Путь Стрекозы. Метафоры трансформаций

Не позволяйте трудностям пугать вас, не отступайте перед ними. Звучит просто, но как это сделать? Помните о практике малых шагов. Идите навстречу своим страхам, переставляя ноги – шаг за шагом, может быть, отступая, но обязательно возвращаясь.

Когда мне страшно начинать что-то, когда конечный результат кажется недостижимым и пугает своей необъятностью, я говорю себе: «Стоп! Что ты можешь сделать прямо сейчас? Взять карандаш и нарисовать первый штрих? Бери и делай».

Люди по-разному воспринимают одни и те же события. Кто-то пробежал эстафету и доволен участием, кто-то плачет, не заняв первое место.

Событие – это факт, которому мы сами придаем окраску.

Это как писать картину.

Какие краски взять – мрачные или яркие, а может, нейтральные?

И в итоге получается либо «Крик» Мунка, либо «Медуза» Караваджо, либо блики солнца на воде Хоакина Сорольи, гимн белому цвету Андерса Цорна, картины, сотканные из солнечных зайчиков Лорана Парселье.

Разные эмоции делают нашу жизнь ярче и интереснее. Сила некоторых пугает, но они от этого не исчезают.

В нашей жизни всегда есть место победе. Важно сохранять внутреннее спокойствие – мы справимся. Если жизнь тянет на дно, нужно оттолкнуться и выплыть из водоворота. Если вы попали в поток событий, с которыми пока не справиться, отдайтесь течению и ждите, пока его сила ослабнет. И мы выплывем.

Мы сильны, мы – победители. Жизнь продолжается. И если сегодня все сложилось не так, как хотелось бы, то какой толк от эмоций, переживаний, страданий? Просто делайте, что можете прямо сейчас.

Я восхищаюсь одной сильной девушкой, которая с юмором и спокойствием встречает каждый новый день несмотря на то, что ее жизнь очень сильно изменилась.

Однажды в королевство, населенное прекрасными и сильными людьми, пришла Ночь. Она заслонила собой Солнце, погрузив все во мрак. Странным образом этот мрак действовал на людей, пробуждая в них самое страшное, злое, агрессивное. Они перестали видеть дорогу перед собой.

Жизнь замирала. Холод проникал в сердца, сковывая их, превращая людей в ледяные статуи. Королевство постепенно обезлюдело, усеянное застывшими человеческими фигурами.

Лишь немногие сохранили сердца, горящие, словно костер, согревая тех, кто был рядом, и освещая им путь.

Собравшись вместе, оставшиеся поняли, что им не справиться в одиночку. Нужно искать подмогу в Волшебном лесу. Старики помнили, что когда-то на их земле жили волшебники.

Они умели говорить с деревьями, призывали солнце и дождь, изгоняли зависть и досаду из людских сердец. Передав свои знания людям, волшебники ушли в свою страну, где построили замки и предались магии.

Поначалу они навещали людей, проверяя, как те живут, но затем решили, что люди справляются и без них, и перестали приходить. А люди постепенно забывали волшебные заповеди, перестали очищать себя от зависти и гнева. Так они и призвали в королевство Ночь.

И вот, за помощью к волшебникам решено было отправить самую сильную, стойкую, мудрую девушку. Ее род сохранил древние знания – она понимала язык деревьев, животных и птиц. Огонь в ее руках укрощался, словно котенок, и мурлыкал в очаге. Девушку звали Леся – ее имя напоминало о связи с лесом. Кому же еще, как не ей, лесной девушке, отправиться в Волшебный лес?

Ее сердце было пламенным и горячим – никакая грязь не приставала к ней, так сильна была ее любовь ко всему живому, и только она одна могла пройти по неизвестной дороге и привести в исчезающее королевство помощь.

Леся быстро собралась в путь. Времени оставалось мало – в королевстве становилось все меньше живых людей и все больше ледяных изваяний.

С небольшим узелком за плечами, хрупкая большеглазая девушка шла по дороге, освещенной Луной. В лесу ей было комфортно, как дома. Она знала каждую ель. Вот эту малышку она помнила еще тоненькой веточкой, едва видной в траве.

