Искатели. Свидетели. Творцы

– Речь о градостроительстве не случайна. Вы – один из разработчиков «Программы развития жилищного и соцкультбытового строительства в городе Новороссийске до 2000 года».

Я позволю себе привести для читателей несколько выдержек из «Программы», характеризующих ее суть:

«Размещение нового жилищно-гражданского строительства предусмотрено с таким расчетом, чтобы к концу 2000 года градостроительно сформировать основные коммуникационные коридоры вдоль проспекта имени В.И.Ленина – улиц Лейтенанта Шмидта – Конституции – Видова; улиц Дзержинского – Кутузова и улицы Мефодиевской… Важнейшей задачей является совершенствование планировки и застройки южного района города, в котором сосредоточено 50 процентов объема нового строительства (притом – без сноса).

Организация общественного центра района на стыке 3, 7 и 10-го микрорайонов позволит разгрузить главный центр города и, соответственно, городской транспорт.

Особое внимание должно быть уделено центру города. При его застройке и реконструкции необходимо бережно сохранять существующие исторические здания и ансамбли, шире использовать индивидуальное проектирование жилых и общественных зданий.

Размещение нового строительства в северо-западном районе, в частности, вдоль Анапского шоссе, даст новую возможность архитектурного решения въезда в город со стороны Краснодара…».

Печальная реальность в том, что еще десять лет назад мы могли бы продвинуться вперед с гораздо меньшими издержками, нежели сегодня. В весенние дни 1978 года Новороссийск стал местом проведения всесоюзной планерки архитекторов. Уникальная была возможность собрать лучшие идеи лучших архитекторов страны – и ведь они, эти идеи, действительно были! Помнится, как участники этой встречи прямо-таки настаивали не торопиться с застройкой безликими коробками, без продуманной инфраструктуры, без сохранения уникального природного амфитеатра… В городе немало памятников – заслуженных знаков доблести и геройства. Но как же получилось, что памятники… перевесили градостроительство? Косвенное тому доказательство: «Архитектура» (приложение к «Строительной газете») поместила статью по материалам всесоюзной планерки в Новороссийске. Публикация щедро сопровождена снимками. Но из девяти фотографий лишь одна – с жилыми домами, на остальных только памятники…

– Да, надо было быстро отстраивать жилье, да, в городе не хватало всего – школ, магазинов, детских садов. Но наращивание строительства без ясно осмысленной перспективы породило проблемы, больно ударившие по нам сегодня. Это невероятная растянутость и загруженность транспортных и коммуникационных магистралей. Это новые микрорайоны, ставшие своего рода городом-спальней, где человеку после работы уже нечего делать, некуда пойти. Так сказать, архитектура на выброс.

– Чего вы ждете от сегодняшнего дня?

– Я влюблен в перестройку, не боюсь сказать такие слова. Это то время, которое дает каждому шанс действительно сделать в своей жизни такое, ради чего он жил, терпел, надеялся… В профессии архитектора активная позиция очень важна. У нас ведь в архитектуре так: полгода проектируешь, а потом три года отстаиваешь. Как бороться с непониманием? Борюсь по-своему. Читаю лекции в обществе «Знание», чтобы сделать свои взгляды ясными, близкими людям, которым жить в этом городе. И строителям читаю – это очень важно, чтобы с ними у нас был общий язык, а не два совершенно разных. Ищу поддержку у наших ветеранов войны и труда.

Лучше больше беспокойства, чем безмятежная неторопливость. Пример могу привести с ситуацией вокруг Дворца пионеров, когда разрабатывалась детальная планировка этого района. Очевидно: для того, чтобы он стал тем, чем должен быть, этот культурный центр должен быть окружен жилыми кварталами, людьми, детворой. Но нет – имелось волевое решение разбить рядом с Дворцом еще один парк, что только изолировало бы его. А кроме того, бездарно разбазаривается площадь, так необходимая для жилья. Пришлось спорить. Техсовет Краснодаргражданпроекта поддержал такую позицию.

– Что волнует сегодня архитектора Лукашева?

