Линдэлия, или Песнь о пропавшем дитя

По правде сказать, по сравнению с модными одноклассницами, одевалась Лиза действительно немного нелепо для девочки своего возраста. Любимой её вещью в гардеробе был, не по размеру большой и широкий, изрядно поношенный джинсовый комбинезон. Но для Лизы это не имело большого значения. Зато в нём было множество карманов. В них она держала всевозможную мелочь, которая по её соображению могла пригодиться в любой момент. Ведь это так удобно держать всё при себе. В этом она частенько убеждалась на собственном опыте.

В школу Лиза ходила, как и положено, в школьной форме. Правда, она была немного больше чем нужно. «На вырост», – как говорила мама. Постепенно Лиза привыкла к постоянным насмешкам одноклассников, и не обращала на них внимания.

Семья Лизы жила не богато. Все сбережения уходили в копилку на постройку нового дома. Поэтому о новом телефоне Лиза даже и не мечтала. Тем более, о каких-то супер модных гаджетах или новом платье. Лиза понимала, что новый дом для её семьи сейчас гораздо важнее. Ей тоже очень хотелось, чтобы их семья как можно скорее переехала в новый дом, и у неё наконец появилась бы большая светлая комната с широким окном.

Конечно в классе над ней посмеивались из-за этого, но не особо, потому как Лиза Кравцова была самой красивой девочкой в школе. Было просто невозможным не заметить её особую красоту. Из-за необычной внешности её даже прозвали «инопланетянкой», настолько она выделялась среди других детей. К тому же, она хорошо училась, не смотря на отсутствие компьютера в доме. Не одна школьная олимпиада не проходила без её участия. О чём ярко свидетельствовали грамоты висящие на стене её комнаты.

Лиза часто посещала библиотеку, расположенную недалеко от дома, и при необходимости, находила там все нужные материалы для школы. Здесь она была частым гостем, и все библиотекари знали её в лицо. Лиза очень любила читать, особенно о приключениях, и могла полдня провести в читальном зале с книжкой, не замечая проходящего времени. Но это качество, к сожалению, не помогло ей обзавестись друзьями. Лиза была немного замкнута, и лишь игрушки, составлявшие ей компанию, были её верными друзьями, которых ей так не хватало в реальной жизни.

А началось всё с одной единственной куклы. Среди прочих многочисленных игрушек, была единственная, которую Лиза выделяла и любила больше остальных. Это был «Король эльфов», как называла его девочка. Сколько она себя помнила, он всегда был при ней. Она даже точно не могла сказать откуда он взялся. Подарил ли ей его кто-нибудь, или нет, но с самого раннего детства Лиза помнила эту милую сердцу игрушку.

Это была обычная тряпичная кукла. В ярком нарядном камзоле из синего бархата и в высоких кожаных сапогах. На боку у него висел длинный острый меч в ножнах. Почти как настоящий. А на голове, на копне тёмных шелковистых волос, красовалась золотая корона. Была ли она на самом деле таковой, было не известно. Но Лиза в это искренне верила. Как и в то, что этот сказочный эльф, с торчащими из-под короны длинными ушами, приносит ей счастье. Она считала его своим талисманом, и часто брала с собой.

Именно с этой игрушки и началось её увлечение самодельными куклами. Ведь настоящему королю требовалась королева. И Лиза смастерила ему пару. С тех пор так и повелось. Её коллекция пополнялась с каждым разом. Но первая игрушка всегда была самой важной и любимой в жизни девочки.

Иногда по вечерам, играя с куклами, Лиза представляла себя в сказочном королевстве. В её воображении рисовались живописные картины о том, как она счастлива в своём выдуманном мире. Будто родители её – сказочные король с королевой, и живет она с ними в большом красивом дворце, у неё много хороших и верных друзей, и жизнь её прекрасна и безоблачна.

