Закон пустоты

Костик встал, собираясь уходить, но в дверях стояла Людочка.

– Дмитрий Александрович, к вам Анюков с каким-то американцем.

– Зови, – вздохнул Дмитрий Александрович.

Сергей встал со стула, также собираясь уходить.

– Погодите, – остановил ребят Дмитрий Александрович.– Вы можете понадобиться.

Молодые люди переглянулись и вновь заняли свои места.

Анюков с американцем не заставили себя ждать. Они едва не затолкали Людочку в кабинет. Так им не терпелось попасть туда.

Американец был типичнейшим представителем своей нации, если судить по ним по кинематографу. Здоровенный, рыжий, с острыми голубыми глазами. Только жвачки во рту не было. То ли ему посоветовали в его Америке не использовать жевательную резинку в официальных кабинетах, то ли всю изжевал, пока добирался в захолустный российский город.

– Фил Эспозито, – представился американец, протягивая руку.

– Вы, случайно, не,… – удивлённо протянул Дмитрий Александрович.

– Фил не имеет ни какого отношения к знаменитому канадскому хоккеисту, – ответил Анюков за длинноногого американца.

– Жаль, – разочарованно выдохнул Дмитрий Александрович. – Никогда не забуду ту серию. Эспозито – великий игрок.

– Был, – уточнил Анюков. – но Фил приехал к нам не для того, чтобы мусолить дела минувших дней, преданья старины глубокой. Так, кажется, выразился поэт?

– Что–то вроде этого, – согласился Дмитрий Александрович.

– Фил Эспозито – агент ФБР. Он приехал к нам по известному вам вопросу.

– По письмам Трампа и Хилари Клинтон? Что ж, присаживайтесь.

– Вы сказали Хилари Клинтон? – на неплохом русском языке осведомился американец, устраиваясь на хлипком стульчике. Он поёрзал задом на сиденье стула, проверяя его прочность, и вопросительно посмотрел на Дмитрия Александровича. – Причём здесь Хилари?

– А вы и не знаете?! – неизвестно чему обрадовался Дмитрий Александрович. – Теперь переписку с нами ведёт Хилари Клинтон. Собственной персоной. Она так и подписывается.

– Мы проверили эти письма, – солидно заметил Анюков. – Они, действительно, отправлены с компьютера Хилари Клинтон.

– Этого не может быть, – простонал американец.

– Почему? – парировал Анюков. – Когда так оно и есть. Или вы демократ? И вам неприятно, что теперь и Хилари ввязалась в переписку с простым русским парнем. Хотя, почему простым? С работником следственного комитета Российской Федерации.

– Я не демократ. И не республиканец. Я – агент ФБР. Я приехал сюда, чтобы досконально разобраться в так называемой переписке. Ни один сотрудник Белого дома не подходил к компьютеру Дональда Трампа, когда были отправлены эти письма. Сам Трамп в это время находился в Европе.

– Но письма были отправлены с его компьютера? – не выдержав, встрял в разговор Сергей.

– Были, – выдохнул американец и жалобно посмотрел на Сергея. – И это самое невероятное. Мы сломали свои головы, пытаясь решить неразрешимую задачу.

– А в ЦРУ вы обращались?

– Куда мы только не обращались. В США никто не обладает такими техническими возможностями. А теперь ещё и Хилари! С ума можно сойти.

– Тем не мене, – сочувственно вздохнул Анюков, – так оно и есть. Хочется нам этого или не хочется. Но что вы думаете? Откровенно. Между нами.

– Мы думаем, – американец обвёл взглядом всех присутствующих в кабинете, включая Людочку, которая каким-то образом умудрилась застрять возле дверей, – что это работа российских спецслужб. В крайнем случае, китайских. Как вариант, израильских.

– А мы думаем, – отрезал Анюков, – что это работа спецслужб США. Китай не исключаем. Как и Израиль.

Американец сморщился, словно случайно проглотил огромную дольку лимона. Его небесно-голубые глаза нацелились на Сергея.

– А нельзя ли мне самому поработать на вашем компьютере? – спросил он.

Сергей вопросительно посмотрел на шефа, тот – на Анюкова.

– Почему нельзя? – подумав, ответил Анюков. – Можно. В нашем присутствии.

– Разумеется, – обрадовался американец. – Только в вашем присутствии. Я всё понимаю. Сам такой же работник, как и вы.

