Маргиналы 3

Демьян понимал, что это не решение, но хоть какой-то план, больше, правда, для успокоения самого себя. Тем не менее это подействовало на него успокаивающе и позволило ему уснуть.

Глава 2. От женщин кругом голова

– Прохор Кузьмич, уж подошли бы! – Охотник непонимающим взглядом уставился на паренька. – Я же вижу, как Вы на нее смотрите… – шептал Егор, перегнувшись через стол. Охотник и сам не заметил, как не моргая уставился на убирающую столы Веру Андреевну.

– Отстань, чего привязался! – проворчал он в ответ, – не время еще!

– А когда время подойдет, когда вы в ней дыру глазами просверлите? Так ведь можно еще сто лет ждать! – не унимался паренек.

– Ай, иди ты! Много ты понимаешь?! Нашелся, специалист. Думаешь так это просто, взял и подошел? Не-ет, тут без особой подготовки действовать нельзя, тут как охота на хищного зверя, каждый шаг должен быть взвешен и продуман! – Кузьмич ковырял вилкой в тарелке, продолжая сверлить Веру Андреевну взглядом. – А, коль я ей не нравлюсь, что тогда? – старик торжествующе посмотрел на Егора. – Во-от, а я о чем!

– Так нужно пойти да узнать – улыбаясь ответил Егор.

– Уж конечно! – рассердился Охотник, – прям так пойти, да узнать. Еще чего! Говорю, – не время еще.

– Ну тогда я сам пойду и спрошу – Егор отложил столовые приборы и, выйдя из-за стола, направился прямиком к Вере Андреевне.

– С-стой! Стой говорю! Вот зараза мелкая, попадешься ты мне! – сквозь зубы ворчал Кузьмич, но было уже поздно. Егор, улыбаясь разговаривал с женщиной, которая отложив тряпку в сторону, охотно ему отвечала. Разговор не было слышно, но они явно говорили о чем-то забавном, периодически поглядывая на Кузьмича. Старому охотнику стало дурно. Бросало то в жар, то в холод. Он пытался не обращать на говоривших никакого внимания, что-то неистово разыскивая в своей полупустой тарелке, но любопытство то и дело брало верх, и он искоса поглядывал на говорящих. Вот Егор, улыбаясь во весь рот, пальцем указал на Кузьмича, что-то объясняя Вере Андреевна, она слегка улыбнулась и, не говоря ничего в ответ, снова взялась за работу.

Егор торжественно возвращался, встречаемый стеклянным не моргающим взглядом Кузьмича, лицо которого раскраснелось так, словно в него плеснули стакан кипятка. Парень уселся за стол и принялся молча доедать. У Охотника аппетит пропал окончательно.

– Ну и что там она говорила? – как можно более безразличным тоном спросил Кузьмич, стараясь делать вид, что интересуется лишь для поддержания беседы.

– Кто? – спросил Егор, пережевывая овощи, не глядя на старика.

– Кто-кто?! – вскипел Охотник, но тут же взял себя в руки.

– А-а-а, Вы про Веру Андреевну что ли? – ехидно улыбнулся Егор, – ну, говорит, что работы много. А еще сказала, что со следующий недели с поварами будет работать, правда не знает, получится у нее или нет. Интересно, а кто тогда вместо нее столы будет убирать… – парень задумался. А когда перевел взгляд на Кузьмича, ему стало и страшно и смешно одновременно. Охотник из последних сил держался, чтобы не взорваться. Лицо побледнело и только кое-где оставались красные пятна, напоминающие аллергию. Нижняя губа нервно подрагивала.

– А про меня она что сказала? – как можно спокойнее спросил он.

– А! Так это Вам самому надо у нее спросить – ответил парень, откладывая столовые приборы в сторону и готовясь бежать.

– Ну сейчас я тебе устрою! – вскочил Кузьмич, и прихрамывая бросился догонять заливающегося смехом Егора.