Эту пышную красавицу она когда-то лечила, сращивая раздробленный стволик, сломанный кем-то, выместившим злобу на безмолвном дереве. Леся помнила свои слезы, когда увидела смолу на сломе ствола, на месте оторванных веток. Хорошо, что удалось спасти деревце. Теперь оно выросло таким раскидистым и красивым! Если бы у нее было время, она забралась бы в шалаш, образованный нижними ветвями, опустившимися до самой земли, легла бы на спину, раскинула руки и лежала бы в укрытии, вдыхая смолистый аромат, слушая пение птиц. Но нужно было идти.

Она торопилась по тропинке, а деревья тянули к ней ветви, здороваясь со своей любимицей.

Вот эту разлапистую сосенку на опушке она тоже помнила. Леся остановилась рядом, протянула руку. Покрытая мягкими иголками, ветка, словно живая, ласкаясь, нырнула под ее ладонь. Леся коснулась маленьких красноватых шишек, рассмеялась и сказала:

– Как ты красива, милая. Радуй нас.

Она пересекала овраги, и светлый песок осыпался под ногами. Шла по полю, вспугивая зайцев, которые, трусливо оглядываясь, убегали прочь, испуганные ее шагами, а не резвились весело на полянках, как прежде. Ее мир изменился.

Так она шла вперед, пробираясь через ночной мрак, просочившийся под каждый ствол, под каждый камень. Ей не нравилось то, во что превратилось ее королевство. Ей были чужды испуг и уныние, разлитые в воздухе. Дышать становилось тяжело, словно ядовитые испарения проникали сквозь ее защиту.

Вдруг дорогу преградила река – широкая и стремительная. Леся остановилась в раздумьях. Моста рядом не было. Значит, нужно плыть. В ответ на ее мысли послышался тихий плеск. Повернувшись, она увидела лодку, привязанную у берега. Набравшись храбрости, она оттолкнула лодку от берега, запрыгнула внутрь, взяла в руки весла и направила нос лодки к противоположному берегу, где находился Волшебный лес.

Она заставила себя не думать о том, как искать волшебников и что им говорить. Главное – плыть, об остальном она позаботится позже.

На реку опустился туман, берега исчезли из виду. Только в тишине ритмично всплескивали весла. Вдруг и этот звук пропал.

Волшебный туман принес сон. Природа заснула, и вместе с ней – Леся. Лодка медленно плыла по течению, весла выпали из ослабевших рук на дно.

И снилось Лесе, что она стала Дюймовочкой. Похитившие ее жабы высадили ее, крошечную и юную, на лист кувшинки. К ней приблизился напыщенный лягушонок, желающий взять ее в жены. Она увидела свою свадьбу: молчаливые гости выныривали из воды, преподносили подарки и желали долгой и счастливой жизни. У ног новобрачных росли горы речных жемчужин, карась приволок жирного червя, а щука выложила пойманных стрекоз.

Леся, ставшая во сне маленькой и беззащитной, стояла рядом с женихом, раздувшимся от самодовольства – такую невесту заполучил, теперь никуда не денется! И останется с ним навсегда на этом маленьком листе, не увидев прекрасного мира за его пределами. Родственники жениха радостно заквакали и запрыгали к ней. Лесе показалось, что они сейчас вскочат к ней на руки. Но разве она удержит их? Она же такая тоненькая: сорок пять килограммов чистого веса, большая часть из которых – мозг и юмор.

Родственники зашептали ее мужу, что она изменится и станет такой же податливой, как лен. Только они забыли, что лен может клониться ветром до самой земли, а потом вновь выпрямляться. Возможно, его легко вырвать из почвы, но трудно разорвать. Лесину сказку перепутали, поместив ее, словно Дюймовочку, в чужую жизнь.

Жених важно улыбнулся и потянул ее за собой поглубже в тину: там тепло и тихо, незачем стремиться к большему. Леся испугалась, она не хотела так жить. Она любила простор и свет, лес и запах хвои.

Рванувшись из сна, она проснулась, подняла упавшие на дно лодки весла, определила курс и направила суденышко к берегу.

Теперь она видела дорогу ясно, словно карта загоралась перед ней. Она не потеряется – она знает, где Волшебный лес.

Лодка мягко причалила к берегу. Леся гибким движением выпрыгнула на песок, не оглядываясь на прошлое, пошла вперед. Большеглазая девушка посмотрела серьезными глазами на горизонт – Волшебный лес манил ее.

