Чужая измена

Первый схрон я нашел еще дошкольником, у бабушки в деревне. Дед прятал от нее то бутылку, то деньги, то рыболовные снасти. Хитро прятал, изобретательно. А я все равно находил. Бабушка меня хвалила, пекла мои любимые оладьи. Дед ворчал, для него делом чести стало спрятать получше. Образовалась плотная связь между фактом и поощрением.

Психологи так и объясняют взрослое поведение, все идет из детства. Но я про себя знаю, что таким родился. С тягой к скрытому. Дед не специально, но тренировал навыки сыщика. И родители тоже. Использовали меня как справочною бюро. Сынок, где моя косынка? Куда я ж очки закинул? Опять ключи пропали.

Я хватал косынку, очки, книгу, ключи… и мчался отдавать. Двухлетним малышом показывал пальчиком, мама, вон косынка. Кем я еще мог стать в таком разе? На любой работе был бы ищейкой. Мне всегда нравилось этим заниматься. Конечно, я упрощаю, суть дела от этого не меняется. Родился джином, полезай в чужие секреты.

Удачно встали звезды, болтался без дела, Самсонов меня привлек к потрошению чужих сейфов. Я и трудился в его офисе последние десять лет, как у бабушки в деревне, приносил в клювике тайны, мне отлично платили. К славе не рвался, но шила в мешке не утаишь. Стал известным в определенных кругах.

С Ольгой Мясницкой мы познакомились, благодаря моим умениям. Однажды в кафе девица за соседним столиком всполошилась, исчезла банковская карта из сумки, а налички заплатить за обед не хватало. Тогда я встрял зачем-то, невозмутимо выудив карту из нагрудного кармана официанта. А Ольга шла потом за мной несколько кварталов, желая расплатиться. Оказать взаимную услугу.

Долги и честь Мясницких несовместимы. Так ее папа научил. Правильно научил, кстати. Оставлять долг за спиной, создавать врага. Сам Мясницкий поначалу произвел на меня хорошее впечатление. Деловой, уверенный, хваткий. Знает, чего хочет и как достичь. Ко мне он отнесся настороженно. Еще бы, единственная дочка.

Залетный суровый мужик без значимых бизнес успехов его не устраивал. Он искал, как меня подставить, принизить в глазах дочери. Нашел, конечно. Умеючи-то легко. Только к чему я это все сейчас ворошу? Спать надо. Завтра Новый год. Уже сегодня. И у меня есть возможность встретить праздник по-новому. С Венди.

Утром меня никто не беспокоит. Дрыхну до победы, то есть до обеда. Не хочу просыпаться. Словно все проблемы можно отложить до следующего года, словно это далеко, следующий год. Звучит красиво, а по-настоящему через несколько часов уже заскочу в этот самый следующий год. Настроение предсказуемо мутное.

Всегда со мной так. Закинул задачку в подсознание, как камень в илистое озеро. Муть и поднялась. Надо просто дождаться, когда муть осядет, тогда увижу решение. Выхожу в гостиную и усмехаюсь милой картинке. Венди сидит на ковре, совсем как лысый Иван Сергеич, и кормит из бутылочки щенка.

Щенок торопится, давится и захлебывается, а Венди над ним воркует. Гладит, треплет за ушки. Видит меня и краснеет, как будто я застал ее за стыдным занятием. Пожимаю плечами, забавная она все-таки. На голого мужика пялилась, не краснела. И когда пистолетом размахивала, тоже не стеснялась. Дался мне этот пистолет, теперь-то я не сомневаюсь, Венди бы в меня не выстрелила.

– Скоро приедут Наталья и Степан. Привезут продукты. Ну, и на новый год. Чтобы я не встречала праздник одна.

– Ты не одна. Отмени их.

– Говорила же. Проверенные люди.

– Говорила. Только проверенные и предают. Больше знают уязвимых мест.

– Про тебя им известно, если ты за себя волнуешься.

