Клеопатра

Я выдохнул горечь и раскрыл браслет, защёлкивая на её тонком запястье, щелчок звучит хищно, будто захлопнулась пасть чудовища, жаждущая украсть у меня Музу. Я поцеловал тыльную сторону её руки, как и в прошлый раз, но в этот момент Муза не смотрит на меня влюблёнными глазами… Вместо этого мы оба вздрагиваем, когда по храму разносится музыка перезвона ветров. Змеи, клубящиеся в углу, начинают искать щели, поддаваясь бегству.

– Нам надо убираться отсюда подобру, поздорову, – сказал я, и молот исчез в коричневом тумане, а вместо него в руке появился золотой меч.

Громкое шипение змеи разнеслось эхом по сводам храма.

– Что это такое?

– Василиск, – я втянул воздух и бросился обратно к двери, закрывая створки. – Пахнет полынью!

– Змея из тайной комнаты Хогвартса?

– Что? – я шарю по стене в поисках камня, который откроет проход.

– Ты что, не смотрел Гарри Поттера?

– Вот же тьма Хаоса! Родители тебя учили готовить пончики и забыли рассказать о мифических чудовищах? – я нахожу нужный камень, и стена медленно ползёт в сторону, а шипение змеи разносится всё ближе.

Муза бросилась к зеркалам и перестроила систему так, чтобы одна зеркальная плита оказалась прямо перед дверью.

– Зря ты так, родители мне много рассказывали. В мифе описывают маленькую ядовитую змейку, она считается хранителем мира мёртвых, от её шипения разбегаются все животные, – она указала на змей, взяла зеркало поменьше и подбежала ко мне. Мы бросились в проход, когда Василиск за нашими спинами уже начал выламывать дверь. – Считается, что Василиск появился из крови убитой Медузы Горгоны, достигает в размере более пятнадцати метров, обладает смертоносным взглядом, его яд и кровь оставляют ожоги. Из глаз, зубов и крови Василисков изготавливают амулеты и снадобья. По-гречески Василиск – значит вечность, говорят, змея бессмертна, но это не так. – запыхавшись, продолжила твердить Муза.

– Курс змее логии можем отложить, сейчас есть дела поважнее, – затараторил я, подгоняя её по ступенькам наверх.

– Яд и кровь Василиска – это магическая субстанция, единственным известным противоядием являются слёзы феникса или живая вода из источника. От его смертоносного взгляда защищаются зеркалом. И малинка на пончике, убить его можно мёртвой водой или мечом Войны. Этим мечем!

– Спасибо за познавательную лекцию! – съязвил я, когда, вероятно, её лёгкие уже жгло от бега по лабиринту, дыхание сбилось, а нам оставался ещё один лестничный проём. – Как только мы выйдем из храма, ты побежишь к мотоциклу и поедешь в сторону Элизия, там тебя встретит Алекс!

Выскочив на солнечный свет, я убедился, что девчонка забралась на мотоцикл и даже запустила двигатель.

– Повяжи на глаза, – крикнула она, протягивая мне платок.

– Уезжай! – бросил я и бросился к входу, где оставил ловушку.

Полоснув мечом по собственной ладони, я пустил кровь в золотые пески. Кровь привлекала королеву змей, творение Горгоны не могло устоять перед частичкой бога Войны. Василиск двигался стремительно, было слышно, как тяжёлое тело, шурша, ползёт, извиваясь по каменному полу. Я повязал на глаза платок и доверился силе. В венах закипела сгущающаяся тьма, кофейные глаза потемнели до черноты ночи, а магия, приняла привкус горького кофе.

Я почувствовал ядовитое дыхание через пару секунд. Змея бросилась первая, я проскользнул под брюхом, вспарывая верхнюю часть, шипение обезумевший змеи на мгновение заложило уши.

Огромная поистине голова врезалась в колонну и от боли хвостом сшибла ещё две, превращая руины нашего храма в песок, отчего ярость во мне закипела с новой силой.

