Полная версия
Рухнувшая империя
– Как она, доктор? – в один голос спросили Мироновы.
Реаниматолог посмотрел на них грустно, затем стянул с себя тряпичную маску и стал теребить ее в руках.
– Мы сделали все возможное, но у Светланы случился обширный инфаркт… Ее довезли к нам живой, но… К сожалению, она скончалась на операционном столе. Примите мои соболезнования!
– Мама! Мамочка! Пустите меня к ней! Вы слышите? – во все горло закричал Алексей. По его красным от страха и мороза щекам покатились слезы. – Папа, что он такое говорит? Она не могла умереть! Ее, наверное, с кем-то спутали!
Отец молча подошел к сыну и крепко обнял парня. Аркадий сам еле сдерживался от истерики, но еще не до конца осознавал происходящее и пока находился в адекватном состоянии.
– Мы проведем вскрытие, чтобы полностью исключить случай насильственной смерти, – продолжил врач, – тело и все необходимые для захоронения документы вы сможете завтра забрать из морга.
«Морга – морга – морга», – ритмичными ударами отдавалось в ушах Аркадия… До него, наконец, дошло, что час назад он в последний раз говорил со Светланой по телефону.
– Поехали домой! – сухо произнес он сыну. – Ты что, оглох? Я говорю – поехали домой!
Добравшись до квартиры, Алексей без сил повалился на диван, рядом с тем местом, где недавно обнаружил свою мать. Аркадий же открыл холодильник и достал оттуда ледяную бутылку водки, покоящуюся там ровно два года – с того самого момента, как он окончательно бросил пить. Но навыки не забываются – отточенным движением руки Миронов откупорил пластиковую пробку и прямо из горлышка отхлебнул половину содержимого бутылки, после чего безмолвно сел на стул, погрузившись в только ему ведомые размышления…
– Она живая и ждет вас, дорогие мои! – говорил с натянутой улыбкой доктор, поглядывая красными глазками то на отца, то на сына. – Она сломалась, но я ее починил. Забирайте ее из морга!
«Морга – морга – морга», – вновь завибрировало в ушах Аркадия. Из-за кошмара он вскочил, больно ударившись коленом о столешницу. Сколько он просидел на кухне? Минуту? Час? А может, сутки? Кто его знает, это уже неважно… Ведь самый любимый человек сейчас ждет его в морге…
Миронов встал во весь рост, поглядел на ополовиненную бутылку и быстро завершил начатое, допив горькую до самого донышка. Его глаза налились малиновым цветом, а тело выпустило из застенков демона, бывшего в заточении долгих два года. Беса, который чуть было не привел его к разводу из-за рукоприкладства к супруге, после чего Светлане и поставили этот злосчастный кардиостимулятор. «Это уже неважно, – думал Аркадий, – ведь моя любимая сейчас в морге…»
– Вставай, скотина паршивая! – крикнул Аркадий сыну, наотмашь ударив его по спине. – Вставай, тварь, кому говорю? Это ты виноват в ее смерти! Слышишь, гаденыш? Ее гибель на твоей совести!
– Папа… Ты что – выпил? – вытаращился на отца Алексей. – Тебе же нельзя пить!
– Какое твое дело, говнюк? Ты убил собственную мать! Ты это понимаешь?! – в Аркадии вовсю бесновался демон, олицетворяя собой вселенское зло.
– Да как ты можешь такое говорить?
– Пошел ты, мелкий уродец! – выругался отец и шатающейся походкой направился в коридор. – Я за водкой, тебе купить? А… Ну и фиг с тобой! – промолвил он и хлопнул дверью.
– Что за день такой? – спросил сам себя Алексей. – За что мне все это, а? Ну вот за что? Вчера же было все отлично, что теперь-то не так?
Внезапно его взгляд упал на мирно лежащую вилку, которую за ночь так никто и не убрал. Подняв с пола столовый прибор, Миронов-младший хотел бросить его в раковину на кухне, однако его внимание привлек блестящий предмет, валявшийся за креслом. Приглядевшись, Алексей понял, что это всего-навсего пульт от недавно купленного телевизора. «Странно, очень странно, – подумал он. – Почему пульт здесь? Неужели мама его случайно закинула за кресло перед тем, как ей стало плохо? Какой-то бред!»
Мысли прервал звонок в дверь. Алексей подумал, что это вернулся пьяный отец, которого неизбежно придется успокаивать, но его ждал другой сюрприз – на пороге перед входом в квартиру стоял высокий мужчина в полицейской форме.
