Japonika

Помимо оформления агентских договоров, которые нужно было срочно оформить и нельзя было кинуть в огромную кучу на подоконник с остальными неподписанными договорами менее требовательных агентов, Андрэ, хитрый жук, пытался перекидывать ей часть своей работы, которую он не хотел делать. Написать кому-то, забронировать билеты, оформить визы – он называл это обучением и взращиванием нового специалиста по туризму. В целом, оно так и было – лень одного опытного специалиста стала возможностью для повышения компетенции другого.

Баба Лада переехала за стол по другую сторону от Андрэ, и все также всеми силами старалась создать вид паники, спешки, тревоги, переживания за туристов и тысячное отправление кого-то в Таиланд или Индию. Натали, как и раньше, была представителем роскоши и богатства Дубайских Хаятов и Мальдивских, Сейшельских, Маврикийских вилл. В то время, как Отец Анатоле, старался усидеть на всех стульях сразу, нервно пытаясь управлять отделом продаж и параллельно нет-нет, да и забирая себе заявки постоянных клиентов на Шри-Ланку и Филиппины, по которым он всегда был экспертом. Андрэ же пытался оставаться в строю продажников, считаясь экспертом по Африке, Шри-Ланке и Малайзии, и во многом именно из-за этого игнорировал часть новых должностных обязанностей. Винить их в этом было нельзя – что поделать, все хотят денег, а это ремесло им было настолько хорошо известно на протяжении стольких лет.

Надя №1 – была красивой, стройной кошкой, которая владела внутренними системами бронирования авиаперелётов и наземных услуг. Не знаю, как она тут появилась и откуда, но с ребятами она явно ладила, и мы быстро нашли общий язык, обмениваясь самым вкусным кокосовым печеньем Goute и поделками из бумаги, которые нисколько её не смущали, т.к. она была мамой двух очаровательных дочерей.

Вторая Надя была чем-то вроде замены бывшего маркетолога-аналитика, которая занималась продвижением сайта. По общему настроению они тоже чем-то были похожи – тихие, закрытые, системные. Было вполне понятно, почему Лия оставила Малика – все-таки пандемия и прочие перемены, так или иначе, сказались на всех. К тому же у неё был маленький сын и ипотека, и как бы она не была предана своему хозяину, её уход был единственно правильным выбором. Наверное, её бы удивило моё возвращение, ведь когда-то именно она дала мне возможность научиться чему-то новому и позволила редактировать тексты описаний тур-программ и подбирать для них в интернете картинки. Когда я уходила в прошлый раз, она пожелала мне успехов и продвижения, благодаря полученным знаниям – жаль, что они мне так и не пригодились.

Новая «Лия» больше занималась даже не сайтом – для этого у неё была армия тарификаторов на удалёнке из Белоруссии, а налаживанием CRM-системы и ненавистного всеми Битрикса. Надежда №2 мне сразу понравилась – она выглядела, как гот, ходила преимущественно в чёрной одежде, и была ярым фанатом «Игры престолов», судя по кулону с драконом, который ей подарил муж на какую-то годовщину. У неё подрастала дочь – она была её центром вселенной, что, в целом, делало её обычным нормальным человеком. Возможно, в том, другом мире, вне работы, где никто ничего о ней толком не знал, она была кем-то ещё, но мне об этом было ничего не известно.

Киру, ещё одного менеджера, я видела и до этого – она пришла сразу же после моего ухода и довольно быстро влилась в коллектив. Она была импозантной улыбчивой женщиной средних лет с тёмными кудрявыми волосами и блестящими карими глазами, которая несла себя миру ярко, громко и броско в нарядах с анималистическими принтами и глубокими декольте, в крупных блестящих серьгах и ожерельях. Про меня она если и слышала до этого, то вряд ли придавала этому какое-то значение.

Главное, что действительно радовало, так это то, что Цветик-семицветика, походу, игнорировала и недолюбливала не я одна. Всем было не до конца понятно, почему она занимает эту должность в столь юном возрасте, и даже Анатоле, которому обычно нет дела до таких мелочей, иногда поглядывал на так давно желанный им, отличающийся от всех остальных, красный стол бывшего коммерческого директора, сесть за который для него было делом принципа и внутренним подтверждением его достижений.