– Хочу выйти в исполком со схемой размещения гаражей и автостоянок по районам города. Хватит множить железные коробки. Что мешает строить хорошие многоэтажные подземные гаражи, с учетом санитарных норм, удаленные от жилья не более чем на 800 метров (чтоб не ехать за своей машиной через весь город)? Гаражи, прачечная, прочие бытовые помещения создадут коммунальный квартал микрорайона. Кстати, ведь и инструкция на этот счет имеется…

О «стекляшках». Эти дети торгового «дизайна» засоряют город. Здание должно быть значительным, живущим долгой жизнью. Времянка никогда не будет вызывать к себе добрых чувств. Среда воспитывает человека. Город, богатый мемориалами, но бедный театрами, культурными центрами, человека не воспитает. А хорошее здание, представьте себе, воспитывает – уже самим фактом своего появления в городе, где человек живет.

В свое время так называемые «хрущевские» пятиэтажки сильно помогли нам в улучшении жилищной ситуации в стране. Но сегодня эти дома сильно устарели, главным образом, морально. Возьмите наше набережную – впечатление заброшенности. Между тем, есть разработанные проекты модернизации таких зданий. Предусматривается пристройка пилонов, между которыми окажутся лоджии и кухни. У дома появляется новый облик, удобства. Проекты предлагают надстраивать два этажа, можно соединять дома арками – ничего не ломая, мы привнесем столько свежего в старые дома. Нижние этажи «заселить» магазинами, кафе. Набережная приобретет свой первоначальный смысл – как зона отдыха.

Городскому парку тесно на пяти гектарах. Тесно и нечем дышать. Какие-то страшенные заборчики, парники, сараи. Место им там? Убрать эти заборы. Слить парк в единый комплекс со стадионом – это ведь естественно. Прекрасное старинное здание гимназии высвободить, и там можно будет разместить главный культурный центр парка культуры и отдыха – и с читальней, и с кружками, и с небольшой сценой. А в парке должны расти трава и деревья. Поменьше асфальта и всяких будок.

Архитекторы, заложившие бульвар по улице Победы, знали толк. Прекрасное место для прогулок ныне запущено, частично уничтожено. А ведь новороссийцам под силу сделать здесь свой Монмартр – с художниками, с попугайчиками, не знаю, зоомагазином каким-нибудь. У нас нет места для общения, куда можно было прийти просто так, побродить в толпе, поглазеть. А ведь на оси, соединяющей строящийся театр и Форумную площадь, тоже можно сделать такое пространство для музыки, прогулок. Виталий Сергеевич Буйнов, главный архитектор нового театра, предложил эту идею, но… не нашел поддержки.

Каждый клочок города нужно обдумать, обласкать. Архитектуру вообще делают добрыми руками, чтобы она помогала жить человеку. Но доброта должна быть решительная. Знаете, старожилы все нахваливают бывшую Серебряковскую улицу, какая, мол, красавица была… А ведь голая была улица, без нынешней зелени, с какими-то пакгаузами. Не хотелось бы мне в будущем оказаться в такой роли и вздыхать: эх, какие у нас проспекты были! Все-таки город наш хорошеет. Определенная робость архитекторов существует, въелась она в нас, дескать, чего замахиваться на большое, все равно неосуществимо пока… Может, когда-нибудь… И вот так ждал, ждал – и проспал. Со своим внутренним цензором и добровольными способствователями все упрощать и удешевлять (в интересах копеечной «экономии»).

Не хочу проводить никаких параллелей, но вот о чем подумалось, когда я готовилась к беседе и перелистывала книги об архитектуре. Собор Парижской богоматери, Кельнский собор строили так умопомрачительно долго, что ни один смертный, присутствовавший при их закладке, не мог рассчитывать увидеть великолепные здания готовыми. Но ведь их видели – не могли не видеть – в своем воображении зодчие! И пренебрегли скептическим неверием прочих, и начертали планы, безумные для современников по дерзости и величию. Тех зодчих нет, а храмы стоят.

Мы говорим не о соборах – о городе. Но тогда тем более пора отвыкнуть поминутно глядеть на будильник. Новороссийску уже 150, а впереди – еще долгая-долгая жизнь. Так может, пора его выстроить так, чтобы он годился для существования в будущем? Ведь мы для этого и строим города, не так ли?

