Разрушитель кораблей

– Но так не бывает, – сказала Нита.

– А это еще почему? – спросил Гвоздарь.

– Мы знамениты фантастической преданностью, – ответил Тул. – Счастливица не была готова узнать, что не всем нравится быть рабами.

– Это невозможно, – настаивала Нита. – Тебя дрессировали…

Тул пожал плечами, и огромные мышцы напряглись.

– Они ошиблись. – Он слегка улыбнулся, будто выдал понятную только ему шутку. – Я оказался умнее, чем им хотелось.

– Да ладно! – не поверила Нита.

Желтые глаза снова оглядели ее оценивающе.

– Я был достаточно умен, чтобы понять: я сам могу выбирать, кому служить и кого предавать. О других из моего… народа такого не скажешь.

Гвоздарь никогда не задавался вопросом, как Тул оказался среди утильщиков. Он просто был там, как и другие бежавшие с торговых флотов. Клан Спиноза, Маккелли и Лалы пришли на пляж, чтобы работать. Вот и Тул так же. Просто пришел работать.

Но Счастливица сказала правду. Полулюдей обычно используют как телохранителей, солдат и палачей. Ну, так ему рассказывали. Гвоздарь видел их возле банкиров «Лоусон и Карлсон». Видел их вокруг торговцев кровью, которые инспектировали разборку. Но всегда вместе с другими. С мажорами. С людьми, которые могли раскошелиться на результат смешения генов человека и тигра или собаки. Это стоит дорого. Человеческие яйцеклетки, из которых выращивают полулюдей, всегда в цене. Культ Жизни полностью обеспечивает себя за счет яйцеклеток своих последовательниц, а у Сборщиков этот товар всегда в цене.

– И где же твой хозяин? – спросила Нита. – Ты должен был умереть вместе с ним. Так всегда говорят наши полулюди. Что умрут, когда умрем мы. Что умрут за нас.

– Некоторые из нас поразительно преданы людям, – кивнул Тул.

– Но твои гены…

– Если гены решают все, то Гвоздарь должен был продать тебя твоим врагам и потратить деньги на наркотики и виски «Черное легкое».

– Я не это имела в виду.

– Правда? Но ведь ты из семьи Патель, поэтому ты умная и цивилизованная, так? А Гвоздарь – сын идеального убийцы, и мы видели, что это значит.

– Нет, я совсем про другое.

– Тогда не стоит рассуждать о том, что могут такие, как я, а чего не могут. – Тул сверлил ее взглядом. – Мы быстрее, сильнее и, что бы ты ни думала, умнее наших хозяев. Не пугает ли это богатую девочку, встретившую тварь вроде меня на свободе?

Нита поежилась.

– Мы хорошо с вами обращаемся. Моя семья…

– Не важно. Мой народ все равно будет вам служить.

Тул отвернулся и пошел дальше. Нита тоже умолкла. Гвоздарь рассекал воду, думая о странной ссоре между этими двумя.

– Тул? – спросил он. – Они действительно тебя дрессировали? Приучали к хозяину?

– Пытались. Очень давно.

– Кто?

Тул пожал плечами:

– Они уже мертвы. Какая разница? – Он указал на приближающиеся причалы и обратился к Ните: – Узнаешь какой-нибудь из клиперов?

Нита посмотрела на суда, стоящие на рейде в отдалении:

– Не с этого расстояния.

Они двинулись дальше по грязной воде. Она казалась приятно прохладной после тропической жары, но Гвоздарь устал от ходьбы. Все получалось слишком медленно.

Глубина все увеличивалась, но они наконец добрались до плавучих причалов и залезли на один из них. Счастливица с отвращением выжимала из одежды грязную воду, а Гвоздарь с наслаждением подставлял ветру влажную кожу. По морю шли клиперы. Казалось, он видит весь мир. Клиперы и грузовые суда на якорях. Синие корпуса английских парусников, красные флаги Северного Китая. Он знал многие флаги, видел их на разбитых судах. Видел корпуса, покрашенные в цвета разных стран, и эмблемы компаний. А здесь собрались суда со всего мира.