Но в этот день всё неожиданно изменилось. Поздно вечером в комнату Лизы вошла Анфиса Павловна, и застав дочь за изготовлением очередной игрушки, пришла в ярость.

– Либо ты сейчас же уберёшь отсюда эти куклы, либо я выкину их из своего дома! Сколько можно? – в гневе кричала она. – Тебе уже почти двенадцать лет, ты уже взрослая, а всё ещё не можешь наиграться. Пора бросать эти глупости. Лучше бы пошла погуляла, чем сидеть всё время дома. Или пошла бы на кухню и помыла посуду. Если тебе нечем заняться, – не унималась женщина, – то я найду тебе работу, будь уверенна.

И выйдя из комнаты, она с грохотом захлопнула за собой дверь, оставив девочку в полной растерянности, поскольку та не понимала, отчего её мать находится в дурном настроении.

Семейная тайна раскрыта.

На следующий день Анфиса Павловна выполнила свою угрозу.

Стояло тёплое субботнее утро. Яркое солнце светило в окна, пуская по стенам солнечных зайчиков. Девочка спустилась вниз к завтраку, где за накрытым столом её дожидалась мама. Фёдор Петрович уже ушёл на работу, поэтому завтракали они вдвоём. После завтрака Анфиса Павловна дала дочери задание – спуститься в подвал, и разобрать старые вещи.

Девочке эта идея не очень понравилась. Ей совсем не хотелось спускаться в тёмный и сырой подвал в такое прекрасное утро. Но Лиза знала непростой характер матери, поэтому даже не посмела возражать.

Помыв посуду, она с большой неохотой подошла к двери в подвал, включила свет, и начала осторожно спускаться вниз по старой скрипучей лестнице. Небольшое подвальное помещение освещала всего лишь одна тусклая лампочка.

Лиза огляделась по сторонам – повсюду лежал толстый слой пыли, и пахло сыростью. В дальнем углу стояли запылённые коробки со всяким ненужным хламом, а рядом с ними находилось бабушкино трюмо. Оно стояло здесь так долго, что его амальгама давно потрескалась от времени, а само зеркало покрылось пылью, через которую невозможно было разглядеть собственного отражения.

Возле кипы пожелтевших журналов Лиза увидела ржавый велосипед, но она не помнила, чтобы кто-нибудь когда-нибудь на нём ездил. По покрывавшему его слою пыли и ржавчины было понятно, что находится он здесь уже очень давно. Вдоль стен стояли такие же пыльные стопки книг, и старая скрипучая мебель. В общем, здесь хранилось много ветхой, ненужной, и забытой всеми рухляди. Было видно, что сюда заглядывали очень редко. Лишь иногда родители спускались в подвал за какой-нибудь банкой солений стоящей на полке у самого входа. А в остальное время подвал стоял закрытым, поэтому всюду царило запустение.

Тяжко вздохнув, так как деваться ей было некуда, Лиза принялась наводить порядок. Она по очереди брала пыльные коробки стоящие в дальнем углу, и перебирая их, отделяла вещи пришедшие в негодность от тех, которые ещё могли хоть как-то пригодиться. Вещей на выброс оказалось достаточно много. Из них получилась огромная куча возвышавшаяся посреди подвала. Так девочка, перебирая коробку за коробкой, дошла до большой корзины стоящей далеко в углу. Хотя, честно сказать, она скорее была похожа на небольшую плетёную колыбель. В ней лежали, изрядно запылившиеся за долгие годы, детские вещи. Среди них Лиза нашла маленькое атласное одеяльце, и обшитые дорогим кружевом пелёнки, на которых золотыми нитками был вышит цветочный орнамент, и странный рисунок крылатого зверя на фоне облака. Если бы девочка была повнимательней, то смогла бы заметить странную тень мелькнувшую в это время в запылённом зеркале. Но она была так сильно увлечена находкой, что ничего не заметила.

