Рухнувшая империя

Дав первую команду ноутбуку, Алексей инициировал подложную Wi-Fi-сеть с аналогичным штатному названием, но без пароля. Подождав, пока к его сети, щедро раздаваемой хорошей направленной антенной на той же частоте, что и магазинная, подключатся клиенты «Киберлинка», Миронов стал терпеливо накапливать трафик. Его в первую очередь интересовала техническая информация, получаемая от клиентских ноутбуков, позволяющая решить вторую задачу.

Собрав достаточно данных, Миронов выключил свою сеть и перевел маршрутизатор в режим отдачи. Устройство начало усиленно мигать лампочками, пытаясь подобрать пароль к уже родной Wi-Fi-сети компании. Соответствующее программное обеспечение на жестком диске уже через двадцать минут сообщило, что пароль обнаружен. Весь процесс взлома занял около полутора часов.

Нетерпеливо зайдя на корпоративный маршрутизатор, Алексей загрузил его системный журнал за 27 декабря – слава богу, он сохранился. Довольно быстро он обнаружил стороннее подключение, причем с какого-то московского IP-адреса, а затем и загрузку единственного файла под названием Sound.avi на устройство TV-28.

Это все, что ему нужно было знать. Сохранив этот журнал, Миронов спешно отключился от сети и уехал на старое место парковки у тротуара своего одинокого жилища. Он просмотрел всю историю искомого IP-адреса – тот принадлежал сегменту сети МИФИ – одного из старейших и элитных университетов столицы. Долго размышляя, что предпринять дальше, Миронов подумал про своего дядю, когда-то занимавшего должность проректора не менее престижного МГТУ имени Баумана.

– Привет, дядь Паша! – сказал Алексей, набрав на своем телефоне номер родственника.

– Здравствуй, Леша! Ты как там поживаешь?

– Нормально, – соврал он. – Дядь Паша, выручай! Ты ведь работал в Бауманке?

– Было дело, а ты что, из МГУ решил туда перевестись? Не дури, вспомни, сколько сил у меня ушло, чтобы тебя зачислить. Бабушка говорила, что у тебя хвосты. Все так печально?

– Да нет, все нормально с учебой. Не в этом дело. Я очень хочу увидеться со старым знакомым, он сейчас вроде как системным администратором в МИФИ работает. А вот в каком отделе – не знаю. Я и подумал, может, у тебя там какие-нибудь связи имеются?

– Имеются, конечно! Я с Нефедовым знаком – ректором МИФИ. Хочешь, позвоню ему и спрошу про твоего товарища? Или давай его номер тебе дам, а ты сам позвонишь. Я Михалыча предупрежу!

Алексей знал, что дядя сделает все что угодно, лишь бы его племянник хоть как-то переключился со своего горя на что-нибудь другое, и, как порядочная сволочь, этим воспользовался.

– Дядь Паша, а мне его тоже, что ли, Михалычем называть?

– Можешь и так, он мужик простой, несмотря на высокую должность. Но лучше, конечно, по имени-отчеству, – усмехнулся собеседник, – Федор Михайлович он, как Достоевский. Запомнишь?

– Я тебя умоляю! Я, конечно, в трауре, но мозги еще пропить не успел!

Зря он это сказал – следующие пять минут дядя Паша читал ему лекцию о вреде алкоголя, искренне полагая, что Алексей уже четвертый день заливает свое горе. Наконец, он закончил.

– Леш, я минут через пять скину телефон Нефедова по SMS. Сразу как сам до него дозвонюсь.

– Отлично, спасибо, тете Тамаре привет!

– И тебе от нее привет, мой дорогой!

Ровно через пять минут, как и было обещано, сердобольный родственник отправил племяннику телефон тезки Достоевского. Миронов перезвонил ректору и, в очередной раз обманув, попросил дать контакты главного системного администратора университета. Чуть позже Алексею позвонил перепуганный мужик. Поблагодарив Бога за создание такой штуковины, как испорченный телефон, Миронов начал важный разговор, от которого, пожалуй, зависел исход всего дела.

– Алло, Анатолий Леонидович?

– Да можно просто Толя! Чем могу быть полезен?

– Толя, выручай! Есть IP-адрес из вашего сегмента, – перейдя сразу на технический язык, стал объяснять Миронов. – С него совершили хакерскую атаку на мою компанию. Мне необходимо выяснить, кто это, прежде чем писать заявление в МВД.