– Кто там? – спросил Алексей.
– Участковый. Откройте дверь, пожалуйста!
Он открыл замок, и полицейский бесцеремонно вошел внутрь, даже не соизволив разуться.
– Участковый Никитин… Павел Леонидович! Я пришел поговорить с родственниками погибшей. Вы, я так понимаю, сын Светланы? Я вам соболезную, но работа есть работа. Мне рано утром сообщили о ее смерти врачи, и они сейчас, скорее всего, производят вскрытие. Извините, что вот так прямо все это говорю, но я обязан задать ряд вопросов. Вы были дома, когда вашей матери стало плохо?
– Нет, я был в сто тридцать восьмой квартире, у друга. У него компьютер сломался, и я помогал починить, – озвучил свою легенду Алексей.
– Что, прямо в новогоднюю ночь?
– Да, он жить без него не может. Потом я вернулся и увидел маму на полу… Она не дышала… Я растерялся и не знал, что делать, но пришел отец и вызвал скорую.
– Понятно, – сказал участковый, что-то при этом записывая себе в блокнот. Он окинул взглядом коридор и кухню, обратив внимание на пустую бутылку водки, особнячком стоящую на столе. – Это вы с горя так напились?
– Папа выпил… и ушел за добавкой. Я практически не пью.
– А Светлана не пила? Не вчера – вообще? Впрочем, врачи сказали мне, что следов алкоголя в ее крови не обнаружено.
– Нет, она почти не пила, только по бокалу шампанского – на Восьмое марта и Новый год. Вчера вот не успела… А так ей пить запретили – из-за кардиостимулятора.
– Давно ей его поставили? Раньше были проблемы с сердцем?
– Два года назад, – сообщил Алексей, не раскрывая предыстории случившегося. – У мамы случился сердечный приступ, и врачи порекомендовали поставить это устройство. Папа купил какой-то немецкий, вроде хороший.
– И тем не менее прибор закоротило. Будто ее током ударило – и я не шучу, мне так хирург сказал. У вас оголенных проводов в квартире нет?
– Нет, что вы… Да и, судя по вилке, валявшейся вот тут, – Алексей указал на заметное пятно от майонеза на паркете, – она сидела на диване и смотрела телевизор, кушая салат.
– Мне все ясно. Скорее всего, прибор был бракованный. Примите еще раз мои соболезнования. Если вскрытие не выявит следов удушения, удара током или еще что криминального – уже вечером вы сможете забрать тело. Вот моя визитка – так, на всякий случай…
– Хорошо, – безразлично ответил Алексей, спрятав карточку в карман штанов.
– И да… Если что, я вызову вас подписать протокол опроса, сами понимаете… Или зайду сам – мне бы еще с вашим отцом пообщаться.
– Заходите в любое время!
– Всего вам доброго, – произнес напоследок Никитин и захлопнул за собой дверь.
«Удар током… – поразмыслил Алексей. – М-да, уж чем-чем, а током маму точно никто не бил. Хотя… Блин, нет, это нереально!» – Алексей подумал, что, возможно, Светлану ударил незаземленный телевизор при первом включении, но, коснувшись корпуса устройства, не ощутил никакого дискомфорта.
После включения на экране телевизора появилась хитрая морда какого-то юмориста, рассказывающего пошлую историю. Он хотел было выключить устройство, но по какому-то невероятному стечению обстоятельств его палец соскользнул с кнопки перевода прибора в режим ожидания на клавишу со значком «
– Что за? – сказал Алексей и нажал на первое приложение. Его взору предстал файловый менеджер системы с одним-единственным содержимым – роликом Sound.avi. «Получается, что первым делом мама запустила это видео. Но зачем? И что это вообще такое?» Он быстро надавил на кнопку Play на пульте управления, чтобы узнать истину.
Экран погас. Алексей молча смотрел на него, пока не услышал треск в динамиках и не увидел красные полосы, постоянно бегающие туда-сюда. Звук усилился, превратившись в жужжание, а телевизор начал демонстрацию черно-белых вспышек. «Круто! – подумал Миронов-младший. – Это нереально крутое 3D-кино». Он готов был поклясться, что за три минуты просмотрел насыщенный блокбастер со сценами насилия, убийств и любви. Мало того, он даже лицезрел титры, в которых мелькали фамилии давно умерших кинозвезд. «Этот фильм заслуживает „Оскара“, нет – десяти „Оскаров“!» – мыслил Алексей. Внезапно под апофеоз жужжания и треска раздался звон стекла. Как оказалось, сам собой разбился пустой фужер, припасенный покойной Светланой для шампанского, которое она так и не успела попробовать.