Когда Лиза взяла в руки, бывшее когда-то белым, одеяльце, из него, к огромному её удивлению, выпал небольшой золотой медальон. Внимательно присмотревшись, Лиза разглядела старинный герб, а на нём точно такой же рисунок, как на пелёнках, только украшенный крупными драгоценными камнями и какой-то надписью, которую она не смогла разобрать при тусклом свете лампы.

Девочку эти находки очень удивили и заинтересовали. Но при этом ей показалось очень странным, что такая ценная вещь, как золотой медальон, могла валяться здесь забытой среди кучи ненужного хлама. Она так же не оставила без внимания и рисунок вышитый на детском одеяльце. «Что это может означать? Почему вышивка сделана золотом? И почему точно такое же изображение есть на медальоне с гербом? Откуда всё это взялось? И что в конце концов означает сам герб?» – рассуждала Лиза ища ответы на волнующие её вопросы, и не находя их. Никакое логическое объяснение не приходило ей на ум. Лиза вдруг подумала о том, что возможно это как-то связано с ней и её семьей. Но при всевозможных предположениях и домыслах, она не смогла найти этой связи. «Неужели они в самом деле, имеют к ней какое-то отношение? Ведь она была единственным ребенком в семье. А если нет? А что если у её родителей когда-то был ещё один малыш? А может быть это всё-таки её вещи? Нет. Не может быть!» – думала девочка. «Ей ли не знать как живет её семья. А это очень дорогие вещи. Наверное, это чужое. А может быть предчувствия не обманули её? Всё же нужно будет обязательно спросить у родителей. Вот сейчас и спрошу,» – сказала она себе, и пошла на верх, прихватив с собой найденные в подвале вещи, предварительно отряхнув их от пыли.

Не закончив уборку, Лиза, мысли которой были заняты лишь необычными находками из подвала, направилась на кухню, где в это время её мать готовила обед. Спрятав за спиной детское одеяльце, она решительно переступила порог кухни.

– Мамочка, скажи, пожалуйста, я вам родная дочь? – набравшись храбрости, спросила Лиза у матери.

От таких слов, у готовившей в это время обед женщины, сковорода выпала из рук, звонко ударившись об пол. Резко изменившись в лице, Анфиса Павловна заговорила с дочерью непривычно ласковым голосом, хотя её лицо выражало неподдельный испуг и удивление.

– Ну что ты, дочка? – мягко сказала мать, выдавливая из себя каждое слово. – С чего ты это взяла? Я же тебе уже говорила. – Уверяла она Лизу, но её выдавало испуганное выражение лица и дрожь в голосе.

– Мама, знаешь…– после небольшой паузы, задумчиво произнесла Лиза, стараясь тщательно подбирать слова. – Перебирая в подвале старые вещи, я нашла это… – И девочка протянула матери маленькое атласное одеяльце. – А на нём золотая вышивка. Странно, правда? – продолжила она, внимательно следя за реакцией матери. О медальоне она решила пока не говорить.

У женщины после таких новостей, ком застрял в горле. Она долго не могла произнести ни слова, и только с испугом смотрела на девочку.

– Мам, ты не знаешь, что это может значить? – настойчиво твердила Лиза, ждавшая ответа на свой вопрос. – Как думаешь, как оно там оказалось? Чье оно?

От неожиданности и испуга, Анфиса Павловна потеряла дар речи. Силы покинули её, и она медленно сползла вниз.

– Я знала. Я так и знала, что это когда-нибудь случиться, – сидя на полу, бормотала она себе под нос дрожащими губами.

– О чём ты, мамочка? – спросила у матери дочь, поднося ей стакан воды, пытаясь привести её в чувство, и усадить на стул.

– Нет, нет. Ни о чём…– бормотала себе под нос мать, стараясь прийти в себя, но её выдавал испуганный взгляд.