Василиск закрутился, массивное тело сложилось в несколько колец, а голова уже изогнулась, готовясь к смертельному нападению, пока её внимание не привлекает яркий солнечный зайчик, заставляющий сделать слепой бросок в сторону бликов.

– Тьма хаоса, что за девчонка! – взревел я, осознавая, что не слышал звука отъезжающего мотоцикла, приподняв повязку с глаз, я бросаюсь следом за змеёй. – Что ты, хаос бы тебя побрал, творишь?

– Дала нам шанс выбраться отсюда живыми, – крикнула Муза, путая змею в руинах храма.

Змеиный хвост метнулся рядом, и я отсёк его, слыша шипение самой смерти.

– Или решила поиграть со смертью!

– Она играет со мной уже давно, – её голос спокойный, будто и не убегает от смертоносной опасности. Ловко перебегая с места на место, ускользая от монстра в последнее мгновение, она совершенно поддаётся расчётливости. – Один раз она уже победила, у нас второй раунд!

Муза укрылась за колонной и установила там зеркало, которое взяла с собой из храма. Достала из рюкзака чёрный мешочек, а из него маленький солнечный шар, ловя светом зеркальный диск, что остался на неразрушенной стороне храма. Свет отражается в диске, а затем и в зеркале возле колонны, змея бросается в сторону ловушки. Удар обрубленного хвоста чуть не задел меня, на песок хлынули струи тёмной крови. Свет шара был такой мощный, что выжег змее глаза, и синяя чешуя стала в мгновение голубой. Чудовище свирепо зашипело и, мотая головой за плевалось ядом.

Я покрепче сжал меч и ударил по колонне, которая, падая, придавила Василиску повреждённый хвост. Обездвиженная на половину змея всё равно продолжала нападать. Муза выпускала в неё шары магии, но они только раздражали и обжигали кожу существа. Тогда Муза кинула в мою сторону амулет музыки ветра для привлечения внимания, и Василиск атаковал вслепую, я вонзил меч в голову, орудие прошло насквозь. Ядовитая кровь обожгла руки, пока я не выдернул клинок. Василиск в конвульсиях рухнул на песок, а я рухнул на колени, облегчённо вздохнув и прикрыв глаза повязкой.

– Ты мой герой, – сказала Муза, доставая аптечку из рюкзака и садясь рядом.

– Я сказал тебе уезжать, а ты что сделала? – ярость кипела у меня в венах, а тьма в глазах могла её напугать.

– Я сделала из тебя героя, попрошу отца сделать скульптуру во весь рост, поставлю в спальне и буду любоваться, – она достала бинты и маленькую бутылку. – Злость тебе не к лицу. И ты мне не папочка, чтобы слушалась.

Она резко дёрнула руку на себя и начала обрабатывать пузырившуюся кожу.

«Пандора, спрашивала разрешения, даже в незначительных делах, но не она, девушка передо мной совсем другая. Пандора никогда бы не стала мне перечить и уж точно не подумала противостоять смертоносной змее», – подумал я, когда Муза коснулась смоченным бинтом кожи.

– Солнечный шар, живая вода, знание древней системы освещения. Откуда это всё?

– Я любознательная, непослушная, но точно неглупая. Как ты мог ошибочно подумать. Шары мне дал Аполлон, воду мы набирали с Афиной, а легенды мне рассказывали все они, – каждый говорил про себя, но я сложила пазлы в полную картинку, – это не сложно, попробуй как-нибудь. – она протёрла меч и отдала мне.

«Вот и ещё одно доказательство. Мой меч могла брать только Пандора», – я улыбнулся и снял платок с головы, убирая его в карман своих беспощадно испорченных классических брюк.

– Я не считаю тебя глупой, – сейчас мои глаза начали светлеть, приобретая снова кофейный оттенок.

– Считаешь, а ещё тьмой в своей светлой жизни, – я не ответил, наблюдая за ней.

