Желтая звездочка

Зерах заколебался, но потом, понимая, что это может быть единственным шансом выжить, отвечает:

– Я с вами.

Как и ожидалось, рано утром всех евреев подняли и повели за собой для продолжения работы. Будущие четыре беглеца, а именно Жан, Петер, Давид и Мочей шли рядом с мальчиком, готовясь в любой момент сорваться с места и бежать. Тягостное ожидание скорой свободы бурлило внутри всех пятёрки, но они как могли это скрывали.

– Раздевайтесь.

Когда они остановились у рва, примерно сто метров длинной, шесть метров шириной и три метра глубиной, то заиграла весёлая немецкая музыка, которую часто использовали для высмеивания самих нацистов и был отдан приказ. Пятёрка не спешила раздеваться, а напротив, осторожно отступала по одному. Далее раздевшимся до гола приказали лечь вдоль рва по «принципу черепицы».

– Что эти садисты задумали? – спрашивал шёпотом Жан.

– Вряд ли что-то хорошее, – настороженно пролепетал Давид. – Зерах, идём.

Каждый последующий заключенный ложился головой на спину предыдущего, а группа немецких солдат целенаправленно убивала их выстрелом в затылок. Ров наполнялся трупами. Играла весёлая музыка. Зерах лицезрел данное зрелище с шоком в глазах, перед тем, как его потянули за собой. Девять беглецов бросилась бежать в сторону леса, до которого нужно было ещё добраться, минуя поле, что вполне могло быть усеяно минами. Послышались сирены, лай собак, вперемешку со злобными выкриками, а потом выстрелы. Но останавливаться было нельзя.

Давида ранили, и двое других тащили его на себе, пока ноги едва ли не тонули в грязи, усложняя данную работу. Раздался первый раскат грома, и первые капли дождя достигли земли, но группа продолжала бежать, хотя их постепенно становилось все меньше. Многие перекрывали собой ребёнка, толкая его вперёд.

– Давай, пацан! Давай! В лесу будет безопаснее!

Кричал позади него Юрий. Оглянуться на него было ошибкой, так как он своей спиной прикрыл мальчика, словив несколько пуль.

– Юрий! – кричал Зерах. – Юрий, пожалуйста… Я один не справлюсь… А ты обязан вернуться к семье! – рыдая, мальчик тянул мужчину за руку, пока тот стоял на коленях.

– Ты всё-таки наш в глубине души…

С улыбкой произнёс Юрий, прежде чем отпустить мальчика. Тот, услышав лай собак  неподалёку, бросился бежать. Он уже не видел, как собаки рвут ещё живого солдата на куски. Из девяти человек, удалось сбежать лишь одному…

Зерах лежал на земле, прижимая колени к груди. Уже холодает, и он просто не имеет понятия, как пережить эту зиму, и куда теперь идти. И зачем? Ведь каждый раз, с ним происходит что-то плохое, а люди вокруг него погибают. Если просто можно лежать здесь, ожидая голодной смерти. В конце концов, им смогут перекусить лесные обитатели. Он слишком устал, чтобы идти дальше…

Но потом он вспомнил: о своих родителях, которые так любили его, и вряд ли хотели бы видеть его смерть. Мамино кольцо ещё было с ним. И помнил он о Альфреде, который рисковал собой и предал своих лишь для того, чтобы еврейский мальчик смог сбежать. И Юрий… Юрий, которого не сломила ни одна война, ни другая. Все погибшие не должны были отдавать свои жизни впустую. Если раньше Зерах хотел стать фокусником, дабы приносить людям радость, то сейчас маленький ребёнок хотел жить. Без войны, без преследования, без смертей вокруг него. Мальчик поднялся, и, преисполненный решимостью, пошёл дальше.

Четыре месяца. Целых четыре месяца одиннадцатилетний мальчик выживал в лесу всеми возможными способами, даже приходилось убивать мелких зверушек, которых он в то время смог обнаружить. Когда он натыкался на лагеря, устроенные солдатами, то крал у них припасы и оставлял разметки на деревьях. На всякий случай. Было невероятно сложно, но дух мальчика стал очень силён. Но эмоционально он был сломлен и подавлен.

Надо выжить. Он обязан выжить.

Зиму он проводил в берлоге медведя, которого убил с помощью камня, ударом в голову, пока тот был в спячке. Страшный голод был тому причиной или прилив адреналина, но теперь у него было достаточно мяса и тёплая шкура. Один раз он наткнулся на рельсы, но боялся по ним идти, так как они могли вести обратно в один из лагерей смерти, либо его могли обнаружить немецкие солдаты. Потому он избегал их.

