Закон пустоты

Ещё в дороге они догнали опергруппу в составе аж трёх машин. Остановились на улице. Въехать во двор не было возможности. Весь двор был забит чёрными джипами, большая часть которых была с московскими номерами.

Оперативников возглавлял генерал Ветров. Он кивком головы подозвал к себе Дмитрия Александровича. Они отошли в сторонку и долго шептались о чём-то. Сергей подошёл к майору Караулову.

– Что случилось? – поинтересовался он шёпотом.

– Понятия не имею, – прошептал майор. – Позвонила экономка. Сказала, чтобы срочно приезжали. Мол, здесь такое творится! Страсти Господние. Страшно говорить. А что именно произошло, так и не сказала.

– Пойдём в дом или будем ждать указаний?

– Во времена моей молодости была очень популярна одна песенка в исполнении Муслима Магомаева: «Не спеши».

– А чего так рвались? Даже «главнюки» прикатили!

– У них и спроси.

– Ага. Что я, псих, что ли?

– Тогда стой и не вякай. Жди указаний.

Сергей отошёл от Караулова и заглянул во двор. Но ничего, кроме поставленных впритык джипов, не увидел. Опергруппа сгрудилась возле Караулова. В дом никто не рвался. Ребята торопливо затягивались сигаретами. Когда ещё придётся покурить?

Но вот «начальственное» совещание закончилось, и генерал решительно двинулся к открытой калитке. За ним последовал Дмитрий Александрович, потом опергруппа. Последним – Сергей.

Шли молча, лавируя между машин. Их явно ждали. Едва генерал обогнул последний джип, как к нему с крыльца бросилась какая-то немолодая женщина в тёмном платье и чёрном платке на голове.

Чего это так вырядилась? Ах, да, у них поминки.

– Наконец-то приехали! – выкрикнула женщина, замирая перед генералом. – Уж и не чаяла дождаться.

– Не ближний свет, – буркнул генерал. – Что у вас здесь произошло такого страшного? Только сначала представьтесь, пожалуйста.

– Авдеева Татьяна Фёдоровна, – представилась женщина. – Работаю экономкой в этом доме. У Ирмы и Гиви.

– Ясно. – Генерал кивнул головой. – А теперь, пожалуйста, к сути.

– Сегодня были похороны хозяина. После них гости должны были приехать сюда на поминки. Ирма попросила меня остаться здесь. Проследить за порядком.

– За кем именно проследить?

– Здесь повара были. Из ресторана. Официанты. А я наблюдала, чтобы всё было как надо.

– Понятно. Дальше что?

– Приготовили. Стол накрыли. Управились скоро. Я их отпустила в город. Сама побежала домой. Внучонок у меня болеет. Ирма разрешила. Я здесь рядом живу. В соседнем доме.

– А здесь кто-нибудь оставался?

– Никого. Все на похоронах. Дом я закрыла.

– А как же гости?

– У Ирмы есть ключи. И, затем, я ведь ненадолго ушла. Как только Ванечка –внучонок мой – уснул, я сразу сюда. Подхожу к дому – тишина. Я даже удивилась. Народ такой: взбалмошный, говорливый. Ну, думаю, ещё не успели напиться. Захожу в столовую и…

Экономка замолчала и разразилась рыданиями. Она закрыла лицо руками, её плечи затряслись, а тело задёргалось в непонятных конвульсиях. Словно перед припадком. Генерал, похоже, именно так и подумал. Он брезгливо поморщился и легонько приобнял Татьяну Фёдоровну.

– Ну-ну, успокойтесь, пожалуйста. Не надо так… бурно горевать. Слезами, как говорится, горю не поможешь. Ведите нас в столовую. Посмотрим, что там у вас стряслось?

Татьяна Фёдоровна, отняла руки от заплаканного лица, согласно кивнула, круто развернулась и решительно направилась в дом. Оперативно-следственная «кавалькада» двинулась за женщиной.

То, что предстало в столовой пред их «очами», Сергей не забудет до конца своих дней.

Огромный стол, накрытый тёмной скатертью и щедро заставленный дорогими напитками. Дорогая посуда, обильные закуски. Чего там только не было. И зажаренный молочный поросёнок, и огромные осетры, и дичь…. Сергей непроизвольно сглотнул при виде такого изобилия.

Живут же люди!

Но люди как раз и не жили. Это и было самым страшным. За столом сидели мёртвые люди. В разных, некоторые весьма живописных, позах. Ровно тридцать два человека. Включая хозяйку и её сына, несостоявшегося юриста.