Если я и переживала из-за встречи с кем-то, так это с сисадмином Алисой, которая теперь, как и Львица, за верность и преданность получила повышение и признание со стороны Малика, и теперь именовалась руководителем отдела информационного обеспечения. Когда я вышла, её не было, потому что, как позднее выяснилось она сопровождала рекламник в Тайланд. Пусть и только в Паттайю, но, тем не менее – работник, не имеющий никакого отношения к туризму, вез группу.

Все слишком расслабились. Конечно, в уровне ответственности Алисы сомневаться не приходилось – она, как воспитатель в детском саду, отвезла всех вверенных ей агентов на просмотры отелей и с успехом решила все возможные технические вопросы. К тому же работала она чуть ли не с момента основания компании и особенно мест работы старалась не менять – и возможно все это место в принципе выжило и функционировало до сих пор во многом благодаря ней.

Хоть она, и окончила Тимирязевку, но была технарём – верным винтиком, Пином из «Смешариков». Её рабочий стол в углу больше напоминали гараж или мастерскую с выпотрошенными наизнанку системными блоками, отдельно валяющимися роутерами и мониторами, кулерами, проводами. Если нужны были какие-то инструменты, батарейки, лампочки или скотч, их всегда можно было найти там. Девушка с вечно заплетенными в косу волосами, преданная фанатка Кинчева, с утонченной и ранимой душой. Я даже не сомневалась, что она отлично со всем справится и привезёт всех в целости и сохранности.

Вернулась она очень возбужденная и заряженная, рассказывая истории менеджерам делясь со всеми своими впечатлениями. За неё было радостно. Здорово, что за столько лет у неё все-таки получилось слетать хоть куда-то от компании, занимающейся продажей туров по Юго-Восточной Азии.

В сущности, самым невыносимым в этой работе как раз и было то, что приходилось бесконечно слушать о путешествиях, не имея возможности никуда поехать. Мне не позволяла низкая зарплата, кому-то, как Львице, семейные обстоятельства, и только менеджеры, которым теперь был выдан полный карт-бланш на регулярные полеты в рекламники и сопровождение групповых поездок, что видимо и стало одним из основных фактором сохранения большинства людей в коллективе, заставляло ещё более тяжело вздыхать, думая о таких далеких странах и тропических островах.

В прошлый раз, переключая по 50-100 звонков в день, где спрашивают про Сингапур, Бали, Таиланд, Шри-Ланку, Мальдивы и Сейшелы, меня это довело настолько, что я уволилась и отправилась в свой «Гранд-вояж», чтобы хотя бы «на хостелах», но увидеть своими глазами хоть что-то, о чем приходилось постоянно слушать. Как всё это время работали Львица, отдыхающая с детьми только на даче в Калязине, и Алиса – лишь изредка выбирающаяся на моей памяти в Европу со своей давней подругой, которая была нашим приходящим аудитором, остается только гадать. Под конец, помню, даже Лия сгоняла на Бали и на Хайнань от организации на льготных условиях. Мне посчастливилось лишь раз выкупить билет в рассрочку на Бали, в несезон, когда у них горели блоки на «Сингапурах». Тогда, в качестве бонуса, Баба Лада накидала мне по 2 ночи по партнерской программе в отелях. Всего-то потом вычитали два месяца стоимость билета из зарплаты, которая составляла ровно столько же, сколько стоил билет. Всё равно это была огромная удача, да и есть гречку в то время я ещё была в состоянии.

В связи с моим возвращением у Малика случился прилив вдохновения, и на радостях он решил затеять «легкое» обновление офиса. Соглашусь, что ему это было нужно, но о запланированных масштабах пока оставалось только предполагать. Для начала, я взяла на себя ответственность хотя бы повесить новые светильники, которые, как стало известно, были закуплены ещё несколько месяцев назад, но почему-то продолжали просто валяться нераспакованные в бухгалтерии, чем изрядно веселили Львицу и давали повод для добрых насмешек над руководством.

– Они лежат там уже два месяца! Понимаешь, два месяца… Могли бы и ещё полежать, – заливаясь от смеха, сказала она, когда я принесла ей счет от мастера, которого нашла на YouDo.

– Ну, так хоть выглядит лучше, хотя некоторым не нравится. Говорят, слишком яркие, слепят.

– Кому? – закатывая глаза, спросила Львица.