С наступлением весны, Зерах продолжал свой путь либо до Берлина, к бабушке Альфреда, либо до Советов, к семье Юрия. Они обязаны знать, о их членах семьи, и что они делали для мальчика. Но вдруг он услышал шум, и спрятался в кустах, думая что это нацистские солдаты. Но услышав незнакомую, явно не немецкую речь, и увидев другую военную форму, выскочил прямо перед ними. Он напрягся, когда они от неожиданности схватили автоматы, однако потом стали их опускать, понимая, кто перед ними.

– A Child? [Ребенок?]

– What is he doing here? [ Что он тут делает?]

– Judging by the clothes, therés a concentration camp nearby. [Судя по одежде, неподалеку отсюда концентрационный лагерь]

– Jeez… [Боже]

Зерах не понимал, что они говорили. Это были союзники, как он начал понимать. Американские войска.

– We need to get him to the camp. [Мы должны доставить его в лагерь]

После раздумий, заключил один из них, затем глянув на мальчика. Кажется, теперь кошмар закончился. Зерах аж разрыдался, бросившись обнимать одного из солдат, переставая тем самым держать все в себе.

Все позади. Он выжил. Он в безопасности.

Глава 6

Октябрь 1976

– Я дома!

Сообщила на входе в дом Вирджиния, пока её сожитель, он же и хозяин дома, занимающийся готовкой ужина. Неделю назад его выписали из больницы, когда поняли, что жизни больше ничего не угрожает. И сразу после этого, мужчина хотел уволиться из школы, но передумал, когда ученики, которых он вызволил, лично его отблагодарили. На данный же момент, он сидел на диване с диктофоном в руках, но быстро спрятал его, когда услышал голос невольной сожительницы.

– Надеюсь не прогуливала? Ибо завтра приду, и все равно все узнаю,– он проследовал к столу в последствии.

– Что? – опешила Вирдж, хотя и понимала, к чему он клонит.

– Мистер Уильямс решил уйти в отставку после такого потрясения. А это значит, что уже я буду полноценным учителем, – пояснил Зерах.

– А у тебя хоть образование имеется? – хмыкнула та, позволяя себя обслужить.

– Не Гарвард, конечно, но… Я в своё время просто обожал учится, и после выпуска из школы, за двадцать пять лет довольно преуспел в этом, получив два высших, хорошо осваивая астрономию, историю и литературу. К тому же я знаю несколько языков практически в совершенстве: немецкий, английский, иврит и польский.

– Ну все-все. Будете и дальше своими регалиями размахивать, господин Ривман, то я начну завидовать, – шутливо сказала Вирджиния, мешая суп ложкой, а после задумчиво смотря на тарелку.

– И дальше гипнотизировать будешь?

Не скрылось это от внимания Зераха.

– Я так понимаю, за все эти годы, ты так и не нашёл своего места в этом мире?

Зерах выдохнул. В яблочко.

– Скажу честно – выходит, что да. Раньше, лет в девять, я лелеял мечту стать фокусником, и радовать людей за бесценок, – признался он. – Сейчас же я не уверен, чего именно хочу, так как было не до этого.

– Знакомо… – тихо подметила Вирдж.

– Однако, – продолжил Ривман, улыбнувшись. – Никогда не поздно найти своё место в мире. Тем более, ты молода, у тебя ещё все впереди. Это я уже старый пердун.

– Ну нет.

– Я правду говорю.

– Какой уж ты старый то…

– Значит насчёт второго ты не споришь?

Вирджиния на это лишь хихикнула. В этот момент, в дверь сперва постучали, а потом открыли, что заставило обоих жильцов встать и пойти ближе к двери, и один обитатель даже слегка насторожился. Но напрасно. Это был мужчина среднего роста и тёмной кожей, чьей особенностью является острый нос. В зеленоватых глазах заблестели искорки, стоило ему завидеть Зераха. Тот оступорил.

– Ну здравствуй, братец.

Оба медленно двинулись навстречу друг друг, и, улыбаясь, молча обнялись.

– Салли, какими судьбами? Снова поругался со своей ненаглядной? – с хода был задан данный вопрос.

– Уже и нельзя проведать собственного брата, – отозвался с ухмылкой гость, а потом заметил Вирдж, что скромно помахала рукой. Это вызвало вопросы уже у него. – А это что за красавица? Не слишком ли молода для тебя, Захи?