В трубке замолчали. «Не перегнул ли я палку?» – подумал Алексей, однако, к своему удивлению, услышал в ответ весьма неожиданное:

– А айтишник, случаем, не на «23.8» заканчивается?

– Да, а ты откуда знаешь?

– А это все знают, особенно я. Опять Емельянов за старое взялся, уволю к хренам собачьим! Он у нас администратором на кафедре ядерной физики работает. На одном из серверов МИФИ он установил специальную программу и ломает через нее сайты, чувствуя себя в безопасности, – это уже, кстати, не в первый раз.

– Толя! Не надо никого увольнять. Просто дай мне адрес и телефон этого хакера. Я договорюсь с ним сам и, может, переманю в свою компанию.

– Да забирай! Я тебе еще денег дам в придачу! Адрес, адрес… Давай, я сейчас подниму в бухгалтерии его трудовой договор и все тебе пришлю. WhatsApp есть?

– Уже давно есть!

– Ну и отлично! Еще что-то или можно ректору звонить – докладывать?

– Докладывай, только без подробностей. Просто скажи, что помог мне.

– Как скажешь, начальник. Жди, в общем!

* * *

– Вот это удача! Это настоящая удача! – сказал сам себе Миронов, получив адрес и телефон хакера. – Завтра же с утра надо съездить к нему в гости. Хотя… Почему завтра? Как учила моя мама, царство ей небесное, не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня!

Глава VI. Вашингтон. Белый дом. 4 января 2029 года

Джон Стивенсон в парадном генеральском мундире гордо преодолел первый пост охраны Белого дома, авторизовался персональным пропуском у большого турникета и прошел в святая святых США. Остановившись возле почетной стены, где красовались портреты американских лидеров. «Все-таки какая хитрая штука – история, все расставляет по своим местам, – подумал Стивенсон. – Вот и поставила достойного президента на почетное сорок седьмое место. Уверен, что свой второй срок Дэвид так же отработает на отлично».

– Генерал Стивенсон? – окликнула его милая пышногрудая женщина. – Президент готов вас принять!

– Хорошо, иду-иду! – сказал в ответ директор ЦРУ, подумав при этом: «А не зажимает ли ее старина Клеменс в Овальном кабинете? Хотя если и так, то точно не афишируя, как это делал дядя Билли в далеком 1998 году…» Вслух свои мысли Стивенсон, разумеется, не озвучил, а, молча проследовав за Мэри Дуглас – секретарем президента, вошел в Овальный кабинет.

– Присаживайся, Джон, – по-отечески произнес Клеменс, – у тебя десять минут, поэтому давай сразу к делу.

– Господин президент! – серьезным тоном начал Стивенсон, устроившись в удобном кресле рядом с огромным столом лидера США. – У нас произошла утечка по сверхсекретной программе «Саундчек».

Оказалось, Клеменс был более осведомлен, чем его подчиненный. Он тут же поинтересовался, та ли эта операция, из-за которой пострадали аж три студента канзасского вуза?

– Да, сэр, именно она. У нас утечка части сопроводительной документации и, собственно, видеофайла самой последней версии…

– И как же так вышло, дорогой мой Джон, что эта информация стала достоянием общественности?

– Сэр, с этим сейчас разбирается наш департамент внутренней безопасности. И, будьте уверены, мы найдем, уволим и посадим на долгий срок всех виновных. Но сейчас меня волнует отнюдь не этот вопрос – утечка произошла в Россию, документ и видео украл московский хакер. Патрик Стэрн, мой заместитель, активно трудится над его поиском и практически локализовал масштаб трагедии. Мы знаем телефон хакера и уже ознакомились с содержимым его немногочисленной адресной книги. Я связался с моими людьми из Apple, и уже через час будут задействованы все негласные функции контроля, а после того, как будет известно о лицах, которым он, возможно, успел проболтаться, мы примем меры.

– Понятно, Джон, – ответил президент и на секунду задумался. – Я ценю твою оперативность и полностью доверяю тебе, однако… Скажи, Синклер ведь сейчас в США?

– Наш посол в России? Да, он до 7 октября в отпуске, по моим данным, в Массачусетсе, у родных.