Она не помнила, сколько шла по этой дороге. Путь ее не был простым: уже стерлись сапоги, которые она обула, уже стала совсем невесомой котомка с провизией.

Вдруг ей дорогу преградил рычащий лев. Леся испугалась и остановилась, внимательно посмотрев на царя зверей. Лев, оскалившись, прорычал:

– Стой! Кто ты и куда идешь?!

Леся рассказала о королевстве, покинутом волшебниками, о том, как изменился мир, как перестали иметь значение любовь, красота, честность, дружба, как ожесточились сердца и как мало осталось тех, кто сохранил тепло.

Лев слушал и склонял голову. Вдруг гордый царь зверей заплакал, как ребенок. Леся бросилась к нему, обняла его голову и начала гладить мягкую шерсть.

Успокоившись, лев рассказал, что волшебники оставили его охранять их страну, но он нарушит приказ – Лесе нужна помощь, чтобы добраться до места. Он предложил ей залезть на спину.

Устроившись на широкой спине большого зверя, Леся ухватилась за его гриву, и они понеслись по лесу. Леся заметила, что здесь светит солнце, поют птицы, цветут деревья, и все так красиво, как давно уже не было в ее королевстве.

Лев выскочил на поляну. Здесь под огромными деревьями стояли красивые дома. Были дома из толстых бревен, маленькие пряничные домики и мельница с запрудой, где плавали лебеди.

Здесь царили суета и праздник. Леся не заметила, как ее губы растянулись в улыбку, словно заботливая рука стерла с ее лица усталость. Глаза засветились, волосы волшебным образом уложились в прическу, подчеркивающую мягкий овал лица, и на голове появился венок из ромашек и васильков. Она засияла той красотой, которую мрак ее королевства притушил, но не смог погасить.

Вперед выступил седой старик и поприветствовал прибывших. Волшебники окружили Лесю, желая узнать, что заставило ее преодолеть такой изнурительный путь.

Она рассказала о беде, случившейся с ее королевством. Волшебники ахали, не понимая, как не увидели этого в своих зеркалах.

Седой старик поднял руку, призывая к молчанию, и предложил Лесе отдохнуть, пока они будут наводить порядок в королевстве. Свое дело она сделала, теперь их черед.

Леся очутилась в уютном домике. Цветочные феи, заливаясь хохотом, потащили ее в ванну, где ее тело расслабилось, впитывая тепло и силу воды. Затем, все так же хохоча, растерли пушистыми полотенцами и проводили в спальню. Едва опустившись на перину, девушка провалилась в сон.

Ей снилось, как ласточка переносит ее в прекрасную страну, где плещется море и сияет белый песок, где тепло и нет бед. Здесь росли диковинные цветы, собранные в фиолетовые душистые кисти, и малиновые цветы покрывали деревья, скрывая зелень листвы.

Ей навстречу вышел сильный и красивый мужчина. Он преподнес ей тонко пахнущие белые цветы. И Леся увидела, что они в саду, украшенном арками с цветами, около большого дома, из которого открывался вид на океан.

Леся почувствовала – она дома. Здесь она – яркая и смелая, искрящаяся юмором, сияющая, как пузырьки шампанского. Она – главная драгоценность, которую берегут и хранят. Здесь она под защитой и может быть слабой, и больше не нужно никого спасать. Самое важное она уже сделала – спасла себя и свое королевство, не дала себя разрушить. Теперь все будет хорошо. И она знала, что этот мужчина – ее будущий муж, ждущий ее на южном берегу.

Проснувшись, Леся узнала, что над ее королевством снова взошло солнце, люди ожили, и в их сердцах снова горела любовь. Волшебники пообещали чаще заглядывать в зеркала и навещать королевство, чтобы не допустить возвращения ночи.

Люди, собравшиеся у города, улыбаясь, смотрели на Лесю. Она шла по полю, и цветы подставляли свои головки под ее ладони.

Она шла и сияла, словно открыла важную тайну: ее сила – в энергии, духовной независимости, решительности, в умении ставить цели, преодолевать препятствия, достигать желаемого, в увлеченности, уверенности и успехе.

И эта тайна доступна каждому из нас. Мы достаточно сильны, чтобы идти по жизни с открытым забралом, встречать трудности, бороться с врагами и переживать предательство, а не трусливо прятаться. Переложить ответственность за свою жизнь на родителей, мужа, которые не так любили, не получится. Жизнь все равно наша, куда бы мы ни сбежали.