– Натали и Надежде.

– Пусть пересядут или ходят в солнцезащитных очках. Это всё с непривычки. Потом привыкнут.

– Мне бы денег ещё, чтобы выбросить старые. За бесплатно их вряд ли кто-то утилизирует.

– Налом? Сколько?

– Понятия не имею. Тысячу или две. Я спрошу у клининговой службы. Кстати, у нас тут вообще убирается кто-то?

– Надо узнать у кого-то номер Анджелы. У Малика должен быть.

– Да, я скину позднее, – сказал появившийся в дверях Малик. – Спроси у неё ещё про ковер. Нам бы его почистить.

– Для начала нам надо хотя бы выбросить старые светильники.

– Возьми в сейфе. Сколько там? Я потом запишу.

– Хорошо, тогда я возьму две, на всякий случай.

– Хоть пять, сдачу потом принеси.

Анджела была хорошей женщиной из Молдавии. Она числилась в управляющей компании, но, к сожалению, её труд оплачивался несоизмеримо мало по сравнению с тем, сколько по договору было прописано за клининговые услуги. Поэтому все с пониманием относились к тому, что уборщицы иногда подрабатывали в этом бизнес-центре за наличку. Уборка офиса, вынос мусора, утилизация крупногабаритного добра, вроде старой мебели – уборщицам и дворникам было достаточно возможностей подработать.

Мы договорились, что она будет приходить по четвергам в конце рабочего дня, чтобы я не ждала вечером в пятницу пока она витерит пыль, соберет у всех мусор и пропылесосит, что вызвало негодование у ребят. Мне же нужно было проследить за качеством её работы и по завершению заплатить, поэтому мнение остальных по данному вопросу меня не интересовало.

– Знаешь, мы как-то и без тебя все это время справлялись, – рявкнула Алиса из своего угла, когда я собирала в более компактную кучу мусор для выноса за доплату.

– И что? Мне теперь уйти? – резко ответила я на её выпад.

Она промолчала – такого ответа она не ожидала. Все изменились – не только они, но и я. Прошедшие сложные годы оставили след на всех нас. Я стала жёстче, и довольно сильно устала – мало что могло заставить теперь меня промолчать на проявление неуважения в мой адрес или сделать вид, что ничего не случилось. Да, наверное, никто, из тех, кто знал меня прежде, готов к этому не был, но стать прежними ни у кого уже всё равно бы не получилось.

Round 3: «Тайфун безумцам не помеха»

Не знаю, неудача или наоборот везение этот тайфун – день отдыха, чтобы перевести дух. Пока ехала в метро с белыми воротничками, не отпускало чувство, что я прогуливаю работу. К счастью, вспомнила, что я в законном отпуске, и что никому ничего не должна. Неизбежно наступит день, когда он закончится, и мне придется так же, как и они, вновь ехать в утренней давке, пытаясь успеть добежать к определённому времени на работу. Изо дня в день, месяц за месяцем, сменяя сезоны и года. Поэтому сегодня никуда торопиться было не обязательно.

Раз уж весь день планировались тайфунные настроения, и на улице шел проливной дождь, я не придумала ничего лучше, чем спрятаться от непогоды в саду, и, как наказал Макото Синкай, поехала в Синдзюку-гёэн. Только в аниме он почему-то ничего не упоминал о том, что вход в него стоит 500 йен.

Выйдя на одноименной станции, я прошла над безлюдными улочками Синдзюку, под прозрачными куполами зонтов, торопящихся в офисы клерков, до ворот парка. Перед входом я задержалась у перехода, спрятавшись между автоматами с водой, и выкурила несколько стиков. Закуток, в котором мне удалось укрыться, напоминал карман, будто из другой реальности – выглядел он совершенно иначе, чем улицы, где шли люди. Дети в резиновых сапогах и дождевиках поверх формы шлепали по лужам в направлении школы, мимо проезжали машины, а я оказалась как будто по другую сторону, на изнанке всего этого наполненного заботами мира.

Посетители в парке все-таки были, правда их было совсем немного, видимо нашлось не так много желающих бродить в будний день по размытым от луж насыпным дорожкам. Для меня это даже лучше – практически весь парк был в моем распоряжении. И без того сочная азиатская зелень напиталась водой, отчего стала выглядеть ещё более яркой. Казалось, все вокруг сочилось от влаги, извивающиеся стволы бонсаев и каменные дорожки от дождя потемнели, а на поверхности прудов и каналов, с перекинутыми через них мостиками, непрерывно падающие капли оставляли круги, задевающие краями друг друга.