«Будто ее током ударило… – отзывались в ушах Алексея слова участкового Никитина. – Ни хрена себе!» – только и смог выдавить из себя парень, переживая случившееся. Он смотрел на разлетевшиеся по полу мелкие осколки, а в его голове зарождались первые смутные сомнения насчет случайности смерти Светланы. «Это видео убило мою маму. Видео, а не я, слышишь ты, старый козел?!» – крикнул он, мысленно обратившись к обидевшему его отцу. Алексей верно предположил, что видеоролик мог спровоцировать сбой в функционировании кардиостимулятора, раз уж ему по силе оказалось разбить хрустальный бокал. «Это убийство, причем жестокое! – думал он в ту минуту. – Но кому, черт возьми, и, главное, зачем понадобилось сводить счеты с ни в чем не повинной женщиной?»
Внезапно вернулся отец с початой бутылкой «Абсолюта» в руках. Водки в ней оставалось от силы двести граммов, видимо, остальное Аркадий по дороге принял на грудь.
– А-а! Дьяволенок! – с порога выругался глава семейства. – Телевизор смотришь? Молодец, хорошее время выбрал! Новый год же, веселись!
– Папа! Маму убили…
– Правильно! Ты ее и убил, скотина! – оскалив зубы, произнес Аркадий.
– Папочка! Послушай! Ее убил телевизор! Туда загрузили странное видео, спровоцировавшее…
– Закрой пасть! – рявкнул отец на сына. – Тебе слова не давали! Телевизор, говоришь, ее убил? Ха-ха! Вот этот, что ли, который я вчера купил на свою зарплату?
– Да, пап…
– Хорошо, тогда давай отомстим ему! Чего ждать-то? Восстановим справедливость! – Аркадий схватил стул и всадил железную ножку прямо в экран. Телевизор пшикнул, зашуршал как змея, а затем задымился и погас навсегда…
– Ты этого ждал? Ты этого хотел, паршивец?! – залился смехом пьяный в стельку отец.
– Ненавижу тебя! Ненавижу твою пьяную рожу! Будь ты проклят! – заорал Алексей и, накинув куртку, выскочил из квартиры.
Он несся сломя голову. Бежал куда глаза глядят – мимо шумного шоссе, толпы зевак, запускающих фейерверки, витрин каких-то магазинов… Все вокруг казалось ему однообразным, а из глаз градом лились слезы ненависти к отцу, жалости – к матери и презрения – к самому себе, негодяю, оставившему мать одну умирать в квартире. Ведь, будь он дома, Светлана бы не включила телевизор, а если бы даже и включила, то Алексей помешал бы досмотреть до конца это страшное видео. Но история, как говорил один профессор, не терпит сослагательного наклонения…
С этой мыслью Алексей вдруг остановился, чуть ли не задыхаясь от недостатка кислорода, и рухнул на одинокую заснеженную скамейку в каком-то незнакомом сквере соседнего района.
«Так, надо все обдумать! Обмозговать случившееся. Есть видео, есть телевизор, убившие мою мать. Точнее, уже ничего нет – улики уничтожил в доску пьяный отец. Но все равно я воочию видел этот ролик, и он был ужасен! Это факт. Телевизор был куплен в модном магазине, как его… „Киберлинке“. А еще я обратил внимание на дату загрузки файла в память устройства – 27 декабря, то есть, скорее всего, когда телевизор находился еще на витрине магазина… Мой отец неспроста приобрел это устройство, кто-то непременно хотел, чтобы он его купил! Но кто? Зачем? Кому, черт возьми, понадобилось убивать мою мать?!» Все эти вопросы свалились на него, словно снег на голову, и Алексей пока не мог на них ответить.
Он озябшей рукой залез в карман своих брюк, чтобы хоть как-то согреться, и нащупал там визитку участкового. «А ведь это хорошая идея, вдруг Никитин поможет разобраться во всем этом…» – подумал Алексей и набрал на мобильнике номер полицейского.
– Алло, здравствуйте! Это Алексей Миронов. Мы сегодня виделись у меня дома.
– Да, Алексей? Что-то случилось?
– Могу я к вам зайти? У меня есть важная информация.