Отшельник

Мудрость. Самоограничение. Духовный рост. Потребность отступить. Попытка избежать ответственности. Завершение и смена жизненных циклов. Энергия волшебства

Мы живем в мире, и мир отзывается в нас эхом. Каждый день – калейдоскоп событий, каждое мгновение – неуловимое изменение. Мы переплетаемся с другими людьми, и они – с нами. Но даже самому стойкому воину необходима передышка.

И тогда рождается желание бежать – от шума, от требований, от взглядов. Укрыться от мира в тишине собственной комнаты, чтобы никто не потревожил, не вторгся, не нарушил хрупкое уединение.

Ведь еще вчера ты с трепетом ловил каждый звонок, бросался к телефону, не глядя на экран. А сегодня выдохся, опустошен, и жаждешь лишь тишины. Знакомо?

Каждый ищет свой способ восстановиться. Кому-то нужна тихая мелодия, которая растворит усталость. Кому-то – книга, в которой можно спрятаться от реальности. Кому-то – сон, глубокий и безмятежный (секрет, который знают все, хотя некоторые считают сон непозволительной роскошью).

Кто-то сбегает на рыбалку, чтобы завороженно наблюдать за игрой света на воде, за облаками, танцующими в зеркальном отражении, за неподвижным поплавком, замершим над водной гладью.

Кто-то бродит по берегу моря, любуясь накатывающими волнами и стремительным закатом, когда солнце, словно пылающий шар, погружается в водную пучину.

Кто-то отправляется на прогулку в парк, чтобы прикоснуться к мудрой энергии деревьев, наполняясь силой и покоем.

В нашей суматошной жизни, в ритме вечно бодрствующих городов, в домах с тонкими стенами, где слышен каждый вздох соседа, уединение – роскошь.

А кто-то и вовсе лишен такой возможности, ютясь в тесной комнате впятером. Свой угол? Несбыточная мечта. И все же, чтобы обрести ясность мысли, чтобы сбросить с плеч груз накопившейся энергии, уединение просто необходимо.

Подумайте, где ваш островок спасения? Где вы можете услышать тихий голос своей души? Может быть, в ванной, наполненной ароматной пеной, где можно забыть обо всех тревогах? Или в ближайшем парке, куда вы идете в уютной куртке пусть всего на двадцать минут, но возвращаетесь обновленным.

Но уединение – это не бегство от людей, не заточение в собственной скорлупе. Замыкаться в комнате на долгие годы, отгораживаясь от мира, – значит, отказываться от жизни, от ответственности, от веры в себя.

В жизни все не так однозначно. Время, проведенное в одиночестве, необходимо, чтобы научиться чему-то важному, а затем – вернуться и поделиться этим знанием с другими.

Не стоит бояться уединения, но и намеренно избегать общества тоже не нужно. Кратковременное уединение наполняет нас силой. Долгое заточение, отказ от мира, замораживает сердце, как в сказке о Снежной королеве.

Уединение – это тихая гавань, где можно замедлиться и заглянуть в зеркало собственной души. Поговорить с собой без масок и притворства. Ведь все ответы уже живут внутри нас, словно сокровища, ожидающие своего часа. Просто мы не всегда готовы их принять. Признать – значит, действовать. А на пути перемен так много сомнений.

Порой мы отмахиваемся от правды, словно от назойливой мухи. «Ой, да это и так понятно, а дальше-то что?» – говорим мы, избегая главного вопроса. А дальше – дорога перемен, требующая отваги и труда. И так не хочется покидать уютную зону комфорта… Никто не сможет пройти этот путь за нас.

Иногда нас с нашими мечтами разделяют лишь тонкие, почти прозрачные преграды, но в глазах испуганного сердца они кажутся неприступными стенами. И как тут не отчаяться, когда каждый день напоминает о твоей никчемности? И эти преграды – чужие насмешки, недоверие и пренебрежение близких – кажутся непреодолимыми, воздвигая между тобой и твоей мечтой высокую стену.