Хоть Лиза и не была им родной дочерью, но за одиннадцать лет, которые она прожила в их семье, Кравцовы к ней очень привязались. И хотя Анфиса Павловна не питала особо нежных чувств к дочери, она всё же боялась этого разговора, которого ожидала со страхом неизбежности в течении долгих лет. Это означало, что они должны будут рассказать ей правду. «А может быть нет? Ведь если Лиза всё узнает, то может покинуть их навсегда. Хотя, нет. Куда она сможет уйти? Они же сами не знают откуда она появилась, и кто на самом деле её настоящие родители». – Так размышляла она сидя на стуле. «Даже если они расскажут всё, что знают, то идти ей всё равно некуда». – Была уверена женщина.

Ещё раз обдумав все за и против, Анфиса Павловна решила не торопить события, а посоветоваться с мужем. Она взяла дрожащими руками стакан воды из рук дочери, и медленно отпила несколько глотков. После этого она почувствовала себя лучше. Отдышавшись и немного успокоившись, женщина смогла ответить дочери :

– Давай поговорим об этом… потом. – Это было единственное, что она смогла из себя выдавить. На большее она не решилась.

Видя странную реакцию матери на, казалось бы, простой вопрос, Лизе пришлось с ней согласиться. Она была доброй девочкой, и вовсе не хотела, чтобы маме стало хуже. А вдруг придется вызывать ей скорую? И проводив мать до спальни, и уложив в постель, Лиза ушла в свою комнату.

Когда Анфисе Павловне стало лучше, она вновь продолжила хлопотать по дому, и до самого вечера они больше не касались этой темы.

Вечером пришёл с работы Фёдор Петрович. Сразу после ужина родители отправили Лизу в свою комнату, а сами закрылись в спальне, так как им предстоял серьёзный разговор.

Оставшись в комнате одна, Лиза захотела пить. Тихонько прикрыв за собой дверь, она направилась в кухню за водой. Спускаясь вниз по тёмной лестнице с пустым стаканом в руках, до неё вдруг донеслись обрывки фраз из родительской спальни. Услышав своё имя, Лиза сама не заметила, как остановилась у двери вслушиваясь в звучавшие в тишине голоса.

– Послушай Фёдор! – услышала Лиза взволнованный голос матери. – Она нашла эти злополучные вещи. И почему мы их не выбросили сразу? И надо же мне было самой отправить её в подвал, – укоряла она себя. – Но кто мог знать, что это случиться? Я давным-давно обо всём забыла, будто и не было ничего.

– Что ты ей сказала? – с тревогой в голосе спросил муж, стараясь не выдавать своего волнения.

– Ничего, – растерянно ответила женщина. – Отложила разговор на потом. Решила сначала с тобой посоветоваться. Что же ей все-таки сказать?

– Скажи, что нашла эти вещи, – лихорадочно соображая, предложил мужчина, – или кто-нибудь отдал их тебе. Ну придумай что-нибудь.

– Ага, нашла дорогие вещички, и запрятала их подальше. Кто этому поверит? И зачем только ты уговорил меня тогда взять её? Ну, жили бы вдвоём, как раньше, и ничего. А теперь вот выкручивайся как хочешь, – в отчаянии вопила женщина.

– Тише, а то ты её разбудишь, – шикнул мужчина на жену. – Хорошо, я сам что-нибудь придумаю, – огорчённо вздохнул он. – А сейчас, давай спать. Поздно уже.

Узкая полоска света под дверью погасла погрузив лестницу и коридор в полную темноту. Ставшая случайным свидетелем разговора, Лиза всё ещё стояла в тёмном коридоре прислонившись спиной к холодной стене. Опешив от услышанного, она совсем забыла куда и зачем шла, и с пустым стаканом в руке, тихонько побрела обратно в свою комнату.

Уже лёжа в кровати она долго не могла уснуть. Из головы всё никак не шёл разговор родителей, подслушанный ею случайно.

