За порогом снежного утра

Кейла Свон, Анастасия Мишель, Микаэла Вэйбуш, Анастасия Вронская, Джульетта Янг, Катарина Арс, Настя Полос, Лилия Талипова, Лия Росс

За порогом снежного утра

Снежный сон и рыжий кот

Настя Полос

1

Типография «У Эми»

Ключ повернулся в замочной скважине, и мне, наконец, удалось попасть внутрь. Колокольчики на двери громко звякнули, но, не обращая на них никакого внимания, я быстро осмотрела окна.

– А вот и ты! Вставай, малыш, пора на прогулку!

Мистер Шикли – по совместительству рыжий нахальный кот, решивший, что может жить в моей типографии – нехотя потянулся.

– Давай! Не хватало еще мыть полы с утра пораньше!

Я подошла к коту, которому любезно разрешила ночевать здесь, и мягко подхватила на руки.

Мистер Шикли громко мяукнул. Еще раз и еще.

– Хорошо! Покормлю, а потом ты уходишь.

Кот вновь мяукнул. Возможно, разговаривать с животным и не самое благодарное дело, но с Мистером по-другому не получалось. Я и назвала его этим именем только потому, что он так много и громко мяукал. Мне приходилось постоянно шикать на него, чтобы Мистер перестал перебивать клиентов.

После плотного завтрака кот недовольно отправился на улицу, а я занялась привычным утренним ритуалом. Я счастливо улыбнулась и приступила к работе. «У Эми» – моя собственная заслуга целиком и полностью. Ну почти.

Что мама, что папа занимали высокие и ответственные должности, и того же требовали от своей единственной дочери. Уже с детства меня приучали к лидерству, быть лучшей везде и во всем. Я участвовала во всех играх, соревнованиях, спектаклях, школьных и университетских делах. И всегда должна быть первой. Обязана. Но чем взрослее я становилась, тем лучше понимала – это не мое. Постоянная гонка вынудила упустить многое из жизни обычной девочки, но еще больше заставляла искать покоя.

Поэтому, когда я вернулась из университета с дипломом экономиста, то попросила у родителей небольшую сумму для своего дела. Они были вне себя от счастья. А позже полностью разочаровались во мне, узнав, что я открыла маленькую типографию в тихом городке, в сотне километров от них.

Вначале они называли это стартом, смеялись, клича меня умницей, ведь вести малый бизнес тоже нужно уметь! Однако «старт» затянулся на четыре года. Смешки превратились в нотации, беседы в нравоучения. И вот, мы созваниваемся лишь на праздники, и если встретимся раз в год – это уже победа. Для них я стала главным огорчением, а они для меня теми людьми, кто уничтожил веру в семью.

Я глубоко вдохнула. Моя типография.

Помню, как нашла это помещение, чистила от паутины, радовалась, вешая вывеску. И помню моих первых клиентов. Пожилая пара пришла сделать стопку праздничных открыток для всей семьи. Тогда-то, наблюдая, как менялись их лица при виде готового результата в своих руках, я и влюбилась в эту работу. Но еще больше я любила покой, который дарил этот город. Правда, в новогодние праздники его ждать не приходилось.

– Мисс! – дверь распахнулась, впуская колючий холод.

– Вы открыты?

Молодой человек с горящими глазами и красными щеками смотрел на меня с надеждой.

– Да. – Приветливо улыбнулась я и встала за стойку.

Мольба в глазах юноши сменилась интересом.

Сегодня мои светлые волосы собраны в простую косу, челка слегка растрепалась от ношения шапки. Легкий макияж на бледной коже, ведь от рождения мои щеки и губы алого оттенка. Голубой теплый свитер подчеркивал небесного цвета глаза, а кашемировые брюки окраски топленого молока завершали образ. Я предпочитала удобство, но старалась не терять изящества. Однако душевная красота для меня всегда была важнее. И если внешний облик полностью соответствовал моим требованиям, то внутренний – нет.

– Что вы хотели напечатать?

– Открытку! Три штуки. – Парень застенчиво улыбнулся, а я вздохнула. На вид ему не больше двадцати.

Мне двадцать восемь лет, я, можно сказать, успешная владелица маленького бизнеса. Снимаю скромную студию в красивом доме на улице Морисонна, где двухэтажные дома утопают в зелени летом и в снегу зимой.