Эх, надоело! Надоело быть дураком в чужих глазах. Надоело слушать насмешки и издевки. Думают, шута себе нашли! А я, может, поумнее всех их вместе взятых. Только ум свой напоказ не выставляю, берегу его в голове. И делиться им с первым встречным не спешу. Молчун я по природе, а они шепчутся: «Дурак! Дурак!» Только потому, что не отвечаю на их грубые слова. Вон взять хоть моих братьев…

Да, я не сказал, что я третий сын у своих родителей. Младший самый. С детства замучился слушать издевательскую присказку: «Старший умный был детина, средний был не так, не сяк, младший вовсе был дурак». Продекламируют и смеются, шутники. Если б знали, сколько раз я это слышал. А всякий новый человек вновь претендует на оригинальность. Ага! Банальность!

Так вот про братьев. Обратился к ним батюшка с просьбой о помощи: дескать, вор какой-то повадился топтать пшеницу на поле. Со мной и говорить не стал – куда уж младшенькому, что умом-то обижен… Ага, обижен. У меня ума того – тысяче несли, мне одному досталось.

Я еще и удачливый очень. Не нужно ломать голову над тем, как правильно поступить. У меня оно само как-то получается, словно кто-то шепчет на ухо: «Делай так!»

А я и не возражаю, выполняю то, что внутренний голос велит. Внутренний голос же он внутри, а там нет места для внешних соблазнов. Поэтому и мудрый такой. Ни разу еще не подвел.

Так вот, братья мои дежурили две ночи, да никого не поймали. Лишь поле вытоптанной пшеницы говорило о том, что вор здесь побывал. Спали, наверное, а отцу боялись признаться…

В третью ночь я в дозор собрался. Отец меня отговаривать не стал: хуже уже не будет, а чем бы дурак ни тешился, лишь бы другим жить не мешал. Удивляюсь я, конечно, своему родителю, что он так нелестно обо мне отзывается… Но за это он сам перед Богом ответ держать будет. Не я ему судья.

И вот я иду по тропинке, вдыхая терпкий аромат ночных трав и слушая тихую песню сверчков. Ночная тишина обманчива, она полна тайн и секретов, которые готовы открыться лишь тому, кто умеет слушать. И вдруг…

Словно из ниоткуда прискакал конь красы невиданной: одна шерстинка – золотая, другая – серебряная. Красавец! Изловчился я и набросил на его шею аркан. Я с детства с лошадьми общаться умею, слово заветное знаю.

Договорились мы с конем, что отпущу я его на волю (не вести же мне его к себе, у нас и конюшни-то подходящей нет), а когда понадобится мне Сивка-бурка, так коня звали, поможет мне, нужно будет только позвать. Отпустил я коня, а на душе стало радостно и спокойно.

Сивка-бурка и научил меня правильным позывным:

– Сивка-бурка, вещий каурка! Встань передо мной, как лист перед травой.

Конь убрался с нашего поля, пообещав больше пшеницу не топтать. А я домой вернулся, рассказал своим родным о чуде. Они и высмеяли меня. Никто не поверил, что такое диво может случиться. Ну, не верят, – их право. А Сивка-бурка слово свое сдержал, больше не топтал пшеницу. Так закончилось одно приключение, но я знал, что впереди меня ждет еще много интересного.

Наша деревенская жизнь снова мирно потекла. Я на правах дурака большой свободой обладал. Могу идти в любую сторону, заниматься делом, которое люблю. Вот я и ходил по лесу, изучал травы, да, учился различать голоса животных. Лечил зверей, если требовалось. Премудрости природы постигал. И с каждым днем я чувствовал себя все сильнее и увереннее.

Так и жили мы неспешно, пока не услышали, как глашатаи царя выкрикивают указ: царь отдаст в жены свою дочь тому, кто допрыгнет на своем коне до терема царевны и с ее руки перстень снимет. Услышав это, я почувствовал, как в груди что-то дрогнуло. Царевна… Перстень… Это был мой шанс!

Собрались в город братья, даром, что женаты. Не хотят такое развлечение пропустить. Я с ними попросился. Они меня, как между ними принято было, на смех подняли:

– Где тебе, Иван, с нами идти. Кто на тебя взглянет, испугается. Дома сиди.

А что меня пугаться-то? Я вообще-то симпатичный, а если умоюсь, да, причешусь, то вообще красавец писаный. Досадно, конечно, но я уже привык к их насмешкам. Главное – не обращать на них внимания и идти к своей цели.