***

Как можно плотнее замотав голые участки тела тряпками, Кузьмич полез на дерево. Он давно приглядел этот улей, но уж больно не хотел связываться с дикими пчелами, однако сегодня у него был план. С трудом добравшись до нужного места, Охотник полез в рюкзак. Улей был огромен и устрашающе гудел. Поняв, что замотанными руками ничего достать он не сможет, старик аккуратно снял тряпки и достав из рюкзака кусок трухлявой древесины поджог его. Повалил дым. Хорошенько обкурив улей, Кузьмич аккуратно достал немного меда и убрал его в рюкзак. Дело было сделано, все прошло как нельзя лучше. Выбросив тлеющую деревяшку, старик аккуратно пополз вниз, мысленно празднуя победу. Но в какой-то момент он неудачно поставил ногу, поскользнулся и уже было полетел вниз, но зацепился рюкзаком за ветку и повис. Ветка изогнулась, как лук под тяжестью руки Охотника и угрожающе потрескивала. Кузьмич болтался в двух метрах над землей, пытаясь зацепиться руками за ствол дерева. Кое-как ухватившись за него, он со всей силы рванул рюкзак, чтобы освободить его. Ветка отцепилась и отпружинив вверх, со всего маха ударила улей, сшибая его с дерева. Улей, падая пролетел мимо Кузьмича и разбился о землю. Разъяренные пчелы с диким гудением бросились на поиски обидчика. Так быстро старый охотник еще никогда в своей жизни не бегал. Рухнув с дерева, облепленный взбесившимися пчелами, он бежал в сторону укрытия, размахивая руками, что, впрочем, ему вовсе не помогало. Такое ощущение, что они жужжали всюду: в глазах, в ушах, в носу. Добежав до небольшого пруда, скинув рюкзак, Кузьмич нырнул в воду с головой. Пчелы яростно жужжали над водой, выжидая свою жертву, но так и не дождавшись, спустя какое-то время, улетели. Кузьмич, выбравшись мокрый, покусанный, но крайне довольный собой, ведь мед был дороже золота, поплелся в Обсерваторию.

Ужин уже закончился и в столовой никого не было, только Вера Андреевна заканчивала уборку. Кузьмич, набравшись смелости, подошел ближе и негромко кашлянул, чтобы привлечь внимание женщины. Вера Андреевна бросила на него беглый взгляд и продолжила работу, но тут же выронила из рук тряпку и испуганно прижала руки к груди.

– Господи! Прохор Кузьмич, да что же это с Вами? – встревоженно спросила она. Промокший до нитки охотник, закутанный в тряпки, поверх защитной маски, стоял перед ней, держа в опухших руках небольшой контейнер с медом.

– Вот, Вера Андреевна, это я Вам принес – торжественно произнес он сквозь маску, протягивая подарок. Женщина стояла в недоумении.

– Что это? Мед? Откуда? Да что же Вы стоите, Прохор Кузьмич? Вы садитесь, а я за чаем схожу. Вот это Вы угадали, что я мед люблю! Уж и не думала, что еще хоть когда-нибудь попробую.

Женщина усадила Охотника, а сама поспешно удалилась на кухню за чайником. Кузьмич снял с себя тряпки и маску и принялся ждать. Наскоро вернувшись Вера Андреевна чуть не выронила чайник из рук. Покусанное лицо Кузьмича распухло, левое ухо раскраснелось и оттопырилось, увеличившись в размерах. При этом старый охотник светился как начищенный самовар, улыбаясь во весь рот, глядя на женщину.

– Ох, Прохор Кузьмич, да как же это Вас так угораздило? Ведь живого места нет – причитала Вера Андреевна.

– Ах, это? Всего лишь царапины. Я даже не заметил – бахвалился Кузьмич, махнув опухшей рукой.

– И мокрый весь, хоть бы куртку сняли, заболеете ведь, нужно срочно горячего чаю с медом – засуетилась женщина.

