Совсем недетские сказки

– Веталы из полиции начали копать под Уолкер. Это случайно не та девушка? – спросил отец, протягивая папку с информацией.

– Уолкер пыталась подать заявление на Пирса? Думают, она как-то связана с его исчезновением? – удивился Алек, изучая профиль.

– Бред, – ответил я, бросив папку на стол.

Эта девушка всего лишь жертва психопата. Полиция даже не приняла ее заявление, но как только пропал богатенький наследник, сразу же нашли виновного. Люди так предсказуемы.

– Алек, Натаниель, отправляйтесь в колледж, где она учится. Вы сами заварили кашу, теперь вам ее расхлебывать. Связной сообщил, что веталы из полиции общаются с кем-то из преподавателей. Выясните, с кем именно. А ты, – отец указал на меня, – не спускай с Уолкер глаз.

***

5 сентября 20** года

Я сидел в машине на парковке для преподавателей, изучая материалы по делу Уолкер. «Обычная студентка», – вывод, который напрашивался сам собой, после просмотра информации из досье. Но что-то мне подсказывало, что за этим обычным скрывается нечто большее. Или так мне казалось? Отрываясь от бумаг, вдруг заметил, как она выходит из учебного корпуса. Посмотрел на часы – довольно поздно для занятий. Неужели она возвращается с кружка? Кажется, она посещает какой-то из них. Порывшись в файле, нашел нужную информацию.

«Кружок фотографии. Профессор А. Маршалл», – пробежал глазами по тексту и вернулся к Уолкер, застыв от неожиданности. Она внезапно повернулась, и наши взгляды встретились через лобовое стекло. На мгновение мне показалось, что она видит меня – действительно видит. Но это невозможно, ведь окна машины были затонированы, да и на улице уже начинало темнеть. Уолкер изучала мою машину около десяти минут, погруженная в размышления. Это было заметно по суженным глазам и тому, как она прикусывает нижнюю губу. В какой-то момент на ее лице появилась едва заметная улыбка, и она ушла.

8 сентября 20** года

Следующая встреча произошла на собрании, на которое, кстати, сильно опоздал. Декан оказался слишком разговорчивым. Передав профессору Никсону папку с материалами от Харриса, я оглядел аудиторию в поисках Уолкер. Она смотрела на меня как-то странно, словно узнала. Но этого не может быть – я стер ей память. Похоже, я сам себя накручиваю. Когда профессор представил меня студентам, ее голос прошелестел у самого уха: «Нейт». Я вздрогнул. Гипноз? Но люди не умеют так звать. Когда я обернулся, она смотрела на меня с тем же изучающим взглядом, что и у машины. «Она что-то помнит?» – пронеслось в голове, но голос профессора отвлек от размышлений.

Охотники обладают отличным слухом, и это было похоже на зов. Такое могут, опять же, только члены ордена, люди не знают о подобных техниках и не обладают достаточной духовной силой. Поэтому это меня так удивило.

Понимая, что продолжать разглядывать девушку было бы неприлично, я отвернулся и сосредоточился на монотонной речи профессора.

После собрания Никсон представил мне Уолкер. Оказалось, она староста группы. Похоже, я смогу чаще с ней общаться, чем ожидал. Это к лучшему. Однако, как стоило мне предложить неформальное общение, Уолкер сразу же отказалась. Я почувствовал ее неприязнь. Она была физической – будто стена из колючей проволоки между нами. Но почему? Из-за преследований Пирса или ?…

По дороге в кружок, куда Никсон отправил меня помочь Уолкер донести коробки, Уолкер вела себя отчужденно. На все вопросы отвечала односложно, а мне хотелось немного разговорить ее. Мне казалось, что тогда, в аудитории, я заинтересовал Уолкер. «Неужели ошибся?» – вертелся вопрос в голове, пока мы шли вдоль стендов с фотографиями. Внимание переключилось на одну из них, и я на мгновение завис, разглядывая фото, на котором были изображены деревья на обрыве, купающиеся в лучах утреннего солнца. На табличке рядом красовались инициалы фотографа: «Л. Уолкер. Первый курс. Факультет фотографии. Первое место», – прочитал я. Уточнив у Уолкер, ее ли это фото, наконец удалось получить от нее развернутый ответ.