«Неужели, это всё – правда, и я им не родная дочь? Тогда кто мои родители?» – грустно размышляла девочка. Беспокойные мысли никак не хотели покидать её голову. Лишь только к утру она заснула.

На следующий день, в воскресенье, выдалось прекрасное солнечное утро. У Фёдора Петровича, наконец, случился выходной, и он собирался провести его в кругу семьи. Едва проснувшись, Лиза спустилась в кухню, где её уже ожидали родители, и готовый завтрак. На столе стояла сковорода с ещё не остывшей яичницей глазуньей, бутерброды с сыром, чашки с горячим чаем, и вазочка с вишнёвым вареньем. Лиза молча села за накрытый стол. С аппетитом уплетая яичницу, девочка вспоминала вчерашние события, и тайком бросала взгляды на родителей, пытаясь узнать о чём они думают. Ей показалось, что выглядели они совершенно обычно, будто ничего не случилось. А может быть ей всё померещилось? И она вчера не слышала никакого разговора?

После завтрака отец позвал дочь в гостиную, чтобы серьёзно с ней поговорить. Когда они оба удобно устроились на диване, он обратился к девочке:

– Дочка, – начал он после небольшой паузы. – Твоя мама рассказала мне о вчерашнем происшествии. Она очень встревожена, и беспокоится за тебя. Что ты хотела у неё узнать?

При этих словах отец погладил дочь по волосам своей тяжёлой мозолистой рукой. Ещё минуту назад Лиза раздумывала над тем – «а стоит ли снова начинать этот неприятный разговор?» Но отступать уже было поздно.

– Знаешь папа, – обратилась она к отцу, с серьёзным выражением на детском личике. – Вчера я перебирала старые вещи в подвале, и нашла там кое-что.

– Да? И что же это? – настороженно спросил мужчина, словно уже зная ответ на свой вопрос.

– Я нашла там дорогие детские вещи в плетённой корзине. Или, может быть, это была вовсе не корзина, а колыбель… – задумчиво произнесла девочка. – Ты не знаешь, чье это? – настойчиво поинтересовалась она.

– А почему это тебя так интересует? – обеспокоенно спросил её отец.

– По-ни-ма-ешь… – протянула Лиза, думая, с чего бы начать. – На всех этих вещах я увидела необычный рисунок вышитый золотом. Это очень странно… Тебе так не кажется? Так вот, мне хотелось бы знать, что он означает, и имеет ли ко мне хоть какое-нибудь отношение.

– Ну, это очень просто, – облегчённо выдохнул Фёдор Петрович, обрадованный тем, что ответ на вопрос дочери не составит большого труда. – Мы купили тебе эти вещи в комиссионке, когда ты была совсем маленькой. И о прежних владельцах, нам конечно же ничего не известно. Вот и всё, – спокойно ответил он.

Видимо девочку не устроил его ответ, так как после минутного размышления, она всё-таки решилась на следующий вопрос. Глубоко вздохнув, и смотря прямо в глаза отцу, Лиза достала из кармана джинсового комбинезона золотой медальон. Увидев его, Фёдор Петрович сразу помрачнел, что не ускользнуло от внимания дочери.

– А как ты объяснишь это? – спросила Лиза, уставившись на отца испытующим взглядом.

– Откуда он у тебя? – пробормотал пораженный отец.

– Я нашла его там же, в подвале, вместе с другими вещами. На нём такой же рисунок, как на остальных детских вещах, – ответила девочка.

И тут Лиза заметила, как от её слов, кровь прилила к лицу отца. Оно вдруг стало красным. Казалось, что у него вот-вот начнется инсульт, или ещё хуже, инфаркт. Было видно, что ему действительно становится плохо. Лиза не стала медлить. Она быстро сбегала на кухню, и принесла из аптечки папино лекарство и стакан воды. После того, как Фёдор Петрович принял его, ему стало заметно лучше. Отдышавшись, он решил продолжить разговор.