– Отравились?

Полу-вопрос, полу-утверждение генерала заставило всех посмотреть на экономку. Она отрицательно замотала головой. Столь энергично, что чёрный платок слетел с её головы на плечи.

– Нет! Они даже не притронулись ни к чему! Неужели не видите?

Действительно, тарелки сияли первозданной чистотой, а блюда были не тронуты. Даже бутылки были не раскупорены. Гости, видимо, только уселись за стол, как их всех и скосила острой косой бледная старуха в саване. «Одним махом всех побивахом».

– Неужели не видите? – торопливо продолжала экономка. – Они все как Гиви!

Её старания были понятны. Она боялась быть заподозренной в массовом отравлении людей. И вполне естественно боялась! Кого ещё подозревать в убийстве как ни единственно оставшегося в живых человека?

А то, что здесь произошло именно убийство, ни у кого не вызывало подозрений. Не мог же инфаркт одновременно приключиться у тридцати двух человек, самых разных по возрасту и комплекции?

С экономки взгляды всех присутствующих переместились на Льва Сергеевича. Он подошёл к ближайшему трупу – мужчине крепкого сложения лет сорока – и пристально вгляделся в него.

– Очень похоже на инфаркт, – произнёс он, отходя от покойного и подходя к другому телу. – Очень похоже…

Предварительный осмотр трупов занял много времени. Трупы были разные: худые и толстые, низенькие и высокие, чернявые, белобрысые и рыжие, пожилые и молоденькие.

Только диагноз у всех был один: инфаркт, инфаркт, инфаркт…

И с каждым произнесённым патологоанатомом словом всё сильнее и сильнее мрачнело лицо у генерала. Что касается Дмитрия Александровича, то его лицо постепенно покрывалось какими-то бурыми пятнами, став к завершению осмотра багровым как у мертвецки пьяного гипертоника.

Чего бы так переживать? Радоваться должны, что смерть у всех, без исключения, самого естественного происхождения. Ни малейших следов криминала!

«Ясно: дело тёмное», – эта избитая фраза как нельзя лучше подходила к тому, что произошло в столовой.

И медленно нарастающий страх.

Сергей понимал, что ему нечего делать на месте трагедии. Смотри, ни смотри. Ничего не высмотришь. Он вышел за ворота. Там стояли и сосредоточенно курили все представители опергруппы во главе с майором Карауловым.

– Чего не в столовой? – поинтересовался он у майора.

– А чего там делать? – Майор мрачно посмотрел на заставленный джипами двор. – Туда не нас, а попа нужно было приглашать. Это по его части. Никогда не думал, что инфаркт – такая заразная болезнь. Кто-то проклял этот дворец.

Сергей понимающе хмыкнул. Он пожалел, что так и не сподобился влиться в дружное племя курильщиков. Всё занятие. Говорят, нервы успокаивает.

Генерал всё-таки заставил своих подчинённых проделать все причитающиеся процедуры. А сам, ни на кого не глядя и ни с кем не прощаясь, сел в машину и укатил в город. Вслед за ним отправились и Дмитрий Александрович с Сергеем.

Сергей на прощание сочувственно кивнул Караулову.

– Будем ждать результатов экспертизы, – только и сказал Сергею Дмитрий Александрович, перед своим кабинетом. – Когда получишь результаты всех анализов – доложишь.

– Есть.

– Да, надеюсь, не сдал ещё дело в архив?

Шеф не стал уточнять, какое именно дело он имел в виду. И так было понятно. Других дел, кроме дела о внезапной смерти Гиви Нидия, у Сергея просто не было.

– Нет ещё.

– И не сдавай, – со вздохом закончил Дмитрий Александрович, закрывая за собой дверь.

Не дурак. Сам догадался. Осталось дождаться результатов, которые непременно подтвердят предварительный диагноз.

Но когда они будут, результаты? А сейчас что делать? Непонятно.

Сергей уселся за стол и тупо уставился на монитор компьютера. Естественно, ничего там не увидел.

Долго так просидел молодой следователь. В голове была абсолютная пустота.

Результаты вскрытия появились лишь на третий день. Лев Сергеевич был зол как чёрт, передавая Сергею пачку бумаг.

– Можешь не смотреть, – прошипел он, словно это Сергей заставил его трое суток не вылезать из прозекторской. – На всех один диагноз: обширный инфаркт миокарда.

– Как у Гиви Нодия?