Я заметил, что фотография, похоже, является темой, от которой ей не удастся уклониться. Это меня немного развеселило. Ответная улыбка Уолкер едва коснулась её лица, но вскоре она пришла в себя и приняла серьезный вид. Однако меня уже было не остановить.

Получив ее номер телефона, который, кстати, уже знал, я направился в Фогхилл.

С Уолкер нужно быть осторожным. Уверен, она не обрадовалась бы, узнай, что мне удалось достать её номер обходными путями. Чтобы завоевать доверие настолько подозрительной девушки, нужно действовать аккуратно и открыто. Понятно, что Уолкер ведет себя настороженно из-за преследований Пирса. Строить стену с новыми знакомыми – это не её обычный стиль общения.

***

После того раза иногда встречались с Уолкер в коридоре или на лекциях Никсона, но я всегда натыкался на стену равнодушия. Полноценного разговора не получалось, Уолкер держалась холодно. Я связывался с ней только по делу и только в сообщениях, никаких звонков, чтобы не показаться навязчивым и не оттолкнуть ее. А потом она исчезла на целую неделю. Никсон сказал, что кружок фотографии уехал в Фогхилл. У профессора Маршалла в окрестностях города было несколько любимых мест, куда он каждый год возил студентов на практику.

Это дало мне время изучить досье преподавателей. Тех, кто вызывал особые подозрения, я поставил на карандаш и отправил в орден для повторной проверки. Нужно будет запросить дополнительную информацию. Особенно меня интересовало окружение Уолкер. Какова вероятность, что рядом с ней окажется еще один ветал? Этот вопрос не давал мне покоя. Не знаю, что именно вызвало такое беспокойство. Возможно, слова Леи о веталах в тот день. Алек, когда я поделился с ним мыслями на этот счет, лишь скептически усмехнулся.

– Не зацикливайся на ней, Нейт, – сказал он тогда и напомнил о правилах общения с обычными людьми. Я посмотрел на друга, как на сумасшедшего. Судя по всему, он это заметил и быстро сменил тему, понимая, что сказал лишнее.

У охотников есть кодекс. Среди множества правил выделяется одно, гласящее: «Никаких контактов с людьми, выходящих за рамки официальных отношений». Я знал об этом как никто другой. Один из предков моей матери был человеком. Раньше отношения с людьми не были чем-то обыденным для охотников, но и не запрещались. Однако после смерти бывшего главы ордена Габриеля Мартина многое изменилось.

Отец был его близким другом, но, сколько я себя помню, он не любит говорить о том, как погиб Габриель. В ордене все знают, что он оставил свой пост, когда женился на женщине из мира людей. Совет старейшин был против этого, предупреждая, что это может привлечь ненужное внимание веталов. Они оказались правы. Когда у Мартина появился ребенок, за их семьей началась охота. Дети от смешанных браков обладают особой кровью и уникальными способностями и представляют опасность для веталов.

У меня, как у потомка человека, есть дар гипноза, который позволяет мне стирать память у других и подчинять их своей воле. У некоторых, чьи предки тоже были обычными людьми, наблюдаются повышенные рефлексы и ускоренная регенерация. При этом у таких охотников при использовании силы меняется цвет глаз. Какими способностями обладал ребенок Мартина, мы никогда не узнаем. По имеющейся информации, бывший глава клана был убит веталами вместе с семьей, а их дом сгорел дотла.

Я упрямо повторял себе снова и снова, что не зациклился на ней, пока направляясь в кабинет кружка фотографии. Профессору Никсону понадобились примеры фотографий с конкурса, который проводился колледжем в прошлом году. Тогда конкурс курировал Маршалл.

В кабинете никого не оказалось, хотя свет горел. Услышав знакомый голос из подсобки, заглянул туда. Уолкер разговаривала по телефону, как я понял по тону, с матерью.

– Сколько можно! Я слышу эту историю с детства. Их не существует, это просто сказки. Что? Ты говоришь о доверии, но что насчет тебя? Как погиб папа? Рассказы про автокатастрофу больше не сработают. Я хочу знать правду! – возмущалась она, роясь в коробках и совершенно не замечая меня.

Скрывать свое присутствие дальше будет уже неприлично, я тихо постучал по дверному косяку. Уолкер обернулась и одарила меня раздраженным взглядом.