Муза опустилась на колени перед змеёй, делая скальпелем надрез на чешуйчатой коже, собирая кровь Василиска в двенадцать маленьких пробирок.

«Миром в моём сердце, точно, но не тьмой», – я нашёл новое хобби, наблюдать за ней, и мне определённо нравилось, что я видел.

– Древний храм и оживший монстр из легенд, со мной такое впервые, – она сложила всё обратно в рюкзак и двинулась в сторону мотоцикла.

– Монстров на нашем пути будет ещё много, и всё, как и этот, падут к твоим ногам, – сказал я, следуя за ней.

– Не без помощи бога Войны. Ты так и будешь игнорировать мой вопрос. Зачем ты здесь?

– Я уже ответил на этот вопрос. Садись, – я сел на мотоцикл, подавая ей руку.

– Куда мы теперь? Больше у меня не было виде́ний.

– В Элизии к Гадесу, – ответил я и завёл мотор. – Пустыня может одарить или уничтожить.

«Ещё немного и мы будем в безопасности»

– Нам определённо улыбается удача.

Я почувствовал, как её тёплые руки обнимают меня и стало спокойнее. Элизий для меня – песнь горячих песков, чарующее звучание барабанов, арфы, флейты и мандолины, музыка востока, танец бесконечной магии Мира. Место, где я могу хоть ненадолго забыться от бесконечного потока войны, крови и ужаса, с которыми я сталкиваюсь почти каждый день. Наш с ней дом, в котором мы были когда-то счастливы.

Мы пересекаем границу защитного купола, который сотворили с Гадесом для защиты от богов и монстров, уже под лучами вечернего солнца. Я бросил последний взгляд на пустыню и увидел силуэт мужчины, исчезающий будто мираж, глубоко вздохнул и направил мотоцикл по дороге к нашему восточному дому. Стоило въехать в ворота белоснежного дворца, окружённого бассейном и водными садами, к нам вышел Гадес.

– Ты достала из ларца последнюю надежду, Пандора, – говорит он, вкрадчиво, расплываясь в улыбке. – Мы так долго тебя ждали.

3. Глубина справедливости. (Клеопатра)

Стоило Афродите с Гефестом скрыться в дверях, телефон зазвонил.

– Да-а-а, я поняла, сообщу Клеопатре, перезвоню позже, – протянула Манго и положила трубку. – Звонил Алекс, говорит, что Арес и Пандора в Египте.

– Муза, её зовут Муза, – поправила я, устало потирая виски.

«Алекс… стоит химере произнести имя своего брата… цербера… перед глазами всплывают гипнотизирующие разум неоновые глаза».

Я киваю, стараясь не смотреть ей в глаза.

«Что связано любовью и соединено нитью судьбы, нельзя отречь. Я повторила это миллион раз, внушая другим важность Судьбы. А сама? Что я натворила?»

Медленно качаю головой, но Манго уже привыкла к эти бесконечным внутренним диалогам.

«Твоё всегда возвращается, как бы сильно ни противилась. Глупая…глупая Богиня!» 

Я бросила взгляд на Манго и села на диван, уставившись в открытое окно. Морской воздух холодил кожу, скрывая непрошеные слёзы, застывшие на ресницах.

«Я отреклась от самых дорогих мне людей, как отреклись однажды от меня. Посчитала, что так они будут свободны, безжалостно вырвала из сердец все чувства, испытуемые ко мне, растоптала воспоминания, заключая всё в бездушные кулоны-амулеты, что теперь висели на их шеях, переливаясь чёрным золотом. Золото – украденные чувства и воспоминания, укутанные моей магией Тьмы и Света. Я отказалась от них добровольно, ради их блага».  

Я взглянула на амулет, болтающийся на шее химеры, что вновь заботливо принесла мне кружку молока и села рядом.