Патрульный катерок, кашляя биодизельным дымом, лавировал между огромными парусниками, высаживая лоцманов, необходимых для прохода в порт. Вокруг кипела работа. Мажоры спускались с клиперов на маленькие суда, чтобы отправиться вглубь материка по реке или по железной дороге. Двое полулюдей охраняли яхту какого-то богача. Они посмотрели на Тула враждебно и глухо рыкнули ему вслед. Везде сновали кули – чернокожие, смуглые, бледные, рыжеволосые, черноволосые, высокие и низкорослые, с рабочими татуировками и податными знаками. Они переносили грузы в плоскодонные суда для перевозки. От затонувших развалин города к большим судам медленно плыли все новые плоскодонки.

– Могли бы вместе с грузом сюда добраться, – проворчал Гвоздарь, кивнув на железнодорожные контейнеры, которые подвозили к клиперам.

Некоторые грузовые баржи когда-то были парусниками, а другие, крупнее и массивнее, ходили на угле, но не пренебрегали и ветром. Огромные, похожие на плавники паруса стояли по всей протяженности огромных судов, ловя ветер и помогая перевозить никель и медь, чугун и сталь.

От окружающей суеты почти тошнило – даже на Брайт-Сэндз-Бич при разборке судов не бывало так шумно. Нита вытянула шею, глядя поверх голов. Ткнула пальцем.

– Вон те, – сказала она.

Впереди на якорях стояли в ряд клиперы. Шхуна, грузовой катамаран и у отдельного причала яхта. Красивые, самые быстрые в мире суда, вооруженные ракетной пушкой и небольшими реактивными комплексами для защиты от пиратов. Они ничуть не походили на ржавые развалины, к которым привык Гвоздарь. Сравнивать клиперы с обломками старого мира было все равно что выбраться под яркое солнце из ржавого мрака.

Подошли ближе, Нита разглядела суда, огорченно поникла и сказала:

– Не мои.

Гвоздарь тоже был разочарован, но промолчал. Если реально смотреть на вещи, вряд ли был шанс сразу найти дружественный корабль.

В речном порту было шумно, суда прибывали постоянно. Даже пока Тул и ребята здесь, один из клиперов успел развернуть длинные полотнища парусов. Застонали резвые лебедки, и паруса со свистом встали на место. Они набились ветром, и судно двинулось к выходу из порта.

– Вернемся завтра, – решил Гвоздарь.

Счастливица кивнула, но продолжила разглядывать парусники, будто надеялась, что один из них волшебным образом превратится в имущество ее семьи. Наконец она кивнула, и все пошли обратно по мелководью, по мосткам, к городу. Солнце садилось.

Вечером они купили с лодки жареных крыс на палочке. Ели, рассматривая уличные суденышки. Мимо плыли лодки с едой, рабочими и матросами в увольнении. Вдалеке рыдали трубы, над водой разносился похоронный марш. В черной воде играли дети. Гвоздарь решил, что это самое безопасное место – пьяниц и наркоманов поблизости нет.

В темноте трещали сверчки и цикады. Роились кусачие москиты. Здесь насекомых было куда больше, чем на пляже. Там бриз сдувал большую их часть, а в стоячем воздухе болот они набрасывались тучей. Гвоздарь и Нита непрестанно убивали кровососов, а Тул смотрел на них с интересом. У него что, очень толстая кожа? Или что-то в нем отпугивает даже гнус?

– Сколько денег тебе Садна дала? – спросил Тул.

– Пару красных и немного желтых.

– Всего-то? – спросила Нита, но тут же прикусила язык.

– Заработок команды тяжелых утильщиков за две недели, – сказал Гвоздарь. – А ты столько каждый день тратишь на обновки?

Нита отрицательно покачала головой.

– Если хотите есть, то завтра придется поработать, – сказал Тул.

– Где? – спросил Гвоздарь.