Вот видите, а раз будущее – то как же без мечты? Хотя это для нас – мечта. Для градостроителя – уже реальность.

И последнее. Предвижу, что публикация вызовет некоторое недовольство определенной части нашего архитектурного мира. Да и в стенах самого института Краснодаргражданпроект деятельность Лукашева оценивают по-разному. Иногда его предложения скептически крестят «маниловскими». Но не слишком ли мы все устали от жестких, сухих, узких реалий, в которые сами себя зажали? «Всякая реальность начинается с мечты»? И мечтателей слушать далеко не лишне, пусть они и выступают в роли оппонентов официальным авторитетам. Впрочем… оппонентов ли?

Черноморец, 12.12.1992

Помехи времени?

Фантаст А.Ф.ПЛОНСКИЙ о своей гипотезе НЛО, с которой он выступил по Би-би-си

Автор: Людмила Курова

– Как вы попали на Би-би-си?

– А как я попал в «Черноморец»? Передача проходила в живом эфире без малейшей подготовки, если не считать телефонного разговора накануне с Севой Новгородцевым, ведущим передачи «Севооборот». И единственное, что он у меня спросил, какую музыку я хотел бы услышать. Я сказал: компьютерную, имея в виду тематику передачи об НЛО. На этом разговор окончился.

Вместе с Леонидом Владимировым, одним из трех ведущих «Севооборота», мы поехали на Пятницкую, где находится студия иновещания, за полчаса до выхода в эфир. Передача «Севооборот» бывает по субботам в 23.10 и по воскресеньям в 11.10 и продолжается 50 минут.

Техники устанавливали связь с Лондоном, регулировали параметры, тембр голоса. И ровно в 23.10 Сева Новгородцев поздоровался со слушателями, дал музыкальную заставку Би-би-си, после чего традиционно мы подняли бокалы – два в Москве и два в Лондоне. Под звон бокалов и началась передача.

Обычно в студии бывает один гость и три ведущих. Гость – центральная фигура. Он произносит программную речь, а затем ведущие задают ему вопросы. Когда иссякает основная тема, то вопросы приобретают самый различный характер. Причем, все чистая импровизация, если не считать того, что Новгородцев обложился литературой по НЛО и предупредил меня, что он во всеоружии. Затем он сказал, что тема НЛО сегодня не слишком животрепещущая, сейчас малость поостыли к ней, но он рассчитывает на свежий взгляд на эту проблему. Он прочитал небольшую заметку из журнала, где говорилось о подводных неопознанных объектах, зафиксированных с помощью гидролокатора. Очевидцы поразились скорости, с которой передвигались эти объекты.

Сева попросил меня прокомментировать. Я ответил, что его пример выходит за рамки нашей передачи, поскольку речь идет об НЛО, а здесь – плавающие объекты, но тем не менее это явление из одного ряда. Далее я сказал, что людям свойственно искать объяснения даже тому, что объяснению не поддается, и об НЛО говорят, исходя из обычных земных аналогий. И первое, что приходит в голову, – это неземные цивилизации, космические зонды, гуманоиды и тому подобное. Есть и второе объяснение, что НЛО – посланцы из параллельных миров. Я исхожу из того, что, во-первых, НЛО – это факт, который подтвержден очень многими наблюдениями, но природа его до сих пор совершенно не ясна. У меня вызывают скрежет зубовный попытки отождествить НЛО с инопланетными цивилизациями.

По мнению ученых, ближайшие развитые цивилизации отстоят от нас на многие-многие миллионы световых лет, и вероятность встречи с ними очень мала. Попытки установить даже радиосвязь с неземными цивилизациями не увенчались успехом. А тут получается, что Земля кишит их посланцами.

– Ну, а если возможности их техники более могущественны, чем мы представляем?

– Видите ли, до сих пор считалось, что скорость света – максимальная. Возможно, что мы здесь ошибаемся, однако нельзя искать поверхностных объяснений НЛО, это слишком просто. И потом, почему они не устанавливают с нами связь?

– Вы имеете в виду то, что контакты с НЛО происходят через случайных людей, которые якобы туда попали, видели зеленых человечков? Это вызывает сомнения?

