Притяжение

Ники Сью

Притяжение

Плейлист

Сергей Лазарев – Алый закат

Мари Краймбрери – Случилась осень

Akmal' – Как тебе нужен я

Асия – Худшая

BLXXDYCXUNTES – Убийственно к небу летать

Eminem – Not Afraid

Jony – Не смогу забыть тебя

Saveus – Rainman

Akmal'– Выше

Natalia Gordienko – На синих озерах

Мукка, Три Дня Дождя – Весна

Глава 1

Вероника

Громкая музыка. Дурацкие басы и запах табака вперемешку с женскими духами. Элитный клуб на окраине города совсем не смахивает на помпезное место, которое так хвалят блогеры в соцсетях. С другой стороны, сейчас мне глубоко наплевать, сходятся отзывы с реальностью или нет. Мои мысли занял Егор и те фотки, которые мне скинул какой-то ноунейм.

Протискиваюсь сквозь толпу танцующих, случайно задеваю девушку с короткой стрижкой в ярко-желтом топе, который и топом-то назвать сложно. Мы перекидываемся взглядами, и мне безумно хочется рвануть к выходу. Но фотографии, на которых Егор обжимается с какой-то девкой, заставляют двигаться к вип-комнате.

Музыка становится ритмичнее и громче. Брюнет в красной майке кидает в мой адрес предложение познакомиться. Я не реагирую. Кажется, будто воздух вокруг пропитался безудержным весельем. И это еще больше бесит.

Поднимаюсь на второй этаж – в сообщении отправитель указал даже номер комнаты. Четыре. И именно напротив нее я останавливаюсь, не решаясь войти внутрь. Мне хочется сделать вдох, желательно глубокий, но горло перехватывает спазм и дышать получается с трудом.

Открываю дверь. Удивительно, но она даже не заперта. Будто меня здесь ждали. На красном диване сидит Егор. Без рубашки. А на его коленях расположилась раскрепощенная шатенка, облизывающая шею моего «жениха».

– Вот это да! – Я хлопаю дверью, привлекая к себе внимание. По правде сказать, между мной и Егором нет никаких отношений. Он, в понимании моего отца, «удачная партия». Мы с ним вроде бизнес-проекта, который обещает кучу денег. Та еще дикость, конечно. У меня даже была идея сбежать из дома, но папины связи не позволили бы мне даже выехать из города, не говоря уже о чем-то большем.

Папа всю жизнь растил меня в так называемом «закрытом замке мира обеспеченных людей». Оберегал подобно комнатному растению и заботился настолько, насколько это может делать мужчина, довольно скупой на эмоции. Мой побег он бы воспринял как сигнал бедствия, а не как вызов, и поднял бы целый город на уши, лишь бы найти и вернуть свою драгоценную дочь.

Поэтому я молча приняла проклятый будущий брак. Может, так и лучше, убеждала я себя. А Егор пообещал, что наш союз будет строиться на честности, пускай пока и без особой любви.

– О! Ника, душа моя, – он расплывается в улыбке, скидывая с себя девчонку. Та недовольно хмыкает и спешит поправить майку, которая успела задраться до груди, оголив плоский живот.

– Ты в конец офигел, Жуков?

– В смысле офигел? – Он поднимается с дивана и подходит ко мне. В полумраке цвет его глаз кажется темнее, чем обычно.

– Ты обещал, что все будет честно!

– Обещал. Но я никогда не говорил, что не буду спать с девушками. Я – мужчина, а ты – женщина. У нас с тобой, скажем так, разные задачи и потребности, – с нескрываемой гордостью заявляет Егор. Мне хочется врезать ему за унижение в адрес девушек. Каков нахал!

– Еще бы, твоя потребность только между ног, – закатываю я глаза.

– Послушай, Ника…

– Нет, это ты послушай! На кону стоит моя репутация, и я не позволю ее вот так испортить! Мы с тобой засветились много где как будущая пара.

– Ну так иди, – его губы растягиваются в противной ухмылке, – и скажи отцу, что разрываешь помолвку. Ой, не можешь? – Он театрально всплескивает руками. Серьезно, мы знакомы уже шесть месяцев, и за это время я не смогла разглядеть в этом парне мудака? Немного обидно.

– Ты же знаешь, что сейчас это невозможно. Если я так сделаю, наши фирмы потеряют контракт с китайцами.

– Ну, если знаешь, то либо раздвигай ноги, либо иди и сопи в подушку.