Мать в редких разговорах между поучительными беседами и вопросами о возвращении в родной город и устройстве на нормальную работу, интересуется – очень настойчиво – когда же я, наконец-то, обзаведусь семьей. Ответа на этот вопрос у меня не было и нет.

Мне слишком дорого далось мое спокойствие. И нарушать его не хотелось. А если мой образ жизни, желание оставаться на этой работе до самой старости, не устроит потенциального жениха? Ну уж нет. От своей мечты отказываться я не намерена.

Поэтому на улыбку я ответила скромным кивком и достала макеты.

Парень ушел. А я так и не поняла, довольный скорой работой или огорченный моим нежеланием продолжать его неумелый флирт.

Поток людей казался бесконечным. Новогодние праздники приближались, а значит, работы прибавлялось настолько, что за весь день не удавалось присесть. Но благодарные улыбки и горящие глаза компенсировали каждую толику усталости.

Где-то между открытками на Рождество и Новый год, запустили Мистера Шикли. Он вальяжной походкой, задрав хвост трубой, двинулся к излюбленному месту. Ему непременно нужно улечься рядом с кассовым аппаратом, чтобы я перед тем, как пробить чек, приласкала его.

Мистер разбавил стук и шипение печатных станков своим громким урчанием.

К полудню в типографию зашел Джим. Он привычно потянулся к Мистеру Шикли и тот даже подставил пушистую мордочку.

– Снова открытка? Кому на этот раз?

– О-да. – Парень расплылся в широкой, но смущенной улыбке. – Бабушке.

– Хорошо.

Джим очень часто приходил с ребенком лет пяти. Мальчишку звали Элиас. Каштановые волосы, ореховые глаза и пухлые щечки. Он постоянно норовил убежать, схватить пару открыток и потискать кота. Несмотря на полную вакханалию от маленького негодяя, я все равно полюбила его.

– Элиас, погляди, что у меня есть для тебя.

Я наклонилась за прилавок и выудила оттуда небольшую яркую коробку. Малыш оказался рядом и, встав на носочки, пытался разглядеть содержимое.

Мне не доводилось видеть маму Элиаса. А позже от соседей по магазину узнала, что она скончалась. Как именно не сказали, а лезть в чужую семью не хотелось. Но с того момента я всегда находила несколько минут на беседу с мальчишкой и изредка дарила ему игрушки или радовала домашней выпечкой.

– Это же робот! Как я хотел! – Элиас запрыгал, забегал вокруг прилавка, но, что-то, вспомнив, вдруг остановится. Мальчик вернулся ко мне и взяв мою руку, быстро чмокнул холодными губами. Я вздрогнула, но не отстранилась.

– Спасибо, миледи. Я благодарю вас за столь великий дар!

– Не за что, сир! Я рада, что мой скромный подарок пришелся вам по вкусу!

В этот момент Мистер Шикли решил показать характер и, громко мяукнув, спрыгнул вниз. Это отвлекло меня от Элиаса, и, обернувшись, я наткнулась на теплый взгляд Джима. Там была не просто благодарность, но и чрезмерная теплота.

Поняв, что я наблюдаю за ним, Джим кашлянул и отвернулся. – Не стоило, Эм.

– Ерунда, я давно его купила, но каждый раз забывала отдать.

– Это… – начал Джим, но я на него уже не смотрела. Из принтера потекла краска! – Да… в общем, спасибо. Когда приходить за открыткой?

– Уже готово! Держи.

Дежурная улыбка, пробитие чека и Джим с воодушевленным Элиасом ушли.

Рабочий день продолжался.

2

Чудный гость

За окнами потемнело, вьюга усилилась.

Я с нетерпением ждала прогулки по морозу. Так вышло, что зима со своими белоснежными пейзажами, знойными ветрами – мое любимое время года. Она казалась безупречной и несгибаемой. Такой, какой хотела стать я.

Мистер Шикли уже устроился на ночной сон на одном из окон. А значит, осталось примерно полчаса до закрытия. Я глянула на циферблат – так и есть. Пару минут, и я пойду домой. Горячая ванна, ужин и вечерний звонок подруге. Я вся пустилась в мечтания, когда мелодия колокольчика рывком вытянула меня назад. Наваждение пало, Мистер Шикли, возмущенный тем, что его разбудили, мяукнул.

Женщина лет тридцати пяти с белоснежной кожей, высо-

ко поднятым подбородком и весьма внушительным ростом, неторопливо рассматривала полочки с ассортиментом.