Уехали родственнички в город, а я в лес отправился, сказав невесткам, что за грибами. Им все равно, конечно, но я не могу не предупредить, семья все-таки. Пусть и такая. А как вышел в поле, покликал Сивку-Бурку, смотрю: бежит, красавец, не обманул. Обрадовался я ему, как родному!

Рассказал я коню задачу. Кто бы услышал, что я с лошадью общаюсь, тот бы и припечатал: чего с дурака взять. Только животные ведь все понимают, что им говорят. А может, и не понимают, но чувствуют доброе отношение и отвечают взаимностью.

Два дня мы с Сивкой-Буркой пытались доскочить до царевнина терема. Все никак не получалось нужную высоту взять. Других охотников кроме меня не было. Царевна – красавица. Сидит в тереме, на руке кольцо. В другое время от женихов отбоя не было бы, а тут боятся. Никого. Опасно очень: прыгать-то высоко. Вот никто и не рискует. А я рискнул! Я же дурак, мне терять нечего!

Если бы кто знал, что тот статный молодец на породистом коне необычной масти – это я, сказал бы: чего с дурака взять. А мне что?! Пусть говорят. Я же точно знаю, что мы с Сивкой-Буркой допрыгнем до терема. Уже поняли, как такую высоту нужно брать. И ничего, что два раза не получилось, зато примерились. Завтра снова попробуем. И вот тогда они все увидят, чего стоит этот «дурак» Иван!

Да, дома-то никто и не замечал моего отсутствия. Я вечером с корзинкой ядовитых грибов возвращался – адреналин во мне такой бродил после скачки, что хотелось еще покуражиться. И домашние только охали, да ахали, видя поганки. А я смеялся про себя, зная, что скрываю под маской дурака.

Наступил третий, последний день соревнований за руку невесты. Сердце тревожно забилось в груди, предчувствуя что-то важное, значимое. Я оглядел свою привычную одежду – рубаху да штаны – и вздохнул. Сегодня нужно выглядеть иначе и стать тем, кем я всегда мечтал быть.

И вот я уже переодеваюсь в красивое придворное платье. Мягкая рубаха из тонкого льна нежно коснулась кожи, словно ласковое прикосновение любимой. Поверх надел атласный кафтан, расшитый золотыми нитями. Он приятно холодил кожу, а его богатый вид внушал уверенность. Я преобразился и словно стал другим человеком. Вы спросите, откуда этот наряд у меня? История эта непростая, но сейчас я вам все расскажу…

Так у моего говорящего коня много талантов. В своей одежде в правое конское ухо войдешь и из левого выйдешь одетым по последней моде, а в левое войдешь – так из правого в своей обычной одежде выйдешь. Волшебство, да и только! Повезло мне с конем, скажете? Повезло, конечно. Да, и я привык слышать, что мне мир говорит, и следовать за его подсказками. Мир никогда не обманывает, нужно только уметь слушать.

В решающий день мы с Сивкой-Буркой постарались и доскочили до терема. Ветер свистел в ушах, сердце бешено колотилось, а я летел навстречу своей судьбе! Я еще умудрился не только перстень с руки ошеломленной царевны снять, но и поцеловать. Ее губы были сладкими, словно мед, а взгляд – полон удивления и восхищения. Ускакал я с площади, никто и остановить не успел. Слишком изумлен народ был.

Отпустил я Сивку-бурку, сам домой с лукошком мухоморов вернулся. Нравится мне так шутить над своим семейством. Такой крик дома поднимался: опять дурак ядовитых грибов принес. Но хоть развлекаются невестки, пока братья в отъезде.

А как вернулись их мужья, только и разговору было, что о незнакомом молодце, который смог допрыгнуть до терема царевны и снять с ее руки перстень. Забросали очевидцев вопросами: какой из себя молодец, а конь у него какой? Неужели правда смог доскочить до терема царевны? И что, никто не знает, кто он такой? И не удержали его? А я слушал и улыбался, зная, что этот молодец – я.

Шум-гам в горнице царил. Все думали и гадали, кто это может быть. Я слушал, да, посмеивался. Один раз достал царевнин перстень, хотел полюбоваться, и такой свет от драгоценностей по избе пошел, что на меня зашикали: нечего, дурак, огнем баловаться.

И, действительно, зачем перстень другим людям видеть. Замотал его в тряпочку, да, убрал подальше. Придет время, и он засияет во всей красе, а пока пусть полежит.