– Пригласи его к себе в Лэнгли, Джон. По моему поручению. И будь любезен, выслушай мои указания на этот счет…

Стивенсон внимательно слушал, иногда записывая что-то в свой блокнот. После короткого напутствия президента он пожал ему руку и быстро ретировался, даже забыв попрощаться с Мэри. В другой ситуации он бы не упустил возможности пофлиртовать с секретаршей и даже, несмотря на вероятный отказ, пригласить ее на кофе. Но не в этот раз, не в этот раз…

Спустя некоторое время он уже сидел в своем кабинете в штаб-квартире, совершив быстрый, но жутко утомительный перелет на служебном вертолете. Первым делом он озадачил свою секретаршу Дайану во что бы то ни стало отыскать посла США в недружественном бывшем коммунистическом государстве и обязать его связаться с директором ЦРУ по поручению президента. Через двадцать минут на сенсорной панели перед ним замигала черная кнопка Ex с припиской S, что означало защищенный вызов по внешней линии.

– Стивенсон слушает! – представился директор, и так зная, кто ему звонит.

– Джон, привет, дорогой! – ответили ему изрядно подвыпившим голосом. – Ты меня извини, но я немного выпил, не видел родных больше года…

– Боб… У нас серьезная проблема. Я только что был у президента и имею для тебя ряд ценных указаний. Ты прости, но даже по этому каналу я не смогу их озвучить.

– Я тебя понял, – переменился в голосе Синклер, – я сейчас же вылетаю к тебе. Буду часа через три, к сожалению, у меня нет личного вертолета.

– Давай, Боб, буду ждать.

Глава VII. Москва. 4 января 2029 года

Алексей Миронов подъехал к дому, где жил Емельянов, опустил тонированное стекло и огляделся вокруг. Он находился в Чертановском районе, у многоэтажки немногим больше, чем его. Все эти «панельки» строились еще в начале 90-х годов прошлого века и уже просились под снос, однако старик Собянин не позволял этого сделать. «Вот я раззява! – подумал Алексей. – На радостях забыл снять антенну, а заодно и отсканировал беспроводные точки по всему югу Москвы». Он вышел из авто, снял закамуфлированную антенну с заднего бампера и стал прикидывать, какой ему нужен подъезд… «Четвертый, да, точно, четвертый. Это двести двадцать восьмая квартира, значит, четвертый подъезд и, скорее всего, пятый этаж». Уж что-что, а цифры складывать Миронов умел.

Алексей дождался, когда из подъезда вышла пожилая женщина с собакой на поводке, и стремительно вбежал в дверь.

– А вы к кому? – полюбопытствовала старуха.

«Нос бы тебе оторвать за любопытство!» – подумал Миронов, а сам с фальшивой любезностью ответил:

– Я курьер, в двести тридцатую квартиру иду. – Он молил Бога, чтобы эта шапокляк не оказалась оттуда, но женщина лишь хмыкнула, всем своим видом показывая, мол, шляются тут всякие, и ушла по своим с собакой делам.

«Надо бы уже обзавестись универсальным ключом от всех домофонов», – подумал Миронов и пешком поднялся на пятый этаж. Дверь тамбура оказалась заперта. «Блин, все москвичи одинаковые!» – выругался Алексей, спустился на этаж ниже и, воспользовавшись лифтом, добрался до нужной лестничной клетки. К его удивлению, тамбур, ведущий к квартирам, оказался открытым, и он уверенно позвонил в дверь под номером двести двадцать восемь.

– Кто там? – спросил мужской голос.

– Курьер из «Киберлинка»! – ляпнул Миронов, не подумав о последствиях.

– Я ничего не заказывал!

– Константин Емельянов? Открой дверь, я по-хорошему пришел. Я Алексей Миронов, заместитель директора розничной сети, – соврал он. – Которую ты взломал неделю назад!

– Убирайтесь вон! – послышалось за дверью. – А не то я полицию вызову!

– Костя, если ты сейчас не откроешь, то полицию вызову я. А впрочем, вызывай сам – посмеемся вместе, и мне будет меньше лишней работы.

Прошло с полминуты, и Миронов уже было собрался уходить, как вдруг дверь открылась. За ней стоял перепуганный парень лет двадцати пяти с кухонным ножом в руке и недобрым взглядом.

– Эй, полегче, приятель! – осадил его Алексей. Его спортивное телосложение прибавляло ему пять-шесть лет, поэтому по сравнению с этим доходягой Миронов выглядел богатырем. Емельянов, оценив превосходство соперника, положил нож на тумбу в прихожей и жестом пригласил войти.

– Проходи в комнату. Меня Коровин сдал из МИФИ? – спросил он, видимо имея в виду администратора университета.

– Не только он, – вежливо начал беседу Алексей, не забыв включить диктофон на своем айфоне, – у меня есть доказательства, что ты взломал нашу сеть и заразил ее вирусом.