– Точь-в-точь. Тютелька в тютельку. Как там ещё? Один в один…

– Спасибо.

Сергей не стал дожидаться дальнейших филологических изысков Льва Сергеевича и поспешил покинуть разъярённого бесполезной работой патологоанатома.

С результатами вскрытия он сразу направился к шефу.

– Картина та же самая, что и в случае с Гиви Нодия: обширный инфаркт.

– У всех?

Вопрос был задан чисто механически и не нуждался в ответе, но Сергей счёл своим долгом внести окончательную ясность.

– У всех тридцати двух фигурантов.

Но его ответ лишь запутывал дело. И оба прекрасно понимали это. Сергей вопросительно посмотрел на шефа.

– Что мне делать?

– Работать.

– Как именно? Я просто не представляю…

Сергей не закончил фразу и жалобно посмотрел на шефа.

– Ничего не надо представлять. Первый труп можно было квалифицировать как естественную смерть. Так?

– Так.

– Сейчас мы имеем тридцать два мертвеца. Люди самых разных возрастов и комплекций. И умерли в одной комнате практически одновременно. Так?

– Так.

– Можно списать всё на естественную смерть?

– Нельзя.

– Правильно. Потому что никто нас не поймёт. Налицо явный криминал. И наша задача вычислить, что послужило причиной массовой гибели людей, и кто именно стоял за всем этим безобразием.

– Я это понимаю. Но как нам вычислить причину, если нет ни одной улики? Когда умер Гиви Нодия, я подозревал его жену. Но сейчас и она умерла.

– А экономку ты что, сбросил со счёта?

– Дмитрий Александрович! Это несерьёзно. Простая деревенская баба, с десятью классами образования, полученными в сельской школе. Что может она понимать в медицине? И где она достанет необходимые препараты, которые даже Лев Сергеевич не смог обнаружить? К тому же среди погибших её муж. Непьющий и небьющий. Где она найдёт себе такого? И где она теперь найдёт себе работу? А у неё на шее безработная дочка и внук.

– А шантаж ты не рассматривал?

– Какой шантаж?

– Самый обыкновенный. Кому-то понадобилось убрать всю эту шоблу, и этот, кто-то, шантажировал экономку. Пригрозил убить дочку и любимого внука. Заставил её подлить какую-то дрянь в рюмки. Или в стаканы. И что ей прикажешь делать?

– Но там не было, ни рюмок, ни стаканов из которых что-то пили.

– У экономки было несколько часов, чтобы всё убрать и тщательно вымыть. Короче, раскручивай экономку. Или у тебя есть другие варианты?

– Нет у меня других вариантов, – вздохнул Сергей.

– Вот и работай!

Дмитрий Александрович сдвинул в сторону галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

– Чёрт! До пенсии ещё семь лет. Скоро самого хватит инфаркт от такой работы. И непременно самый обширный. Что за чёртово место? А, может, это инопланетяне там балуются?

Дмитрий Александрович с надеждой посмотрел на молодого следователя. Сергей неопределённо пожал плечами.

– Инопланетяне – инопланетянами, – вдохнул Дмитрий Александрович, – а работу никто не отменял. И пошарь в интернете. Вдруг найдёшь что интересное. Похожее. Там чего только нет.

Сергей и сам знал, что в интернете нет только чёрта лысого. Но, тем не менее, сколько ни «шарил», сколько ни бродил он по необъятным просторам интернета, ничего похожего там не обнаружил.

Только глаза намозолил.

Оставалась последняя надежда. Экономка.

Собственно говоря, её уже допрашивал, точнее, опрашивал Караулов. Соответствующий отчёт лежал на столе у Сергея. И Сергей не понимал, что нового может он «выпытать» у экономки? Но с начальством не спорят.

Сергей поднял трубку внутреннего телефона.

– Дмитрий Александрович, я съезжу на тридцать второй километр?

– Зачем?

– Как зачем? А экономка?

– Вызывай её сюда.

– А на чём она сюда приедет?

– На автобусе.

– Когда она доберётся. И затем, я хочу ещё раз спокойно осмотреть место преступлений. Да и с экономкой хотелось бы побеседовать в домашней обстановке. Посмотреть, как она живёт? Чем дышит? И вообще…

– Хорошо. Езжай. Но учти, Миша занят.

– Я на своей.

Не станешь же докладывать начальству, что ненаглядная жёнушка обожает суп с сушёными грибами. А сейчас как раз белые пошли. Весь рынок завален боровиками.