– Да, более, чем сомнения. Взять американцев, которые серьезно занимались этой проблемой. У них даже проект был «Синяя книга», который финансировался Пентагоном. Кстати, в передаче «Севооборот» я об этом упомянул. Этот проект, в котором участвовали ученые, не нашел ни одного заслуживающего внимания свидетельства так называемых очевидцев. Некоторые утверждают, что они общались с гуманоидами, даже более того, якобы вступали в интимную связь с ними. Но смотрите, никаких реальных останков гуманоидов нет.

– Газеты писали, что в центре по исследованию НЛО в Америке есть всего-навсего муляжи «посланцев иных миров».

– Совершенно верно. И это, конечно же, вызывает серьезные подозрения. То есть, пока мы можем говорить лишь о загадочных явлениях. Человеческий разум – это вовсе не мерило разумности и не вершина интеллекта. Вот возьмите животных, они по-своему разумны, но мы смотрим на них свысока, потому что наш разум более совершенен. Но это не значит, что не существует еще более совершенный интеллект. И то, что понятно этому интеллекту, что для него просто, то для нас может быть непознаваемо. Поэтому мы можем выдвигать лишь чисто фантастические гипотезы. Я и предложил такую, если хотите, в знак протеста против гипотезы о неземных цивилизациях. Я разовью вторую гипотезу – о параллельных мирах.

Что такое параллельные миры? Признаться, ответа на этот вопрос я так и не нашел. Рассказывают что-то туманное. Представляют время как некую реку, по которой мы течем вместе со временем, а где-то позади на некотором временнóм интервале от нас движется кто-то другой, но никогда нас не догонит, мы не встречаемся. Во всяком случае, чисто с технической точки зрения, моя гипотеза, наверное, менее уязвима и основывается она вот на чем.

Известно, что когда человек теряет сознание, то время для него как бы прекращает течь. Он приходит в себя и не знает, то ли час был без сознания, то ли сутки, то ли месяц. В технике связи есть такое понятие – импульсная связь, когда радиосигнал представляет собой последовательность очень коротких импульсов. Их длительность – миллионные доли секунды и даже меньше, а паузы между этими импульсами – тысячные или сотые доли секунды, то есть во много раз длиннее самих импульсов. Так вот, оказывается, что с помощью таких радиосигналов можно передавать и речь, и музыку, то есть какое-то непрерывное сообщение. И человек, который слушает речь или музыку, даже не догадывается, что на самом деле они передаются последовательностью коротких импульсов с довольно длительными паузами. В технике многоканальной связи с так называемым временным уплотнением в паузе между импульсами одной последовательности размещаются десятки, сотни и тысячи импульсов других последовательностей. Каждая последовательность несет свое сообщение. Возьмем грубую аналогию. Допустим, два кузнеца последовательно ударяют молотами по наковальне, сначала ударит один, потом другой. Представьте себе тысячи кузнецов, которые ударяют по одной наковальне. Это тысячи сообщений, тысячи передач и сигналов. А теперь представьте время, которое течет не непрерывно, а в виде коротких импульсов. Вот оно течет и останавливается, течет и вновь останавливается. Мы этого не обнаруживаем, потому что мы-то живем, когда время течет, а когда нет, то и нас нет. Вне времени мы не можем существовать. Но в промежутках между импульсами нашего времени могут быть сотни, тысячи, миллионы других последовательностей, и каждая такая последовательность времени – это реализация мироздания. Все эти миры (можно их назвать параллельными, хотя во времени они существуют последовательно, поочередно) могут быть пространственно локализованы. Это могут быть тысячи вселенных, галактик, планет, соответственно, тысячи человечеств, которые различаются. Вы можете спросить: а при чем же здесь НЛО? Если взять на вооружение модель параллельных миров, имея в виду многоканальную линию импульсной связи с временным уплотнением, то модель НЛО – это помехи. Помехи, которые пробегают из одного канала в другой. Помехи могут быть случайные, атмосферные или организованные. Вспомним времена глушиловки. И природа НЛО может быть различна. Вот почему такое множество их описаний, непохожих друг на друга. Одни видят НЛО в виде сверкающего шара и в виде чечевицы, сигары. И если уподобить НЛО помехам, пробегающим из канала в канал, а сами каналы – параллельным мирам, то тогда все становится на свои места.