– Заходи. Адрес опорного пункта знаешь?
– Знаю, он есть на вашей визитке.
– Хорошо, тогда жду.
Алексей уже неторопливо за полчаса добрел до опорного пункта полиции. Весь продрогший, в осенних туфлях, которые наспех надел, убегая из дома, он зашел в открытую дверь с табличкой «Участковый».
– З-здравствуйте! – клацая зубами, поприветствовал он Никитина.
– Бог мой, на тебе лица нет! Садись за стол, сейчас чай налью!
Через пять минут, когда Алексей смог внятно говорить, он, наконец, сухо обратился к полицейскому:
– Мою мать убили… Ее убило видео.
Никитин многозначительно приподнял бровь, оторвавшись от какого-то рапорта, явно не ожидая такого поворота событий.
– Что-что?
– Ее убило видео, которое три дня назад кто-то загрузил в новый телевизор. Я сделал такой вывод после того, как сам его посмотрел. А еще оно разбило фужер…
Участковый еще раз оглядел Алексея, видимо размышляя, бредит парень или просто с ума сошел от страданий. Однако тот взял себя в руки и, как ему показалось, внятно рассказал полную версию событий, не забыв упомянуть о пьяной баталии и разбитом телевизоре.
– То есть сейчас видео уничтожено, а твой отец в квартире спит бухой вусмерть? – уточнил Никитин.
– Да, но видео точно загрузили в магазине. Сотрудников можно допросить и…
– И посадить в тюрьму за убийство? – со смехом в голосе сказал участковый. – Я уж лучше отца твоего посажу. А что – телевизор ведь он купил? И мотивчик был – Аркадий же твою маму частенько поколачивал?
– Это неправда! Точнее, это было два года назад и…
– Я знаю, Алексей. Я не дурак и порасспрашивал ваших соседей, в том числе из сто тридцать восьмой квартиры, где ты встретил Новый год. И, знаешь, если бы не заключение патологоанатома, полученное час назад, я бы с удовольствием упрятал твоего буйного отца за решетку!
– Он не пьет уже два года! Точнее, не пил до сегодняшней ночи.
– Старые истории про алкоголь! В общем, мальчик мой, дело закрыто, а точнее, оно и не открывалось вовсе. В данный момент я пишу постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, и, поверь, прокурор его утвердит. А твои бредовые идеи насчет смертельного видео прибереги для своих детей. И потеплее одевайся, а то и их не будет. Все, лучше позвони трезвым родственникам и забери тело из морга. Твой отец явно не в состоянии сейчас этим заниматься.
С этими словами Никитин, можно сказать, выпроводил Миронова-младшего за дверь. Последний не оказывал ни малейшего сопротивления, а уже через десять минут воспользовался советом участкового и позвонил своей бабушке, огорошив ее новостями. Та, несмотря на преклонный возраст и многочисленные болячки, примчалась из Подмосковья уже через два часа, и до позднего вечера Мироновы хлопотали, решая вопросы с моргом и похоронным бюро. К слову, видя заплаканного внука, бабуля не проронила ни слезинки, хотя находилась на грани срыва.
Светлану Миронову похоронили через два дня. На скромной панихиде присутствовали Алексей с бабушкой, его тетя с дядей, соседи-друзья из сто тридцать восьмой квартиры и вдрызг пьяный Аркадий, не проронивший ни слова за всю церемонию погребения.
Если бы не закаленный годами характер Алексея, заставляющий его добиваться поставленной цели, эта история бы закончилась, так и не начавшись. Однако Миронов-младший решил докопаться до истины – он с каждым днем все больше уверялся, что его мать стала жертвой жестокого преступления.
Глава IV. Лэнгли, шт. Вирджиния. Штаб-квартира ЦРУ. 4 января 2029 года
В огромном кабинете, обставленном в стиле модерн, за дубовым столом восседал Джон Стивенсон – амбициозный директор ЦРУ, назначенный более трех лет тому назад взамен оскандалившегося на весь мир предшественника, допустившего крупномасштабную утечку информации о сверхсекретной операции ведомства по слежению за европейским сегментом интернета. На него свалили все грехи, связанные с опубликованными в Сети секретными документами спецслужбы ее сотрудником Сэмом Дэниелом, попросившим политическое убежище в России. В кулуарах Белого дома поговаривали, что такого скандала не наблюдалось со времен Сноудена. В чем-то они были правы, ведь непойманный шпион раскрыл тайну о том, что весь сетевой трафик Европы агрегировался на специальных серверах в Голландии, к которым имели непосредственный доступ ЦРУ, АНБ, ФБР и куча других американских спецслужб. Стивенсону, проявившему чудеса дипломатии, способствовавшие деэскалации конфликта, сулила неимоверная удача – вновь избранный народом президент Дэвид Клеменс быстро устроил кадровые перестановки, назначив главой ЦРУ бывшего начальника одного из ключевых подразделений спецслужбы.