Я села под крышей одной из беседок, внимательно вглядываясь в серые облака, из-за которых проступали силуэты офисных коробок и шпиль Docomo Tower. «Как хорошо мне понятны чувства Юкино. В такие дождливые дни и правда есть ощущение, что твоя жизнь будто стоит на паузе. Конечно, так только кажется, мир не останавливается никогда. Но здесь, в этой беседке, в пустом и безлюдном саду из-за дождя, я будто могу не испытывать чувства вины за то, что к своим 30 годам я всё ещё совершенно не знаю кто я. Вернее, где-то в глубине души, я возможно, определенно точно знаю, хотя бы догадываюсь – было бы совсем странно проживи я столько лет с самой собой, совершенно не имя представления о том, кто я такая. Скорее, просто не хочу знать. Стараюсь спрятать и как-то не обращать на это внимания. Потому что боюсь, или не хочу брать за это ответственность, что в принципе одно и тоже. Быть может, все дело в том, что во мне, как и в Такао, всё ещё жива вера и надежда в создание чего-то более настоящего, отчего и более ценного – искреннего, исходящего из самого сердца. Дело моей жизни… Есть ли оно? Я думаю, что есть. То, во что я верю на самом деле, во что самозабвенно хочу вкладываться, чему бы могла посвящать ограниченное время моей жизни. И как бы хотелось больше никогда не притворяться кем-то другим, якобы взрослым человеком в костюме, играющим кем-то выдуманную роль. Я помню себя, как Такао, юной, одержимой мечтой – пусть ещё и не имеющей толком представлений о реальности, но оттого и не сдерживаемой всякими надуманными условностями. Куда делся тот человек? Что с ним стало за все эти годы? Сейчас и мне «безопаснее» в захламленной квартире с «пивом» и «шоколадками», в абсолютной фрустрации по отношению к собственным достижениям. Какое безжалостное искажение – не знать куда применить запал юности в отсутствии нужных средств и возможностей, в противовес угасшему пламени, когда уже наконец обретаешь необходимые опыт и знания с прошествием времени. Я отчетливо помню, что во мне был тот человек, возможно он там сидит до сих пор. Способный вернуть мне эту силу, бесстрашие и самозабвенную преданность собственным идеям. Может быть он все ещё здесь? И он сможет меня спасти. Всё-таки в этом скрыта абсолютная, разрывающая изнутри, истина о том, что, становясь старше, ты навряд ли становишься хоть чуточку умней, при этом, что бы с тобой ни случилось, ты всегда остаешься самим собой. Когда ты молод, в это трудно поверить, поэтому даже захочешь предостеречь кого-то, ничего не получится».

Вода струйками стекала с крыши, мой прозрачный зонтик, собранный в трость, стоял прислонившись к скамейке. Всё-таки редкие туристы тоже гуляли в парке, и когда какая-то шумная семья иностранцев также решила передохнуть от ливня под крышей беседки, я наконец вынырнула из заводи собственных мыслей и направилась в сторону выхода.

По плану сегодня я должна была отправиться на озеро Кавагучико – любоваться Фудзи. Но о каком созерцании священной горы может идти речь, когда все небо залито серо-белой краской. Пришлось бы проделать такой путь, приложить столько усилий, чтобы попасть туда, и в итоге не увидеть главного – того, ради чего ты туда, собственно, ехал. Наверняка на самом озере тоже есть чем заняться, и канатка, несмотря на дождь, скорее всего, работала. Но зачем это все, если не будет её? Довольствоваться малым, что для тебя не имеет ценности, но при этом, в теории должно заполнить пустоту в брюхе, требующем впечатлений. Разве они в состоянии насытить тебя? Хочешь же ты совершенно другого, и ты прекрасно знаешь чего. Поэтому, возможно, правильнее отказаться, раз твоя цель пока в силу каких-то обстоятельств недостижима. Стоит отложить её на какое-то время, до тех пор, пока внешние условия не станут более благоприятны.