– Но почему тогда существуют такие подробные описания НЛО и их обитателей?

– Наука апеллирует к фактам, а не эмоциям. А описаниям очевидцев – грош цена. Имеются примеры массовых галлюцинаций. В конце прошлого века на подмостках Европы выступал один гипнотизер. Его спектакли проходили примерно так. Собирается публика, начало представления в 20 часов. Все смотрят на часы: прошла одна минута, десять, полчаса. Занавес не открывается, гипнотизера нет, публика шумит, негодует. Кидаются к двери – заперто. Возмущение достигает предела. И тут выходит, наконец, на сцену артист, его встречают свистом, улюлюканьем. Он молча показывает на часы. Все смотрят: время – восемь часов одна минута. Далее начинается наводнение, в зал хлынула вода. Люди вскакивают на сиденья. Это тоже галлюцинация, результат массового гипноза. Через минуту все прекращается.

– Понятно, но массовый гипноз, он ведь от кого-то исходит?

– Необязательно. Он может быть результатом какого-то чисто природного явления. Например, инфразвук действует угнетающе на психику. Мы знакомы лишь с какой-то долей возможных излучений. Я привел свою гипотезу только для того, чтобы показать: их может быть множество. НЛО – это тайна за семью замками. И будет ли она разгадана в этом веке или ближайшем будущем – маловероятно.

Дело в том, что эволюция человека закончилась уже 20-30 тысяч лет назад. С тех пор мы не меняемся. Мозг не становится более совершенным, это доказано. Поэтому с самого начала мы должны признать очень мрачную истину.

– Грустно получается.

– Да, очень грустно. Человек вовсе не венец природы. В конце прошлого века ученые были самыми счастливыми людьми, считая, что все на свете познается, что наука может объяснить все. Они были уверены, что только время требуется: не сегодня-завтра любое явление будет объяснено! А сейчас, я убежден, существует множество явлений, недоступных нашему пониманию. Рассчитывать на то, что кошка XXI века будет с нами разговаривать, не приходится. Вот и наш интеллект вряд ли усилится. Растет объем знаний, количество, есть и качественные скачки. Но есть и предел наших возможностей, и умственных, и физических. До сих пор, скажем, ставятся новые рекорды прыжков в высоту, длину, в скорости бега. Но бесконечно эти рекорды продолжаться не могут. Уже сейчас известно, что некоторые из них поставлены благодаря допингу. Те же компьютеры, если хотите – тоже допинг.

– Вернемся к передаче. Сколько она длилась?

– 50 минут.

– С ума сойти. 50 минут в прямом эфире – это, конечно, очень сложно.

– Это была очень интересная беседа, которая меня по-настоящему увлекла. Дело в том, что это очень слаженный, сработанный коллектив импровизаторов, в котором каждый имеет свое амплуа: Сева Новгородцев – это центр, светило, ось программы, и два других ведущих. Я, честно говоря, был поражен тому, что передача вышла в эфир без предварительной записи.

– Вы говорили о том, что были еще какие-то вопросы, не относящиеся к теме.

– Алексей Леонидов сказал, что в одной из наших центральных газет были опубликованы результаты опроса читателей: что их больше всего волнует. На первом месте, оказалось, вампиры. На втором – судьба Марианны, чем все это кончится…Но судьба Марианны меня абсолютно не волнует. Что же касается вампиров, то я их очень боюсь, потому что стоит мне открыть свежий номер газеты, как на меня обрушиваются экстрасенсы, биоэнергетики, знахари, ясновидящие. Честно говоря, мне страшно становится за страну. Но тут Сева очень дипломатично отвел этот вопрос в сторону. Дело в том, что в этой программе целенаправленно обходят острые углы нашей действительности.