– Волнуюсь. За меня только я.

– Мое слово тебя не убеждает?

– Нет. Я и своему-то слову через раз доверяю.

– Вот и не суди по себе, – злится Венди и, подхватив щенка, сбегает.

Громко хлопает дверь, недовольно дергаю плечом. Ничего крамольного я не сказал, чего психовать. Опять в мозг вторглась мысль, что я уже наблюдал подобную реакцию. Типично женская, но, черт, я же не идиот. Странно выходит. Я не знаю Венди, и в то же время все сильнее меня охватывает чувство, что мы не то чтобы близко знакомы, но пересекались.

И это не заочное знакомство, и не по фотографиям. Леха точно мне фотографии со своей свадьбы не присылал. Венди гораздо младше меня, где мы могли совпасть? По какому поводу? Наставником малолеток, вожатым в лагере никогда не был. А в голове свербит, был контакт.

– Что вы так долго? Заждалась уже вас, – раздается радостный возглас Венди, похоже, приехали гости. Наталья и Степан. Домработница и охранник. – Все глаза проглядела.

– Ох, проказница, сразу в сумки. Все купили, что любишь, не переживай, – теплый женский голос увещевает Венди. – А это кто у нас такой, с ушками и хвостиком? Щеночек, как тебя зовут?

– Еще выбираю имя. Правда, чудесный?

Отхожу к окну и встаю так, чтобы меня трудно было разглядеть из-за света за спиной, и тотчас понимаю, что глупая уловка. В гостиную входит крепкий мужчина в камуфляже, глубокие залысины, нос картошкой. Степан, по словам Венди. Ни хрена не Степан, а Котя Степанов.

Как говорится, широко известный в узких кругах персонаж. Встречались не раз в злачных местах. Становится понятно, откуда у Венди столь подробное досье на меня. Но ведь не сдал меня Мясницкому. Выжидает удобный момент? Или сдал? Просто играет, как кошка с мышкой? Тогда и я сейчас с ним поиграю. По-своему.

– Кир, стой! – Котя вскидывает руки вверх, хотя я еще и шага к нему не сделал. – Я без оружия.

– Твое оружие язык.

– Нем как рыба. Клянусь. Помоги девчонке. Буду твоим должником.

– Ты? – я реально в шоке. Котя тот еще проныра, и нашим, и вашим с удовольствием спляшем, но такими словами как “должник” в нашей среде не бросаются. Не клятва на крови, но и не мыльный пузырь.

– Помоги, Кир. Ну, правда. Найди чертовы бумаги. Ты один сможешь. Давай, джин. Найди.

– Подкаты дешевые ко мне можешь не применять.

– Я сам все облазил здесь. На три раза.

– Так может и нет ничего?

– Письма же ты нашел. Щенка Венди подарил. Ты хороший человек, Кир.

– Не порти мне репутацию.

– Не буду, – послушно кивает Котя. – Руки могу опустить?

– Опускай. Мы вроде как Новый год вместе встречать будем. Вот же, судьба-злодейка, – смеюсь, неискренне, конечно. – Мне бы расклад местный понять.

– Поговорим предметно, я ж понимаю. Наталья моя жена, ты не трепись. Мы год всего женаты.

– Не трепись? – хохочу в голос. – Я бегах, забыл? Кому трепаться? Елке новогодней?

– Не вечно же ты прятаться будешь. Выкрутишься. Ты ловкий. Наталье так-то не трепись.

– Не базарная баба.

– Ну, я так, на всякий пожарный, – Котя мог бы и не просить, болтать не в моих правилах.

Секреты стоят дорого, настоящие секреты. А Котины похождения по злачным берлогам, мелкие, шулерские делишки, да враки про спецназ, где он якобы потерял здоровье, не стоят ни гроша. Разве что перед женой ему не хочется мордой в помои. Нормальное желание. Только что за корысть Коте за Венди просить? Наверняка Котя и подсказал ей, как меня можно использовать.