Сжимаю кулаки. Это полный нокаут. Я не могу пойти к отцу и показать фотографии – скорее всего, он скажет мне то же самое. Матери некогда общаться со мной, ее интересует только карьера. Меня будто загнали в клетку, из которой невозможно выбраться, а хозяин этой клетки решил вытереть об меня ноги.

– Зачем же? – Я натягиваю улыбку. Не хочу казаться слабачкой. – У меня есть третий вариант.

– И какой же?

– Сейчас я выйду и сниму себе самого сексуального парня, – я перестаю понимать, что говорю. Обычно я не такая смелая, однако сейчас мне жуть как хочется поставить на место этого павлина.

– Кишка тонка, Акулова! – Егор смеется так сильно, что у него трясутся плечи.

Девушка, которая до этого исполняла роль соблазнительницы, недовольно вздыхает и косится в нашу сторону. Я уже успела забыть о ней. Ее взгляд такой же высокомерный и стервозный, как и у Жукова. Нашла чем гордиться.

– Посмотрим! – с азартом отвечаю я. Хотя лучше бы просто врезать Егору по смазливой физиономии.

– Послушай, Ника. – Он делает шаг и нагло касается моей шеи. Наше дыхание вмиг переплетается, и у меня по спине бегут мурашки. Мы первый раз находимся настолько близко, отчего накатывает чувство тошноты. – Я же знаю твой маленький девственный секрет. Ты так берегла себя. И что же, назло мне теперь ляжешь в койку к первому встречному? Реально думаешь, что я в это поверю?

– Да мне, если честно, плевать! – Я вся дрожу, тело будто покрылось иголками. Происходящее переходит все границы.

– Что? – он вытаращил на меня в недоумении глаза.

– Хочешь верь, хочешь нет.

Я толкаю Егора в грудь и резко выскакиваю из душной тесной комнатки. Мне срочно нужен воздух, и подумать, как донести отцу, что Жуков козел и в любой момент может подставить не только меня.

Я снова оказываюсь среди толпы, протискиваюсь через незнакомые танцующие тела, вдыхаю противный аромат женских духов. Забываю о своей угрозе, обо всем на свете. Помню только анонимного отправителя фотографий и ехидную усмешку на губах Егора.

Это становится моей роковой ошибкой.

Когда я оказываюсь на улице и почти дохожу до парковки, вижу Жукова. Он тоже вышел. На его лице читается победа.

Я должна сесть в машину и уехать, но эта чертова ухмылка действует подобно пощечине, на которую я не имею права не ответить. Характер не позволяет. Окидываю взглядом шумную ночную улицу и вдруг замечаю парня: он выделяется на фоне остальных у входа в клуб, будто нездешний.

С моих губ слетает короткий вздох, я неуверенно сглатываю и делаю шаг навстречу неизвестности. Шаг к этому парню.

Будь что будет…

Глава 2

Вероника

В одной руке он держит банку с энергетиком, а в другой – телефон. Свет почти не попадает на него, но и без хорошего освещения я замечаю, что незнакомец очень симпатичный. У него довольно острые скулы, красивые чувственные губы, спортивное телосложение. Правда, потертая куртка и черные кроссовки выглядят дешево, словно им уже пережили второй год.

Это немного странно: в «Инферно» стягивается молодежь, одетая исключительно с иголочки, у которой в кошельках не меньше двадцатки наличкой и обязательно – золотая карточка родителей.

Вот только незнакомец не вписывается в портрет богатых отпрысков, даже его «Солярис», натертый до блеска, среди «Лексусов» и «БМВ» теряется, словно его хозяин заблудился и решил припарковаться здесь. Я вижу, как поглядывает на незнакомца местная публика, которая вывалилась на улицу подышать воздухом: парни окидывают презрительным взглядом, а девушки морщатся, будто увидели таракана в супе.

Тихо вздыхаю. Порой меня бесят люди – они ведут себя просто отвратительно. Особенно те, которым и гордиться-то, по сути, нечем. Разве что родительскими деньгами. Удобно, конечно, считать себя особенным, когда за спиной нет достижений, зато все можно решить одним телефонным звонком. Я, может, и сама недалеко ушла, но хотя бы не кичусь кошельком отца. А многие из моего окружения считают это элементом гордости, порой даже используют, чтобы унизить других. Ужасно, одним словом.