Анюков усмехнулся и встал. Все дружно направились в кабинет Сергея.

– Только учтите, – включив компьютер, сказал Сергей, обращаясь к Филу, – Хилари ведёт переписку исключительно на русском языке.

– Сделаем так, – сказал американец, – я буду диктовать вам текст, а вы его набирайте. Идёт?

– Хорошо.

Сергей поднял руки над клавиатурой.

– Привет! – начал диктовку Фил. – Как дела?

Фил замолчал.

– Это всё?

– Всё. На первый раз достаточно.

Сергей равнодушно пожал плечами и отправил письмо.

Ответ пришёл мгновенно. Словно он был заготовлен заранее.

«Привет, Фил! Я рада, что ты оторвал свою толстую задницу от казённого кресла и посетил Россию. Когда я стану президентом, обязательно приеду туда с официальным визитом. Но должна предупредить тебя, Фил, чтобы ты не особенно долго торчал в России. Крошке Клер стало хуже. Синтия совсем измучилась. Ждёт не дождётся, когда ты вернёшься. Имей в виду: когда человек чего-то хочет, но это недостижимо, надо придумать другой интерес, равновеликий по силе первому. Хилари».

– Закон коромысла, – меланхолично произнёс Сергей.

– Какое ещё коромысло? – Анюков повернулся к Сергею. – И кто такие Клер и Синтия?

Сергей отрицательно мотнул головой, давая понять, что знать не знает, кто такие Клер и Синтия.

– Клер – моя дочь, – глухо произнёс Фил. – Она заболела перед моим отъездом. А Синтия – моя жена. – Откуда вы узнали, – он обратился к Анюкову, – про болезнь моей дочери?

Анюков лишь вздохнул в ответ.

– Хилари ничего не известно про меня, – продолжал Фил. – Тем более, про мой отъезд в Россию. Об этом знают лишь два человека: президент и директор ФБР.

– А ещё бухгалтер, – добавил Анюков. – И кассир.

– Причём здесь бухгалтер? Тем более, кассир.

– Притом, что если начать копать, то окажется, что половина Вашингтона знает про ваш отъезд в Россию.

– Но про болезнь маленькой Клер?

– Что неведомо Хилари, то известно Богу.

– Странные вы люди. – Фил покачал головой и поднял глаза вверх. – Почти сотню лет яростно отрицали существование Бога, а теперь суёте его к месту и не к месту. Какое отношение Иисус Христос имеет к цифровым технологиям? Да, мы упустили вас из виду. Вы так отстали от нас в информатике, что мы расслабились. А с вами нельзя расслабляться. Вы, русские, совершили огромный рывок. И теперь оказываете силовое давление на Соединённые штаты. И заодно уничтожаете свой преступный мир. А вы не задумывались, что ваша неумная политика силового давления может привести к ядерной войне? На полное уничтожение человечества? Или вы рассчитываете, что мы сдадимся? Поднимем лапки вверх? Не дождётесь! Так у вас говорят?

Фил замолчал, почему-то вопрошающе глядя на Сергея. Сергей посмотрел на шефа. Тот переадресовал взгляд Анюкову. Анюков задумчиво почесал затылок.

– Хочешь сказать, что вы не при делах?

– Именно это я и уполномочен заявить.

– Тогда кто?

– Неужели всё-таки китайцы?

– Зачем? Китайцы весьма прагматичный народ. Зачем им такие заморочки? Когда в течение нескольких секунд можно вывести из игры две великие державы? Что-то не вяжется с китайским менталитетом то, что творится у нас.

– А если НЛО? – подал голос Костик.

– НЛО? – Анюков поморщился. – А им какое дело до нашего Смолёного? Или наших педофилов? И существуют ли они вообще, эти самые инопланетяне?

Анюков вопросительно посмотрел на Фила. Американец пожал плечами.

– Мне известно о летающих тарелках не больше, чем вам.

Анюков усмехнулся.

– Темнишь, приятель. Ну, да ладно, не хочешь говорить, и не надо. Но что будем делать? С вашей Хилари Клинтон? Пока это единственная ниточка, которая у нас есть. Тоненькая, хлипкая, но ниточка.

– Я немедленно возвращаюсь в штаты. – Фил вскочил на ноги. – Разберусь с компьютером Хилари.

– И созвонишься со мной, – добавил Анюков.

– Разумеется.