– Для нас, охотников, дело привычное. Еще не хватало воды бояться! – гордо ответил Кузьмич, пытаясь взять кружку негнущимися пальцами.

– Ой, ну что Вы! – женщина всплеснула руками, – давайте я Вам помогу.

Сев к Охотнику поближе, она начала поить его с ложечки, периодически спрашивая, не слишком ли горячо. Кузьмич был так счастлив, что в него можно было смело заливать раскаленную лаву, он бы ничего не почувствовал.

***

В палатке все спали, в то время как женщина сквозь сон услышала странное бормотание. Не поняв спросонья что происходит, она зажгла горелку и прислушалась внимательнее. Голос доносился с кровати ее старшей дочери. Накинув халат, мать нехотя пошла в ту сторону, откуда шли звуки. Свет лампы подрагивая коснулся лица спящей девочки, и женщина онемела от ужаса. Напуганные, широко открытые глаза ребенка словно в трансе смотрели в одну точку. Девочка, как в бреду ворочалась и бормотала что-то невнятное. Отставив лампу, женщина бросилась будить дочь, но тело девочки, как тряпичная кукла, висело в руках матери, и она никак не могла прийти в чувства. Женщина в панике снова схватила лампу и побежала за помощью.

В это время в своей комнате в холодном поту, вскочив проснулся Святогор, руки его окоченели, хотя в помещении было очень тепло, изо рта шел пар, а по стенам от света горелки плясали зловещие тени.

– Корней… – прошептал старик и, схватив свои атрибуты, выскочил в зал. Он еще в прошлый раз поставил ловушку, нарисовав на земле руну «Ловец снов», которая теперь сработала. Поток темной энергии спускаясь от стеклянного купола, словно смерч, закручиваясь уходил в центр руны. Ни секунды не медля шаман надел маску и бросился в самый центр, исчезая в водовороте тьмы.

Девочка висела, отчаянно цепляясь слабеющими руками за край скалы. Это был самый сильный ее страх, – страх высоты. Дыхание перехватило от ужаса так, что невозможно было вздохнуть. Под ногами была бездна и единственная ниточка связывающая с жизнью – это скользкий камень, за который она уцепилась. Силы уже покидали ее. В голове безостановочно звучал мерзкий шепот, от которого хочется отмахнуться, убежать, спрятаться, но это невозможно и остается только одно – сходить с ума.

– Что тебе нужно от меня, старик?! – крикнула девочка, стараясь не смотреть вниз.

– Твоя смерть! – звучало отовсюду.

Девочка рукой отмахнулась от голоса, в то время как пальцы второй руки скользнули по камню. Вытянув обе руки вверх она, словно пыталась ухватиться хотя бы за воздух, закрыла глаза от страха.

– Держись! – раздался совсем другой, живой голос, и кто-то с силой схватил ее за руку. Открыв глаза, она увидела человека в маске. Шаман, лежа на краю обрыва, успел схватит руку девочки обеими своими руками. Он начал шептать заговор, амулет висевший на его запястье в виде паука, заключенного в круг, ожил. Паук покинул круг и начал ползать по держащимся друг за друга рукам, намертво сплетая их своей паутиной. Окончив дело, он вернулся на свое место.

– Не бойся, я не отпущу – прошептал Святогор, глядя в испуганные глаза девочки.

– Опять ты, шаман! – раздался шепот в голове старика. – Ты и правда думаешь, что можешь противостоять мне? – прозвенел гулкий хохот, как эхо звучащий отовсюду.

В этот момент скала, на которой лежал шаман, исчезла. Он падал вниз, видя неумолимо приближающуюся землю. Инстинктивно закрыв лицо руками, он на мгновение потерял концентрацию, но этого мига было достаточно. Прогнав наваждение, шаман понял, что было уже поздно, их руки расцепились и девочка падала в бездну…

***

Демьян вбежал в палатку вслед за обезумевшей матерью, которая тут же бросилась к постели дочери, пытаясь ее разбудить, но тщетно.