– Вешаю трубку, – заявила она, даже не попрощавшись с матерью. Затем встала и обратилась ко мне: – Если вы ищете профессора Маршалла, то стоит подождать, он сейчас на парах.

– Никсон попросил материалы по прошлогоднему конкурсу фотографии.

– По нашему конкурсу? – уточнила Уолкер, имея в виду конкурс колледжа. Я кивнул и заметил, как она задумалась, потом оглядела стеллажи подсобки и потянулась к коробке, которая находилась довольно высоко. На мое предложение помочь она ответила отказом и, подставив стул, сама собиралась достать нужную коробку. Стул под ней шатался так же сильно, как и мои нервы. В какой-то момент, когда коробка уже была в руках Уолкер, ножка стула не выдержала. Я едва успел подхватить ее.

– Не ушиблась? – спросил я, вглядываясь в ее лицо с тревогой. Коробка и фотографии валялись на полу. Уолкер стояла, прижавшись ко мне, пытаясь прийти в себя. Ее руки сжимали мои плечи, а мои покоились на ее талии. Отпустив Уолкер, сделал пару шагов назад, отводя взгляд. Осознание того, что я даже не подумав, среагировал слишком быстро для человека, поразило меня. Она заметила? – В следующий раз будь аккуратнее.

– Извини, – смущенно прошептала Уолкер и отстранилась. – Я не думала, что стул сломается именно сейчас. Спасибо, Нейт.

Она обратилась ко мне на «ты» и назвала по имени. Неужели для этого мне нужен был всего лишь один сломанный стул? Лея опустилась на колени и начала собирать фотографии обратно в коробку.

– Не поможешь? Подай те, что рядом с тобой.

– Да, конечно, – ее голос вывел меня из ступора.

Мы быстро справились с задачей и передали материалы Никсону. На обратном пути нас догнали первокурсники. Они сказали, что во время поездки кружка фотографии в Фогхилл те забыли оборудование. Уолкер была единственной, у кого была машина, поэтому они чуть ли не слезно просили ее съездить и забрать забытое.

– Да вы шутите, – негодовала она, потирая переносицу и глядя вслед нерадивым студентам. – Я же спрашивала, все ли забрали?!

– Ты поедешь?

– Времени до комендантского часа еще достаточно, так что да, – подтвердила Уолкер, глядя на часы.

Судя по разговору, оборудование было довольно тяжелым. Поэтому я осторожно предложил свою помощь, все равно был свободен. И это отличная возможность узнать Уолкер получше. В ответ она посмотрела на меня изучающе. Опять. Я прямо слышал, как в ее голове вращались шестеренки.

– Хорошо, – коротко согласилась Уолкер.

Глава 4. Студентка Л. У. Сказки становятся реальностью

19 сентября 20** года

Одеяло не спасало от дрожи. Каждый раз, закрывая глаза, я ощущала на себе ледяные прикосновения Пирса – его пальцы впивались в кожу, оставляя следы невидимых ожогов. Страх и отвращение медленно заполняли меня. Как же теперь избавиться от этого? Я вскакивала с кровати, хватая ртом воздух, не понимая, где нахожусь, ожидая увидеть его лицо перед собой, услышать тот жуткий шепот, от которого мурашки по коже, и цеплялась в подушку, пытаясь заглушить крик. Горло сжималось, будто меня до сих пор душили. Чувство, словно я все еще нахожусь в том темном переулке, преследовало меня, заставляя вздрагивать от каждого шороха.

«Он мёртв. Он не вернется», – твердила я, но тени за окном шевелились, принимая его очертания. Фогхилл тонул в предрассветном тумане, и даже фонари казались слепыми, беспомощными точками в этой серой пустоте.

Мои воспоминания были размытыми. Я не понимала, как могла забыть о таком важном событии и это пугало меня. Память возвращалась обрывками, как кадры из испорченной киноленты: вспышка сиреневых глаз Освальда, его мягкий, успокаивающий голос; выстрел; тело Пирса, обмякшее на асфальте. Но что произошло до выстрела? Почему глаза Освальда светились? Я сжимала виски, пытаясь найти правду, но она ускользала, оставляя за собой лишь горький привкус страха. Нейт убил Пирса! Освальд знает, что я это видела. Боится, что я все вспомню? И теперь его попытки сблизиться – ловушка? Или… Нет. Он спас меня. Но почему тогда в его взгляде, когда он ловил меня в подсобке… на мгновение я вновь увидела сиреневую вспышку… Он такой же как Пирс?