Получеловек поднял на него желтые глаза.

– Ты же не дурак. Сам догадайся.

Гвоздарь задумался.

– Порт. В порту можно и подзаработать, и за судами следить.

Тул рыкнул и отвернулся. Гвоздарь принял это за согласие.

18

Найти работу оказалось несложно. А вот найти работу, за которую платили бы, как за судовую разборку, – невозможно. Только Тул без всяких проблем нанимался таскать ценные грузы на суда, идущие на Миссисипи или на железнодорожную станцию. Без клана, трудового союза или семьи Гвоздарь и Нита могли рассчитывать только на самую черную работу. Бегать с поручениями, носить мелкие вещи, попрошайничать. Кто-то предложил купить у них кровь, но у него были грязные руки и шприцы, а в глазах читалось, что его интересуют далеко не только вены ребят. Они поспешно сбежали и порадовались, что он не погнался за ними.

Прошла неделя, вторая. Они привыкли к нищенскому существованию, следили за прибывающими и отбывающими белоснежными парусниками, жили от одного разочарования к другому.

Гвоздарь думал, что Нита так и будет морщить носик в трущобах Орлеана, но она быстро приспособилась, внимательно слушая все, чему учили ее Гвоздарь и Тул. Она хваталась за любую работу, старалась внести свой вклад и не жаловалась на еду или ночлег. Конечно, она так и осталась мажоркой и иногда вела себя странно, но доказала, что готова работать наравне со всеми. Гвоздарь ее даже зауважал.

Как-то ранним утром, когда Гвоздарь и Нита по локти в крови потрошили черных угрей для харчевни, он сказал ей, о чем думает.

– А ты молодец, Счастливица.

Нита разделала очередного угря и бросила кости в стоявшее между ней и Гвоздарем ведро.

– А? – За работой она почти не слушала его.

– Да-да. Ты хорошо работаешь. – Гвоздарь вытащил из ведра очередного угря и протянул ей. – Я бы взял тебя в команду по судовой разборке.

Нита, взяв угря, удивленно застыла. Угорь корчился, обвивая ее запястье.

– Ну, в смысле… ты, конечно, богатая, но, если бы тебе вдруг понадобилась работа, я бы за тебя поручился…

Ее улыбка была ослепительной, как сверкающий под солнцем океан. У Гвоздаря все в груди сжалось. Черт, да он с ума сошел. Эта девка начинает всерьез ему нравиться. Он выловил из ведра следующего угря и разрезал его вдоль.

– Я просто сказал, что ты хорошо работаешь.

Он не поднимал глаз, потому что чувствовал, что краснеет.

– Спасибо, Гвоздарь, – очень тихо сказала Нита.

– Да ладно, не за что. Давай заканчивать с угрями и пойдем в порт. Не хочу пропустить наряды на работу.

Нита перечислила Тулу и Гвоздарю кучу названий, даже написала их на мокрой земле, чтобы Гвоздарь запомнил буквы. Сказала, как выглядит флаг ее компании.

Но все усилия ни к чему не привели.

Гвоздарь нес письмо от старшего помощника «Паутинки», изящного тримарана с парусами-крыльями и огромной пушкой Баккела на палубе, на «Леди Бар», когда все пошло не так.

Письмо было в заклеенном конверте из вощеной бумаги, с указанием заплатить доставившему и местом для отпечатка пальца. Пробираясь по мосткам к воде, Гвоздарь сетовал, что неудобно идти в город с поднятой рукой. За мокрое письмо капитан вряд ли заплатит…

Ричард Лопес соткался из воздуха, словно призрак.

Гвоздарь застыл. Бледная лысая голова отца возвышалась над головами рабочих. Красные татуированные драконы, извивавшиеся на руках и шее, делали его похожим на воплощение зла. Светло-голубые глаза изучали всех, кто шел в сторону порта.

Разум вопил, что надо бежать, но ужас, сковавший Гвоздаря при внезапном появлении отца, не давал пошевелиться.

