу… Под лучами солнца строили храм, под светом луны он был Богу отдан. Лишь когда солнце затмится луной…

– Отлично, – Амэя быстро записала строки и положила сборник поверх скрученного в трубочку спального мешка. – Надеюсь, я смогу читать всю ночь. Только как?

– У костра, – сказала Ран. – Думаю, что на ночь мы не будем его тушить.

– Ты подаёшь ей идею! – шутливо шикнула Юна, и они с Ран посмеялись. – А костёр и правда горит всю ночь. Дедушка Арамис охраняет всех нас.

– От чего?

– От зверей, наверное?

– Или от насекомых. Больших, размером с куриное яйцо. Которые противно шелестят крылышками и впиваются тебе в плечи своими…

– Напридумывали опять! Бояться в лесу некого: все животные обитают в его недрах, а Путь идёт по самым безопасным зонам. Да и живность у нас спокойная.

– Значит, Арамис просто так ночами не спит?

– Ответственность он берёт за всех. Сбежите ещё посреди ночи купаться в водах Молитв и застрянете в водорослях.

– Ну и шуточки у тебя, мама. – Амэя подняла светлые волосы и наскоро заплела себе пучок. – Там глубоко, а мы боимся. Да и если бы не боялись, не полезли бы.

– Умнички. – Юна погладила девушек по плечам и неожиданно крепко их обняла. – Солнце село: пора отправляться в Путь.

Амэя и Ран наскоро ответили на объятия; сердца неожиданно забились быстрее от нахлынувшего волнения.

– Счастливого Пути, дорогие.

– Спасибо, Юна, – Ран одарила женщину улыбкой и отворила дверь. – Идём, Амэя. Дедушка Арамис появится с минуты на минуту!

– Да, идём. – Амэя поцеловала маму в щёку, с наслаждением вдыхая исходящий от её волос аромат свежескошенной травы. – Мама, спасибо за наставления. Мы возвратимся благословлёнными и наполненными самыми светлыми мыслями.

Девушки покинули дом и направились к воротам деревни, у которых их уже ждал дедушка Арамис и толпа ребят из народа Солнечных холмов. В течение нескольких минут подтянулись совершеннолетние из других деревень Дождливых пещер, и колдун посчитал количество собравшихся. Благосклонно кивнул:

– Приветствую всех новобранцев в начале Пути благословления. Пусть он подарит вам то, что вы так давно искали.

Ребята наперебой загалдели:

– Дедушка Арамис, из чего будет состоять Путь?

– У нас будут испытания?

– Спать посреди леса придётся?

– А то им родители не рассказывали, – фыркнула Ран на ухо Амэе, пока колдун отвечал на вопросы, в ответ спрашивая имена у всех, кто их задавал. – Подлизываются. Хотят, чтобы их запомнили.

– Тут и запоминать некого, – Амэя окинула компанию взглядом. – Нас четырнадцать. Восемь Солнечных и шесть Дождливых. Это не так уж и много.

– Интересно, кстати, почему все идут в Путь в первый цикл после семнадцатилетия. Ведь, по идее, тебе будет семнадцать целый год. Успеется и в другой раз.

– Традиции, наверное.

– За прошедший цикл исполнилось семнадцать лет только четырнадцати ребятам из двух народов? Это мало.

– Так и долина наша невелика. Мама рассказывала, что во время её путешествия совершеннолетних было шестнадцать. Это немногим больше.

– Дедушка Арамис, – Ран вскинула в воздух руку и поклонилась колдуну, который тут же обратил на неё свой взгляд бирюзовых глаз. – А какое самое большое число последователей Пути вы отводили?

Все затихли, ожидая ответа на вопрос, который внезапно показался крайне интересным.

– Чуть больше тридцати, – ответил Арамис и поклонился в ответ. – Как твоё имя?

– Ран.

– Любопытство ценно, Ран. Теперь же – отправимся. – Дедушка развернулся и направился вперёд по дороге, которая из-за севшего солнца уже утонула в густой тьме.

– Куда мы идём? – шёпотом спросила Ран у Амэи. – Я прослушала ответ на этот вопрос.

– Я тоже, потому что болтала с тобой, – хихикнула Амэя, и девушки аккуратно втиснулись в колонну пар, следующих за Арамисом. – Но, наверное, в Хмурый лес?

– Именно туда, – к подругам обернулся парень из соседней деревни. Они видели его несколько раз на рыночной площади: он скупал копчёности целыми пакетами каждое воскресенье. – Как вас зовут?

– Ран.

– Амэя. А тебя?

– Рока. Я живу в деревне немного южнее вашей. Приятно познакомиться!

– И нам. Когда тебе исполнилось семнадцать?

– Неделю назад. Но благословления Трёх я ждал с самого детства, поэтому, возможно, выгляжу немного взбудораженным.

– Выглядишь, – улыбнулась Ран, отмечая, что парень весь подпрыгивает от нетерпения. – Но это тебя не портит, – она окинула взглядом этого юношу, едва различимого во тьме, и попыталась восстановить в голове по памяти его образ: светло-русые волосы, голубые глаза и острый нос. Так общаться стало легче. – Уже придумал, что спросишь у деревьев?