Дом у экономки был едва ли не лучший в деревне. После дворца Гиви Нодия, разумеется. Двухэтажный. Кирпичный. С кирпичной баней, кирпичным сараем.

Неплохо «наэкономила». Впрочем, удивляться не приходится: муж – личный шофёр Смотрящего. Был.

Авдееву Сергей застал дома. В коротеньком цветастом домашнем халатике, обтягивающем плотное тело, экономка смотрелась совсем неплохо. Не то, что в бесформенном траурном платье на крыльце «господского» дома. Интересно, было у неё что с Гиви? Мог ли грузин, царь и бог здешних мест, оставить без внимания такие аппетитные формы? А грудь воистину впечатляет. Действительно, ягодка.

Сергей внимательно проштудировал биографию Авдеевой Татьяны Фёдоровны. Ей как раз два месяца назад исполнилось сорок пять лет.

К такой не захочешь, а приревнуешь. Но зачем травить мужа? Не проще ли убрать экономку. Но «свято место пусто не бывает». На её место придёт другая экономка. Ещё моложе и аппетитнее. Нет, мужа надёжнее. Особенно, если он надоел хуже горькой редьки. И только путается под ногами.

Чем не версия? А экономка догадалась о причине преждевременной смерти любовника, сообразила, что она следующая на очереди…

И нанесла упреждающий удар. А чтобы зря не заморачиваться: «танцуют все!» Пляску смерти.

Но где она взяла лекарство? Спёрла у хозяйки.

И никакого мифического шантажа не понадобилось.

Чем не русская народная сказка?..

Разговор не получился. Нет, Татьяна Фёдоровна не «путала следы» и не увиливала от неудобных ответов. Как-то чувствовалось, что Авдеева не способна врать и притворяться. Не её это.

– Коли бы у меня было это с хозяином, разве стала бы я тогда жить с мужем?

И как-то верилось. Такие у неё были глаза. Не то чтобы глупые, но какие-то ясные, чистые. Без лукавства, без хитринки. И голос: звучный, «деревенский». Слегка усталый.

Она искренне не понимала, чего добивается от неё молодой симпатичный парень? Разве могла она погубить родного мужа? С которым столько прожито, столько пройдено? Отца единственной дочери, деда любимого внука?

Какой шантаж? Кому и зачем её шантажировать? Она к блюдам даже не прикасалась. И где она возьмёт такого яду?

Никого она не убивала. Грех это. Большой, ничем неискупимый грех. Как жить с таким камнем на душе? Страшно подумать.

Да, она знала, кто её хозяева. Но что делать? Такое нынче время. Одно жульё кругом. Не жулики, так бандиты. И в этой, как её, полиции, не лучше. Знает она их. Насмотрелась. Опять же: колхоз развалили, работы нет. Куда ей теперь податься?

С огорода не проживёшь. Не тот у них климат. Лес? А что лес? Далече от них лес. Не находишься. Ну, грибы, ягоды. Много ли с них выручишь? А до пенсии далеко. И какая у неё будет пенсия? Курам на смех.

Но, если нужно, что подписать, она подпишет. Понимает. Её вина, что живой осталась. Мужа пережила.

В общем, если бы на обратном пути Сергей не «настрелял» целую корзину отборных белых грибов, совсем пустая была бы поездка. Но как радовалась Оленька, как хлопала в ладоши.

– Насушим, и всю зиму будем лопать суп с грибами. С настоящим сушёными белыми грибами. Хоть бы зима скорее!

А тесть завистливо вздохнул.

– Мне что ли к экономке смотаться? Такую корзину мне, конечно, не набрать, но хоть по лесу побродить. Подышать чистым воздухом. А Татьяну Фёдоровну можешь смело вычеркнуть из списка подозреваемых.

– Почему?

– Она была нашим информатором. Очень честный и принципиальный человек. Она через своего мужа много ценной информации нам передала. И ни разу не соврала. Если бы её кто шантажировал, неужели бы мы её не защитили? Зачем ей идти на такие крайности?

Резонно.

Но кто тогда?

Повара? Официанты?

Татьяна Фёдоровна утверждала, что глаз с них не спускала. И все блюда заставила перепробовать. Как чувствовала. Да и не нашли нигде яда: ни в еде, ни в напитках.

Тем временем, все тридцать два трупа тихонько захоронили на деревенском кладбище. Без суеты и без свидетелей. Даже оставшимся в живых детям Гиви Нодия не разрешили присутствовать на похоронах. А «проклятый» дом закрыли и опечатали.