Анюков с американцем исчезли за дверью. Сергей вопросительно посмотрел на шефа, затем на Костика.

– Что мне делать?

– Попробуй ещё попереписываться с Хилари. Авось чего выловишь. А я в контору.

И Костик вылетел из кабинета. Вслед за ним вышел и Дмитрий Александрович.

Опять получить очередной «закон жизни»? Но делать нечего. Чего бы написать такого? Чем её пронять? И без церемоний.

«Кто вы такой? Откуда узнали про Фила и его семью»?

Ответ не заставил себя ждать. На этот раз Хилари обошлась без упоминаний «законов». Но от этого Сергею не стало легче.

«В ряде районов России и Украины до сих пор ходят легенды о воинах, которые отличались особым боевым искусством и сверхчеловеческими способностями. Таких воинов называли казаками-характерниками, это была воинская элита Запорожской Cечи. Слово «характерник» означает особенного человека, наделённого огромной силой и необычными способностями. Считалось, что характерники были наследниками древних ведических знаний волхвов, подвергшихся жестоким гонениям после принятия Христианства на Руси. Если верить легендам, то характерников не брали ни огонь, ни вода, ни сабля, ни стрела.

Благодаря секретным знаниям и навыкам запорожские казаки сумели выиграть сражения с Россией, Турцией и Польшей. По преданиям они могли несколько недель жить без воды и еды, видеть противника за много километров, выходить сухими из воды, превращаться в животных и лечить раны заговорами.

Кроме этого, характерникам приписывали и такие магические умения, как воскрешение погибших на поле боя, наведение сна на противника, предугадывание замыслов врагов, в мгновение ока перемещение из одной точки в другую и при помощи специальных зеркал видение вокруг себя на много вёрст. Некоторые считали их бессмертными, способными принимать животный облик, при этом умеющими лечить, используя разные травы, и не боящимися никакой боли.

Тайные навыки помогали характерникам открывать любые двери без ключей, переплывать реки без лодок, обитать на дне водоёмов, брать голыми руками раскалённые предметы, превращать противника в растения и преодолевать любые преграды. Много историй о богатырской силе казаков, которые без особого труда могли сгибать железные прутья, а от одного дыхания которых человек мог с ног упасть. Силы богатырей боялись враги и не могли противостоять их боевой магии и таинственным навыкам.

Казаков к военному ремеслу и особому образу жизни готовили с самого рождения. После того, как ребёнку исполнялся один год, мать проводила старинные обряды на здоровье, выносливость и удачу. Считалось, что использование родовых оберегов помогало от пуль, сабель, мечей и стрел. Как только у малыша появлялся зуб, отец сажал его на коня и если тот ухватился за гриву, то он считался будущим характерником.

В противном случае (если ребёнок плакал и падал с лошади) ему грозила смерть. С юности характерники обучались секретному мастерству общения с природой, чётко знали и понимали язык растений и камней. В общине казаков строго соблюдался сухой закон, разрешалось употреблять немного медовухи, исключительно по большим праздникам. Молодых бойцов отдавали на дальнейшее обучение к зрелым и опытным наставникам, на срок не менее 10 лет.

Неотъемлемой частью подготовки были соревнования по бегу и прыжкам, плаванию и гребле, фехтованию и стрельбе. Помимо боевых искусств, характерников обучали и психологическому воздействию на разум противника, одним только взглядом и приближением они вызывали страх и непреодолимый испуг у врага, демонстрируя своё превосходство и бесстрашие.

Существует множество преданий о характерниках, которые не только сами умели искусно прятать сокровища, но и находить клады, спрятанные другими. Магическими знаками для них становился вспыхивающий огонь на дороге, падающие звёзды или туманы над курганами. Казаки-характерники были искусными лекарями, которых сравнивали со знахарями и колдунами.

Владение древней магией помогало характерникам наводить морок (туман) на целые вражеские войска, в результате действительность виделась не такой, какая есть.

Удивительной способностью было превращение в волков и других животных, при этом в реальности казаки были долгожителями и до конца жизни сохраняли силу и боевые умения. Главным собирательным образом, который являл собой максиму казачьего духа, стал мифический казак-характерник Мамай.

Казак-характерник, обладающий тайным знанием, умел моментально исчезать и появляться в разных местах, а ядра ловить полами своего кафтана.