Вспоминая события 2025 года, Стивенсон умиротворенно закурил сигарету и улыбнулся – из-за очередного российского скандала ему удалось перепрыгнуть через три головы и занять ключевой пост. Однако его радостная ностальгия была недолгой – в кабинет без стука заявился его заместитель по вопросам безопасности Патрик Стэрн.
– У нас проблема, шеф! Серьезная проблема!
– Что стряслось, старина? Да садись ты, не мельтеши перед глазами! – добродушно осадил Стивенсон бывшего начальника.
– Произошла утечка из Канзаса. По «Саундчеку», – с серьезным видом объявил Стэрн.
– Напомни, что это за программа?
– Вот файл, который, собственно, смогли стащить с сервера лаборатории… – он протянул листок бумаги шефу. – Как он там оказался и почему не был засекречен – отдельная история, но факт остается фактом – документ стал достоянием хакеров.
– Так-так… – Стивенсон бегло прочитал распечатку. – Акустическая атака, гипноз, подопытные мыши… И что тут такого? Мало ли бреда пишут эти очкастые аналитики? Да и кто им поверит?
– Джон, эти, как ты выразился, очкастые аналитики ставили опыты не только на мышах, но и на людях – как обычно, на студентах-добровольцах. Так вот, после просмотра видео двое из ста скончались от разрыва сердца, троих до сих пор лечат в психушке, а у двенадцати зафиксированы приступы острого нервного расстройства. Эта информация, разумеется, засекречена и не фигурирует в электронном виде. Но самое главное не в этом…
– А в чем же?
– Хакеры украли и само видео. Последнюю версию этой технологии!
Стивенсон нервно засмолил сигарету, затем бросил ее в пепельницу, бесцеремонно налил себе стакан хорошего виски из своего бара и одним глотком опорожнил его.
– Патрик… Вы нашли, кто это сделал?
– Пока нет, шеф, ищем! Утечку зарегистрировали сегодня, но по факту она произошла 27 декабря прошлого года. Мы всех на уши подняли и выяснили, что загрузка документов была с германского сервера. Это, скорее всего, анонимная прослойка. Эх, три года назад данное обстоятельство не составило бы проблемы, а сейчас…
– Дружище, я боюсь, у тебя на поиски есть всего пара дней. Вечером я буду вынужден доложить президенту, уж прости, мы с ним так договорились. А он, как обычно, даст свой срок в одни сутки. А если ты в него не уложишься…
– Уложусь, шеф! – сказал Стэрн, понимая, какие могут быть последствия в случае неудачи.
– Хорошо, по любым новостям, касающимся этой ситуации, докладывай мне незамедлительно.
– Есть, шеф! – отрапортовал собеседник и поспешно удалился.
«Да… Давненько такого не прилетало», – сказал вслух Стивенсон, наполняя повторно стакан янтарным напитком. Он сделал круг по кабинету, глотнул виски и поднял трубку черного телефонного аппарата, стоящего на краю стола.
– Мэри, здравствуйте! Это Стивенсон! Уточните график мистера Клеменса на вечер. Хотелось бы его аудиенции на десять-пятнадцать минут.
* * *Патрик Стэрн чувствовал себя тигром, загнанным в угол. Он откровенно жалел о том, что послушал своего заместителя и пошел к Стивенсону с докладом. Нужно было обождать пару дней, занявшись поиском хакеров, а уже потом выкладывать шефу всю картину. Но что поделать, былого не вернуть, а значит, придется работать в авральном режиме. Стэрн задумчиво подошел к сенсорной панели на столе и нажал на красную кнопку с иконкой «△», вызывая на связь своего заместителя и одновременно начальника департамента аналитики Николаса Ирвинта.
– Да, шеф! – послышалось из динамика. – Только что хотел тебе звонить. Я проанализировал весь поток данных с того немецкого сервера до Канзаса, а также самоотстрел информации с оболочки звукового файла и нашел отпечаток Apple. Ну, ты знаешь, что каждый ноутбук имеет свой уникальный ключ. Так вот, это Macbook Ultra модели 2027 года. Куплен в России, а точнее в Москве, в официальном дилерском центре Apple.