– Что тебе нужно от меня, старик? – очень отчетливо прозвучал голос девочки, не выходящей из транса. Спустя мгновение ее глаза округлились от ужаса, она закричала, отчаянно, размахивая руками, пытаясь уцепиться хоть за что-то, словно в невесомости повиснув над кроватью.

Святогор бросился со скалы пытаясь схватить ребенка, но не успел, он видел весь ужас в ее глазах, когда ее тело коснулось земли. В этот миг морок исчез, он лежал без сил на сырой земле зала, в ужасе понимая, что все кончено. Где-то капала вода. А в палатке, безутешная мать держала на руках изломанное тело дочери…

***

Демьян пребывал в глубоком шоке, пытаясь осознать то, что только что увидел, но мозг отказывался принимать полученную информацию. Задумавшись, он даже не обратил внимания на то, как в палатку вбежал Никанор с врачом. Пожилой доктор осмотрел лежащую на кровати девочку и только молча развел руками.

– Что здесь произошло? – шепотом спросил Никанор, обращаясь к Демьяну.

– Я… я сам не знаю… – озадаченно ответил он. – Мы пытались ее разбудить, но все было напрасно, да и не сон это был вовсе. Я видел, как она застыла в метре над кроватью, словно паря в воздухе, а потом вдруг рухнула. Видел, как ломались ее кости, будто она упала с огромной высоты… – Демьян взялся за виски, – это просто ужасно и невозможно! Я не понимаю, что происходит и во что верить.

Никанор молча слушал рассказ.

– Она говорила во сне, как в трансе – продолжил Демьян, – про какого-то старика.

– Старика? – переспросил Никанор.

– Да, кажется, она спросила что ему от нее нужно, прежде чем… – Демьян не договорил, махнув рукой в сторону кровати.

– Кажется про старика упоминал шаман… – напомнил Никанор. Демьян задумался.

– Действительно, как я сразу не вспомнил – произнес он самому себе, – похоже пришло время вернуться к нашему с ним разговору. Никанор, останься тут, вдруг нужна будет какая-то помощь, а я пойду навещу нашего странного друга.

Никанор кивнул в ответ, он был рад, что Демьян не позвал его с собой, потому что все эти шаманские штучки его очень уж сильно напрягали.

Несмотря на поздний час, Демьян решил не медлить с походом к Святогору. Пройдя по теперь уже знакомым коридорам, он вышел в зал. Оглядевшись кругом, в свете лампы, он так и не смог найти вход в комнату шамана. «И как ему это удается?» – подумал он про себя. Подойдя к листу металла, он приготовился постучать в него, но не успел. В стене, на которую он только что смотрел, появился проход.

– Я ждал тебя – произнес шаман сквозь маску и простер руку, приглашая войти. Демьян пригнувшись прошел в комнату, Святогор отпустив материю проследовал за ним. В комнате царил хаос, от былого порядка на полках не осталось и следа, шаман явно в спешке что-то искал. Впрочем, Демьян пришел не за тем, чтобы оценивать порядок в его жилище. Дождавшись пока шаман усядется на матраце, он хотел уже было начать разговор, но Святогор прервал его жестом.