«Он всегда говорил: Кружка тёплого молока, и мы будем в порядке. Его нет, а молоко осталось, но навсегда потеряло вкус. Мой Цербер. Глоток свежего воздуха в океане Тьмы. Моя нежность. Моя слабость. Моё падение в пропасть. Моя несмолкаемая боль. Я наказала себя сама, но почему же так хочется окунуться в омут его неоновых глаз и забыться навсегда. Однажды всё пройдёт… Пройдёт… ПРОЙДЁТ!»

– Ты решила помочь им?! – промурлыкала Манго, касаясь моей руки. – Даже отказалась от сделки. Зачем тебе это?

– Я хочу справедливости.

«Почему ты не можешь быть справедлива к себе, Клеопатра? Почему обрекаешь себя на вечную боль?».

– Ты так всегда говоришь, – химера наклонила голову к плечу и улыбнулась, обнажая длинные клыки. – Хочешь наказать их?

– Они наказали сами себя. Я всего лишь ускорю бумеранг, летящий в их сторону.

«Я злобная богиня, я смотрю лишь сквозь них и вижу своё одиночество, на которое сама себя обрекла».

– Мы полетим в Элизии? – наконец спрашивает Манго. – Я не против прогулки.

– Ненавижу летать, – я выдавила что-то похожее на улыбку, поднялась с дивана и направилась наверх собирать вещи.

«Чемодан, конечно, не взять, а значит, всё самое необходимое надо втиснуть в один рюкзак».

Я выдохнула, надеясь успокоиться, кинула в рюкзак пару вещей, естественно, не забыла перчатки и пошла вниз. Ипостась Жизни сменила ипостась Смерти – защитника.

«Книги, свечи, карты, камни, амулеты и вот незадача, как втиснуть карту мира в рюкзак?» – я глупо таращилась на полотно, испещрённое заметками, не в силах собраться с мыслями.

– Просто согни пополам, а потом ещё и ещё, – Манго закатила глаза, подошла и свернула карту, следуя своим же инструкциям. – Ты не собрана. Это плохо.

Я лишь цокнула в ответ на её замечание. Мы вышли на улицу, и химера из миниатюрной девушки за считаные секунды выросла в огромного льва. Рыжая грива рассыпа́лась мягкой волной, на макушке пробивались крохотные рога, могучую спину украсили два огромных крыла, татуировка на ноге ожила и расправилась длинным хвостом. Я по сравнению с ней теперь выглядела как ребёнок. Манго мурлыкнула, обвила мою талию хвостом, поднимая наверх, я скользнула пальцами по радужным чешуйкам брюха и приземлилась на спину.

Манго завертела шеей в разные стороны, продолжая топтаться на одном месте, подобно разгоняющейся хищной кошке. Я обвожу взглядом территорию, все думают, что парк-дендрарий нужен, чтобы скрыться от людей, ошибочка, на самом деле это взлётная полоса для химеры. Она понимает, о чём я думаю, и издав рык, наконец, разбегается, а сразу после ворот, медленно закрывающихся за нашими спинами, расправляет крылья и взлетает.

Чувства, которые испытываешь во время полёта не передать словами, это глоток свободы, при котором сердце стучит будто барабан древнего шамана, а мысли скачут галопом или, наоборот, ползут словно черепахи, вызывая дремоту. Мои сейчас – черепахи, которых мы видели, пролетая над океаном, иногда хочется спрятаться в свой панцирь и никогда не вылезать оттуда.

«Может, однажды я много на себя взяла, а теперь не справляюсь?” – я прижалась ещё ближе к тёплому львиному телу и закрыла глаза.

Спустя пятнадцать минут химера громко зарычала, призывая открыть глаза и взглянуть на развернувшуюся картину впереди – развалины храма Солнца и Луны, а возле разрушенных колонн – тело огромной змеи.

– Василиск, – сказала я, глядя на неподвижное тело. – Надо спуститься. Только осторожно.