Обратно возвращалась на JR поезде на станцию «Токио». «Ездить в наземных поездах намного приятнее – ты как будто попал в аниме. Но я всё ещё путаюсь в их системе линий». Зато зашла на вокзал и послонялась по лабиринту из рядов с магазинами. Людей тьма. Разобраться с тем, что куда отправляется проблематично, но, напрягая извилины, догадаться можно. Японцы на английском практически не разговаривают. Единственный способ получить информацию – в сумбуре английских слов погромче сказать название на японском, тогда, может быть, тебе хотя бы покажут в каком направлении надо идти.

В торговом центре изобилие еды. Жаль, что она вся за деньги. Вопреки фантазиям о Японии, суши, даже магазинные, не дешевые – наборы стартуют от 1200 йен, что, в среднем, даже дороже, чем в Москве. Все красивое, аккуратное, как будто игрушечное. Поэтому, когда вернулась обратно, в свой район, взяла первый попавшийся сэндвич в Лоусене и холодный кофе, которого выпила за пару дней, наверное, уже литров десять.

В Токио была половина девятого вечера. Я поспала пару часов, и, сделала несколько записей. Дождь всё это время продолжал лить. В отеле я была чуть ли не единственным курящим человеком, поэтому с большим удовольствием облюбовала крыльцо, не особо пользующееся популярностью, где стояла пепельница. «Найти себе место бывает не просто. Особенно для курящего человека в стране, где практически везде запрещено курить. Отчего этот бетонный пятачок у синей стены с вывеской названия отеля, становится ещё более ценным. «Мое место – как хорошо, что у меня получилось его найти».

В лобби было пусто – все администраторы попрятались, в общей зоне капсульной части отеля тоже никого не было. Хостел, точнее отель, был действительно высокого уровня – на ночлежки, в которых мне порой приходилось останавливаться, он точно не был похож. Помимо дормитория в нем были и обычные номера, ресторан на втором этаже, где, при желании, можно было позавтракать, и большая веранда с видом на реку. Сами капсулы были стандартными, душевые чистыми. Из необычного были только шкафчики для обуви и необходимость разуваться при входе в жилую зону.

Ближе к вечеру в общей комнате, где я устроилась, чтобы написать заметку, сидя в нормальном положении за столиком, объявился ещё один постоялец. Парень из Нидерландов сразу завязал со мной несложный разговор. Он расспрашивал у меня, где я успела побывать в Токио за эти дни, и куда бы я посоветовала ему сходить. «В такую погоду, наверное, никуда». Но я предложила ему съездить хотя бы в Акихабару, мол «electric city» сейчас должен был быть весь подсвечен неоновыми огнями и в многоэтажных центрах с автоматами можно провести часы, невзирая на любую погоду. Сама сказала это и подумала, а почему я, собственно, сейчас не там? «Не отпускает какое-то дурацкое чувство вины за упущенное время. Там дождь, то утихает, то снова усиливается. У меня сушатся уже промокшие кроссовки, и я абсолютно серьёзно сижу и думаю не поехать ли мне завтра на океан. Действительно, где, если не там, проводить время во время тайфуна».

02.06.23

Внезапно выяснилось, что Отец Анатоле решил жениться, и в ближайшее время улетал в свадебное путешествие на Мальдивы. «За свой счёт» – небывалая редкость, но всё же с какими-то партнерскими привилегиями. Появление спутницы жизни у Анатолича стало, как я поняла, неожиданной новостью для всех. Он просто пришёл в один день после пандемии и объявил, что у него появилась девушка. Никто ничего про неё не знал, кроме того, что она была из его родного города. Поэтому, когда он пришел во второй раз с объявлением о свадьбе, все приняли эту информацию, как данность – что ещё оставалось, собрали конверт и пожелали счастливых совместных лет жизни.

Малик, тем временем, собрался в очередную поездку. На этот раз в Африку, если точнее в ЮАР. Он ехал с группами представителей агентств, преимущественно руководящего состава, когда ему самому было интересно. Никто не возражал, как бы посмели? «Не нравиться что-то, сам придумай себе компанию, и пользуйся всеми её привилегиями».