С Ричардом были двое полулюдей. Они раздвигали работяг широченными плечами. Тупые собачьи морды подозрительно смотрели на встречных, темные пятнистые носы чутко подрагивали, ярко-желтые глаза жадно горели. За несколько недель, проведенных в компании Тула, Гвоздарь успел забыть, какими жуткими бывают полулюди. Но теперь, при виде разрезающих толпу огромных тварей, страх вернулся.

Беги! Беги! БЕГИ!!!

Гвоздарь пригнулся, прячась в толпе, и рванул к краю дорожки. Спрыгнул, позабыв о письме капитану «Леди Бар». Бросился в волны и заплыл под платформу. Запрокинув голову и втиснув нос в щель между досками, он мог дышать.

Над головой скрипели и грохотали доски. Вода и грязь плескались вокруг щек и подбородка Гвоздаря. Он выглянул в щель. Люди проходили мимо. Гвоздарь затаился, высматривая отца.

Что он здесь делает? Как понял, где искать сына?

Троица снова появилась в поле зрения. Все были хорошо одеты. Даже отец – в новом, без пятен, не рваном. Не то что на берегу. По-богатому. Полулюди были вооружены – пистолеты в наплечных кобурах и хлысты на поясе. Они остановились прямо над Гвоздарем и принялись разглядывать кули, несших грузы.

Грязная вода окатила Гвоздаря с головой: мимо прошла лодка. Волны приподняли его и стукнули макушкой о доску, прямо под ногами отца. Лицо больно царапнуло. Он задержал дыхание, нырнул и всплыл, стараясь не издавать ни звука. Щепки впивались в губы, вода заливалась в нос. Гвоздарю очень хотелось отплеваться и прокашляться. Если он себя выдаст, ему не жить. Он опустил лицо в воду, высморкался и тихо вынырнул. Сделал очень осторожный вдох.

Преследователи так и стояли над ним, глядя на грузчиков. Интересно, они просто догадались, что Гвоздарь отправился в Орлеан, или пытали Пиму и Садну? Он заставил себя не думать об этом. Помочь подруге и ее матери он не в силах. Сначала надо решить свои проблемы.

Полулюди взирали на рабочих без малейшей приязни, так же, как Тул. Они походили на братьев. Гвоздарь смотрел на них, упершись ладонями в доски, чтобы волны не били его головой о дерево. Он надеялся, что эти двое скажут что-нибудь, но, если они и говорили, грохот досок и плеск воды мешали услышать. Гвоздарь молился, чтобы у Счастливицы хватило ума глядеть по сторонам. И у Тула. Только чистое везение позволило ему вовремя заметить отца и пригнуться. Гвоздарь задрожал, поняв, что был на волосок от смерти.

Ричард и полулюди двинулись дальше. Наверняка они искали Счастливицу. Гвоздарь медленно полз под мостками следом за ними. Но они шли быстро, и Гвоздарь дважды потерял их из виду в толпе рабочих. Он плыл так энергично, что едва не попался, когда отец вдруг слез с мостков в лодку. Его лицо оказалось ниже уровня досок. Гвоздарь нырнул и беззвучно отплыл в сторону. Всплыл подальше, где была тень.

Когда он вынырнул, отец говорил:

– …Узнаю, не нашли ли чего другие команды, и сообщу на судно.

Полулюди молча кивнули. Они поставили парус, и лодка отошла от причала. Гвоздарь смотрел им вслед и думал, удастся ли ему когда-нибудь избавиться от отца. Как бы далеко он ни убегал, куда бы ни прятался, этот человек всегда оказывался рядом.

Гвоздарь поплыл под мостками в сторону буйков. Он не знал, где сейчас Тул, а вот Счастливица должна мыть посуду в рыбной лавке у самого берега. Если отец ее увидит, все будет кончено. А Тулу придется самому о себе позаботиться.

Нита очень волновалась. При виде Гвоздаря она вынула руку из грязной воды, в которой мыла тарелки, и указала на стоящее в гавани судно. Оно только что появилось.