Во мне боролись две силы: одна кричала не попадаться Освальду на глаза и молчать, другая убеждала присмотреться к нему. Возможно, я могу восстановить все события того дня, двадцать шестого августа, если налажу контакт с ним.

Подробности о моих случайно возвращенных воспоминаниях можно опустить. Насколько помню, его глаза в тот момент сияли глубоким сиреневым, почти лавандовым оттенком. Могло ли это как-то быть связано с моей потерей памяти? Мог ли Освальд быть тем, кто забрал мои воспоминания? Несмотря на догадки, в его обществе я чувствовала себя в безопасности. И это раздражало. Шлейф пережитого не покидал меня. В колледже я старалась избегать встреч с Освальдом. Когда видела его, вела себя отстраненно.

Я не могла понять, почему он пытается общаться со мной. Сигналы, исходящие от него, казались двусмысленными. Меня разрывало изнутри. Я не могла пойти в полицию и рассказать о нападении. Из жертвы сразу превращусь в главного подозреваемого. Более того, потенциальный убийца находится рядом. Но с какой целью? Стану ли я следующей? Наивная часть меня, убеждала, что я могла заинтересовать его как девушка. Так ли это на самом деле? Внутри разливалось ощущение, что медленно схожу с ума. И поделиться с этим ни с кем нельзя. От этого становилось еще хуже.

Игнорируя все доводы разума, я решила докопаться до правды. Не знала только, с чего начать. Если я резко перейду на «ты» с Нейтом, не покажется ли это подозрительным? На помощь пришел, как ни странно, стул в подсобке фотокружка.

Я разговаривала с мамой, одновременно пытаясь найти материалы для следующего собрания, когда появился Нейт. Никсон попросил фотографии с прошлого конкурса.

Коробка с фотографиями висела над головой, как немой укор. Я намеренно выбрала шаткий стул – его кривая ножка подрагивала под моим весом. Сердце колотилось так громко, что, казалось, его можно было услышать. Посмотрим на твою реакцию, Освальд.

– Давай лучше я, – его голос прозвучал слишком близко.

– Не надо, – бросила я, потянувшись за коробкой и взяв ее руки. Стул качнулся – и время замедлилось. Коробка выскочила из рук, и в воздухе заплясали выпавшие из нее фотографии. Руки Освальда обхватили мою талию прежде, чем я успела сгруппироваться. В его глазах мелькнула вспышка – сиреневая, как в тот роковой день.

– Ты… – начала я, но не решилась озвучить свое открытие. Он поставил меня на пол, будто я весила не больше листа бумаги, и отступил, пряча взгляд.

– В следующий раз будь аккуратнее, – произнес он, но в его голосе не было упрека.

– Спасибо, Нейт, – поблагодарила я, стараясь подавить внутреннюю тревогу и сама не заметив, как перешла на «ты».

Это был он! Голос в голове кричал об этом. Последние сомнения рассеялись, как утренний туман над Фогхиллом. Пульс застучал в висках от осознания, что я оказалась права. Это все же не сон!

Он – убийца! Он убил Дарена Пирса. Разум говорил, что стоит бояться Нейта и держаться от него подальше. Но почему рядом с ним я не ощущаю угрозы? Как будто его поступок был оправдан. Чтобы разобраться в этой ситуации, мне нужно собрать несколько недостающих кусочков головоломки.

После того как мы передали материалы профессору Никсону, ко мне с просьбой обратились несколько первокурсников из кружка фотографии. Оказалось, они забыли оборудование, принадлежащее колледжу, которое использовалось для фотосъемки, в кафе, где мы с группой останавливались на ланч. Нейт предложил поехать вместе, и на этот раз я не стала отказываться от его помощи. Подумала, что если бы он хотел избавиться от меня как от свидетеля, он бы сделал это сразу после убийства Пирса.

Я, наконец, узнала, кто является владельцем синего ягуара. К сожалению, парковка для преподавателей находилась рядом с футбольным полем, где в данный момент тренировалась команда чирлидеров. Я бросила взгляд туда и заметила, что Райли смотрит на меня. Заметила! Мне хотелось провалиться сквозь землю. Мы только недавно обсуждали, что меня сейчас не интересуют парни и отношения. А теперь, мою поездку в город с Нейтом, пусть и по делу, Райли будет долго припоминать. Она стояла и загадочно улыбалась. Похоже, вечером будет допрос с пристрастием. Моя неугомонная соседка всегда чувствует, когда дело касается отношений. Она уже не раз говорила мне, что Нейт не просто так пытается со мной подружиться. Но Райли не знает настоящей причины.