Хватит инфарктов. Да ещё таких обширных.

А дело лежало без всякого движения. И все как будто забыли о нём. Или делали вид, что забыли.

Дело само напомнило о себе. И как напомнило!

Началось всё прозаически. Сергея вызвал шеф.

– Вот что, – сказал он Сергею, – под Москвой, в одной деревеньке намечается «сход» воров в законе. Будут выбирать нового Смотрящего в наш город. Съезди туда. Приглядись. Вдруг, что интересное увидишь.

– А как я попаду туда? Кто меня пустит?

– Тебе и не надо никуда попадать. Собираются они в бывшем дворце культуры. Посиди в машине, невдалеке. Понаблюдай.

– А что я увижу из машины?

– Не знаю. Что увидишь, то и увидишь. Или ты боишься? Так там будет полно росгвардейцев.

Сергей покраснел.

– Ничего я не боюсь.

– Вот и славненько. Мишу я предупредил. Он знает, куда ехать.

Дворец культуры выглядел вполне прилично. Во всяком случае, снаружи. Внутрь Сергея, естественно, никто не приглашал. Да он и не рвался. Достаточно было посмотреть на мордоворотов, которые охраняли все подходы к бывшему очагу культуры. Неизвестно, кого было больше: бандюганов или «представителей правопорядка»?

Но порядок был. Ни шума, ни крика, ни пьяных воплей. Посёлок, казалось, вымер. Не иначе, его жители были осведомлены о том, какое именно «мероприятие» проводится в их родимом клубе.

Миша благоразумно приткнул машину на весьма приличном расстоянии от места встречи нынешних хозяев жизни. И смерти. Сергей не возражал. При желании, можно прекрасно всё разглядеть с помощью бинокля. Жаль, смотреть там было нечего. Мордовороты никого не смогут заинтересовать.

И зачем приехал?

Уехали, «не солоно хлебавши».

– Увидел что-нибудь интересное? – мимоходом поинтересовался у Сергея Дмитрий Александрович.

Сергей лишь вздохнул в ответ и пожал плечами.

– Ничего. По крайней мере, будешь знать, как проводят подобные мероприятия. Кстати, у нас новый Смотрящий.

– Кто?

– Какой-то Лингвист.

– Странное погоняло.

Дмитрий Александрович поморщился. Он очень не любил, когда сотрудники правоохранительных органов в его присутствии употребляли блатной жаргон.

– Надо думать, выпускник филфака.

– Или недоучившийся студент.

– Не исключён и такой вариант. Вот и покопайся, узнай получше, что за человек пожаловал к нам? С кем предстоит работать в самом ближайшем будущем.

– Есть.

Но поработать с Лингвистом не довелось. Ни в ближайшем, ни в отдалённом будущем.

Утром следующего дня Сергей опять срочно понадобился шефу.

Что там опять стряслось? Не хватил ли нового Смотрящего инфаркт?

Как в воду глядел.

Лингвист умер прямо в гостиничном номере, даже не успев «принять дела». Разумеется, инфаркт. Разумеется, обширный.

– Не знаю: плакать или радоваться? – Шеф недоумённо смотрел на Сергея. – С одной стороны, одним бандитом меньше, но, с другой стороны, опять глухарь.

– Почему глухарь? Умер человек и умер. Естественной смертью. Причём здесь мы?

– Притом, что теперь никто не поверит в естественную смерть. Ну почему это всё у нас? – причитал шеф, тупо качая головой. – Чем наш город так провинился?

– А как остальные Смотрящие? – осторожно поинтересовался Сергей у шефа. – С ними всё нормально? Все благополучно прибыли в свои вотчины?

Дмитрий Александрович перестал качаться и задумался. Поднял трубку телефона. Долго говорил с кем-то. И с каждой минутой разговора его лицо становилось всё веселее и веселее.

– Все умерли! – Шеф положил трубку на рычаги. – Представляешь, все, как один!

– И все от инфаркта?

– От обширного.

– Выходит, Авдеева не при делах?

– Какая ещё Авдеева?

Шеф наморщил лоб. Было видно, что сейчас он мысленно где-то там, далеко – далеко, за гранью разумного.

– Экономка.

– Какая эко…. Ах, да! – Дмитрий Александрович тряхнул головой. – Ну, это ещё надо посмотреть. Где она была вчера?

– В деревне. Она под наблюдением у Караулова. И, кстати, она, оказывается, была их информатором. Они ручаются за неё.