– Я был там! – вдруг сказал он и тяжело вздохнув откинул маску на затылок. Испещренное морщинами лицо осунулось, глаза покраснели. – Я пытался ей помочь, но он оказался сильнее… – шаман замолчал, уставившись в одну точку. – Когда-то давно, – продолжил он после паузы, – неподалеку отсюда была небольшая деревня, в которой жил знахарь. Все кругом знали о нем и приходили со своими болезнями, и знахарь никогда никому не отказывал. Было у него два сына, которые унаследовали его силу. Старшего звали Корней, а младшего Святогор. – шаман снова замолчал, чтобы разжечь комок пряной травы в своей железной тарелке, жестом приглашая Демьяна присесть. Трава начала тлеть, и шаман продолжил, – город увеличивался, а вместе с ним и количество выделяемого его обитателями мусора. Нашлись дельцы, которые на месте деревни решили устроить свалку. Кого-то из жителей переселили в город, кому-то предложили деньги. Так или иначе, в конце концов все разъехались, остался только отец. Да он и не мог покинуть дом, ведь это место Силы его рода. Свалка начала расти, отравляя землю и воздух. Отца теснили и выживали и вскоре его сердце не выдержало. С тех пор Корней озлобился на людей и перешел к темным практикам. Он творил страшные вещи. Жажда мести помутила его рассудок. На свалке то и дело стали пропадать люди, а потом ее и вовсе закрыли…

– Но при чем тут невинные дети? – перебил шамана Демьян.

– Это очень тонкая грань – вздохнул шаман, – когда месть превращается в убийство ради убийства. Тьма, поглотившая душу, требует все больше и больше, и ты уже не в силах остановиться. Я думал Катастрофа положила этому конец, но ошибся.

– Но что же нам делать? Так не может больше продолжаться! – нервничал Демьян.

– Я буду бороться с ним на его территории – ответил шаман, – но все это не имеет никакого смысла, если его не найти и не уничтожить. Он слишком силен, одному мне не справиться. Вам придется отправиться на Южный полигон, туда, где он обитает, а я попытаюсь помешать ему тут.

– Но это самоубийство! – вскочил Демьян, – чтобы дойти до полигона, нужно пройти через Южное кладбище, а это невозможно!

Оба смотрели друг на друга понимая, что другого выхода нет.

***

Вернувшись от шамана, Демьян первым делом отправился к Никанору. Пересказав весь разговор со Святогором слово в слово, он откинулся в кресле, борясь с головной болью. Бессонная ночь давала о себе знать. Никанор налил из чайника, подогретого на походном примусе, две кружки чаю и добавив в них что-то из своей фляжки, уселся рядом.

– Да уж, не долго мы жили спокойно… – вздохнул он, делая глоток.

Демьян взял кружку двумя руками, будто согревая их и какое-то время отстраненно смотрел в нее, а потом тоже вздохнув, сделал пару глотков. Во рту смешался вкус чая, алкоголя и каких-то полевых трав, приятно растекаясь по телу и принося с собой долгожданное расслабление.

– Думаешь, шаману можно верить? – спросил Никанор.

– Ничего другого не остается… – ответил Демьян, смакуя напиток. Головная боль понемногу отпускала, и он снова откинулся на спинку, закрывая глаза. – Я бы не верил, если бы сам не видел наяву этих кошмаров, что происходят с людьми. Да и какой смысл ему врать? Разве, что заманить нас в ловушку, чтобы избавиться… – Демьян пожал плечами, – но зачем? Думаю, он не врет. Другое дело, как добраться до полигона, вот это загадка.

– А что же Гриша? Он же караванщиком всю жизнь был, вряд ли он все успел позабыть! – напомнил Никанор.

– Хм, и правда, поговорю с ним! С тех пор, как мы вернулись с «Московской» я его и не видел почти. Он все что-то выращивает, возится со своими растениями, как с детьми – Демьян улыбнулся, вспомнив друга, копающего грядки. – Какая хорошая настойка! – вдруг добавил он, – надо взять на заметку. Я прямо чувствую как силы возвращаются.

– А то! – засмеялся Никанор, – я плохого не посоветую! Иногда так умотаешься, что только это и спасает. – Может еще по чайку?

Демьян утвердительно кивнул. Нужно было восстановить силы, предстоял долгий и тяжелый день, и они ему точно пригодятся.

***

– Да ты с ума сошел! – изумился Гриша, вытирая руки от прилипшей земли. – Это невозможно! Да и не ходил туда никто, нечего там делать.