– Вот! «Бесстрашный». Это его я искала.

Гвоздарь посмотрел на клипер нерадостно.

– Ничего хорошего. Мой отец здесь, и с ним полулюди. Думаю, он сговорился с твоим богатым дядей Пайсом.

Он потащил Ниту прочь из лавки.

– Нам надо залечь на дно. Исчезнуть ненадолго.

Он высматривал в толпе отца и не находил. Но это не значило, что Лопеса-старшего нет поблизости или что ребят не ищут его люди. Отец очень хитрый. Выскакивает откуда не ждали.

– Нет! – Нита стряхнула его руку. – «Бесстрашный» – единственный шанс выбраться. Нам только надо туда попасть.

– Я не уверен, что это твой корабль. Отец тоже говорил про судно только что. Странное совпадение: твой клипер и мой папаша появились одновременно. – Гвоздарь снова потянул Ниту за руку. – Надо спрятаться. Отец ведет себя так, будто у него тут уйма помощников. Они нас найдут, если не спрячемся.

– Ты что, хочешь, чтобы «Бесстрашный» уплыл? – изумилась она.

Гвоздарь уставился на нее:

– Ты меня не слышишь? Мой отец здесь, и с ним полулюди. Они все одеты по-богатому. И он говорил про корабль. Наверняка про этот.

– Только не про «Бесстрашный». Им командует Сун Ким Кай, одна из лучших капитанов моего отца. Она абсолютно преданная.

– Может, уже нет. Ты же не знаешь, что произошло с того момента, как ты сбежала. Может, на «Бесстрашном» теперь другой капитан.

– Нет! Это исключено.

– Не будь дурой, – сказал Гвоздарь. – Ты же знаешь, что я прав. Мой отец и «Бесстрашный» появились в один день. Это может означать только одно.

– За нами гнался не «Бесстрашный», – упрямо сказала она. – Это была «Полярная звезда». Я доверяю капитану Сун.

Гвоздарь задумался.

– Ладно, проверим, – наконец сказал он. – Но мы не можем просто заявиться туда… точно раки, сами прыгающие в кастрюлю. Слишком уж странное совпадение. Наверняка ловушка. А пока надо куда-то деться. Нельзя болтаться на виду у всех, дожидаясь, когда нас схватят. Вечером схожу на разведку.

– А если клипер уйдет раньше? – настаивала она. – Что тогда?

– Значит, уйдет! – рявкнул Гвоздарь. – Может, тебе и охота попасться, а я знаю, что отец со мной сделает, если поймает, и рисковать не хочу. Будут и другие суда, но если облажаемся сейчас, то второго шанса не получим.

– Есть вещи похуже надежды, Гвоздарь.

– Ага. Например, встреча с моим папашей. Хуже я ничего не знаю.

Нита смотрела на него мрачно, но было видно, что она смирилась. Лихорадочное возбуждение спало.

– Ладно, будь по-твоему. – Она отнесла таз с битыми тарелками в лавку и вернулась минуту спустя. – Они не заплатят за сегодня, если не останусь до ужина.

– Забей, – еле сдерживая страх и раздражение, ответил Гвоздарь. – Нам надо спрятаться.

По улице они почти бежали, потом брели по грязной воде и наконец добрались до особняка из тех, которыми когда-то застроили этот район. Нижний этаж затонул полностью, здание потихоньку разваливалось, но на верхних этажах жили люди. Тул получил от банды, которая держала дом, разрешение ночевать в одной из комнат наверху. Выбрал ее потому, что из окна был хороший обзор на дорогу и даже на суда. В столь приличном месте, с Тулом в качестве защитника, к ребятам никто не приставал. Счастливица была так рада ночлегу под крышей, что почти не жаловалась на змей, тараканов и голубей, с которыми пришлось делить комнату.

Они поднялись по скрипучей лестнице, перешагивая через провалившиеся гнилые ступени, пролезли сквозь пролом и оказались в своей комнате. У стены стояла ржавая пружинная кровать без матраса, а больше никакой мебели.