– Может быть, твоя мать осудит меня за это, – произнес мужчина с серьёзным видом, смотря дочери в глаза, – но я решил рассказать тебе правду. – И он начал свой рассказ :

– Было это давно. Как раз скоро двенадцать лет будет. Мы с твоей мамой, были женаты уже несколько лет, а детей у нас всё не было. Врач категорически заявил, что вероятнее всего, их у нас уже и не будет. Мы уже давно смирились с этой мыслью, как вдруг, произошло чудо. – При этих словах он посмотрел на дочь. Лиза сидела тихо, едва дыша, и ловила каждое слово, боясь что-нибудь упустить. Ей казалось, что в этот самый момент решается её судьба, и как раз сейчас всё может прояснится. – Как-то летом, поехали мы в лес, за ягодами. – Продолжил повествование отец. – Тот год выдался очень удачным. Ягод было хоть завались, а твоя мама очень хотела запастись земляничным вареньем на зиму. Вот мы и поехали в лес по ягоды. А там, переходя с поляны на поляну, я и не заметил как забрел в самую чащу, а выбраться оттуда уже не смог. Так, блуждая в поисках дороги, набрёл я на одну поляну. А там – красота, как будто в сказку попал : ягод там – видимо-невидимо, цветы вокруг дивные, птицы поют, бабочки красивые летают. Я таких и не видел никогда. И вдруг вижу, передо мной стоит огромный старый дуб с большим дуплом, а у самых его корней лежит что-то, похожее на корзину. Ну, подошел я поближе, присмотрелся. Что за чудо? В корзинке младенец лежит. Красивый такой, сероглазый. И тихо так лежит, не плачет. Всё на бабочек смотрит, порхающих над ним, и улыбается. А вокруг белки да зайцы скачут, и ни сколько меня не боятся. Я так и опешил. Что такое, думаю, как так? Я же далеко от людей нахожусь, и от дороги тоже. Сам заплутал, из леса выйти не могу, и похоже, что рядом никого. Откуда мог ребёнок взяться? Ума не приложу. В общем, разные мысли мне в голову полезли. А потом вдруг как стукнет, прям по голове – знак это! Неспроста всё это – ребёнок нам послан небесами. И не долго думая, схватил я корзину, и дёру оттуда. Обратную дорогу быстро нашёл. Ноги меня сами на поляну вывели, с которой я в начале ушёл. А там твоя мать сидит, злая такая, и почти плачет. Она оказывается, когда заметила, что я пропал, пошла меня искать. Так и проплутала полдня, но меня не нашла, испугалась только. А тут вдруг, я являюсь – выхожу из леса с двумя корзинами : одна доверху земляникой наполнена, а в другой – младенец. Сначала она очень обрадовалась, что я нашёлся, а потом сильно испугалась, думая, что делать с ребёнком-то. Дети-то в её планы никак не входили. Но как только она заглянула, в корзинку-то, так её сердце и дрогнуло. Младенец оказался милой девочкой. С виду, всего несколько дней от роду. – Тут отец взглянул на дочь, печально вздохнул, погладил её по голове, а затем продолжил. – Сначала Анфиса ещё долго упиралась. Говорила, что тебя обязательно нужно отвезти в полицию, а то нас обоих посадят за похищение. Но под моим натиском уговоров, она потихоньку сдалась. И ещё немного подумав, мы решили взять тебя к себе. А как домой-то приехали, тут и заметили эти самые цветы на всех вещах, и на кулоне тоже, и очень удивились. Потом подумали, и решили Лизой тебя назвать – Лизаветой то бишь. Вот так оно всё и было. А кулон этот, видимо, тогда в вещах затерялся. Мы его потом больше никогда и не видели.

– Пап, как ты думаешь, кто они… ну… мои настоящие родители? – с надеждой в голосе, робко спросила Лиза.