– Ну, раз не ходил никто, откуда ты тогда знаешь, что невозможно? – возразил Демьян. Караванщик всплеснул руками, издавая нечленораздельные звуки.

– Это гиблое место. Одно дело, когда хоть какая-то информация есть, можно худо-бедно подготовиться, а тут неизвестно чего ждать.

– У нас нет другого выхода! Следующим может быть кто угодно. Я боюсь за свою семью… – Демьян вздохнул, – если есть хоть какой-то шанс положить этому конец, мы должны им воспользоваться.

Гриша смотрел на друга, понимая, что он прав.

– Все мои карты остались на «Звездной»… – спустя какое-то время произнес он, – я не уверен, что там есть что-то полезное, но с ними было бы спокойнее. Это первое, что нужно сделать. А на полигон пойдем небольшой группой, чтобы не привлекать внимания, – только самые надежные люди. Думаю, уж с одним стариком-то мы справимся.

– Гриша, ты можешь не ходить, я ведь только пришел узнать о тех местах…

– Нет! – перебил караванщик, – ты прав, у меня тоже есть сын, а прячась и отсиживаясь мы ничего не решим. Нужно с этим покончить, чтобы снова зажить спокойной жизнью. Я подготовлюсь к походу на «Звездную», а ты набери людей.

– Хорошо – ответил Демьян, – только одного я тебя не отпущу, пойдешь с Матвеем. Гриша пожал плечами, в знак того, что не возражает.

Спустя час он был полностью собран в дорогу и, дождавшись Матвея, оба, не медля ни минуты, двинулись в путь. Матвей очень обрадовался этому поручению. У него не было уверенности, но он очень хотел по пути заглянуть на «Парк Победы». Нет, он не скучал по подземной жизни. В Обсерватории ему нравилось гораздо больше, но он скучал по старым друзьям, которых очень хотел повидать, особенно Марину.

Тем временем Демьян собрал в столовой тех, кого решил взять с собой в поход.

– Итак, друзья, – начал он, – как всегда, говорю всем, что предстоящая миссия добровольная, кто не хочет идти, может остаться, тем более что риск велик.

– Да никто, блин, не откажется! – усмехнулся Бугор. – Мы тут все рисковые.

Собравшиеся одобрительно закивали. Демьян улыбнулся, он и не сомневался, что так и будет, и уже начал привыкать к резким, на первый взгляд, но преданным ребятам Бугра. Подробно изложив суть дела, он попросил всех еще раз хорошенько все обдумать и тех, кто решит идти, быть утром в условленном месте, готовым к походу.

***

– Что мы ищем? – спросил Матвей, зажигая горелку. Безжизненный спуск на «Звездную» черной бездной опускался глубоко под землю. Пахло затхлостью и сыростью, даже сквозь защитную маску. Ноги скользили на покрытых плесенью ступенях эскалатора, поэтому приходилось спускаться медленно, выверяя каждый шаг.

– Карты – коротко ответил Гриша, поежившись, вспоминая годы проведенные на этой станции. – Директор всегда таскал их с собой. Последний раз видел его в вагоне, в котором он ждал победы, видимо там он и остался… – оба попутчика с ненавистью ухмыльнулись. Добравшись до платформы, они увидели вагон (долго им искать его не пришлось), который стоял на том же самом месте, где последний раз его видел Гриша. Кругом на земле валялись обглоданные крысами кости чекистов, сами крысы шныряли повсюду, прячась в темноте. Гриша шагнул в вагон, Матвей остался у входа, держа под прицелом окружающее пространство.

В вагоне все осталось нетронутым: перевернутая в момент схватки мебель, разбросанные вещи, все покрылось толстым слоем пыли и, если бы не она, можно бы было подумать, что люди были тут совсем недавно. У рычагов на полу лежало высохшее тело. По каким-то причинам крысы его не тронули, и оно просто усохло, почернев. Кожа обтянула скелет, застыв гримасой на лице поверженного Диктатора.