Малый отряд, нарвавшись в степи на превосходящего числом неприятеля, мог уйти невредимым благодаря умению казака-характерника, который возводил копьями импровизированную изгородь и внушением заставлял ляхов принять её за рощу. Бывало, соберутся шутники-заморочники на горе, попляшут, дурманящие заговоры почитают – и начинают враги глотки друг другу резать. Вспомним хотя бы великого заморочника Ивана Богуна, который благодаря своему умению ночью через весь польский лагерь провёл целое казацкое войско, да так провёл, что ни одна собака не залаяла. Другой умелец, Джереливский сам изготавливал ружья, да как изготавливал "подлец"! Выкует ружьё да заговорит так, что ни одна пуля, пущенная из него в бою, не минует противника.

Долгое время могли запорожцы находиться под водой с маленькой камышинкой, используя бочку или лодку для маскировки. Вот она первая подводная лодка! Поговаривают, что многие казацкие предводители обладали недюжей магической силой. Стоило атаману заглянуть в верцадло (зеркало особое), как узнавал он, что происходит во вражеском лагере.

Подвластны были степным рыцарям и стихии – воздух, земля, вода и огонь. Могли вызвать грозу, либо разогнать облака.

Многие казацкие полковники, кошевые атаманы и гетманы считались характерниками: Иван Сирко – самый могучий из них, Самийло Кишка, Иван Богун, Дмитрий Байда-Вишневский, Максим Кривонос, Иван Пидкова, Северин Наливайко и другие…

Непревзойденным колдуном был кошевой атаман войска Запорожского Иван Сирко. Турки шайтаном его прозвали. Даже после своей смерти помогал Сирко своим товарищам. Бывало, везут казаки отсеченную его правую руку впереди, где рука – там и удача.

"Перекидывались" частенько казаки и в волков, чтобы пробраться незаметно в неприятельский лагерь и выведать планы. В украинских сказаниях характерники превращаются в зверя, дабы проникнуть в потаённый мир Нави.

Много воды утекло с тех пор, но не перевелись казаки-характерники. Существует на Украине молодёжная организация "Характерное казачество", где изучают воины боевое искусство и традиции славных предков.

Однако перед серебряными пулями казаки-характерники были уязвимы. Гетман Войска Запорожского Иван Золотаренко, которого поляки заподозрили в характерничестве, убили  в 1655 году в городе Старый Быхов выстрелом из ружья с колокольни. Его убийца,  католический органист Томаш признался, что для совершения злодеяния католические ксёндзы дали ему пулю из священной чаши, которая была ещё и заговорена к тому же.

Пуля, что вынули из тела гетмана, и впрямь была  необычной:  с серебряной серединой, исписанная латинскими буквами. Тело погибшего гетмана  Золотаренко отвезли в его родной город Корсунь, чтобы совершить обряд погребения в деревянной церкви, которая была построена за его счёт. Сразу после начала церемонии в присутствии многих жителей и духовенства в церковь попала молния, начался пожар, и тело гетмана сгорело вместе с церковью.

После крещения Руси,  преследуемые волхвы стали объединяться в тайные общества, создавая Сечи вдали от крупных городов. Ими были основаны школы боевого закаливания и подготовки на островах Днепра, побережьях Буга и Днестра, в Карпатах и лесах Украины (Руси). В этих школах путь воина  шёл к вершинам совершенства с опорой на родную веру, вековые обычаи и обряды.

Казакам-характерникам легенды приписывают способность творить выходящее за пределы привычных человеческих возможностей, к примеру, «наводить манну» на противников, заставлять их видеть то, чего нет на самом деле. История противостояния запорожцев и поляков знает не один случай, когда, казаки-характерники, спасаясь от преследования ляхов,  ставят посреди поля копья по кругу и входят в особое состояние, наводя ту самую «манну»: поляки вместо казаков видят среди поля дубовую рощу и проходят мимо.

Этот приём применяли казаки-характерники, когда нужно было защитить себя на отдыхе. Лагерь казаков противник при приближении принимал за заросли камыша.

Казаки-характерники владели мастерством изготовления так называемых «криков»: брался камыш, который окунался в воду и воск, затем на него кричали. Воск каким-то таинственным образом запечатлевал крик. После чего такие камыши раскидывали по степи. Если на них наступит вражеский конь, то раздастся крик – таким образом, казак-часовой оказывался предупреждён о приближении неприятеля.