– Откуда тебе это известно? Ах, да. – Дмитрий Александрович виновато улыбнулся. – Что-то я сегодня не в форме. Мысли разбегаются и никак в кучу собраться не могут. Очень уж, – он запнулся, – значимая информация. Все авторитеты … умерли. Кого теперь сажать?

– Не больно-то мы их сажали.

– А что прикажешь делать? Отстреливать их? Поодиночке? Так нельзя. А чтобы посадить такого авторитета, нужен весьма веский повод. И железобетонные доказательства его противоправной деятельности. Ведь мы не шаромыжники какие-нибудь, а слуги закона. Хорош закон или плох, но мы обязаны его соблюдать.

– Никто и не спорит. Только теперь некого отстреливать.

– Что-что, а эти места точно пустыми не будут. Найдутся желающие их занять. Одно плохо. Как бы ни вернулись девяностые. Уж лучше хоть какой-то, хоть воровской, но порядок, чем откровенный беспредел. Вот что действительно страшно. Мы с твоим тестем прошли через него, и не дай Бог вновь окунуться в подобное зловонное болото.

Сергей и сам всё прекрасно понимал. Но ему не терпелось вернуться к своим «баранам».

– Что мне теперь делать? Расследовать все эти смерти?

– Думаю, что нам теперь ничего не придётся расследовать. Это дело у нас заберут. Не сегодня, так завтра.

– Но пока ещё не забрали. И вот, что интересно…

– Что?

– Как они это сделали технически?

– Что ты имеешь в виду?

– Предположим, что в доме у Гиви были отравления. Но этих-то кто ухитрился отравить? Все фигуранты умерли в разных городах. Кстати, в одно время?

– Не знаю. Но вопрос интересный. Думаю, в скором времени получим на него не менее интересный ответ. А отравить их могли во дворце культуры. Не на «сухую» же они заседали?

– Но тогда был использован другой яд.

– Возможно. Если вообще он был использован.

– Но…

– Чем больше я думаю об этом деле, тем больше склоняюсь к мысли…

Шеф замолчал и задумчиво посмотрел в потолок.

– Вы про инопланетян?

– Какие к чёрту инопланетяне! Не верю я в них. Пусть они даже и существуют. Какое им дело до наших урок?

– Вы… про… Бога?

– Да про Бога. Нашего русского Бога.

– Хотите сказать, что ему надоело сверху смотреть на наши безобразия, и он…

– Ничто другое не лезет в голову.

– Зачем ему это? И что будет дальше? Ведь именно по его велению творится всё на нашей планете. Зачем ему вредить самому себе? Ставить палки в колёса?

– А если сбой в программе? Лукавый, как говорится, попутал? Вот Господь и начал наводить порядок.

– Но тогда это только начало?

– Вот именно. И что будет дальше? Ему одному лишь известно.

– Д-да. Так что же мне делать?

– Ждать.

– Чего? Когда заберут дело? А если не заберут? Кому нужен такой тухляк?

– Заберут. Обязательно заберут.

3

Ждать пришлось недолго. Только дело у Сергея не забрали. Потому что началось такое…

Утром, войдя в свой кабинет, Сергей заметил, что светится экран монитора его компьютера. Странно. Он точно помнил, что вчера вечером, уходя домой, он выключил компьютер. Он не мог его не выключить. Сергей был аккуратным, собранным человеком. Не выжившим из ума склеротиком и не разгильдяем.

Сергей уселся в кресло и посмотрел на экран.

Сказать, что Сергей удивился, ничего не сказать. Примерно так же чувствовал себя Валтасар, когда обнаружил на стене четыре знаковых слова: «Мене, мене, текел, упарсин».

Правда, в отличие от случая с Валтасаром, текст был на русском языке. Но такой же непонятный. Сергей несколько раз перечитал знакомые вроде бы слова. Но так ничего и не понял. И, главное, откуда он взялся? Кто созорничал? Проник в кабинет, узнал пароль? Сергей закрыл и вновь открыл глаза. Текст никуда не исчез с экрана монитора:

ЗАКОН ПУСТОТЫ

Обитая в каменном веке, невозможно постигнуть непостижимое, познать непознаваемое и осуществить неосуществимое.

Какая пустота? И причём здесь каменный век? На что намекают? Он, Сергей, настолько отстал от реальной жизни? Но тогда, кто именно так далеко ушёл вперёд? Непонятно.

Нет. Явный розыгрыш. Надо, на всякий случай, распечатать текст и стереть его.