Натянув дежурную улыбку и прощаясь со своими грезами на ближайшие полчаса, я произнесла:

– Здравствуйте! Чего желаете?

Женщина устремила на меня цепкий взгляд почти прозрачных бело-голубых глаз.

– Меня зовут Авсель. Я здесь… впервые. Мне нравится собирать сувениры с тех мест, где я бываю. И мне подсказали эту… лавку.

– О, – чуть с запинкой произнесла я, – у нас здесь делают открытки, печатают фотографии. Можем что-нибудь напечатать на кружке или футболке.

– Открытки? Цветные картинки?

Женщина вопросительно приподняла бровь, глядя мне прямо в глаза. На какую-то секунду показалось, что в ее радужках блеснул свет.

– Д-да. На открытках можно напечатать семейное фото, или выбрать просто картинку и подписать.

– Подписать?

– Обычно пишут: «С теплыми пожеланиями» или «С праздником».

– Я могу написать что угодно? Или только эти ваши… странные фразы?

Уголок губ дернулся в полуулыбке. Женщина притягивала к себе взгляд и даже завораживала. В ней ощущалась необыкновенность и чужеродность.

– Все, что захотите.

– Тогда пишите, – Авсель подошла ближе, упираясь пальцами в край столешницы. Я невольно засмотрелась на длинные синие ногти на белой коже. Заметив это, Авсель хмыкнула, и я, покраснев, бросилась доставать блокнот, – Харсун, лед и снег. Пять штук.

– Что? – опешила я и глупо захлопала ресницами.

– Вы сказали: что угодно.

– Да… да. Простите. Я просто никогда не слышала ни о чем подобном.

Женщина промолчала.

– Открытки будут готовы… – я вновь запнулась. Обычно время варьировалось от нескольких часов до дня. Но на практике отпечатать их не так уж и долго. Время всегда учитывалось с запасом. – Через полчаса.

– Отлично.

Я приступила к работе, пока Авсель расхаживала по небольшому помещению.

– Какая диковинная зверюга, – вдруг раздался ее голос, и я, не сразу поняв, о ком она, вскинула брови оглядываясь. Только спустя пару секунд до меня дошло, что она говорит о Мистере Шикли.

– Это кот, – пояснила я, не понимая, как можно не знать.

– Кот, – произнесла она, будто пробуя слово на вкус. – Чудная.

Авсель потянула руку к Мистеру, и тот, предварительно обнюхав, дал себя погладить.

– Удивительно, обычно Мистер не подпускает к себе незнакомцев, – завороженная простым действом, пролепетала я.

– Кто?

– Кот. Его зовут Мистер Шикли.

Авсель хмыкнула.

Открытки были готовы. Все это время я не сводила глаз от странной женщины и, почему-то проникалась к ней все сильней.

– Вы можете забирать. Вот. – Я подвинула ей большой с красивым новогодним узором конверт. – С вас доллар и двадцать центов.

Женщина нахмурилась, поджав губы.

– Но у меня нет денег.

Мы застыли в немой тишине. Я переводила взгляд с женщины на конверт и обратно. За окном падал снег. Люди спешили домой.

– Знаете, – начала я, – новогодняя пора – время чудес. Верно? А еще подарков. Так что держите, это вам. От меня.

Мне показалось это правильным решением. Конечно, я не раздаривала открытки всем, но иногда делала исключения. И сегодня Авсель стала именно им. Я настойчиво сунула конверт ей в руки, и женщина недоуменно глянула на него, а затем подняла на меня пронзительный взгляд.

– Подарков? И ты ничего не хочешь взамен?

– Нет. – Я широко и честно улыбнулась.

Но тут полупрозрачные глаза замерцали. Я вновь попыталась прогнать наваждение, но оно не исчезало. Колючий, как холод, взгляд проникал в мою душу, выискивая нечто. Дыхание участилось, и я отступила.

– Как тебя зовут? – спросила Авсель. Ее голос наполнила сила и власть, а по моей спине пробежали мурашки благоговения, которого раньше я никогда не испытывала.

– Эмилия, – на выдохе ответила я.

– Чего ты хочешь больше всего на свете, Эмилия?

Я могла бы посмеяться, могла отгородиться, но будто под гипнозом, не в состоянии отказать, прошептала:

– Счастья.

Тривиальный ответ, но такой простой на первый взгляд. Но под одним словом скрывалось бесчисленное количество слоев, и откуда-то я знала, что Авсель видит все.