Я дотронулась до её гривы, и химера, махнув хвостом, пошла на посадку. Мощные лапы коснулись горячего песка мягко, словно не огромный зверь, а невесомая бабочка. Манго помогла мне хвостом и спустившись, я обошла пару колонн, присматриваясь к застывшему монстру. Пустынный воздух пропитался смешанным ароматом кофе и винограда, что не перебивали даже наши с Манго запахи.

– Мё-ё-ёртвый Василиск, – подытожила химера. – Последняя королева змей пала.

– Почему чешуя голубая? – спросила я, не сводя глаз со змеи. – Обычно чешуя ярко-синяя или зелёная, но уж точно не голубая.

Химера пожала плечами и тут же перевела тему.

– Сколько раз я просила, чтобы ты не засыпала во время полёта?

– Я не спала, я медитировала.

– Ага, точно, посапывая мне в гриву, ладно слюнки не пускала, моя гроза богов.

– Эта версия Пандоры мне нравится больше. Смотри что может. Убила королеву змей, – я обошла тело и увидела надрез на голубой чешуйчатой коже, подошла к голове Василиска и кроссовкам приподняла край огромной пасти. – Собрала кровь, значит, знает, что с ней можно сделать. Кровь – это, конечно, хорошо, но зубы лучше. Поможешь?

– Зачем тебе зубы Василиска?

– В долине смерти много опасных тварей, а яд Василиска смертелен для каждого из них.

Химера ловко приоткрыла пасть змеи шире, я окутала зубы нитями и аккуратно вытащила несколько клыков, складывая в мешочек.

– Огромная змея посреди руин. Непорядок, – сказала химера, закрывая рот существа. – Ты можешь убрать её?

– Пускай Гадес этим занимается.

– Клеопатра! – настойчиво протянула Манго.

Я покачала головой и дотронулась до змеи, окутывая тело Василиска нитями, теперь он словно кокон бабочки, скрытый золотыми путами, нити безжалостно сжимают тело, и Василиск рассыпается золотыми искрами. Теперь он спрятан в моей сокровищнице, как и предыдущие два.

Как только Василиск исчезает, земля под нашими ногами сотряслась, взметая песок волной тёмной магии. Мы рухнули на горячую землю, я инстинктивно прикрыла Манго, точно уверенная, что перед нами магия Хаоса. А когда песок наконец осёл, я увидела полное тому подтверждение: песок под телом змеи стал чернее ночи.

– Что это было? – спросила Манго, поднимая взгляд.

– Магия Хаоса. Поверить не могу, – я провела рукой по чёрному холодному песку и почувствовала древнюю первородную силу, что всё ещё билась в маленьких песчинках. – Её я не с чем не спутаю. Она отпечаталась на коже.

Но среди холодного песка ощущалось едва заметное тепло, оно исходило из недр, пульсируя прямо под пальцами, я начала раскапывать чёрный песок, разбрасывая его в разные стороны, как ребёнок, потерявший игрушку в песочнике.

– Что ты ищешь? – испуганно спросила Манго. – Что ты почувствовала?

Но я её не слышала, продвигаясь по чёрному песку всё глубже. Рука коснулась чего-то горячего. Я загребла полную ладонь, пропуская песчинки между пальцев, пока на ладони не осталась чёрная жемчужина с синими чешуйками.

– Хаос слышит всех нас, – протянула я, дотрагиваясь до камня.

«Особенно меня».

Жемчужина вспыхнула тьмой, и внутри заклубился запечатанный синий туман.

– Камень связан с Василиском?

– Про́клятая кровь не даёт ни жизнь, ни магию. Это послание от Хаоса.

– И что это значит? – спросила химера, смотря на меня огромными оранжевыми глазами.

– Не знаю, – я окутала жемчужину золотыми нитями продевая камень, и повесила на шею. – Ладно, пойдём. Как насчёт прогулки пешком?

Я двинулась в сторону разрушенной аллеи сфинксов, а затем и дальше ступая на горячий песок. Манго шла рядом, иногда обгоняла, без умолку болтая, она любила длительные прогулки в отличие от меня. Я же всю дорогу поглядывала на жемчужину и думала, что делать с находкой дальше.