И, кстати, после того, как я изложил свою гипотезу НЛО, Алексей Леонидов сказал, что он потрясен, и еще ехидно добавил: о том, что время прерывисто, англичане знали давным-давно, ведь в футболе «тайм» означает период…

Черноморец, 26.03.1997

Добрые долги сына лесоруба

Автор: Людмила Курова

Любопытная история произошла с днем рождения Григория Сергеевича Дагдавуряна. На самом деле родился он 27 марта в 1947 году, но была пурга, да так замело все вокруг армянского поселка Четвертая Гунайка под Туапсе, что зарегистрировать новорожденного в районном центре не было никакой возможности. Дату рождения зафиксировали аж 15-м числом мая. Очень удобно получается, когда настроения нет отмечать это событие, – всегда можно сказать, день рождения-то прошел, или, наоборот, еще только будет.

Но это шутка, конечно. А нынче дата – 50 лет, никуда не денешься. Это как порог, за который нужно переступить, оглянувшись назад. Ведь все, что происходит с нами, с нами же и остается. Недаром говорят: у человека можно отнять многое – кроме его воспоминаний. А они переплетаются с почти материальными ощущениями красок, запахов детства, дерзкой юности – того, что было с тобой вчера…

Григорий Сергеевич говорит, что ему всегда везло на людей: родители, простые труженики, дали ему жизнь и материальную опору, учителя из смышленого армянского мальчика, практически не говорившего по-русски, воспитали умницу. Дальше, в институте, тоже были прекрасные преподаватели, которым он вечно будет благодарен за добрую науку. Однако, это он говорит, что везло: везло потому, что сам захотел добиться чего-то определенного в жизни и шаг за шагом шел к цели.

Посудите сами. Отец – лесоруб, мама – домохозяйка, послевоенная семья в сельской местности, где росли сын и еще три дочери. Гриша учился в армянской школе, и другой здесь не было. И поэтапно мечтал о своей будущей карьере таким образом: до четвертого класса хотел стать конюхом, а когда в селе образовался леспромхоз, и вместо лошадей появилась техника, то, само собой, иначе как механизатором себя не видел. Однако в эти годы серьезно заболели родители, и Гриша решил, что непременно сам их вылечит. И в этот момент его еще детской жизни он своим незрелым умом сообразил, что прежде, чем стать доктором, надо учиться и прежде всего знать русский язык. Значит, надо было уезжать. И Гриша отправился в школу-интернат, где русские учителя столь же ответственно подошли к его замыслам.

Парнишка оказался весьма способным, школу закончил с медалью и с хорошим знанием не только русского языка, но и немецкого, который Григорий Сергеевич и до сих пор помнит, удивляя немцев своим баварским акцентом. Был он и победителем многих физико-математических, химических олимпиад, участвовал в шахматных первенствах края. Кстати, Краснодарский мединститут Григорий закончил с красным дипломом. На учебу пришлось зарабатывать самому. Поначалу санитаром в краевой больнице ЗИПа, позже медбратом. А порой своими не подлежащими по профессиональной принадлежности ни к какой грубой работе руками он разгружал вагоны со щебенкой. Помахал с утра до вечера лопатой, зато 18 рублей в кармане. А летом – домой, рубить виноградные колья, по 12 копеек за штуку. Зато сыт, щеголевато одет и всегда девушку можно повести в ресторан. Словом, сам себе хозяин.

Вместе с тройкой своих друзей-однокурсников из года в год практиковал в больнице, даже если это не входило в учебные планы. На третьем курсе Григорий стал оперировать. И уже на старших курсах эти ребята были вполне готовыми специалистами.

Красный диплом давал право выбора. И он был сделан: в 1971 году его направили в центральную бассейновую больницу морского флота в Новороссийске судовым врачом. На первых порах мысль была такая: окрепнуть материально, что, по рассказам знакомого, возможно было в качестве судового врача. Стал плавать на танкере «Рихард Зорге» у капитана В.В.Мордвинцева. Рейсы по три месяца, длинные. Оказалось, чтобы заработать, надо стать коммерсантом, но это было не для него. А самое главное – понял, что скоро от него как хирурга ничего не останется. Нужна была практика. И чтобы вконец не потерять навыки, Григорий Сергеевич в промежутках между рейсами, в отпуске отправлялся в краевую, а потом нашу городскую больницы поработать бесплатно. Там удивлялись, но относились с пониманием.