Проблема с оборудованием решилась довольно быстро, и мы с Нейтом направились обратно в колледж. По дороге обсуждали разные темы. Его отец недавно открыл центр боевых искусств, и я отметила про себя, что стоит заглянуть туда в будущем. Мне хотелось возобновить тренировки, особенно после инцидента с Пирсом.

Когда мы остановились на светофоре, я заметила знакомое лицо в толпе – профессор Маршалл. Он переходил улицу с довольным выражением лица.

– Разве это не профессор Маршалл? Ты говорила, что у него занятия, – удивился Нейт.

– Может, ошиблась? – предположила я, хотя сегодня среда, и Аарон всегда проводил лекции для первокурсников в этот день. Неужели он отменил занятия по личным причинам?

– Хочешь поздороваться? – спросил Нейт, заметив, как я внимательно наблюдаю за профессором.

Маршалл перешел улицу и кивнул кому-то. Увидев, что это офицер Стенли, я была в полном шоке. Он был в гражданской одежде. Я с недоумением наблюдала, как Аарон пожимает ему руку и дружески хлопает по плечу. Тот самый Аарон, который ругал полицейских за отказ принять мое заявление о Пирсе! Сейчас он общался со Стенли, как со старым другом. К счастью, тонированные окна машины Нейта скрывали мое выражение лица от этих двоих. Нейт заметил, что я не собираюсь отвечать на его вопрос, и молча нажал на газ. Весь путь обратно я смотрела в одну точку, время от времени вспоминая увиденное.

– Лея? – вырвал меня из раздумий голос Нейта. – Все в порядке?

– Не бери в голову, – ответила я, осознав, что звучала немного грубо. Пожав губы, добавила уже спокойнее: – Все нормально. Просто не ожидала увидеть профессора в городе.

Больше вопросов не последовало. Оставшуюся часть пути до колледжа мы провели в молчании.

Отношения с Нейтом стали лучше, и Райли это заметила, не переставая жужжать мне на ухо, как пчела. Я старалась игнорировать её, и вскоре она успокоилась.

***

24 сентября 20** года

Меня терзали сомнения по поводу Маршалла, но долго об этом думать не получалось – появились новые проблемы. Для ноябрьского конкурса я выбрала несколько локаций для фото, одной из которых был лес Бладрейн в одноименном заповеднике. Однако он находился за пределами города, а детектив Джонс предупредил меня не покидать его границы. Пришлось обратиться за помощью к декану. Мистер Харрис подготовил официальное обращение, которое подписали все мои преподаватели, и поставил печати. С этим документом я направилась в полицейский участок Фогхилла.

Пока я ждала детектива Джонса в коридоре, рассматривала на стене напротив стенд с фотографиями. «Пропавшие без вести» – буквы выцвели от времени, сливаясь с потертой пробковой поверхностью. Я поднялась и всмотрелась в снимки. Пальцы сами потянулись к фотографии Пирса. Его улыбка, застывшая в вечной насмешке, словно говорила: «Ты следующая».

Рядом – три девушки. Шатенки. Голубые глаза. По телу пробежал холодок, стало настолько зябко, что хотелось приехать домой и укутаться с головой в одеяло. Почему-то, глядя на них, я почувствовала легкое беспокойство в области солнечного сплетения. Они все до одной напоминали меня. Возможно, после недавних событий я искала в этом какой-то смысл?

Я провела рукой по фотографиям. Даты исчезновений: все за последний год. Все – после того, как Пирс переехал в Фогхилл.

– Мисс Уолкер? – голос Джонса заставил вздрогнуть. Я отдернула руку, словно обожглась.

Он вручил бумаги с печатями, после чего его глаза скользнули к стенду. Он видел, как я разглядываю фотографии.

– Будьте осторожны в заповеднике, – сказал он слишком мягко, словно предупреждал не о диких зверях, а о чём-то хуже.

Удовлетворенная тем, как все разрешилось и стараясь не думать о стенде с пропавшими, я покинула полицейский участок и обошла здание. Моя машину стояла недалеко от заднего выхода.