– Как твоя спина? – спросила Манго.

– Делаю упражнения каждый вечер.

«Только не особо помогает, но спина – это ничто по сравнению с тем, что метки Хаоса на моих ладонях горят огнём, всякий раз, когда вы рядом».

– Алекс говорит, если болит спина, значит, в твоей душе царит хаос, ты не выплёскиваешь эмоции и у тебя много забот.

– Не цербер, а провидец! Он случайно не проводит тренинги на тему «как жить долго и счастливо», а то я бы записалась, – химера рассмеялась.

– Мой брат очарован тобой, и он с удовольствием проведёт для тебя тренинг на любую тему.

– Не сомневаюсь в его способностях.

«Меньше всего мне хотелось встречаться с цербером, только не сейчас, когда прошлое вновь берёт надо мной верх. Он мог не помнить, но чутьё у стража тьмы точно ничем не отобьёшь. Рядом с ним я всегда чувствовала себя горящей в очищающем огне, что раскалённой лавой течёт в его венах». 

– Люблю Элизий, восточная сказка, оазис среди песков с лугами цветов и водяными садами, – протянула довольная Манго, разглядывая показавшийся город.

Элизий – город, созданный Гадесом и Аресом, вечная жизнь среди моря Смертельной тьмы. Над городом воздвигнут защитный купол, чтобы никто из чудовищ и богов не мог напасть, пожалуй, самое безопасное место на земле.

Мы миновали золотистую сторожевую стену купола на окраине оазиса, песок под ногами сменился цветочным лугом, а затем показалась стена города, украшенная сине-золотым орнаментом. С верхушки свисали двенадцать огромных Татцельвурмов, змееподобные монстры с кошачьими лапами, мордой и хвостом, беззаботно покачивались, греясь на палящем солнце, их чешуя светилась синим, нежно переливаясь в фиолетовые оттенки. Малыши заменяли городу и украшения, и безмолвную стражу.

Один из них свисал над самими воротами, розовые глаза уловили нас ещё у стены защитного купола. Чудовище втянуло резко воздух, вдыхая запах нашей магии, скользнуло пушистым хвостом по моему боку и открыло ворота.

Пройдя, мы нырнули в узкие улочки разноцветных домов. Здесь жили в основном боги, неугодные Олимпийским, полубоги, нимфы, но реже встречались и люди заблудшие в песках.

– У меня мурашки от них, – бросила химера, быстро удаляясь от стены и подходя к магазинчику с платками и драгоценностями.

Мы зашли в крошечное помещение и утонули в роскоши разноцветных тканей, расшитых золотом и серебром. Мягкий аромат лаванды окутывал подобно одеялу, так пахла магия богини Афины, но к нам вышла всего лишь нимфа.

– Что-то желаете? – она поклонилась, и я вдруг почувствовала стойкий аромат луговой свежести.

– Как тебе вот этот? – спросила Манго, показывая оранжевый платок, с вышитой золотом виноградной лозой.

– Мне нравится, люблю виноград.

– А себе я возьму синий с Татцельвуром.

– Ты же их боишься. Зачем тебе платок с их изображением?

– Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее, – ответила она, протягивая платки нимфе.

– Пожалуйста.

Нимфа красиво сложила покупки цветком, а середину украсила тоненьким золотым браслетом, протянула нам пакеты, и от её плавного движения я уловила сладкий запах незабудок.

– Магазин Афины, а я почему-то чувствую магию Геры? – спросила я прищурившись.

– Не понимаю, о чём вы? – ответила нимфа, округляя и без того огромные глаза.

– Не смей мне лгать! – шикнула я, нащупывая её нить судьбы. – Шпионишь? Хочешь билет в Тартар в один конец?

– Я? Нет… нет! Она приказала, я не могла отказать, она же богиня! – оливковые глаза нимфы наполнились слезами.