К Егору подходит его фифа. Теперь они стоят в обнимку и на пару не сводят с меня глаз. Этот придурок даже не переживает, что мы можем попасть в чьи-то соцсети и пойдут слухи. Ему плевать и на собственного отца, который однозначно не погладит по головке, если сорвется самая важная сделка за последние десять лет. Репутация в бизнесе – штука важная. Акции компании могут поползти вниз из-за малейших неприятных слухов, даже личного характера. И наш будущий брак как раз из этой оперы. Когда о нем объявили – два бизнес-гиганта решили связать семьи, – акции подскочили вверх. По крайней мере, отец об этом сообщал мне с гордостью.

Я прекрасно понимаю, что Егор вышел посмеяться надо мной, ведь все это время я держала его на расстоянии и пыталась создать между нами что-то, похожее на романтику. Пускай это глупо, но я искренне надеялась, что смогу полюбить его. Наверное, поэтому последние шесть месяцев инициатором свиданий становилась я. Егору это попросту было не нужно. Да и зачем, когда есть доступные девушки, а Вероника Акулова – уже сыгранная партия? Я при любом раскладе должна стать его невестой, нет смысла стараться угодить, выглядеть хорошим. Мне однозначно не повезло с женихом.

Останавливаюсь в двух метрах от «Соляриса» и вдруг осознаю: если я не могу разорвать помолвку, то может Егор! Моя месть, пускай и ненастоящая, его все-таки цепляет – не просто же так он вышел на улицу и не сводит с меня взгляда. Он у нас птица гордая, как и его отец, не потерпит такого рода унижения. И этот его то ли недостаток, то ли достоинство – тут с какой стороны, конечно, посмотреть – сейчас сыграет мне на руку.

Делаю несколько финальных шагов и встаю напротив незнакомца. Облизываю губы от волнения, ощущая во рту привкус ежевики от помады. Парень кладет телефон в карман, бросает пустую банку от энергетика в ближайшую урну, словно крутой баскетболист, и переводит взгляд на меня. Вблизи он симпатичней, чем казался. И плечи широкие, и рост идеальный. С такими данными мог бы стать моделью.

«Интересно, мы ровесники?» – задаюсь я вопросом, но тут же одергиваю себя. Сейчас это неважно.

– Привет, меня зовут Вероника. – Я протягиваю руку в качестве приветственного жеста. Он скользит взглядом по моим пальцам, и меня будто окутывает волной жара. Честно сказать, не припомню, чтобы с кем-то вот так знакомилась, это совсем не в моем стиле. Уверена, если бы не злость от выходки Егора и не моя растоптанная репутация, я бы в жизни не подошла к человеку на улице.

– И? – Он выгибает бровь. – Хочешь взять у меня телефончик?

Незнакомец будто насмехается надо мной.

– Хочу тебя поцеловать, – выпаливаю я на одном дыхании. Это полнейший абсурд, и мне за свое поведение чертовски стыдно. Но об этом я подумаю завтра, когда проснусь в теплой кровати и начну сгорать от неловкости за сегодняшний вечер.

– А. – Он закатывает глаза. – Так ты хочешь секса?

– Что? Нет! – Я чувствую, как начинаю краснеть. – Я не хочу секса. Я всего лишь хочу тебя поцеловать. Это абсолютно разные вещи.

– Ну да, абсолютно, – он снова говорит с насмешкой, будто я – пятнадцатилетняя дурочка. Отлично, теперь меня бесят уже два парня.

– Ладно. Хочешь, я тебе заплачу?

Я готова выть – до того все происходящее унизительно. Я ожидала, что парень сразу согласится или как минимум не будет подшучивать. Хотя ладно, щутки – это нормально, но то, что он не оценил какая красивая перед ним девушка – вот это реально обидно. У него явно проблемы со вкусом. Притом очень серьезные.

– Да ну? – Он неожиданно подается вперед, и меня окутывает аромат его парфюма: мандариновая цедра с нотками кедра. Потрясающий запах, который хочется вдыхать до тех пор, пока не задохнешься. Наверное, поэтому я немного смущаюсь. Да и лицо парня вблизи кажется мне слишком привлекательным, особенно губы.

Почему я не могу перестать на него пялиться?

– Да, – тихо шепчу я, теряя былую уверенность.

– И зачем же глупенькой девочке целоваться с первым встречным? – уж больно соблазнительным голоском интересуется он. Умеет, гад, пользоваться своими преимуществами. – Я настолько тебе понравился, что ты окончательно потеряла рассудок?

– Ты настолько мне понравился, – не остаюсь в долгу и выдаю в такой же манере ответочку, – что я могу зарядить тебе между ног.

– Скажи еще, что носишь в сумке шокер.