– Это Вирджиния Рид. Сожительница, но не в том смысле, о котором ты подумал, – он был готов дать «тёмному собрату» подзатыльник за подобные мысли, но ограничился лишь осуждающим взглядом. – Вирджиния, это Салливан Ривера. Мой приёмный брат.

– Что ж, рад познакомиться, в любом случае, – он пожал протяную руку. – Захи, у тебя все настолько плохо на личном фронте? – не унимался даже после объяснения он, с ухмылкой смотря на «брата».

– Ой, иди ты знаешь куда?! – возмутился уже Ривман, от чего сама девушка лишь посмеялась, и, захватив сумку с собой, отправилась в гостиную. – Я не особо пока этим интересуюсь. Мне бы сперва в своей стабильности убедится.

Улыбка с лица Салли слетела моментально, стоило ему это услышать, а на смену пришло беспокойство, когда он положил руку на плече своего старого друга.

– Приступы?

– Их давно нет, – но понимая, что тот не поверил подобному, выдохнул. – Ладно, ещё в сентябре небольшой был. Но я, как обычно, принимаю препараты после приступов, отмечаю все, и на диктофон записываю.

– Точно?

– Точно… Ладно, как там наш дом? – решил сменить тему Зерах.

– Ты так туда и не заходишь? Хотя, я не удивлён, после такого то…  Но прошло уже почти более двадцати пяти лет, и ты мог бы-..

– Нет. Я не вернусь туда.

Резко отрезал холодным тоном мужчина, от чего его собеседник даже вздрогнул. Он точно ощутил этот животный страх. Но не ему судить, после того, что он пережил в тот день. Выдохнув, дабы придти в норму, Зерах прошёл в гостиную, а его «брат», подумав, двинулся следом. Вирджиния, в этот момент, сидела и что-то записывала в толстую тетрадь в коричневой обложке, улавливая на себе взгляд сожителя.

– Неужели в ком-то веки взялась за ум?

– Это просто мысли. Школьный психолог когда-то посоветовал, дабы снимать стресс. Потом уже приелось.

– В третьем лице? – пригляделся Зерах.

– Довольно удобно рассказывать события, что с тобой происходили. Попробуй, будет общим наследием, при условии, что никто чужого читать не будет, без позволения, – она отвлеклась, дабы сходить на кухню, и взять что-нибудь вкусное из холодильника.

Салли усмехнулся.

– Довольно умная девочка.

– Но иногда носится, как курица без головы.

– Не ворчи. Вспомни нас в её возрасте. Можешь даже записать это, смотреть не буду, не переживай…

Зерах внимательно смотрел на тетрадь. Большая, могла вместить много всего.

– Думаю, я могу кое-что рассказать… А именно все, что помню…

***

Август-сентябрь 1945

Атомная бомбардировка произошла рано утром на Японских островах. Это были завершающие этапы войны, как многие говорили. Но Зерах, который слушал данные новости из уст воспитателей детского дома и других детей, ничего не испытывал. Ему казалось, что этот кошмар не закончится никогда. Он просто молча вышел во двор приюта, и сел на качели, пусто смотря перед собой усталым взглядом.

Год с лишним назад, его нашли в лесу американские военные, и убедившись, что никого из его родных в живых нет, отправили его на берега Америки. На этом моменте, герой в конце любой подобной книги должен был испытывать облегчение от того, что кошмар закончился. Но в жизни не все так легко и однозначно. Кошмары. В них он опять попадал в лагерь смерти, видел трупы тех, кто был ему дорог или помогал выжить, а так же других узников, которые остались в том кошмаре навсегда, обученные сгорать в печах крематориев. Из-за этого мальчик почти не спал, от чего под его глазами образовались огромные синяки. Когда он пытался есть что-то, то его рвало и могло бросить в жар, так как организм отвык от нормальной пищи, и заработал много различных заболеваний.

А так же были постоянные панические атаки, которые не давали ребёнку покоя. Он мог испугаться громких звуков, а от любой немецкой речи он начинал кричать, рыдать, повреждать поверхности кожи и рвать на себе волосы. Он понимал первое время лишь немецкий и иврит, что усложняло задачу по реабилитации. Благо нашлась воспитательница, что понимала второй язык.

Помимо этого, букет заболеваний пополняли камни в почках, анорексию, проблемы с желудком разного характера, чесотка и лёгкая простуда. Но многое смогло пройти со временем. Желудок пока ещё не принимает пищу, за исключением супов. Многие врачи думали, что он не протянет и до следующей зимы. Но он смог. У него было огромное желание жить.

Год. Целый год он боролся за свою жизнь вновь, мучаясь от последствий узничества.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.