– Опять русские! – не сдержался Стэрн.
– Да, но… это еще не все. Я нашел его идентификатор, пробил по базам, и оказалось, что к нему привязан айфон восемнадцатой модели. Есть мобильный номер, зарегистрированный за неким Константином Емельяновым. Я сейчас ищу, что есть на него. Пока узнал, что он работает в одном из столичных университетов и… вроде бы хакер.
– И как же ты это определил?
– Интернет мне в помощь! За его подписью опубликовано несколько статей хакерской тематики. На различных форумах и блогах.
– Это еще ни о чем не говорит…
– Знаю, поэтому копаю дальше. Я попросил биллинга[3] у Apple, они завтра пришлют. Тогда отыщем его связи и…
– Я боюсь, Ник, – тихо сказал Стэрн, – завтра всех нас уволят, если ты не локализуешь утечку. И все, кстати, из-за тебя – это ведь ты посоветовал сразу сообщить Стивенсону. А он сегодня же доложит об этом Клеменсу!
– Черт! И что же нам делать?
– Скинь мне через коммуникатор номер телефона хакера. Я постараюсь сделать все сегодня.
– Хорошо, Патрик, сейчас пришлю!
Через минуту у Стэрна был телефон Емельянова. Он быстро переписал одиннадцать цифр в свой блокнот и в задумчивости закурил, размышляя над своими дальнейшими действиями.
Глава V. Москва. 4 января 2029 года
Похоронив свою мать и каждый день наблюдая, как уходит в запой отец, Алексей Миронов большую часть времени проводил в компании своих друзей Саши и Лены Камышевых из соседней сто тридцать восьмой квартиры. Он не делился с ними соображениями насчет видеоролика, возможно убившего Светлану, да и они ничего у него не спрашивали, видя, какое горе постигло товарища. Бабушка Алексея просила внука переехать к ней, но он, наврав с три короба про хвосты в институте, предпочел остаться в Москве. Здесь, в огромном мегаполисе, по его мнению, таилась разгадка зловещего преступления.
Этим утром Алексей посетил Митинский радиорынок. Он бы съездил туда и раньше, но нужный ему павильон в новогодние праздники не работал. Миронов подошел к знакомому продавцу Михаилу и без лишних прелюдий тихо произнес:
– Мне нужна направленная антенна Wi-Fi, чтобы незаметно крепилась на автомобиле, сборка Linux с оснасткой для взлома беспроводной сети и роутер на два входа.
– Решил грабануть банк в Москва-Сити? – усмехнулся хозяин торговой точки.
– Что-то типа того…
– Зайди через пару часов, все будет. По цене пока не знаю, но, думаю, в косарь зеленых уложишься.
– Отлично, пойдет!
Миронов побродил по соседним павильонам, заглянул в кафе и заказал чашку кофе с бутербродом – первую еду с начала января. И даже теперь он не испытывал чувство голода – его терзала вина за смерть матери. Забрав у Михаила в точности выполненный заказ, он заплатил барыге девятьсот долларов, упаковал оборудование в рюкзак – последний подарок Светланы на Новый год, обнаруженный под елкой, спустился в метро и отправился к родной станции «Ленинский проспект».
Когда стемнело, он, ни слова не говоря, оделся и вышел из квартиры соседей. Заглянув домой и увидев, что его отец, прикончив очередной литр водки, храпит в собственной блевотине, Алексей умыкнул из кармана его куртки ключ от автомобиля, вышел во двор и сел за руль припаркованной у тротуара машины. Заехав в темный переулок и убедившись, что за ним никто не следит, он закрепил магнитную антенну, спрятав ее под держателем прицепа, аккуратно протянул от нее провод в салон и подпитал от прикуривателя. Туда же подключил адаптер ноутбука, присоединив к нему и к антенне сетевые провода специально настроенного маршрутизатора. Затем завел двигатель авто и убедился, что две лампочки – на проводе антенны и хитроумном роутере – исправно горят.
– Отлично! – сказал Алексей и спешно загрузился с приобретенного у митинского барыги жесткого диска в специальную операционную систему, которая запросила у Миронова первую команду. Он проехал четыре километра и припарковался недалеко от склада «Киберлинка», где всего пять дней назад его отец приобрел злополучный телевизор.