Глава четвертая. Парочка из ада

Несколько иной расклад, чем выстраивался утром, меня настораживает. Девчонка с пистолетом, это одно, группа товарищей за ее спиной, совсем другое. У них могут быть свои интересы, корыстные или мифологические. Поэтому встретив Котю там, где ему по всей логике, сложно было оказаться, я заколебался. Оставаться ли мне здесь на Новый год.

Могу и я позаимствовать на время у Венди машину, уехать в любой санаторий и там перекантоваться. Можно даже не заселяться, не светить документы, новогоднее веселье обычно выплескивается на улицу и всем гостям рады. Подцепить кого-то и не гадать, что за странные дела творятся в этом доме.

– Мужики, обедать идите, до новогоднего застолья еще далеко, – в гостиную заглядывает Наталья, жена Коти, и я удивляюсь еще раз.

Не ожидал, что увижу обычную тетку за сорок, слегка полноватую и с веснушками. В гладких русых волосах, закрученных в узел, видны седые прядки. По салонам красоты явно не шляется. И губы не красит. Странный выбор. Специалистом Степанов был по другим женским типажам.

– Идем мы, Наточка, – добивает меня Котя. – Голодные же.

После вкусного обеда день тянется бестолково. Венди где-то затаилась, а я решил составить план работ и брожу по дому, удивляясь его многоуровневому устройству. Не иначе как гигант мысли это все построил. Освещение, обогрев, общее разумное удобство. Многими технологическими приспособлениями жильцы не пользуются.

Гостевые комнаты довольно далеко от хозяйских, забота о прислуге, для нее отдельный отсек, ну и все прочие причуды олигархов. Бассейн, сейчас пустой, музыкальный салон, зал для танцев. В какой-то момент мне надоедать проверять, что еще имеется.

Я, конечно, все это видел, и не только в кино, даже успел устать от этого разнообразия удобств, проживая за границей. Поэтому на родине подобного комфорта для себя любимого не стал исполнять. Хочется бассейна и завтрака в постель – проще снять номер в пятизвезднике на недельку. Через три дня стошнит от обязаловки все это потреблять.

Дом строился для любимой женщины, это бросалось в глаза. Чтобы ей было чем похвастаться, где понежиться и куда потратить время. Я даже слегка завидую этому мужику. Чтобы так сильно и нежно любить, много душевных сил надо. Вряд ли останется энергия на кого-то еще. Может поэтому Венди такая нервная? Мужья, бывает, ревнуют своих жен к детям.

Я не мог бы сказать про себя с открытым сердцем, что способен на такую любовь. По-настоящему способен, не на словах. Без ерничанья, претензий и условий. Где взять такую женщину? Где их вообще берут? К своим годам я разуверился в идее половинок и долгоиграющих отношений. Человек человеку трамвай, подвез и досвидос.

Котя опять находит меня и тащит за праздничный стол. Традиция же. Слушать толпой куранты и пить шампанское. Я не против, заняться тайниками еще успею. Мне, как надувной лодке в океане, спешить некуда. Океан сам позаботится, выкинет на берег. Стол накрыт в столовой. Я замираю на пороге. Это просто невообразимое зрелище. Лучшие рестораны сдохнут от зависти, если увидят.

Я азартно потираю руки, кто ж не любит повеселиться с вкусной едой. Точно не я. Когда четверо сидят за столом, дружно поднимают бокалы с игристым напитком и желают счастья друг другу в следующем году, то создается ощущение семьи. Детеныш, родители, собака, мигающая елка… Все милые и сердечные. С добрыми пожеланиями.

Венди могла бы сойти за дочку Натальи, хотя они абсолютно не похожи. Венди порывистая, решительная, требовательная, а Наталья услужливая и приветливая. А еще испуганная. И страх в ней давний, выдает себя через привычное поведение. Наталья время от времени окидывает быстрым взглядом комнату, словно ждет нападения, вздрагивает, когда щенок пытается тявкнуть.