Меня остановил резкий запах табака. Голос Стенли пробился сквозь гул машин:

– …эта девчонка Уолкер как заноза в заднице!

Я прижалась к стене, краем глаза ловя его силуэт. Он стоял в слепом пятне камеры, сигаретный дым клубился вокруг, как ядовитый туман. Его телефон трещал гневной скороговоркой, но я уловила лишь обрывки:

– …тела не найдём… Маршалл договорится…

Сердце застучало в висках, ладони вспотели. Маршалл. Он везде. Даже здесь. Я шагнула назад, и гравий хрустнул под ботинком. Стенли резко обернулся. Он собирался пойти и проверить, уже сделал пару шагов в мою сторону, но отвлекся: кто-то из сослуживцев вышел покурить.

Воспользовавшись заминкой, я рванула к джипу, спотыкаясь о трещины в асфальте. Чуть не попалась. Руль дрожал в руках всю дорогу до колледжа. Поймав в зеркале заднего вида серебристый вольво – такой же, как у Маршалла? – подумала, что меня преследуют, но на повороте машина исчезла.

Уже в колледже, игнорируя всех встречающихся мне на пути знакомых, быстро добралась до общежития и поднялась в нашу с Райли комнату. Захлопнув дверь, я съехала на пол и схватилась за голову. В комнате царила тишина: Райли сегодня была занята тренировками. Это к лучшему. Не хотелось отвечать сейчас на вопросы подруги по поводу моего состояния.

Быстро приняв душ, стараясь смыть с себя переживания дня, я села за рабочий стол с еще влажными волосами. Достала тетрадь и сделала несколько записей, пытаясь структурировать информацию, но первые строчки получились слишком эмоциональными:

Я все помню!!! Нейт убил Пирса. Его глаза… они были черными. Как в сказках мамы. Веталы – не выдумка. А что тогда Нейт? Он спас меня, но кто он на самом деле? Может, он тоже?..

Смотря на скачущие слова, поймала себя на мысли, что все выглядит как записки сумасшедшего. Сделал несколько вдохов и выдохов, успокаиваясь, и снова взялась за ручку. На этот раз результат мне понравился больше.

Дарена убили, но тело все еще не нашли. Мог ли он быть замешан в пропажах девушек? Меня это беспокоит. Они все похожи на меня: шатенки с голубыми глазами.

Судя по разговору Стенли, он как-то связан с Пирсом. И… знаком с Маршаллом. Когда увидела их, не могла поверить своим глазам. Маршалл был тем, кто предложил мне написать заявление на Пирса. И от него исходит такая же угроза, как от Дарена.

Освальд убил Пирса. Мог ли он избавиться от тела? Или ему кто-то попог? Зачем он пытается сблизиться со мной? Можно ли ему доверять? Связан ли он с тем, что я потеряла память?

Я некоторое время гипнотизировала исписанные страницы блокнота, прежде чем закрыть его. Задумалась и обвела в кружок имя Нейта. Вопросов было больше, чем ответов. Я понимала, что лезть в дело Пирса опасно, но не могла просто оставить все как есть и забыть. Слишком много не сходится.

***

27 сентября 20** года

Заповедник Бладрейн охватывает довольно обширную территорию. Когда я впервые оказалась здесь, мне не удалось исследовать и десятую часть. Однажды предложила Райли заняться хайкингом, и во время нашего похода мы наткнулись на потрясающее голубое горное озеро. В заповеднике есть кемпинг, но в прошлый раз нам не удалось туда добраться. Решила, что раз уж я здесь, стоит воспользоваться возможностью и провести время наедине с собой. Детектив Джонс оказался очень понимающим и не возражал против моей поездки. Лишь попросил быть осторожной. Приятный мужчина. В отличие от Стенли.

Я приехала утром, как раз ко времени заселения. Хотя это и назывался кемпинг, у меня была возможность переночевать не в палатке, а в номере. В прошлом году на территории Бладрейн построили небольшой отель, где помимо основного здания были и отдельные домики. Вид из окон на невысокие горы и лес вдохновлял на долгие пешие прогулки. Бросив вещи в номере и взяв с собой походный рюкзак с фотоаппаратом и штативом, я направилась к озеру. Хотелось вернуться обратно до заката.