Он продолжает стоять слишком близко, а я продолжаю таять от его парфюма. И то ли дело в мужской харизме, то ли у меня эмоциональный передоз, но иного объяснения, почему я все еще тут и не сбежала, нет.

– Давай оставим мою сумочку в покое? Мне всего лишь нужен от тебя один дурацкий поцелуй. Будь джентльменом, окажи даме услугу. – Я снова пытаюсь говорить слегка игривым, интимным тоном, который обычно неплохо действует на противоположный пол. Хотя по факту мое самолюбие не просто потряхивает – оно держится из последних сил, чтобы не превратиться в горстку мусора. Первый раз в жизни попадаю в столь унизительную ситуацию и получаю удар-отказ прямо в лоб. Приехали!

– Я похож на джентльмена? – Его дыхание касается моей шеи. Я чувствую, как плечи и спину осыпают приятные мурашки.

– Не сказала бы. Но мне плевать, если честно.

– Тогда можешь поцеловать меня сама, если уж есть такая необходимость.

Я на мгновение теряюсь от столь резкой перемены в поведении незнакомца. А потом вспоминаю Егора, его ехидную улыбочку победителя и понимаю: у меня нет выбора. Нужно разорвать помолвку, и это идеальный вариант. Жуков не потерпит, чтобы его невеста публично изменяла ему.

Глава 3

Вероника

Помедлив всего каких-то две-три секунды, я прикасаюсь рукой к его щеке. Чувствую легкую щетину, которая покалывает подушечки пальцев. Незнакомец никак не реагирует. Он молчаливо ждет, когда я сама сделаю шаг, за что я безумно благодарна. На самом деле, меня немного потряхивает от адреналина – я ни разу в жизни не целовалась с первым встречным.

Провожу пальцами вдоль скулы парня и привстаю на носочки, ведь он выше на две головы. «Надо закрыть глаза», – мелькает мысль в голове. Меня пробивает волной нахлынувших эмоций, и надо бы сделать шаг назад, но я не могу. А может, и не хочу. Губы незнакомца так близко, они манят, словно мы с ним два магнитных камешка, которые должны вот-вот соединиться.

Когда я закрываю глаза и целую этого высокого и, черт возьми, привлекательного парня, происходит что-то странное: меня бросает в жар, каждый участок тела словно загорается. Я чувствую, будто медленно рассыпаюсь на миллиарды наночастиц. Наши языки соприкасаются, и по ощущениям это напоминает фейерверк. Незнакомец издает тихое рычание, и оно звучит настолько сексуально, что я готова отдать все на свете, лишь бы он воспроизвел этот звук вновь.

Я обхватываю его шею руками, он гладит меня по щекам, и это сводит с ума, заставляет забыть все плохое, что случилось сегодня вечером. Мое тело больше мне не подчиняется, им завладел человек, чьего имени я не знаю. Вернее, его губы, язык и те манипуляции, которые он ими проводит. Я становлюсь ненасытной, перестаю узнавать себя. Не помню, чтобы мне настолько нравилось целоваться с парнем. Это не первый мой поцелуй, но ощущение, словно раньше я никогда не целовалась по-настоящему.

Сердце слишком быстро бьется, я понимаю, со мной что-то происходит, что-то очень яркое, безумное, лишающее контроля. Я прикусываю нижнюю губу парня, смакую ее, затем провожу по ней языком. Мне так нравится, как мы целуемся, но…

Незнакомец резко отстраняется. Он судорожно выдыхает и смотрит с нескрываемой усмешкой.

– Что? – шепчу я, отчего-то робея под взглядом его бирюзовых глаз. В них словно поселились две маленькие льдинки.

– А говорила, что не ищешь секса, – хмыкает он с явной иронией.

Я готова провалиться под землю, но понимаю, что подобной роскоши мне никто не предоставит, поэтому растягиваю губы в улыбке и стараюсь не выглядеть очарованной дурочкой.

– Не ищу. Или постой… – Я делаю паузу и за это время успеваю окинуть взглядом улочку и вход в клуб. Егора нигде нет. Ушел, подлец! Что ж, теперь можно выдохнуть и перестать изображать из себя львицу-соблазнительницу.

– Игра закончилась? – спрашивает незнакомец, заставляя меня вновь обратить на него внимание. Какой догадливый.

– Да, – просто признаюсь я. – Было круто, ты хорошо справился.

– Не могу сказать о тебе того же.

– А ты умеешь быть милым.

– Я еще даже не начинал стараться, – вновь насмехается он. И я ловлю себя на мысли, что не отказалась бы повторить наш поцелуй.