– Ничего я не заражал! – запротестовал Константин. – Так, взломал пароль на роутере одного из магазинов, но это все – я ничего не украл из сети – ни одного байта информации!

– А у меня другие сведения! – не унимался Миронов, надеясь, что хакер сам признается про видеоролик. – Ты залил вирус в сеть, который заразил компьютеры магазина.

– Видеовирус, что ли? – наконец прокололся Емельянов, но сразу осекся. – Да ничего я не заливал. Я знаю закон, двести семьдесят вторая статья Уголовного кодекса подразумевает ответственность за копирование, модификацию, блокирование либо удаление информации! Хоть что-то из этого списка я сделал? Нет! Так что замучаешься доказывать обратное!

– Ты убил человека, Костя, – сухо сказал Миронов. – И сделал ты это с помощью видеоролика. Согласись, что сто пятая статья перевешивает двести семьдесят вторую.

– Прекращай пороть чушь! – сорвался Емельянов, чуть не подпрыгнув на стуле от неожиданного поворота разговора. – Кого я убил? Вашего менеджера, на тупую башку которого упал роутер?

– Ты убил мою мать, скотина! Она посмотрела это гребаное видео, и у нее разорвалось сердце! Ты сам-то видел его, ублюдок?

Емельянов окончательно переменился в лице, по которому Миронов понял, что тот тоже смотрел видеоролик. Это выражение ни с чем нельзя было спутать – страх и оцепенение в равных пропорциях.

– Убирайся отсюда! Прирежу к чертям! – закричал Емельянов. – Пошел вон и не смей меня ни в чем обвинять!

Миронов подчинился и спокойно ушел – не хватало еще ввязаться в поножовщину. У него созрел план, на руках были все доказательства. Выбежав из квартиры под крики Емельянова, Алексей спустился на улицу. Встретив по пути чопорную даму с собачкой, он вновь получил «комплимент», что негоже курьерам так долго задерживаться в ее подъезде. Решив не вступать в словесную перепалку, он, ничего не ответив, залез в свою машину.

«Надо отъехать подальше, а то запустят в автомобиль чем-нибудь», – подумал Алексей и зарулил в соседний двор. Он включил диктофон и прослушал запись – каждое слово слышалось отчетливо, будто собеседник находился рядом.

– Отлично! – сказал сам себе Миронов и позвонил участковому Никитину.

– Я вас еще не замучил? Это Алексей Миронов.

– Привет, Алексей. Нет, мучение – это издержки моей профессии. Что там опять у тебя? Отец вышел из запоя?

– Не знаю, я не был дома. Павел Леонидович, у меня появилась интересная информация. Я могу сейчас к вам заехать? Не хочу по телефону.

– Прямо сейчас не можешь, я на выезде – не ты один у меня такой беспокойный на районе. Давай завтра, часам к четырем, у меня вторая смена.

– А пораньше никак?

– Пораньше никак. Я не такой фанатик своей работы, как, возможно, тебе показалось.

– Хорошо, в четыре так в четыре…

Алексей доехал до дома и решил переночевать в своей квартире. В конце концов, он здесь живет, и никто, даже родной отец, не посмеет его выгнать. «Не прирежет же он меня, – подумал он. – Если уж Емельянов не прирезал, то у бати точно рука не поднимется!» На его удивление, Миронов-старший бодрствовал. Отец убрал за собой бутылки и продукты жизнедеятельности и даже выглядел практически трезвым, его «внутренний демон» спрятался за стенку чистой души.

…Алексей уже час молча сидел, уставившись в свой ноутбук. «Интересно, отец помнит про свои пьяные похождения или нет? Скорей всего, помнит, как и не забыл, что происходило два года тому назад».

– Сынок… – вдруг заговорил Аркадий. – Ты это… Прости меня, козла старого, – на его щеке заблестела парочка слезинок, что было удивительным. Алексей впервые в жизни видел, как его отец плачет.

– Да не за что тебе передо мной извиняться. Я много думал и понял, что часть твоих слов – горькая правда.

Они обнялись, а потом отец внимательно посмотрел на телевизор с огромной дырой посередине.

– Я хотел выкинуть его, но вспомнил, ты говорил, что телевизор убил Светлану, и решил оставить все как есть – вдруг это улика!

– Мог бы и выкинуть – проку сейчас от этой улики никакого. А ты меткий, пап, – прямо в жесткий диск угодил!

– Это важно?

– Да уже нет, забей, – решил не посвящать Алексей отца в подробности своего расследования.