– Да, ещё несколько лет назад. Но это секрет! – Рока отвернулся обратно, заканчивая разговор. – И не советую вам рассказывать о своих намерениях всем подряд, – добавил он и ушёл вперёд.

Внезапная ужасная мысль настигла Амэю, и её как будто холодной водой окатило. Она дрожащей рукой схватила Ран за запястье и приблизилась к её уху. Зашептала испуганно:

– Ран! А ведь мы не придумали вопрос Трём!

– И правда, – заволновалась подруга. – Вот мы с тобой… У нас было столько лет до благословления!

– Три дня Пути мы должны провести в размышлениях о важном, – Амэя серьёзно взглянула на Ран. – Есть плюс в том, что мы тормозили – так наш вопрос будет актуален для текущего времени. Но в остальном… Какой ужас, Ран!

– Трёх дней нам должно хватить. Пока идём, пока купаемся в водах, пока греемся у костра – надо думать каждую свободную секунду.

– Договорились.

– Только не говорите, что вы забыли обдумать вопрос священным деревьям, – снова встрял Рока. – Из-за вашей безалаберности скоро пойдёт дождь!

– Как это связано? – холодно поинтересовалась Амэя.

– Природа гневается на тех, кто ведёт себя неправильно по отношению к ней.

– Как раз неправильно вынашивать одну и ту же идею много лет, совершенно не обращая внимания на то, что ты взрослеешь, развиваешься, у тебя меняются мысли и взгляды, – осадила парня Ран. – Но это наше мнение, и мы его не навязываем.

– И не говорим, что в тебя ударит молния, если ты сию же минуту не поменяешь вопрос, сидящий у тебя в голове с детства, – добавила Амэя.

– Ещё бы вы такое сказали, – нахмурился Рока и притормозил, чтобы поравняться с девушками. – Ладно, я был неправ. Будем путешествовать вместе?

– А у нас есть выбор? – Ран насмешливо посмотрела на юношу и, прежде чем тот возмутился, произнесла: – Я имела в виду, что мы всё равно все направляемся по одному маршруту. А ты?

– Мне бы хотелось общаться на протяжении Пути. – Рока надулся. – Но это вовсе не обязательное условие.

– Будем рады, – соврала Амэя, дружелюбно протянув парню руку для пожатия. – Вместе веселее… Наверное.

Тем временем дорога между деревней народа Дождливых пещер и Хмурым лесом совсем утонула во тьме, и дедушка Арамис остановился у небольшой поляны. Дождавшись, когда все встанут вокруг него, колдун поднял голову и заговорил:

– Путь к очищению непрост, но именно через самые колючие кустарники и глубокие овраги вы наконец добираетесь до фруктовых садов и ароматных полян. Под диском солнца и серпом луны мы входим в новый для себя мир, и кто ведает, что он нам принесёт? Как вы думаете, что же?

– Благословление.

– Веру!

Амэя задумалась, судорожно пытаясь найти в своей голове ответ на этот вопрос, который бы прозвучал одновременно достаточно мудро и искренне, но мысли улетучились непонятно куда. Когда же до неё дошёл взгляд старика, девушка замялась и произнесла первое, что пришло ей в голову:

– Открытия.

Арамис кивнул и посмотрел на Ран, которая, в отличие от подруги, всё это время нетерпеливо переминалась на месте в ожидании своей очереди ответить.

– Правильный путь!

– А какой он – правильный путь?

– Тот, который указывает нам сердце, – прошептала Амэя, но Ран считала иначе:

– Тот, который способен сделать из нас хорошего человека.

Дедушка Арамис склонил голову в сторону девушки в знак почтения, и та восторженно выдохнула; от смущения затеребила косы и тут же спрятала их под капюшон. Амэя могла бы поклясться, что лицо подруги в этот момент было цвета самого острого на свете перца.

– Теперь каждый из вас возьмёт от меня небольшой подарок. Он поможет нам с вами в Пути под покровом ночи. – Колдун запустил руку за пазуху. – Раскройте ладони, пожалуйста.

Амэя с любопытством следила за Арамисом, подходящим к её сверстникам и кладущим каждому из них в руки какую‐то вещицу. Лишь когда горячие шершавые пальцы старика соприкоснулись с её ладонями, девушка поняла, что в сооружённую из них лодочку упало крохотное семечко. Как по команде, оно начало увеличиваться в размерах, пока не превратилось в росточек тёмно-синего цвета.

– Подуйте на маячок, – сказал Арамис и исполнил это сам: на его ладони тут же засверкало пламя чернильного оттенка.

Со всех сторон энергично задышали, и поляна начала озаряться маленькими огоньками, словно просыпающимися светлячками. В руке каждого из ребят вырос цветок, по форме лепестков напоминающий лилию, и его серединка горела, как фонарик. Амэя вздрогнула, не веря своим глазам.

– Это магия, дедушка Арамис? – спросил Рока, крутя цветком перед глазами. – Та, что недоступна никому, кроме вас.