– Хорошо, – сказала она спокойно. Ее глаза потухли, и вся давящая атмосфера мигом пропала. Мне даже стало неловко от своего поведения. – Дай бумагу и карандаш.

Авсель вытянула руку в ожидании. Спохватившись, я даже не понимала, почему так нервничаю – подала то, что она просила.

Вычертив какой-то рисунок, женщина повернула листок ко мне. На нем изображался некий символ, похожий на иероглиф.

– Что это?

Авсель улыбнулась, обнажая заостренные зубы.

– Ночью нарисуй на своей руке этот символ. А утром получишь ключ к своему желанию.

Ерунда какая-то! Хотелось сказать это вслух, пока я разглядывала бумагу. Что я почти и сделала, но, когда подняла глаза, Авсель уже пропала.

Я так и стояла, замерев с маленьким листом в руках. Мистер Шикли громко урчал.

– А может, она ведьма? – голос Джессики доносился из телефона.

– Не знаю, – неуверенно отозвалась я, потягивая вино из бокала. – Но она была такой необычной. И символ этот.

В квартире уже вовсю чувствовался дух Рождества. Маленькая елка подмигивала яркими огнями, гирлянды висели на стене и окнах, праздничные венки на дверях. Я любовно осмотрела свое гнездышко, наполненное волшебством.

– А ты попробуй! Вдруг завтра проснешься счастливицей?

Я хмыкнула. Было бы все так просто…

Мы с Джессикой регулярно созванивались каждую неделю, иногда и чаще. Подруга стала моей настоящей опорой, пусть и жили достаточно далеко. Вживую мы еще никогда не виделись, но в дальнейших планах это имелось.

– Ну нет, спасибо.

– Зря! Я бы попробовала.

– Куда мне до твоего авантюризма? Мисс «лучший стрелок года».

Джессика окончила курсы стрельбы из лука и получила множество наград. Никогда не поверила бы, что столь хрупкая на вид девушка может попасть в цель в двухстах метрах.

Еще и с луком весом больше четырех килограмм.

Подруга закатила глаза.

– Ну, а как на личном? Что, тот парень? Уилл, кажется?

Я застонала, падая лицом в подушку, при этом вытягивая руку с вином.

– Ужасно. Он весь вечер болтал, как ему нравится моя самостоятельность, а потом ляпнул: «может, тебе перебраться в офис? Там намного спокойней. Или вообще не работать?» – И ты убежала? – зная меня от и до, спросила Джесс.

– Конечно.

Уилл звонил несколько раз, но я не брала трубку, написав короткое СМС, что видеться нам больше не нужно. Наверное, уже каждый парень в городе считает меня сумасшедшей.

– А что же твой Джим?

– Что? Джим?

Иногда я рассказывала о днях, проведенных на работе, и Джим изрядно мелькал в этих рассказах. Но чтобы Джессика запомнила?

– Судя по всему, он частый клиент. Вечно заказывает парочку открыток. Ты не задумывалась, что он приходит, только чтобы поговорить с тобой?

– Джим? – еще раз переспросила я, туго соображая. – Нет.

– Он симпатичный?

– Он… ну… не знаю. Кажется, да.

И тут я впервые задумалась о том, что за все время нашего знакомства с Джимом не обращала на него внимания, как на мужчину. А ведь он был красив! Даже, я бы сказала, чертовски красив. Я знала, что ему тридцать два года. Он работает в компании по транспортировке крупных грузов. Джим был широкоплеч и высокого роста. У него красивые каштановые волосы и карие глаза. А еще он всегда заразительно улыбался. Джим из тех мужчин, что привлекал твое внимание, но не дерзкой красотой – нет. Джим будто светился изнутри, излучал тепло каждой клеточкой кожи. А когда он смеялся, неважно грустил ты или злился, всегда хотелось отвечать ему тем же.

– О, кажется, кто-то поплыл!

– Что? Нет!

Я дернулась так резко, что волосы упали на лицо, а содержимое бокала расплескалось. Джессика расхохоталась, а я почувствовала себя полной идиоткой. Ну надо же!

– Слушай, так пригласи его на свидание.

– Я?

– Ты сколько там выпила, подруга? Да, ты! Думаю, наш бедный Джим не знает, как к тебе подойти. Судя по тому, что за два года вашего знакомства ты только сейчас поняла, что он красавчик, ты вряд ли замечала хоть что-то.

– У него, кажется, сын есть.

– И? – Джессика выгнула бровь. – Для тебя это минус?