Нита подошла к окну – смотреть на парусник. Гвоздарю при виде этой картины вспомнились дети, сидевшие у харчевни Ченя и ждавшие, когда им бросят объедки. Отчаянная мечта о том, чего может и не случиться.

– Если клипер останется на ночь, пойдем, – сказал Гвоздарь. – Ночью людей будет меньше. Постараемся выяснить, здесь ли твой надежный капитан. Если здесь, дадим ей о себе знать. Но сначала проверим, ладно? Не стоит пороть горячку. Нельзя лезть на борт, если у нас не будет способа сбежать.

Нита неохотно кивнула.

На улицы опускалась темнота. Рабочие возвращались в свои берлоги, на улицах появлялись лотки с едой. Из баров доносилась музыка – зайдеко и блюзы. Жужжали москиты.

Гвоздарь смотрел на толпу и радовался, что они с Нитой сидят в темноте. Его мучило ощущение, что отец где-то рядом – давно знает, где он, и ходит кругами, готовясь нанести удар. Он умирал от страха.

– Тул задерживается, – сказала Нита.

– Ага.

– Думаешь, твой отец его нашел?

Гвоздарь пожал плечами:

– Не знаю. Я собираюсь выйти на разведку.

– Я тоже пойду.

– Нет. – Он решительно помотал головой. – Ты остаешься.

– Хрен там. Меня не проще узнать, чем тебя. – Она взъерошила длинные волосы так, что они закрыли лицо сальными прядями.

Дни, прожитые на болоте, и вода Орлеана обошлись с ее шелковыми кудрями неласково.

Гвоздарь вынужден был признать, что Нита права. Она ничуть не похожа на мажорку, которую нашли на разбитом клипере. Она по-прежнему красива, наверное, красивее всех девочек, которых он знал, но стала совсем другой. Теперь она как все.

– Ладно, давай. Какая разница.

Они выбрались из здания и медленно пошли по воде, пробираясь через толпу. Отыскали местечко на сырой земле рядом с главной улицей и присели, высматривая Тула или Ричарда Лопеса с полулюдьми.

Гвоздаря трясло от мысли, что отца сопровождают гигантские костоломы. Тул ужасен сам по себе, даже без начальника вроде Ричарда Лопеса. Гвоздарь выругался, чувствуя себя загнанным в угол. Хороших вариантов нет. Нельзя всерьез положиться на верность капитана Сун. Нельзя рассиживать тут у всех на виду, гадая, куда делся Тул.

Глядя на Гвоздаря, Нита спросила:

– Жалеешь, что не срезал кольца с моих рук, когда была возможность?

Гвоздарь подумал и покачал головой.

– Нет. – Он улыбнулся. – Ну, в последнее время нет.

– И даже сейчас? Когда твой папа тебя ищет?

Гвоздарь снова покачал головой:

– Нет смысла об этом думать. Все уже случилось.

На ее лице промелькнуло страдание, и он поспешил объясниться:

– Я не это имел в виду. Не хочу сказать, что с тобой совершил ошибку и буду жалеть всю жизнь. Ну, это только часть правды.

Нита снова обиделась. Черт, он сам во всем виноват – и даже не понимает, что пытается сказать.

– Ты мне нравишься. Я не продам тебя отцу, как не продал бы Пиму. Мы команда. – Он показал шрам на ладони. – Я всегда тебя прикрою.

– Ты меня прикроешь, – чуть улыбнулась Нита, – и готов порекомендовать меня в команду. Сколько комплиментов. – Темные глаза смотрели на него серьезно. – Спасибо тебе, Гвоздарь. За все. Я знаю, что, если бы ты за меня не заступился… – Она помолчала. – Пиме было плевать, она видела перед собой только мажорку. – Нита осторожно коснулась его щеки. – Спасибо.