       После крещения Руси, преследуемые князьями и греками волхвы, жрецы и воины-охранники храмов объединялись в тайные общества и в отдалённых от крупных городов местах начали создавать Сечи. На островах Днепра, побережья Буга и Днестра, в Карпатах и многочисленных лесах Руси волхвы основали школы боевого закаливания и подготовки, в которых путь воина к вершинам совершенства опирался на родной вере (дохристианской), извечные обычаи и обряды».

Там было ещё несколько страниц, которые Сергей не стал дочитывать. Хилари, похоже, совсем сошла с ума. Какие казаки? Какие характерники? Зачем она морочит ему голову? И когда она успела набрать такой длинный текст, который будто слеплен из нескольких повторяющихся кусков?

Нет. Он с интересом прочитал её послание. Но как всё это приложить к тому, чем он занимается?

Или он что-то упустил?

Стоп!

Сергей потёр лоб. Там что-то было про современную Украину. Про какую-то молодёжную организацию. Как она называется? Характерное казачество. Вот как. И они что-то там изучают.

Неужели Украина? Неужели оттуда дует ветер? Про неё никто даже не подумал. Никому и в голову не приходило, что…

Что именно? Зачем им искоренять наш преступный мир? Не трогая свой.

Опять ничего не прояснилось. Наоборот, ситуация становится всё более и более запутанной.

Надо посоветоваться.

– Костик, это я.

– Догадался. Что-то новенькое?

– Скорее очень хорошо забытое старенькое.

– Не понял.

– Тебе знаком такой термин: характерник? Точнее, казак-характерник.

– Впервые слышу.

– Я тоже. Только сегодня узнал про таких казаков. Весьма любопытные люди были. Как мало мы, оказывается, знаем нашу собственную историю.

– Кто спорит? Но что за казаки такие?

– Средневековые супермены. Возьми все современные голливудские фильмы про суперменов, тщательно перемешай и слей всё в один флакон. Получится казак-характерник. Точнее, его бледная тень.

– Что-то ты заговорил загадками. Тебе Хилари, случайно, не вскружила голову?

– Побереги свою балду. И, кстати, о Хилари. Получил от неё очередное послание. Огромное-преогромное. И как раз всё о казаках-характерниках. Прислать?

– Хочешь или не хочешь, а надо. Гони.

– Сейчас попробую. Получил?

– Что-то приползло. Действительно, агромадное. Как удав. Погружаюсь в чтение. Будь на связи.

– Есть быть на связи. Но ты не тяни с чтением. А то домой шибко хочется.

– По жене соскучился?

– А по ком ещё скучать? Не по старушке же Хилари?

– Ладно, жди. Не отвлекай.

Сергей выключил телефон и, от нечего делать, стал перечитывать послание. На этот раз дочитал до конца. Ничего нового и стоящего внимания, что могло ускользнуть при первом чтении, не обнаружил. Зевнул и откинулся на спинку кресла.

Он успел даже подремать несколько минут, когда, наконец, зазвонил телефон.

– Ну и лабуда! Наша Хилари совсем с катушек съехала. На кой хрен нам надо знать как когда-то, в годы оны, воспитывали тогдашних суперменов? И ничего про инфаркты там не говорится.

– Вот-вот. Я точно также думаю.

– Я мог бы ещё понять хоть что-то, если бы тебя наметили в эти самые характерники. Но ты по возрасту не проходишь туда.

– И свой род до седьмого колена не ведаю. Даже прабабушек и прадедушек не знаю. Плохо, конечно, но сей прискорбный факт имеет место быть.

– Совсем всё запутала проклятая американка. Не уверен, продолжать ли тебе с ней переписку?

– А что мне остаётся делать? Считать очередные трупы? Кстати, как там дела с наркомафией? Много ещё поступило жмуриков?

– Не успеваю складывать. В смысле, считать. Уже больше десяти тысяч. И какие имена! Какие имена. Такое впечатление, что половина страны торгует наркотиками.

– А вторая половина потребляет их. Но какие всё-таки указания?

– Будто не знаешь? Продолжай переписку.

– Но ты же сам засомневался в её целесообразности.

– То был глас вопиющего в пустыне. Вопль измученной души. Повопили? И хватит. Впрягаемся в ярмо и пашем, пашем, пашем…

– Асфальт.

– Что асфальт?