– Что ж… – Я тяну время, не зная, как закончить наше несостоявшееся знакомство. – Мне пора. Если увидишь меня в следующий раз, постарайся быть милым. Окей?

Я подмигиваю ему, а он в ответ закатывает глаза. Это выглядит настолько забавно, что мне хочется рассмеяться, однако я держусь.

– А что произойдет, если я не буду милым? Хотя, скорее всего, я тебя даже не узнаю.

– Тогда… – Я дотрагиваюсь пальцем до своей нижней губы, задумчиво провожу по ней. – Ты будешь проклят. До конца своих дней.

– Серьезно? И что же меня ждет, мисс Юная Ведьма?

Я отхожу от незнакомца и перехожу дорогу, максимально увеличивая расстояние между нами. Однако потом все же оборачиваюсь и кричу ему в надежде, что он услышит мой голос сквозь шум толпы, звуки машин и отголоски музыки в клубе:

– Ты никогда не сможешь меня забыть! Это будет твое проклятие.

И нет, я не жду его ответной реплики. Бегу к машине, поражаясь своей смелости.

Это было так круто! Я сама себе вдруг показалась чертовски крутой!

Глава 4

Вероника

– Какой ужас! – возмущается Сонька, помешивая трубочкой молочный коктейль в пластиковом стаканчике.

Мы сидим за столиком в кафетерии и уже минут десять обсуждаем события прошлого вечера. До этого дня моя лучшая подруга души не чаяла в Егоре. Стишова все приговаривала, как мне повезло с женихом и как жаль, что сама она не из богатой семьи. Нет, Сонька, конечно, не ставила себе целью всей жизни найти денежного принца, но кто из девушек откажется от хорошей партии?

– Мне он никогда не нравился, – вздыхает Веня.

Веня Кожевников, сын крупного застройщика, не любит всех моих ухажеров. Он умудряется находить в них тысячу минусов и порой напоминает старого ворчливого деда. С Венькой мы дружим с детского сада, и как-то так повелось, что мы всегда и везде вместе. Для меня он как брат, за которого я порой заступаюсь, но Веня этого жутко стыдится и каждый раз намеревается пойти на курсы рукопашного боя или, на худой конец, нанять телохранителя.

– Это логично, – кивает Соня. – Ты же парень, с чего бы он тебе нравился? Это было бы ОС!

Она улыбается, заправляя за ухо прядь каштановых волос.

– «ОС»? – удивленно переспрашиваю, делая глоток холодного чая.

– Она хотела сказать «SOS», – поправляет Веня.

– Да ни фига, я имела в виду ОС!

– «Особо слабоумные»? – выдвигает теорию Вениамин. Он очень умный парень и порой слишком открыто намекает на то, что остальные не дотягивают до его уровня. Пожалуй, это одна из причин, почему Веня не может завести друзей.

– ОС – это «очень странно». Хотя твой вариант тоже ничего, – иронично подмечает Сонька. Правда, Веня ничего не понимает, а может, предпочитает оставить эту реплику без комментариев.

– Для Егора самое то! – соглашается Кожевников, не признавая, что намек относился к нему. – Надеюсь, ты расскажешь отцу правду. И вообще, почему ты нам не позвонила?

Я пожимаю плечами. А потом вспоминаю губы незнакомца и наш сладкий поцелуй… В тот миг мир вокруг исчез. Звуки вечернего города затихли, и остались только мы – два незнакомца. Как сейчас помню горячее и немного рваное дыхание парня, будто его самого захватил наш поцелуй. Я тогда ощутила себя как никогда живой, абсолютно свободной, словно воздух, который можно вдохнуть так глубоко, что больно легким. Стоп! Чего это я расфантазировалась? Было и было.

Хотя чего греха таить: не самый плохой вечер выдался. Однако при Вене я не решаюсь рассказать о том парне – он слишком консервативных взглядов, точно не одобрит. А вот с Сонькой обязательно поделюсь, но чуть позже, когда мы останемся наедине.

– Ника, давай я поговорю с твоим отцом? – предлагает Веня. Он отодвигает тарелку с десертом и наклоняется вперед, будто собирается раскрыть важную тайну.

– Не неси ерунду, – отмахиваюсь я. – Если бы папа умел слушать, я бы не стала невестой Жукова.

– Да уж, минусы богатых семей, – вздыхает Сонька. – В такие минуты я даже рада, что обычная. Уж простите, ребятки!