– Давайте, Кирилл, я вам еще пельмешков подкину, – Наталья следит, чтобы моя тарелка не пустовала. А Котя подливает горячительного.

– Давайте, – я протягиваю тарелку, пельмени реально вкусные. Как и любое блюдо на столе. – Заодно переходим на ты. Пельмени нас породнили.

Наталья не интересуется, кто я такой, почему сижу с ними за столом, ухаживает, заботится. И Котя довольно лыбится, гордится женой. Я прикидываю, чем прославился Степанов за последний год, и не нахожу достойных фактов. В подпольном казино и то не появлялся, правда, я сам раза три всего там был. Хозяин казино меня не любит, знает, что проигрываю я для вида и мало, а выигрываю по-настоящему и много.

Поговаривали, что Котя устроился в банк в охрану и быстро продвинулся, но слухи не подтвердились. Впрочем, если он охраняет Венди, то получается работает официально и круглосуточно, не до азартных игр. Зато может вкуснейше питаться и пялиться в телевизор новогодней ночью.

– Ну вот, что это, – возмущается Наталья песнями из новогоднего концерта. – Покинула чат. Мало половин. Одни изменники вокруг.

– Наточка, – воркует Котя. – Это же попса. Они скачут как блохи из постели продюсера в постель спонсора, звезды дутые. А простые люди живут по-другому. В реальной жизни есть любовь и верность.

– Ага, – Венди усадила щенка на колени, ест одной рукой. – В реальной жизни реальные измены, а не муси-пуси.

Я помалкиваю, хотя тема моя, вернее, моя специализация. Сколько я Самсонову натаскал свидетельств чужих измен, не сосчитать. Зачем-то люди фиксируют свои подвиги на ниве левого секса, а потом не умеют толково спрятать. Мясницкий в свое время заказал мне нарыть компромат на свою же любовницу, я нарыл, а он потом представил Ольге чуть подправленные материалы.

Получилось, что чужая измена стала моей. Ольга в горячке не стала разбираться, раскричалась, ногами топала, указала мне на дверь. Потом очнулась, простила, умоляла вернуться. На коленях уже перед моей дверью стояла. Мог бы и я ее простить, каждый имеет право психануть, когда встречается с изменой близкого человека. Меня тогда остановило другое.

Ольга упирала на то, что я нашкодил, сходил налево, а она простила все равно. Потому что очень любит. Моим словам, что это тупая подстава, не поверила. Зачем такой человек рядом? И сколько стоит подобное прощение? Гроша не стоит. Подростковый максимализм мне давно не по возрасту, но в некоторых вопросах я им болею и излечиваться не собираюсь.

– Кирр, – голос Венди звучит неожиданно мягко и мое имя она выговаривает почему-то протяжно.

– Что? – поворачиваю голову и вижу, что звали вовсе не меня. Все-таки щенка Венди решила назвать Кирром. Зачем, спрашивается? Досадить мне? Или подлизаться? Ей, видимо, нравится картинка, когда она зовет: “Кирр!” и бегут к ней сразу двое.

– Такой умненький, уже выучил свое имя, – хвастается Венди Наталье.

– Собаке требуется нормальное имя, – вредничаю я. – В ищейки этот пес не годится.

– Это какое, по-твоему? – тотчас вскидывается Венди.

– Вальтер, – резко бросаю я и щенок тявкает в ответ и тянется ко мне. – Вот видишь, ему хочется вырасти грозным защитником.

– Не выдумывай, – спорит Венди. – Что за имя Вальтер?

– Устроим соревнование? К кому побежит пес? Проверим, какое имя он сам выберет? – подначиваю я. – Вы можете втроем его звать.

Котя исподтишка показывает мне кулак. Он не знает точно, где я служил, но догадывается, что я не стал бы влезать в пари без жирного шанса на успех. С собаками мне приходилось иметь дело, правда, с уже выученными, натасканными на слежку и поиск, но законы стаи, а мы сейчас стая, я понимаю лучше хозяйки щенка.