– Асфальт пашем. Трудимся в поте лица. Только зря стараемся. На твёрдом асфальте ничего не вырастет.

– А вот это не наша с тобой проблема. Наще дело – пахать.

– Можно я пойду домой? Напахался, дальше некуда.

– Хорошо. Иди. Но чтобы завтра, с новыми силами…

– Если доживу до завтра.

– Куда ты денешься? И Оле привет

– Спасибо. Твоей Вике взаимно.

10

Новый день преподнёс такой сюрприз, что было не до пахоты. Едва Сергей появился в следственном комитете, как пред ним предстала Людочка. Но в таком виде, что Сергей едва узнал секретаршу.

Восставший из гроба Смолёный меньше испугал бы Сергея. То, что неестественно выпученные глаза у Людочки стали размером с чайные блюдца, и тряслась она всеми «членами» своего тела было ещё цветочками. Людочка была белее мела, белее алебастра, белее снега и белее всего, что есть белого на матушке земле. Её волосы стояли дыбом, а зубы клацали как счетверённый зенитный пулемёт.

Произошло что-то невероятно страшное. Но что? Государственный переворот? Атака марсиан? Какие только мысли не завихрились в голове у Сергея. Одна мрачнее другой.

– Люда, что с тобой?! Ты не заболела?

– Т-т-т-т-т-е-б-б-б-я к–к-к шефу.

– Что случилось? Он умер?

Ничего фантастического в подобном предположении не было. Учитывая то, что творилось на просторах России.

Людочка совсем как припадочная затрясла головой.

– Н-н-нет.

Сергей на всякий случай отодвинулся от секретарши.

– Да что случилось?

Но Людочка ничего не ответила. Она круто развернулась на каблуках и помчалась к себе в секретарскую. Сергей вздохнул и, не снимая плаща, пошёл вслед за ней.

Дмитрий Александрович выглядел вполне нормально. Если не считать его ошарашенных глаз.

– Вызывали?

Шеф, молча, кивнул на стул. Сергей сел, положив руки на колени.

Шеф долго и пристально разглядывал Сергея, словно видел его впервые. Сергей молчал и также пристально рассматривал портрет президента, который висел на стене как раз напротив Сергея.

– Собирайся, – наконец заговорил шеф.

– Куда?

– В Москву.

– А конкретно?

– В Кремль. К тому, кого ты рассматриваешь

Сергей вздрогнул, но постарался взять себя в руки.

– Не понял.

– Не придуривайся, – поморщился Дмитрий Александрович. – Мне сейчас не до шуток. Тебя ожидает президент.

– Какой президент? – на всякий случай решил уточнить Сергей.

– У нас один президент. Путин Владимир Владимирович.

– Вы серьёзно?

– А как ты думаешь? Позволительно ли в нашем ведомстве шутить такими вещами?

Сергей вспомнил жуткий образ Людочки. Значит, правда.

– Когда? Зачем? И почему именно я?

– Поедешь немедленно. Документы оформим после возвращения. Паспорт, надеюсь, с собой?

– Только удостоверение.

Дмитрий Александрович поморщился.

– Могу заехать домой.

– Некогда заезжать. Будем надеяться, что хватит и удостоверения. Только зайди к себе и возьми распечатки всех посланий Трампа и Хилари Клинтон. Надеюсь, они у тебя есть?

– А как же. В отдельной папочке. Голубенькой. Но почему я? Это дело ведёт ФСБ.

– Потребовали именно тебя. Потому что ты – первоисточник.

– Я один поеду?

– Больше никого не приглашали. Анюков уточнял.

– На чём я поеду? На Весте? Надо заправиться. А то бензина на обратную дорогу не хватит.

– Какая Веста?! За тобой прислали машину. Не видел разве у подъезда? Чёрный Мерседес с московскими номерами.

– Не обратил внимания.

– Плохо. Какой же ты следователь, если не замечаешь таких вещей?

– Что я, на все машины должен пялиться? Если бы стоял катафалк, тогда бы наверняка заметил.

– Ты что несёшь? Какой катафалк?

– Это я так. К примеру.

– Плохой пример. – Шеф трижды постучал согнутым пальцем по столешнице. – Хватит ерунду молоть. Не тяни. Иди скорее. Да свою голубую папку не забудь! Вернёшься, сразу ко мне. Я буду ждать тебя здесь. Погоди. Я провожу тебя до машины…