– Спасибо, что похоронил ее. Бабушке я уже позвонил…

– Не за что. Это мой долг, папа!

– И мой тоже, сынок. А я, как скотина последняя, дал слабину и нажрался. Я обещал, нет, даже на коленях клялся матери, что больше капли в рот не возьму, а когда ее не стало… – он нервно сглотнул слюну. – Я подумал, что она ушла, а значит, и клятве моей грош цена. Но проводить по-человечески ее я так и не смог… Знаешь, что самое паршивое? Я даже не помню, где она похоронена…

– Я тебе покажу, пап. Скоро девять дней, отнесем ей цветы на могилу.

– Хорошо, Леш. Я ведь так давно этого не говорил – я люблю тебя, сынок!

– И я тебя люблю, па! Я машину твою взял, ты же не против?

– Катайся, конечно, сколько влезет! Надо только бампер починить – пройдут праздники, и сразу поеду в страховую…

– Отлично, – порадовался он за отца, который намеревался без алкоголя пережить семейное горе и начать новую жизнь.

Весь вечер и следующий день они проговорили, как будто не виделись лет десять. Аркадий рассказал про сложный период двухгодичной давности, а Алексей, в свою очередь, – про трудности личной жизни.

– Ты, Леш, Ленку не обижай! Она хорошая и к тебе тянется, я же вижу. А то, что у нее парень есть, так это все временно.

– Да не в моем она вкусе! – отмахнулся Алексей.

– Ну, как знаешь – тебе решать. Но все-таки ты подумай, такие бабы на дороге не валяются. У вас с ней как, в прошлом было чего?

– Пап, уймись! Не было!

– Ну ладно, ладно, не было так не было…

Миронов-младший посмотрел на часы – 15:40. «Блин, заболтался совсем, – подумал он. – Пора навестить Никитина и раскрыть ему все козыри».

– Пап, я отойду ненадолго, погуляю. Ключи от машины в прихожей.

– Да забирай, если хочешь. Лене привет! – не унимался Аркадий. Алексей лишь многозначительно промолчал и быстро выбежал во двор.

Глава VIII. Лэнгли, шт. Вирджиния. Штаб-квартира ЦРУ. 5 января 2029 года

– Убирайся отсюда! Прирежу к чертям! Пошел вон, не смей меня ни в чем обвинять! – послышалось из динамиков компьютера Стивенсона, перед которым сидел посол США в России Боб Синклер.

– Что скажешь, Боб?

– Скажу, что ругаться русские умеют. Я же еще утром перевел тебе всю запись.

– Я не про это. Ты как считаешь, они оба смотрели видео?

– Знать бы, о каком видео идет речь и что вообще в нем такого особенного…

– Лучше тебе и не знать, – отмахнулся Стивенсон, – я его тоже не смотрел и не горю желанием.

– По-моему, их взволнованные голоса говорят о том, что они оба смотрели что-то страшное. Я ведь психолог по образованию, а политика – так, мое хобби.

– Вот что я тебе скажу, психолог! Езжай-ка ты в Россию и исполни волю президента.

– Зачем ехать? Я сегодня же все сделаю через защищенные каналы. Я им доверяю.

– Смотри не проколись. Ладно, не отвлекай меня от работы! – рассмеялся Стивенсон и проводил посла до двери своего кабинета.

Спустя час в кабинете первого секретаря американского посольства в России зазвонил телефон. Не проводной аппарат, который, как известно, был нашпигован жучками ФСБ, а портативная складная Nokia, принадлежащая Дональду Мэверику.

– Мэверик слушает! – представился сотрудник посольства.

– Дональд, здравствуй! Как там Москва златоглавая? – по-русски поздоровался с ним Синклер.

– Сто́ит, окаянная!

– Не сто́ит, а стои́т! Впрочем, сейчас она уже ничего не сто́ит. Слушай и запоминай, но для начала зайди в секретную комнату.

Секретной комнатой именовалось особое изолированное помещение, где гарантированно отсутствовали какие-либо прослушивающие устройства и беспощадно глушился любой сигнал, помимо вышеупомянутой защищенной линии. Да и ее частотный диапазон и кодирование ежедневно менялись. В эту комнату могли войти лишь избранные сотрудники, включая и Мэверика.

– Слушаю, шеф! Я на месте! – отрапортовал первый секретарь.

– Отлично, Дональд! Сегодня ты должен поручить нужным людям сделать важную работу. Ты выполнил то, что я просил утром?