– Нельзя о таком спрашивать, – шикнула на парня Ран. – Это неприлично!

– Я больше люблю слово «волшебство», – ответил Арамис и жестом позвал всех двигаться дальше. – Темноцветы облегчат нам дорогу. Если заблудитесь, они сами поведут вас на выход из леса. Когда захотите потушить их – рассчитываю на ваше благоразумие и что это случится с лучами солнца, – достаточно подуть в середину цветка.

– Они же сломаются в наших рюкзаках, – сокрушённо произнесла какая‐то девушка из народа Солнечных. – Как их хранить?

– Они прочнее, чем вы думаете. Ни с одним лепестком темноцвета ничего не случится при вмешательстве, отличном от магического.

– Удивительнее не бывает, – пробубнила Амэя себе под нос и посветила головкой цветка на дорогу. – Сколько нам идти до Хмурого леса? – спросила она уже погромче и тут же закусила губу от неловкости того, что все на неё обернулись.

– Не успеешь устать, – ответил девушке Рока и убежал вперёд.

– Информативно, Рока. Я бы сказала даже: до ужаса понятно.

Но устать Амэя и правда не успела: по ощущениям, верхушки деревьев Хмурого леса показались не более чем через десять минут. Угольно-чёрные деревья встретили путников гробовой тишиной, и это пугало сильнее, чем зловещие завывания ветра, обычно гуляющего в этих краях. Синие маячки освещали ставшие узкими тропинки; приходилось идти в колонну по одному, чтобы не задеть ненароком такие же мрачные и вдобавок ко всему колючие кустарники. Под ногами что‐то тихо хрустело, а пару раз в темноте деревьев светились озорные глазки обитателей леса. Но страх быстро улетучивался, как только ребята вновь обращали свой взор на движущееся впереди самое широкое пламя – колдуна Арамиса.

Привал, по указанию старика, устроили около источника. Там же и развели большой костёр – чтобы согреться и при необходимости приготовить еду. Все тут же разбились на группы и зашуршали бумагой, в которой покоились наскоро сделанные бутерброды, затолкав куда подальше заботливо положенную родителями пунчи и овощные салаты, и принялись нанизывать их на прутики, чтобы поджарить.

К Амэе и Ран подсели двое: Рока и незнакомый парень из народа Солнца. После краткого знакомства выяснилось, что его имя – Пин и он отправился в Путь благословления с твёрдой решимостью завести друзей. Но это не впечатлило девушек, и они предпочли уткнуться в свой ужин, игнорируя навязчивые попытки паренька завязать диалог.

– Всё же я выберу пунчи, – вздохнула Амэя, открывая контейнер с крупой. – Вкус у неё неважный, но зато потом долго не захочется есть.

– Твоё право. – Ран вытащила из рюкзака ломтик зернового хлеба и положила на него сочный кусок тунца. – Если захочешь рыбы – говори. У меня её навалом.

– Тоже люблю рыбу, – сказал Пин, перемешивая ложкой томатный суп. – А вы знали, что в наших землях несколько арок назад она вообще исчезла?

– Интересно, – встрепенулся Рока. – А почему? – Он единственный даже не притронулся к своей еде.

– Ешь давай! – закатила глаза Ран и протянула парню салат. – Выспимся, и утром – в Путь. А чтобы уснуть, надо хоть что‐нибудь схватить.

– Почему Арамис не ужинает? – отвлекла подругу Амэя. – Сидит у костра с пустыми руками. Даже вещей с собой не взял!

– За столько лет главенства Пути, думаю, он привык ко всем этим походным условиям и не видит необходимости брать еду с собой, – предположил Пин. – Нарвёт себе грибов, когда все уснут, и пожарит их.

– Фу, – скривилась Ран. – Лучше уж голодать.

После этой фразы все четверо принялись быстро поглощать ужин, уже не задумываясь ни о чём, кроме того, что надо срочно наполнить изнывающий от пустоты желудок. И на несколько минут все ребята, сидящие у костра, затихли, с удовольствием уткнувшись в свои тарелки.

– Надо вымыть контейнер. – Амэя поднялась первая, сдержав желание выплюнуть в кусты последнюю ложку пунчи, которая в этот раз напоминала сырые яйца ещё отчётливее. – Тут недалеко протекают воды Молитв, если не ошибаюсь. Кто со мной?

– Амэя, тут есть источник. – Ран махнула рукой в сторону. – Можно набрать воды оттуда.

– Использовать питьевую воду из, возможно, священного родника для того, чтобы отмыть крупу от стенок банки, – некрасиво. Я отпрошусь у Арамиса к реке.

– Я с тобой! – оживилась Ран. – Но поговори лучше с дедушкой сама. Справишься?

– Мы присоединимся позже, – кивнул Амэе Рока. – Хочу завершить трапезу десертом, – он вытащил из дорожной сумки пакетик с блинами. – Вам оставить?

– Нет, спасибо, – Амэя бросила улыбку в знак благодарности и поспешила к дедушке Арамису, вокруг которого уже опять начали собираться отужинавшие любопытные. Колдун сразу заметил идущую к нему девушку и склонил голову в знак приветствия.