– Ну, нет. На самом деле, Элиас замечательный.

И это была правда.

– А где его мама?

– Она умерла, – тихо сказала я, и Джессика печально кивнула. – Уже давно.

– Тогда тебе ничего не мешает действовать.

– Я не могу, Джесс. – Закусив губу, я отвернулась от экрана телефона.

– Почему? Это же отличный вариант! Или… – Джессика сощурилась, пытаясь разглядеть мое лицо. – Да ты боишься!

– Нет! – быстро выпалила я, чувствуя, как загорелись и без того алые щеки. – Просто это не вовремя.

– А когда придет время? Ты же сама говорила, что хочешь с кем-то встречаться. Это отличный вариант. Только если ты на самом деле никого не хочешь пускать в твою маленькую и уютную клеточку.

Я насупилась. Я не считала свою жизнь клеткой. Скорее, убежищем. Но, может, Джессика и права. Мне страшно пойти на этот шаг. Но и в одиночестве жить не хотелось бы.

– Хорошо. Я попробую.

– Отлично! – Джессика засияла. – Мне пора идти. А ты, – она ткнула на меня пальцем, – предоставишь мне завтра полный отчет. До связи, Эм.

– Пока.

С окончанием звонка моя решительность быстро растаяла. Что, если Джим мне откажет? Или хуже, согласиться, но окажется не таким чудесным, как я успела представить. Или, наоборот, он разочаруется во мне…

Я закусила губу и упала на диван. Потерла глаза ладонью. Взгляд сам зацепился за листик, что я принесла из типографии. Потянувшись вперед, я схватила его.

– Может, это руна удачи или смелости? Что я потеряю?

Пока храбрость не покинула меня, я быстро взяла ручку и прямо на коже руки нацарапала знак. Закончив работу, я пристально сверлила ее взглядом. Ничего не происходило. Я зажмурилась и представила, как становлюсь счастливой.

Ничего.

– Ну вот, что и требовалось доказать.

Усталость накатила на меня снежной лавиной, и я, даже не стирая символ, улеглась в постель и укрылась теплым одеялом.

Снег за окном усилился.

3

Неожиданное чудо

Первое, что я увидела, проснувшись – сильнейший снегопад. Он был без ветра, снежинки ровным покрывалом спускались на землю. На часах нет и шести утра, и на улице все еще темно.

Я поелозила под одеялом, устраиваясь поудобней и не желая покидать теплое местечко, но сон не шел. Решив не терять времени, я все же выбралась из постели и поежилась. Пусть в доме и достаточно тепло, но после уютной лежанки – это казалось пыткой. Я мысленно поблагодарила свою теплую пижаму.

Кофеварка приступила к работе, пока я зажигала в комнате свет. Снег хлопьями облюбовал окно, и мне захотелось остановиться. Я смотрела на пробудившийся город, покрытый белоснежным покровом и освещенный уличными фонарями. На домах ярко сверкали новогодние огоньки, висели омелы и венки. Стояли снеговики, олени и прочие украшения. И от всего этого, несмотря на мороз, веяло согревающим теплом.

Машинка оповестила об окончании, и я нехотя оторвалась от пейзажа, побрела к столику. Замечтавшись, я неаккуратно схватилась за горячий край кружки и руку обожгло. Ладонь разжалась, и я отскочила, ожидая брызг. Но вместе этого…

Стакан разбился. На маленькие ледяные осколки.

Наверное, я простояла так несколько долгих минут, пытаясь найти хоть одну логическую причину. Вот стакан обжигает, а вот он лежит, покрытый инеем.

Я присела и пальцами провела по холодным осколкам.

– Что произошло? – спросила я у себя.

Сердце громко забилось в висках. Будто в трансе, я подняла ладонь, отодвигая длинный рукав пижамы. Символа не было. Ни следов ручки. Ничего.

В душе зародилось подозрение, но я отказывалась даже предположить нечто такое. Губы задрожали, и я начала отползать. И чем больше тревога накрывала меня, тем сильнее что-то рвалось на поверхность.

Это просто недоразумение! Такого не бывает!

Мысли метались в голове, я огляделась, ища… хоть что-то! И тут на мой нос упала холодная снежинка.

– Снег?

Стоило слову слететь с губ, как пространство вокруг меня накрыло пургой. Снежинки завихрились, трепля одежду, заползая под ткань.

– Снег в квартире! – с ужасом пробормотала я. Но тут же с трепетом добавила: – Это я его сделала!