– Этого, к сожалению, мне не известно, – задумчиво ответил отец. – Но вещички, ты сама видела, не бедные, значит и родители должны быть состоятельные. Я так думаю. Но в лесу рядом с тобой никого не было, это точно. А оставить тебя там одну, я не мог, сама понимаешь. Ну а со временем, мы к тебе привыкли как к родной, и решили пока ничего не говорить. Да видно время пришло. Так что теперь ты всё знаешь. Ты уже совсем взрослая, и должна нас понять, – печально вздохнул отец.

– Пап…– после небольшой паузы вновь заговорила Лиза. – А вы пробовали искать их? Ну… тех, кто меня потерял…

– А как же! – уверенно ответил он. – Мы сразу в полицию и заявили. И всё подробно описали. Что нашли, мол, в лесу девочку в дорогих пелёнках. Так, мол, и так. Долго искали твоих родителей. Даже через интернет пробовали. Но результата никакого. Никто так и не объявился. Ну, тогда мы и решились тебя удочерить. Своих-то детей нам Бог не дал. – Снова вздохнул отец. – А на мать ты не обижайся, она хоть женщина очень строгая, а порой даже невыносимая, – озираясь по сторонам, перешел он на шёпот, – но всё-таки тебя любит. По своему, конечно, но любит, – уверенно произнес он. – Характер это у неё такой – дурацкий. – И поднявшись с дивана, он вышел из комнаты.

Остаток дня Лиза провела в саду. Она долго сидела под цветущей яблоней размышляя над тем, что рассказал ей отец. Девочке просто необходимо было всё обдумать и понять, что же делать дальше и как ей жить после этого. И вообще, изменится ли теперь что-нибудь в её жизни, или всё останется по прежнему? Ей очень не просто было смириться с мыслью, что все эти годы она не знала правды о том, что живёт в приёмной семье, и все её подозрения были не напрасны. Но если бы родители рассказали ей правду намного раньше, что бы изменилось в её жизни после этого? Скорее всего всё осталось бы по прежнему. Ведь не могут же испытываемые ими чувства друг к другу испариться в одно мгновенье.

Родители решили не беспокоить дочь хотя бы некоторое время, чтобы Лиза могла спокойно осмыслить и пережить то, что узнала накануне. Анфиса Павловна даже не стала нагружать её обычными домашними делами, а старалась всё сделать сама. И вообще, после недавних событий, женщина стала относиться к девочке более мягко. Наверное, она думала о том, что может навсегда потерять дочь. А ведь за все эти годы, они действительно очень привязались к ней, и считали Лизу родной.

Волшебный медальон.

После недавнего разговора с родителями прошло несколько дней, а жизнь Лизы, к её удивлению, никак не изменилась. Всё шло как обычно, своим чередом. Учебный год закончился, и наступили летние каникулы. Лиза успешно перешла в следующий класс. Почти по всем предметам, как она и предполагала, у неё вышли пятерки. И только один предмет ей никак не давался – физкультура.

Фёдор Петрович был очень горд за дочь, и неустанно твердил ей : «Учись хорошо дочка, старайся. Закончишь школу – поступишь в институт. А после института устроишься на хорошую работу, станешь уважаемым человеком, не то что мы с матерью. А когда мы совсем старенькими станем, будешь нам помогать. Мы вот в люди выбиться не смогли, может хоть у тебя получится. Так что учись хорошо. К сожалению, в учёбе тебе помочь не сможем, мы институтов не кончали. А ты учись. Зато потом, когда вырастешь, тебе легче будет».

Родители никогда не помогали дочери в учёбе, но и не мешали ей. Лиза росла умной девочкой, и всё схватывала на лету. Училась она отлично. Мать с отцом, когда слышали об успехах дочери, всегда гордились ею. Вот и сейчас, в очередной раз, их прямо таки распирало от гордости за то, что они вырастили такую замечательную дочь.