– Что она приказала? – Манго схватила и дёрнула её за руку, заставляя навалиться на прилавок. – Говори!

– Следить, чтобы здесь не появлялся Гефест и Афродита!

– Как часто докладываешь и как давно следишь? – спросила я, дотрагиваясь до её нити.

– Уже год! – пропищала нимфа. – Ухожу за товаром раз в месяц и докладываю. Пожалуйста, я хочу жить…

– Хочешь жить, будешь ей лгать, поверь, я намного хуже Геры, – прошипела я, перебирая в руке её нить судьбы.

«Тёплая нить говорит, о том, что нимфа перед нами была очень молода, а молодыми проще манипулировать».

– Как скажете! – зарыдала она, и химера отпустила её руку.

Манго бросила на прилавок деньги, и мы вместе вышли из магазина.

– Почему магию Геры до сих пор не почувствовали? – спросила Химера, накидывая платок на голову.

– Магия слишком слаба, а они, вероятно, не заходили в этот чудный магазин.

Мы двинулись дальше по узким улочкам, земля была устлана мелкой разноцветной плиткой, на клумбах цвели нарциссы – любимые цветы Гадеса. После получаса блужданий по городу вышли на площадь, откуда открывался вид на восточный дворец. У фонтана нас уже ждал цербер.

– Рад вас видеть, – воскликнул Алекс, обнимая сестру и раскручивая в руках. – Давно же я тебя не видел, сестрёнка.

– Пять дней, не меньше, – пошутила Манго.

– Моя богиня, – Алекс подал мне руку. – Вас я хочу видеть намного чаще, чем сестру. И вижу в своих снах, вы приходите ко мне со сладким запахом персиков в ипостаси Жизни, а иногда и в ипостаси Рождения. Но даже в ипостаси Смерти вы прекрасны.

– Давай только без подробностей, – я засмущалась как девчонка под его пристальным взглядом, щёки вспыхнули румянцем. – Манго говорит, что ты проводишь тренинги, проведи для меня на тему «как жить долго и счастливо»?

– Для начала нам просто необходимо узаконить наши отношения и съехаться, в конце концов, а то нехорошо жить в разных мирах, – улыбнулся цербер, его слова заставили и мои губы дрогнуть в улыбке. – Только вместе мы сможем быть счастливы.

– А есть другие варианты? – спросила я, вспоминая ночи, проведённые в его руках в минуты полного отчаянья. – Боюсь, ты сбежишь, не выдержав мой сложный характер.

– Не сложнее, чем у Гадеса. Богу царства мёртвых угодить куда сложнее, чем прекрасной богине, – ответил Алекс, я махнула рукой и зашагала в сторону дворца, скрывая явно пылающие щёки.

– Один плюс в твою копилку, ты всё же заставил её улыбнуться, – шепнула за моей спиной Манго.

– Полагаю, Арес и Муза прибыли с утра? – спросила я, не оборачиваясь и избегая его взгляда.

– Арес позвонил утром, они переместились из Афин в пустыню, я забрал машину, а они поехали в храм Солнца и Луны, пока не появлялись.

– В храме их нет, – сказала Манго. – Мы там были.

Он пожал плечами и повёл нас за собой к воротам дворца, здесь так же, как и при входе в город, свисали Татцельвурмы, совсем ещё малыши, глаза – чёрные бусины, а шерсть и чешуя розовая и совсем ещё короткая.

Нас встретил восточный дворец, окружённый водными садами. Возле главного входа стояли припаркованные мотоцикл и машина Ареса. Мы прошли по золотому мостику, раскинутому над прудом с Золотыми рыбками, и, ступили на пол, украшенный восточной мозаикой, что окружал бассейн с лепестками роз; пройдя мимо воды, мы вошли наконец в двери белоснежного замка. Я знала это место как родной дом и, миновав две арки, очутились в гостиной; здесь на диване уже ждал Гадес, читая книгу.