Венди после минутного колебания усаживает песика в центре ковра и отступает на метр. Котя и Наталья встают за ее спиной и начинают на все лады звать к себе щенка. Выглядит очень смешно. Щенок потешно склоняет голову то на один бок, то на другой, не спешит откликаться.

– Кирр, иди ко мне, – Наталья протягивает на ладони кусочек мяса. – Смотри, что у меня есть.

– Кирр, Кирр, – Венди кричит отрывисто и громко, подражая мне.

– Кирр, – безнадежно зовет Котя, участвуя в игре, чтобы не огорчать жену.

– Вальтер, – я встаю, негромко, но твердо, произношу имя, и щенок, вертевший недоуменно головой, поворачивается ко мне. Бежать пока не может, лапы плохо его слушаются, но всем ясно, какое имя выбрал себе щенок.

– Это нечестно! Ты встал и привлек его внимание.

– Умей проигрывать, Венди.

– Вальтер! – рявкает Венди, щенок плюхается на задницу и смотрит на нее. – Ладно, убедил. Пусть будет Вальтер.

– Надо выпить, – суетится Котя. – Обмыть имечко. Пусть будет двойное. Вальтер Кирр.

На какое-то время за столом устанавливается перемирие. Я нажимаю на пельмени, Наталья приносит торт и фрукты, Венди бурчит что-то себе под нос, Котя хмурится, но помалкивает. Я подозреваю, что он возмущается моим поведением. К Венди он относится как ребенку, которого надо баловать и потакать капризам. Наверно, у Натальи научился хлопотать и кудахтать над дитем.

По большому счету, Котя прав, я веду себя по-пацански задиристо. Хотя уж точно не мне ершиться и чего-то доказывать Венди. Она и не привыкла, наверно, чтобы ей перечили. Я со своими насмешками в ее картину мира не вписываюсь. Дикий зверь вломился, позови такого за стол, он всех сожрет в один присест и не подавится.

– Кир, – на это раз Венди обращается ко мне. – Как ты думаешь, есть у нас шансы найти документы?

– Тебе не понравится мой ответ.

– Кир, – тотчас закликает меня Котя. – Ну, праздник же.

– Мы отметили. Новый год с нами. Пришел по расписанию, – я доедаю пельмени, показываю палец вверх Наталье, которая разрезает красивый торт. – Наталья, я твой раб.

– Говори! – требует Венди.

– Я наказан, мне сладкого не положено, – как и большинство мужиков, торт оставляет меня равнодушным. Самое время поговорить о важном. – Дорогие друзья и подельники, пора бы открыть мне, что и зачем вы ищете. Не хочется вас огорчать, праздник же, но на моей памяти еще ни разу никого не спасли бумаги сами по себе. К бумагам должно прилагаться что-то посущественнее.

– В полицию я не могу пойти. Дедушка сказал, что это самый прямой путь на кладбище. Оно тут рядом.

– На кладбище мы не будем торопиться, – миролюбиво поддакиваю я. – Венди, ты же умная. Неужели веришь, что помашешь договорчиком или свидетельством и в дамках? От тебя отстанут и пыль с туфелек стряхнут?

– Посущественнее, это что, по-твоему?

– Полицию ты не хочешь, остается пресса, то есть публичность, огласка в значимых кругах. Еще есть специально обученные люди, их можно нанять для разборок, ну и контригра. Находишь компромат на тех, кто вам с дедом угрожает. Или влиятельного товарища, который врагу мозг на место поставит. Это я так, на пальцах объясняю. В реальности обычно выходит сложнее.

– Почему сложнее? Если нанять спецов, то они все сделают как надо.

– Потому что есть людская жадность и глупость. От предательства никто не застрахован. Это раз. Противная сторона тоже заручится поддержкой спецов. Это два.