Мне нужно было сосредоточиться на письме, любой ценой дописать хотя бы первую книгу. Сделать это было не так уж и просто – работу никто не отменял, телефон всё время названивал, почту нужно было забирать и отправлять, решать хозяйственные и бытовые вопросы. К тому же, всё усложняло ещё и то, что стол мой стоял у самого входа, и каждый входящий и выходящий из офиса человек проходил мимо моего стола и монитора, открывая дверь электронным ключом, которая закрывалась доводчиком с глухим стуком. На этом месте привратника я просидела три года, и как-то научилась от всего абстрагироваться – от постоянного смеха и галдежа, доносящегося из отдела продаж, радио «Dance-FM» в бухгалтерии, разрывающегося телефона, писка электронного ключа и непрерывно хлопающей двери. «Курсовые и диплом написала, значит и сейчас получится! Главное – мотивация».

У моего места были свои плюсы. Поскольку оно находилось в углу, так или иначе, я могла охватывать взором практически весь офис, за исключением небольшого слепого участка в отделе продаж. Также это позволяло слышать практически все разговоры.

Довольно быстро выяснилось, что Малик нашел себе новых соучредителей в виде своих старых друзей, у каждого из которых, к этому времени, были свои стабильные бизнесы. Они влили в компанию денег, когда Малика бросила Джулия.

– Они поругались… не знаю, что у них там случилось, – ответила мне Львица на мои расспросы. – Она просто пришла, попросила достать папку с учредительными документами и забрала устав. Вернула потом уже выписав себя из списка учредителей. Это была подстава для Малика, сама понимаешь. Он мог попасть на такие бабки.

– А эти двое, кто они?

– Понятия не имею. Я одного только видела, приходил как-то… Они с Маликом вместе в школе учились.

«Школьных корешей подтянул значит». Так сложилось, что у меня тоже имелся «свой» человек в компании, с которым наша косвенная взаимосвязь выходила за пределы совместной работы. Ещё во время оформления Андрэ я случайно заметила по прописке в паспорте, что мы с ним оба, пусть и в разное время, но выросли в «Бруклине». И, как оказалось, не просто выросли, а даже учились в одной школе и начинали своё формирование под началом одних и тех же учителей. Как минимум, у нас были одни те же преподаватели по географии, биологии и физкультуре, которые оставили на каждом из нас неизгладимый след и повлияли на многие дальнейшие решения в жизни. Не большая привязка, может быть совсем незначительная, но между нами она всё же была.

– Ты не представляешь, как тяжело мне далась пандемия. Малик меня просто спас. Я очень ему благодарен.

Мы вышли с Андрэ покурить у входа в бизнес-центр. Он постоянно выходил на улицу, поэтому часто мелькал мимо меня, но никогда, при этом, не забывал взять с собой телефон, чтобы не пропустить звонок от клиента из своей «личной» базы.

– Думаю, всем было не просто в этот период. Когда всех закрыли, я как раз была в «Дискавери» у Мамонта. Там было довольно интересно – у них целое комьюнити путешественников по России. Они проводят тематические встречи и читают лекции про свои экспедиции.

Ещё и кормили бесплатно – я приходила на работу ради тарелки борща в дружественном кафе, принадлежавшем соседнему магазину спортивного и туристического снаряжения. Зарабатывали они в основном на миллионных турах в Арктику на ледоколах для иностранцев. Возили на Байкал и Камчатку, Алтай и в Карелию. Меня взяла к себе в помощницы правая рука основателя, прошедшая с ним огонь, воду и медные трубы ещё с тех пор, как это было далёким от тревел-индустрии бизнесом. На собеседовании с генеральным директором меня больше всего развеселили его расспросы про мои путешествия. Я с гордостью рассказала о том, что проехала по всем основным туристическим локациям России от Калининграда до Сахалина и Камчатки.

– Вы побывали в стольких местах. А на Плато Путорана вы были? – спросил он меня тогда.

– Нет, на Плато Путорана – как-то не доводилось.

На их сайте программы по данному маршруту стартовали от миллиона триста.

– Ну, съездите обязательно. Там очень красиво.

– Постараюсь…

Кое-что действительно важное он всё-таки у меня спросил:

– Вы столько лет проработали в сфере туризма, и видели разных клиентов… Но при этом вы путешествуете самостоятельно. Вы понимаете разницу между туристами, покупающими пакетные туры в туроператорах, и свободными путешественниками. Как вы относитесь к тем, кто обращается за услугами в тревел-компании?