В ее глазах было что-то такое, чего Гвоздарь еще ни разу не замечал. Он вдруг ощутил жгучую тягу к ней. Понял, что если у него хватит смелости…

Он наклонился к ней. Их губы соприкоснулись. На мгновение она подалась вперед, прижалась губами к его губам. И тут же отпрянула и отвернулась, покраснев. У Гвоздаря дико заколотилось сердце. Кровь бешено стучала в ушах. Он попытался придумать что-нибудь умное, какие-нибудь слова, чтобы Нита снова на него посмотрела, чтобы вернулась та близость, которую он чувствовал мгновение назад. Но слов не было.

– Смотри, Тул идет, – хрипло сказала Нита. – Может, он что-нибудь узнал про корабль.

Повернувшись, Гвоздарь увидел в толпе Тула, который шел в их сторону. Он испытал одновременно и облегчение, и расстройство от того, что их с Нитой прервали. И тут увидел кое-что еще: два получеловека пробирались сквозь толпу наперерез Тулу.

– Это они, – сказал Гвоздарь. – Те, что были с моим отцом.

Нита судорожно вздохнула:

– Они его видят.

– Надо предупредить его. – Гвоздарь попытался встать, но Нита схватила его за руку и дернула.

– Ты ему не поможешь, – яростно прошипела она.

Он хотел закричать, но она зажала ему рот ладонью.

– Нет! – шептала Нита. – Нельзя! Тогда нас всех поймают!

Гвоздарь посмотрел в ее злые глаза и медленно кивнул. Но как только она убрала руку, он вскочил и обжег ее взглядом.

– Так ты бесчувственная, да? Ну, прячься, если хочешь. Но он с нами в команде.

Прежде чем Нита успела отреагировать, он бросился вперед через кусты. Тул увидел его и помахал рукой.

– Берегись! – заорал Гвоздарь.

Тул обернулся и обнаружил преследователей. В темноте разнесся рык, и через мгновение полулюди уже дрались. С непостижимой для человеческого взгляда быстротой. В руках у собаколюдей сверкали мачете. Одного удар Тула отбросил назад, а второй успел рубануть. Струей брызнула кровь, совсем черная в свете фонарей. Гвоздарь отчаянно искал оружие, что-нибудь, что можно бросить, палку…

Нита схватила его за руку и потащила назад.

– Гвоздарь! Ты ему не поможешь! Надо бежать, пока нас не увидели!

Гвоздарь, пытаясь вырваться, оглянулся.

– Но…

В толпе вокруг дерущихся и рычащих полулюдей поднялась паника. Гвоздарь услышал хруст дерева. Суета мешала видеть, что происходит, но вдруг обрушился гнилой деревянный фасад дома. Поднялись клубы пыли. Люди кричали и разбегались.

– Пошли! – Нита дергала его за руку. – Ты там просто не выживешь! Они слишком сильные и быстрые! Ты просто никогда не видел, как дерутся полулюди. Ты ничем ему не поможешь!

Гвоздарь смотрел туда, где среди пыли и обломков исчез Тул. Донеслось рычание, а потом раздался высокий звериный визг.

Охваченный ненавистью к себе, Гвоздарь развернулся и побежал, пригибаясь и лавируя в толпе.

Потом они сидели у кромки воды, глядя на огни вдали и высматривая других тварей Пайса. Люди проходили мимо, не обращая внимания на оборванцев. Просто еще двое из тех, которых приносит и уносит прибой, как мусор.

– Прости, – сказала Нита. – Я не хотела его бросать.

– Он нам помогал, – угрюмо проговорил Гвоздарь.

– Бывают сражения, в которых не победить. – Она смотрела в сторону. – Полулюди дерутся не как люди. Это как стихийное бедствие. Нас бы либо прикончили, либо схватили, и мы бы уж точно помешали Тулу защищаться.

– Но он мертв.

Она промолчала, плотно сжав губы, глядя на отражающиеся в воде огни факелов и маяков. Скрипели весла в уключинах, пыхтел, приближаясь к берегу, лоцманский катер.