«Ключ к твоему счастью», – сказала тогда Авсель.

Я осторожно поднялась, заправляя белые локоны за уши. Посмотрела на свои пальцы. Внезапно меня охватил такой детский восторг и радость, будто внутри меня надули воздушный шарик! Я щелкнула руками.

И маленькие снежинки превратились в гигантские! Я повела ладонью в сторону, и они последовали за ней.

– Невозможно!

И все же… Я бегала по квартире, ловя снежинки ртом. Хлопала в ладоши, вызывая волны снега. Топнула ногой, и пол в квартире покрылся льдом. Веселье пьянило, возвращало в беззаботное детство. Я смеялась, верещала и, кажется, в этот момент ощутила то самое важное чувство – счастье.

И в одну секунду веселье сменилось тоской. Неужели это все? Конечно, это было просто волшебно! Но разве может это заменить прочное и долгое счастье?

Снег прекратился.

Вся квартира наполовину покрыта льдом, наполовину снегом. Его же нужно как-то убрать! Вздохнув, я решительно сделала шаг… и поскользнувшись, упала прямо на спину. Лед начинал таять.

– О нет!

– Посторонись!

Я бежала, огибая толпы прохожих. Время подсказывало, что типография откроется позже на целый час! Немыслимо!

Снег хрустел под ногами, шапка съехала набок, а руки болели от бесконечного таскания талой воды! Ненавижу лед!

У дверей уже стояло несколько человек, терпеливо ожидая меня.

– Простите! Простите! – лепетала я, быстро вставляя ключ в двери. Колокольчики зазвонили, и Мистер Шикли – весьма негодующе мяукнув – прошмыгнул на улицу.

– Прости!

Уставшая и вымотанная, я быстро раздавала заказы и принимала новые. Из-за опоздания график полностью сбился. Я то и дело сдувала непослушную челку, лежавшую то торчком, то крючком. На мне надета толстовка цвета васильков, местами весьма помятая, и старые джинсы – первое, что вывалилось из шкафа.

День был просто ужасный! Но хотя бы никакого льда или снега внутри типографии.

После обеда зашел Джим. И вот тогда, я вышла из рабочего состояния и ощутила ранее незнакомый трепет внутри.

Джессика, это все ты!

Я невольно залюбовалась им. Его походкой, неспешными уверенными движениями. Он осматривал витрину, будто видел впервые. Волосы немного намокли от растаявшего снега, кожа лица порозовела, придавая ему очарование. Джим невероятно красив, и почему я не заметила этого раньше?!

Потому что всегда думала лишь о работе и своем спокойствии.

Джим посмотрел на меня, улыбнулся. И я смутилась. Будто мы не знакомы уже несколько лет, будто не разговаривали каждый день! Ладонь пригладила волосы, но я знала, что это все равно не поможет.

Откуда-то взялся Мистер Шикли, хотя я уверена, что его никто не впускал. Кот прыгнул на прилавок и посмотрел на мужчину так, словно ему выпала честь принимать заказы.

Джим сразу же приласкал кота.

– Здравствуй, Эмилия. Заказ на этикетки готов?

Его голос всегда был таким? Трогающим до глубины души?

«Джессика!» – проворчала я мысленно.

– Д-да, – запнулась я. – Сейчас.

На одних открытках типография и я не прожили бы долго, поэтому я принимала крупные заказы у фирм. Первый год шел тяжело, но, когда я познакомилась с Джимом, он предложил мне первый заказ. А после него потянулись и остальные.

Я замерла, выдвигая большую коробку из-под стола. Джим уже тогда спас меня. Я даже никогда не думала о нем в таком ключе. Я никогда не благодарила его.

Вспомнился разговор с Джессикой. Это отличный шанс сделать все правильно.

Пока Джим рассматривал макет, я собиралась с духом. То заламывала ладони, то вновь поправляла челку, оттягивала кофту.

– Отлично, Эм! Дизайн подходящий. – Он не смотрел на меня, и я совсем отчаялась.

Все решил Мистер Шикли. Коту надоело сидеть, и он прыгнул вперед. Джим отскочил, а стопка этикеток упала, разлетаясь по грязному полу.

– Черт!

Я вылетела из-за прилавка и начала быстро собирать их, пока они все не промокли. Джим бормотал извинения под нос и, опустившись на четвереньки, принялся помогать спасать свой же заказ.

– Мне жаль, Эм! Я возмещу.