– Своими умными советами ты сам не воспользовался, – фыркает Венди.

– Огласка Киру не нужна, – Котя неожиданно заступается за меня. – Своим исчезновением он уже всех на уши поставил.

– Хватит вам о делах, – шикает Наталья. – Молодежь, потанцевали бы, что ли.

– Что ли? Он не умеет, – Венди, тем не менее, встает и протягивает мне руку. – Пойдем.

– А не я это должен проделать?

– Пока тебя дождешься.

Танцор я средний, но потоптаться под быструю музыку сможет любой. Венди двигается красиво, не чета мне, я откровенно ей любуюсь. Кладу ладони на талию Венди, слегка сжимаю, тонкая талия украшает девушку, и приподнимаю над полом. Венди зря носит свободные платья, фигура у нее отличная. На мои действия Венди резко вскидывает голову и я замечаю практически неразличимый косметический шов под волосами.

Быстро отвожу взгляд, понимая, что мое внимание к этому факту вызовет раздражение. Вполне возможно, красота Венди ненастоящая. Аккуратный нос, пухлые губы, большие глаза. В чем была необходимость менять внешность? Почему-то я уверен, что это именно необходимость, а не просто блажь. Непохожа Венди на сделанных красоток.

– Заметь, я еще ни разу тебе на ногу не наступил.

– Больше нечем похвастаться? – ехидничает Венди.

– Ты деда навещаешь в больнице?

– Нет. Он запретил.

– И ты послушалась? – недоверчиво хмыкаю я.

– Пока я здесь безвылазно сижу, те, кому надо, думают, что у них все под контролем.

– Ты кого-то видела?

– Нет. Звонили пару раз.

– Не удивляет, что пасут издалека?

– Удивляет. Но я думаю, что когда деда ранили, они тут все обыскали сами. Я же потом приехала, – Венди выворачивается из моих объятий. – Музыка закончилась. Я Наталье помогу.

– Помоги, – я опять ощущаю неясное давление в груди. Чуть выждав, иду за Венди на кухню, замираю за дверью.

– Скажи ему, – Наталья загружает тарелки в посудомойку, а Венди смотрит в окно.

– Зачем? Это ничего не даст.

– Он все равно узнает. Дотошный парень. И он что-то почуял. Ищейка.

– Ты наслушалась хвалебных рассказов Степана о способностях Кирилла. Ничего он не почуял. Даже дедушка меня не узнал. Все другое, внешность, голос.

Пятясь, возвращаюсь в комнату. Мои подозрения подтвердились, я прав, что насторожился, только никакой радости не возникает. Связывай нас хорошие обстоятельства, Венди бы призналась, кто она. Мне стоит, наверно, убраться из этого дома поскорее. Только не хочется.

Некстати я вспоминаю старый фильм “Бульвар Сансет”. Герой считал, что ему повезло, он спасся, а на деле влип в более скверную историю. Мясницкому Венди меня не отдаст, можно не опасаться. Потому что у нее ко мне свой счет и посерьезнее. Наталья подсовывает мне кусочек торта, я его незаметно подъедаю и даже прошу добавки.

– Будем фейерверк запускать? – интересуется Котя, когда торт съеден и все с блаженными улыбками встают из-за стола, поглаживая животы. – У меня все готово.

– Будем, – Венди радуется как ребенок.

– Одеваемся! А то скоро светать начнет.

Мы вываливаемся гурьбой во двор, я особо не прячусь, охрана знает, что я приехал, считает меня мужем Венди. Да и темно. Первые ракеты раскрашивают небо, мы дружно орем новогоднее приветствие и неожиданно из-за ограды нас поддерживают. Двое, женщина и мужчина. Машут руками, демонстрируя радость и дружелюбие.

Замечаю, как с лица Венди сползает счастливая улыбка, перевожу взгляд на Котю. Он пожимает плечами, а Наталья бормочет под нос ругательства. Никто гостям не рад, никто шагу не сделал к воротам и слова не сказал.