– Да, я выяснил, где живет Емельянов, и сделал слепок ключей к замкам его двери. Это было несложно – Емеля сегодня ходил в кино и оставил куртку с ключами в кармане в гардеробе. А у нас везде свои люди…

– Дальше, продолжай!

– Я узнал про второго человека, который был у Емельянова. Это некий Алексей Миронов – у него недавно умерла мать в возрасте сорока четырех лет. Инфаркт из-за сбоя в работе кардиостимулятора. Я по московским камерам отследил его перемещение, благо GPS-навигатор в айфоне позволил это быстро сделать. У него «Рэндж Ровер», госномер…

– Разберемся с этим попозже. А сейчас слушай сюда! Сегодня нужно сделать великое дело, а заодно опробовать нашу новую технологию. Поручи своим людям следующее…

Далее Синклер дал указание, а Дональд внимательно слушал, боясь упустить хоть слово, ведь записывать что-то в секретной комнате запрещалось, а запамятовать важные детали он не имел права.

Глава IX. Москва. 5 января 2029 года

– И что ты от меня-то хочешь? – безразлично спросил Никитин, прослушав аудиозапись с айфона Миронова.

– Павел Леонидович! Я хочу, чтобы вы возбудили дело по сто пятой статье и расследовали его по закону!

– Я тебе что – возбудитель? К следователю шуруй, если такой умный. Проверка закончена, я вынес отказной, его утвердили в прокуратуре. Точка!

– А как же аудиозапись?

– Да что в ней такого? В чем мне обвинить Емельянова? Ну вот в чем? В том, что он каким-то видеороликом убил человека? Какой суд в это поверит?

– Чертановский! Он в Чертаново живет!

– Шел бы ты отсюда! – выдохнул участковый. – Нет у меня больше времени на эту демагогию!

Алексей Миронов ушел, оставив, казалось, последнюю надежду за порогом двери кабинета участкового. Никитин же, отложив в сторону какую-то папку с делом, вдруг подумал о справедливости. О том, зачем он живет, куда стремится и соблюдает ли этические принципы участкового полиции, которого не ровен час повысят до майора и дадут почетную должность старшего участкового. Поразмыслив, он понял, что ни хрена не соблюдает и давно погряз в коррупции.

– Проклятый Миронов! Да кто ты такой вообще, чтобы меня осуждать? – вдруг ни с того ни с сего крикнул Никитин в пустоту. – Ладно, фиг с тобой, золотая рыбка, исполню я твое желание!

Он набрал на городском телефоне семизначный номер и стал терпеливо ждать ответа.

– Василич, привет! Как твои дела?

– Дела у прокурора, Паш. Сам же знаешь! Чего звонишь под конец дня? Денег не дам, не проси!

– Свои пока имеются! Что-то мы давно не виделись, пивка не пили… Не хочешь холодненького, да под воблочку? Я угощаю!

– Да понял я, понял. Опять от меня чего-то хочешь, интриган! Хрен с тобой, давай в «Океаниуме» часов в шесть!

«Океаниумом» называлась модная сеть пивных ресторанов, открывшаяся год назад. К каждому столику в заведении были подведены два крана – светлый и темный, разливающие фиксированную дозу по пол-литра, соответственно, светлого и темного фирменного пива. Безлимитный доступ стоил четыре тысячи рублей на человека, поэтому Никитин осознавал, что сегодня нажрется и лишится как минимум восьми тысяч деревянных.

В семь часов вечера, когда капитаны-участковые Гагаринского и Чертановского районов вовсю обсуждали проблему Миронова, изрядно выпивший хакер Емельянов вернулся домой после дневного загула. Еще утром он чувствовал себя абсолютно безнаказанным, однако ближе к обеду его спесь заметно спала, и он, ожидая кары за пускай косвенное, но участие в серьезном преступлении, решил сходить в кино на третий «Аватар», а потом напиться, что он, собственно, и сделал. Вернувшись в свой родной подъезд, Емельянов второпях отпер входную дверь, зашел в квартиру и допил стоящее на столе уже теплое пиво. Затем Константин по привычке сел в кресло, открыл ноутбук и стал искать подходящий порносайт, чтобы быстренько передернуть, но тут в его кармане неожиданно завибрировал телефон, бесхитростно сорвав все планы.

– Ну кому я еще, к черту, понадобился? – крикнул Емельянов. Достав мобилу, он лениво посмотрел на номер звонящего и… чуть было не выронил айфон из рук: на экране значилось «Поиск телефона» – так он вбил в список контактов номер домашнего аппарата…