– Я обязательно придумаю что-нибудь, – уверенно заявляет Веня. Но мы оба понимаем, что ничего он не придумает. С моим отцом такие штучки не прокатят.

– А ты сделай предложение Нике, – предлагает вдруг Соня.

Я не сдерживаю смешок, а вот Веня почему-то краснеет. Он тут же отводит взгляд и тянется расстегнуть две верхние пуговицы на рубашке, словно ворот ему жмет. Кожевников часто носит рубашки в строгих оттенках – светлых, темных, но ничего яркого, и никогда не расстегивает пуговицы. Так что этот жест для него необычный. Может, жарко стало? Все-таки в кафетерии вентиляция не лучшая.

– Ага, и бебика заведем, чтобы отец точно не отказался, – добавляю я.

На мой взгляд, это звучит смешно, но Веня почему-то не улыбается и остаток обеда вообще молчит, делая вид, что занят десертом, в котором с неохотой ковыряет ложкой.

Тема брака сама собой уходит на второй план, мы вновь возвращаемся к разговорам об учебе.

* * *

Домой я возвращаюсь почти в шесть вечера. Планирую принять ванную с лепестками роз – хочется расслабиться после изнурительного учебного дня, однако отец не дает мне возможности заглянуть в свою комнату и просит срочно зайти к нему в кабинет.

Пока иду вдоль широкого коридора, разглядываю разные произведения искусства, которыми он обставлен: картины, купленные на закрытых аукционах – в основном творения современных художников, хотя есть среди них и парочка классических оригиналов; китайские вазы разных эпох; декоративные японские растения, за которыми тщательно ухаживает домработница. Все это старательно выбирала мама – карьера карьерой, а подчеркнуть свой статус богатой обстановкой и дорогими безделушками очень важно, поэтому она не жалела ни времени, ни денег на приобретение всего этого добра. Папа же, наоборот, не фанат таких изысков. Для его они не более чем пылесборники.

Приближаясь к кабинету, прокручиваю в голове варианты, о чем может пойти разговор. Идей немного. Конечно, проскакивают мысли о Егоре и о том, что он мог уже разорвать нашу с ним помолвку. Это заставляет чертиков в моей душе танцевать чечетку, даже появляется какое-то приятное ощущение, словно я одержала маленькую победу. Но стоит мне открыть дверь, как к груди подкрадывается волнение. Оно разносится покалыванием по всему телу, словно в комнате резко понизили температуру. Мне становится зябко.

– Привет, пап, – здороваюсь я и только после замечаю парня. Вернее, его широкую спину.

На нем черная кожаная куртка, темные джинсы и берцы – большего разглядеть не могу. Незнакомец смотрит в окно, скрестив руки за спиной. Обычно, когда я вхожу, гости отца демонстрируют манеры, сразу же начинают кланяться, лебезить, но этот почему-то делает вид, будто ничего не изменилось.

Меня это в какой-то степени радует: редко появляются люди без корыстных целей, которые не пытаются сразу заполучить мое внимание, чтобы подмазаться к отцу. Может, этот еще покажет себя, кто его знает, но сейчас его поведение говорит об обратном.

Я перевожу взгляд на папу. Его суровый вид и сведенные на переносице брови сигнализируют о чем-то как минимум зловещем. Неужели что-то произошло?

– Ника, присядь, – отец указывает на черный кожаный диван в центре кабинета, затем оттягивает узел галстука, показывая всем видом, что он либо недоволен, либо взволнован.

– Что-то случилось? – мягко интересуюсь я, устраиваясь на диване и закидывая ногу на ногу.

Отец начинает мерить шагами комнату, то засовывая руки в карманы, то вытаскивая. Вид у него тревожный. Точно что-то произошло.

– У меня две новости, и обе плохие.

Я свожу перед собой руки, укладывая их на колени. Такой тон не свойственен папе. Обычно он до ужаса уверен в себе: расхаживает по дому как павлин, распустивший хвост, и раздает указания прислуге: тут убери, тут поправь. А уж как по телефону со своими сотрудниками разговаривает! Оно и понятно: пережить лихие девяностые и подняться, со слов папы, смог далеко не каждый. А он умудрился отхватить лакомый кусочек в бизнесе, которым теперь безумно гордится.

Но сейчас выражение его лица со смесью тревоги и волнения заставляет меня неуверенно сглотнуть и сделать несколько глубоких вдохов. Я прикладываю все усилия, чтобы не выдать внешне своего беспокойства. В этом мы с отцом похожи: оба пытаемся держать свои истинные чувства в узде.