– Не успели к полуночи, – кричит женщина. – Колесо спустило. Приключение. Встречали на трассе праздник. Романтика. Открывайте. Мы вам подарки привезли.

– Принесла нелегкая змею подколодную, – Наталья направляется к воротам.

– Кто это? Мне уйти? – смотрю на Венди, а она сжимает кулаки.

– Это моя мачеха. Бывшая. С очередным альфонсом.

– Мачеха? – притворяться не надо, я реально удивлен. Женщина за воротами, судя по голосу, ненамного старше Венди. Хотя голоса бывают обманчивы. – Вы общаетесь?

– Я нет. А она притащилась, как видишь.

– Вижу.

– При ней ты ничего не ищешь и не находишь.

– Как скажешь. Она надолго?

– Обычно дня-двух нам хватает для общения, но сейчас… – Венди хмурится и вздыхает.

– Что сейчас?

– Ты сейчас, – рявкает Венди и уходит в дом.

Ее слова становятся понятными буквально через минуту. Во двор влетает пьяненькая, не первой молодости девица, явно считающая себя ослепительной красавицей. При ней манерный парень в роли то ли адъютанта, то ли комнатной собачки. Девица делает стойку, заметив меня.

Приближается крадущейся походкой, зазывно улыбается, трясет плечами как в цыганочке. Не особо завлекательно. Я молча ее разглядываю. Охотница на богатых, престарелых папиков, а раз папиков тут нет, то сойдет любой мужик, то есть я. Спутник сразу побоку. Парень держится скромно. Очевидно, что привык быть на вторых ролях. Пресловутая оплата драгоценному камню. Или пьедестал.

– А говорили, что муж у Венди никакой, – без прелюдий начинает девица и протягивает руку для поцелуя. – А тут такое роскошество. Или ты не муж?

– Никакой и есть, – я отступаю. Девицы подобного толка меня не вдохновляют. Да и Венди не хочется огорчать. Она хозяйка, дала мне приют, я гость.

– Адриана, – с пафосом называет свое имя девица, пытаясь дотронуться до меня. – Для близких Ада.

– Только ада мне и не хватало, – фыркаю я. – А этого как зовут?

– Кого? А Фомчика? Его зовут Фомчик.

– Рад знакомству, – подхожу к парню и жму руку. Вовремя вспоминаю, что я здесь за Леху Климова. – Алексей.

– Дима. Фомин, – парень хлопает глазами и я запоздало понимаю, что он может знать в лицо Климова. Что там говорила Венди? Собиралась замуж за Димку, но поймала на измене? Тогда и Ада, теоретически, должна знать Климова. А практически? Венди могла пожелать не светить нового жениха, чтобы не наступить еще раз на те же грабли.

– Не узнал, извини, братан, – исправляю ситуацию, предупредительно толкая Диму в плечо, чтобы не болтал лишнего. – Ты Фомчиком у нас стал.

– Я тоже тебя не сразу узнал, – понятливо отвечает Дима. – Год не виделись. Накачался как Арнольд, который Шварц. Ты вроде хотел в отпуск к морю на новый год.

– Хотел. Но решил провести праздник в теплом дружеском кругу.

Мы вновь усаживаемся за стол. Наталья на этот раз не утруждает себя гостеприимством, кладет на стол лишь начатую коробку конфет. Я собственнически обнимаю Венди за плечи, пресекая попытки Ады заигрывать со мной. Ада недовольно щурится. Соперницей Венди она явно не считает. Хотя по возрасту могла бы и в матери ей сгодиться.

Можно не сомневаться, будет ловить моменты, чтобы прилипнуть. Не смущает ее, что старше меня лет на семь, не меньше. Сосунок Дима, похоже, сдался ей без боя. Я выразительно смотрю на Котю, перевожу взгляд на Диму. Котя понимает правильно, наклоняется к парню.