«Ты и при жизни выглядел не лучше» – подумал Гриша, отпихивая мумию ногой, чтобы подобраться к шкафу. Иссохшее как папье-маше тело, захрустев, развалилось на части. Достав из шкафа ворох карт, караванщик разложил их на столе. Бегло просмотрев их, он утвердительно кивнул головой и наскоро сложив, убрал их в рюкзак.

– Готово! Можем уходить! – сказал он Матвею, выйдя из вагона. – Завтра выходим на «полигон», нужно пораньше вернуться, разобраться с картами и подготовиться. Сталкер кивнул в ответ. Он был расстроен, что не получалось попасть на «Парк Победы», но понимал, что иначе им не успеть и поэтому, дав себе обещание обязательно вернуться потом, отбросил эти мысли.

– Нашел что искал? – спросил он Гришу. Караванщик утвердительно кивнул и оба направились к выходу. В пустой подземке звуки шагов, подхваченные эхом, рикошетя от стен, исчезали в темноте. Отвыкшим от метро сталкерам было не по себе. На заброшенной станции они сами не заметили, как ускорились, желая побыстрее увидеть дневной свет. Почти добравшись до эскалаторов им все же пришлось остановиться. Из туннеля на «Московскую», показался тусклый свет и послышался звук приближающихся шагов. Сталкеры потушили горелку и спрятались в первое попавшееся укрытие, но, как оказалось, напрасно. Небольшое лохматое существо, стремительно выбежало из туннеля и рыча бросилось к этому месту, но подбежав ближе, врезалось в оторопевшего Матвея и, сбив его с ног, принялось лизать его маску.

– Берта! – вскрикнул Матвей, обнимая собаку, которая радостно виляла хвостом. Гриша выдохнул и опустил оружие. Из туннеля вышла группа из пяти человек. Матвей не мог поверить своим глазам, сразу узнав среди них Богдана.

– Вот так встреча! – обрадовался Богдан, широко расставляя руки, чтобы обнять молодого сталкера, который только успел встать с земли. Но в этот момент из-за его спины выбежал невысокого роста худенький человек и повис на шее Матвея

– Матвей, как я рада! Я думала, что больше Вас не увижу – раздался из-под маски знакомый голос.

– Марина! – строго сказал Богдан, но по его интонации было слышно, что он улыбается. – Дай человеку в себя прийти, а то он похоже язык проглотил. Матвей и правда не верил своему счастью. Девушка отступила на шаг назад, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Но как?! – выпалил он.

– Мы научились на горьком опыте, – ответил Богдан, – и теперь постоянно контролируем «Московскую» и «Звездную», чтобы не поселилось незваных гостей. Правда, нужно сказать, до вас двоих тут никого и не было – старый сталкер рассмеялся. – А Марина, – поймав взгляд Матвея, продолжил он, – сама решила ходить с нами. – Богдан развел руками. – Упрямая, пришлось согласиться. Да и Берта ее слушает лучше всех.

Марина и правда сама напросилась. Узнав от матери, почему Дима так поступил, девушка несколько дней не отходила от его постели, пока врачи боролись за его жизнь. Ей так хотелось объясниться, поговорить, снова почувствовать ту легкость, которую ощущаешь рядом с дорогим тебе человеком. Но он так и не приходил в сознание, а прогнозы были неутешительными. Потом приехали Димины родители и увезли его. Марина слышала, что где-то есть станция «военных медиков», на которой лучшие врачи, и верила, что Дима теперь там и все у него будет хорошо. Но с тех пор она осталась совсем одна. Это одиночество сводило ее с ума и поэтому, как появилась возможность, она сразу записалась в бригаду отца и не пропускала ни одного похода по заброшенным станциям. Это хоть как-то отвлекало ее и теперь она была очень рада, встретив старого друга.